Глава 1. Газетные заголовки

И снова, куда пропал Гарри Поттер?

Дом в Неназываемом месте в последнее время чуть больше стал похож на дом, тощий Сириус Блэк – на человека, а мальчик Гарри – на обычного ребёнка.

Грязные окна были вымыты. Старые подушки, пледы, одеяла, покрывала, плащи и прочее, что за годы без присмотра успело превратиться в свалявшиеся тряпки, проеденные молью, были выброшены. Мебель потихоньку реставрировалась, а кое-где заменялась сразу, целиком, целой комнатой.

Сириус Блэк не мог пользоваться своим «родовым» сейфом, но у Сириуса Блэка, как и у большинства аристократов магического мира были свои деньги в мире не волшебном, в мире магглов. А там он был по-прежнему достопочтенным законопослушным гражданином. Да, за деньгами того человека Сириуса Блэка никто не присматривал!

Ведь на самом деле, как ни прозвучит это странно, но заключенного, сбежавшего из Азкабана, никто не искал.

Как будто и не существовало никогда Сириуса Блэка.

Газеты, как с цепи сорвались, и снова занялись охотой и поисками Гарри Поттера!

Мальчика-который-выжил.

Ведь куда-то же он делся?

Следили за магглами, следили за магами, следили за местами, где, право слово, должен был появиться этот великий маленький маг!

Но, увы, увы…

Дни пролетали, дни мчались мимо, а слежка не давала эффекта.

Кто-то надеялся на то, что в новом учебном году мальчик всё же появится в школе, и, конечно же, как положено Спасителю, поступит на факультет Гриффиндора. Наверное, по причине слабого здоровья, такие заклинания просто не проходят, мальчик пропустил один год, а в этом году – уж обязательно!

Обязательно!

Его найдут! И предоставят на суд публике.

Зачем обязательно надо было найти и судить общественно обычного в общем-то ребёнка, к тому же потерявшего родителей, журналисты обычно не озвучивали.

Просто Гарри Поттера необходимо было вытащить на свет божий и предъявить!

«Гарри Поттер, не погибший, но пропавший».

«Гарри Поттер, выживший?»

«Что скрывает Гарри Поттер?»

«Кто скрывается за именем Гарри Поттер»

Статьи Риты Скитер среди всего набора газетных заголовков отличались и ядовитостью, и откровенной злобой, но последняя была вообще чем-то за гранью добра и зла:

«Гарри Поттер – мальчик-который-никогда-не-существовал?»

Мисс Скитер предлагала читателям порассуждать вместе с ней.

Следующие газетные выпуски, подхваченные волной имени мисс Скитер, кинулись на эту тему, как свора собак на кость, обсасывая её, жадно, со всех сторон.

«А был ли мальчик?» - спрашивали в «Ведьмином досуге».

«Нас всех обманули! Это происки магглов» - кричал заголовок в «Воинственном колдуне».

«Тише господа, тише, это необходимо всесторонне исследовать и разузнать все детали» - уговаривали заголовки «Воскресного пророка».

«Гарри Поттер никогда не существовал!» - сообщили всем и каждому «Новости Волшебного мира».

«Неужели никто не вступится и не докажет, что Гарри Поттер – существовал?» - спрашивали кокетливо в «Спелле».

Но никто не спешил вступаться, а Гарри Поттер не спешил появляться.

И газеты утихли.

То тут, то там появлялись робкие статьи о том, что вообще-то, такой мальчик существовал.

И он действительно родился у Джеймса Поттера и Лили Поттер, в девичестве Эванс.

И что на место смерти четы Поттер прибыли и авроры, и колдомедики. И они зарегистрировали, что мальчик жив, несмотря на то, что было применено против него непростительное заклинание.

И вообще, как вы смеете покушаться на светлое имя Спасителя магической Британии?

Другие журналы послушно начали оправдывать своё светлое имя, только в «Ежедневном пророке» никто не спешил оправдываться и извиняться. Рита Скитер отправилась в погоню за очередным призраком Гарри Поттера и на охоту за очередным кусочком информации про замечательного директора Хогвартса.

Но призрак оказался призраком, очередной кусочек оказался восхвалением доброго дедушки, и Рита вернулась к привычной теме. Хогвартсу и его студентам.

Теперь мисс Скитер показалось интересным взглянуть на перестановки в преподавательском составе.

И первым делом мисс обнаружила, что на позиции преподавателя защиты от темных искусств снова пустует!

«Проклятье в школе магии!» - бесновался следующий заголовок.

«Читатели, кому мы доверяем своих детей?!» - вопрошала Рита. – «В школе магии, в безопасном месте, происходит нечто поистине необъяснимое и невероятное. Каждый год курс защиты от темных искусств меняет своего преподавателя.

А с преподавателями что происходит?! Необъяснимое! Невероятное!

Только посмотрите: преподаватель Х скончался от ножевых ран! Судя по отчётам экспертов, раны были нанесены несуществующим оружием! Вы можете себе это представить?!

Взгляните, преподавательница Н провела курс и бежала прочь, спасая свою жизнь. Но ей это не помогло. Она уснула в собственной ванне. Бывшая миссис года в аврорате.

Таинственное исчезновение преподавателя С и преподавателя К. Последний вышел из своего кабинета в Хогвартсе и уже не вернулся, а в его роду сообщили, сверившись с книгой жизни, что преподавателя больше нет в живых.

Разве можно это объяснить случайностью? Нет!

Это проклятье! Не иначе, как проклятье! Только самый решительный человек, который не верит ни в проклятья, ни в судьбу, ни во что рискнет занять место преподавателя этого курса!

Не переключайтесь, мы будем внимательно следить за тем, что за замечательный человек станет следующим преподавателем в школе Хогвартс.

Читайте эксклюзивное интервью только у нас!»

Следующего журнала в доме в неназываемом месте ждали, пожалуй, что даже с интересом. Нет, читать статьи Риты Скитер никто не собирался, жителей дома интересовали те самые две-три ложки правды. Проще говоря, их интересовало имя, кто же в этом году заступит на должность преподавателя.

Неделя прошла спокойно, а уже ближе к выходным, когда должна была прилететь сова со списком того, что нужно купить к обучению, грянул гром.

Заголовки магической периодики: газет, журналов – захлебывались от удовольствия, расписывая, кто придёт на место преподавателя, но первым успел «Ежедневный пророк» и его едкая мисс Рита Скитер.

«Человек года с нами!» - именно так была озаглавлена её статья.

«Неужели Пророк нашёл Гарри Поттера? Нет, к сожалению, пока мы этого не сделали. Но зато мы узнали, кто же в этом году отправится в Хогвартс.

Да-да! Это человек года.

Позвольте представить, мистер Златопуст Локонс!»

С фотографий, которых в статье было, пожалуй, даже что и с избытком, приятный блондин с вьющимися волосами, посылал воздушные поцелуи и занимал наиболее выгодный ракурс, в котором его стать выглядела наиболее выигрышно.

«Вы только что посмотрели на свою книжную полку?

Да! Вы не ошиблись, это тот самый Златопуст Локонс! Это его книги стоят на ваших полках, и, вполне возможно, на некоторых из них красуется его автограф! Если ещё нет, то приходите на книжную сессию в магазин «Флориш и Блоттс» в середине августа.

Зачем? Сообщаем только для вас! Конечно же, потому что это будет презентация новой книги мистера Локонса «Я – волшебник».

Ну, а теперь перейдём к делу.

С вами, дорогие читатели, я, Рита Скитер, и человек года!»

На этом статью никто в доме не дочитал, газета была отложена вначале в сторону, а потом начала своё продвижение всё ближе и ближе к камину.

А потом там нашла свой конец.

И только Локонс смеялся со строк:

«Я защищу детей от чего бы то ни было! Борец с Тёмными силами мирового класса – это то, чего Хогвартсу действительно не хватало».

Глава 2. Щенок

Мальчик мой. Обращение звучало сладко и сахарно, оставляя ощущение горечи на губах и бесконечной разъедающей кислоты внутри.

Мальчик мой...

Обращение было откровенно несостоятельным, но как обращаться к крестнику, Сириус Блэк не знал. Он вообще не представлял, как нужно обращаться с детьми!

Безусловно, сложно его в этом было бы упрекать. Того, кто был лишён и собственно юношества, и взросления, и возможности кем-то стать.

Сириус Блэк был беглецом, и это было фактом неоспоримым.

Он не был магом. Применять магию он мог лишь в доме на Гриммо, 12.

Он не был и хорошим взрослым, он ещё застрял где-то между тем, кем он был, кем его долгое время называли, кем он хотел быть сам и тем, кем становился, исподволь, осторожно и постепенно.

Но у мистера Сириуса Блэка отныне был крестник, и поразительным образом это всё изменило.

Просто в отличие от лёгкой и замечательной Тонкс, Сириус не знал, как называть мальчика. Он не мог назвать его по имени, потому что это звучало холодно и отстранённо, буднично. А они всё же семья.

Хотя и слегка странная.

Мысленно Сириус иногда называл Гарри «щенком», но и это было несостоятельно. В глубине зелёных глаз Сириус видел то, что ощущал разве что рядом с дементорами - Смерть. У ребёнка перед ним отобрали детство. И исправить это было уже невозможно. Можно было попытаться дать мальчику семью... Но...

У Сириуса всё было очень плохо с социализацией и внутрисемейными отношениями. Он не мог дать того, о чём сам имел лишь теоретические представления. Но что-то же он мог? Наверное, да. Но отыскать ответ на этот вопрос у Сириуса Блэка никак не получалось. Собачьим нюхом он ощущал, что истина где-то рядом, где-то близко. Протяни лапу, и схватишь. Но пока взгляд выхватывал только сонного щенка.

- Гарри, - весёлая Тонкс, спорхнув сверху, чмокнула мальчика в щеку, тот поёжился, но от своей книги оторвался, вопросительно посмотрел.

- Доброе утро, Тонкс.

Девушка засмеялась. Она обожала этого мальчишку. Безумно и невероятно! Была бы помладше... Эх!

- Я принесла тебе то, что ты хотел! – прибывшая опустила на стол книгу, вытащенную из пакета. Маленькую старую книжицу. - К сожалению, удалось найти её только у старьёвщиков. Но...

Мальчик не дослушал, лишь взглянул на обложку и перебил:

- Мне подойдёт и так, спасибо! Спасибо, Тонкс! - Гарри бережно погладил книжицу по переплёту, зачарованно, вдохновлённо.

Сириус снова вздохнул. Крестный из него тоже пока получался так себе…

«Может быть, пока стоит попробовать стать другом?» - вдруг постучалась в голову первая здравая мысль за прошедший год. - «У нас же так много общего!»

Сириус застыл, задумался, превратился в соляную статую. А Тонкс тем временем краснела под пусть куцыми, но искренне благодарными словами мальчишки.

Принесённая ей книга была… великолепна. Изумительна. Роскошна. И переоценить эту маленькую книжицу было очень сложно.

Шли годы. Менялись века. Менялось окружение и общество. Отвечая вопросам времени, отвечая требованиям безопасности и всего прочего, менялась и обучающая программа в Хогвартсе. Но если другие предметы просто становились разреженными, когда из них изымали то, что не стоит знать детям, или просто менялись, когда одно заменялось другим, то ЗОТИ пострадали кардинально.

Это маленькие феечки порекомендовали «просто Гарри» - найти старый учебник по ЗОТИ, хотя бы двух веков назад. Можно ещё раньше, но тогда придётся учить латынь.

Гарри не видел в этом ничего плохого, но латынь пока в список его занятий никуда не вписывалась. Вслед за экзаменами в магической школе ему предстояло лично сдавать экзамены в обычной. Через две недели ещё одна короткая экзаменационная сессия, и можно будет перейти к каникулам.

И это было хорошей новостью.

А она такая была не одна. Были книги, была собственная огромная спальня, были разговоры с Сириусом и была Тонкс. Были язвительные реплики профессора Северуса Снейпа, пару раз заглянувшего на Гриммо, 12.

«Чтоб я ещё раз!» - рычал Снейп мысленно. Но эта мысль была написана настолько большими буквами на его лице, что Тонкс смеялась:

- В следующий раз удивлю тебя кофе. И булочками.

Северус возводил глаза к потолку.

- Тонкс, умоляю, не подходи к плите!

- Я закажу. Я знаю отличное место, - обещала девушка, и Снейп сдавался.

Было что-то… в этом мрачном месте, что не позволяло так просто выбросить его из головы. Что-то, что заставляло его возвращаться сюда, вопреки всему.

А ещё у Гарри были письма, отправляемые быстрой вспышкой зелёного порошка в камине. Письма отправляла «бабушка», в том доме, где официально жил Гарри Блэк. Письма, уходящие его … друзьям. Настоящим друзьям, для которых важнее было то, что он Гарри, нежели то, что он мальчик-который-выжил.

Было кое-что ещё, что Гарри не мог отнести ни к хорошему, ни к плохому. Когда у него закончатся экзамены в обычной школе, его ждало путешествие. Туда, откуда слегка Иным вернулся профессор Квирелл.

Естественно, и речи не могло быть, чтобы Гарри отправился один. Естественно, ему хотели всё это запретить взрослые. Но мальчишка упёрся.

И «мальчик мой» было столь несостоятельно. Сириус не мог найти правильные слова, чтобы убедить крестника остаться...

А пользоваться властью старшего, чтобы приказать... Нет, Сириус хорошо помнил, с чего началось его собственное падение. С чего начался его разрыв с семьёй. Именно вот с таких приказов. «Мы знаем лучше».

Сириус не знал, как быть хорошим крестным и как быть правильным взрослым, зато он хорошо знал, каким он быть НЕ хочет и не должен.

Да, путешествие может быть опасным. А может не быть! Действительно ли будет обузой щенок, который нашёл неприятности в «самой безопасной» школе... и справился сам?

Никто не пообещает, что щенок не отправится в путешествие один, другим путём. Отправится искать то, чего будут искать и взрослые. Никто не пообещает, что пока взрослые будут искать и не найдут, он сам не найдёт. Щенок как раз мог и найти...

- Гарри, - позвал Сириус, ведь к друзьям обращаются по именам.

И мальчишка вскинул на него удивлённые глаза.

- Ты идёшь с нами.

Тонкс весело и довольно засмеялась, Гарри благодарно кивнул:

- Спасибо, Сириус.

Он не стал говорить, что не будет мешать. Потому что он не знал, не будет ли мешаться под ногами. Но что-то, необъяснимо сильнее, чем он сам, говорило, что это путешествие нужно. Нужно ему самому.

- Тонкс... - Блэк взглянул на ведьмочку. - Ты же понимаешь, что ты не с нами.

Девушка кивнула. Она была метаморфом, дипломированным магом, как угодно - но она не была воином, она была ведьмой. В подобном путешествии всё могло пойти не так в любой момент. И она могла оказаться и обузой, и проблемой, и помехой. А Тонкс этого не хотела. Она хотела быть помощью, сподвижницей, надёжным тылом…

- Что ж, - Сириус поднялся, - свяжусь со Снейпом. Он говорил, что получил тот маршрут, который Квирелл отправлял в местный магический офис.

- Я приготовлю завтрак, - улыбнулась Тонкс. - Гарри, оладушки будешь?

Мальчишка, уже листающий странички принесённой ей книги, серьёзно кивнул и спросил.

- Я помогу?

- Нет, спокойно учись. Мне поможет Кричер.

За прошедший год домовик слегка пришёл в себя. В чистой тоге он бродил по дому, убирался, иногда что-то готовил. О том, что его состояние ещё очень далеко от нормы, говорил только его беспрестанный, жутковатый шёпот. О разном. О страшном.

- Тонкс... А что такое? Эти домовики?

- Это тебе лучше спрашивать не меня, - отозвалась легкомысленно ведьмочка, двинувшись к выходу из комнаты. - Спроси Драко? Как чистокровному лорду ему будет известно чуть больше информации, вместе с тем той, которую не откроют другим. К тому же, он твой ровесник, он объяснит лучше.

- Понял, спасибо.

Проводив Тонкс взглядом, Гарри ещё немного полистал книгу, разглядывая разделы первого и второго курса - всего, что ему было открыто, и отправился к учебникам маггловским. Экзамены сами себя не сдадут. Конечно, «отлично» Гарри не интересовали, его интересовали знания, но сдать для перехода на следующий год экзамены нужно было минимум на «удовлетворительно».

А для этого предстояло готовиться, готовиться и ещё раз готовиться.

…Снейп, с которым соединила каминная связь, благо профессор покинул стены Хогвартса, даже не удивился тому решению, которое в итоге было принято в неназываемом доме.

- Ты чокнутый, Блэк.

Сириус засмеялся измученным, каркающим смехом:

- Чего ты хочешь от собаки, Снейп? Я могу только верность собачей платить, да ещё изредка понимаю, где не прав. И то не всегда получается.

Мужчины помолчали, каждый о своём.

- Значит, стартуем седьмого?

Сириус кивнул:

- К этому моменту всё придёт.

- Отправишься в анимагической форме?

- Так будет безопаснее.

- Не поспорить.

И разговор снова увял.

Как же сложно было перейти через прошлое, как же сложно было начать говорить. Но...

Но.

Угроза возвращения Волан-де-Морта была не из тех, от которых можно просто было отмахнуться. Нет. Вот теперь это было дело времени... И непонятной магии.

Но ни Сириус Блэк, чей род был тесно связан с тёмной магией, ни Северус Снейп, знающий многое из того, что лежит за областью внимания и интересов обычных людей и обычных студентов, не могли понять, что это значит. Что натворил Тёмный лорд.

Как он обеспечил себе возвращение.

Но то, что ему хватило на что-то страшное ума, таланта и безумия, было понятно.

Снейп нервно потёр руку. Он не хотел возвращаться в те времена, но именно поэтому именно он отправлялся в леса Румынии и Албании. Так было надо. И иметь в спутниках анимага и мальчишку-первокурсника с каждым мгновением казалось ему всё более отвратительной идеей.

Вот только не ему было выбирать. И не ему было решать.

Если бы не «просто Гарри», всё могло бы стать куда более сложным и чудовищным, обрети Волан-де-Морт философский камень, его силу и его проклятье.

Может быть, это не мальчик - проблема в предстоящем пути, а взрослые - помеха для него и его поисков.

Снейп был растерян, он устал. Но... Ещё предстояло двигаться, двигаться вперёд, мало-помалу обретая собственное будущее, не омрачённое ничьими планами, интересами, желаниями.

Только преподаватель зельеварения об этом не знал. Он выбрал прошлое, даже не догадываясь, как сильно это может повлиять на его будущее.

Где-то глубоко внутри Северус Снейп хотел свободы.

Эту свободу он мог получить, нужно было для этого всего ничего: выбрать правильную сторону и помочь выжить мальчишке с зелёными глазами...

Глава 3. Змеиные леса

Есть жизнь за пределами Хогвартса…

Пока Драко Малфой искал ответы на три важных вопроса, а Гермиона Грейнджер с интересом читала учебники второго курса, Гарри Блэк продирался сквозь заросли тропического влажного леса. Очевидно, с географической точки зрения в Албании не могло быть таких лесов! Более того, на карте магглов, а Гарри внимательно её изучил, прежде чем они отправились в путь, здесь было озеро. Одно из старейших озёр в мире!

Вот только ни на одной карте не было этих лесов, а леса были.

И шрам очень характерно дёргало, когда Гарри просто на это место смотрел.

- Змеиные леса... - пробормотал Снейп вечером накануне, когда они устраивались на привал. - Вот уж не думал, что Квиреллу хватило ума сюда отправиться. Поясню для вас, мистер Блэк. Это одно из тех мест, куда не ходят даже могущественные маги без поддержки воинства.

- Почему?

- В этом лесу стоял когда-то дом Салазара Слизерина, а лес охраняли наги, полулюди, полузмеи, с которыми он заключил договор.

Глаза Гарри медленно расширились, а его преподаватель негромко и желчно засмеялся:

- Ради всех святых, Блэк! Вас не удивляет существование кентавров, но удивляет то, что наги существовали?

- Почему в прошлом времени?

- Потому что вот уже несколько веков, как о них ничего не было слышно. Для них нужна магия, а магия из нашего мира уходит.

Гарри кивнул. Не совсем понял, но запомнил. И снова посмотрел на тёмную громаду, возвышающуюся впереди.

Змеиный лес, да...

Он даже не догадывался, что именно в этот самый момент, глядя на него, Северус Снейп думал в тех же самых интонациях:

«Гарри Поттер, да?»

Мальчик, который мог сделать эту экспедицию невыносимой, оказался проводником к успеху. Любые следы искать в Змеином лесу было бесполезно, тут всё вокруг было Чёрной магией: поляны, деревья, да даже воздух и вода! Любой маг мог бродить тут до скончания веков, пройти в двух шагах и не найти, и не увидеть искомого.

Любой. Но не Гарри Поттер. Словно приёмник, настроенный на конкретную волну, он ощущал след Волан-де-Морта. И по этому следу магам предстояло идти.

В Змеиный лес.

Это не было плохо, не было страшно. Снейп давно не боялся того, что можно встретить в подобных местах, а Сириус потерял страх ещё в тюрьме, рядом с дементорами. Только сейчас, иногда это человеческое чувство начало мало-помалу к Блэку-старшему возвращаться, когда он смотрел на собственного крестника и понимал, что мог его потерять. Мог его не спасти. Мог опоздать!

И тогда, кто знает, как сложилась бы история такого важного для него мальчишки.

Как сложилась бы история самого Сириуса…

…Следующий день они шли по этому Змеиному лесу. Сириус принял человеческую форму и периодически менялся со Снейпом, прорубая дорогу. После насыщенного экскурса по обращению с мачете, вперёд мужчины пускали и Гарри. И в качестве тренировки, и чтобы он чувствовал себя чуть более на равных.

Но чем дальше заходили маги в лес (не колдовали, потому что мало ли, что отзовётся на зов магии) становилось понятно - лес вокруг мёртвый. Не было слышно ни птиц, ни животных, не было их следов. Лишь растения пышным ковром заплетали всё и вся. Да и те казались слегка… не живыми? Восковыми, вытертыми.

В какой-то момент Снейп не выдержал постоянного любопытства Поттера: «а что это такое?» - обращённое к крёстному, который на вопросы ответить не мог. Он начал отвечать сам. Вначале скупо, лишь бы Гарри перестал задавать вопросы. Потом втянулся и начал рассказывать. И понял, что вот с таким живым мальчишкой, на ходу уточняющим, генерирующим идеи, даже ему интересно!

И то, какая у него фамилия, как-то исподволь и окончательно ушло на второй план.

Они шли, шли, шли.

К нешуточному удивлению Снейпа («Блэк, ты что-то знаешь?!»), Сириус периодически вставлял в рассказ Северуса крайне интересные ремарки. Хотя иногда и с очень специфическим темномагическим применением.

Гарри впитывал и… задавал вопросы. Снова, снова и снова. Периодически ни один из взрослых не мог ему ответить и застывал, пытаясь справиться с собственным удивлением и непониманием.

А потом они пришли. Это была маленькая дощатая хижина, завалившаяся на один бок. Затянутая плющом сверху до низу. И от одного взгляда на неё шрам Гарри пульсировал болью.

Первой мыслью мужчин было потребовать от ребёнка остаться на улице, но они смолчали, проглотив взрослую гордость «мы сами».

Да, сами. В другом месте, в других обстоятельствах, когда дело будет касаться другого вопроса. А здесь, судя по всему, они не более чем сопровождающая охрана мальчишки.

Уже внутри стало понятно, насколько они были правы, потому что потайную полку в шкафу они никогда не нашли бы без мальчика. Верные магии, им даже в голову не пришло, что что-то может быть сделано без её применения!

Полку нашёл Гарри, а вот разбирать её содержимое спокойно уступил взрослым.

Одно то, как они мрачнели лицом, легко позволило ему понять, насколько всё плохо.

- Почему этого никто больше не видел?! - возмутился, наконец, бессильно Сириус. - Как же так?

Снейп молчал, разглядывая карту. Карту, на которой Квирелл отмечал зоны и движение того, что его убило. Движение Волан-де-Морта...

Он действительно был здесь.

Квирелл действительно его нашёл...

Волан-де-Морт не «вернулся», он никуда не исчезал с самого начала. Он был изгнан из собственной плоти и теперь искал путь к новой физической оболочке. И то, что ему помешал ребёнок – было Чудом. Тем, которое в другой раз могло и не случиться.

- Значит, ничего не закончилось? - спросил серьёзно Гарри.

Взрослые переглянулись и кивнули:

- Увы, Гарри. У нас есть те отметки, которые ставил Квирелл. Попробуем сопоставить... И по тем признакам, которые выбрал в итоге он, поищем сами. Хотя возможно придётся привлечь не самого приятного для этого союзника.

Снейп непонимающе взглянул на Блэка, тот криво усмехнулся:

- Я о Скитер, Снейп.

- Эта писака?!

- Может многое. И ей отследить такие же признаки - плёвое дело. Не позволь себя обмануть ни её писательским стилем, ни её ядовитым видом. За этой внешностью прячется острый ум и острый взгляд.

Гарри помялся, не желая влезать в разговор, но потом всё же спросил негромко:

- А почему она так ненавидит профессора Дамблдора?

Глаза Снейпа округлились, Блэк закашлялся, и очень одинаково они спросили:

- В смысле?!

Мальчик пожал плечами:

- Она его ненавидит. Это понятно.

- Кому?

- И почему?

- В её статьях читается. Между строк, - Гарри удивлённо смотрел на мужчин, - а вы что, не обращали на это внимания?

- Нет, - снова очень одинаково отозвались Блэк-старший и Снейп. Рита Скитер по какой-то причине ненавидит светлого мага и «доброго дедушку» Альбуса Дамблдора?!

А почему?

- Мы выясним, - пообещал задумчиво Снейп, - давайте отдыхать. Мы нашли то, что искали, хотя лично я в это и не верил. Завтра двинемся обратно и к концу месяца вернёмся в земли обитаемые.

Расстелив во второй комнате спальники, путешественники, не чуя ног, попадали и очень быстро уснули. Сон навалился душным покрывалом, придавил, не давая вздохнуть полной грудью, не давая проснуться.

А вот Гарри проснулся, сам толком не зная от чего. Полежал, глядя в потолок, а потом, заслышав странный шёпот, резко поднялся, вскидывая палочку, и застыл, разглядывая прекрасное видение в полумраке комнаты.

Женщина. Полузмея. Получеловек.

Прекрасная и словно... высеченная из камня.

Такая живая… и такая неживая одновременно.

Она словно существовала где-то в другом пространстве, отделённом от него тонкой пеленой… магии?

Взглянув на Гарри, незваная гостья едва уловимо улыбнулась. Её губы не шевелились, но женский голос зазвучал прямо в голове мальчика.

«Гости? Нарушители? Путешественники? Всё сразу?»

Гарри кивнул. Чудесная незнакомка негромко засмеялась. Мужчины поморщились, но не проснулся ни один.

«Я не враг», - продолжила тем временем нага, - «пусть и не друг. Скажем так, я хозяйка этого места. Может быть, временная, может быть – нет. Моя власть лежит в снах, и мне странно, что ты проснулся, малыш».

Гарри пожал плечами. Странностей в его жизни было много, но поскольку ни причину, ни объяснение им найти он не мог, оставалось просто смириться. Записывать. Запоминать. Обдумывать. Сопоставлять. И снова записывать.

Чтобы к тому моменту, как он мог ответить на эти вопросы, у него была база, на которую можно было бы опираться.

Нага внимательно посмотрела на него:

«Как интересно. Какой ты интересный, малыш. Сколь много противоположностей в тебе слилось. Что ты здесь делаешь?»

«Мы ищем следы того, кто пытался меня убить», - подумал Гарри.

Нага подползла к нему и гибко опустилась рядом, такая змеиная, нечеловеческая, завораживающе красивая. Вертикальные зрачки и ярко-ярко золотые глаза – они гипнотизировали, подавляли, но не оглушали. Просто признак нечеловеческой природы. Не более того.

«Тот, кто пытался тебя убить? Он был здесь?»

«Он пришёл человеком. А ушёл чем-то иным».

Нага вздохнула и покачала головой:

«Извини, малыш, тут я тебе не помогу. Видимо тот, по чьим следам ты шёл, здесь не ночевал, потому я его и не коснулась. В главный особняк, там, где я живу, посторонние давненько не заглядывали. Хотя у нас там весело».

«Весело?»

«Да. Хотя и не для живых, и не для бесхвостых», - нага улыбнулась, - «смешной малыш. Я сделаю тебе подарок. Мне нравится, что ты меня не боишься. И мне нравится цвет твоих глаз. Он такой же, как чешуйки на моем хвосте. Я подарю тебе свою чешуйку. В благодарность за еду. И... Дарую тебе приглашение. Захочешь заглянуть как-нибудь в гости, приходи в эту сторожку, когда повзрослеешь, и я тебя встречу. А тех, кто тебя сопровождал, напои утром горячим чаем… И добавь туда те цветы, что растут под окном».

«Для восстановления после магического истощения?»

«Точно. И пусть они этого не узнают, но их жертва принята».

Гарри кивнул. Кажется, он понимал, о чём сейчас говорила незнакомка. О магической плате. Они вошли под сень… магического леса. Насколько он помнил то, что успел прочитать в магических легендах, с собой в такие места приносили дары. Или платили: своей кровью, своей магией.

«А теперь спи, малыш, и пусть тебе приснится всполох защищающей чешуи».

Нага исчезла, словно и не было её. А Гарри уснул.

Утром мужчины ругались, шипели и плевались. Только сильно после полудня, выпив не по одной кружке восстанавливающего отвара, они смогли двинуться в обратный путь.

Гарри шёл следом за взрослыми, слушая очередную интересную лекцию, а под футболкой, на простом шнурке, покачивалась крупная зелёная чешуйка...

Глава 4. Праздник

В первый момент Гарри просто не поверил своим ушам. Переспросил даже:

- Что? Прости, кажется, я прослушал. Или неправильно тебя понял.

Тонкс засмеялась и повторила свой вопрос:

- Кого ты хочешь пригласить на свой день рождения? Устроим маленький праздник для тебя.

Растерянно на неё глядя, мальчик отложил в сторону книгу, с которой не расставался всё это время, посмотрел снова на Тонкс. С того путешествия в Румынию и Албанию прошло уже четыре дня. И мальчик щеголял одновременно и роскошным загаром, и отдохнувшим видом.

- На день рождение? Пригласить?

- Конечно. Согласно твоей «истории» ты, конечно, большую компанию не можешь пригласить к себе домой. Но бабушка души не чает в своём внуке, а это значит, что ты можешь устроить себе выездной день рождения. Я знаю, как минимум, четыре маленьких уютных кафе, где ты можешь встретиться с друзьями. Будет такой праздник. Вне круга семьи, но в семье отметим отдельно.

- Тонкс, я… - спазм сдавил горло, было тяжело говорить, поэтому Гарри просто пожал плечами. – Я не отмечал дни рождения. Я …

- Я знаю, - фыркнула девушка, сверкнув сердитыми зелёными глазами, такими же, как у Гарри. – Вот и опробуешь. Конечно, будь у тебя «дядя» или «тётя», можно было бы устроить что-то куда более интересное, чем вечеринка с мороженым. Какой-нибудь тематический праздник. Но бабушке неоткуда это знать, а тебе ещё пока не рассказали твои друзья. Поэтому придётся удовольствоваться простым и уютным праздником. Так. Кого ты хочешь пригласить? Чтобы понимать, бронировать столик или сразу целый зал? И сколько сделать карточек для пригласительных? Имей в виду, подписывать будешь их сам!

Гарри задумался, подумал и нерешительно спросил:

- А ничего, если я хочу пригласить только двоих? Мальчика. И девочку.

- Драко? И Гермиону? – легко догадалась Тонкс.

- Да.

- И больше никого?!

- Никого.

- Только их?

- Только.

Девушка слегка расстроенно вздохнула. Что ж, так быстро дела не делаются, а люди не меняются. Но так хотелось понадеяться! Так хотелось хоть немного, но поверить в чудо!

Ей хотелось праздника. Не для себя, для Гарри. Но ребёнок пока большого праздника не хотел сам, а девушка изо всех сил старалась уважать его решения и его эмоции.

- Эти двое... Думаю, бабушка не будет возражать, если ты пригласишь их к себе в гости. Хотя в этом случае бабушке потребуется твоя помощь с тем, чтобы заросший садик вернуть... в приемлемый вид. Хотя бы немного.

Гарри задумался и почти сразу же кивнул. Он отлично понял, о чём идёт речь. О другом месте, не о закрытом неназываемом особняке на Гриммо, 12, который за последний год как-то незаметно для себя Гарри стал называть домом. Всё о том же домике, откуда посредством каминной сети, уходили письма его друзьям.

Ещё в первый год, когда стало понятно, что "Гарри Блэк" должен где-то жить со своей бабушкой, Тонкс предложила для этого использовать маленький особнячок, который она купила незадолго до новой встречи с Сириусом. Как из оговорок понял Гарри, абсолютно случайной. К его везению и везению крёстного.

Этот домик – слегка обветшалый, буквально спящий в густом и заброшенном саду, был очень подходящим для их истории. Да, бабушка - маг, потому внутри всё блестело и сверкало, хотя далеко не всегда находилось на своих местах.

А снаружи... что ж, снаружи старенькая бабушка в глазах окружающих могла сделать что-то, если кого-то наймёт... На это, с учётом того, что она одна воспитывала внука, денег у неё быть было не должно. Даже если соседи хорошо "знали", что деньги на обучение ребёнка оставили сами родители. Но ведь дети – это дети, а мальчишки и того хуже!

Была наготове и слезливая душещипательная история для самых вдумчивых и самых дотошных, на тот случай, если Гарри Блэк всё же вызовет у кого-то подозрения, почему пожилая магесса жила среди магглов и почему не считала нужным, говорить внуку о том, что он маг.

Всё было продумано в степени достаточной, чтобы иметь возможность на что-то опереться, но при этом оставалось и свободное пространство для манёвра и детализации. Если кто-то уточнял историю из «причастных», в чьё число вошёл уже и Северус Снейп, на магическом огромном пергаменте, появлялись уточнения, которые предстояло выучить остальным.

- Спасибо, Тонкс.

- Не за что, - девушка растрепала волосы Гарри. - Правда, мне не сложно.

- Уже год жить, притворяясь моей бабушкой?

- Нууу... Во-первых, не весь год, а только иногда. Знаешь ли, превращаться в твою бабушку, чтобы написать письмо, мне не требовалось. Во-вторых, Сириус однажды... спас меня от откровенно дурной истории. Наконец, твоим родителям… я была должна. Не жизнь, кое-что куда более важное.

- Ты таким образом отдаёшь долг? - уточнил мальчик.

И Тонкс на удивление резко отрицательно покачала головой:

- Нет, Гарри. Долг я отдала в ту ночь, когда мы украли тебя и подделали документы. Всё остальное к этому долгу не имело никакого отношения. Меня никто не просил о его возвращении, никто не ссужал. Это моё решение. Порыв моей души, моего сердца. Как хочешь. Потом... магов слишком мало. Крайне мало. И видеть, что случилось с мальчиком-который-выжил, мне было … откровенно тошно.

Гарри не понял, и Тонкс нехотя пояснила:

- Я с ужасом подумала, что вот так... могли бы жить другие дети. Я сама, мои близкие, мои дети, дети моих друзей. Из тебя сделали легенду, символ нового мира, символ нового времени, но начисто лишили детства, лишили собственного "я". Ты же даже не умеешь улыбаться! - почти крикнула она.

Мальчик пожал плечами.

- Так ли это важно?

Девушка, из которой словно выпустили весь запал, посмотрела на него недоуменно.

- О чём ты?

- Я о том, что из "Гарри Поттера" сделали символ, легенду. А легенда всегда нужна лишь для борьбы со злом. Со злом, как правило, очень определённым, конкретным. Кто у нас пугало, о котором слышали даже малыши? Волан-де-Морт. То есть значит, что кто-то ещё знал, что Волан-де-Морт обязательно вернётся. И готовился именно для этого. Готовил легенду. Готовил символ. Готовил, если хочешь, арену для представления.

Тонкс поёжилась, обхватила себя за плечи. Мальчик смотрел строго и спокойно. Но он был ещё слишком мал, чтобы понять кое-что ещё, что скрывается за его таким простым, почти будничным предположением.

Легенды уходят красиво и умирают очень быстро, сгорают как спички, не оставляя после себя даже пепла…

- Не стоило тебе присылать легенды о короле Артуре, - улыбнулась девушка холодеющими губами.

Надо поговорить с Сириусом! … и Северусом. Ведь мальчик может быть прав! Хотя, кого она обманывает. Скорее всего, он прав! Если кто-то готовил из него легенду, значит кто-то действительно знал, что Волан-де-Морт вернётся.

Или не просто знал, а сделал всё для того, чтобы это случилось!

Озарение было простым, мгновенным и от этого только ещё более страшным.

То, что сказал ребёнок, взрослые не видели, не замечали, не понимали. Может быть, именно из-за простоты подобного решения? И того, насколько оно было предательским и отвратительным. Никому не захотелось бы верить в возможность существования такого... знающего.

Особенно тем, кто кого-то потерял. Кто на своём собственном опыте познал горечь поражений и страх тех лет. Той войны.

- Тонкс, - Гарри положил ладонь на запястье девушки. - Не знаю, о чём ты сейчас подумала, но я есть. Легенда. Оружие. Я один раз выжил, даже не понимая этого. Не понимая этого, помешал Волан-де-Морту получить философский камень. А уж мелкие помехи в течение года я даже не считаю.

- А если будет третий? - спросила девушка.

Мальчик пожал плечами:

- Значит, я помешаю ему снова.

И Тонкс смешалась, не зная, надо ли говорить о том, что в какой-то момент на этом пути Гарри может стать убийцей.

Понимал ли это сам мальчик? Может нет. Может да. Важным было другое. Для него, с искажённым восприятием мира, всё было окрашено в другие тона, в другие эмоциональные интонации. И даже если бы ему попытались это объяснить, уже ничего не получилось бы. Слишком много вреда нанесли его психике ранние годы...

- Что ж, - решительно поменяла Тонкс тему, - значит день рождение будешь отмечать у бабушки!

- Бабушка любит готовить, бабушка не умеет готовить, - кивнул Гарри.

Тонкс от возмущения даже подпрыгнула:

- Гарри!

- Я же не говорю "ты", - намекнул мальчик, - я говорю про бабушку.

Тонкс укоризненно на него посмотрела, но Гарри не внял, и девушка негромко засмеялась. Вначале тихонько, потом от души. Ну, да, водился за ней такой грешок. Готовить она не умела.

Училась, пыталась, пробовала. Но не получалось, вот что ты будешь делать!

Ни как маггл, ни как маг.

Сковородки, кастрюли, тарелки, ножи, столовые приборы – от неё убегали сами!

Не помогала магия. Точнее, как, она радостно помогала, но не Тонкс! Она помогала побегу посуды, порой за пределы кухни.

Говорили, что домовики могут научить готовить самого отъявленного бездаря, но... в годы учёбы Тонкс от неё домовики прятались!

Тонкс на кухне была опасна.

Как шутила компания Джеймса Поттера:

- Тонкс, тебе нужно замуж за мужчину, который умеет готовить! А ещё убирать.

- Ага, - мрачно отвечала на это девушка, - осталось только найти, кому такое сокровище сдалось!

На это компания смущённо переглядывалась и с высоты возраста убеждала:

- Обязательно найдёшь!

Тонкс особо не верила.

В те годы она была отчаянно влюблена в Сириуса Блэка, а он её абсолютно не замечал, влюблённый в рыжую Эванс. Ах, как ей завидовала Тонкс! Но... Прошли годы, первая подростковая любовь ушла, остались тёплые воспоминания о прошедшем и неожиданно твёрдую уверенность в своих решениях, в своих силах.

И за это сказать спасибо нужно было тоже Сириусу Блэку.

Растрепав волосы Гарри, Тонкс, неожиданно для себя, звонко поцеловала его в макушку.

- Вредный мальчишка, бабушка за это тебя защекочет!

- В отличие от тебя, я щекотки не боюсь, - в глазах Гарри прыгали лукавые искорки. – И я имею право защищаться!

- Штошшш, - кивнула девушка, меж розовых губок мелькнул раздвоенный язык, а руки окутались пушистым мяконьким мехом. – Мы сейчас и проверим! А если говоришшш правду, ещё и исправим!

Никогда до этого дом на Гриммо, 12 не знал такого весёлого смеха девушки. Никогда до этого в его стенах не бегали дети, чтобы догнать и защекотать!

Никогда до этого хозяин дома не превращался в собаку и не прятался под стол, чтобы не сбили и не защекотали.

Никогда до этого дом не жил так – почти в полную силу, дыша полной грудью. Жизнь менялась, и дому это нравилось. И где-то очень-очень глубоко в его центре, в его сердце – комнате, закрытой ото всего и вся дверями, стенами, окнами, картинами, гобеленами, из маленькой зелёной искорки рождалось маленькое чудо.

Но тш-ш-ш! Чуду предстояло ещё набраться сил…

Глава 5. Осколки

Гарри честно надеялся на тихий и домашний день рождения. Точнее, как, он не знал, что бывают другие, просто хотел побыть с друзьями и просто хотел немного… того, что другие называют праздником. Но у Тонкс сдали нервы. И, честно говоря, Сириус, когда предоставлял «бабушке» возможность позаботиться о дне рождении любимого внука, надеялся именно на это. Тонкс страдала не один день, а потом, за завтраком, решительно выдала:

- Нет, так нельзя!

Гарри отвлёкся от своего учебника. Уже по латыни. Не удержался, не удержался. Сириус поднял глаза от тетради крестника. Как он шутил: «хоть в чём-то от меня польза». Латынь он знал великолепно, спасибо домашнему обучению, поэтому мог и проверить письменные упражнения крестника, и поспособствовать потом разговорной речи, и в принципе научить думать на латыни.

- Что нельзя? – спросил Блэк-старший.

- Так – нельзя! Это всё-таки день рождения! Тихими могут быть семейные посиделки, а с друзьями день рождения должен быть, ну, хотя бы запоминающимся!

- Тонкс, - глаза Сириуса, за почти полтора месяца с Гарри под одной крышей, уже были похожи на глаза человека, от них потянулись смешливые лучики, они уже не производили ощущение стылых болотных окошек – это были живые глаза больного человека, но уже не умирающего. Уже живого. Нашедшего, как минимум, смысл жизни. Пусть и в ком-то другом. - Ты о чём?

- Я о дне рождении Гарри! Отметить тихо мы можем потом сами! А с друзьями ты будешь, Гарри, отмечать нормально!

- Что ты подразумеваешь под «нормально»? – удивился Блэк-старший.

Тонкс сердито позвякала ложечкой в пустой кружке, потом решительно кивнула:

- Хотя бы это. Гарри, ты пойдёшь в зоопарк!

Сириус откровенно хотел удивиться, даже, пожалуй, что возмутиться тому, что Тонкс собирается отправить мальчика в зоопарк, как маленького ребёнка… Но той секунды, которая ему была нужна, чтобы сделать вдох, оказалось достаточно Гарри, чтобы выпалить, не раздумывая:

- Да, я хочу! Я никогда не был в зоопарке!

И Блэк-старший замолчал, будто набрал воды в рот. Ощущал он себя, в принципе, так же. Словно ушат ледяной воды вылили сверху. Как он не подумал! Это он сам – балованное дитя, любимец семьи до определённого момента, наслаждался всем, что дают деньги. В том числе и в зоопарке бывал неоднократно, а вот Гарри там бывать не доводилось.

«Закажу цветы», - мрачно решил Сириус. – «Хоть так скажу спасибо, мне ведь и в голову не пришло».

Тонкс улыбнулась:

- Ну, и отлично! Тогда с утра ты отправишься с друзьями в зоопарк, потом на такси… Нет, для соблюдения легенды, придётся на автобусе, приедете домой к бабушке, поиграете в саду. А потом вечером мы проводим твоих друзей к Ночному рыцарю.

- Они, наверное, не согласятся… - задумался Гарри. – Это же ведь целый день придётся потратить…

- А ты спроси, - предложил Блэк крестнику. – Спроси. Всегда в подобных ситуациях не надо думать за других. Сомневаешься – задавай вопрос. Не можешь задать прямой вопрос, по какой-то причине, задай другой. Зайди от обратного.

- Например?

- Хоть это и не совсем от обратного, но ближе к твоей ситуации, - Тонкс подлила себе чай. – Если тебя интересует, можно ли пригласить человека с собой куда-то в воскресенье, но ты считаешь, что тебе могут отказать, задай вопрос, что заинтересовавший тебя человек вообще в воскресенье делает, какие у него планы.

- А от обратного, - подсказал Сириус, - всё просто. Смотри. Тонкс, будешь чай?

- Нет, спасибо, я себе уже налила.

- А мороженое?

- Ой, буду! – обрадовалась девушка и нахмурилась. – Сириус!

- Я спрашивал абсолютно серьёзно, - хохотнул Блэк-старший, поднимаясь. – Но это то, о чём я говорил, Гарри.

- То есть, например, я хочу спросить не хочет ли кто-то пойти со мной пойти погулять… но вначале спрашиваю, не хочет ли этот некто сыграть в шахматы?

- Точно, - согласилась Тонкс. – Но вообще проще сразу заходить с вопроса о том, чего ты хочешь. Если тому, кого ты спрашиваешь, ты дорог – он найдёт способ тебе сообщить, что твой вопрос слегка несвоевременный или не очень тактичный. А если этот кто-то откажется раз, второй, третий – то это повод подумать о том, а так ли нужен тебе этот человек в жизни.

Гарри помолчал, задумчиво её разглядывая. Нет, всё же, мир взрослых – какой-то очень странный мир. Хорошо, что он ещё почти ребёнок. Почти… Потому что мальчик сам отдавал себе отчёт в том, насколько он отличается от других сверстников.

И ему было порой страшно подумать, что было бы, если бы вся эта дурная слава мальчика-который-выжил, рухнула ему, одиннадцатилетнему мальчишке, на голову.

Не обласканному. Не получившего любви, уважения к его мнению.

Не получилось бы, что эта слава стала эрзацем того, чего Гарри хотел?

Впрочем…

- Я иду писать сообщения, - подскочил мальчик со своего места.

- А я, - улыбнулась ему Тонкс, - съем мороженое, и, как только ты будешь готов, схожу отправлю твои сообщения.

Гарри кивнул и помчался наверх.

Он написал приглашения стремительным, ровным почерком. Не давая себе передумать подписал, что никогда в зоопарке не был, и, спустившись вниз, решительно вложил сложенные конвертики в руку Тонкс. В зоопарк хотелось. День рождения с друзьями хотелось. Поиграть в шахматы, поваляться в саду с печеньем и лимонадом, обсуждая то, чего в Хогвартсе они не обсуждали. Там стены слышат и могут передать это тем, кому не след бы слышать лишнее.

Согласие на предложенный план вначале пришло от Гермионы, затем от Драко.

Дню рождению было быть!

И это было самым сумасшедшим и самым невероятным подарком из возможных.

Гарри был… наверное, счастлив? Он не мог назвать своё ощущение счастьем, потому что он по сути не знал, какое оно это, счастье.

Но ему было хорошо и весело, как никогда.

Гермиона была в голубом платье, Драко – в белом костюмчке, сам Гарри в синем. Они гуляли по зоопарку, обсуждая зверей, читая таблички о них, и снова и снова разговаривая, разговаривая, разговаривая. Гарри шёл между друзьями, потому что оставлять их один на один было слегка… не этично. По отношению к друзьям. Одного года было недостаточно, чтобы они поняли то, что Гарри так легко и естественно осознал ещё в тот день, когда поезд до Хогвартса ещё даже не тронулся от платформы девять и три четверти…

- Итак, - провозгласила смеющаяся Гермиона, опираясь на руку Гарри, чтобы не упасть. – Остался террариум.

- Крокодилы, змеи, пауки? – поморщился Драко. – Терпеть не могу всех этих ползучих гадов.

- Сказал тот, кто учится на факультете Слизерин, - фыркнула девочка.

- Грейнджер! – мальчик даже возвысил голос и… замолчал. Ну, что он мог сказать? Что она не права? Так права.

На помощь пришёл Гарри:

- Цвета факультета и его тотемные звери не должны нам нравиться. Достаточно того, чтобы мы уважали змей, отдавая себе отчёт в том, насколько их яд может быть опасен.

Гермиона вздохнула:

- Гарри.

- Да?

- Ты – не слизеринец.

- Я учусь на факультете Слизерина, - серьёзно ответил мальчик, - но это не значит, что я «слизеринец».

- А в чём разница? – удивилась и Гермиона, и присоединил свой голос к её вопросу Драко:

- И правда, Блэк, в чём?

- В… - Гарри задумался. Ему ещё сложно было выражать свои мысли так прямо и так откровенно, как он думал. – Ярлыках?

Друзья переглянулись.

- Ярлыки? – уточнила Гермиона.

- То, из-за чего ты… расстраивалась в начале года, - тактично заменил слово «плакала» Гарри на более нейтральный синоним. – То, что ты, столь много знаешь, в глазах окружающих сделало тебя…

- Я поняла тебя, - решительно перебила Гермиона. – Кстати, - взглянула она искоса на Драко. – А ты нашёл? То, о чём мы говорили в поезде?

- Про чистоту крови и предателей? – Малфой поморщился. – Грейнджер, нашёл. Но … это разговор не для публичных мест.

- Будем у меня, поговорим, - решил Гарри. – Мне тоже интересно. И в террариум – тоже интересно.

- Ну, так пошли! – улыбнулась Гермиона ему и потянула друга за собой.

Всё шло штатно, всё шло спокойно. Они изучали обитателей местных аквариумов, и периодически даже соглашались с Драко, что ничего хорошего во всех этих чешуйчатых и пресмыкающихся попросту нет. Так было ровно до того момента, как перед ними не оказалась клетка, внутри которой был… домик. Почти точная копия того самого, который Гарри видел в Змеиных лесах Албании. Покосившаяся хижина, разве что куда меньшего размера. Табличка гласила, что здесь живёт «стеснительный» экземпляр королевской кобры.

Драко и Гермиона двинулись дальше, в разные места, а Гарри остался стоять перед аквариумом с толстым стеклом.

В зарослях что-то шевелилось. Мальчик снова взглянул на табличку.

«Самый большой экземпляр королевской кобры в мире! Длина кобры – 5,64 метра. Потомок кобры, длиной 5,71 метр, привезённой в наш зоопарк из Негри-Сембилан».

Гарри сделал ещё шаг к стеклу, присел на корточки… и неожиданно для него кобра вдруг поднялась из зарослей снизу. Глаза змеи и мальчика оказались на одном уровне. Гарри застыл, не испуганно, а заворожённо. Змея была красива.

«Не боишься?» - насмешливо вдруг спросила змея.

Гарри огляделся по сторонам, но рядом не было сейчас вообще никого. Драко уже двигался в район выхода, а Гермиона что-то высчитывала у дальнего аквариума с крокодилами.

«Ты мне?»

«Тебе», - согласилась змея.

«Извини… Я никогда не разговаривал со змеями».

«Я тоже редко разговариваю с человеческими детёнышами, вы слишком хрупки и пугливы. Но ты не боишься».

«Я видел… разное», - уклончиво отозвался Гарри. – «К тому же ты очень красивая, почему я должен тебя бояться?»

«Я опасна».

«Не больше, чем я, но нас разделяет стекло, которое не позволит никому из нас навредить друг другу».

Змея помолчала, покачиваясь, то раскрывая свой капюшон, то снова его сворачивая.

А потом скрутилась, снова уходя в траву, человек стал для неё неинтересен.

«Сколь много открытий тебе готовит будущее… человеческое дитя», - пробормотала она напоследок. – «Передавай привет той, чья чешуйка на твоей шее. И имей ввиду, не всякая змея поймёт, что это обещание охраны. Те, кто давно забыл, с кем у нас общие предки, нападут, не раздумывая».

Гарри не нашёлся, что сказать. Змея исчезла из вида.

Друзьям он не смог рассказать о том, что случилось. Краткий разговор был столь стремительным, что, скорее, вызывал ощущение того, что мальчику это всё приснилось.

- Ну, что, - спросил Гарри, когда они вышли из террариума. – Идём есть праздничный торт?

Друзья переглянулись, кивнули. Хмыкнул Драко, засмеялась Гермиона.

И они пошли.

Краткая запоминающаяся поездка на Ночном рыцаре закончилась очень быстро. Они ещё не успели наговориться. И продолжили разговаривать, разговаривать, разговаривать дальше уже в садике у дома бабушки. Вначале был обед, потом чай, мороженое, пирожное.

И был только один совершенно необъяснимый момент, который, тем не менее, никак не повлиял на счастливый вечер Гарри Блэка. Они вышли на кухню, чтобы украсить торт праздничными свечками, когда случилось необъяснимое: торт поднялся в воздух, почти к потолку, перевернулся и … ринулся вниз.

Гарри успел многое, не только отпрыгнуть в сторону сам, но и дёрнуть за собой Гермиону, и толкнуть стул, опрокидывая его вниз, чтобы закрыть подружку в красивом платье. Драко умудрился спрятаться за холодильником, а торт, разлетевшийся на осколки, украсил кухню осколками и ошмётками. Часть досталась Гарри.

- Хм, - сообщил мальчик, сняв пальцем крем с носа и слизнув его. – Сладко. Но вкусно… А знаете, мне утром подарили водяные пистолеты. Давайте магией уберём это безобразие? Да пойдём разомнёмся.

Драко и Гермиона переглянулись.

Девочка покачала головой. Сумасшедший мир. Сумасшедшая реакция. Сумасшедшая безмятежность.

- А пойдём, - неожиданно за них обоих решил Драко Малфой. – Как ты никогда не был в зоопарке, так я никогда не играл в перестрелку водяными пистолетами.

- О, - обрадовался Гарри. – Тебе понравится. Гермиона, давай, наверное, я попрошу бабушку, во что можно тебя переодеть?

- Давай, - согласилась Гермиона, подвижные игры в платье? Не самое мудрое дело и не самое мудрое решение.

Пока Гарри умчался за бабушкой на пару с Драко, Гермиона осталась на кухне одна. Осколки торта устилали кухню ровным слоем. Что это такое было? Что это такое вообще могло быть?!

Палочка прыгнула в руку, девочка шепнула несколько слов и описала в воздухе сложную фигуру. Но магия не отозвалась. Палочка осталась недвижима. Что бы тут только что ни случилось, кажется это было делом рук не человека. Но тогда чьим… и почему?

Ответа Гермиона не нашла.

Не нашли его Сириус и Тонкс, не смог ничего подсказать и профессор Снейп, которому рассказали о случившемся. Просто Гарри велено было быть осторожнее, а вместо одного торта ему скормили по кусочку от четырёх других. Чтобы было разнообразнее и вкуснее.

Впереди был ещё целый август, за который можно было столько успеть!

Впереди ещё была встреча с друзьями в Лондоне, в Косом переулке, когда они договорились покупать книги перед новым учебным годом. Впереди была ещё латынь и столько всего интересного!

О чём Гарри не знал, так это о том, что к нему летит ещё одно письмо с поздравлением. Оно одно обещало добавить ещё больше интересностей и красок в жизнь мальчика. Письмо с предложением, от которого не отказываются. Потому что дважды такой удачи в жизни даже самого долгоживущего мага можно было не ждать…

Глава 6. Изумрудная птица

Множатся круги на воде…

В тот вечер Гарри засиделся в гостиной. Сонно зевая, уже ушла спать Тонкс, вслед за ней ушёл и Сириус, не сказав щенку ни слова. Хочет он сидеть? Пусть сидит. На следующий день им никуда не нужно было. А Гарри сидел перед камином, глядя в умиротворяющие языки пламени.

Дом слегка поскрипывал, дом тоже укладывался спать.

Ушёл бормочущий Кричер, призывающий кого-то в свидетели чего-то.

Гарри смотрел в огонь, забыв и о книге, и о латыни. Языки пламени были слегка… манящими. Тёплыми. Ободряющими. Они не подбивали делать глупости, они просто словно бы сообщали о том, что они тоже здесь есть.

Мальчик просидел перед камином ещё полчаса, а незадолго до полуночи поднялся в свою комнату. И споткнулся на пороге. Комната была не пуста. В комнате был гость!

На подоконнике, деловито перебирая длинными-длинными лапами стояла самая необычная птица, которую мальчик когда-либо видел в своей жизни. Если бы не поход в зоопарк, где он вблизи увидел фламинго, то, наверное, Гарри не смог бы и сравнить эту необычайную красоту с чем-либо. Птица была изумрудной, ярко-зелёной, словно вместо перьев она окуталась во всполохи живого пламени.

Помимо необычайных огненных перьев, птицу отличал от фламинго ещё и хохолок, как у птицы-секретаря. Здесь зелёное пламя расцветало фиолетовыми проблесками.

На шее у птицы был шарф. Снежно белый шарф с деликатными кисточками.

Гарри аккуратно закрыл за собой дверь, кашлянул.

И птица на подоконнике отвлеклась. Только сейчас мальчик увидел, что у неё под лапами лежала его книга по ЗОТИ на латыни, в которой птица сноровисто делала пометки простым карандашом.

- А, мистер Гарри Поттер, - птица откашлялась и аккуратно запрятала карандашик за лапу. – Приятно познакомиться.

- П… приятно, - кивнул опешивший мальчик.

- Меня зовут Эмера, - представилась вежливая гостья. – Меня попросили передать вам письмо, но, признаться, давно я не встречала такого количества грубейших ошибок в простых выражениях. Это вообще, как?! Кто позволил?! Изменять наклонения, сопряжения магических связок. Подменять целые блоки! Немыслимо! Неслыханная дерзость!

Гарри снова кашлянул, не зная, что сказать, и, необычайным образом, его гостья … смутилась, переступила с лапы на лапу и протянула ему конверт, который вытащила из всполохов своих перьев.

- Возьмите письмо, юный мистер. Признаться, я сегодня уже задерживаюсь. Мой рабочий день закончился уже как два часа. Но эта книга… Позвольте, я её одолжу? Невозможно, чтобы настолько подающий надежды юноша пользовался … таким возмутительным образцом лени!

Приняв письмо из рук птицы, Гарри кивнул.

Птица ему подмигнула:

- Тогда откланиваюсь. Ответ писать не надо. Когда будете покупать книги перед новым учебным годом, к вам подойдут в Косом переулке. Там и скажете своё «да».

Гарри не спросил ничего и не сказал ничего, прижимая к груди конверт, он только промямлил:

- Спасибо вам…

И Эмера исчезла. Просто полыхнула изумрудно-фиолетовым цветком Орхидеи белой цапли…

Мальчик сел на кровать, пытаясь понять, что это сейчас было?! А как же… защита? Сигнализация? А как же все меры, про которые говорили Сириус и Тонкс, чтобы помешать проникновению в дом кого-либо извне?

Рухнув на спину, Гарри задумался. Прежде чем поднимать панику, стоило подумать самому. Любые чары – они очень сложные, очень продуманные и очень «дырявые», как ругались феечки на ЗОТИ. Кто сказал, что это не затронуло другие сферы жизни и другие сферы магии?

Допустим, что во всех заклинаниях, которые окружают Гарри, дом на Гриммо 12, да тот же Хогвартс, есть некоторые уязвимости? Например, магия в Хогвартсе, это рассказывал профессор Флитвик на рождественском дополнительном занятии, куда Гарри попал за компанию с Гермионой, не регистрирует домовиков. Их слишком много здесь, поэтому чтобы не реагировать каждые несколько секунд на срабатывание охранных чар, домовиков из списка нарушителей исключили.

Так и здесь. Заклинание могло исключить, а то и попросту не учитывать некоторые переменные. И такой переменной оказалась эта необычная птица.

«И нага!» - пришло неожиданное понимание к Гарри.

Настраивая защиту в том домике, ни Сириус, ни профессор Снейп явно не рассчитывали на то, что может появиться чешуйчатая гостья, получеловек, полузмея. А раз они считали, что она не может появиться, значит, и защиту на неё не ставили! Пусть не остановить её, но предупредить возможно же было. А так на следующее утро, ни один из них не понял, что случилось. Гарри, кстати, честно рассказал, кто был в гостях у них той ночью.

Был бы злопамятным, насладился бы тем, как лица взрослых не просто побелели или посерели, нет – они позеленели, испытав в одно мгновение жуткий страх. Ведь они оба могли и не проснуться. А могли проснуться и обнаружить вместо тёплого любознательного мальчишки рядом лишь его каменную статую.

Беда проползла рядом, подышала в ухо, кокетливо махнула чешуйчатым изумрудным хвостом и отправилась по своим важным делам дальше.

Ни Блэк, ни Снейп ни за что не признались бы в этом, но… каждый подумал о том, что не будь рядом мальчика… они могли бы и не выбраться из Змеиного леса в тот день. Когда они проснулись, отвар, восстанавливающий магические силы, был уже готов. А второй раз ночевать в Змеином лесу можно было только если приносить кровавую жертву. Своей кровью откупаться тому, чью магию приняла защита леса, было нельзя.

Так что, ушли на своих двоих, и слава Мерлину.

Гарри об этом не знал. Гарри не знал о том, какой опасности избежал он сам, какой опасности избежали Сириус и профессор Снейп благодаря ему. Мальчик об этом, по правде говоря, уже и не думал. Найдя ответ на вопрос, как в комнату могла попасть изумрудная птица, теперь он был куда больше заинтересован в том, чтобы получить ответ на другой вопрос. Кто её послал?

Интуиция подсказывала ему, что ответ на этот вопрос кроется в письме. Но… С учётом того, что он Гарри Поттер, и о его существовании знает Волан-де-Морт, было бы верхом глупости и непредусмотрительности вскрыть письмо, которое пронесла в защищённую комнату птица. Да, интуиция подсказывала, что это письмо не несёт угрозы. И Гарри слушал её. Но слушать – полдела. Вторая часть дела – проверять.

А проверить…

То, чему учили первокурсников в Хогвартсе, в контексте применения к текущей ситуации – было совершенно и абсолютно бесполезно. А вот то простое заклинание на латыни, которой начинался, на минуточку, первый же урок на ЗОТИ, могло быть крайне полезно.

Ничего сложного.

Любое заклинание в учебнике объясняло то, как оно работает, по какому принципу. Заклинание Revelate подразумевало считывание тончайшего магического поля, который сопровождал всё живое и неживое в мире. Магглы именно это называли «эфиром» и «аурой». Магическое поле. Эфемерную субстанцию.

Письмо, дневники, книги – то, с чем соприкасался волшебник (а у кого ещё может быть говорящая птица?!), пользуясь при этом пером (письмо было подписано изумрудными чернилами и почерк отправителя был слегка знакомый) неизбежно аккумулировало в себе информацию с этих магических полей. Их было несколько, как сообщалось в книге, но это не предмет первого курса. Пока каждый первокурсник должен запомнить одно. Не только его волшебный предмет оставляет магический отпечаток, но и применение невербальной магии, и просто присутствие сильного мага – оставляет свой след.

Таким образом, Гарри считал, что это вполне достойная мысль.

Да, он догадывался, что магические поля можно подделать. Но для этого тоже было своё заклинание.

Finite procidat deceptionem.

Это было уже заклинание совсем не из книги и не из курса ЗОТИ. Это было фамильное заклинание Блэков, направленное против заклинаний особой школы – ментальной, которая порождала заблуждения, обманки, иллюзии. Именно под заклинанием из этой школы Драко Малфоя выманили из школы.

На деле, использование этого заклинание зависело от силы волшебника. Гарри был юн, и понимал это. Но, с его силой, если каким-либо образом с магическими полями манипулировали, заклинание это укажет. И этого ему было достаточно.

По счастью, измерения магической силы в Хогвартсе не проводилось, поэтому о том, что он слегка отличается от сверстников, Гарри не знал. Он искреннее считал себя «обычным» и «нормальным», сравнивая себя с теми, кого преподаватели между собой тихонько называли «выдающимися дарованиями поколения».

Оба заклинания не показали ничего подозрительного, и сдавшись перед сдвоенным напором любопытства и интуиции, талдычащей, что всё в порядке, ровно в полночь Гарри сломал печать на письме.

Изумрудные чернила вспыхнули, и … текст сам собой изменился, перестроился, буквы, ещё мгновение ровные и строгие, стали слегка ироничными. Словно тот, кто писал, не сдержал доброй усмешки.

«Доброй ночи, мистер Гарри Поттер.

Похвально видеть в столь юном возрасте столь мудрую предусмотрительность и осторожность. Полагаю, ваша интуиция подсказывала вам, что это письмо не несёт в себе угрозы. Но, тем не менее, вы сочли необходимым проверить письмо, да ещё и воспользовались для этого двумя откровенно интересными заклинаниями».

Гарри не удержался, заглянул в конец письма и чуть не подпрыгнул.

Вот почему почерк показался ему слегка знакомым, потому что он видел записку, этим почерком написанную. Николас Фламель!

«Заклинание из курса ЗОТИ, давно уже не преподающегося в Хогвартсе. Насколько я знаю, даже в запретной секции уже не отыскать старых учебников, да ещё и на латыни. Второе заклинание, узнаю руку Мастера, а точнее – его Слово. Фамильная школа Блэков. Хороший выбор, мистер Поттер.

Даже если не хватило бы сил снять заклинание, вы в любом случае так или иначе увидели бы что, что-то пошло не так. Похвально.

Быстрый анализ имеющихся ресурсов, быстрый выбор из них наиболее подходящего и щепоть удачи.

Должен сказать, мистер Поттер, что это письмо было написано в трёх вариациях.

Одно – если бы вы открыли письмо сразу.

Второе – если бы вы открыли его после полуночи.

И третье – то, которое вы видите прямо сейчас, возможно было увидеть только в одном случае, если бы вы сломали письмо ровно в полночь».

В своём доме Николас Фламель на мгновение отвлёкся от пергамента перед собой, улыбнулся Эмере. Зелёная птица вышагивала от дверей, а над её головой летел поднос с чайником и двумя чашками.

- Вечерний чай! – сообщила она, и поставила поднос на стол. – Ты пишешь мальчику?

- Я пишу мальчику, - согласился Фламель.

- Мне он понравился, - призналась птица задумчиво. – Сама не знаю чем. Просто понравился. Такой светлый. Такой глубокий. Такой живой. И такой… отмеченный.

Николас кивнул.

И Эмера, которую было очень сложно уговорить немного помолчать, затихла, подглядывая из-под его руки на то, что он пишет.

«Щепоть удачи, щепоть того, что мы, маги, называем «вовлеченностью во время и события», то, что помогает оказаться в нужное время в нужном месте некоторым из нас. Не избранным, мистер Поттер, не подумайте, скорее, отмеченным. Отмеченным… магией?

Признаться, я занимался этим вопросом не один век, но так и не нашёл пока ответа. Такими были Мерлин и Моргана, такими были великая четвёрка - основатели Хогвартса, такими были Изольда Сейр и Нерида Волчанова – основатели других школ магии. Таким был и Ньют Саламандер.

Моё время течёт, моё время ещё идёт, свивается в кольца, потому я полагаю, что однажды ещё подступлюсь на шаг ближе к этому ответу. Или его найдёт кто-то ещё.

Впрочем, мистер Поттер, я определённо пишу вам это письмо совсем не для этого. И даже не для того, чтобы сообщить, что вы произвели невероятное впечатление на моего фамильяра.

Я зарекался брать детей в обучение, и ещё ни разу не нарушил своего слова.

Но ещё ни разу я не встречал человека, в котором столь органично сочетались бы настолько противоположные черты. У вас ясный ум, в вас есть стремление познать. Но оно иное. Ваше стремление познать обусловлено столь мощным желанием защитить, что это не может не вызывать восхищение.

Впрочем, ближе к делу. Если вы согласитесь, мистер Поттер, поговорить мы ещё успеем.

Я предлагаю вам стать моим личным учеником. Пока вам не исполнится шестнадцать, уж, простите, обучение будет заочным и очень разреженным. Вы же не хотите сгореть, попытавшись изучить магию, которая по ряду объективных причин, вам пока не доступна? А магии, которая вам не повредит, в моём арсенале, признаться мало. Эмера знает больше.

Обучение будет проходить просто. Я задаю вам вопросы. Вы задаёте вопросы мне. На выходе того, что я вам задаю, будет получаться что-то, что заберёт с собой Эмера. Давайте для определённости очертим сразу. Это будет «осенний проект», «зимний проект» и «весенний проект». На ваше лето я не претендую… Хотя… это же вы, мистер Поттер. Так что будет ещё и «летний проект».

Полагаю, в этом году вы ещё не успели посетить Косую аллею, чтобы приобрести учебники. Там есть одна хорошая книжная лавочка, где я часто бываю. «Часовая фея», она находится в переулке сразу за магазином мадам Малкин. Загляните туда, если будете готовы дать мне ответ.

Ах да! Чуть не забыл.

С днём рождения,

мистер Гарри Поттер.

Небольшой подарок вы найдёте на обороте к этому письму.

Заинтересованный в том, чтобы стать вашим наставником,

Николас Фламель.

P.S. Я совсем не возражаю, если вы захотите рассказать об этом письме своим близким. Полагаю, они могут подсказать то, что по юности не замечаете вы, и что по дряхлости лет не углядел я».

Стоило Гарри перевернуть письмо, как ему на ладонь выпал простой камешек. Серый, матовый, обычный, обыденный.

Ни записки, ни пояснения.

И письмо вспыхнуло само собой, стоило только мальчику его отложить.

Остался только камень и ощущение того, что это – тоже вызов. Это предложение … поиграть в магию. Своими силами понять, что же это за камень, и почему мистер Николас Фламель назвал его подарком.

Гарри не сомневался ни минуты – он обязательно расскажет об этом письме и Сириусу, и Тонкс, и профессору Снейпу, и Драко с Гермионой.

Гарри не сомневался ни мгновения, если он узнает, что это за камень, он примет предложение Николаса Фламеля.

Он уснул, крепко сжимая камешек в ладони. Его мир продолжал расширяться, продолжал меняться и преображаться. И подобно кругам на воде от брошенного камня, эти круги расходились всё дальше, дальше и дальше.

Глава 7. Род

В доме на Гриммо 12 для Гарри не было закрытых мест. Он мог заходить в любые комнаты, брать любые вещи, рассматривать любые картины и любые артефакты, читать любые книги. Изучать дом и его тайны.

Сириус сам радовался, как щенок, когда его крестник начал потихоньку выбираться из своей отстранённости, проявляя пусть даже не любопытство, но хотя бы тень интереса к окружающему миру. Именно поэтому он сам, пусть и не любящий этот дом, но знающий о нём всё досконально, не напрашивался к ребёнку с экскурсиями. Это его дом. В первую очередь сейчас это дом Гарри. А значит он сам должен изучить его так, как когда-то изучал его Сириус. Открыть тайные ходы этого дома, открыть его потайные комнатки, слуховые окна и тайные окошечки. Открыть секреты доспехов и картин, обыденных ваз и зеркал. Даже камни в камине имели свою историю и свою тайну. Если поднять некоторые камушки, которые казались декоративными, можно было обнаружить под слоем копоти, которую давно уже не смывал Кричер, едва уловимый узор, от которого ощущалась магия.

Дом на Гриммо 12 сам по себе был вместилищем магии. Волшебные книги и бытовые чары, артефакты сложные и артефакты простые, говорящие портреты, зачарованная мебель и телепортационный камин. Да, Сириус лично взял и перевернул орущий портрет матери лицом к стене, пообещав ей, что, если она не уймётся, он найдёт Мастера волшебной кисти, который её смоет. И мать замолчала. Недобро сверкала глазами, подсматривая с других портретов. Но там она не могла говорить. А другие Блэки были молчаливы, что при жизни, что за чертой смерти.

Они не вмешивались ни во что, что происходило в этом доме, не защищали наследников и не помогали им. Позволяли своему роду творить всё, что угодно. Даже если это шло вразрез с тем, что род всегда называл своим кодексом чести.

К нешуточному удивлению Блэка-старшего, оказывается, его детство всё ещё его ранило. Да, у него были друзья. Джеймс. Лили. Ремус. Питер. Они были друзьями. Но они не были семьёй. Сириус же видел, какая семья у Джеймса. И … завидовал ему. Слегка.

Иногда.

Особенно остро он позавидовал, когда увидел, как старшие Поттеры приняли Лили. Именно тогда он отступился, перестал надеяться и верить, что она может быть когда-либо с ним. И с азартом познающего впервые жизнь, с азартом резвящегося щенка кинулся в новые отношения, раз за разом выбирая тех, кто не похож на Лили, и … с ожесточением констатируя, что нет, не Лили.

Смешно? Возможно. Блэку, что тогда было грустно, ведь с юношеским максимализмом он искал свою Лили, но так и не отыскал. И сейчас ему было грустно понимать, скольких он ранил. И сколько возможностей упустил в погоне за синей птицей, доставшейся лучшему другу.

Лили Эванс. Что было в этой зеленоглазой рыжеволосой девчонке, что привлекло к ней внимание звезды Гриффиндора – Джеймса Поттера и его друзей? Она нравилась Ремусу. Она нравилась Питеру. В неё были одинаково влюблены и Джеймс, и Сириус, и Северус Снейп, как выяснилось…

Сириус не знал.

Но понимать, насколько они все были тогда слепы, было ещё и обидно. С другой стороны, а даже если и бы знал, и понимал. Хотя бы он сам. Подружился бы он с Северусом Снейпом? Вряд ли.

А может быть, и да.

Блэк-старший не знал.

Здесь и сейчас общаясь с ироничным и желчным Северусом Снейпом он понимал, что характер этого человека ему лично приятен и интересен не менее, чем характер Джеймса Поттера.

Хмыкнув своим мыслям, Сириус снова уткнулся в тетрадь. Крестник написал эссе. Да, маленькое и коротенькое, простыми словами, но на латыни.

И забавное ощущение, уже сейчас Блэк-старший понимал, то, как глубоко в магию забирается Гарри, как глубоко он пытается и познаёт её, ему никогда не приходило в голову. Ни ему, ни Джеймсу, ни Лили, ни Снейпу. Последние двое были влюблены в зельеварение и могли часами спорить о зельях, ингредиентах и тонкостях их варки.

Сам Сириус…

Он вновь задумался. А он? Он сам? … Пустота в сердце, в душе, в памяти.

Он любил квиддич. Но никогда не хотел стать профессиональным игроком.

Он любил тайны, загадки, приключения. Но он никогда не хотел стать профессиональным мракоборцем.

Как будто догадывался, что выбирать бессмысленно. Что рядом с Джеймсом он не проживёт долго, умрёт молодым. Но не умер. Умерла юность, исчезла наивность, исчезла мечтательность и жажда жизни. Остался прах и угли…

И крестник.

И ни одной ошибки в эссе.

Покачав головой, Сириус подписал к эссе короткую записку на латыни. Да, уже с расширением словаря, но так было правильно. Так было нужно. Крестник тянулся к знаниям, и это было чертовски приятно.

- Сириус… - зеленоглазый мальчишка вынырнул неожиданно в дверях.

И Блэк поднял на него задумчивый взгляд:

- Гарри?

- Я в библиотеке нашёл… комнату. За гобеленом.

На мгновение в глазах Сириуса мелькнула паника. О. ТА комната. Что ж, пожалуй, это та комната, о которой он пока не хотел бы рассказывать.

- Ты хочешь о чём-то спросить? – тем не менее, превозмог себя Блэк-старший.

Гарри кивнул.

- Там стена…

Стена…

Блэки редко были хорошими артефакторами или мастерами зельеварения. Специализация их рода была на Слове. На заклинаниях и чарах, более того, обычно мастера чар из рода Блэк специализировались на заклинания черномагических. И, право слово, далеко не всегда «злых». Ветвь снятия проклятий тоже относилась к чёрной магии, как и самая сильная охрана и защита рода. Как и некоторые артефакты.

И даже в создании волшебных палочек была определённая ветвь, которую однозначно относили к чёрной магии.

В волшебном мире всё было очень неоднозначно, и Гарри о многом ещё не знал.

В том числе и о том, что было связано с магическими родами. Евгеника и генеалогия. Сложные вещи, сложные вопросы. И сейчас о них Сириус решительно не готов был говорить.

А вот стена…

Возвращаясь к специализации рода Блэк, для того, чтобы прорастить генеалогическое древо из ветви чёрной магии, они ни к кому не обращались, прорастили сами. Но именно поэтому, когда Сириус был отлучен из дома, его мать Вальпурга, ничего не смогла сделать с портретом сына на родовом древе. В приверженности чистоте крови она порой забывала о том, что магия – это не только про чистоту…

- Пойдём, - Сириус поднялся с места.

Гарри, ощущая, что нечаянно попал куда-то в болезненное место, послушно кивнул.

Древо рода было спрятано за гобеленами. Чтобы туда попасть, нужно было в определённом порядке нажать на три разных книги. Эти книги нужно было знать. Или…

- Как ты открыл дверь? – спросил Сириус, пока они шли по коридорам.

- Я почувствовал, что есть ещё одна комната, - честно ответил Гарри. – Присмотрелся и увидел на гобелене переплетения магии. Тонкие ниточки от этой магии уходили к книгам. Дальше было просто. Я нажал, и стеллажи отъехали в сторону, открывая проход. Это?

- Зал рода, - старший Блэк на мгновение растерялся, даже не зная, как именно объяснить, что это такое и зачем. Потом сказал, как есть. – Сосредоточие нашей истории, наших корней и наших ветвей. Сейчас на месте расскажу.

Книжные стеллажи мягко сомкнулись за их спинами, стоило только Сириусу положить ладонь на винтажный череп на полке оборотных книжных стеллажей. В комнате было прохладно, приятно пахло кофе, корицей и чем-то присолёным. Не кровью, нет. Это было иное. Тени клубились в углах комнаты, периодически вырастая образами. Образами зверей.

Гарри даже тронул Сириуса за руку, когда из угла на мгновение вырос здоровый пёс.

- Сириус!

- Это мой зверь, - только и бросил мужчина взгляд туда. – Это … осколки? Нет. Эхо. Остаточное эхо самой сильной магии нашего рода. Я – анимаг, как ты знаешь. Я могу превращаться в собаку.

- А ведь, чтобы быть анимагом, нужно быть очень сильным магом?

Блэк споткнулся. Невинный вопрос крестника словно ударил под дых. Он почти ответил ненавистными словами матери, что нечего гордиться превращением в безголовую дурную собаку, спасибо, что не блохастую.

Но ведь…

Превратиться в кого-то очень сложно. И чем крупнее зверь, тем сильнее превращающий маг.

- Д… да, - откашлялся Сириус. – Надо быть сильным магом. Но это не только про силу, - спохватился он. – Это ещё про контроль и созвучие… Гарри, пообещай мне, пожалуйста, что раньше, чем тебе исполнится четырнадцать, ты не попытаешься изучать анимагию. Потом я тебе помогу и расскажу о том, что мы с друзьями нашли… О наших находках. Но раньше четырнадцати ты можешь себе навредить.

Зелёные глаза мальчишки обратились на мгновение на мужчину, и Гарри кивнул:

- Обещаю, Сириус. Но ты можешь не беспокоиться. Я читал, что надо подождать шестнадцати лет, чтобы анимагический облик был наиболее близок магу. К тому же, слишком ранее превращение может помешать формированию тонких магических каналов.

Сириус даже не обернулся, кивнул.

Они совершили оборот раньше. Не покорежили и не поломали ничего, но… отсрочили раскрытие своего полного могущества. Если бы Джеймс Поттер так рано не стал анимагом, может быть ему хватило бы магических сил защитить не только ребёнка, но и жену, и самого себя? Кто знает…

В двадцать пять маг шагает по развитию на вторую ступень личного могущества. А Джеймс из-за анимагии еле-еле к этому возрасту мог ступить на первую.

Они были молоды, юны и … глупы.

Сириус поднял глаза на стену.

Древо рода приветственно шелестели серебряными листочками, в толще серебряно-зелёной массы редкими всполохами драгоценных камней мелькали другие оттенки.

Надо же…

Столько времени прошло, а он ничего не забыл. Ни одного листочка.

- Это род Блэк, - хрипловато сказал Сириус Гарри. Крестник подошёл ближе, разглядывая древо. – Наш род, Гарри.

- Листочки серебряные… Слизерин?

- Слизерин, - слегка горестно хохотнул Блэк, глядя на серебряный листочек младшего брата, которого до беспамятства любила мать. И рядом его – ало-золотой листок… и его портрет закрашенный с ненавистью магическим углём. Вальпурга Блэк не смогла разрушить чары древа, всё, что у неё получилось, это изгнать сына из дома, да затереть его лицо на стене углём.

- А Гриффиндора почти нет, - мальчик окинул внимательным взглядом стену, - хорошо если десяток наберётся. Когтеврана в разы больше. Треть, я бы сказал. И почти нет Пуффендуя. Одно или два?

Сириус удивлённо взглянул на ребёнка.

Одно или два Пуффендуя?! Ему лили в уши яд, что это он – отщепенец…

То, что увидел глазастый ловец, Сириус увидел не сразу. Но два медовых листочка он нашёл… И растерялся. Шагнул назад. Оступился.

Гарри, вскинув на него глаза, поддержал за локоть крестного.

А он смотрел… и словно пелена падала с глаз. Среди серебряного массива вдруг начали вспыхивать другие цвета. Синие-синие листочки, алые листочки, медовые листочки. Древо, которое было для него призрачным пугалом, вдруг заиграло живыми оттенками…

Их было много.

Очень много.

Других цветов.

- Сириус?

Блэк кивнул, сделал ещё пару шагов назад, буркнул: «Акцио» – и рухнул в кресло, подъехавшее за его спину. Почему он этого не видел?

Гарри, вытащив из верхнего кармашка серый камешек, подошёл к стене, подумал и деловито начал тереть им по жирному пятну. И из-под него вдруг начал появляться потрет – обаятельного раздолбая, смотрящего на жизнь с азартом и жаждой, совершенно не подходящими наследнику рода Блэк.

Не подходящими ли?

Древо рода насмешливо шелестело, намекая, что кто-то, заигравшись в свои взрослые обиды, забыл о самом важном, забыл о том, что до него были другие. И он – не один, как минимум, в том, что он выбрал свой путь, отличный от пути рода.

- Спасибо, Гарри, - пробормотал мужчина, потерев лицо.

Мальчик, отступив на шаг назад, спрятал камень в карман и довольно кивнул. Так выглядело правильно. Так выглядело … гармонично. Магический разрыв затягивался, восстанавливая свою целостность. И… восстановило. Не было ни вспышки, ни звука, ни какого-то внешнего проявления. Всё выглядело так же, как и до этого. Но что-то было иным. Изменившимся.

И почти сразу же Гарри получил ответ что. Древо выбросило ветвь, лизнуло серебристом листочком по мальчишке и втянулось в стену… Чтобы спустя мгновение рядом с Сириусом проросла маленькая веточка, вначале тоненькая, хрупкая, на глазах утолщающаяся, сливающаяся пьянящими голову призрачными побегами с ветвью самого Сириуса.

Листочек, с которого внимательно и серьёзно смотрел мальчик, был не серебряным, он был чёрным-чёрным, взятым в оправу из сплетающегося серебра и красного золота. Подпись подмигивала насмешливыми буквами: «Гарри Поттер – Блэк».

Сила дома завершила своё коварное дело. Мальчик был отныне вписан в Род. Уже более не только юридическим правом и словами магов, но Магией. Словом Рода, его Желанием и Законом.

Глава 8. Стирающий камень

Сириус, который вдруг осознал, что он Наследник рода Блэк со всеми вытекающими из этого последствиями, был в состоянии близком к панике. Гарри, понимая, что сейчас он ничего от крёстного не добьётся, тихонько покинул тайную комнату и вызвал на помощь единственного взрослого мужчину, кто пришёл ему в голову и кого он в принципе знал – профессора Снейпа.

Профессор ругался, хватался за голову, спрашивал Магию, как он до этого докатился?! Но на помощь пришёл.

В зале рода посмотрел на стену, на появившийся листочек с именем Гарри, на Сириуса, в прострации на это древо смотрящего, кивнул и сообщил Гарри, что это надолго. Это магический откат в том числе. О том, что там ещё очень много психологии и взрослых заморочек Северус не сказал. Он ужасался сам себе. Ужасался тому, что он делает, тому, кому именно он помогает! Но его попросил его студент, а значит это было важно.

Серьёзно кивнув, словно понял, куда больше, чем было в действительности сказано, словно уловив то, что повисло в воздухе прозрачной нитью недосказанности, Гарри прихватил книгу по латыни с оборотного стеллажа с историей рода Блэк и деловито двинулся в свою комнату. Читать.

Его учебник по ЗОТИ Эмера не вернула. Хотя с ней Гарри уже виделся. В тот самый момент, когда разгадал, что за камень ему подарили.

Мальчик рассудил здраво и логично. Это подарок студенту-второкурснику. Подарки дарят для того, чтобы они были с тем, кому их подарили, правильно?

То, что возможны ситуации, когда дарят что-то иное, бесполезное, для коллекции, одноразовое - Гарри не знал. Пока не знал. Его мир был пусть и логичен, но всё ещё ограничен. И свои выводы мальчик делал на том, что он знал и что представлял.

Итак, раз это подарок - значит, его можно взять с собой в Хогвартс. Опираясь на то, кто такой Николас Фламель, этот подарок должен иметь какое-то магическое применение.

Первая проверка была крайне проста – содержит ли предмет магию? Ответ был: «Да».

Второй виток рассуждений базировался уже на знаниях. Насколько Гарри усвоил из уроков первого курса, магия в простых артефактах делилась на конкретные группы. А кто стал бы дарить что-то сложное, простите, школьнику, пусть даже «отмеченному», хотя что это такое мальчик пока ещё не понял.

Соответственно, раз предмет содержит магию – возможны два варианта. Это может быть простой артефакт или это может быть простой амулет. Амулет может накапливать и манипулировать защитными и отражающими чарами. Артефакт – созидающими и разрушающими. Призрачный профессор Бинс рассказывал об этом где-то на самых первых уроках по магии.

Самое смешное, что несмотря на то, что эти лекции были откровенно скучными, занудными и дотошными, те, кто слушал, мог уловить многое. Гарри был из тех, кто слушал. И запоминал.

Когда профессор ощущал чьё-то направленное внимание к лекции, он словно бы слегка оживал и расцвечивал свою лекцию дополнительными интересными деталями. В числе таких деталей в рассказе об амулетах и артефактах был и набор заклинаний, которыми можно определить, что конкретно перед тобой. Вообще, это Гарри прочитал уже отдельно, были заклинания, которые позволяли определить цвет магии, которая была базисом, вложенным в создание предмета. Но его силы пока, увы, не позволили бы ему это диагностировать, даром, что это было бы очень полезной подсказкой. Из сочетания магии и назначения предмета можно сделать куда больше выводов, чем зная только назначение предмета. Были заклинания, которые позволяли снять отпечаток или эхо силы того, кто сотворил предмет. Были заклинания, которые позволяли по эху определить «подобие» и ингредиенты, пошедшие на создание, и так далее, так далее, так далее.

Итак, возвращаясь к заклинаниям и таинственному камешку. Устроившись в своей маленькой лаборатории, которую для Гарри сделали из соседней комнаты, укрепив всё, как следует, мальчик открыл свои лекции, нашёл заклинания, о которых шла речь, и открыл их в «Карманном справочнике юного мага».

И начал работу, помечая на листе то, что ему удавалось выяснить. Ведь отрицательные ответы – это тоже ответы.

После десяти заклинаний (а это была совсем не тривиальная задача), Гарри можно было выжимать. Но он знал, что перед ним артефакт разрушающего назначения, влияющий на физическую магию. Проще говоря, на магию, которая поверхностно взаимодействует с предметами. Например, если кто-то зачарует перо, и оно начнёт уворачиваться от своего хозяина или не писать, а намеренно оставлять кляксы – такой артефакт позволит эти чары снять.

Именно поэтому сегодня на стене с генеалогическим древом, видя кляксу от чужой физической магии, Гарри просто стёр её этим камешком.

Тогда же, после душа и ужина, он вернулся в свою комнату с расшифрованным камнем. И взгляд упал на конверт.

«Как странно! – подумал Гарри, глядя на плотную бумагу с изумрудными чернилами, - письмо сгорело, а конверт остался. Нет ли и здесь загадки?»

Ему было интересно, поэтому он деловито потёр надпись на конверте своим камнем.

И угадал.

Короткая записка на латыни была ему наградой, ответом и … поздравлением.

«Я проиграл и проиграл Эмере! Кто бы мог подумать, что она будет точнее в своём предположении. Поздравляю, мистер Гарри Поттер! Вы разгадали загадку Стирающего камня и конверта. У вас всё отлично получилось.

Направляю к вам Эмеру со следующей загадкой. И с ней так просто справиться у вас не получится. Но я в вас верю».

Изумрудная красавица с белым шарфом появилась в зелёном пламени, деловито стряхнув с хохолка россыпь искристых снежинок, растаявших на подоконнике, она вручила Гарри книгу, подмигнула и исчезла. Будто и не было её.

А книга осталась.

Не имеющая названия и не открывающаяся.

Не имеющая магии: ни своей, ни эха вокруг неё.

Это была загадка. И это была интересная загадка! А потому, как другие смакуют вино или десерт, Гарри смаковал эту загадку.

Тот же рецепт не поможет, нужен другой. Какой? Возможно отличный от предыдущего в принципе. Что это может быть? И он думал.

Пока было очевидно только одно. Раз вторая загадка пришла после первой, то чтобы её решить, необходимо использовать Стирающий камень. Использовать его правильно, и Гарри думал.

Подспудно он понимал, что загадку решить с наскока не получится, но это было даже приятно. Правильно.

Ведь магия – это не только решения с наскока, это ещё и решения, которые складываются в цепочки. У Гарри было начало цепочки – сам камень и конец цепочки – непонятная книга.

Осталось понять, что между ними и как правильно две части загадки совместить.

Истории своих родов Гарри начал читать постепенно, продираться сквозь архаичный язык и сухие обороты было тяжело, потому он не спешил. Изучал, делал выписки, а потом шёл к древу Блэков и смотрел на связи.

Задавал вопросы Тонкс, задавал вопросы чем-то озадаченному Сириусу, снова начавшему исчезать из дома. Задавал вопросы профессору Снейпу, неожиданно оказавшемуся у них на кухне ранним утром следующего дня, а потом обязательно появляющегося в доме раз в день. Что-то происходило.

Вокруг.

Но это были дела взрослых, и Гарри в них не влезал.

Он занимался своей загадкой. Читал, читал, читал.

И мало-помалу ответ начинал складываться.

Любая магия имеет след. След можно стереть, а можно его спрятать. Чары, прячущие след, относятся как раз к тем, на которые мог подействовать Стирающий камень. Но он для этого был недостаточен силён и недостаточно сложен.

Соответственно, камень надо было усилить и усложнить. Стереть запирающую магию, изучить книгу и раскрыть её!

Звучало просто, но на деле пока дальше усиления камня Гарри не ушёл. Он уже знал, как его нужно усложнить, прочитал внимательно схему и инструкцию по безопасности, но уже дважды устроил взрыв в лаборатории. Проще говоря, что означало, что он пошёл не тем путём.

А утром, накануне запланированной поездки в Косой переулок, Гарри проснулся с выкристаллизованным ответом в голове. Раз не получается чарами, значит, нужны зелья! И он занялся зельями.

Тонкс пыталась сказать Сириусу и Северусу, что с Гарри происходит что-то странное, но мужчины о чём-то разговаривали негромко, изучали какие-то документы, и велели девушке присматривать за мальчиком, чтобы он не пострадал, но не лезть в его эксперименты. Разберётся сам.

Тонкс подобный вариант не нравился, но донести это до мужчин она так и не смогла. Потому пришла сама, когда Гарри, упрямо щурясь на маленький огонёк на краю палочки, пляшущий фиолетовым цветом, подогревал светлеющий на глазах песок в большой стеклянной чаше.

Вокруг уже стояли колбочки с разным содержимым. В воздухе пахло так же, как и в тайной комнате рода Блэков – кофе, корицей и чем-то присолёным. Морским воздухом и магией.

Эксперимент был в самом разгаре. Серый камень лежал скромно на краю стола, притворяясь, что он здесь просто так, ни о чём и ни к чему. Мальчик сосредоточенно работал.

И Тонкс, понимая, что сейчас она будет лишняя на этом свидании с Магией, тихо вышла из лаборатории. Она успеет задать свои вопросы. Просто как-нибудь потом.

Из дальнего угла коридора, ей так и не увиденный, стоял домовик. Кричер ничего не говорил и не шептал, Кричер с недоумением смотрел на пыль в углу и молчал. Если бы эмоцию, которая сейчас владела домовиком, кто-то перевёл в человеческое восприятие, то она бы звучала очень однозначно: «Не понял».

Дом с интересом наблюдал за жителями. Жители чудили, просыпались и оживали.

…В своём доме, забравшись с ногами на кровать, Гермиона Грейнджер запоем читала уже седьмую книгу Златопуста Локонса. Впервые книги за второй курс не были прочитаны заранее и заблаговременно. Мисс Грейнджер на свою голову нечаянно начала с книги Златопуста Локонса и пропала, потеряла голову…

В своём доме Драко сидел с учебником по зельеварения, сосредоточенно делая выписки. Несколько свитков, того, о чём они хотели поговорить с Гарри, лежали уже приготовленные в ящике его стола. И периодически Драко на них поглядывал. Впервые он хотел в школу. Туда, где есть и «предатели крови», надо же, как всё непросто оказалось с этим термином, туда, где есть наследники магглов – как оказалось тут всё ещё сложнее. И … друзья.

Мисс Гермиона Грейнджер ещё пока в эту категорию не вписывалась. Хотя, вернее будет сказать, что Драко ещё пока стеснялся даже для себя назвать её другом.

Но там был Гарри.

Там был равный друг, который смотрел на мир иначе, не так, как сам Драко. И он мог это показать, поделиться своим миром. И это было интересно.

Потому и сидел Драко вот уже который день над учебником по зельеварению. Старинным учебником на латыни. И продирался сквозь него с недюжинным упорством, упрямством и талантом. Но об этом Малфой не догадывался. Крестный, профессор Снейп, о таланте Драко говорил только его родителям.

Гарри же написал другу в последнем письме, что учебники на латыни слегка иные, раскрывают те вопросы, которые они уже изучили на первом курсе по-другому. И Драко пошёл смотреть. Сам. Пошёл и … пропал. Латынь, которую он изучал с трудом и из аристократического упрямства вдруг оказалась ключом к тому, что ему раньше было не ведомо. Магия открывалась для него стороной, о которой он раньше не думал.

Аристократический особняк Малфоев, давно уже не просыпавшийся, давно уже застывший в вековом сне под гнетом слежавшейся магии, чуть встряхивался во сне. Юный наследник баламутил магию в себе, а вслед за ней и магию в доме. И словно в склепе потянуло свежим ветерком. Сами собой шелестели страницы в библиотеке, по утрам тянуло запахом свежей выпечки и с интересом за мальчиком смотрели портреты. Но он не видел, он не замечал. Он открывал для себя не магию уже, но Магию, и за этим не видел уже ничего другого.

А на краю стола лежало распечатанное письмо, и был назначен день, день встречи в Косом переулке. И на эту встречу у Драко уже были такие планы!

Глава 9. Часовая фея

Маленькая книжная лавочка «Часовая фея» встретила Гарри тишиной, пустотой и пылинками, танцующими в воздухе. Здесь, конечно же были, книги. Целых четыре книги в стеклянных столбах. Между этими стеклянными столбами стояли глубокие кресла с торшерами: разных цветов, с подушечками, пледами. У некоторых торшеров были полочки, а на некоторых полочках стояли ещё и чашки.

И все кресла были разных размеров! Были совсем маленькие, были огромные, которых хватило бы, чтобы рассадить в одном кресле весь курс Слизерина. Были средние, были обычные, были низкие и были высокие.

Не было продавца, не было никакой конторки. Только книги, только эти кресла и никого. По крайней мере со стороны казалось именно так.

А вот Гарри мог сказать совершенно определённо: складывающееся ощущение более чем обманчивое. Рядом кто-то был.

Не опасный и в то же время не безопасный. Некто. И Гарри этому некто был абсолютно не интересен.

- Прошу прощения, - позвал он, понизив голос, словно был в библиотеке.

- Что делает ребенок в моей лавке?! – удивился некто, и перед лицом Гарри зависла фея … в часах-луковице.

Мальчик слегка смутился. На фей он насмотрелся в Хогвартсе, но эта маленькая леди по экстравагантности могла побить их всех. Она была в купальнике, покрытая масляными пятнами чего-то чёрного и пахучего-вонючего. С кобурой за спиной, из которой подобно удивительным крыльям торчали отвёртки. Очень много разных отвёрток.

- Ой, - удивилась фея. – Непорядок. Прошу прощения.

И махнула маленькой-маленькой палочкой.

На мгновение в уютном зале показалось, что места не осталось – всё стало магией, от которой даже было больно дышать. А потом всё прошло. Перед мальчиком стояла… женщина. Удивительно красивая женщина. Не молодая, но и не старая. Не девушка и не старушка. Просто красивая женщина.

Гармоничные черты лица, удивительно острый нос, слегка вытянутые острые ушки, тонкие губы и острые клыки, которые показались, когда она протянула ладонь Гарри. Неожиданно бледная кожа, белая-белая, почти даже с серым оттенком. Чёрные глаза и чёрная помада. А может быть и не помада, а просто такой цвет губ. Волосы у неё были самыми необычными из тех, что Гарри видел. Даже здесь, в Косом переулке, или в журналах моды Тонкс, он ещё не встречал такого перелива пурпура и тёмно-фиолетового цвета.

- Аса, часовая фея, мистер просто Гарри. Пойдёмте, я знаю, кого вы думали найти в моей лавке. Но Николаса пару дней назад слёзно выпросили на другой конец мира, поэтому он прийти не сможет. Там пошёл прахом какой-то очень важный эксперимент у группы молодых и очень амбициозных магов. Нет, ну, как молодых. Самому молодому из них семьдесят. Это считается молодостью? Не смотрите на меня с таким ужасом, Гарри, - Аса засмеялась. – Эти цифры сейчас кажутся такими большими. А бывали времена, когда маги могли дожить и до ста пятидесяти. Не доживали обычно, поскольку жили беспокойно. Впрочем, сама я эти времена не застала. Мне всего сорок. И будет сорок ещё лет десять. А потом тихо и мирно меня не станет.

- Почему? – выпалил Гарри, понимая, что ему можно задать вопрос, и ему даже на него ответят.

Фея пожала плечами:

- Потому что я не человек, а та, кого маги называют «грязнокровка».

Мальчик споткнулся, взглянул ошеломлённо на Асу.

- Я думал, что так называют … тех, кто родился у магглов.

- Это ошибка идентификации и навешивания ярлыков. Впрочем, пройдёмте на второй этаж, я отдам вам письмо, которое для вас у меня оставили… Или можно для тебя?

- Можно, - кивнул Гарри.

- Тогда называй меня просто Аса и на «ты», не люблю, когда мне выкают или тем более пытаются называть «мисс» или «миссис». Что одно обезличено звучит, что другое. Я просто Аса. Просто не очень человек. И это весело.

- Я не понял, - признался мальчик. – Но приятно с тобой познакомиться, Аса.

Часовая фея засмеялась:

- Ах, была бы я помоложе! Но мне тоже. Пойдём, Гарри.

Винтовая лестница скрывалась за огромным портретом. На втором этаже оказалась маленькая комнатка, как раз с конторкой продавца. Здесь стояли два кресла и было огромное витражное стекло, сквозь которое был виден первый этаж и смутные фигуры. Разные фигуры, которые скользили по залу или сидели в креслах.

- Это…

- Ты их видишь? – Аса остановилась около Гарри, потом улыбнулась. – Причудливы пути магии. Давно уже никто не видел обитателей этой лавки. Это призраки. Не привидения, а именно призраки.

- Есть отличия?

- Есть. Если курс обучения в Хогвартсе в очередной раз не изменился, то это расскажут вам на пятом курсе, в ходе углубленной подготовки по ЗОТИ. Чтобы юные маги знали, что есть вещи, с которыми даже они не смогут справиться. Вот как эти призраки. Итак, юный Гарри, скажи мне, согласен ли ты учиться у Николаса Фламеля? – неожиданно перешла Аса к делу.

Мальчик взглянул на неё серьёзно и кивнул.

- А книжку открыл?

Новый кивок в ответ.

Аса засмеялась и двинулась к своей конторке.

- Сейчас принесу перо.

Надо сказать к полному ошеломлению Гарри и его близких открытая книга оказалась ученическим договором на пятнадцать лет!

Расписанным кропотливо и дотошно, во всех мелочах и подробностях.

Стирающий камень открыл не возможность опознать книгу, а её саму. Текст договора прочитал и сам Гарри, и Сириус, и профессор Снейп. И ни один из них не нашёл к чему придраться. Текст был изумителен, великолепен и подразумевал именно то, что было написано. Ученический договор... И вот сейчас его предстояло подписать.

Перо, которое принесла Аса, было изумрудным.

- Японский феникс, - сообщила она задумчиво. - Лучше только русские, которых они называют жар-птицами, но последнюю жар-птицу лично видел разве что Ньют Саламандер.

Указав на кресло Гарри, Аса села в соседнее. Положила книгу с договором себе на колени, положила перо.

Диковатая прическа - копна роскошных волос была утыкана отвёртками, скрывала ещё один сюрприз. Среди них потерялась волшебная палочка.

Несколько сосредоточенных отточенных жестов, и между мальчиком и хозяйкой чайной лавки появился стол из красного дерева.

Наверное, Гарри бы так не удивился, если бы мгновением ранее этот самый стол не стоял в кукольном домике в стеклянной открытой витрине!

- Так, - пробормотала Аса, вытаскивая из ящика этого самого стола кинжал с узким тонким лезвием, колбу с алой жидкостью и пучок трав, перевязанных лентой. Вручила травы, а за ними пестик и ступку Гарри:

- Измельчи, пожалуйста. Как на зелье от простуды.

Мальчик кивнул, аккуратно снял ленту и занялся своим делом. Ему было очень интересно, но он понимал, что вопросы задавать пока не время. Хозяйки лавки сосредоточенно занималась подготовкой и… кажется, она колдовала.

К тому моменту, как в ступке была мельчайшая травяная пыль, на столе появился маленький алтарь, пара бутыльков с песком и... не песком. И чернильница.

- Готово? - Аса смотрела серьёзно. - Не боишься?

Гарри отрицательно покачал головой. Чего бояться, он пока не понимал.

И часовая фея сноровисто начала смешивать чернила, на ходу поясняя:

- Подобные ученические договоры подтверждены магией, ей связывают и ей охраняют, оберегают. Этот договор составлен таким образом, что между вами с Николасом будет некая связь, которую невозможно обнаружить. О её свойствах и особенностях сам Николас тебе и расскажет. Но возвращаясь к договору, чтобы подтвердить его магией, нужна кровь участников, кровь связующая и ингредиенты, которые закрепят эту магию.

- Травы, песок и... пыльца фей?

Аса улыбнулась и кивнула:

- Верно, Гарри.

- А что значит связующая кровь?

Женщина задумалась, потом пожала плечами, позвонила в колокольчик, который появился сам на столе и сам же исчез.

- Как я говорила, в выражениях жаргонных - я грязнокровка. В магических терминах, которыми оперерировали маги старой закалки, у меня серая кровь. И она выступит проводником между магией и вашей кровью.

- Серая кровь? – уточнил мальчик.

- Она смешана с магией так тесно, что нельзя сказать, где начинается кровь и заканчивается магия. Вам же рассказывали на уроках, что у магов есть свой внутренний резерв? И именно через него идёт взаимодействие с магией вокруг?

- Да… На истории.

- Нам рассказывали на чарах. Но важнее то, что носители серой крови не знают этого. Они сами магия. Они и есть магия.

- А есть ещё? Другие виды крови?

- Есть. Красная кровь - у людей. Чёрная - у предателей крови. Золотая - у чистокровных волшебников. Новая - у детей магглов, которые ощутили в себе магию. И, наконец, серебряная кровь - просто магическая кровь. Например, у детей представителей Новой крови ребёнок будет уже с серебряной кровью. У почти угасшей золотой и новой крови тоже будет серебряная.

- Золотая только в чистокровных браках?

- Нет. Есть ритуалы... И особенности. Но это не предмет разговора все же.

Гарри ойкнул:

- Извини!

Аса засмеялась:

- Да я не про то, что ты задаёшь вопросы, Гарри! Я про то, что травам нельзя долго стоять. Так что давай сначала дело, а потом продолжим разговор, пока Николас распишется со своей стороны.

Гарри не понял, но кивнул. Аса добавила кровь в травы, добавила туда щепоть пыльцы и протянула кинжал мальчику:

- К сожалению, сам.

- Не страшно, - серьёзно сказал Гарри, принимая кинжал с полупоклоном, как положено. Аккуратный надрез на ладони, и Аса поймала капли крови в чашу. Показалось Гарри, или его кровь действительно имела золотой всплеск?

- Золотая густая тягучая, - прошептала Аса, добавив в чернильницу ещё щепоть пыльцы фей и только затем свою кровь. И начала аккуратно помешивать пером. И оно истаивало, разрушаясь и погружаясь в чернила... На глазах приобретающих тягучий золотой цвет.

Аса покачала головой, набирая эти чернила в прозрачную ручку, вначале в одну, потом во вторую. Одна исчезла в ярко-золотом свете, вторую ручку она протянула Гарри:

- Книга будет сама открываться на положенных страницах. Расписывайся и пиши расшифровку подписи.

Гарри кивнул. Как это делать в магическом мире он уже знал и свою собственную подпись за первый год тоже придумал. Теперь предстояло расписываться.

Аса внимательно посмотрев за первыми страницами, одобрила:

- Да, всё так, - и вернулась к тому, на чем разговор оборвался. - Итак. Обычный маг - это серебряная кровь. Та часть евгеники, которая отвечает за то, чтобы у семьи появился ребёнок, позволяет рассчитать, кто должен сочетаться с кем браком, чтобы ребёнок был как минимум не слабее родителей. Если род этим не занимается, серебряная кровь передаётся из поколения в поколение, постепенно теряя в своих качествах.

- Почему? Теряя?

Аса пожала плечами:

- Никто не знает, Гарри. Никто не подходил к этому вопросу с багажом знаний и качественным математическим аппаратом. Николас пытался, но очень быстро бросил, ему было интереснее другое.

- Артефакты.

- Да. Тебе ведь тоже они по душе?

Гарри задумался. Они по душе? Да!

Но... Немного не сами по себе.

- Не артефакты ради артефактов. Но артефакты ради какой-то цели.

- Да, - быстрая улыбка в ответ, - именно так.

Гарри задумался:

- Аса, а чёрная кровь - это?

- Предатели крови, - почти выплюнула женщина, - предатели магии.

Мальчик молча смотрел, Аса чуть смутилась, сердясь на себя свою горячность. Подумала, как это объяснять.

- Магия - она иногда очень сильно про ритуалы, про обязанности, про долги. В чистокровных родах в какой-то момент образуются контракты, права, правила, обычаи, обряды, которые требуется соблюдать, чтобы род дальше жил. Тех, кто отказывается выполнить свою часть... сделки с магией, и называют предателями крови.

- А пример можно?

- Конечно, - кивнула Аса, - например, в нашем роду первенец обязан ночь своего восемнадцатилетия провести в стольном граде фей. Так поддерживается наша серая кровь. Тот, кто нарушит это правило, станет предателем рода и предателем крови. Бывают проще задачи, например, сочетаться браком обязательно с Новой кровью раз в сколько-то поколений. Через определённые обряды опять же, но сочетаться.

- Но почему? - спросил Гарри, даже подняв взгляд от договора.

Аса пожала плечами:

- Никто не знает, просто Гарри. Кто-то из тех, кто мог бы найти ответ, испугался его искать. А кто-то может и знает, просто ни с кем этим знанием не поделился. А многие просто живут, о подобном не думая.

- Разве это хорошо?

- Нет. Именно потому, что столько тех, кто не думает и не задумывается, магия исчезает и уходит из нашего мира.

- А её можно вернуть? - последовал новый вопрос.

Аса задумалась:

- Не знаю, Гарри. По идее, как можно наполнить опустевший сосуд, если он не разбился, так может быть возможно и магию вернуть обратно в наш мир. Ведь новая кровь ещё появляется, и новые сделки заключаются, и серая кровь всё ещё существует и преумножается. Возможно и другое, что это агония, которая уже движется к своему концу. И скоро золотая кровь иссякнет, серая высохнет, новая перестанет появляться. А чёрная очень быстро обернёт в прах саму суть магии. В любом случае, хорошее в этом только одно. Мы этого не увидим и не узнаем. Наш род - да, наши внуки, правнуки, наши потомки узнают и будут отвечать. А мы здесь и сейчас можем только делать то, что кажется нам правильным. Но нести ответственность мы можем только за свои решения и за свои поступки. Отвечать за других мы не можем и не должны.

Гарри, поставив роспись на последней странице, отложил в сторону опустевшую ручку, повторил задумчиво:

- Не можем и не должны отвечать за других.

- Не только отвечать. Но и думать за них, принимать за них решения. Можно помочь, если просят. Можно по-дружески предложить помощь, если ты видишь, что в ней нуждаются, но самое худшее - это лезть в дела, которые тебя не касаются.

- Это...

- Первое чему учит своих учеников Николас Фламель, - улыбнулась Аса. - Первое и самое важное. Ты отвечаешь за себя, в первую очередь перед собой. И тебе самому мерить свою ответственность, свое вознаграждение и свое наказание. Второе. Остальным предоставь возможность делать свои ошибки и свои поступки. И, наконец, третье - иди своим путем, если ты его выбрал. Кто бы что ни говорил, кто бы что ни утверждал, как бы тебя не пытались с пути сбить - иди по нему, потому что тебе и только тебе виднее.

Мальчик задумался, затих. Книга в его руках ласково коснулась пальцев ребёнка страницами и, уменьшившись до спичечного коробка, исчезла. Аса взглянула на часы и всплеснула руками.

- Уже почти полдень! Разве не в двенадцать обычно договариваются встречаться школьники в Косом переулке?

- Автобус приходит в одиннадцать пятьдесят пять, - пробормотал Гарри. – Мне пора.

- Тогда беги, - часовая фея негромко засмеялась. – Не буду предлагать тебе заглядывать в мою лавочку ещё раз. Для живых это не полезно. Но мы ещё увидимся. В следующем году.

- Но как?

- О, - быстрый и смешливый взгляд. – В Хогсмиде. Начиная с третьего курса, вам можно будет его посещать. А сейчас иди, тебе уже пора.

- Спасибо, Аса, - Гарри поднялся с кресла, - и за информацию, и за… содействие в подписании договора.

Лёгкий смешок в ответ.

- Не переживай, я получила достойную оплату. Тебе пора, юный Гарри.

- Спасибо.

Мальчик сбежал по лестнице, мелькнул в окне на улице, нырнул в переход и растаял в толпе. Часовая фея, приняв столь милый ей миниатюрный облик, вытащила отвёртки и с новыми силами вернулась к капризным часам в потайной комнате. Их предстояло починить как можно быстрее, ведь разве может Хогвартс работать без своих башенных часов?!

Глава 10. Рыцарь в сияющих доспехах

В двенадцать часов, слегка запыхавшись, но не опоздав, Гарри стоял на площади перед банком. Друзья должны были вот-вот показаться.

Первым появился Драко, спокойно и степенно он вышел из телепортационного зала при банке. Высокий сухопарый человек слегка ему поклонился и отстал.

- Дворецкий, - пояснил мальчик, обменявшись с Гарри рукопожатием. – А наша мисс Грейнджер?

- Задерживается.

Мисс Грейджер никогда не задерживалась. Это была аксиома, правило и образ её жизни. Маленькая мисс перестала сорить знаниями направо и налево, сохраняя их в себе и для себя и друзей. Но от стереотипа умницы отойти до конца не смогла. И дисциплинированность, подчас неразумная, была одной из тех качеств, которые составляли часть её личности.

Именно эта дисциплинированность её чуть не подвела в прошлом году. Когда с плохим самочувствием мисс Грейнджер отправилась на поле, которое спустя несколько минут заполыхало.

И вдруг Гермиона опаздывает?!

Вопроса о том, вдруг что-то случилось, не стояло. Гарри знал о том, что в Косом переулке есть дежурные маги, и здесь даже стены оповестят их о проблеме. Соответственно, вопрос не в этом, но в чём?

Подождав ещё десять минут, мальчики растерянно переглянулись. Гермиона так и не появилась. Не смогла приехать? Но… ещё вчера, когда они обменялись записками, о том, что будут на месте, сообщили все.

- Книги я купил заранее, - пробормотал Гарри, - но давай заглянем? В книжный магазин? Может быть…

Драко понятливо кивнул.

Жадная до знаний Гермиона могла застрять именно там. В книжном магазине «Флориш и Блоттс».

Чем ближе они подходили к магазину, тем очевиднее в глаза бросалась… толпа. Толпа ветвилась уже вдоль магазина, заходила внутрь и терялась где-то там. Тоненький поток выходящих бросал на очередь перепуганные взгляд и терялся в окружении.

Витрины книжного магазина были буквально заклеены афишами, с которых рассылал воздушные поцелуи и позировал золотоволосый мужчина.

- Златопуст Локонс, - прочитал Гарри, скользнув взглядом по строчкам ниже. Вторая сессия автографов специально для студентов Хогвартса от их самого любимого преподавателя.

- Не понял, - пробормотал рядом Драко. – В смысле «самого любимого»?

Гарри пожал плечами.

В голове всплыл Дадли. Наглость – второе счастье, а первое у тех, кого ещё за это и не бьют, а хвалят. Вот у Дадлика наглость была таким, первым счастьем. Видимо, в магическом мире тоже есть такие…

- Что-то идти туда мне не хочется, - буркнул Гарри. – Если она там, то мы её в толпе не найдём, а толкаться среди… фанатов мне не хочется. Пойдём в кафе? Или в издательский дом на южной стороне. Там могут быть очень интересные книги, которых не найти у Флориша.

Драко не особо любил книги, но выбирая между фанатами и книгами, он однозначно выбрал книги.

Гермиона не появилась. Мальчики, обсуждая квиддич (конечно же, его), успели посетить магазины и закупить то немногое, что осталось перед учебой. Обсудили выполненные домашние задания, которые уже давно сделал и Гарри, и Драко. Поудивлялись, насколько одинаковыми и разными путями пошли. Посидели в кафе, поглазели на метлы в магазине «Всё для квиддича», перешли на другую сторону у Лавки доктора Фейерверкуса, около которого злодейски посмеивались рыжие близнецы Уизли. С Фредом и Джорджем Гарри обменялся приветствиями издалека.

А потом у стоянки Ночного рыцаря разошлись. Драко возвращался домой через телепортационный зал Гринготса, а Гарри ехал на автобусе. Устроившись у окна на мягком сидении, он на «только на минутку», закрыл глаза. А открыл от прикосновения соседки, услышавшей, куда он взял билет:

- Тебе пора, мальчик. Сейчас будет твоя остановка.

Вежливо поблагодарив старушку, Гарри покинул автобус, водитель помог выгрузить его покупки. Автобус мигнул задними габаритами, вильнул, выезжая на дорогу и исчез.

В соседних домах уже начали зажигаться вечерние огни. У остановки сидел большой добродушный пёс. Деликатно гавкнув, он встретил Гарри и двинулся рядом с ним к дому. Было тихо.

И до сих пор непонятно, куда же пропала мисс Гермиона Грейнджер и почему она так и не появилась на месте встречи?

Вечер был домашним. Сидя за столом с Сириусом, вынырнувшим из своих … размышлений и исследований, чем бы он там не занимался, с Тонкс и профессором Снейпом, Гарри рассказывал о часовой фее Асе, прогулке по Косому переулку, о толпе перед книжным магазином, о потрясающем телескопе, который был в витрине магазина «Волшебное оборудование для умников». О роскошном лабораторном наборе, который Гарри себе купил и который должны будут доставить. Конечно, он сможет полноценно теперь им воспользоваться только в следующем году, но и за пару дней до отправления в Хогвартс можно многое успеть.

Тонкс звонко смеялась, профессор Снейп страдальчески морщился, Сириус прятал смех за кашлем. В доме было тепло и уютно. В доме царила жизнь.

Тем же вечером, сидя в своей комнате, Гарри получил письмо…

И это письмо подсказало ему, что их небольшую компанию в Хогвартсе ждут перемены и изменения.

Письмо было от Гермионы.

Деловитое спокойное в духе маленькой мисс, оно начиналось с того, что она извинялась за то, что не пришла на встречу. Сообщала, что тоже была в Косом переулке, но так получилось… Но об этом позднее.

Рассказала она и о другом, о том, что узнала.

Поскольку были вопросы, которые ребята хотели обсудить, им нужно было место, где это сделать. В Хогвартсе можно поговорить и на улице, а вот в поезде, из-за того, что купе на четверых, или придётся молчать, из-за соседства с кем-то четвёртым, или придётся кому-то слушать их разговоры.

«Или, - писала Гермиона, - оказывается, в последнем вагоне, который совмещён с багажным отделением, есть два других купе, каждое из них – на троих. Обычно одно купе занимают старосты старших курсов, они периодически проходят по поезду. А второе купе пустует. Студенты не любят там ездить, говорят слышится там очень странное. Мы можем попробовать занять именно это купе».

Ответное сообщение от Драко было коротким:

«Крэбб и Гойл рано прибывают на платформу. Они займут нам это купе».

Гарри хмыкнул и вернулся к письму Гермионы. Он не сомневался, что записка Гермионы для Драко была куда короче, чем то письмо, которое пришло ему. Девочка признавалась, что отправилась в книжный магазин за автографом от Златопуста Локонса, чьи книги она просто обожала. Но в магазине случилась неприятность. Когда она проходила под балконом на второй этаж, сверху донеслось: «О, безумная маггла», - и вниз что-то полилось.

Профессор Локонс это увидел и не остался в стороне! Он накрыл Гермиону полой своего плаща, не дав этому чему-то зелёному и плохо пахнущему попасть на её волосы. Сказал, что у неё очень красивые волосы! Красивые глаза! И ей очень идёт смущение!

И он подписал Гермионе книги!

И Гермиона ему помогала, пока он подписывал фанатам книги! А профессор улыбался ей!»

Гарри ощущал смутное беспокойство от этого письма. В голове мелькало только одно: «Кажется, Гермиона влюбилась».

Он не особо понимал, как вообще в кого-то можно влюбиться. Ведь им всего по двенадцать. С другой стороны, курс биологии утверждал, что девочки развиваются быстрее мальчиков. И, наверное, это и не плохо, что Гермиона влюбилась. Но… в профессора?

Какое-то злое и нехорошее сомнение точило Гарри. Он не видел Локонса лично. Он видел афиши, прочитал пару его книг. Но… что ж.

В любом случае, с благодарностью вспомнил он Асу и её совет, это не его дело. Он не должен вмешиваться. Он не имеет права вмешиваться. И не станет. С подобным вопросом мисс Гермиона Грейнджер разберётся сама.

И всё же, всё же…

Гарри отложил письмо подружки в сторону. Он не будет вмешиваться, но присмотрит обязательно. В конце концов, это его друг, а о друзьях надо заботиться.

Убедив себя в этом, мальчик вернулся к столу и замер.

Зелёное пламя приняло форму аккуратного овала, и оттуда, активно пятясь, показалась Эмера. Фыркнула, плюхнулась на край стола, свесив лапки и взглянула с интересом на Гарри.

- Привет, ученик.

- Привет, - кивнул мальчик, ощущая, что внутри словно пузырьки лимонада скакнули.

- Я принесла тебе твою книгу, - птица подтолкнула мощным клювом книгу к Гарри. – Читай, познавай. А вот это, - легко поверх письмо, - первая часть осенней загадки.

- Задачи?

- Загадки, - фыркнула Эмера. – Задачи – это в школе, а Нико любит загадки. И я люблю загадки. И тебе будет интереснее. Когда отгадаешь – я приду.

- А как ты узнаешь, что я угадал?

- Мы – узнаем, - кивнула птица, уже окружённая зелёным сиянием. – А! И ещё! Я люблю чипсы. Человеческие обычные чипсы.

И исчезла.

Гарри чуть не стукнулся головой об стол и схватился за конверт. Загадка? Осенняя загадка! Это значит, что Николас Фламель подписал ученический договор. Это значит, что учёба началась.

Итак…

И мальчик вчитался в содержимое конверта.

Он читал, читал, читал, даже не замечая, что свиток увеличивается и уменьшается сам по себе. Захваченный новыми знаниями, Гарри даже не обращал внимания на то, что в свитке постепенно становилось всё больше и больше латыни. Просто в какой-то момент он принёс поближе словарь и продолжал читать.

Если верить тому, что говорил наставник, получается, что результатом каждой загадки – будет проект.

Стартовая теория была посвящена связующим парным артефактам, которых было бесчисленное множество бесчисленных вариаций. Разные основы, разные возможности, разная дальность. Всё было разным.

Одинаковым было только одно – это было невероятно интересно!

Гарри читал. Свиток в его руках сохранял свою форму, а содержимое всё менялось и менялось.

А уже в районе четырёх утра в свитке вдруг появилась маленькая птичка и не больно ущипнула мальчика за руку.

- Спать!!! – категорично потребовала Эмера, и текст в свитке исчез. – Завтра дочитаешь…

Гарри ойкнул, отдёрнул палец, и свиток сам собой свернулся. На месте стыка бумаги была всё та же птичка, всем своим видом демонстрирующая, что обратно она мальчика не пустит.

- И зачем мне второй птенец?! – пробежали буквы по полю. – Спать! Живо!

И бросив слегка расстроенный взгляд, там только начиналось всё самое интересное! От практических примеров к теории, Гарри послушно пошёл в кровать.

Ладно, завтра дочитает. Обязательно!

Завтра… это будет уже завтра.

Глава 11. Арка и чужая магия

Последние дни перед отъездом прошли для Гарри, как в тумане. Он вставал, ел, возвращался в свою комнату и утыкался в свиток, читая запоем. То, что свиток волшебный, он уже понял. И успел оценить удобство подобной организации информации.

Возможно, взрослые бы и приняли меры, чтобы отвлечь мальчика от его «прелести», но у них самих возникли проблемы. Сириус продолжал что-то изучать и о чём-то напряженно раздумывать, то и дело покидая дом и возвращаясь сильно за полночь. Профессор Снейп после того ужина не показывался в доме на Гриммо 12, он был в Хогвартсе и готовился к новому учебному году. Тонкс пришлось временно уехать домой, и Гарри по большому счёту оказался предоставлен сам себе и … Кричеру.

Домовик последние дни вёл себя странно, точнее даже не столько странно, сколько удивительно нормально. Но с этим тоже разбираться как-то не было времени.

Да и домовик, скорее, от расспросов бы просто ушёл, сообщив, что у него есть дела и заботы. Отправив письмо Драко, Гарри получил в ответ, что друг уже всё выяснил у родителей по этому вопросу (и не только у них) и готов поделиться информацией.

От Гермионы тоже приходили письма. В основном это были хвалебные оды профессору Локонсу, который неожиданно написал ей письмо, заручившись помощью девочки в учебном году. Но и разумные вещи малышка тоже писала. Если Драко погрузился в латынь по зельям, Гарри по ЗОТИ, то заинтересованная вопросом Гермиона взяла у обоих учебники по чарам и трансфигурации.

Её изыскания пока привели к неожиданно интересным выводам.

Чары взаимозаменялись. Те чары, которые изучались ранее, были и сейчас. Только в разное время. То есть то, что раньше ученики могли изучить и применить на первом курсе, сейчас в курсе чар так же изучалось, только позднее на несколько лет. Для некоторых заклинаний разрыв составлял до пяти лет!

По трансфигурации вывод был интереснее.

Если раньше в руки студентов давали конструктор, то теперь это был готовый набор. Те формулы, которые изучали в курсе трансфигурации ранее, Гермиона пока даже не могла освоить. Слишком необычные закономерности там рассматривались. И … нужен был куда более серьёзный математический аппарат, чем тот, который они сейчас изучали в школе.

Нужна была математика на пару классов старше. Без неё изучать всё это было крайне затруднительно. Даже юной мисс, заглянувшей уже в учебники всех классов. И дело было даже не в том, что невозможно (как раз-таки наоборот, возможно). Но формулы трансфигурации старинной были куда гибче и имея в знаниях математический аппарат, можно было манипулировать трансфигурацией на ещё более тонких и глубоких уровнях. Гермионе было интересно.

Она с удовольствием делилась некоторыми выводами с Драко и Гарри, но не навязывалась им с полными раскладами. Они уже договорились, что обменяются в Хогвартсе учебниками и посмотрят, кто какой вывод сделает. Может быть, на совмещение их точек зрения появится что-нибудь ещё?

Утро отъезда было очень хмурым и очень сонным. До вокзала Кинг-Кросс Гарри предстояло добираться с Тонкс. Ночной рыцарь отвёз их в Лондон, а там до вокзала они добрались уже на общественном транспорте.

Обняв Гарри, «старушка» расцеловала его в обе щеки, шепнула: «Пиши», и тяжело двинулась обратно к остановке. Гарри знал, чтобы не расплакаться. Впрочем, он сам успел привязаться к Тонкс, поэтому и его обещание «обязательно» писать бабушке, было искренним и честным. Обязательно.

На платформе было сонно и тихо. Гарри слегка опаздывал, автобус, на котором они ехали, попал в пробку из-за аварии. Время терпело, сейчас, насколько мальчик помнил своё отправление перед первым курсом, уже почти все устроились в вагонах, но ещё поезд не дал даже первый гудок (всего их было три). Время было.

Просто была пуста платформа человеческого вокзала. Профессор Снейп уже в этом году, когда как-то зашёл разговор, сказал, что, естественно, отбытие школьников в Хогвартс прикрывают взрослые маги. И над платформой висят чары рассеивания внимания и отвлечения для магглов.

У арки прохода уже никого не было. Мальчик сонно подошёл к холодной кладке, положил ладонь, его всё ещё пугал этот проход и … ничего не произошло. Сонную одурь сдуло мгновенно. Он попробовал ещё раз, но проход не пускал.

Вокруг никого не было, поэтому никто и не увидел странного поведения ребёнка.

Порадовавшись за себя, что не стал забегать в проход с разбега, Гарри чуть отошёл в сторону. Присел, якобы завязывая шнурки на кроссовках, присмотрелся. За лето он научился призывать «изнанку» магических заклинаний по своему желанию. Видел пока не много, но… жирную «кляксу», запирающую «замочную» скважину он увидел почти сразу. И выдохнул.

Нет, это не сбой магии, это не проблемы у арки. Это кто-то решил подшутить и закрыть переход и сделал это достаточно топорно. Видимо, старшекурсники решили устроить каверзу кому-то из своих. И для старшекурсника проблемой такая мелочь точно не станет.

Для Гарри же… не станет тем более. Стирающий прокачанный камешек лежал в верхнем кармане, поэтому аккуратно оттерев края «кляксы», закрывающие именно скважину, Гарри скользнул на платформу, даже не догадываясь, что клякса, как и положено всякой жидкости, снова растечётся, заблокировав проход кому-то ещё.

Его ждала платформа девять и три четверти и друзья. Гермиона стояла у последнего вагона, уже успев зачитаться какой-то книгой.

- Мисс Грейнджер в своём репертуаре, - сообщил Драко, выйдя из вагона навстречу Гарри. – Мы уже думали ты опоздаешь.

Гарри, обменявшись с ним рукопожатием, совершенно серьёзно поцеловал ладошку Гермионы и потянул засмущавшуюся подружку в багажный вагон. Как и говорил Драко, Крэбб и Гойл заняли им маленькое уютное купе на троих. Сами вассалы Малфоя сидели сейчас в предпоследнем вагоне, лихорадочно списывая домашнее задание из работы Драко и… к собственному шоку – Гермионы!

- На платформе случилось… непонятное, - ответил Гарри, устраивая сумку под сиденьем. – Не мог пройти.

- Как? – ахнула Гермиона. – А…

- Был закрыт заклинанием проход, - честно сообщил мальчик. – Но у меня же был при себе камень…

Гермиона фыркнула в ладошку, Драко позволил себе тень улыбки. О да, про Стирающий камень они слышали. И, более того, прикинули чем можно было бы воспользоваться, образуйся такая ситуация у них. Драко обнаружил, что куда быстрее нашёл бы рецепт зелья и сварил его, а Гермиона воспользовалась бы чисто заклинанием.

Им так было бы комфортнее, чем делать одновременно и то, и другое, и третье.

- Для старшекурсников делали? – хихикнула девочка, усаживаясь на место у окна, напротив неё сел Драко, а Гарри у двери.

Юный Блэк пожал плечами:

- Не знаю, Герми. Мне кажется, что это было что-то базовое со старших курсов.

- Ты справился в любом случае, - улыбнулась ему Гермиона. – И справился бы, даже не будь у тебя Стирающего камня.

Ну, да.

Если на что они и потратили часть лета вместе – так это на поиск четырёх универсальных заклинаний, которые могут использовать даже такие «мальки», по словам Маркуса Флинта, как они сами.

Во-первых, оповещающее. Чтобы можно было подать сигнал кому-то из взрослых.

Таким взрослым был однозначно выбран профессор Снейп, и Драко уже донёс до взрослого, какая честь ему выпала. Профессор поморщился, но согласился, что идея здравая. И не показал, насколько он в действительности доволен подобным и раскладом, и найденным решением.

Во-вторых, скрывающее-маскировочное. Далеко не всегда под рукой есть мантия-невидимка Гарри. А от того же Рона Уизли или Аргуса Филча иногда скрыться надо. Заповедь Слизерина: «Не попадайся» – очень оценила Герминона. Она и нашла изящное решение, которое заучили и мальчики.

И уже успели проверить.

Гарри с полным на то одобрением проверял вместе с Сириусом. Тот и заключил, что от взрослого опытного мага и от преподавателя убережёт вряд ли, а вот даже от старшекурсника спрячет вполне.

В-третьих, защитное. Максимально простой, топорный можно даже сказать, зато не пробиваемый щит из раздела «маленькой домашней магии». За этот щит надо было сказать спасибо семье Малфоев. Именно они, когда узнали, что за бурные поиски развёл Драко в своей библиотеке, посовещались и раскрыли ему и его друзьям под соответствующую клятву формулу этого щита.

Наконец, было четвёртое заклинание. Нет, не боевое. Отменяющее. Оценив удобство Стирающего камня Гарри потратил массу времени, чтобы подобрать простой аналог из чар. И подобрал.

Поэтому даже если бы у него не было при себе камня, он спокойно снял бы магию, запечатавшую проход и спокойно прошёл бы на платформу. Просто камень был удобнее. И камень был незаметнее. А ещё не оставлял следов.

Вообще. Никаких. В отличие от тех же заклинаний.

- Итак, - выставив на стол маленький термос, Гермиона чуть улыбнулась. – Обещанный кофе по-румынски. Варила вместе с мамой так что получилось очень вкусно. И… с чего начнём?

- С извинений.

Девочка чуть не выронила пакетик с конфетками, Гарри, накладывающий на купе чары от подслушивания и подглядывания, оглянулся на Драко с изумлением.

А тот спокойно продолжал:

- Это первый и последний раз, но, тем не менее, мисс Грейнджер… Гермиона, я извиняюсь за то, что оскорблял тебя, называя грязнокровкой. Этот термин не имеет к тебе никакого отношения.

Гермиона, кашлянув, приложила ладошки к мгновенно заалевшим щекам и аккуратно кивнула, спохватилась:

- Извинения приняты, мистер Малфой.

- А теперь, - Драко, не глядя, кинул поверх чар Гарри ещё и фамильные чары, от неживых доглядчиков. – Можно и поговорить…

Глава 12. Разговор без свидетелей

Умиротворяюще стучали колеса, хогвартский экспресс стремился к своей цели, в пути предстояло провести не один час, так что обсудить друзья собирались всё самое важное, всё самое нужное. Но начинать, собравшись вот в такой компании, планировали с того, что «изучили за лето».

И извинения Малфоя были пусть и удивительными, но для Гарри, благодаря Асе узнавшему различия в цветовых градациях крови, ожидаемыми.

А вот Гермиона была не в курсе.

- Я не смог найти точной даты начала всей подмены, - заговорил Драко серьёзно, - родители мне тоже не ответили. Сказали, что данный вопрос просто никого не интересовал из них. Малфои, оказывается, вообще в историю и культуру, именно древнюю, не очень. Поэтому пришлось искать самостоятельно. В книгах же не так много информации из тех, что на «читаемой латыни». Одним словом, в районе тринадцатого века среди магглов возникло такое понятие, как … инквизиция, - юный лорд на мгновение осёкся. В глазах и Гарри, и Гермионы он видел полное понимание. – Вы что, изучаете и историю магглов?

- Конечно, - кивнула Гермиона слегка удивлённо. – Я же не знала, что я маг! Я собиралась поступать в гимназию, подала туда документы, сдала экзамены вступительные. Я же не могла отказаться от этого? По «личным причинам» меня родители перевели на «домашнее обучение», я делала домашние задания, отправляла родителям, и они их сдавали на проверку.

- А ты?! – взглянул на Гарри Малфой.

- По другим причинам, но я остановился на том, чтобы оставить себе курс маггловского обучения. В Хогвартсе нет биологии, химии, физики, анатомии, литературы, истории – то есть всего того, что я лично считаю очень полезным.

Ещё год назад юный лорд Драко Малфой скривился бы и спросил, чего полезного могут придумать какие-то магглы! Гарри бы ещё к безумной маггле апеллировал бы!

Но это было год назад. Сейчас Драко был старше, настоящий второкурсник, это вам не какой-то малыш с первого курса. А ещё сейчас у него за плечами было общение с этими самыми магглами – что мистер Гарри Блэк, воспитывавшийся у магглов, что мисс Гермиона Грейнджер. И они оба вызывали у Драко искреннее уважение.

- … Надо будет последовать вашему примеру, - постановил он и для них, и для себя. Легко отрицать ценность чего-то, даже не попробовав. Вначале надо попробовать, потом делать выводы. – Тогда я продолжу. В тринадцатом веке у магглов начала развиваться инквизиция. Где-то больше, где-то меньше. А вслед за этим, подобно чуме, идеи инквизиции начали проникать в культуру магического мира. Именно тогда были подменены некоторые понятия. А для некоторых, что бы это ни значило, изменился эмоциональный окрас. Вот в этом времени, когда инквизиция пришла в магию, «грязнокровками» начали называть потомков магов. К семнадцатому веку это понятие закрепилось…

- Но оно неправильное? – уточнила тихо Гермиона.

Драко серьёзно кивнул:

- Это искаженное значение. О том, как дела обстоят на самом деле, узнают волшебники золотой крови, когда наступает время… подбирать пару.

- Подбирать пару?! – удивилась девочка.

- У волшебников … золотой крови могут появиться дети слабее или вообще без магии, - вступил в разговор Гарри, - если не следовать определённой политике.

Гермиона была в первую очередь ребёнком. И магия для неё пока ещё была источником чудес, волшебством, которое озарило её детство, превратив его во что-то действительно волшебное. То, о чём она – маленькой девочкой столь истово мечтала! И представить себе, что в каком-то отдалённом будущем, её дети могли бы быть лишены магии… девочка содрогнулась всем телом.

- Это ужасно! – вырвалось у неё до того, как она успела сдержать свои слова.

- Всего, - серьёзно сказал Малфой, - есть несколько градаций среди магов. Во-первых, самая обычная магическая кровь, кровь потомственных магов, чистая кровь – это «серебряная кровь». Во-вторых, кровь очень древних магов, которые специально занимаются тем, чтобы их дети были сильнее, чем они сами, строго следя за тем, с кем потомки вступают в брак. И не допуская … в род в первую очередь грязной крови. Это, как правило, магические аристократы и очень древние ремесленные магические рода, которые знатны ничуть не менее, чем аристократы. Просто немного «иначе». Если что, я сейчас пересказываю то, что рассказала мама. Это кровь «золотая». Самая сильная, самая густая, самая драгоценная. В-третьих, это «новая кровь», как ты, мисс Грейнджер. Это кровь магов, рождённых среди магглов. Никто не занимался этим вопросом, но, в своё время, шептались о том, что новая кровь может быть ничуть не слабее золотой. Особенно, если правильно (что бы это ни значило) ввести её в род. Наконец, есть серая кровь. Она же – грязная. Это те, кого раньше на самом деле называли грязнокровками. Это волшебники, в чьей родословной затесались представители других рас. Например, Салазар Слизерин – сам был золотым магом. Но его супругой была не человеческая женщина. Вред в большей степени был исправлен черной магией, но потомки Слизерина с той поры несут в себе серую кровь… Поэтому они уже никогда не могут быть магами «золотой» крови. Или серебряной, или серой.

- А кровь магглов?

- Красная, - ответил Гарри, увидев, что у Драко нет ответа. – Узнал об этом, когда подписывал ученический договор с мастером Николасом…

Друзья переглянулись. Ни один из них другу не позавидовал, когда они узнали, кто станет наставником «просто Гарри». Порадовались за него только, как умеют только дети. В их глазах то, что Гарри стал учеником Николаса Фламеля было полезно теми интересностями, которыми их друг обязательно поделится (уже начал делиться). Но и не более того. Ни Драко, ни Гермиона в артефактах настолько заинтересованы не были.

- Значит, грязнокровка – это серая кровь, - подытожила Гермиона. – Лесник Хагрид – из таких? Ведь он полувеликан.

- И профессор Флитвик тоже, - согласился с её размышлениями Драко. – У него в роду были гоблины…

- На этом всё? – поинтересовалась единственная девочка.

Малфой покачал головой:

- Ещё есть чёрная кровь. Но родители отказались мне объяснять, что это значит. Гарри?

- Да, я знаю. Чёрная кровь – у тех, кто предал саму суть магии. То есть что-то, что подпитывает именно род. Какое-то соглашение, какие-то магическое правило.

- А чем чревато? – в голосе Гермионы зазвучали едва уловимые нотки интереса.

На этом Гарри развёл руками:

- Прости, Гермиона. Я не в курсе. Мы коснулись темы очень вскользь, и рассказать больше, чем я уже сказал, я не могу.

- Поищу в библиотеке. Думаю, мадам Пинс мне поможет с этим.

- Если нет, то обратись к профессору Флитвику, - подсказал Гарри. – Он или расскажет, или даст тебе пропуск в запретную секцию, где это можно будет прочитать.

- Запретная секция?! – девочка возмутилась больше по старой памяти, чем действительно так думала. И тут же сама себя на этом поймала, задумалась. – Но ведь… там действительном может быть больше информации. Спасибо, Гарри. Я так и сделаю.

- И это переводит нас к второму вопросу, кто такие домовики? И чем они так ценны? И почему бабушка сказала, что ты, как представитель аристократического рода, ответишь на этот вопрос лучше?

- Наверное, потому что для нас это реальность, - озадачился немного Драко, а потом перешёл к сути вопроса. – В родовых поместьях «золотых» магов и очень сильных «серебряных», где живёт далеко не одно поколение, магия имеет тенденцию «накапливаться» в воздухе, формируя что-то вроде естественного магического покрова. Потом, по истечении времени, этот покров становится всё плотнее, плотнее и плотнее. И в какой-то момент наступает некое событие, и на свет из этого покрова появляется домовик.

Гермиона подпрыгнула:

- То есть домовики не умеют размножаться?!

- Не умеют. Они рождаются из магии рода, перенимая основные черты характеров его представителей, если это не первый домовик. И текущего главы рода, если он первый и единственный. Например, в Хогвартсе, где магии из-за студентов так много, в среднем раз в год появляется новый домовик, и чего его характера – соответствуют совокупному характеру «набора», что ли. Я так и не понял ничего из объяснений родителей. Если просто, то если первый курс «безголовый», то и домовик будет слегка безголовый и неуклюжий. Если тихий и спокойный в средней своей массе – то и домовик будет такой же. Обычно, когда семикурсники выпускаются из школы, домовик, рождённый их магией, исчезает вместе с ними. Очень редко они набирают столько силы, что остаются жить в школе и дальше.

- То есть в Хогвартсе они существуют всего семь лет?!

- Да. А в роду – если успевают окрепнуть до гибели главы дома, то остаются жить в поместье и дальше.

- Что обычно происходит не очень часто? – неожиданно попал в точку Гарри.

Драко кивнул:

- Зарождаются они достаточно часто, но вот остаются в роду – единицы. Мама смогла назвать только два случая, когда в ей лично знакомом роду появился домовик и смог окрепнуть достаточно, чтобы остаться. Дополнительный момент, домовик перенимает от текущего главы рода некоторые черты характера и его магию. Если глава дома сошёл с ума, его магия хаотична или он – носитель черной крови, предатель магии, то и его домовик будет неадекватным, пугающим. Он может вместо помощи развозить грязь по дому. Вместо того, чтобы чинить что-то – ломать. И так далее.

- Сколько всего сложного в твоей жизни, Драко, - пробормотал Гарри.

Юный лорд чуть развёл руками.

Ну, аристократия накладывала свои правила.

И если бы родители Гарри были живы, был жив род Поттера, его дед с бабкой, то и его самого ждало бы что-то похожее.

- Но самое главное, - продолжил он, слегка иначе посмотрев на друга. Ведь он тоже должен был быть таким же, как сам Драко. – Домовики, у которых хозяева предатели крови или сошли с ума, перестают соблюдать основную заповедь магии: не вредить магам ни словом, ни делом.

Гермиона и Гарри задумались, правда, каждый о своём.

Гарри думал о Кричере, а Гермиона о том, сколько всего в мире магии ей ещё неизвестно.

Проехавшая тележка со сладостями остановила серьёзные разговоры, теперь всем троим было о чём думать в свете услышанного. Общение перешло на более нейтральные темы: на учёбу, на шахматы, на кружки, на домашние задания. А потом, уже после обеда, друзья перешли к куда более интересному досугу – вытащили свои записи и устроились поближе друг к другу. Чтобы не разорваться было решено, что раз в неделю они устраивают в библиотеке учебный досуг о том, что интересного каждый нашёл за время своих изысканий в латыни и старинных учебниках!

В хогвартском экспрессе тем временем включился свет. На краю небосвода собирались тяжёлые тучи. Шелестели ветвями деревья, укоряя небеса, собирающиеся пролиться дождём. В Хогвартсе готовились встречать первокурсников. А будущие первокурсники в своих купе с надеждой оглядывались по сторонам, а вдруг?! А вдруг газеты были правы, и Гарри Поттер, легенда магического мира, поступит на обучение именно в этом году?! Вдруг кому-то из них повезёт?!

А «Просто Гарри» об их чаяниях не догадывался. Он ехал с друзьями в школу магии, к урокам, к задачам и загадке Николаса Фламеля, к тренировкам и соревнованиям по квиддичу, к знакомым и своим неприятелям, к приключениям и новым чудесам…

Глава 13. Гремучая ива

Небеса всё же разверзлись дождём, когда хогвартский экспресс почти остановился на станции. Гром гремел, сердито прокатываясь от одного края неба до другого. Молнии вспыхивали ярким огнём, и с шипением разбивались где-то в стороне Запретного леса.

Студентов Хогвартса попросили оставаться в составе. В такую погоду было небезопасно перемещаться по воде, так что до Хогвартса всем предстояло отправляться в магических каретах, не имеющих ни возницы, ни лошадей.

Сидящие рядом с купе старост Гарри, Драко и Гермиона попали им под горячую руку и были безжалостно использованы для помощи. Драко забрала Лана Дафф – староста шестого курса Слизерина, отвечающая за женское отделение факультета. Маркус Флинт, ныне староста шестого курса, соответственно, отвечающий за мужское отделение, забрал себе в помощники молчаливого спокойного Гарри Блэка. Им четверым нужно было пройти по всему поезду, чтобы рассадить по каретам студентов второго курса Слизерина, Когтеврана и Пуффендуя и пятый курс Слизерина.

Вторым курсом Гриффиндора должен был заняться Оливер Вуд, пришедший на помощь капитану команды соперников. И это было совсем не для того, чтобы развести в разные сторону нынешних второкурсников Гриффиндора и Слизерина, конечно-конечно.

Мисс Гермиона Грейнджер поступила в распоряжение Перси Уизли. Спокойный рыжий молодой человек организовывал на посадку третий и четвёртый курсы всех четырёх факультетов. Пятым, шестым и седьмым курсами занимались свои старосты. Ну, а будущие первокурсники целиком и полностью были на попечении преподавателей, прибывших к составу.

Над платформой был раскинут сверкающим полотном магический зонт, и вниз не попало ни одной капли. Но от пронизывающего ветра, увы, ничего не защищало… Поэтому по сторонам никто особенно не смотрел. Студенты прыгали в кареты, подъезжающие и отъезжающие по распоряжению старост, дирижировавших всем этим безобразием.

Профессор Макгонагалл, лично прибывшая встречать состав, задумалась о том, а не сделать ли это постоянной практикой? Старосты прекрасно справлялись со своей задачей…

Дождь зашумел ещё сильнее, и профессору пришлось отвлечься от своих размышлений и сосредоточиться на том, чтобы укрепить тент над платформой. Ещё не все дети сели в кареты. Список в её руках покрывался маленькими значками, одновременно с тем, как старосты и их помощники ставили отметки. В составе найден, отбыл в школу.

Если кто-то из студентов умудрялся всё же нарушить порядок и оказаться в чужой карете, он всё равно получал соответствующую пометку в список, что нашёлся, что отбыл, что всё в порядке.

И профессор Макгонагалл даже понадеялась, что всё будет в порядке, так сноровисто и чётко заполнялись строчки в её свитке. Но, увы, такого везения в этот день школе не выпало. В свитке, когда уже все студенты отправились в Хогвартс, не хватало трёх имен. В школу не прибыли мистер Невилл Лонгботтом, мистер Рон Уизли и мисс Джинни Уизли. Гермиону к этому времени вместе с Ланой отправили в Хогвартс. Флинт и его помощники остались, чтобы встретить домовиков, которые переправляли в школу багаж.

Так что им и выпала «честь» подтвердить, что в поезде никого не осталось, пройдя по нему от начала и до конца.

Ещё когда они только вошли в поезд, двинувшись с одной стороны, пока с обратной стороны им навстречу шла сама профессор, Маркус пояснил сопровождающим его друзьям:

- Всё дело в магии. Чтобы магглы не видели движение экспресса, он прикрыт магией со всех сторон. Поэтому и разбирать багаж приходится домовикам, их магия не конфликтует с нашей. И поэтому бесполезно нападать на экспресс с магией. Он слишком защищённый. Говорят, что даже от магического огня драконов, не пострадает экспресс.

Гарри сощурился:

- Теперь мы знаем, что нужно угонять в случае проблем…

Маркус захохотал:

- Точно. На хогвартском экспресс самое то.

Профессор Макгонагалл, встретившая студентов в середине состава, даже спрашивать ничего не стала. Просто кивнула, взмахнула палочкой. Сияющая стрела сорвалась в небо и исчезла вдалеке.

- Пойдёмте, студенты, - вздохнула профессор. – Спасибо за вашу помощь с организацией отправки. По десять баллов всем старостам и их помощникам, пожалуйста.

Гарри весь прошлый год задавался вопросом, как это работает, потому смотрел во все глаза и увидел. Эмблема преподавателя Хогвартса на мгновение вспыхнула, каждый сектор потеплел, стал ярче и погас… Можно было не сомневаться, что сейчас драгоценные камни сыпались вниз в часах! Цепочка артефактов!

Обратно слизеринцы ехали в карете преподавателя – абсолютно такой же, как и карета студентов по комфорту. Только по размеру была больше, потому что за сидениями размещался небольшой кабинет. Рабочий стол, удобное кресло, стеллаж с бумагами.

Профессор сразу же ушла туда, а слизеринцы разместились на сидениях.

Сквозь жуткий удар грома, что-то странное услышал Гарри. Что-то очень похожее на … взрыв? Или на удар?

- Профессор, - мгновенно отреагировал он. – Вы ничего сейчас не слышали?

Женщина оторвалась от бумаг, посмотрела на мальчика. Потом взяла колокольчик, стоящий на столе и позвонила. Карета остановилась. Шум дождя по крыше на мгновение оглушил всех сидящих. Отдалённый грохот был похож на гром, но это был не он.

Гарри это понял мгновенно. Он внимательно смотрел на профессора, поэтому увидел, как на мгновение изменилось выражение её глаз. Из достаточно спокойных строгих зелёных глаз мелькнула сталь. Это был не гром. Это был грохот иной природы.

Звякнул колокольчик, и карета двинулась с места. Только изменив направление. И чем ближе карета приближалась … куда-то, тем отчётливее становился грохот, перекрывающий даже раскаты грома.

Карета остановилась так резко, что слизеринцы не упали только потому, что все трое – были тренированными спортсменами. Маркус и Гарри были членами команды по квиддичу, а Драко собирался войти в состав в этом году.

Профессор Макгонагалл исчезла из кареты ещё даже когда транспорт до конца не остановился. Оставшиеся в карете переглянулись и последовали за ней.

Картина, освещённая раскатами молний, надолго врезалась в память слизеринцам.

Дерево было огромным: мощный ствол, развесистые ветви, спускающиеся вниз потоком зелёных восхитительных ветвей. Запутавшиеся в ветвях светлячки вспыхивали в серебристо-зелёных листочках, подсвечивали острые грани и дремали у самой земли. Стоило только кому-то подойти ближе, как светлячки вспархивали наверх, прячась в густых ветвях. Дерево стояло на отдалении от Хогвартса, на территории с теплицами гербологии, где занятия проводились исключительно у седьмого курса.

Дерево было похоже на иву, очень ухоженную…

И агрессивную.

Ветви сплелись в атакующие деревянные кулаки и обрушивались на автомобиль, зажатый корнями, раз за разом.

Автомобиль жалобно сверкал фарами, пытался вырваться, но … ничего не получалось.

Гремучая Ива держала крепко, собираясь любой ценой разобраться с обидчиками.

В тот момент, когда автомобиль должен был быть смят в блинчик, вмешалась прибывшая профессор. Палочка качнулась, выписывая в воздухе сложные вензеля. Дверцы машины распахнулись, и те, кто в ней сидели, вылетели наружу пробкой… Трое детей полетели в разные стороны.

Ива возмущённо задрожала, ветви ударили уже в сторону Макгонагалл и врезались в подставленный щит. Следом в щит полетел уже древесный кулак, а когда и это не помогло дерево взбесилось. Свив все ветви в единую тугую плеть, оно начало обрушивать на щиты один за другим хлёсткие жгучие удары.

Отвлечься на детей профессор просто не могла. А их дела обстояли плачевно.

Мгновение растянулось в тугую петлю бесконечности.

Рыжий мальчишка летел в одну сторону, полненький мальчик – во вторую. Хуже всего пришлось рыженькой девочке. В момент, когда волна воздуха швырнула их из ловушки прочь, машина приподнялась… и угол «выстрела» для девочки был самым высоким.

Слизеринцы не задумались, ни один. Драко понимал предел для своей магии и то, что он может. Сложная магия здесь просто не помогла бы. А вот простая и тупая паутина, которую учили все студенты до одного, чтобы сбежать от Пивза, подошла как нельзя лучше. Пропавший Рон Уизли влип в магическую паутину за считанные сантиметры до столкновения с деревом. Удар всё равно состоялся, но очень слабый. Мальчику просто оцарапало нос, прежде чем он рухнул вниз.

Невиллу повезло больше. В арсенале шестикурсника было несоизмеримо больше знаний. Маркус Флинт был похож на клишированного спортсмена – накаченный, широкоплечий, поддерживающий амплуа слегка туповатого слизеринца, на деле он таким не являлся. Он точно знал, чего хочет – стать профессиональным спортсменом, а потому сосредотачивал свои усилия в этом направлении. Ум в этом перечне занимал далеко не последнее место. Маркус был умён и начитан, ему просто нравилось, что его недооценивают и не нагружают лишними делами.

Подстраховав падение мистера Уизли, Флинт сосредоточился исключительно на полном мальчике. Во-первых, такие обычно не умеют падать, а, во-вторых, он прекрасно знал бабушку Невилла. Так что… сразу три заклинания, один за другим, обеспечили мальчику безопасное приземление.

Взглянув в сторону Блэка, Маркус с удовольствием увидел, что его помощь там не требуется. Гарри успел замедлить и скорректировать падение рыжей девочки, а пришедший ему на помощь Драко помог её безопасно опустить.

Так что Маркусу оставалось только убрать из опасной зоны Рона, чтобы профессор могла отпустить щит.

- Ты в порядке? – спросил тем временем Гарри у рыжей девочки, мучительно напрягая память, как там её звали. Он же видел в свитке!

Подошедший ближе Драко, убирая палочку в ножны, чуть сморщил нос. Рыжая! Ну, о чём тут можно думать? В его голосе, тем не менее, не прозвучало ничего лишнего. Он же будущий лорд!

- Мисс Уизли, вы в порядке? Ничего не сломали? Можете сами встать?

Со стороны девочка производила совершенно однозначное впечатление. Ещё мгновение, и она жалобно расплачется, хлюпая носом. Но мисс Уизли удалось слизеринцев удивить.

Красивые шоколадные глаза сверкнули гневом.

- Спасибо. Я в порядке. Я встану сама.

- Это хорошо, что ты в порядке, - пробормотал Гарри, протягивая ей руку. – Тогда вставай. Нужно отойти к карете, чтобы не мешать профессору.

Не услышав ни насмешки, ни издевки, Джинни руку приняла. Остроглазому ловцу не показалось, девочка немного прихрамывала.

Бесновалась гремучая ива, все обидчики которой оказались так неожиданно все зоны досягаемости. Но … что проку было с её злости?

В тщетной попытке хоть как-то достать нарушителей спокойствия, агрессивное дерево швырнуло автомобиль, всё ещё остававшийся заложником в её ветках.

Но под ошеломлёнными взглядами слизеринцев и профессора Макгонагалл машина, даже не долетевшая до щита, злобно взвыла клаксоном! Сама закрыла двери и …

…улетела в сторону Запретного леса, под шум непрекращающегося дождя…

И только сейчас, глядя на запоздавшую троицу, мокрую донельзя, Гарри понял, что под проливным дождём – он сам стоит сухой, будто не выходил из кареты. И он сам, и Драко, и Маркус…

- Что ж, - в голосе Минервы Макгонагалл прозвучал отзвук грядущих крупных неприятностей. Она не улыбалась, и от её строгой ровной фигуры веяло внутренней Силой. – Потрудитесь объясниться, мистер и мисс Уизли, мистер Лонгботтом. У вас будет примерно три минуты, пока я буду писать приказ на ваше отчисление из школы.

Глава 14. Приметы

На торжественный ужин в главный зал никто из слизеринцев не пошёл. Повинуясь распоряжению профессора Макгонагалл, они отправились в лазарет к мадам Помфри. То, что они не промокли под дождём, прикрытые профессором, не значило, что промозглый ветер их тоже миновал.

Простуда в это время года очень любила детей, а вот они её не очень. Так что всем троим предстояло выпить лёгкое антипростудное в качестве профилактики и улечься в постель. На ночь – молоко с мёдом, ближайшие три дня попить отвары, поддерживающие иммунитет, и можно сказать «легко отделались»!

Про трёх гриффиндорцев: двух второкурсников и одной первокурсницы, сказать подобное было нельзя.

Мистер Рон Уизли во время «скачек» на взбесившейся иве, сломал свою волшебную палочку. Теперь ему предстояло дожидаться в районе двух недель, когда в Хогсмид вернётся мастер-создатель учебных палочек, чтобы найти хоть какой-то вариант. На две недели второму курсу Гриффиндора и тем курсам, с кем Гриффиндор поставят в пару на занятиях, предстояло остерегаться и ещё раз остерегаться. Рядом с ними была обезьяна с осколочным файрболом!

И нет, это не было метким определением кого-то из студентов. Таким «добрым» словом Рона Уизли наградила его собственная мать! Алый громовещатель прибыл к концу торжественного ужина, так что рыжий был ославлен в глазах всех, кто ещё к этому моменту не ушёл.

Невиллу повезло больше. Он тоже получил письмо. В чёрном конверте, на белоснежной бумаге алыми чернилами. Бабушка изволила гневаться. Немного. Впрочем, в исполнении вдовой миссис Августы Лонгботтом, означало: «ещё раз, и ты покидаешь эту школу».

Невилл, конечно, держался. Но по прибытию в лазарет, он там и остался. Во-первых, ему зелье было выдано посильнее. Во-вторых, мадам Помфри предпочла напоить мальчика успокоительным, что-то пробормотав про старуху, почти сломавшую ребёнка.

Больше всех не повезло Джинни Уизли. Сразу после распределения (на факультет Гриффиндора) девочка тоже оказалась в лазарете, и тоже до утра, как и Невилл. Гарри не ошибся, рыжая малышка действительно хромала. Помимо синяка во всё бедро, у неё была ушиблена спина и рука. И совсем не потому, что Гарри не успел. Нет, ушибы у Джинни Уизли появились гораздо раньше.

Отчитывались гриффиндорцы уже в карете о том, как так получилось, что они прибыли в Хогвартс на машине, которую могли увидеть магглы. Потому и слизеринцы невольно стали свидетелями их объяснений.

А они звучали…

Не очень убедительно.

Всё началось с того, что на платформе девять и три четверти студенты не смогли пройти внутрь. Поскольку время отбытия экспресса уже ушло и догонять было бесполезно, они вернулись к машине мистера и миссис Уизли. Поскольку они должны были заняться своими делами, дети (встретившие по пути Невилла) собирались просто подождать внутри.

Невилл и Рон сели на заднее сидение. Джинни решила остаться около машины. Из-за того, что они не смогли пройти на платформу, девочка так перенервничала, что не могла остаться в покое.

Всё случилось в тот самый момент, когда она наклонилась к машине в очередной раз, чтобы ответить брату, сказав, что нет, родителей всё ещё не видно.

Дверца была немного приоткрыта, когда девочка наклонилась.

Всё случилось очень быстро, дверца захлопнулась, заталкивая Джинни в салон. А потом машина просто сама собой поднялась в небо.

Несмотря на то, насколько это объяснение чудовищно звучало, профессор Макгонагалл привыкла доверять своим глазам. А они утверждали, что трое детей были на заднем сидении, а вот на водительском – не было никого.

Вряд ли кому-то пришло бы в голову перелезать с водительского сидения назад в то время, когда ива активно трясла машину…

Но это была только половины причины, по которой приказ об исключении всё же не был дописан.

Вторая причина состояла в том, что один из министерских магов, охраняющих платформу девять и три четверти со стороны вокзала магглов, видел, как трое детей не смогли войти на платформу. Проследовав к платформе и убедившись, что с ней что-то не так на самом деле, взрослый маг вначале исправил ситуацию, а затем двинулся за детьми. На таком расстоянии можно было безопасно аппарировать на одну из технических подстанций, где экспресс мог остановиться по требованию, чтобы посадить малышню.

Подходя к стоянке, маг лично видел, как автомобиль буквально затолкал в свой салон рыжую девочку, и самовольно, без водителя, поднялся вверх.

Что это такое было?!

Маг ответа не знал.

Не знали его и в Хогвартсе. Более того, поскольку автомобиль улетел куда-то в сторону Запретного леса, теперь и изучить улики было уже невозможно.

Так что дети даже не получили выговора.

Профессор Макгонагалл посчитала, что всего случившегося будет с них достаточно. Добавлять стресса сверху совсем не нужно.

А вот слизеринцев наградить нужно было обязательно.

Гарри, Драко и Маркус получили ещё порцию бонусных баллов: за проявленную четкость и хладнокровие при оказании помощи. Они не просто помогли гриффиндорцам, они при этом не помешали Макгонагалл. Их самих спасать не потребовалось, а это строгая шотландка оценила очень высоко (сразу на сто баллов Слизерину, по двадцать пять каждому и двадцать пять за командную работу).

Почти сразу после возвращения в дорматорий Слизерина, Маркус убедился, что второкурсники благополучно вошли в свою спальню, и отправился спать сам. Денечек выдался даже для него не сказать, чтобы простым.

В спальне мальчиков второго курса было тихо, чисто и тепло. В камине плясал тёплый огонь. В кроватях Гарри и Драко – нашлись грелки, от которых под одеялами распространилось приятное тепло. Молоко с мёдом и тарелочки с парой пушистых бисквитов стояли на прикроватном столике.

Добравшись до душа, мальчики выпили положенное молоко с мёдом, забрались в кровать и уснули – без всяких снов.

Когда прибывшие Крэбб и Гойл пришли в спальню с ужина, Драко и Гарри уже спали без задних ног. Так что о прилетевшем громковещателе и о том, что последовало за этим, мальчики узнали уже на следующее утро, за завтраком, от мисс Гермионы Грейнджер.

О том, что друзья благополучно вернулись в Хогвартс, ей сообщил один из домовиков, уже когда девочка разбирала прибывший багаж.

Впрочем, новости и Гарри, и Драко оставили равнодушными. К удивлению самого Драко и спокойствию Гарри. Хотя, чисто с точки зрения банальной логики, было бы странно злорадствовать по поводу несчастья того, кого ещё недавно ты сам же и спасал…

Поскольку до широкой общественности события вчерашнего дня ещё не дошли, никто не задавал неприятных вопросов мальчикам или их подружке. Натуральной звездой большого зала был Рон Уизли. Да, вчера он испытал немало стыда, но сегодня стыд забылся, а вопросы и внимание… - они были в достатке.

Ему задавали вопросы. Им восхищались. За него переживали. Рон – сиял. Рон никогда не думал, как это невероятно прекрасно, быть в центре внимания!

Когда Гарри и Драко проходили мимо, расставшись с Гермионой (у них были занятия в разных частях замка), они услышали, как к Рону подошёл очередной вопрощающий. Правда, даже не желая подслушивать разговор, слизеринцы прекрасно его услышали. Голосок у первокурсника, осадившего Уизли, был невероятно звонким.

- Меня зовут Колин Криви, я только что поступил на Гриффиндор! Я хочу стать журналистом! Я хочу взять у вас интервью, мистер Уизли! Уделите мне пару минут вашего внимания, пожалуйста?

Мистер Уизли был поистине счастлив.

Уделить внимание?! Конечно! Сколько угодно! В любом количестве!

Слизеринцы тихонько прошли мимо.

Пусть их. От ненормальных лучше держаться подальше. А, ну, как кинутся?! От этих можно было ожидать чего угодно…

Так что… к тому моменту, когда Рон Уизли сообразил, что только что тут мимо смели проходить возмутительные отвратительные слизеринцы, их уже и след простыл.

Насмотревшись за первый курс на поведение мистера Блэка, юный лорд Драко Малфой неожиданно для себя сделал целый ряд удивительных открытий. И то, что далеко не всегда избегание конфликта – это слабость, тоже было в их числе.

Так что, к тому моменту, как гриффиндорец вспомнил о том, что рядом с ним заклятые враги, те уже были в кабинете зельеварения и готовились к уроку.

В кабинете мистер Северус Снейп вошёл стремительной походкой, прошёл к своей конторке, разглядывая холодно и равнодушно собравшихся. Слизеринцы и когтевранцы на теоретических парах? Неплохо, неплохо.

Умные воронята заставят слизеринцев тянуться и сами не ударят в грязь лицом. Не будет глупых споров, будет конструктивный диалог. Прекрасная комбинация для зельеварения.

На третьей и четвертой паре в этот день была невероятно довольна и профессор Минерва Макгонагалл, обнаружив такое же сочетание на своих занятиях. С точки зрения суровой шотландки такое сочетание было полезно, и для факультета Когтеврана, и для факультета Слизерин. Ну, а спокойные и уютные пуффендуйцы вполне могли справиться с взрывными гриффиндорцами, так что и эта пара была прекрасна с её точки зрения.

Что думали сами студенты? Ну, кто что. Кто-то был счастлив, кто-то был не очень счастлив, кто-то был доволен, кто-то был недоволен.

Были даже равнодушные.

Но … учебный год только начинался, и что такого интересного он готовил, студентам было знать неоткуда. Но если он интересно и очень громко начался, значит, можно было надеяться на то, что и сам год будет ничуть не менее тихим и интересным.

В конце концов, под сводами дорматориев Хогвартса ходила одна простая примета: если новый год начался с события, из-за которого прямо на торжественный ужин прилетел громовещатель, то события этого года заполнятся надолго, и далеко не одному поколению студентов…

Глава 15. Во саду ли, в огороде…

Занятия по истории магии у профессора Бинса всегда начинались очень одинаково. Студенты рассаживались в огромном зале, температура в котором всегда была ниже, чем в других помещениях. Вытаскивали свитки и перья (или делали вид, что готовят их).

Ровно с ударом колокола, знаменующего начало занятия, сквозь стену в зал вплывал профессор. Устраивался за своей конторкой и, не приветствуя студентов, начинал читать лекцию.

Добиться от него ответа на какой-либо вопрос, было практически невозможно. Привидение просто читало лекцию. Просто… Аналогично любому проигрывателю звука из мира магглов. И то от тех больше пользы.

К концу первого курса Гарри уже знал, что это не совсем так. Можно было слушать внимательно лекцию. Привидение, получающее целенаправленное внимание, получало вместе с ним и эфир, становилось плотнее, концентрированнее и … вовлеченнее в процесс. Когда он рассказал об этом Драко и Гермионе, ему поверили мало. Друзья проверили сами. Результат был ошеломительным. Для остальных это были просто лекции профессора Бинса. Для них троих – это был источник интересных и полезных знаний, потому что привидение, акцентируя внимание на тех, кто его внимательно слушал, смещал немного фокус своего рассказа.

Так, когда Невилл буквально погрузился в лекцию, он рассказывал чуть больше примеров из мира гербологии. Кстати, о том, где искать ответы о вереске, подсказал именно профессор Бинс. Гарри очень внимательно его слушал.

Рассуждал мальчик очень просто. Школа? Школа!

Для магов? Для магов!

Неужели привидение здесь просто так? Явно не просто.

Надо понять. И он понял. А потом и начал пользоваться. Сегодняшнее занятие не было исключением. Благо первая лекция второго учебного года располагала к тому, чтобы уточнить у профессора, что же такое Гремучая ива. И почему такое опасное растение стоит на территории Хогвартса?!

Аналогично прошлому году друзья собирались вывести вниманием и вопросами профессора на тему. Но этого делать не пришлось.

Одновременно с первым ударом колокола профессор медленно влетел в зал. Остановился у своей конторки, окинув пустым, ничего не выражающим взглядом, студентов.

Глупые дети… Среди которых есть неожиданно приятные исключения. Что ж, ради них…

- Добрый день, второй курс Хогвартса.

У профессора Бинса был неожиданно глубокий голос. Второкурсники, как минимум, половина уже начавшая заниматься своими делами, застыли подмороженными сусликами.

… Профессор Бинс?!

- Администрация школы, - продолжил призрачный профессор тем временем, - попросила меня напомнить вам о правилах. А также о том, почему важно их не нарушать.

- Попросила? – пробормотал Драко.

И Гарри, и Гермиона взглянули на него вопросительно.

Им – воспитанника магглов было не понять, что вот в таких нюансах, в полутонах слов и фраз может крыться достаточно важная информация.

- Потом, - пробормотал Малфой.

И друзья кивнули, вновь посмотрев на такого незнакомого им профессора.

- Обычно эту лекцию я читаю студентам седьмого курса, реже шестого. Читать лекцию без купюр второму курсу мне ещё не доводилось. Спасибо за новый опыт. И первое, с чего бы мне хотелось начать – никаких вопросов, студенты. Я расскажу то, что посчитаю нужным. И не расскажу то, что посчитаю нужным не рассказывать. После одной пары у меня сегодня у вас не будет никаких занятий. Кто будет чувствовать себя очень плохо, посетите мадам Помфри. Она знает, что делать. Ещё раз. Никаких вопросов. Если среди вас есть те, кто не сможет сдержаться, сразу попросите своих соседей вас обезопасить. Хотя, что это я… старею, старею. Когда это второй курс соблюдал правила? Студенты набирают достаточно разумности, чтобы понимать, насколько это важно, хорошо если курсу к пятому, когда пара-тройка однокурсников сложат свои буйные головы. Silenzio Maxima Finite Hora Incante.

Заклинание подействовало мгновенно, лишив всех студентов дара речи. Никто просто не смог от него защититься, потому что считал себя в полной безопасности. Ведь перед ними не просто преподаватель Хогвартса! Перед ними – привидение! Ха! Что может привидение?!

- Напомню, какие правила в этом году действуют для всех студентов, - продолжил тем временем профессор, пролетая сквозь конторку и становясь к ней спиной. Как ни в чем ни бывало. Словно и не случилось ничего особенного и невероятного! – Первое, что вы должны выучить наизусть, и это не обсуждается. Ноги вашей в Запретном лесу быть не должно. Вне зависимости от того, насколько важная причина. Даже если вы решили, что необходимо в очередной раз спасти мир – не приближайтесь к Запретному лесу. Теперь я объясню вам почему. Самая простая причина – надо обладать невероятным везением и потрясающими знаниями, чтобы вернуться оттуда живыми. Среди вас большая половина не имеет нужного везения. Оставшиеся - почти все, не имеют нужного количества знаний. Поэтому если кто-то из вас войдёт под сень леса, он гарантированно чего-то лишится: тела, жизни, крови, памяти. И, поверьте, это не самое плохое, что может с вами случиться. Запретный лес может оставить вам жизнь, лишив вас души и магии. Приятно, приятно. Я вижу, как понимание рождается в глазах некоторых из вас. Запретный лес будет всегда вам рад, еда на ножках, сама пришла. Прекрасно!

Гарри, расслышав в словах профессора Бинса знакомые нотки профессора Снейпа, на мгновение даже озадачился: это у призрачного профессора нотки профессора зельеварения? Или наоборот? Фирменные нотки в голосе куратора факультета Слизерина – это от профессора Бинса?!

- Всё в Запретном лесу хочет съесть вас: почва, трава, кустарники, деревья, фауна. То, что не хочет вас сожрать, как, например, живущие в лесу стражи – кентавры, с удовольствием вас убьют. Давайте ещё раз, чтобы отпечаталось даже не в мозгу, а где-то на подкорке. Запретный лес равно смерть или участь, что хуже смерти. Если вы решили туда идти, будьте любезны написать завещание и отказ от претензий по поводу своей смерти. Чтобы ваши родители не предъявляли потом претензий Хогвартсу, особенно, если даже не получится вернуть ваше тело. … Предвосхищая ваши вопросы, о ужас, зачем же тут такой лес?! Поясняю предельно просто. Есть маги, есть магия. Чем больше магов собирается в одном месте, тем выше в нём концентрация магии. Когда повышается концентрация магии в одном месте, образуется то, что мы – маги, называем «бесхозная магия». Магия, не имеющая своего владельца, выплеснутая за пределы того места, где находятся маги, может привести к разным интересным последствиям. Но чаще приводит к неинтересным, как то: смерть, чума, магическая и нет, болезни, войны, катастрофы… Студенты, живущие у магглов, подписывали в конце первого курса обещание не колдовать в мире магглов. Им, конечно, не объяснили почему, а теперь вы это знаете. Потому что магия, выплеснутая в мире магглов, становится «бесхозной» и вызывает разные неприятные последствия. И всем очень везёт, если это электронно-магнитный импульс, сжигающий всю электронику в некотором радиусе. И чем сильнее маг, тем сильнее импульс и тем больше радиус, на котором он действует. Самые сильные маги, поколдовав в городе, роняли вниз самолёты, вызывали крушение поездов. Представили? О, я вижу, как некоторые из вас побледнели. Только потеря баллов помешала вам колдовать летом? Почему этого не говорят сразу? Ну, не говорить же ребёнку, что из-за просто желания похулиганить, он может стать массовым убийцей? Ещё один интересный момент здесь. Если маг происходит из древней магической семьи, то его импульс гасится «древностью» его крови. Назовём это так. Кто захочет разобраться в этом больше, буду ждать на пятом курсе, на моём предмете, разберёмся в этом и не только. Возвращаясь к Хогвартсу. Хогвартс – это маги, это очень-очень-очень много магов. И очень много бесхозной магии. Основатели решили, что магия должна остаться в Хогвартсе. И так появился Запретный лес. На этом тему леса считаю раскрытой. Продолжаем. Поскольку на территории Хогвартса есть особые места, где концентрация применяемой магии ещё выше, чем на территории основных построек, их нужно было защитить отдельно. Из Запретного леса были вывезены саженцы, которые заняли свои места. Так, например, у теплиц седьмого курса, где растёт многолетняя мандрагора, растёт такой саженец – Гремучая Ива.

Драко и Гарри переглянулись.

Это всё объясняло.

И расположение Ивы, и то, какая она … странная.

А для Гарри становилось понятным и то, что он ощущал от этой Ивы – желание сдвинуться. Сдвинуться подобно тому, как двигались деревья в Запретном лесу…

- Продолжаем. Почему нельзя купаться в озере, заплывая за буйки? Потому что там русалки. Территория, огороженная буйками, защищена. За буйками – нет. Хотите быть съеденными или лишиться части тела, которая будет откушена? Пожалуйста, выплывайте за буйки.

«Какое безопасное место», - написал Гарри на листке бумаги.

Ни у Гермионы, ни у Драко не нашлось возражений.

Ну… бывает, наверное?

За магию же тоже нужно платить.

- Продолжим. Те, кто нарушил негласные правила, и привёз в Хогвартс что-то из мира магглов, уже наверняка столкнулся с тем, что электроника здесь просто не работает. Это то, что касается очень «простой» электроники. А вот более тонкая электроника начинала себя вести не просто непредсказуемо, а ещё и очень пугающе. Например, радио ловит чужие голоса… и словно бы чужие мысли. Пишущая машинка, созданная магглами, печатает сама собой. Общее ощущение – кто-то вселился в устройство. И так далее, так далее. Так далее. Сразу хорошая новость. Это не ощущение, это данность! Тонкая электроника магглов – идеальное вместилище для бесхозной магии. Сплав маггловской технологии и магии магов даёт результаты… приводит к проблемам, для решения большей части которых нужна помощь преподавателей. Да, с этим же связана просьба не привозить в Хогвартс кукол. И мягкие игрушки. Это «вместилище». Всегда. На этом, дорогие студенты, мы будем заканчивать нашу лекцию. Кому нехорошо, обратитесь к мадам Пинс. Кто чувствует себя достаточно, чтобы выполнить домашнюю работу, можете оставаться в этом кабинете. Сегодня его занимать больше никто не будет… На этом с вами прощаюсь. До новых встреч через пару лет, второй курс Хогвартса. О сколько нам открытий чудных, - промурлыкал профессор себе под нос и ушёл в пол.

Вместе с ним исчезло и заклинание.

Второкурсники, сидящие в зале, переглядывались, не в силах сказать ни слова. А потом взорвались: вопросами, мыслями, обсуждениями. Главный вопрос, который интересовал всех собравшихся: что это такое было?! Ну, а самым весёлым было то, что многим не суждено было найти ответ на этот вопрос ещё минимум несколько лет…

Глава 16. Рыжее спасибо

Лекция от такого неизвестного второкурсникам профессора Бинса всё-таки имела свои последствия: один за другим студенты отправлялись к мадам Пинс. Кому-то хватило просто выпить стакан чего-то у неё, кому-то пришлось задержаться на пару часиков. Тех, кому не потребовалась помощь, было раз-два и обчёлся.

На факультете Слизерина, например, помощь не потребовалась только лорду Драко Малфою, на факультете Когтевран – мисс Гермионе Грейнджер. Пуффендуй и Гриффиндор отправились к мадам Пофри в полном составе, хотя мистер Невилл Лонгботтом определённо пострадал только из-за обстоятельств своего прибытия в Хогвартс…

Из девочек Слизерина больше всех продержалась мисс Дафна Гринграсс. Правда, расплачиваться за своё упрямство ей пришлось тем, что дойти до медпункта девочка сама не могла. Пришлось просить о помощи мистера Блэка, столь внимательно за ней наблюдающего, ещё начиная с обеда.

Окружающим Гарри сообщил, что ему тоже надо в лазарет, но когда они с Дафной медленно шли к лечебнице, девочка спросила:

- Но ведь тебе же не нужно?

- Кто сказал? – отозвался мальчик спокойно. – Мне нужно. У меня кружится голова.

Пошатнувшаяся девочка, оперлась на руку Гарри куда сильнее, потом медленно выдохнула:

- Кружится голова?

- Кружится, - серьёзно подтвердил Гарри, её придерживая.

Дафна подумала, вздохнула и спорить не стала.

Странно, мама говорила, что мальчики взрослеют медленнее девочек. И это нормально, что ровесники не такие… взрослые. Глядя же на мистера Блэка Дафна на своём личном опыте познавала эту немудрёную истину: из всех правил есть исключения. Такое исключение было перед ней. И в этом было что-то… особенное.

Было немножко непривычно понимать, что ей понравился мальчик. И понравился немножко… не так, как раньше нравились мальчики. Но свою мысль до конца Дафна не додумала. Испугалась и … предпочла выбросить её из головы. В лечебнице сдав однокурсницу в заботливые руки мадам Помфри, Гарри получил стакан с каким-то освежающим кисленьким напитком, выпил, под пристальным взглядом школьного колдомедика и получил разрешение идти гулять.

Гулять не хотелось. Погода слегка испортилась, и пронизывающий ветер дул откуда-то со стороны озера. Так что… посмотрев в ту сторону, Гарри не стал сопротивляться своим желаниям и отправился в спальню. Там можно было опустить балдахин на кровати, вытащить свиток имени наставника и продолжить погружение в интересную магию, столь стройную, столь нелогичную, столь интересную науку!

Мальчик искренне считал, что у него получится и вернуться в общежитие, и заняться своими делами.

Но у дня были на него свои планы.

Рыжеволосая девочка вылетела на Гарри неожиданно.

Просто кинулась ему наперерез, невесть откуда взявшись. Мальчик даже немного растерялся, слегка удивлённо глядя на возникшее перед ним рыжее-рыжее чудо, алое, как маков цвет. Далеко не сразу в этой чисто умытой, расчёсанной девочке он опознал ту чумазую мордашку, которую видел под дождём у Гремучей ивы.

Как её звали?

У магов должна быть очень хорошая память, и на свою Гарри тоже не жаловался. Но имя девочки ускользнуло из его памяти, будто намыленный уж с гребешка. К счастью, он помнил её фамилию (хотя и во многом, наверное, благодаря её старшим братьям).

- Мисс Уизли?

Девочка покраснела ещё больше, хотя, казалось бы, куда ещё?! Но нет предела совершенству: помимо лица алым заполыхала её шея и даже кончики ушей.

- Я хотела сказать ещё раз спасибо, - пробормотала она.

Что нужно отвечать на подобные благодарности, Гарри не знал.

И, ощущая себя всё более неловко с каждым моментом, мальчик вежливо сказал:

- Я рад, что вы не пострадали. А теперь, прошу прощения, мне пора.

Гарри сделал шаг в сторону, но буквально спустя мгновение всё ещё красная девочка сделала шаг в ту же сторону, мешая ему пройти.

- Я… я… - заторопилась она, а потом вытащила мешочек. – Вот! Пожалуйста! Это домашнее печенье. Все, кто пробовал этот рецепт, говорили, что очень вкусно получилось. Я попросилась на кухню к домовикам, и … вот. Возьми, пожалуйста.

Принимать печенье Гарри не хотелось. Он сам не мог объяснить почему, просто не хотелось и всё тут.

Но это было бы некрасиво по отношению к девочке, так что мешочек Гарри принял и мгновенно убрал в сумку, не оставляя никакой возможности предложить ему попробовать печенье.

- Спасибо, - вспомнил он о вежливости. – Я уверен, что печенье – вкусное. С удовольствием попробую его, когда буду делать домашнее задание.

Мисс Уизли явно хотела что-то спросить, но Гарри не был настроен на разговор. Так что вежливо кивнув (спасибо Драко и Дафне за науку), он двинулся в сторону Хогвартса. Девочке ничего не осталось, как последовать за ним. Рыжая малышка искренне старалась догнать своего спасителя, но уже почти у входа в Хогвартс, они пересеклись с третьекурсниками Когтеврана, а когда толчея схлынула… мистера Гарри Блэка простыл и след.

Мисс Уизли очень старалась его найти. Но если Гарри не хотел, чтобы его нашли, найти его не могли даже его друзья. И пока девочка бегала по двору, Гарри внимательно за ней наблюдал, стоя буквально за углом. Наблюдал внимательно и осторожно.

И только убедившись, что она его действительно потеряла и сдалась, тихонько двинулся прочь от Хогвартса, к избушке лесника. План мальчика был прост: у лесника Хагрида была страсть к разным интересным и не очень зверям и растениям. Год только начался, то есть, скорее всего, то, что Хагрид добыл за лето, могли ещё не успеть уничтожить…

И можно попробовать скормить этому кому-то/чему-то печеньки от рыжей девочки.

Применить чары над ними Гарри тоже успел. Ничего особенного магия не показала. Но это и было плохо. Потому что она всё же подсветила «что-то». Вот только Гарри пока не хватало опыта, чтобы распознать, что же это такое. Но что-то было.

И от этого чего-то он собирался избавиться.

Не очень честно и не очень красиво?

Ну, возможно.

Но конец лета ознаменовался стольким количеством настораживающих событий, что Гарри не хотел добавлять в этот список пункт: «Съел печенье от девочки, имя которой даже не смог вспомнить». Чтобы потом не раскаиваться и не расстраивать взрослых.

Вообще, идея поговорить с кем-то взрослым, была откровенно не глупой. Гарри даже остановился, внимательно посмотрев на мешочек в своих руках.

Можно было пойти к профессору Снейпу.

Мысль была такая здравая, что Гарри кивнул сам себе, повернулся, чтобы посмотреть на гигантские часы на башне Хогвартса. И… удивился. Часов на месте не было.

Башня была на месте, а часов там – не стало.

С другой стороны, после обеда сегодня должны были быть пары зельеварения у второго курса Пуффендуя и Гриффиндора, а они почти в полном составе промаршировали до мадам Помфри и многие, скорее всего, не ожидались даже на ужине. Вроде того же Рона Уизли.

Гарри отметил этот факт и двинулся вниз, к учебным лабораториям Слизерина. Раз нет занятий, скорее всего, профессор Снейп будет там – чтобы помочь студентам, которые жаждут знаний.

Гарри тоже их жаждал, хотя и, скорее всего, слегка за пределами курса.

Мистер Блэк угадал, профессор действительно был сейчас в учебных лабораториях. К его удаче – один.

Потому что в этом случае можно было просто и быстро сообщить, что волнует Гарри, не пытаясь подобрать какие-то глупые объяснения, которые были нужны бы только свидетелям.

- Что-то на печенье, - повторил Снейп, потом кивнул. – Я тебе покажу сейчас чары. Вообще, второкурсникам его не показывает, им не хватает сил, чтобы его использовать. Но с учётом того, что ты прекрасно стоишь на своих ногах после лекции профессора Бинса, думаю, тебе будет под силу его применить. Движение палочки описывает наклонную T, вот здесь, на правой перекладине, делаешь засечку вверх, и она заканчивается кругом.

Иллюстрируя свои слова, профессор что-то шепнул, и когда кончик его палочки засветился, фигура, которую нужно было изобразить палочкой, осталась в воздухе. Гарри внимательно смотрел, потом кивнул.

- Заклинание же очень простое. Emegritus verumeo.

Повторив слова, без движения палочки, чтобы убедиться, что правильно запомнил, мальчик удивлённо вскинул глаза на Снейпа.

- Но ведь это просто искаженная латынь. Что-то вроде «правда выходит наружу…»

- Ваши летние занятия, мистер Блэк, уже дают свои результаты, - без всякой поддевки одобрил профессор. – Верно. Это заклятье, которое создает след того, что применено. И в зависимости от цветового оттенка, можно понять, какое именно зелье нужно использовать для сложных случаев. Или сразу трактовать результаты. Emegritus verumeo, - скомандовал Снейпа над печеньем. Взмахи его палочки – рациональные и резкие, уже не светились. Профессор накладывал заклинание. – О, - даже немного удивился он. – Не думал, что увижу этот тип чар так рано. Это приворотное, мистер Блэк. Не очень сильное, поскольку у той, что его делала, слишком мало магии. Но это классические приворотные чары, которые, как вам известно…

- Не определились бы зельем, - пробормотал Гарри. – Потому что наложены на «еду», которая выпечена «самостоятельно». И с точки зрения чар, это было бы единое и неделимое.

- Пять баллов Слизерину, мистер Блэк. За потрясающее владение материалом. Могу я оставить их у себя? Старшим курсам будет очень полезно пройти практику на их основе до наступления дня Святого Валентина.

- Конечно. Спасибо, профессор.

- Пожалуйста, мистер Блэк, - Снейп даже не улыбнулся. Вот ещё. Но в его глазах мелькнули огоньки… одобрения. Ему понравилось, что мальчик не стал пробовать это печенье, а ещё больше понравилось, что за ответами он пришёл к нему… Но последнюю часть Северус от себя отогнал. Вот ещё! Думать об этом. Так ещё, не приведи магия, он и к мысли о том, что умных детей любит, доберётся!

- Если вопросов больше нет, отправляйтесь делать домашнее задание, мистер Блэк.

- А я за лето всё сделал, - бесхитростно ответил Гарри. – А новых ещё задать не успели. Пойду читать.

Снейп кивнул, отпуская студента. Посмотрел на печенье. Приворотные чары. На печенье… Кто бы мог подумать… Минерве не помешает узнать, что первокурсница на её факультете не просто подобные чары знает (это для потомственных как раз было не самым странным), а то, что применяет без зазрения совести.

Это старшие курсы потом могли применять подобное, поскольку жертва могла легко такие чары и опознать, и снять. А вот младшие… младшие могли и не понять. Главным же тревожным последствием таких приворотов было то, что они, не снятые вовремя, становились естественной влюблённостью. Да, так просто. Так беззащитно…

Так болезненно.

Сердце кольнуло в груди. Северус когда-то не сказал своему рыжему солнцу, что она съела печенье с таким приворотом. Северус промолчал, хотя приворот заставил её присмотреться к мистеру Джеймсу Поттеру. А потом, потом было слишком поздно уже что-то делать.

Ведь как бы Снейп ни сопротивлялся, а свою драгоценную Лили Джеймс любил, превознося до небес. И её навязанная влюблённость сменилась глубокой привязанностью, а там и любовью. А то, что началось это с приворота… Что ж, в какой-то мере любовная магия – это тоже магия, и она подвластна только тем, кто с этой магией дышит в унисон. Северус не дышал, поэтому на него подобные чары и не подействовали ни разу. А Лили сама была магией. Солнцем, которое он потерял.

Но впервые за долгие годы мысль о Лили помимо боли окрасилась немного иным чувством. Слабые ростки благодарности робким всходом потянулись вверх. Но Северус не понял. Профессор Снейп был занят, ему ещё надо было подготовиться к следующим занятиям и сварить очищающее зелье для Спраут и её вересковых садов.

«Мои сады – снова будут гордостью Хогвартса! – гневно говорила Помона на преподавательском собрании, - а не этим чернильным морем!»

А потом заботливо собирала цветочки чёрного вереска вместе с мадам Помфри. Пригодятся… не приведи магия, ещё пригодятся…

Глава 17. Новый игрок команды Слизерина

До конца недели ничего интересного уже не случилось. Всё было тихо, мирно и относительно спокойно. До выходных.

Вообще, просмотр в команды квиддича обычно приходился на более позднее время, где-то на первую неделю октября. Но сентябрь был столь прохладно приятным, а воздух чистым и звенящим, что команды решили не откладывать свои отборы.

Новых игроков ждали в Гриффиндоре и Слизерине, и даже в Когтевране! Только команда Пуффендуя была укомплектована полностью и даже не требовала найти игрока на следующий год, в отличие от того же Слизерина.

Собственно, проблемы других команд команду змеиного факультета не интересовали. Со своими бы разобраться! Им нужен был срочно охотник, не говоря уже о том, что следовало набрать в команду тех участников, которые войдут в неё в следующем году или смогут подменить кого-то в основном составе уже в этом.

Драко был здесь, в числе отбирающихся, он целенаправленно собирался стать Охотником, и никак иначе. Более того, Гарри видел это точно, здесь была и Дафна. Смущающаяся, сама стесняющаяся того, что она здесь, но – она была. И собиралась пробоваться в команду. Тоже на позицию Охотника. И из второкурсников – они были не единственные.

Что касается команды, в этом году найти одного охотника было просто необходимо. Один из охотников – Дерек Рафлс, был семикурсником, а они по традиции, играли только первые матчи, перед рождеством и новым годом. В следующем году на поле выходили всегда новые члены команды.

А поскольку ещё два охотника и загонщик (и он же капитан команды) были шестикурсниками, в команду необходимо было найти им замену, чтобы за полтора года натренировать достаточно для участия в матчах.

Собственно, именно это ожидало бы Гарри, если бы он пришёл «как все», на отбор на общих основаниях. Весь первый курс он тренировался бы с командой, а вот ловцом был бы другой член команды. Скорее всего – как раз Дерек, достаточно универсальный, чтобы справиться с этой ролью, хотя и не победить. Именно поэтому так приветствовала команда Гарри.

Сегодня уже он был частью команды. А другие – пришли на отборы. Первокурсников пока не было, кстати, их на факультете Слизерина в этом году поступило тринадцать человек. Пять девочек и снова восемь мальчиков. Так что в следующем году можно было надеяться на то, что в команду получится кого-то найти, если текущий окажется очень неудачным.

Впрочем, пока ещё надежды были.

- На ловца кто-нибудь хочет попробоваться? – спросил Маркус, подходя откуда-то со стороны собравшихся.

Ответа не было.

Ловцом никто быть не хотел.

Как и вратарем.

Собравшиеся – всего шесть человек со второго и третьего курсов, хотели или на роль загонщика, или охотника. Собравшиеся точно знали, кто уходит, а на какую позицию пробоваться нет смысла…

- Прошу всех представиться, - продолжил тем временем капитан команды. – Просто сделайте шаг вперед, называйте своё имя и на какую роль хотите попробоваться. Давайте со старших. Третий курс?

- Деррек, - шагнул вперёд сероглазый мальчишка. – Хочу попробовать себя в качестве на загонщика.

- Лана, - вслед за ним шагнула девочка. – Охотница.

- Младшие? – взглянул Маркус на четверых второкурсников.

- Драко. Охотник.

- Дафна, - вслед за ним смущённо шагнула вперёд девочка, - охотница.

- Винсент, - голос Крэбба уже начал ломаться, и лёгкая хрипотца в его голосе периодически ломалась на высокий писк. В точности, как сейчас. – Загонщик.

- Грегори, загонщик, - Гойл в отличие от своего напряженного друга был скорее сонным, чем воодушевленным.

- Что ж… – кивнул Маркус, одобряя и список, и потенциальных членов команды, - начнём с самого простого. Загонщики возьмут загонщиков на вторую половину поля и погоняют мяч. Охотники будут подниматься наверх, по одному, тоже с членами команды и нашим вратарем. Задача охотника – забить мяч. Команда будет помогать охотнику, как и происходит на матче. Ну, а вратарь будет ловить мячи. Гарри, для тебя выпустим шесть тренировочных снитчей.

- Спасибо, - кивнул мальчик.

Маркус едва уловимо усмехнулся. Вежливый. Понимает же, что ему будет неудобно, сложно, но нет. «Спасибо». Хотя тренировка получится прекрасная, этого не отнять.

- На взлёт, - скомандовал он решительно, направляясь к собственной метле. Если получится из собравшихся найти хотя бы охотника и кого-то на подмену, это будет прекрасно. Просто прекрасно.

Будет больше? Ещё лучше. Больше запасных игроков в команде, больше шансов на победу.

Через четыре часа уставшие студенты возвращались в корпус. Дафна, отирая пот со лба белоснежным платочком, была довольна и расстроена одновременно. Она не прошла в основную команду. Но к концу полётной подготовки, она даже понимала почему. Она была умненькой девочкой, она была тренированной девочкой. Но чтобы быть полноправной участницей команды, ей не хватало подготовки. Вообще не хватало! Она не могла столько времени не просто держаться в воздухе, но и активно играть, ведя мяч к воротам.

Тем не менее, как однажды говорил Гарри, её потенциал был виден невооруженным взглядом: точность, скорость, аккуратность. Решение Маркуса было однозначным – Дафне год заниматься с командой. Через год, на отборах в следующем году, она или войдёт в команду, или получит ещё один, последний шанс, или сразу же откажется от продолжения занятий.

Дафна на полном серьёзе думала о том, что ей больше интересна мысль за год дотянуться до основной команды.

Не очень подходящее занятие «для девочки»?! Что ж, Дафна с удовольствием бы посмотрела на тех, кто смог бы это сказать в лицо слизеринскому вратарю! Или девочкам-охотницам из команды Гриффиндора!

И Дафна ничуть не хуже. К тому же спорт в разумных пределах ещё никому не мешал.

Мисс Гринграсс знала точно: никаких полумер. В следующем году она отстоит своё место и войдёт в команду основным игроком! Только так, и никак иначе.

Примерно подобные мысли были в голове Крэбба и Гойла. Их подготовки тоже не хватило, но шанс у них был. Они были оставлены в младшем составе.

Лана не вошла даже в младший состав, но примера Дафны ей было достаточно, чтобы понять, что на самом деле требовалось продемонстрировать на отборах, чтобы войти хотя бы в младшую компанию. Девочка, естественно, была немного расстроена, но у неё было ещё время, чтобы подготовиться к следующему году и попробовать снова войти в младший состав команды факультета.

А вот с мальчиками легко не получилось.

И Деррек, и Драко были достаточно хороши, чтобы претендовать на освобождающееся место в основной команде. Принимать решение по ним капитан Слизерина сразу не стал, оба мальчика были прикреплены к младшей команде с уговором, что перед новым годом – один из них станет членом постоянной команды, а второй останется в младшей с правом перехода в основную. В конце концов, основные охотники тоже уже были старшекурсниками, и им хорошо было бы подготовить замену достаточно своевременно.

Несмотря на то, что решение по нему однозначное принято не было, юный лорд Малфой расстроен не был. Не получилось, к сожалению, да. Это есть. Но это значило, что в своей подготовке чего-то Драко не учёл.

Гарри так не думал, о чём другу он и сказал.

- Ты не прав.

- Что? – Малфой отвлёкся от своих размышлений и взглянул на Блэка.

Тот терпеливо повторил:

- Ты не прав. Ты был сильнее, чем Деррек. Маркус поступил так намеренно. Попади сейчас Деррек в команду, он бы расслабился, поскольку он уже получил то, что хотел. Из него можно вырастить сильного охотника, но нужно, чтобы у него был какой-то мотиватор развиваться. Ты – такой мотиватор.

Лицо мальчика откровенно вытянулось:

- Что…?

- Ты – мотиватор Деррека развиваться. При этом перед рождеством уже ты будешь выбран постоянным членом команды.

- Почему ты так думаешь?

- Мне сверху хорошо видно, далеко видно, - чуть туманно отозвался Гарри, потом пояснил. – Ты быстрее. Точнее. Стремительнее. Ты лучше ориентируешься в воздухе, причём не только в двух осях: выше-ниже и влево-вправо, но и в том числе по … диагонали. Наверное, так. То есть, когда мяч проходит у тебя слева под ногой, ты делаешь резкий перехват. Он так не может, ему надо развернуться вокруг своей оси полностью.

Драко озадачился, прикрыл глаза, перебирая в памяти то, как себя вёл соперник. И понял, что Гарри абсолютно прав!

Там, где сам Малфой делал резкий разворот, перехват, пару раз даже оказываясь вниз головой, Деррек был «деревянным». Ему надо было повернуться целиком, как минимум. Но при этом и потенциал третьекурсника Драко видел тоже. Он был очень «стратегическим», он не столько сам хватал мяч, сколько больше был где-то «между». Между другими игроками. Его пасы были исключительно точными и своевременными.

А ещё он прекрасно забивал голы.

Интуитивно выискивая слабые места вратаря.

Но он настолько «бахвалился» своей точностью, что ему действительно не помешало бы приземлится на землю.

- То есть я, - изогнулась изящная бровь лорда Малфоя, - … мотиватор?

- Да.

- Прозвучало слегка обидно.

- Капитан думает о команде, - пожал плечами Гарри. – Думай об этом, как об игре в шахматы. Чтобы пешка стала королевой, необходимо создать для неё условия.

- Я промолчу, - даже обиделся немного Драко.

Гарри понимающе кивнул. Потом насторожился и неожиданно ускорил шаг, почти побежал.

Малфою ничего не осталось, кроме как двинуться за ним.

Но всё равно они успели только к самому концу конфликта.

- Ты! Мерзкая! Поганая! Противная! Грязнокровка! – орал на Гермиону Рон Уизли, красный настолько, что казалось ещё мгновение, и от него повалит пар.

Девочка, скрестив на груди руки, смотрела на него презрительно и брезгливо, как на убогого. И это, видимо, окончательно вывело мальчика из себя, поскольку он схватился за палочку, и атаковал Гермиону. Вот только заклинание, которое он начал читать, до конца он не дочитал. Мисс Грейнджер, вытащив свою палочку, хладнокровно прервала атаку Рона Уизли простым, банальным и будничным:

- Остолбеней.

Но спросить, что это такое было, Гарри и Драко не успели. Вокруг стало как-то очень много людей. Появился школьный завхоз, появилась мадам Помфри, прибежал профессор Флитвик и сердитая Макгонагалл. Появился почему-то и неуловимый Златопуст Локонс. Мальчики не успели опомниться, как их попросили на выход. А Гермиону куда-то увели.

И недоумевая, что это такое вообще было – они отправились в свой дорматорий. Ждать весточки от подруги или информации от Дафны, которая знала все самые интересные и яркие новости Хогвартса!

Глава 18. Тайная комната снова открыта

Информация появилась всё же раньше, чем Гарри и Драко увидели снова Гермиону. Информация ворвалась в общую гостиную, где они сидели за шахматной партией, вместе с мисс Дафной Гринграсс. После лечебницы пришедшая в себя, девочка пахла осенью и слегка морозным воздухом, от быстрого шага её щёчки разрумянились, и глаза сверкали как-то очень особенно.

- Вы! Вы просто себе не представляете!!! Что случилось! – выдала она буквально на одном дыхании и рухнула в кресло сбоку от шахматного столика.

Драко только искоса на неё взгляд, приподнял уголок губ в намёке на улыбку:

- Достаточно просто взглянуть на вас, мисс Гринграсс, чтобы не сомневаться в том, что это что-то очень … кардинальное.

Девочка смутилась, зажалась.

И Гарри, делая ход, ровно пояснил:

- Это был комплимент, Дафна.

- Комплимент? – удивилась она.

Драко кивнул:

- Комплимент. Яркая улыбка. Тебе идёт быть такой. Так… что случилось?

- Тайная комната!!! – снова вспомнив о чём она говорила, Дафна загорелась новой Тайной, тайной с большой буквы. Тайной, от которой пахло чем-то очень… опасным и интересным одновременно. – Тайная комната снова открыта!

Гарри не заинтересовался. Ему эти слова ни о чём не сказали.

А вот Драко встретил сказанное с нешуточным скепсисом:

- Практически каждый год находится кто-то, кто радостно говорит о том, что тайная комната снова открыта. В прошлом году семикурсники утверждали, что тайная комната вот-вот откроется. Правда… - мальчик чуть осекся, - в конце года.

- Именно! – торжествующе кивнула Дафна. – В конце года! Семикурсники и фольклор Хогвартса в тандеме в конце года пытаются сдвинуть экзамены, отменить их или сделать с ними хоть что-нибудь! Мне ещё мама рассказывала об этом.

- Но сейчас не конец года, - пробормотал Драко. – Если быть точнее, учебный год только начался. И было бы странно, если бы кто-то использовал легенду о тайной комнате… чтобы.

- Чтобы, - поддакнула Дафна и торжествующе выпалила. – Более того, семикурсники не пишут кровью на стенах!

- Не понял, - пробормотал Гарри, с удивлением на неё посмотрев. – Кровью? На стенах?

- Я сама не видела, - помотала девочка головой, - но очень … доверенный контакт рассказал мне о том, что всё произошло в том закутке, около большого зала, где любят встречаться старшекурсники. Ну, на свидания… - она немного смутилась, но мужественно продолжила. – Ещё там любят оставлять друг другу записочки, когда надо их передать без свидетелей. Там же рыжие близнецы Уизли передают свой товар покупателям в школе. Чтобы… ну, чтобы ни у кого не было проблем. Как раз они там и были. Забирали следующие заказы. Там стена… её любят ещё и привидения, и она постоянно словно мокрая от эктоплазмы. Там появилась надпись: «Тайная комната снова открыта. Трепещите грязнокровки!»

- Трепещите… грязнокровки? – повторил Гарри. – Это обращение или как оскорбление?

Глаза Дафны округлились.

- Я не знаю, - растерянно сказала она. – А это что-то меняет?

- Многое. Или всё. Но это не важно, я узнаю … потом отдельно. Но только скажите мне, пожалуйста, что такое эта самая «тайная комната»?

- Я, конечно, не Гермиона Грейнджер, - улыбнулась искренне Дафна, - но я тоже могу про неё рассказать. Тайная комната была создана лично Салазаром Слизерином, когда закладывался Хогвартс. Где находится она точно не известно. По легенде, основатель факультета Слизерин считал, что в школе колдовства и магии не место полукровкам и грязнокровкам, но … его не поддержали друзья, поэтому он ушёл из школы. А перед тем, как уйти, он поселил зло невообразимое в комнате! Чтобы, когда потомок его крови войдет в школу, он мог продолжить дело своего предка, разбудить это чудовище и уничтожить всех полукровок и грязнокровок!

- То есть получается, что основатели вначале создали Школу, а потом начали решать, кто в ней будет учиться? – немного ехидно спросил Гарри.

Лица Драко и Дафна вытянулись.

Нет, ну, да, наверное… Но…

- Вопрос о бесхозной магии они, значит, продумали, - продолжил Блэк спокойно, - о том, как этих самых полукровок и «грязнокровок» оповещать о том, что в них есть магия и что им предстоит прибыть к обучению – тоже продумали, как по факультетам их размещать – продумали… Кто будет заботиться о Хогвартсе – тоже решили. А такую малость, кто будет учиться в этой самой школе в начале – нет, не решили?

- Это странно звучит, - первым сообразил Драко. – При такой продуманности планов, не определиться, кого будет принимать Школа…

- Такого не может быть, - согласилась с ним Дафна. – Но тогда… а была ли эта самая Тайная комната?

- Была, - категорично отозвался Малфой. – В прошлый раз она уже открывалась, когда учились мои родители. И насколько я помню, была и жертва. Чудовище из Тайной комнаты забрало жизнь девочки.

- То есть, как минимум, - подытожил Гарри, - некое место, которое так называют, существует. И там тоже что-то живёт. То чудовище, которое там оставил Салазар Слизерин – или не то, вопрос вторичный.

- В смысле, «не то»?! – хором удивились однокурсники.

- Годиков много прошло, - напомнил спокойно Блэк. – Чем питается то, что там живёт? Если эта тайная комната была открыта только, когда учились родители Драко, чем это «что-то» питалось? Что пило? Где спало?

Дафна глубоко задумалась.

Драко нахмурился:

- Если верить легенде, то… как там звучало, «разбудить»? То есть… это зло там столько времени спало.

- И его надо было разбудить…

Второкурсники переглянулись.

- То есть вопрос первый, самый очевидный, то, что открыли комнату – значит ли, что пробудили чудовище?!

- То ли это чудовище, что оставил Салазар Слизерин.

- И, действительно ли создавалось чудовище и Тайная комната для того, чтобы разобраться с «полукровками» и «грязнокровками», - подытожил Гарри.

- И, поводов для страха – нет, - предположила Дафна. – Кто-то воспользовался просто слухами?

- Нет поводов для паники, - поправил её тихо Блэк. – Но есть повод присмотреться. Это может значит, как ничего страшного не случилось, так и то, что грядёт большая беда. Впрочем, - после минутного раздумья добавил он, - это – дело взрослых, а не наше.

О том, что он пообщается с привидениями, говорить Блэк не стал. Как и о том, что если это беда - то она никого не минует.

Дафна явно поверила и успокоилась, а вот Драко спрятал ухмылку.

Ага, да. Конечно. Это Гарри может решить не лезть в это дело. А вот что решит само дело, тот ещё вопрос.

- А что случилось с Грейнджер? - спросил он у Дафны.

- Глупость, - расстроилась немного девочка. – Когда она проходила, рыжий, как обычно, поносил слизеринцев, ну, она и сказала, что мол, не тому, кого не далее, как пару дней назад, эти самые слизеринцы спасли, их оскорблять. Раз уж не хватает благодарности, чтобы за спиной не порочить…

Гарри вздохнул:

- Это она зря… Но спасибо, что хотя бы не кинулся рыжий.

- Он же мальчик!

- И что?

- А она девочка!

- И что? – Гарри внимательно смотрел на недоумевающую Дафну.

- Мальчики не обижают девочек! – категорично отозвалась мисс Гринграсс. – Это… аксиома.

- Не стоит на неё рассчитывать на полном серьёзе, - немного грустно сказал Гарри. – это не аксиома. И… подобное заблуждение может дорого стоить.

Дафна немного нахмурилась.

«Этого не было, не было», - мелькнуло зло в голове «просто-Гарри».

- Не бери в голову, - махнул он рукой. – Просто… запомни на будущее, что, да, мальчик не должен обижать девочку, это один из канонов культуры, который… бескультурщина совершенно не соблюдает. Так бабушка говорит. А ей я доверяю.

Дафна насупилась, кивнула.

Драко внимательно посмотрел на Гарри, но ничего не сказал. Снова спросил:

- Итого, Грейнджер грозит наказание за … применение магии против другого студента?

- Этого я не знаю, - вздохнула девочка. – Ой! Я побежала. У нас сегодня встреча!

Мисс Гринграсс унеслась по своим важным делам. Малфой едва заметно хмыкнул и взглянул на Гарри:

- Ты плохо на меня влияешь.

Удивлённо похлопав на друга зелёными-зелёными глазищами, Гарри спросил:

- Это как?

- Это плохо. Мне хочется попросить Грегори и Винсента проводить её.

- Тогда так и сделай, - отозвался Блэк спокойно, сползая поглубже в кресле и вытаскивая обожаемый свиток, который всё ещё не заканчивался. Теория пока продолжалась и продолжалась, и не была ни следа ни домашнего задания, ни практических моментов. И это мальчика пока радовало. Теория была серьёзная. А значит нужно было набрать больше знаний, действительно больше, прежде чем он приступит к практике.

Всё-таки… что же приготовил наставник на эти занятия? Интересно, интересно, интересно!

Дела множились, запланированные, неожиданные, нечаянные.

Просто Гарри собирался просто учиться на втором году своей школьной жизни, но его школьная жизнь о подобных простых решения и поворотах не думала.

Сквозняки скользнули потоком ветра по коридору. Задули свечи в одном из самых дальних уголков школы, там, где была практически заброшенная башня, там, где был пролом, ведущий в сторону Запретного леса. Там, где сейчас слышался топот, шорох мягких лапок, десяток, сотен, а, может быть, даже и тысяч…

Глава 19. Кошки, коридоры и полтергейст

Несколько следующих дней были полны тишины и спокойствия. Гермиона действительно получила наказание – ассистировать преподавателю, а, точнее, Златопусту Локонсу. Счастье девочки было просто не описать словами.

Она даже задумалась о том, что иногда в нарушении правил есть свои положительные стороны!

Озвучила она это в момент игры в шахматы с Драко, обеспечив этим себе невольную победу. Слизеринец настолько удивился, что проворонил ход Гермионы, который и привёл её к быстрой беспощадной победе.

- Мисс Гермиона Грейнджер говорит о том, что нарушение правил – иногда хороший выбор?! – Драко даже забыл о том, что он лорд, и ему вообще-то подобные эмоции не очень-то к лицу. Маска треснула, обнажая растерянное мальчишеское задорное лицо.

Гермиона немножко смутилась:

- Что?

- Маленькая умница Когтеврана не может такое говорить! – сформулировал Драко возмущённо. – Это же… безобразие какое-то.

- Так маленькая же, - задумчиво вкинул Гарри, как обычно устроившись рядом с друзьями в глубоком кресле. Его даже со стороны и видно-то не было. Впрочем, как на удивление и Дафну, сейчас устроившуюся рядом с двумя свитками рядом. Девочка воевала с дополнительным заданием по зельям, но пока успешнее было оно.

Дафна уже трижды смотрела с тоской на Гермиону, но не решалась попросить о помощи.

Во-первых, она хотела сама.

Во-вторых, не хотелось прямого ответа, хотелось подсказки.

Наконец, это было с продвинутого курса. Ну, откуда мисс Грейнджер будет знать такую тонкость?

- Просто спроси, - подсказал Гарри, - ты больше времени тратишь сейчас на сомнения.

Дафна насупилась, потом хихикнула и кивнула:

- Мисс Грейнджер, понимаю, что мой вопрос немного за пределами курса, но, может быть, ты читала… мало ли… я не могу вспомнить третье системообразующее свойство серебряной волчанки.

Отвлекшись от расставления фигур, Гермиона посмотрела на слизеринку.

- Толченой, резаной или вываренной?

Дафна подпрыгнула:

- Резаной! Я вспомнила! Да! Спасибо, мисс Грейнджер!

«Маленькая умница» только улыбнулась и вновь вернулась к партии в шахматы. Гарри негромко хмыкнул, потом взглянул на Дафну:

- Партию?

- Партию! – жарко откликнулась довольная девочка, - я вот сейчас допишу две формулы и буду готова! Как хорошо же!

Драко и Гермиона переглянулись и … слегка ревниво посмотрели на Гарри. Мальчик, не отвлекаясь от своего свитка, поднял голову, взглянул удивлённо и … не сказал ни слова, снова вернулся к своему свитку, а потом и пересел вместе с Дафной за другой игровой столик.

- Я возмущена, - пробормотала Гермиона. – Играть! И не с нами. Возмутительно.

- Возмутительно, - согласился с ней Драко и улыбнулся. – Грейнджер.

Девочка ответила вопросительным взглядом.

- Не уходи сегодня одна, - серьёзно сказал Драко. – Мы с Гарри тебя проводим.

Гермиона кивнула и вернулась к партии.

Причина? Она тоже слышала про Тайную комнату. Вот только в отличие от прочих, она видела сама эту надпись, своими глазами. Как раз перед тем, как поругаться с Роном Уизли…

К тому же, девочка, которая очень любила Хогвартс и магию в нём, знала и многое за пределами курсов. В числе таких знаний были знания и про Тайную комнату. Она не боялась. После первого курса Гермиона не очень боялась старых легенд, если не было конкретных подтверждений. К тому же её прекрасную голову будоражил сейчас совсем другой человек, и какие-то чудовища не входили в зону её интереса.

Но всё же… в замке было тревожно.

Эта тревожность витала в воздухе, ощущалась, будто сыростью из углов веяло. И хотя Гермиона не отличалась эмпатией (впрочем, как и все маленькие гении), она тоже чувствовала эхо чего-то недоброго. Но не говорить же об этом?

Сыграв ещё несколько партий, друзья разошлись. Драко и Дафна отправились в учебную лабораторию зельеварения. Гарри проводил Гермиону в её башню и оттуда двинулся по замку. Его шаги были не слышны. Картины всё так же не интересовал мальчишка с факультета Слизерин.

Один из многих. Пока ещё один из очень-очень многих.

Что касается самого Гарри – он искренне любил Хогвартс, его мостики и лестницы, переходы и закоулки, картины и парящие свечи. Ему нравилось в замке решительным образом всё: и даже сквозняки, и пустынные коридоры, порой затянутые паутинами. Паутина, как правило, кстати, означала совсем не то, что домовики не успели здесь убраться. Чаще всего это означало, что в коридоре скопилось немного больше бесхозной магии, чем было нормально, и домовики таким простым образом отгоняли детей подальше, чтобы не случилось беды.

Один такой коридор и привлёк внимание Гарри. И даже не паутиной, а… миссис Норрис. Кошка завхоза Аргуса Филча сидела перед этим коридором, не желая даже лапкой заступить за невидимую черту.

Не было похоже, что она кого-то ждёт. Не было похоже, что она за кем-то охотится или от кого-то убегает.

Кошка просто сидела у коридора, просто смотрела внутрь и … боялась?

Это было странно.

Миссис Норрис не боялась студентов, и, порой, гоняла даже семикурсников. Особенно пойманных не в то время, не в том месте.

Но это однозначно, вне всяких сомнений, без исключений и вариантов был страх.

Гарри подошёл ближе, прислушался. Нет, в коридоре царила тишина. Мёртвая, давящая тишина. Плохая.

Ещё шаг. Ещё.

Предупреждающе мяукнула миссис Норрис. Мальчик не слушал её, он внимательно прислушивался к коридору.

Палочка описала в воздухе сложную фигуру, заклинание сорвалось с мальчишеских губ неслышно даже. А потом, подхватив кошку поперёк животика, он сноровисто прыгнул назад, скрываясь за рыцарскими доспехами.

Вовремя!

Миссис Норрис не успела даже возмущённо зашипеть, когда коридор наполнился шумом, гамом, дребезжанием и гулом.

Ударяясь об стены, по коридору пролетел полтергейст, завывая пароходной сиреной:

- Тайная комната снова открыта! Открыта! Открыта! Трепещите глупцы, чьи жизни станут её поживой. Урррррра!

Пивз укатил куда-то вверх, откуда слышались шаги большой группы студентов, и Гарри осторожно опустил кошку на пол:

- Прости, - повинился он, - что схватил.

Когда-то Гарри очень хотел, чтобы у него было домашнее животное. Мечтал о том, что у него будет котёнок, который будет спать рядом с ним, на плече. Но… в месте, которого не было, это было невозможно.

Тогда мальчик повадился разговаривать с бродячими кошками. Особенно – с кошками немного полоумной старухи-кошатницы через дорогу.

Так что и сейчас он, не задумываясь, извинился.

Кошка шипеть на мальчика не стала, внимательно посмотрела. А когда он снова взглянул на коридор и двинулся к нему, заступила ему дорогу, стукнула лапкой по ботинку.

- Не идти? – уточнил Гарри.

Кошка кивнула, развернулась и пошла прочь. Пушистый хвост агрессивно раскачивался, шерсть стояла дыбом.

Она чуяла, но … что толку?

Гарри пошёл вслед за ней. Миссис Норрис оглядывалась, проверяя, что он рядом, уходила и снова ждала.

Около одной из картин, неожиданно пустой, она пошкрябала лапкой, разворачивая её и открывая проход. Снова отступила.

- Мне туда?

Кошка не ответила, она просто молча стояла, а когда Гарри скрылся в коридоре, тихонько двинулась по лестнице. Мальчик, увидев, как картина закрылась, двинулся по коридору. Тихо…

Коридор был чистым-чистым, здесь явно постоянно кто-то ходил. Но никого не было ни слышно, ни видно. Более того, он чётко слышал, как шаги «гасятся», принудительно становясь тише. Чтобы проверить своё подозрение, Гарри даже подпрыгнул, пытаясь произвести как можно больше шума. Не получилось.

Видимо, этим коридором часто пользовались преподаватели.

Это была единственная мысль, которая пришла мальчику в голову.

А затем … он услышал.

Нечто.

Звук, едва слышный, вкрадчивый. … не пугающий, нет. Голос шелестел сквозь камни, просачивался через пол и потолок, заставляя вибрировать кровь внутри черепа. Заболели уши, перехватило горло, стало больно дышать. А потом всё прошло. И то, что было просто непонятным набором чего-то, стало звуком.

«Есть? Еда? Я хочу есть. Где моя еда? Где? Еда? Еда! Еда?!»

Голос исчез. Перестали вибрировать стены, пол и потолок. Гарри молча поднял ладонь к нагревшейся чешуйке на шее, дарованной в лесах Албании прекрасной нагой.

Да, это была тоже причина, по которой мальчик не поверил в легенду о Тайной комнате. Не в том виде, в котором она дошла до его дней, точно… Возможно, крупицы истины в ней и были, но… явно не те, в которые верят остальные.

Пока можно было предположить две вещи.

Во-первых, кто-то действительно считал, что открыл Тайную комнату. Не очень важно, по какой причине он это сделал и как, с какой целью. Важно было то, что кто-то был уверен в успешности своего плана.

Во-вторых, в Хогвартсе появился кто-то очень голодный. Не злой, не добрый. Просто голодный. И этого кого-то чуяла или слышала миссис Норрис.

К сожалению, всё, что у Гарри было, это его слова. С ними бесполезно идти ко взрослым. Поэтому… ещё раз оглянувшись на то место, где он услышал голос, мальчик двинулся дальше. Изучать обожаемую школу чародейства и волшебства, школу, полную чудес и тайн.

К ещё большему сожалению, среди первых и вторых были недобрые и откровенно злые тоже.

И с каждым месяцем Гарри понимал это всё яснее и яснее. Это не было поводом для расстройства (с чего бы, мальчик изначально не считал магию – сказкой). Это было дополнительным поводом для того, чтобы заняться вопросом своей безопасности, что, в свою очередь, возвращало к необходимости получения знаний, навыков и умений. Чем «просто-Гарри» и планировал заниматься.

В конце концов, зачем ещё нужна школа?!

Глава 20. Часовые стрелки

Подняв взгляд от учебника, Гарри переспросил:

- Прибыть на школьный стадион с метлой?

- Да, - привидение Безголового Ника оторвало свою голову, продолжая обаятельно улыбаться. – Профессор Макгонагалл просила прибыть на стадион двух ловцов. Монах отправился за мистером Диггори, а я за мистером Блэком.

- Конечно, - Гарри стремительно поднялся. – Я буду там буквально за пару минут.

- Я передам, - Ник благосклонно кивнул и через стены двинулся прочь из учебной комнаты, где и застал Блэка. Мальчик уже сделал домашнюю работу по такой человеческой математике, так что его ничто не держало. Да и отказываться от просьбы преподавателя… зачем? Ещё и метла, ещё и стадион…

Это звучало интересно.

Гарри не любил приключения, но он любил летать. И возможность подняться в воздух (а зачем ещё метла?), его манила пуще других слов.

На стадионе он был через пару минут, как и обещал. По пути заодно и сообразил, о каком «мистере Диггори» шла речь. О ловце Пуффендуя.

Но зачем профессор Макгонагалл попросила прибыть на поле двух ловцов Хогвартса?! Одного новичка… и второго – признанную звезду Хогвартса и ловца из смешанной команды, представляющей школу на межшкольных квиддичных соревнованиях…

А на школьном стадионе профессор оказалась не одна. Хотя рассмотреть маленькую феечку на её плече мог только опытный ловец. У Седрика был опыт, у Гарри – острый взгляд, так что малышку они увидели оба. И … узнали.

- Мистер Блэк, мистер Диггори, - профессор повернулась, услышав их шаги, чуть слышно вздохнула. – Спасибо, что согласились прийти в своё свободное время. Позвольте представить вам – Асу, она мастер, занимается часами нашего Хогвартса. Всеми часами. Аса…

- Мы знакомы с мистером Блэком, - радостно сообщила фея, подмигнув Гарри. – Как и с мистером Диггори, уже мне ассистировавшим. Профессор, спасибо за помощь. Дальше мы справимся сами.

- Хорошо, Аса. Мальчики, - неожиданно не протокольно улыбнулась профессор. – Спасибо, что откликнулись на просьбу о помощи. Если выдастся тяжёлый день, Аса назначит вам дополнительный выход.

- Назначу! – засмеялась фея. – Честно обещаю им не подыгрывать.

Минерва покачала головой и двинулась к Хогвартсу, а часовая фея повернулась к мальчикам.

- Итак, Гарри. Седрик знает, а для тебя я расскажу. Я – часовая фея, я чиню башенные часы. Обычно я успеваю разобраться с часами во время каникул. Но в этом году стрелки не хотели чиниться, и я задержалась. Стрелки и есть причина, по которой мне была нужна помощь ловцов. Всего в Часовой башне двенадцать стрелок.

Гарри внимательно посмотрел на далёкую часовую башню. Он, конечно, мог ошибаться, но у башни был только один циферблат, и стрелки там были всего одни.

- То, что снаружи – это так, фикция, - легкомысленно сообщила Аса. – Настоящие часы – внутри. И студентам их, естественно, не показывают. Это слишком сложный механизм, который можно повредить даже маленьким дуновением нестабильной магии. А студенты хорошо если к концу седьмого курса могут взять под контроль свою силу, да и то, если ничего не изменилось, только на несколько минут.

Гарри немного удивился.

Он как-то думал, что у магов с этим получше. Это что, за семь лет обучения, студенты не берут под контроль свою магию?

- Стрелки, - повторил он за Асой.

- Стрелки, - согласилась с ним часовая фея, легкомысленно вытаскивая зеркальце из своих часов-луковиц и поправляя на губах помаду. – Они очень капризные. Обычно они легко встают на место, но иногда они … пытаются сбежать. И тогда ловцам приходится их ловить. Поскольку магию использовать нельзя.

- Они не хрупкие? – уточнил Гарри.

- Гораздо прочнее, чем снитч, - весомо ответил Седрик. – Я ловил в прошлом году. Две пары стрелок отказались вставать на место. Одну пару так вообще пришлось ловить трижды.

- Разомнёмся! – активно закивал головой слизеринец. Диггори только хохотнул такому энтузиазму. Когда-то он тоже обожал летать. Особенно, когда есть повод. А теперь… от этих чувств не так уж и много осталось. Видимо, сказывалось то, что он не собирался становиться профессиональным игроком в квиддич… Раньше собирался, а потом… потом уже нет.

- Хотелось бы надеяться, что не придётся, - вздохнула Аса, - но я в это не верю.

- А почему стрелок вообще двенадцать? – уточнил Гарри, не удержав свою любознательность под контролем, когда Седрик уже взлетел.

Аса, настраивающая что-то в своих часиках-луковицах, посмотрела на него очень внимательно.

- Потому что часов на обратной стороне механизма – двенадцать. И на каждых стрелках, ты увидишь сам, есть знак… Ты можешь прочитать этот знак, как в правильном варианте, так и в неправильном. Если угадаешь, что именно означают эти знаки, я расскажу тебе об этих часах ещё немного. Не угадаешь, будешь искать информацию по библиотекам…

- Звучит интересно, - в глазах Гарри сверкнула искорка.

Аса спрятала смешок в ладошке. Почему-то она и не сомневалась. Вряд ли ученик Фламеля мог быть настолько пустым и мёртвым к жизни, как ей показалось, когда она увидела этого мальчика впервые.

Может быть с жизнью там и было всё не очень хорошо, но вот с жаждой познания… достойно.

Аса не сомневалась, что её стрелки – в надёжных руках. И лишь немного её тревожил вопрос: «достаточно будет двух ловцов? Или надо было запрашивать всех четырёх?!» В Хогвартсе что-то происходило достаточно тревожное. Не зря Фламель просил присмотреться… Для её работы это значило, что может улететь каждая пара стрелок. И тогда всё будет зависеть только от того, насколько хороши ловцы.

Аса не уточняла, конечно, но стрелки можно было поймать и не руками, а магией. Просто после этого придётся возвращаться и снова их чинить. Но два ловца, которых лично рекомендовала Минерва, как тех, кто решит любую проблему… можно было надеяться на то, что всё будет хорошо.

После того, как первые же стрелки сорвались в полёт, вышвырнув Асу за пределы часовой башни, фея задумалась о том, смогут ли мальчики вообще вернуть… эти стрелки обратно. Скорость артефакта была выше, чем скорость снитча, в разы… И то, что они размером были побольше, увы, ничего хорошего не предвещало.

Но впервые за свою … долгую историю работы часовой феей, Аса ошиблась. Через три минуты Гарри вернулся к часовой башне и протянул ей стрелки.

- Они медленные, - пробормотал он. – Я думал, будут быстрее.

- Медленные?! – ошеломлённо переспросила фея.

И Гарри кивнул:

- Ты так сказала, что я думал, они будут быстрее снитча… А стрелки и прямолинейные, и медленные.

Аса хихикнула:

- Тогда даже если улетят все двенадцать, проблем не будет?

- Никаких, - твёрдо пообещал ей Гарри.

Фея улыбнулась и подумала о том, что стоит позаботиться о том, чтобы доставить Минерве бутылочку отличного шотландского виски, в качестве «спасибо» за таких замечательных помощников и маленький флакончик редкого масла серебряной валерианы в хрустальном роге…

Ни о чём этом, очевидно, Гарри не думал. Он просто спокойно ловил стрелки, если они пытались удирать. Наслаждался небом и попутно соревнованием с Диггори.

Седрик местами выигрывал просто потому, что был опытнее. И так же местами проигрывал, потому что у слизеринца было что-то... особое. Нечто, что можно было назвать "чутьём".

И пуффендуец искренне удивлялся тому, что ... получает удовольствие от соревнования против мальчишки, которому по идее даже в тренировочной команде делать нечего!

Подспудно Гарри понимал, что эта гонка за стрелками, может ему оказать плохую услугу... просто из-за того, что соперник на квиддичных матчах сделает свои выводы из этих полётов. Но отказываться от них не собирался. Впрочем, как и выдавать слишком многое. Именно это желание скрыть свою полную силу и привело его к дальнему мосту.

В первый момент Гарри даже не понял, что именно увидел сверху и что заставило его снизиться. Что-то нестандартное, что-то неправильное. Что-то выбивалось из привычного вида... А значит могло быть опасным.

Год безопасной жизни у бабушки и то, что называлось «безопасностью» в Хогвартсе, не помогли Гарри измениться в самом глубинном смысле. Он выживал ранее и продолжал выживать. Пожалуй, эта особенность позволила ему и пережить встречу с Волан-де-Мортом... Первую в осознанном возрасте.

И, к сожалению, далеко не последнюю.

Что-то, что заставило его насторожиться, оказалось пауком. Мёртвым пауком, который лежал у дорожки. Просто размер паука был примерно с кулак мальчика. Озадаченно посмотрев на свою руку, потом на паука, Гарри чуть сместился вбок на метле. Просто один паук?

Второго он нашёл парой метров вперёд. Потом ещё одного. И ещё. И ещё.

Они были разных размеров, разного цвета: от чёрного до практически белого, с гладкими лапками, с лапками, покрытыми насечками... И все были мертвы, хотя, как ни смотрел Гарри, не было ничего, что объяснило бы их смерть!

Не было повреждений, не было ран. Он даже вытащил свой ластик, с которым никогда не расставался. Но ... не было ничего, что могло бы объяснить паучий мор...

Осторожно подняв тельце паука, Гарри чуть не свалился с метлы, когда сформированный трупик рассыпался пушистыми искрами...

До других пауков добраться он просто не успел!

Подул ветер, и в воздух поднялись искры... через пару мгновений ничего не осталось и от них.

Гарри смог сохранить спокойное выражение лица. И когда он вернулся обратно, ни Седрик, ни Аса, довольная скоростью и качеством работы мальчиков, ничего не заподозрили.

А вот сам Гарри знал точно, ему нужно поговорить с "бабушкой". Как можно быстрее.

Вряд ли можно было что-то хорошее ожидать от причин, по которым мертвые пауки распадаются в искры...

Глава 21. Экспериментальное зелье

Бабушка просила что-то выбивающееся за рамки школьной жизни не доверять обычным письмам и школьным совам, а передавать для доставки исключительно профессору Снейпу. И Гарри после Асы даже честно пошёл к профессору, спустился к лабораториям, подошёл к личному кабинету декана факультета и застыл у порога, дверь была немного приоткрыта.

Совсем немного, изнутри даже не заметно было, что кто-то подошёл, а вот снаружи, если знать о неприметной нише, худой, как щепка, мальчишка мог спокойно спрятаться, что он и сделал, сам не зная почему и зачем.

А когда услышал сладковатый голос, сразу понял зачем.

Альбуса Дамблдора Гарри Поттер воспринимал исключительно, как врага. Просто потому, что этот «великий маг и чародей» устроил ему детство, которого в здравом уме не пожелаешь даже Волан-де-Морту!

И паттерн поведения вначале спрятаться, потом разбираться, был пусть и неосознанным, но очень здравым. А спустя пару минут ещё и выяснилось, что очень полезным.

Гарри явно пришёл далеко не к началу разговора, потому что голос профессора Снейпа был откровенно уставшим:

- Альбус, я уже говорил, что у меня нет зелья, чтобы безопасно и законно среди детей найти Гарри Поттера. Зная вас, мне сложно предположить, что это просто навязчивая идея. Неужели что-то заставляет вас, продолжать поиски?

- Мальчик мой! – сахара в голосе директора было так много, что от него можно было даже умереть на месте, от мерзкого ощущения заплесневелой засахаренности где-то в глотке. – Это всего лишь надежда на лучшее. А что ни говори, без надежды и любви жить очень печально!

Выводы хозяина кабинета и мальчика, подслушивающего занятный разговор, были кардинальны и печальны, а ещё очень созвучны, пусть они об этом и не знали.

«Есть что-то. Но он не скажет».

- Но не будем об этом, - директор позволил патоке в своём голосе разлиться по кабинету, - я видел новую статью в вестнике зельеварения! Поздравляю с новым рецептом, мальчик мой! Это ценный опыт в условиях... текущей действительности.

- Это не моё зелье. ... Не только моё, - поправился тихо Северус. - Я просто довёл его до ума, а идея этого зелья принадлежит Лили...

- Да, я видел упоминание Л.Э. в статье... Как и то, что грант её имени по-прежнему здравствует...

- Да, - вот теперь голос профессора прозвучал твёрдо, как сталь. – Грант её имени существовал, существует и существовать будет. Я уже написал завещание, чтобы гоблины Гринготтса позаботились об этом.

- Предусмотрителен, как всегда, - Гарри не видел этого, но Альбус потёр переносицу сердитым жестом очкарика, пытающегося занять свои руки. – Мальчик мой, твоё зелье… я правильно понимаю, что о нём тебя навела мысль та надпись о тайной комнате?

- Памятуя о том, какой характер был у Салазара Слизерина, я никогда не сомневался в том, что он действительно создал такую комнату и действительно оставил там … кого-то. Я не хочу знать, могло ли то существо или существа дожить до нашего времени… или сами, или их потомки. Но я не хочу это выяснять, когда в Хогвартсе учится и девочка, которая получила грант имени Лили, и лорд Малфой, за которого нам не сносить головы. И гениальная девочка-когтевранка, которой прочат напропалую большое будущее все преподаватели в один голос… и это только второй курс. Мне бы хотелось, чтобы эти дети пошли дальше. Так что пусть у меня будет экспериментальное зелье, которое, я буду верить, применить не получится.

- К сожалению моему… я вынужден сказать, мальчик мой, что у тебя уже сейчас есть возможность попробовать своё экспериментальное зелье, пусть и на кошках.

Гарри отчётливо услышал, как что-то разбилось.

- На кошшшках?!

- На кошках, мальчик мой. К счастью, это не стало достоянием широкой общественности, но случился… ещё один случай… буквально несколько часов назад. И в этот раз не обошлось без жертв. Ты знаешь же, кошка нашего завхоза… Филч так трогательно привязан к этому… этой кошке. Поэтому у твоего экспериментального зелья будет хорошая … проверка.

Профессор Снейп молчал. Непроницаемый взгляд.

Презрительное недоумение мастера, творения которого разменивают на такие мелочи, в мыслях, и спокойное согласие вслух:

- Конечно, директор. Новая порция зелья созреет через пару дней. Я позабочусь о том, чтобы кошка… вернулась к завхозу.

- Спасибо, мальчик мой. Я знал, что тебе можно доверить в таком щепетильном вопросе. Не хотелось, чтобы лютующий завхоз осложнил поиски… кхм, осложнил студенческую жизнь наших драгоценных детей.

На это профессор Снейп ничего не ответил.

Для знающих его молчание было достаточно красноречивым, но вот беда, к знающим-то Альбус Дамблдор никогда не относился. Его никогда не интересовали люди, которые работали под его началом. Хотя правильнее будет сказать, что люди интересовали, но в перечень «людей», а не «игрушек» и «пешек» входил столь малый круг, что он даже не стоил упоминания.

- Ещё раз спасибо, мальчик мой. Что-то ещё важное я хотел с тобой обсудить. Но... думаю, не в этот раз. Отдыхай. Тебе нужно отдохнуть. Выпить зелье для нервов. Ты знаешь, мальчик мой.

- Конечно.

Альбус Дамблдор покинул кабинет размашистым сердитым шагом, промчался по коридору вихрем и скрылся в яркой огненной вспышке сразу за углом, в тупике... А Гарри почти сразу же скользнул в кабинет профессора. Северус Снейп движениями робота потянулся за каким-то пузырьком в тёмном стекле.

Мальчик мог позволить ему дотянуться, но... то, чему он пока не знал точного названия, подсказало, что этого делать не стоит.

Быстрый взгляд на полки. Кое-что из этого он уже мог опознать просто по виду. А ещё он знал, что на самой близкой полке к выходу стоят зелья «быстрого реагирования», которые не стоило держать у мадам Помфри, всё же дети! Это было сказано извиняющимся тоном, и не самому Гарри, а когда он лежал в лечебнице в конце прошлого года. Тогда не нашлось в лечебнице нужного, и нечто серебряное умчалось к профессору Снейпу.

Вот среди зелий, которые могли понадобиться, были сильные, но при этом достаточно безвредные, было и хорошее успокоительное, а было не менее хорошее «отрезвительное». Использовалось, как правило, во время подготовки к экзаменам студентами, самыми вдохновлёнными высокими оценками, и ... на Рождество, если кто-то из старшекурсников перебирал во время вылазки в Хогсмид. Сейчас Гарри, не раздумывая, потянулся к нему и предельно точно и аккуратно подменил пузырёк для профессора.

Преподаватель даже не заметил!

Он определённо не видел «мистера Блэка», так что мальчик, чтобы не отвечать ни на чьи вопросы, позаботился ещё и о том, чтобы в кабинет никто не вошёл, опустив внутренний засов. Посмотрел на плотно закрытое окно, и ... гневно сжал губы. Профессор Снейп не любил духоту, предпочитал прохладу и поток свежего воздуха, так что... Двойные створки чуть качнулись, впуская в помещение свежий воздух. Достаточно, чтобы разогнать стылую духоту, от которой отчаянно ломило лоб вот уже пару минут.

- ... Мистер Блэк? - ледяной голос профессора мог заморозить любого, мальчик даже бросил взгляд на стекло, с интересом ожидая увидеть там изморозь, но нет. Стекло, как стекло.

Повернувшись к Северусу, он молча поставил на стол бутылёк, который выдернул у профессора из-под руки.

- У вас был профессор Дамблдор. Я не стал мешать вашему разговору, но... посчитал, что капелька Sobrietas Ratio вам не помешает. Дозировку вы выбрали, как на экзаменах капают студентам.

Профессор медленно перевёл взгляд на бутылёк, из которого накапал перед этим в свою кружку. Посмотрел на узкий тёмный фиал в руках Блэка. И ... не сказал ни слова. Ни возмутился, ни сказал «спасибо», ничего. Просто молча смотрел на мальчика, потом кивнул, заставляя себя взять в руки, а не начать крушить всё вокруг.

Внутри перекатывалось оголтело душное бешенство.

Поток холодного воздуха скользнул вокруг Снейпа, на мгновение закрутился тяжёлой удавкой вокруг шеи. Словно кто-то шепнул на ухо: "Остынь".

Ребёнок здесь был не причём.

Ребёнка не касались все эти игры великого светлого волшебника...

- Присаживайтесь, мистер Блэк. Думаю, вас привело сюда дело, которое не включало в себя... помощь преподавателю. Рассказывайте.

- Я хотел написать письмо бабушке, - честно сказал Гарри, - но, конечно, расскажу.

Быстрый пересказ, что он увидел, что случилось с пауками, и как это случилось, занял буквально несколько минут.

Но посмотреть на профессора Снейпа было любо-дорого!

Цвет его лица из пергаментно-бледного под конец стал пепельно-серым.

- Вам это о чём-то говорит, профессор?

- Говорит, мистер Блэк. Сразу о двух вещах. Вам нужен могущественный защитный артефакт, потому что с вашими умениями быть там... где не надо, он жизненная необходимость. Я поговорю с вашей бабушкой ... лично. Второе. Такое уже было. В прошлый раз, когда открывалась Тайная комната. Не объявлялось об этом, а открывалась действительно.

- Когда была жертва? - кивнул Гарри.

Снейп поджал губы, но потом серьёзно ответил:

- Да, мистер Блэк. Тогда была жертва. Поэтому будьте осторожны сами. И попросите своих друзей соблюдать максимум осторожности. Только их.

- Паника среди детей не нужна, она самая страшная, - мальчик был предельно честен в озвучивании своих мыслей. - Я помню, что случилось в прошлом году, когда тролль пришёл в гости. Поэтому я попрошу только ... тех, кто не испугается и будет действительно осторожен. ... Я правильно понимаю, что ... в тот раз не нашли, кто обитает в Тайной комнате?

- Верно, - несколько долгих мгновений Северус смотрел на студента.

Это всего лишь второкурсник! Мальчишка! Ребёнок!

Он всего лишь уже заставил отступить Волан-де-Морта дважды. Всего лишь лично встретился с нагой и выдержал её взгляд.

И вот сейчас...

В прошлый раз то, что погибли пауки, рассказал Хагрид... потому что распались прахом пауки, проживавшие у него в огромном террариуме. Кстати, именно поэтому, знающие и умеющие думать, не поверили, что он открыл Тайную комнату, слишком убивался полукровка по своим драгоценным «деткам».

Но кто будет слушать детей? Кто будет давать им право голоса? Никто. И их голоса тогда канули в небытие… А потому здесь и сейчас взрослый профессор Снейп продолжил.

- Объединившейся группе студентов из Когтеврана, Слизерина и Гриффиндора… не удивляйтесь так явно, мистер Блэк, такого оголтелого соперничества между змейками и львами эти стены не видели давно. Обычно факультеты были дружны, и считалось честью подставить плечо представителю другого факультета... Так вот, группе студентов удалось по косвенным признакам сделать выводы о том, кого мог оставить Салазар Слизерин в Тайной комнате. Но ни один из этих зверей не мог дожить до наших дней. И ни один из них не мог бы оставить потомство.

Гарри кивнул, принимая к сведению, потом зацепился за другое:

- Косвенные признаки?

- Кто бы там ни обитал и кто бы ни убил девочку, он имел плоть... Кровь, а не эктоплазму.

- А привидения его не видели? - уточнил мальчик.

- Ни разу. Так они говорят.

Гарри позволил себе понимающий кивок, потом поднялся на ноги:

- Поговорите с бабушкой, профессор?

- Да, мистер Блэк.

- Спасибо вам! - мальчик быстро покинул кабинет, уже о чём-то серьёзно задумавшись. Северус остался один, и узкий фиал из тёмного стекла полетел всё же в стену.

Взрослая жизнь, взрослые чужие игрушки...

И одна ошибка, за которую он продолжает расплачиваться здесь и сейчас...

Глава 22. Пикси

Лестницы, лестницы, лестницы... Двигающиеся, стоящие, спешно поднимающиеся вверх или уходящие плавно и спокойно вниз.

В большом коридоре после обеда всегда было много спешки из-за младших студентов. Это к курсу пятому студенты уже умели планировать своё время, знали, как быстро можно добраться из одной части Хогвартса до другой, а младшие пока этого не умели. И кто-то опаздывал с закончившейся лекции в Большой зал, а кто-то стремительно пересекал коридор, чтобы пораньше прибыть в кабинет следующего урока.

Маленькая мисс Уизли знала совершенно точно: самый тихий мальчик Слизерина не опаздывает на обед, но и почти никогда не дожидается его окончания. Он исчезает после первой перемены блюд тихим приведением. Спокойно проходит по пустым коридорам, но почти никогда не приходит первым к кабинету следующего занятия. Поэтому ждать его там - бессмысленно и бесполезно.

Но всегда можно было подождать его среди окружения лестниц.

Джинни гордилась собой и своей сноровкой ровно пятнадцать минут... Пока мистер Гарри Блэк так и не появился, а коридоры уже наполнились студентами, и время начало поджимать. И уже самой рыжей девочке пришлось срочно убегать на занятие.

В расстроенных чувствах, рыжим вихрем она промчалась по коридору, кого-то сбив и даже не посмотрев кого. Не отреагировала на окрики…

Не увидела она и очень внимательного взгляда того, кого не дождалась. Как не увидела и того, что её поведение привлекало внимание старших братьев. Фред и Джордж Уизли вынырнули из-за плеч Гарри, фыркнули в один голос сердито:

- Глупая девочка.

- Мы позаботимся, чтобы она...

- Тебе не помешала.

Гарри медленно кивнул, но благодарить не стал, да и близнецам его благодарность не была нужна. Похлопав с двух сторон мальчика по плечам и перейдя на свой птичий язык, высокие рыжие парни двинулись дальше по коридору, явно что-то обсуждая.

Гарри же направился к движущимся лестницам.

Если верить расписанию, сегодня у них была практическая пара у мистера Златопуста Локонса. И Гарри было немного интересно, что именно она будет собой представлять. Особенно, с учётом того, что вместо маленького практического зала - собраться курсам предстояло в большом лектории, где обычно были занятия у профессора Бинса... Не одним факультетом, не парой факультетов, а всем четверым.

Гарри даже немного тревожился по поводу этой лекции, когда, перебравшись на нужный этаж, он вдруг снова услышал голос. Тихий надтреснутый, не здесь, не на месте, будто заговорили тихо сами стены:

"Холодно. Почему не приходят покормить? Надо спать...? Кушать?"

Голос, зазвучавший почти над ухом Гарри, начал неожиданно стремительно удаляться. И мальчик, решив, что лучше опоздать на пару, кинулся вперёд.

Поворот, один, второй, третий. И...тупик. Полный тупик, безоговорочный, а голос, страдающий от голода и холода, продолжал удаляться…

Так что, несолоно хлебавши, мальчику пришлось возвращаться.

Не доходя до зала, он свернул к окну, чтобы попробовать присмотреться, в каком именно месте, он сейчас был, но … увы, сориентироваться не получилось. В Хогвартсе было слишком много тайных ходов, потайных комнат и просто тайн. Можно было бы обратиться к привидениям, но подсказывало Гарри что-то, возможно и пресловутое шестое чувство, что это бесполезно. Привидения очень чётко блюли привычный для них распорядок: «вот это смертные», «вот это та часть бытия, где мы играем из себя почти живых», «вот это наши дела, и смертных они не касаются».

Этот посыл Гарри очень четко понял, ещё когда на первом курсе пообщался с Кровавым Бароном. На тот момент он принял правила игры, поскольку толком не понимал, что вообще вокруг происходит и что собой представляет магический мир. Сейчас мальчик продолжал присматриваться, прекрасно понимая, что ему, в какой-то мере чужаку магии, очень многое непонятно из того, что впитывают в себя дети магических семей.

То, что он сам должен был знать просто с пелёнок, но что не знал до сих пор.

Расстраивало ли это Гарри?

Нет.

Чтобы расстроило, нужно чего-то ожидать. А он ничего не ожидал. Ни от кого.

Тихие вкрадчивые шаги оттуда, откуда Гарри пришёл сам, мальчик услышал быстрее, чем его силуэт на фоне окна успел бы заметить хоть кто-то. Значит, там не тупик?

Осторожно отступив в тень ниши с развесистыми цветами, мальчик притаился. Вот уж что-что, а в Хогвартсе, как показал прошлый год, информация лишней не бывала… Никогда.

Вкрадчивые шаги приблизились, и с большим удивлением мальчик увидел… профессора Златопуста Локонса, которого сопровождал очень мрачный Рон Уизли.

Сочетание было слишком удивительным, чтобы не обратить на это внимания… Думать о том, что эти двое просто «встретились» случайно, не приходилось. Гарри лично только что был в тупике… где никого не было. Значит, за этой встречей что-то скрывалось.

Стоило ли этому придавать слишком много значения?

Нет. Нужно было просто запомнить.

По крайней мере, на текущий момент.

А ещё, пользуясь тем, что преподаватель о чем-то заговорил с учеником, повернувшись лицом к нему, можно было незаметно проскользнуть в кабинет, что Гарри успешно и сделал. Осмотрелся и спокойно устроился за Крэббом и Гойлом. Драко, сидящий наоборот перед ними, только едва уловимо хмыкнул.

В прошлом году за могучими спинами слизеринцев отсиживался только Гарри, а вот на втором курсе, оценив за прошедший год его тактику, к беззлобному подсмеиванию Драко, прятались за вассалами лорда Малфоя то Гермиона, то мисс Гринграсс.

Поскольку общая пара была по ЗОТИ, то, естественно, мисс Грейнджер уже устроилась за самой первой партой, абсолютно счастливая. В груди вошедшего Гарри болезненно кольнуло. Возможно, кто-то взрослый и мудрый мог бы подсказать ему, что это ревность. Такая глупая, такая человечная ревность. И мальчик даже многое бы отдал за то, что это было бы именно так.

Но слабому чувству, которое порой всплывало, было совсем другое название – опасение. Здравое опасение перед чем-то недобрым. И возникало это ощущение исключительно при взгляде на Златопуста Локонса. И была ещё одна причина, о которой мальчик даже вслух бы не сказал, но которая имела для него очень большое значение – профессора Локонса не любил профессор Снейп.

И кто бы ни говорил, что профессор Снейп не любит детей, он всегда оставался в рамках этики преподавания, поэтому и речи идти не могло о том, чтобы он за глаза что-то сказал о коллеге. Нет, нет и ещё раз нет.

Гарри хватило взгляда. Брезгливого взгляда профессора Снейпа, брошенного на Локонса в большом зале. Мимолётного, не случайного. Искреннего.

Манера профессора вести занятие, уже у самого Гарри поселило чёткую уверенность в том, что рассматривать Златопуста Локонса как преподавателя не стоит. Бесполезно.

Вот и сейчас.

Он вошёл в аудиторию, продолжая фразу, словно начатую в коридоре:

- Таким образом, есть двадцать шесть известных вариантов происхождения пикси. Из них – часть непедагогичная, часть непрофессиональная, а часть относятся к таким дремучим верованиям, что не стоит на них заострять своё внимание. Мы с вами поговорим об общепринятом варианте – проще говоря, о том, что пикси были созданы тёмными искусствами. И поскольку наш прекрасный предмет называется «защита от тёмных искусств», вам сейчас предстоит сделать именно это – защититься от тёмных искусств!

Вдохновение из голоса Локонса ушло сразу же, как только он увидел вскинутую ладонь:

- Да, мисс Гринграсс?

- Мы не изучали пикси.

- Конечно, мисс Гринграсс. Я знаю. Безусловно. Но вы же не думаете, что тёмный лорд, натравив на вашу мать полчища таких же пикси, спрашивал у неё, проходила ли она их в Хогвартсе? Не спрашивал. Он просто сделал. У вас есть возможность соприкоснуться с тёмными искусствами в безопасном кабинете, в окружении таких же, как вы, студентов. В окружении друзей. И, полагаю, что уже и поклонников. Неужели вы считаете, что они позволят вам пострадать? Я так не думаю, так что… знакомьтесь, пикси.

Оказывается, клетка с маленькой летучей дрянью уже была в кабинете, просто была прикрыта какими-то чарами. Гарри, навскидку, мог назвать сразу три варианта, которые бы обеспечили двойную непроницаемость - и клетки снаружи, и клетки изнутри.

Пикси, увидев и почуяв молодых магов, вначале затихли, а потом начали жутко верещать. Вначале разнородно, разношерстно, потом с каждой новой октавой - всё более гармонично и страшно, пока прутья клетки не расплавились, выпуская тварей на волю... Гарри не задумался ни на секунду, магическое решение проблемы может и подождать, а сначала:

- Вниз! - скомандовал он коротко и уронил вслед за собой под парту Дафну.

Девочка дрожала, как в ознобе, и Гарри искренне не знал, что делать и как помочь ей. Потому что здесь и сейчас Дафна была во власти прошлого, а в настоящем были пикси...

Порождения темных искусств де юре. Но если верить учебнику на латыни, который он начал изучать, де факто к темным искусствам они не имели никакого отношения. Просто побочный эффект очень плохо закончившегося эксперимента с грязной кровью.

Но мальчишка, родившийся в семье магглов, знать об этом был не должен никак. А вокруг были четыре факультета.

Рассчитывать на ум мисс Гринграсс не приходилось.

- Хорошо начали практикум, - пробормотал Драко, лихорадочно перебирая свои знания. Но бесполезно! В его голове не было ничего подходящего, ничего, что могло бы помочь в текущей ситуации, ничего нужного.

Он больше знал о темных Фейри, которых на территории Британии и Шотландии вот уже несколько веков как не водилось. А про пикси - ничего! Хотя они, вроде как, были постоянным бедствием в ...

В голове мелькнуло что-то важное, но тут же пропало. Какая-то мысль. Какое-то воспоминание.

- Они слепые, - пробормотал рядом Гарри.

- Тогда как они... - Драко не продолжил вопрос, сообразил сам. Дети производили шум, но что более важно... - Магия. Они чувствуют нашу магию. Скроем магию – и они нас уже не увидят.

Как справляться с этим - дети прекрасно знали.

И нет, спасибо не ЗОТИ первого года. Спасибо зельеварению.

Некоторые зелья категорически не любили проявление магии рядом с ними, а потому студенты весь первый курс учились свою магию экранировать. И на переводных экзаменах за первый год было как раз зелье, которое требовалось сварить с экранированной магией.

Потом, на других курсах, профессор Снейп говорил, что они научатся ещё и другим вариантам, но самым простым, самым топорным и "дешёвым" относительно магии - было именно экранирование.

- Celare umbra!

Заклинание звучало то тут, то там.

И услышать среди детского многоголосья и непрекращающегося возмущенного крика пикси, что прозвучало два совершенно уникальных заклинания, было сложно. Но возможно. Гарри услышал, а мистер Рон Уизли ещё и записал. И на его беду и то, что он под партой сидит, и то, что он в тетрадь записал имя Гермионы Грейнджер, увидели сразу двое. И если мисс Патил не придала значение увиденному, то вот Невилл увидел, запомнил и решил сразу же сообщить об этом Гарри, как только будет закончена пара…

То, что рыжий Уизли снова обратил внимание на Гермиону, не сулило ничего хорошего.

То, что сразу после имени девочки, в тетради появилась вторая строка, ни Невилл, ни Падма уже не увидели. Впрочем, даже если бы и увидели, это уже ничего не изменило бы. Этот человек выбранную жертву не менял на переправе, даже если обстоятельства были против него, а жертва уже была выбрана и… подтверждена.

Глава 23. Девочка и преподаватель

На какое-то время Хогвартс замер в восхитительном спокойствии. Ничего крамольного не происходило, не было никаких тревожных сигналов. Просто дети, просто там взрыв, там потоп, там землетрясение, там урок зельеварения пошёл не по плану, и весь первый этаж затопило пеной, там вместо потолка случился пробой, и вся школа чихала от облаков тополиного пуха, а там просто окно исчезло, когда на седьмом курсе студенты слегка переборщили с заклинаниями. Просто школа магии, что поделать, только получать удовольствие.

Ли Джордан с хохотом рассказывал об этом в Большом зале. Магическая студенческая газета (а здесь такая, оказывается, была), рассказывала обо всех курьезах тем, кто не присутствовал на стэндапах обаятельного студента.

О том, что Тайная комната снова открыта, словно и забыли все Жертв не было, странные буквы, ну, что поделать, бывает.

Мысли всех занимало другое: надвигалась церемония распределения команд квиддича! Студентов интересовало, кто именно откроет сезон и первым выйдет в полуфинал. Вариантов, как легко понять, было немного, тем интереснее всем был результат. Помимо основных соревнований в этом году должны были быть ещё и соревнования команд младших, тех, где собрались не вошедшие в основной состав ребята. Для зрителей это было ещё одно интересное мероприятие, для самих участников – возможность проявить себя и войти в состав. Для тех, кто там был уже не первый год, зачастую это был ещё и последний шанс попасть в основной состав сборной. Некоторым этого всё-таки хотелось, просто не складывалось, просто нервы… не выдерживали. Такое бывает тоже.

Порой бывало, что на соревнованиях младших составов происходили куда более жаркие и интересные бои в воздухе, чем на основных. Так, например, в своё время яркой победой братья Уизли отличились именно здесь, убедив капитана команды Гриффиндора (тогда ещё не Оливера Вуда) в том, что они хороши для основы.

В этом году для Деррека и Драко эти соревнования были большим шансом склонить на свою сторону мнение Маркуса о том, кто именно должен стать частью основной команды Слизерина. Для Дафны такой матч должен был доказать (в первую очередь ей самой), что она может играть в квиддич, пусть даже девочка, аристократка и вообще.

- Осталось, чтобы мисс Гермиона Грейнджер подала заявку в клуб квиддича, - пробормотал Гарри негромко, опускаясь в кресло сбоку от друзей. Драко и Дафна одинаково удивлённо на него посмотрели и дружно засмеялись.

Дафна быстро-быстро покачала головой:

- Мисс Грейнджер милее книги и профессор Локонс, с которым она проводит шесть дней в неделю. Проводила бы все семь, если бы профессор по воскресеньям присутствовал в Хогвартсе.

Гарри медленно кивнул:

- Верно. Странно было бы предположить, что Гермиона решится на что-то подобное… - и решительно поменял тему, - что ж, оставим квиддич за пределами нашего разговора. Драко, что сказал лорд Малфой… по поводу прекрасного практикума?

- Что он запросит документы Локонса и уточнит, кто его рекомендовал. Но в рамках бюрократической машины ничем помочь не может, нам просто нужно быть осторожнее.

- Мы учимся в «безопасной школе магии»? – съёрничал Блэк, - или мы находимся в месте, где за каждым поворотом нас может что-то убить?

- Полагаю, вариант номер два, - юный лорд Малфой даже не подумал прятать сарказм в словах, даром, что подростку он, вроде как, не полагался. – Достаточно вспомнить первый год…

- Оставим первый год первому году, он прошёл, мы в безопасности. Просто открыта некая «тайная комната», про которую нет новостей.

- Что может быть печальнее на свете, чем повесть о студентах, которым не дали поиграться с чем-то опасным… - Дафна смутилась, поймав два ошеломлённых взгляда. – Что? Курс классической литературы. Я тоже… подумала, что не помешает получить образование магглов. Глядя на мисс Грейнджер, мне уже не кажется это таким глупым времяпрепровождением, тем более что она согласилась мне помочь, если какие-то темы будут непонятными.

- Ещё немного, и нам нужно будет открыть клуб: «В школе магии занимаемся немагическими уроками»! – Драко весело фыркнул и задумался. – Дафна…

- Да? – девочка подняла на него смеющиеся глаза. – Ты тоже об этом подумал?

- У тебя больше возможностей. Узнаешь, что нам нужно для такого клуба?

- Узнаю. Но сразу тебе скажу, что четверых человек не хватит. И шестерых – тоже. Для открытия своего клуба нужно десять человек, и чтобы в следующем году прибавилось минимум ещё трое.

- Регламентировано даже это?

- На самом деле много больше, насколько я помню, - девочка задумалась. – Но я узнаю подробнее, и мы вернёмся к этому разговору.

- Не в этом году, - пробормотал Гарри, сползая пониже в кресле, а потом неожиданно устало зевнул. Тренировки выматывали.

- Почему не в этом году?! – расстроилась Дафна.

- Потому что создавать свой клуб можно только с третьего года. Вместе с тем, когда можно покидать Хогвартс, чтобы посетить Хогсмид, - сообщил серьёзно мальчик.

- А как связано? – Драко отложил учебник по зельеварению, чтобы взять пергамент для выполнения работы.

- Что-то магическое. Аналогично тому, что профессор Снейп говорил нам на протяжении первого курса. Мы сможем пока только экранировать свою магию. На третьем курсе на ЗОТИ нам расскажут и (он надеется) научат другому способу. Видимо, какая-то взаимосвязь есть с этим.

- Видимо? – уточнила Дафна серьёзно, уже понимая, что от тихого мальчика можно ожидать порой совершенно невероятных выводов и порой не просто глубоких, а глубинных знаний за пределами любых курсов. Откуда и почему – она не спрашивала, просто приняла, как данность. Как и то, что не стоит об этом распространяться.

- В наших учебниках этого нет, в других учебниках это настолько «очевидно», что тоже никто об этом не упоминает. На это постоянно ссылаются, но не более того, - Гарри чуть задумчиво потёр кончик носа. – Как-то так.

- Как-то так, - повторила за ним эхом Дафна. – Но странно, что мы так мало знаем. Хотя на втором курсе обучения…

- Всего на втором курсе обучения, - серьёзно поправил её Драко.

Гарри взглянул на друга задумчиво и снова вернулся к учебнику на латыни.

Домашнее задание по предметам он уже сделал. Всего один раз он решил, что вначале надо разобрать ещё часть практикума от наставника, но появившаяся Эмера его отругала и на пару дней закрыла от него доступ к практическому заданию, так что… вначале учеба, потом учеба, потом снова учеба…

Как оказалось, создать защитный артефакт будучи подростком, совсем не просто. Нужно очень много подготовить до. И ещё больше изучить теории, чтобы не пострадать самому и не создать проблемы окружающим. Чем Гарри сейчас и занимался. Что его, правда, позабавило, так это то, что практикум подразумевал создание «промежуточных» артефактов, очень маленьких, простых, буквально на один чих.

В письме от Фламеля было пояснение, зачем нужно именно так.

«Творчество, - гласило послание от наставника, - очень тонкая материя. Здесь многое зависит от души, от спокойствия, от уверенности в собственных силах. Именно поэтому важно видеть результаты, которые не просто существуют, которые работают.

Другой важный момент – это поиск собственного стиля в артефактах. Но об этом мы поговорим позднее. Пока вы будете на практике изучать результат своих действий… и не только своих, там это будет нагляднее».

Про наглядность Гарри пока было не очень понятно, поэтому он терпеливо ждал этих самых практических результатов, при этом наслаждаясь процессом подготовки к созданию артефакта ничуть не меньше, чем предвкушением его создания.

Будущий артефакт был сложным, многослойным, учитывал какие-то формулы, существование помех, отсутствие помех, нарушение контура, принудительный вызов…

Промежуточные этапы подразумевали знакомство со всеми вложенными частями по очереди. Первой частью было создание простенького-простенького щита, который будет вызван просто при нанесении урона. Конечно, при хлопке ладонью по плечу, он не среагирует, но … мало ли что.

Поскольку Гарри уже решил, что такой артефакт он создаст для Гермионы, все показатели (а это имело значение) он рассчитывал под неё. Какой камень должен быть основой, какое дерево, какие травы, в каких растворах вымачивать, какая именно формула магического щита должна быть вложена в основу артефакта.

И так далее, так далее.

Мальчик не спешил. Качественная теория обеспечивала половину успеха сотворения артефакта. Его интуиция дремала, лишь изредка горловым рычанием «приветствуя» взгляды профессора Локонса на Гермиону.

Невилл рассказал о том, что Рон Уизли записал имя Гермионы в свою тетрадь. А сёстры Патил, проходя мимо Гарри, обсуждая урок, заодно подсказали мальчику для кого была на самом деле эта запись. О том, что мисс Грейнджер использовала уникальное заклинание (боевое против пикси, на минуточку, а не экранирующее собственную магию), Рон передал Златопусту…

Выводы складывались одно к одному. Нехорошие выводы.

Тем же вечером Гермиона снова была приглашена в кабинет к Локонсу, помогать ему с письмами. И на следующий вечер. И на следующий. И снова.

Девочка была в восторге.

Какой мистер Локонс прекрасный! Как он вежлив со своими поклонницами и поклонниками, как он терпелив и деликатен!

Как он интересно рассказывает о своих приключениях! И как хорошо он объясняет самой Гермионе сложные моменты про те или иные заклинания, зелья или артефакты!

В общем и целом, мисс Грейнджер была в неприкрытом восторге.

Драко и Дафна отнеслись к подобному проявлению чувств подружки слегка недобро, но не позволили себе ни выразить это вслух, ни предпринять каких-то действий. А вот Блэк не посчитал нужным так дистанцироваться. Не по-слизерински? Может быть, но Гермиона у него одна, а ему многие говорили, что слизеринцы своих не сдают. Вот он сдавать не будет. Никому. О том, что преподаватель ЗОТИ проявляет нездоровое внимание к студентке, Гарри донёс профессору Снейпу. И не чувствовал себя по этому поводу виноватым.

Знал он и о том, что куратор Слизерина осторожно привлёк внимание куратора Когтеврана, и что уже профессор Флитвик глубоко возмутился происходящим.

С другой стороны заходил мистер Малфой, со стороны бюрократических рычагов он проверял легитимность существования такого профессора в Хогвартсе и возможность его изъятия. Но на большее рассчитывать пока не приходилось.

Тихонько вздохнув, Гарри предпочёл углубиться в теорию, запретив себе думать о том, на что повлиять не мог.

…А Гермиона Грейнджер, счастливо улыбающаяся, бежала по коридору, прижимая к груди тетрадь. Она прекрасно сделала домашнюю работу, получила искреннюю похвалу от профессора Макгонагалл за изящное решение в эссе по поводу трансфигурации жидкости. Сейчас она проведёт несколько часов с обожаемым профессором, затем за ужином поболтает пару минут с друзьями и проведёт вечер за перечитыванием книг профессора Локонса! Разве может быть что-то прекраснее, чем это?

Девочка была совершенно счастлива, и не замечала, что за ней наблюдают. Наблюдают с отчётливой ненавистью, клокочущей в горле.

Какая-то… какая-то грязнокровка захватила внимание! Как … как она вообще посмела?! И зудели пальцы, предлагая создать маленькое, невинное заклинание, такое простое, такое … безопасное. Но был кое-кто, кто стоял в горле Рона Уизли просто не проглатываемой костью. И этому кому-то на ближайших соревнованиях по квиддичу предстояло смириться с поражением и с превосходной горечью осознания того, что «великолепный Гарри Блэк подвёл свою команду».

Но для этого следовало приложить усилия. И не стоило размениваться на грязнокровку. Она подождёт. Её очередь придёт.

Просто не сейчас. Просто… чуть попозже. Потом.

Глава 24. Всё пошло не так

Гриффиндор против Слизерина, Пуффендуй против Когтеврана.

Сезон открывают львы и змейки.

Мнения студентов категорически разделились. Обожаемая команда красно-золотая и тихая зелено-серебряная, в прошлом году подкинувшая неприятных сюрпризов из-за первокурсника Гарри Блэка.

Не ловцом единым, что называется... И охотники сильнее, бесспорно, у Гриффиндора. И загонщики – у Гриффиндора, просто потому что братья Уизли чувствуют небо, словно часть себя. И вратарь тоже у Гриффиндора, хотя ирландка Реган прекрасна. Но вообще команда Львов сильнее, лучше и красивее.

Вот только ловец...

Трибуны волновались и перекатывались. Соревнование было назначено на воскресный день, а оно порадовало всех прекрасной погодой. Чистый хрустальный воздух пах осенью, небо было таким далеким и прозрачным. Солнце то и дело пряталось за тучи, обещая скоро скрыться за плотнеющей пеленой окончательно. А вот ветра не было, ни малейшего дуновения!

Идеальная погода для очень жаркого матча.

Точно так же, как и в прошлом году, Гарри не появился на завтраке и, прихватив горячие бутерброды и чай, Драко и Гермиона двинулись на берег озера. Словно по невидимой линии прошли дальше, почти к краю разрешённого пляжа, где уже начиналась чащоба.

Там, на груде валежника, Гарри и нашёлся. Прищурив ярко-зеленые глаза, мальчик смотрел на воду. Задумчиво разглядывая что-то, видимое ему одному. Явление друзей он заметил, помахал им рукой:

- И чего вам не завтракалось?

Девочка по-кошачьи фыркнула, не оценив лёгкой иронии, но спорить не приходилось. Действительно ведь не завтракали...

- Муторно, - отозвался Драко коротко, устраиваясь рядом с Гарри.

Где-то там, в тени подсознания, где ещё оставался брезгливый аристократ вместо нормального человека, что-то попробовало намекнуть, что не помешало бы хотя бы подушку магическую сделать, чтобы не выпачкать мантию. Раз уж глас, что аристократу так делать не надо, до Драко не доходит. Но, увы, компания друзей за год с небольшим из нелюдимого аристократа продолжала делать нормального мага... А маги такие вещи за проблемы и не считают. Одно заклинание, и мантия словно только что из стирки и глажки...

В Хогвартсе подобные вещи изучали на спецкурсе на четвертом году обучения, а дети потомственных магов - знали с пелёнок и могли научить других.

Конечно, Драко это не пришло бы в голову, на первом курсе он ещё был вещью в себе. Но вот Гермионе подсказали, что почитать, а она уже принесла информацию Гарри. И в каких-то вещах, именно из-за самостоятельного обучения, эти двое знали более интересные чары.

Всё дело было в Магии, которую оба искренне любили.

С глубиной чувств людей, которые получили незримые крылья, давшие им возможность воспарить над обыденностью.

Для детей потомственных магов магия была обыденностью. И это им мешало! И, к сожалению, время, когда это можно было изменить, стремительно уходило...

- Муторно, - согласился Гарри негромко. Мерзкое сосущее чувство тревоги под ложечкой не дало ему войти в большой зал. Что-то угрожающее? Что-то тревожное?

Никак не получалось взять в толк, что не так, но что-то надвигалось.

Гермиона посмотрела на друзей, оглянулась на замок. Хогвартс дремал, ничего опасного от него не ощущалось.

- Спит? - ляпнула она вдруг. - Тот, кто должен быть в Тайной комнате. Он спит.

Мальчики переглянулись, потом внимательно посмотрели на подружку.

- Возможно, - согласился Драко, а Гарри снова ушёл в свои мысли, пытаясь понять, что именно вызывает в нём такое противоречие, такое... раздражение. Что-то же было. Что-то же заставляло его нервничать? Но впереди были только квиддичные соревнования. Не думать же, что опять на них что-то случится?!

Или думать? ... И проблема именно в них?!

Что ж, повлиять ни на что Гарри не мог, но мог позаботиться о своей безопасности. У него было несколько заготовок, которые не подошли для дальнейшей работы над осенним проектом наставника.

Сейчас они могли только одно – смягчить любой удар, но при этом за счёт пассивности их работы не нарушали никакие правила. На квиддиче, естественно, запрещено было использовать артефакты и любую магию. Спортсмены выходили на поле без палочек, чтобы не было никакой грязной игры.

Артефакты, кстати, были запрещены не из-за грязной игры, а потому, что могли вмешаться в работу артефактов, которые обеспечивали безопасность спортсменов со стороны поля (а их тут было предостаточно). Но заготовки – не были артефактами, их невозможно было использовать в любой нормальной ситуации. Они просто были. Подобная штучка могла просто … ну, спасти от перелома шеи. Так что пусть будет.

Принятое решение снизило напряжение внутри. Гарри перекусил бутербродом, выпил чашку горячего чая и убежал переодеваться в спортивную форму, пока друзья - выдвинулись на стадион, где место для них заняла Дафна.

Зуд всё ещё собирался раскаленным нервным цветком в солнечном сплетении и пульсировал там. Что-то случится, что-то недоброе.

Но сняться с соревнований? Без уважительной причины? Ни за что!

Гарри принял предупреждение, на сколько смог – защитил себя и выбросил ситуацию из головы. У него куда более важное дело впереди - небо, полет и снитч, который предстояло поймать до того, как его поймает соперник.

Играть с командой Гриффиндора Гарри очень нравилось. Как и в принципе играть. Как и летать! Хорошо же!

Огромное хрустальное небо приняло в себя четырнадцать фигурок, ало-красных и серебряно-золотых. Слизеринцы стелились внизу, ало-красные стрелами яркими стрелами вонзались в небо.

Ли Джордан радостно завопил со своей трибуны:

- Первое соревнование Хогвартса! Гриффиндор против Слизерина! В хорошо знакомых командах нет никаких перестановок, но я снова назову имена этих ребят! Смотрите, как красуются! Смотрите, как похорошела за лето Реган, вратарь Слизерина. Хорошо, что у Гриффиндора все охотницы – девочки, а то могли бы быть трудности! На такую красавицу попробуй не заглядеться! Кхм… А, о чём это я? Профессор, у вас очень острые локти!

Пока трибуны хохотали, а Ли Джордан балагурил, Гарри поднимался всё выше и выше, наслаждаясь ветром в лицо и не вслушиваясь толком в слова. Кейли, ловец Гриффиндора, ещё пока присматривалась к нему, но мальчик уже ни на кого не обращал внимания.

Факторы сегодняшней игры складывались в его голове.

Погода, ветер… охотницы Гриффиндора – динамичная игра. Загонщики – Уизли. Резкие бладжеры, летящие под непредсказуемыми углами.

Нет смысла зависать на одном месте, снитч при такой резкой и резвой игре будет появляться на поле боя хаотично, мелькать вспышками там, где сейчас нет игроков. То есть необходимо находиться в противофазе самого активного боя, располагаясь примерно посреди между тем, где только что такой бой был и между тем, где пока не было никого, но куда этот бой вот-вот сместится.

Когда бой затихнет, а такой момент неизбежно настанет (например, когда всё будет зависеть от вратаря), то тогда имеет смысл зависнуть на одном месте…

Концентрация повысилась ещё больше.

Звуки трибун стихли, Гарри больше не слушал их… больше не слышал.

Мир для него стал маленьким-маленьким, сейчас для него существовал только стадион, только он и ловец львиной команды. Кейли предпочитала внимательно следить за ловцом другой команды, большую часть времени оставаясь у него на хвосте. Но подходила эта тактика только для ловцов статичных, предпочитающих находиться в одной точке стадиона, удобной для своей скорости и своей тактики движения (а они, очевидно, различались у разных спортсменов).

Небо качнулось навстречу, распахнулось, принимая в свои объятия мячи. Где-то на границе осознания донеслись свистки. Матч начался.

Ли Джордан подпрыгнул на своём месте:

- Нет, ну, вы видите! Вы это видите?! Кажется, за это лето все спортсмены застоялись настолько, что только и ждали возможности сорваться в небо! Что?! Нет! Вы посмотрите! Квоффл уже у гриффиндорских девочек. Вот это скоро… Уже перехват! Неудачный пас, Фред… или это был Джордж? Справился с бладжером, летящим в Алисию, но время уже потеряно… А вот слизеринцы не дремали! Мяч у Дерека! Стремительный полёт, и… Вуд спасает ситуацию. На поле всё ещё ноль – ноль!

Отключив магический микрофон, Ли сделал глоток из заколдованной бутылки, где был морс, поддерживающий одну температуру, взглянул на поле… Как странно, сейчас один из бладжеров как-то… иначе себя повёл? Но нет, оба бладжера, уже выбрав свою жертву, мчались на них. Показалось? … Могло, конечно, и показаться.

Включив микрофон обратно, Ли продолжил комментирование.

На поле творилась вакханалия пасов. Две команды охотников не желали уступать друг другу квоффл. Пасы, перехваты, пасы, перехваты. Дважды вырывался вперёд Дерек, и дважды спасал ситуацию Вуд. Один раз красивая птичья формация девушек, добравшись до ворот Слизерина, почти забила гол. Но Реган не дремала. Мяч отправился обратно на поле.

Страсти накалялись. Нервы были натянуты до предела.

Что-то должно было случиться.

- Нет, ну, это просто невероятно, - Ли откашлялся. – Такой матч достоин и финала! Но тот, кто проиграет сегодня, однозначно в финал не выйдет. Поэтому так сопротивляются участники. Кажется, что уже квоффл опаснее бладжера! Бладжерам сегодня не везёт, загонщики прекрасно справляются со своей… задачей.

Джордан осёкся.

Загонщики играли всё это время одним бладжером. А где второй? Но озвучить свою мысль Ли не успел. На поле он увидел кое-что куда более интересное и захватывающее!

- Счёт держится на ноль-ноль, - подпрыгнул он, вглядываясь вперёд. – Но вы посмотрите! Посмотрите! Ловец Гриффиндора видит снитч и устремляется за ним в погоню! Какая скорость! А где же ловец Слизерина?! Смотрит совершенно в другую сторону… Ха! Кажется, сегодня победа будет за Гриффиндором! Слышите, как ликуют болельщики? Давай, Кейли! Давай! … Простите, профессор. Увлёкся. Но за меня уже скандируют трибуны!

Трибуны неиствовали. Первая победа в сезоне?! При сухом счёте схватить снитч? Конечно, да!

- Кейли! Кейли! Кейли! – катилось по рядам.

Подросток была так счастлива, что перед снитчем на мгновение зависла, наслаждаясь своим триумфом. Это её и спасло.

Бладжер, который должен был просто врезаться в неё с чудовищной силой, пролетел мимо, развернулся… и снова пошёл на таран на хрупкую девочку… Но уже было поздно, два рыжих близнеца Уизли уже были рядом с ней. Бладжер был отбит, раз, второй, третий…

А потом, спасая Кейли, над полем зазвучал свисток судьи. Матч был остановлен.

Глава 25. Победа или поражение?

Одновременно со свистком судьи, исчезла магия, которая поддерживала мячи в воздухе, и все они рухнули вниз. Упавший бладжер ещё дрожал, словно пытаясь сорваться в полёт.

Трибуны подавленно молчали…

Да, квиддич был опасным делом, несмотря на все магические щиты, здесь случались травмы. Но происходящее не укладывалось ни в каким рамки. Что это такое было?! Как это вообще могло случиться?!

Вниз спустились преподаватели.

Келли отправили в лечебницу, а обе команды собрались вместе, пока трибуны шумели и тревожились, приходя потихоньку в себя.

Матч будет отменён? Продолжен?! Что случилось с бладжером?! Что случилось с командами? Как там Келли?!

- Молодцы! – тяжёлые ладони Оливера легли на плечи Фреда и Джорджа Уизли. – Если бы не вы… мы могли бы потерять Келли. А так, после лечебницы, она точно вернётся в команду, а не подаст заявление о выходе из неё. Вы – молодцы. Горжусь вами!

Рыжие парни переглянулись и закивали, обаятельно и во все тридцать два зуба улыбаясь. Да, они отличные загонщики. Да, они молодцы. Хвалите их, хвалите!

Обе команды их и хвалили.

Никому не хотелось стать свидетелем очень трагичного происшествия на школьном соревновании. К хору похвал присоединился и тихий голос Гарри Блэка.

А близнецы, очень укоризненно на него посмотрев, похвалу приняли и эту. Хотя могли бы и отрицательно покачать головами и признаться, что это не они. Что это – вот он. Этот мальчик заметил странное поведение бладжера. Но в тот момент, когда они почти готовы были признаться в том, кто истинный герой, они увидели, как Гарри прижал палец к губам. Не выдавать. Что ж. У них много вопросов. Но они подождут с ними… до окончания разбирательства и, возможно, матча.

Если он, конечно, продолжится.

- Вуд, - Флинт внимательно взглянул на капитана команды соперников. – У вас есть подменный ловец?

- В следующем году будет, в этом году официально нет. Девочка вошла только в младший состав. Если продолжим, придётся запрашивать разрешение на то, чтобы она вышла на поле в официальной команде.

- Девочка? С первого курса? Откуда у вас там… А, дай угадаю. Рыженькая.

- Маленькая Уизли, - согласился задумчиво Вуд. – Я бы и смотреть на неё не стал, но Фреджы признались, что на домашних соревнованиях она ловец, причём чертовски хороший ловец. И Билл, и Чарли, ты же их знаешь, очень не оценили, что девочка потянулась к квиддичу, требовали от неё «бросить каку». Уизли согласилась. «Обыграете, брошу». Вот они проиграли ей трижды. Каждый.

- Заявка.

- Я тоже так думаю. Хотя, убей, не знаю, чем мне не нравится это решение. Я бы предпочёл, чтобы матч отменили. Но из всех примет, что я знаю про квиддич, эта – самая дурная.

- Заодно и рабочая, - согласился с неохотой Флинт, потом взглянул на преподавательскую трибуну. Преподаватели совещались, а это значило, что с наскоку решить ситуацию не получилось. Плохо. Очень плохо.

Ли Джордан, выслушав указания от профессора Макгонагалл, серьёзно кивнул, взял в руки микрофон.

- Друзья! – разнёсся его голос по стадиону. – Матч продолжится через пятнадцать минут. Всех наших спортсменов осмотрит мадам Помфри, а из запасников принесут новый набор мячей. Келли вернётся сейчас в свою команду! С ловцом Гриффиндора всё хорошо, и она рвётся в бой! Ответ на вопрос, что случилось с бладжером, будет позднее. Но обязательно будет.

Гарри хмыкнул негромко себе под нос.

При такой формулировке? Нет. Давайте честно, ответа не будет, будет отговорка, формальность. То есть преподаватели не смогли сразу ответить на вопрос, что такое было с мячом, и взяли для себя время, чтобы не терять лицо.

Плохо. Придётся найти другой способ получить информацию. Не через них.

…Пятнадцати минут, конечно же, не получилось.

Команды поднялись в небо через полчаса, получив втык от капитанов. Игра стала мягче, плавнее, красивее… и результативнее. Первый гол был за Гриффиндором, но затем отрыв начал удерживать за собой стабильно Слизерин.

Келли шарахаться от бладжеров не стала, как и не стала особо осторожничать. Но теперь её внимание больше не было обращено на Гарри, что мальчика вполне устраивало.

Он на бладжеры вообще не смотрел. Убедился, что сейчас они ведут себя естественно, заметил для себя, что это тоже пример артефакта, который в Хогвартсе стал вести себя не тривиально, и выбросил из головы. Подождёт.

Узелок в нервном сплетении расцвёл огромным цветом и пульсировал, подсказывая, что надвигается что-то. И сбежать не получится. Но уж что-то, а бежать Гарри и не планировал. Он планировал поймать снитч. Спокойный темп игры позволял ему твердо быть уверенным в том, что у него это получится, и снитч скоро появится.

Трибуны то скандировали имена участников Гриффиндора, то имена участников Слизерина. Ли Джордан смешил студентов и преподавателей, и всё шло хорошо. Просто шло хорошо. Но недолго. Гром должен был грянуть, это было неизбежно, так уже сложились обстоятельства.

Темп игры команд снова начал постепенно взвинчиваться, словно слушая колыбельную демонов, спортсмены играли всё жестче, всё агрессивнее, меньше защиты – больше атаки. Счёт менялся буквально каждую минуту, и становилось понятно – это уже игра на выдержку и на стрессоустойчивость. Исход боя в любой момент мог решить только снитч.

Забыв обо всякой осторожности, ловец Гриффиндора рыскала по полю голодной волчицей.

Трибуны орали что-то невнятное и вдохновляющее.

Гарри внимательно наблюдал.

Место, где появится снитч, он определил быстрее, чем снитч там появился, и сорвался с места, точно зная, что опередить его ни у кого уже не получится…

- Ловец Слизерина совершенно точно увидел снитч… Посмотрите, какая скорость… - Ли растерянно замолчал. Комментировать не получалось. Келли на метле была… ведьмой на метле! Правда. Это была девушка, которая без метлы – упала бы. Мальчишка на поле был в своей стихии. И складывалось ощущение, если бы он мог летать без метлы – он летал бы без метлы. Стремительным скольжением ветра…

- По… посмотрите, что происходит! – Ли подскочил на месте и опустился, выдержка его, будущего профессионального спортивного комментатора, подвела. – Бла… бладжер! Снова!

Загонщики уже мчались наперерез, мчались, не делая никаких различий – и слизеринцы, и гриффиндорцы, но было просто поздно. Снитч появился в противофазе самого активного боя у ворот… а значит долететь до ловца просто никто не успевал. И до него, и до бладжера, который совершенно определённо нацелился на нахального пацана!

Гермиона, сидящая рядом с Драко, всхлипнула и вцепилась в руку юного лорда, даже не замечая, что делает ему больно. В её глазах был стылый ужас. С другой стороны от Малфоя точно так же за него схватилась Дафна. Обе видели, что деться от бладжера некуда…

Даже не так.

Правильнее было бы сказать, что Гарри не собирался никуда деваться. Он мчался точно за снитчем, игнорируя всё несущественное. Таким несущественным сейчас был бладжер.

«Вижу цель, не вижу препятствий», - дразнила Гермиона Гарри, когда, заигрываясь в шахматы, он начинал жертвовать пешками.

«Зато в моём словаре нет слова «невозможно»», - возражал ей флегматично Гарри, в очередной раз побеждая, хотя казалось это было невозможно. И девочка сердито фыркала, понимая, что из всего, что она сама лично знает о Гарри, это соответствует действительности. Он был сам по себе – невозможным, невероятным и нереальным.

Но сейчас он опять просто видел цель!

И сердце не просто ушло в пятки, оно остановилось, забыв о том, как правильно биться.

Ничего этого Гарри не знал. Расстояние между ним и снитчем стремительно сокращалось. Конечно же он знал, что за ним сейчас будет охотиться бладжер. Он прекрасно знал, что мадам Хутч не успеет остановить матч, как и не успеют вовремя добраться до него загонщики. Гарри понимал, что ему не хватит скорости увернуться от бладжера. Он и не собирался уворачиваться на метле. Он собирался прыгнуть.

Решительным образом не безопасно?

Да, конечно.

Но в момент, когда игрок теряет свою метлу, его подхватывает защитная магия стадиона.

Мальчик ставил на то, что она явно сильнее, чем то, что заставило бладжер поменять свой курс. Что бы это ни было.

Гарри больше не верил, что это случайность. Нет, чей-то злой умысел, пусть и было ему непонятно с какой целью. На артефакт было непохоже, уж кто-кто, а мальчик в них немного разбирался. Амулет – не прошёл бы через защиту поля.

Значит что-то иное. Что-то, аналогично Эмере и прекрасной наге, прошедшей через защиту, выставленную Сириусом и профессором Снейпом.

Снитч тем временем совершил непредсказуемый рывок, Гарри пришлось делать красивую бочку, чтобы перехватить золотой шарик… В этот момент он и понял, что ошибся. Келли бладжер просто не хотел пустить к шарику, а его самого бладжер собирался убить. Железный магический шар летел Гарри прямо в голову.

Нужно было прыгать вниз, прямо сейчас.

Но снитч…

Одно дело просто ошибиться в вере в защиту стадиона, но получить снитч. А другое дело – не получить снитч… Выбор был очевиден.

Не прыгать. Но снитч хватать.

Что Гарри и сделал.

Предельно осторожно и технично.

Снитч лёг ему в ладонь, а вместе с этим над стадионом зазвучал гонг, обозначающий конец игры. Трибуны, успевшие поверить, что сейчас ловец Слизерина будет в безопасности, завыли снова. Бладжер и не думал падать!

Будто управляемый чужой волей, он врезался в плечо Гарри, буквально швыряя его вниз, на утоптанный песок стадиона.

Трибуны вскрикнули, ощущая, что этот удар не мог обойтись без переломов, но… что делать?! Никто не мог вмешаться. Никто ничем не мог помочь.

Короткое падение закончилось упоительно мягким приземлением. Мальчик смотрел в небо, на летящий в него железный шар с лёгкой усмешкой. Защита стадиона никуда не делась, она снималась в полночь, после соревнований…

И смерть, сплюнув три раза, прошла мимо, пока бладжер, перейдя тонкую полоску магической защиты, превратился в рой пушистых золотых перышек. И они медленно-медленно опускались вниз, на макушку Гарри, его плечи, его руки, снимая болевой синдром.

Трибуны скандировали его имя, пока Ли, разведя руками, просто сказал:

- Триста сорок – сто девяносто. Это была красивая победа Слизерина, и мы от всей души поздравляем вас, ребята, с гарантированным выходом в финал.

Гарри к этому моменту уже не слышал слов. К нему бежали – бежали члены команды, бежали со стороны дежурной башни, и мадам Помфри, и её помощники…

Бладжера больше не было, опасности не было тоже, и мальчик позволил себе закрыть глаза, точно зная, сейчас уже он в безопасности…

Глава 26. Темные дела…

Очень недовольный профессор Снейп ворвался в комнату лечебницы самым первым. Гарри ещё только-только пришёл в себя, а он уже был рядом. И пока мадам Помфри готовила нужные зелья, декан Слизерина распекал студента, так подставившегося на стадионе.

Всё, что оставалось Гарри, это лепетать:

- Простите, профессор. Не подумал, профессор. Был не прав, профессор…

Но это было вслух.

Куда интереснее был тонкий лист пергамента, который лёг между мальчиком и его преподавателем.

Размашистые буквы почерка зельевара перепутать с чем-то ещё было сложно:

«Какая официальная версия такого везения? У тебя жуткий ушиб мягких тканей, но даже трещины в костях нет.

Чтобы ответить - коснись пергамента и подумай, что хочешь написать».

Подобные артефакты Гарри были уже знакомы из-за занятий с наставником, так что буквы споро побежали по пергаменту:

«Я - хороший спортсмен и уважаю правила. У меня защитные наплечники, а не фикция, а ещё я почти увернулся».

«После матчей первого года у тебя достойная репутация. Подойдёт. А на самом деле?»

«Заготовка для защитного артефакта».

«Получилось достойно».

«Спасибо. Что это было, профессор?»

«Поскольку магия защитного поля уничтожила бладжер, это теперь никому не определить».

«Но... Ведь был ещё первый мяч, который унесли со стадиона».

«Верно, мистер Блэк, был. Профессор Дамблдор посчитал не безопасным хранить взбесившийся артефакт в школе, где учатся дети, и его уничтожил до того, как кто-то смог бы провести инспекцию».

Вывод Гарри был мгновенным:

«Он понял, что это такое было, и кто за это в ответе».

«Скорее всего. Но поскольку директор имеет умение и стремление путешествовать в чужих мыслях...» - Снейп не закончил, резко поднялся, закругляя отповедь вслух ёмкой и краткой похвалой ловцу, который принёс победу команде, и вышел в коридор, до того, как в лечебнице появилась толпа.

Всем чего-то было нужно от Гарри, а Гарри просто хотел тишины и спокойствия.

Так что он позволил себе ощутить в полной мере боль и ... пожаловаться. Мадам Помфри, не рассуждая, выгнала сразу всех, с директором вместе, и засуетилась вокруг мальчика... Конечно, он предпочёл бы лучше сухую отповедь профессора Снейпа, чем тревожную заботу мадам, но… уж лучше она, чем толпа жаждущих ответов.

Какое-то зелье усыпило мальчика… и почти сразу же он открыл глаза. Увы, но побочных эффектов от того, что в прошлом году он входил под сень Запретного леса, было более, чем предостаточно. А потом ещё было благословение фей… Гарри пока даже не вдавался, что именно ему даровало соприкосновение с пыльцой с их крыльев, как-то не до этого было.

А взрослые были слишком заморочены возвращением Волан-де-Морта, так что объяснить не успели. Впрочем, надо сказать честно, что и не обещали (а может, даже и не знали). Всем просто было не до этого, не до того и ни до чего…

Лежа с закрытыми глазами, Гарри тихонечко сопел себе под нос, скрутившись калачиком под тёплым и тяжелым одеялом.

Кто-то вошёл в лечебницу, тихие шаги дошли до кровати Гарри, постояли и … пошли обратно. Мальчик спал. И визитёр так же тихо и спокойно покинул лечебницу, и только тогда Блэк открыл глаза. В воздухе едва уловимо пахло… лимонными дольками.

Директор? Зачем это директору понадобилось посещать лечебницу? Что-то проверял?

Возможно.

Получил ли желаемое? Очень вряд ли.

Подобная проверка не была чем-то плохим или хорошим, просто теперь придётся учитывать, что Гарри Блэк привлёк в очередной раз внимание этого человека. И что бы теперь ни случилось, он не забудет своего подозрения.

Подумав, может ли он что-то с этим сделать, Гарри пришёл к очевидному выводу – что нет, поэтому пожав плечами, перевернулся на другой бок и заснул спокойно сам. Зелье заглушило боль, поэтому ему ничего не мешало. А в компрессах было достаточно заживляющего зелья, чтобы уже завтра утром не вспомнить о травме.

О том, как будет Гарри избавляться от нежелательного внимания окружающих, он не думал. Квиддич всегда привлекал внимание, но о «подвигах» спортсменов забывали уже через неделю. Вряд ли он продержится больше, с учётом того, что никаких травм у Гарри не было, так что ничего романтизировать не получится. Всё хорошо… всё обыденно для ловца, кем он и был…

К тому же, есть близнецы, которые так красиво защитили девочку, а это куда интереснее, куда романтичнее. И вообще, близнецы же!

…Было глубоко за полночь, когда Гарри открыл глаза.

Стылая тишина приглашала к прогулке, но могильный туман, поднимающийся от пола вверх, располагал только к тому, чтобы остаться в тёплой кровати. Туман реальностью не был, хотя что можно вообще считать реальностью в школе магии?!

Туман медленно полз по комнате, облизывая ножки кроватей, стоек, столов и стульев, шкафов и тумбочек, приподнимался порой чуть выше, словно в надежде заглянуть в ящики и на нижние полки...

Словно этот незваный гость был голоден?

Гарри прищурился, приподнялся из-под одеяла, вслушиваясь. Раздастся ли тот голос, который жаловался на холод и голод? Нет… В ночи царило спокойствие и равнодушная тишина.

Слишком тихо.

Излишне тихо. Туман словно заглатывал звуки, вымарывал цвета из окружающего мира… Но надо ли с этим что-то делать?

Мальчик потёр переносицу. Что-то явно было не так. Но ещё в прошлом году, ему ставили в вину, что он слишком явно нарушает правила. Нарушить их неявно? Увы.

В лечебнице были оповещающие чары, если сейчас он встанет… это сразу же станет заметно всем желающим.

Волшебная палочка под рукой у Гарри тоже была. Но аналогично – чары будут заметны. Обойтись без палочки? Во-первых, он не умел. Во-вторых, чары, которые он знал, были бы всё равно заметны. Наконец, маггловская техника, даже если вдруг у него что-то бы и завалялось по какой-то причине, в Хогвартсе не работала.

Из этого следовало сразу несколько выводов.

Нужны были чары, которые нельзя было бы определить.

Нужны были артефакты, которыми можно было бы воспользоваться.

И хватит попадать уже в лечебницу!

Последнее пожелание почему-то прозвучало в голове Гарри голосом Гермионы.

Едва уловимо хмыкнув, мальчик вздохнул, смирился с тем, что ничего сделать не может, и снова закрыл глаза.

И почти тут же услышал тихие-тихие голоса, где-то на границе слышимости:

- Укладывай!

- Да осторожнее, осторожнее!

- Вряд ли камню что-то повредит.

- Камню нет, а вот восстанавливать потом…

- Будет ли оно потом?

- Должно же…

- Тихо вы!

- Что тихо, все дети спят.

- Никто не услышит?

- Никто.

- Родителям скажите.

- Обязательно. Профессор Макгонагалл возьмёт это на себя.

- Нужно зелье.

- Уже проверили, не сработало…

Последний голос Гарри узнал мгновенно. Профессор Снейп, и в его тихом голосе звучала стылая тьма. Не помогло зелье… голова мальчика заработала сразу же, увязывая в единую цепочку события.

Экспериментальное зелье, о котором профессор говорил только недавно, было опробовано на кошке (а точнее на миссис Норрис). Ещё точнее, миссис после этого зелья чувствовала себя прилично. Она немного чихала и заметно зябла, и девочки с разных курсов, заметив это, начали тихонечко обряжать её в разные свитера, носочки для лапок и шарфики. То, что при этом из-за миссис Норрис их ловили в неположенных местах, девочек не волновало. Это были разные вещи. То, что попались – сами глупые, это одно. А то, что кошка, даже такая досужая, мёрзла - совсем другое. Волшебные кошки не должны мёрзнуть в волшебном Хогвартсе!

Гарри это знал абсолютно точно, поскольку Гермиона, злобно ругаясь, на пару с Дафной пару вечеров просидели в самом дальнем углу библиотеки, в поисках способа, как вплести магию в нить. Пришлось прийти подружкам на помощь…

А сейчас значит это экспериментальное зелье не помогло.

Родителям?

Макгонагалл?

Кто-то из студентов Гриффиндора значит пострадал и превратился в камень.

- Кто мог это сделать? – волнующийся женский голос чуть дрожал. – Так же нельзя!

- Никто не знает, Помфри. Но мы обязательно выясним. И вернём мальчика обратно.

- Но как?!

- Я доработаю зелье, - снова профессор Снейп. – Привлеку в помощники… пару студентов, с очень нестандартным мышлением.

- Возьмите ещё мисс Грейнджер, - этот голос Гарри был практически незнаком. Но, судя по упоминанию Гермионы – это был кто-то из Когтеврана, хорошо знающий её способности.

Профессор Снейп в этот момент искренне хотел отказать. Что может магглорождённая второкурсница сделать?!

А потом осёкся.

Лили – его личное солнце, была тоже из семьи магглов.

Вот только некоторые из её уникальных зелий повторить по подробным её записям он сам не мог.

Мисс Грейнджер явно не будет специализироваться на зельях. Но, тем не менее, её умная голова… вполне может пригодиться.

- Возьму. Под клятву.

- Конечно, я проассистирую.

- Благодарю.

- Взаимно, профессор… Я наложу сейчас чары на эту кровать, так что никто не побеспокоит… - говорящий чуть кашлянул смущённо. – О, директор! Вам удалось выяснить, почему мальчик покинул свою комнату?

- Нет. На лестнице нет никаких следов, - профессор Дамблдор отвечал очень неохотно, но отвечал. – К сожалению, рядом не было и привидений.

- А картины? – голос Макгонагалл словно резал металлом по стеклу. – Куда они смотрели?

- Куда угодно, Минерва, но не туда, куда вышел Колин.

Колин… с Гриффиндора…

Мысли Гарри метнулись дальше, дальше, дальше.

Что-то отозвалось, что-то показалось Гарри в этом имени знакомым.

«Я Колин Криви», - вспыхнуло в памяти резко.

И мальчик с каким-то очень странным фотоаппаратом рядом с Роном Уизли.

«Можно я возьму у вас интервью?»

Тогда гриффиндорцы прокрались рядом с этими двумя, из-за рыжего студента, как мимо прокаженных. Но у мальчика точно был фотоаппарат. Был ли он сейчас рядом с окаменевшим студентом?

Преподаватели сейчас про него ничего не говорили.

- Неужели Тайная комната снова открыта? – грустно спросила мадам Помфри.

- Не здесь, Поппи, - Макгонагалл заметно смягчилась. – Поговорим об этом потом. Северус, рассчитываю на тебя.

- Конечно, - твёрдо сказал Снейп.

Шорохи, шорохи, шорохи…

Преподаватели расходились по своим местам, а вместе с ними уходил и туман.

Гарри лежал на спине, глядя внимательно в потолок. Он слышал шаги, вслушивался в голоса, но за весь этот разговор он не услышал характерного, великолепно поставленного голоса… профессора Локонса.

Где был тот, кто должен защищать школу от тёмных искусств? И почему его не было там, где он был действительно нужен?

Глава 27. Бабушкины сказки

На следующее утро Гарри благополучно покинул лечебницу, удерживать его никто и не подумал. За ночь мазь и примочки сделали своё дело, и ушиб рассосался, как будто его никогда и не было.

Мальчик даже успел к началу занятий, правда, позавтракать пришлось в лечебнице, пока мадам Помфри его осматривала и дополнительно составляла лечебное питание. Теперь ближайшие три дня мальчику предстояло питаться отдельными блюдами. Впрочем, домовикам готовить было только в радость, а уж в том, чтобы обеспечить доставку именных блюд конкретному человеку, вообще никакой сложности не было.

Магия-с.

Гарри обожал Магию от всей души. Даже когда она вот так была не сказкой, а чем-то опасным, тёмным, болезненным, он всё равно её обожал. Магия была чудом. Тем самым чудом, ради которого стоило преодолевать всё и вся. Хогвартс же был местом, где рождаются чудеса (то, что они рождаются не только здесь, Гарри ещё только предстояло узнать).

Проявленный героизм Гарри, как он и предполагал, полностью потонул за восторженными одами близнецам Уизли, так трогательно и чудесно спасших девочку. Некоторые, конечно, тихонечко бурчали, что было бы куда как восхитительнее, если бы это была слизеринка, но ради сплетен ни Уизли не собирались менять факультет, ни Гарри - свой пол.

Но это было забавно.

Не забавно было понимание того, что трагедия с маленьким мальчиком осталась в тайне от всего Хогвартса.

Действительно, самое безопасное место на Земле. Вот только не потому, что здесь действительно было безопасно, а потому, что о большей части того, что здесь происходит, широкая общественность попросту узнать не могла. Неоткуда ей было. Неоткуда…

Теперь немного понятнее становились и слова привидений о том, что Гарри слишком шумно нарушает правила. Дело было не в том, что он их нарушал, дело было в том, что это было слишком шумно. Тайны и спокойствие любят тишину.

Так что привлекать внимание к случившемуся, Гарри не стал. Не стал он ничего говорить и друзьям. Но после всех занятий, прихватив для вида книгу, двинулся в подземные лаборатории. Расчётливо засиделся до времени, когда преподаватели проверяют, что никто из студентов не задержался и не надо напомнить о том, что существует комендантский час. И поднялся навстречу уставшему профессору Снейпу.

Кто будет приглядываться, как там выглядит пугало всея Хогвартса, самый пугающий и самый нелюбимый профессор? Мало кто!

И более того, даже если бы кто-то хотел это увидеть, у него бы ничего не получилось. В учебных залах свет был точечный, практически хирургический, настроенный точно на стол каждого студента. Чтобы, выполняя алхимические манипуляции с сырьём, дети прекрасно видели, что делают, но при этом не мешали работать другим студентам.

Общий же зал тонул в приятной полутьме, как и стол профессора. Кстати, Гарри уже знал почему так странно. Всё дело было в светильниках. За века развития магии что-то, вот удивление-то, всё-таки развилось. Во многом благодаря невероятным энтузиастам своего дела, вроде Артура Уизли, который смущался и стеснялся того, что он Творит.

Но большая часть того, что ранее было доступно, ранее было обыденностью, сейчас было утрачено или работало с определёнными оговорками. Лампы в учебных лабораториях повсеместно были из их числа. Для того, чтобы они работали - вокруг не должно было быть яркого света!

Вот так просто.

- Мистер Блэк, - профессор Снейп вздохнул. - Вряд ли стоит напоминать про время?

- Да, профессор. У меня буквально один вопрос.

Под восхитительно скептическим взглядом преподавателя, мальчик поправился:

- Хорошо, три. Но, честное слово, они не займут много времени.

- Ты не спал.

Гарри серьёзно кивнул, но ничего пояснять не стал. Поэтому профессор Снейп осторожно переспросил:

- Почему ты проснулся? Поппи… Мадам Помфри при подобных травмах всегда добавляет снотворное, поскольку болевые ощущения не заглушены до конца.

На мгновение в ярких бутылочно-зелёных глазах мальчика мелькнула паника.

Не до конца? Это должно было быть больно и ночью?

- Снотворное не подействовало, - пояснил юный маг очень-очень аккуратно. - Но поскольку … мне было не так уж и больно… и я устал, я уснул сам. Помощь не потребовалась.

- Почему проснулся?

- Туман. Меня насторожил туман, который появился в комнате.

- Туман? … Как природное явление?

- Нет. Он определённо не состоял из капелек воды. Это, скорее, была… магия. Но мне сложно сказать, какая именно. Что послужило причиной появления этого тумана - палочка, артефакт, амулет или что-то из внутренней магии Хогвартса, - мальчик не видел ни единой причины скрывать что-то от преподавателя. Мало ли это что-то скажет профессору Снейпу?! С учётом того, что в Хогвартсе появилось что-то, что вредило студентам, лучше было разобраться с вопросом как можно быстрее. И с откровенной неохотой, преодолев себя, Гарри добавил: - мне показался он голодным.

Взгляд Северуса стал напряжённым. Подавшись вперёд, он резко спросил:

- Почему? Это может быть очень важно, мистер Блэк.

Гарри серьёзно задумался.

Действительно, а почему именно “голодный”? Голоса с голодом он давно не слышал, так что повлиять это не могло. А недавно… что было недавно? Самостоятельная работа по маггловской школе.

- Профессор, вы знаете маггловскую биологию?

- И химию тоже.

- Есть хищные бактерии, которые охотятся на другие бактерии. Вот то, как они … “питаются”, туман напомнил именно это. Голодный поиск еды.

- Голод, - Снейп медленно кивнул. - Хорошо. Да, я понял. Спасибо, мистер Блэк… У вас были вопросы. Я слушаю.

- Первый вопрос, таким образом, отпал. Мне ничего не приснилось, и мистер Криви действительно сейчас в лечебнице.

- Верно.

- Второй вопрос касался фотоаппарата. Этот первокурсник с ним никогда не расставался. Говорил, что хочет стать журналистом… Тренировался всю свободную минуту.

Вот теперь взгляд декана Слизерина стал острым.

- Не буду задавать вопросы, не путаете ли вы что-то, мистер Блэк. Вы - не путаете. Фотоаппарата у мистера Криви с собой не было. Ни рядом с ним, ни вокруг. Мы внимательно осмотрели коридор, где его нашли, в поисках следов или чего-то, что могло бы быть на них похоже. Но фотоаппарата не было. Ни целым, ни в осколках.

Гарри медленно кивнул. Хорошо, этот вопрос из головы можно выбросить, теперь им займутся взрослые. (Должна же от них быть хоть какая-то польза?! Ну, хотя бы в этом вопросе?!)

- Третий вопрос, мистер Блэк?

- А! Самый… извините, он… немного. Может быть, это василиск? Ну, чудовище в Тайной комнате? Василиск.

Первой реакцией профессора Снейпа была ярость. Оголтелая ярость преподавателя, отличный ученик которого совершил такую отвратительную ошибку, что кишки от бешенства закрутились в узел.

“Ты же не у дремучих магглов воспитывался!” - хотел заорать Северус, не сдерживая себя. И словно ушат ледяной воды с лягушками за ворот вылили.

Серьёзно?

А у кого?

У магглов. Дремучих. Которые ненавидят магию настолько, что тут впору благодарить чудо, что мальчик остался жив! На одной из посиделок Сириус просветил, в каком состоянии был мальчик. Да и сам Снейп однажды уже увидел… лишнее.

Стиснув переносицу длинными худыми пальцами, Северус сделал глубокий вдох, один, второй. Под недоумённым взглядом мальчишки.

Как быстро забылось! Как быстро этот второкурсник стёр ту разницу, которая бывает всегда между детьми магглов и детьми потомственных магов…

- Василисков не существует, Гарри. Это сказки. Бабушкины сказки для маленьких магов, чтобы они не выходили за околицу древних поместий.

- Ч… что? Как… а… но … наги же! И …

- Наги - существовали, - согласился профессор Снейп и поправился, - существуют, как минимум, в лесах Албании и сейчас. А вот василисков нет и не было никогда.

- Но… но… - Гарри никак не мог взять в толк, что происходит. - Профессор! Но мы же… мы же используем на занятиях! Чешуя василиска! Клыки василиска! Я же видел!

- Да, Гарри. Мы используем на занятиях частицы. Только это не магический зверь. Мы используем части “Василиска Вульгариса”. Это трава.

Даже если бы мальчик упал, это не выразило бы всей глубины того шокового состояния, которым его накрыло.

Василиск - трава?! Василиск - тра-ва?!

- Н… но… ка… как?! - верить в сказанное не то, чтобы не хотелось. Не моглось! Совершенно! Полностью! Категорично! - Но чешуйки?! И … костная…

- Цветы выглядят как голова огромной змеи с капюшоном, приготовившаяся к атаке, - профессор взмахнул палочкой. - Umbra minimum!

В воздухе повисла маленькая иллюзия, полупрозрачная, аккуратная.

- Вот эти лепестки, строго верхние, между краями капюшона, - показал Северус на иллюзии, - имеют такую чешуйчатую структуру. Поэтому и назвали “чешуя василиска”. А вот здесь корни, похожие на клыки. По своей структуре они, безусловно, деревянные, но содержат в себе очень много тяжёлых металлов и много кальция. Их очень сложно распилить пилой, зато очень легко разрушить молотком. Вот они и названы “клыками василиска”.

- Трава, - мрачно повторил Гарри, глядя на иллюзию огромными, как у совёнка глазами. - Это что?! Это все знают?!

- Дети магов - да… Простите, мистер Блэк, - Северус взял себя в руки. - Ваши вопросы закончились?

- Да, профессор. Спасибо большое.

- Тогда пойдёмте. Я провожу вас.

Спорить с тем, что он взрослый мальчик и вполне может дойти и сам, Гарри не стал.

- Спасибо, профессор, - вежливо сказал он.

И послушно пошёл вслед за профессором Снейпом.

Одна прекрасная идея раскололась на кусочки, сломав мальчику нешуточный кусок его маленького магического мира.

Трава…

Василиск - это трава…

Глава 28. Магия и математика

Следующая неделя прошла тихо и спокойно. Только однажды, удобно устроившись в их уголке, Гарри задумчиво сказал:

- Жаль, что василиск - это трава.

Гермиона, ненадолго оторвавшись от партии в шахматы, захлопала на друга глазами, немного потеряв линию разговора:

- Прости - что?

- Жаль, что в Тайной комнате живёт не василиск, - повторил мальчик спокойно.

Драко приподнял съеденную пешку, задумчиво на неё посмотрел и продекламировал спокойно:

- Василиск - это трава. Кстати, мисс Гринграсс даже может рассказать о ней интересные детали.

- Например, то, что её невозможно вырастить в лаборатории, - пробормотала девочка, сноровисто чирикая пером по свитку, и то и дело начиная заново. Формула не хотела выстраиваться. - Или то, что там, где она растёт, очень много змей.

- Обычных? - уточнил Гарри.

Дафна оторвалась от свитка:

- Что?

- Обычных змей?

- А какие есть ещё змеи?!

- Магические… Фамильяры?

- Змеи не выступают фамильярами. Змеи не бывают магическими. Одна из особенностей Змеиного дома.

- Змеиный дом? - не поняла Гермиона.

Дафна осеклась, растерянно глядя на девочку и явно не зная, что ей отвечать. К сожалению, Гарри тоже не мог ничего сказать.

Драко вмешался почти сразу же, как сообразил, что что-то пошло не так.

- Это… можно сказать, одно из тех знаний, которые в Хогвартсе не дают, это часть домашнего обучения магов.

- Эти знания запрещено рассказывать?

- Нет. Скорее, правильнее будет сказать “не поощряется”.

- А ты можешь это рассказать? - поинтересовался Гарри.

- Я не очень в этой теме хорош. Это алхимия даже.

- А зельеварение?

- Не алхимия… Но…

- Здесь я поясню, - Блэк чуть прищёлкнул пальцами, накрывая их стол очень короткими чарами от подслушивания. - Аналогично разделению на “амулеты” и “артефакты”, есть разделение на “зельеварение” и “алхимию”. Базовые зелье варятся строго из ингредиентов растительного или животного происхождения. Продвинутые зелья могут использовать … кое-что из минералогии даже. А вот алхимия… нет. Она куда более полная, глубокая и объемлющая. Можно даже сказать, что базовое зельеварение - это первая ступень алхимии, продвинутая - вторая. Трансфигурация - третья ступень алхимии.

- Верно, - обрадовался Драко тому, что не нужно углубляться далеко и глубоко, пока Гермиона ошеломлённо смотрела на друга. В смысле, трансфигурация - степень алхимии?! - Соответственно, алхимия сама по себе работает не только с животными и растительными ингредиентами, но ещё и минералами, костями, рунами, разными… дополнительными … моментами, - чему-то смутился мальчик, потом продолжил торопливо. - Но поскольку запомнить все правила некоторым новичкам сложно, есть разделение ингредиентов на Дома. И вот у каждого дома есть свои правила. Таким образом, Змеиный дом - регулирует особенности именно змей.

- То есть в алхимии… змеи - уникальны? Раз они выделены в отдельный дом?

- Как всегда, мисс Грейнджер схватывает на лету. Верно. Змеи в алхимии - очень уникальный материал. Мисс Гринграсс, могу я просить о паре примеров?

- Конечно, - девочка даже смогла изобразить улыбку, чувствуя себя виноватой, что не могла рассказать всего этого сама. Но правила семьи… - Гадюка рогатая - один из основных ингредиентов зелья от головной боли. Используется строго чешуя змеи с длиной тела семьдесят семь сантиметров. Чешуйки с этой же змеи при длине тела меньше приводят к навязчивым кошмарам, а при длине тела больше - к усилению головной боли и расстройству зрения. Чем больше отличия от правильного размера тела - тем больше времени будет проявляться негативный эффект. Но если в рецептуру этого самого зелья от головной боли внести изменения и взять чешуйки от чёрной мамбы, вы получите яд от муравьёв. Но только если тело змеи было не равно семидесяти семи сантиметрам.

- А если было равно семидесяти семи сантиметрам, - Гарри коротко хмыкнул, ныряя снова в свои книги, - то получится зелье для быстрого и эффективного лечения головной боли?

- Д… да, - растерялась Дафна.

Мальчик понятливо кивнул.

- Подожди! Гарри! Как это у тебя получилось?! - возмутилась Гермиона. - Это же не математика!

- Это магия, - отозвался мальчик коротко. - И Змеиный дом. Не пытайся подходить к ситуации с вопросом “логична ли она”. Нет. Магия - не логична, это магия. Конкретно в этой паре, гадюка рогатая используется потому, что у неё “рожки”, семьдесят семь - семь и семь, арабская цифра - тоже похожа на маленькие рожки. Поэтому обеспечиваем подобность, и зелье будет работать. У мамбы же нет никаких рожек, она ядовита. Но если взять семь и семь - маленькие рожки… то это связано с головой. Лекарство, как правило, в больших дозах яд. Значит, в правильной дозе - лекарство.

Гермиона помотала головой.

- Ч… что?

Ничуть не лучше выглядела и Дафна:

- Ч… что?! Нам это просто объясняли, как аксиому! Почему у тебя это прозвучало так … похоже на правду?

- Потому что это магия? И правда там, где нет математики? - предположил Гарри.

Дафна озадачилась и ушла в себя. Перо над свитком замерло, пока она что-то сосредоточенно решала, пытаясь уйти от математики.

А вот Гермиона довольна не была. Теперь она наставила пешку на друга, только что съеденную:

- Почему? Почему ты так противопоставляешь Магию и Математику?!

- Потому что они противоположны по своей природе, - ровно ответил мальчик.

Дафна опять отвлеклась от свитка, да и Драко перестал анализировать партию.

- Что?! - хором спросили они.

Гарри вздохнул, потёр беззащитно переносицу:

- Что такое математика? Это язык цифр, способ описания мира посредством чисел. У математики на всё есть цифровой ответ, на всё есть своя формула. Всё закодировано через цифры. Вес, рост, длина, высота, плотность, объём, температура - цифры. Магглы живут в цифровом пространстве, где всё подчиняется математики.

- А мы не так? - удивилась Дафна.

- А мы - не так, - кивнул Гарри. - Вот смотри, есть у нас простейшее вингардиум левиоса.

- Правильно говорить, левиоса, а не левиоса, - пробормотал Драко и сдержал смешок под укоризненным взглядом Гермионы, вот только в её глазах скакали лукавые чертики. Да, она помнила, но это уже не болело.

- Есть, - согласилась тем временем Дафна.

- Если мы идём путём цифр, то это заклинание должно быть ограничено - весом, объёмом, размерностью перемещаемого предмета. Или ограничением вектора его перемещения, дальности его перемещения.

Гермиона прищурилась:

- Ты говоришь сейчас про черепашку же, из информатики. Она может выполнить действие, но строго одно, и ей надо объяснить, что именно сделать. Нельзя сказать черепашке иди вперёд, пока не дойдёшь до нужного места. Ты можешь ей сказать: “иди вперёд на четыре единицы”.

Гарри кивнул:

- Верно. И если Магия подчиняется Математике, то это правило должно выполняться. Но выполняется ли оно?

- Нет, конечно же. - Гермиона была быстрее всех. - Одно и то же заклинание можно использовать для переноса самых разных объектов на самые разные расстояния и в самые разные стороны.

- Соответственно, - подхватил негромко Драко. - Магия - не про математику.

- Верно, - согласился Блэк, возвращаясь к своим драгоценным книжкам. - Не про математику, она про другое. Про траву, в том числе. А, кстати, - в никуда бросил он. - А где проще всего в Хогвартсе найти потерянные вещи?

- В полнолуние нечетного дня в туалете Плаксы Миртл, - рассеянно ответила Дафна, чирикая по свитку и ощущая, что кажется получается! Просто получается! - Никто не знает почему, но вещи, которые пропали, оказываются чаще всего в её туалете.

- Туалет… Плаксы Миртл?! - округлила Гермиона глаза.

Мисс Гринграсс хихикнула и кивнула ей:

- Закрытый женский туалет на втором этаже, в котором живёт привидение.

- Может привидение и приносит туда вещи?

- Не знаю, её не спросишь. Она - не разговаривает. Молчит, плачет. Плачет и молчит…

- А как она там оказалась?

- Не знаю. Не интересовалась.

- Сколько нам ещё открытий чудных, - пробормотал Гарри, - молчащее плачущее привидение. Кто бы мог подумать!

Поговорили, посмеялись и забыли. Было ещё, что обсудить. И ни Драко, ни Гермионе, ни, тем более, Дафне, не пришло в голову, что вопрос Блэка был далеко не случайным и “просто к делу пришлось”. Гарри знал точно, фотоаппарат до сих пор не был найден. Раз его не нашли, значит на нём могло быть что-то кардинально важное. Нужно было найти.

Зачем?

Ну, в Хогвартсе же всё ещё учился сам Гарри!

И кто-то обитал в Тайной комнате.

И кто-то превратил мальчика-первокурсника в камень.

А василиск - трава.

Да что ты будешь делать!

Только ждать результатов. Или что найдут фотоаппарат преподаватели, и выяснится, что ничего интересного на нём не было. Или наступления полнолуния в нечетный день.

Почему-то, интересно только почему, Гарри казалось, что второе наступит быстрее…

Глава 29. Загадка девичьих сердец

Следующие недели пролетели вихрем.

Полнолуние не выпадало на нечётный день, и за ворохом домашних заданий Гарри предпочёл оставить решение этого вопроса всё-таки взрослым от начала и до конца. Он не двужильный, не многозадачный (как и большая часть населения Земли), и вообще, у него занятия в школе магии, занятия в школе магглов, и проект у Николаса Фламеля. Второй этап успешно близился к концу, и скоро предстояло аккуратно облечь продуманную цепочку заклинаний в форму.

Да, между прочим, это уже было артефактом! Маленьким, простеньким, только на физическую защиту, но было. Артефактом. Настоящим. Созданным Гарри своими руками.

Мальчик немножко гордился.

Хотя до того, что ему положено гордиться такими результатами, он сам не дошёл. Гордиться результатом потребовала прекрасная птичка. Потребовала, гневно хлопая прекрасными яркими крылышками. Она даже сменила свой восхитительный белоснежный шарф на шарф Слизерина и гневалась, что Гарри, проделав такую большую работу, даже не понимает, что надо гордиться!

И учила его именно этому, гордиться собой, результатами, процессом, знаниями, заблокировав всю теорию к следующему этапу.

Мальчик учился. Получалось плохо, но он старался.

За этими стараниями всё промелькнуло мимо внимания, а потом ворвалось в его личные границы звонким и насмешливым:

- Дуэльный клуб!

Дафна, пахнущая зимой, со снежинками на щеках и на ресницах, пыталась оттряхнуть тёплый плащ от налипшего снега или хотя бы снять его, но не получалось ни то, ни другое.

Гарри даже не отвлёкся от книг, а вот Гермиона смотрела за тем, как Драко, изящно выскользнув из-за стола, легко помог Дафне раздеться. Столько… аристократично? Можно так вообще говорить про будничные и простые вопросы? Наверное, было можно. Было ведь именно так!

Гермиона ощущала что-то щекочущее внутри, но не могла взять в толк, что именно.

Просто на какой-то момент этой щекотке было название, которому она точно могла дать название. Зависть.

Хотя и не понять чему, то ли этой врождённой грации мага из древней семьи аристократов. То ли вот этой ненавязчивой… помощи?

Не понять.

В человеческих отношениях, как и полтора года назад, девочка безнадёжно отставала, выбирая раз за разом книги, занятия и задания.

- Что дуэльный клуб? - поторопила Гермиона, чтобы только прервать напряжённую тишину.

- На зимние каникулы из Хогвартса отправляют абсолютно всех! - радостно сообщила девочка. - А для того, чтобы подсластить пилюлю, как минимум, тем, кто хотел остаться ради библиотек школы, было решено, что откроется дуэльный клуб. Его открытое занятие пройдёт перед отъездом. А после возвращения все желающие смогут записаться!

- И кто же его проводит?

- Профессор Локонс!

- А кто будет … ему … ассистировать? - Гарри заинтересовался.

Гермиона и Дафна переглянулись.

- Зачем на открытом уроке ассистент?

- Ну, это же Дуэльный клуб. Как профессор сможет показать мастерство без … того, кто будет ему противостоять?

- Не знаю, - покачала Дафна головой. - Этого не заявляли!

- Значит, скорее всего, пока не нашли крайнего, - не очень культурно, зато очень в тему заметил Драко.

Девочка в ответ развела руками. Она, правда, не знала.

А вот Гарри только уткнулся в свои книги обратно.

Кажется, он точно знал, кто именно может оказаться таким крайним… Профессор Снейп! И если он не найдёт повод гарантированно оказаться как можно дальше, то профессор Дамблдор однозначно найдёт способ выставить профессора Снейпа в Дуэльном клубе.

Гарри было только одно не очень понятно. Профессора Снейпа студенты и так не любили. И в любой ситуации, при любом исходе дуэльного клуба, ничего хорошего для профессора ждать не приходилось. Его “рейтинг” в списке любимчиков опустится ещё ниже. Победи он - ой, обидел милаху Локонса. Проиграй - ха-ха, зельевар, волосы не моет, вот и победить не может. Тоже мне, профессор.

Мог этого профессор Дамблдор не понимать?

Не мог. Он был слишком старым, чтобы не понимать подобные моменты студенческой любви и нелюбви.

Значит, он делал это специально? Значит, с какой-то целью профессор Снейп в глазах всех должен был быть поименован ярлыком самого плохого преподавателя?

Что-то подсказывало Гарри, что этот вопрос адресовать самому Северусу Снейпу бесполезно. Как и не стоит его вообще кому-то задавать. Оставалось разбираться самому и надеяться, что в этот раз Гарри ошибся. И в Дуэльном клубе не придётся появиться его уважаемому профессору.

И снова полетели дни.

Только Хогвартс заинтересованно шумел, шептался, переглядывался.

Дуэльный клуб?

Забавно! А вы знаете, что в Хогвартсе есть свои чемпионы по магическим дуэлям? Например, профессор Флитвик! Да-да, тот самый профессор чар!

Не смотрите, что он такой очаровательный и милый!

Профессор Флитвик, когда его не видели, ожесточенно тёр лицо и спрашивал у профессора Макгонагалл:

- Минерва, что с этими детьми?! Они называют меня милым!

Строгая шотландка, последние недели раздумывающая о том, что в кружки к коллегам не мешает начать добавлять либо валерьянку, либо виски, озадаченно пожимала плечами и возражала мягким голосом:

- Но, профессор, милым вас называли всегда, во все времена, все студенты, так рьяно вас обожающие!

- Но это мои студенты, Минерва! А тут вся школа!

- Примем на веру, что школа немного сошла с ума? Всё время в напряжении жить мало кому понравится. А тут дуэльный клуб. И радуйтесь, коллега, что профессор Дамблдор не решил организовать Святочный бал перед отъездом детей.

- Действительно, - выдыхал профессор Флитвик, и на какое-то время эта тема замирала.

А потом странички календаря всё-таки дошли до даты, обведённой рамочкой во многих комнатах. Даты открытия Дуэльного клуба.

Студенты бежали туда со всех ног, кому-то было любопытно, кому-то было интересно, кого-то, говоря откровенно, привела туда личность профессора Локонса.

Девочки… такие девочки!

Такие падкие на золотые локоны, волоокие очи, нежные речи.

Дуэльный клуб был обустроен в огромном подземном зале.

Гарри, осторожно продвигаясь в толпе среди студентов всех факультетов, только головой качал.

Как плохо. Здесь же практически все дети Хогвартса!

Словно … профессор Дамблдор не отказался от своей идеи найти Гарри Поттера! Просто решил подойти к делу в этот раз творчески и аккуратно.

Из другого забавного были тихие шепотки о том, что даже старшие студенты такого зала припомнить не могли.

А был ли он?!

Зал напоминал маленькую версию колизея - круглый. У стен - скамьи на разных высотах. В центре - длинный прямоугольный подиум, на котором стоял… да что там скрывать, красовался и любовался собой профессор Локонс. В роскошной тёмно-фиолетовой мантии, расшитой золотыми и серебряными звёздами, он выглядел прекраснее всех собравшихся вместе взятых. И уж тем более выглядел прекраснее того, кто прятался на другом конце этого подиума, под небольшим балкончиком для вип-гостей. Тёмная мантия чуть шелестела, тонкие губы были поджаты очень недобро, что не сулило ничего хорошего профессору Локонсу.

Но вокруг были фанатки! Вокруг были милые девочки, которые по нему вздыхали, так что профессору было не до опасных флюидов от профессора Снейпа.

Вынырнув за спиной Драко, Гарри вздохнул:

- Не отговорился.

Малфой, всё же вздрогнув от появления друга за плечом, зло кивнул:

- Не получилось.

- А потом Гермиона будет спрашивать, почему мы так не любим этого пустышку!

- Шшш, - покачал Гарри головой и показал глазами в сторону.

К ним шли девочки. Дафна, обычно окруженная группкой слизеринцев, двигалась к мальчикам. Гермиона, уткнувшись в какую-то из книг Локонса, что-то быстро искала по страницам, и слизеринке приходилось придерживать её за локоть, чтобы когтевранка не вписалась ненароком лицом в чьё-нибудь плечо или спину.

- Нашла! - выдохнула она, задвигая Гермиону между мальчикам. - Уф. Держите.

- Держим, - согласился Драко, а потом поймал ненавидящий взгляд рыжего. Хмыкнул себе под нос и кивнул Грегори и Винсенту. - Крэбб, Гойл.

Пояснять верным вассалам юного лорда, что именно нужно сделать, не пришлось. Они научились понимать его в подобных вопросах поистине с полуслова. Так что габаритные мальчики сдвинулись… полностью скрыв и Гермиону, и Дафну от взгляда рыжего Рона Уизли.

- Не к добру он внимание обратил, - нахмурился Гарри.

- Присмотрите, - отрывисто приказал Драко, и его вассалы только быстро и коротко кивнули. Присмотрят, обязательно.

Чтобы не обидели девочек.

А вот присмотреть, чтобы они ненароком кого не обидели, нет-нет, этого они никому не обещали!

Глава 30. Девочки такие девочки.

Профессор Локонс деловито прошёлся по подиуму и радостно заговорил, широко распахнув руки, будто пытаясь обнять всех собравшихся:

- Друзья! Друзья мои! Спасибо, что собрались сегодня здесь! На нашем маленьком прекрасном мероприятии! Я рад всем сообщить, что сегодня мы открываем наш Дуэльный клуб! Клуб, в котором мы все - друзья!

- Слишком много восклицательных знаков, - пробормотал Драко, ощущая навязчивое желание попрыгать на одной ноге, чтобы вытряхнуть эти слова из собственного уха, будто капли воды.

- Слишком много профессора Дамблдора в словах, - заметил Гарри куда спокойнее.

- С чего ты взял?

- Слышу. Ты нет?

- Нет… - растерялся Драко.

Если бы Гарри был постарше, он мог бы объяснить, что именно в словах профессора Локонса было “дамблдоровским” - риторика и выбранный путь манипуляцией толпой. Образ доброго чудака. Образ Света. Образ единения.

Локонс был действительно хрестоматийным Рыцарем, тем самым, который без страха и упрёка, во имя Прекрасной Дамы, в подвиги. По всему миру, прославляя имя Её.

Просто в случае с Локонсом дамой, имя которой он прославлял, был он. В смысле - он сам, изящный восхитительный великолепный Златопуст Локонс. И ещё сотня эпитетов, преисполненных почтения и признания его величия.

Этот диссонанс ловец видел, другим объяснить не мог, а вот сам осознавал прекрасно.

- Шшшш!!! - страшно зашипела Гермиона. - Не мешайте!

И Драко с Гарри пришлось замолчать.

- Дуэльный клуб - это Честь! Вы проверяете в учебном бою свои рефлексы, учитесь тому, насколько непостижимым может быть ваш соперник! Если в клубе у нас будет много друзей, то мы поговорим о том, чтобы устроить наши собственные рейтинговые соревнования! Конечно, магические чемпионаты давно уже не проводятся, но представьте, сколько удовольствия вы получите! Вы сможете доказать сами себе, что вы - лучше! Вы лучшая версия себя. Вы сможете посмотреть на себя в следующем году и увидеть этому подтверждения! Представьте, сколько вы сможете узнать интересных и уникальных заклинаний!

Мальчишки переглянулись, Дафна нахмурилась.

Гермиона восторженно пискнула. Ей нравилось каждое слово прекрасного профессора. Каждое-каждое! Да, да! Лучшая версия себя. И рейтинги.

…Рейтинги?

Внутри резко стало прохладно.

Минуточку. Рейтинги ей зачем? Она ведь уже себе доказала, что не обязательно возглавлять никакие списки, чтобы наслаждаться учёбой и знаниями. И делиться с ними не обязательно. И рассказывать о знаниях - тоже.

С чего вдруг всплыло это желание возглавить какой-то список в Дуэльном клубе?

- Управление толпой, - ровно сказал Драко, придержав подругу за локоть.

- Вас что, - тихо спросила она, - этому учат?

- Учат, - согласился ровно Малфой. - Аристократы же. Это не просто слово, мисс Грейнджер, это немного сложнее. Нас учат держать лицо. Держать удар. Держать обиду. Управлять собеседником. Управлять толпой. Не быть тем, кем управляют. Не быть частью толпы.

- Это сложно.

- Научиться управлять? Легко. Научиться не быть марионеткой - практически невозможно. Не мои слова. Отца.

- Отец… - пробормотала Гермиона. - Аристократы. Вы странные.

Драко чуть пожал плечами, не ответил. Предпочёл сосредоточиться на радостном монологе профессора Локонса, лишь бы не отвечать мисс Грейнджер. Лишь бы не задумываться.

- Для того, чтобы нагляднее показать вам всю суть дуэльного клуба, - провозгласил, наконец, Локонс. - Нам сегодня, друзья, поможет профессор Снейп! Давайте встретим его аплодисментами!

Аплодисментов не было.

Зал сухо похлопал в ладоши, и на том успокоился.

Гарри смотрел в этот момент очень внимательно на Локонса. И не удивился, увидев удовлетворение в глазах организатора дуэльного клуба.

Это было специально.

Дешёвая провокация.

- Прошу, профессор Снейп, - Локонс чуть куртуазно поклонился перед вышедшим на свет профессором. - Я оставлю за вами право первого удара. Друзья! - снова развернулся он к залу. - Для того, чтобы показать вам что собой представляет … дуэль, мы с профессором условились о том, какие заклинания будут в первых трёх этапах. Итак, первый вариант, заклинание, которое в вас летит, вы всегда можете заблокировать. Прошу вас, коллега.

- Sagitta aqua nivalis, - тихий голос профессора очень хорошо разнёсся по подземному колизею.

Созданная водяная стрела была отчётливо видна, от наконечника до снежного оперения на конце.

- Protego, - заметно красуясь, отмахнулся Локонс.

Магический удар был заблокирован щитом, и распался в воздухе ворохом нежных пушистых снежинок.

Девочки отреагировали востороженным “ооо”.

- Второй вариант. Заклинание, которое в вас летит, вы всегда можете отразить обратно в того, кто в вас его отправил. Или направить в сторону.

- Sagitta aqua nivalis, - второй раз зазвучало в колизее.

- Vertere! - скомандовал Локонс.

В воздухе, перед водяной стрелой, появилось что-то очень похожее на маленький водоворот. Попавшая туда стрела развернулась и полетела обратно, в профессора Снейпа.

Впрочем, не долетела. Ей не хватило вложенного заряда, и она исчезла на полпути.

- Почему? - удивилась Гермиона.

- Обрати внимание, куда долетела стрела, - пробормотал Гарри. - Если бы она была направлена в сторону, где сидят студенты, то она не долетела даже до самого близкого ряда.

Гермиона присмотрелась и кивнула, потом с искренним уважением посмотрела на профессора Снейпа. Кто именно вложил в заклинание настолько тонко прочувствованную силу, девочка поняла с первого взгляда. Точность зельевара, уже бывшая легендой в определённых кругах.

- Наконец, - Локонс остановился на краю подиума, глядя серьёзно в зал. - Друзья, запомните сейчас мои слова, пожалуйста. Чтобы заблокировать удар - вы в моменте должны быть сильнее, чем ваш противник. Чтобы его отразить - хитрее. Но вы можете быть умнее и превратить заклинание, которое в вас летит - в заклинание другое, более безобидное.

И третий раз заклинание зазвучало в зале:

- Sagitta aqua nivalis!

- Pluit!

Водяная стрела изменилась. Снаряд, ещё летел в сторону Локонса, но не долетая до него начал меняться. Под ноги профессору просто упали дождевые капли.

Златопуст снова красуясь смотрел в зал:

- Запомните. Три варианта: заблокировать, отразить, изменить!

- Как насчёт “проиграть”? - выкрикнул кто-то из зала.

- Этот вариант мы не будем рассматривать, - манерно отмахнулся профессор, потом взглянул на Снейпа. - Коллега. Маленькую дуэль для демонстрации?

Усмешку на губах профессора Снейпа можно было и пропустить. Слизеринцы знали, куда смотреть, на что обращать внимание. Так что они приготовились к тому, что сейчас разряженный павлин получит по заслугам!

- Итак, друзья, мы начинаем! - тем временем, Локонс повернулся к профессору зельеварения. Фиолетовый платочек с серебряными звёздочками полетел вниз, в руки девочек, стоящих у помоста рядом с кумиром, чтобы вызвать там быструю и очень страшную драку.

А их кумир тем временем поднял палочку наизготовку и … всё закончилось.

Мгновенный приказ:

- Expelliarmus!

И палочка Локонса покатилась по помосту.

- Вы спрашивали, как выглядит “проиграть”? - обаятельно улыбнулся профессор в колизей, куда-то в сторону того места, откуда был обидный выкрик. - Вот вам, пожалуйста, наглядный пример. Изумительная точность и скорость применения простого заклинания разоружения. Похлопает профессору Снейпу, благодаря которому в вашем арсенале появилось интереснейшее заклинание. То, как правильно надо двигать палочкой… мы сейчас попробуем на добровольцах! Кто хочет?

Гарри взглянул искоса на Гермиону, понимая, что сейчас случится, но мешать не стал. И верно. Рука девочки мгновенно взлетела вверх.

Самая первая.

- Мисс Гермиона Грейнджер, умница Когтеврана со второго курса, - Локонс, приняв свою палочку из рук третьекурсницы, взирающей на него словно на божество, повёл ладонью на помост. - Прошу, мисс. Кто составит вам пару? Мистер Рон Уизли? Прошу сюда. Вначале мисс Грейнджер попробует обезоружить мистера Уизли, а затем они поменяются местами. Смотрите, как должна двигаться палочка, мисс Грейнджер, мистер Уизли.

- Плохая идея, - пробормотал Гарри. - У рыжего по-прежнему всё очень плохо с жестикуляцией.

- Рыжий всегда может попросить пощады, - желчно усмехнулся Малфой. - А так у него очень большой спектр возможностей: проиграть, проиграть и ещё раз проиграть нашей умнице.

Мальчики не ошиблись в своих предположениях и подозрениях.

Милая очаровательная умница с Когтеврана повторила заклинание с первой попытки без единой осечки. Уизли просто не успел приготовиться.

Его палочка была безжалостно выбита из рук.

Потом снова.

И снова.

Когда право удара перешло в третий раз к Рону, он уже был практически не в себе.

- Плохо дело. Он себя уже не контролирует, - пробормотал Гарри.

- Попробует напасть? - лёгкую встревоженность Драко скрыть не сумел.

- Будет играть грязно, - отозвался Блэк коротко.

Драко не понял, но увидел сам.

Рыжий Уизли должен был скастовать одно заклинание, но вместо этого в Гермиону полетела какая-то туча… насекомых?! Мерзко жужжащих, отвратительных болотных комаров! Каждый из которых был больше пальца взрослого мужчины.

С места никто тронуться не успел.

Гермиона отступила всего на полшажочка, вскинула палочку и … обратила всю эту тучу в одну маленькую змейку. Обычный полоз. Не ядовитый.

Змейка просто скрутилась в клубок на подиуме, застыв в безмолвном обещании атаки.

- Отличное решение, мисс Грейнджер! - кивнул Локонс, шагая вперёд. - Я сейчас уберу.

Новое заклинание прозвучало в зале.

То ли показалось Гарри, то ли губы профессора Снейпа шевельнулись, выводя: “Ой, дурак!”

Заклинание, которое должно было заставить змею исчезнуть, привело совсем к другому результату. Вместо маленького безобидного полоза посреди подиума появилась огромнейшая королевская кобра.

И не просто появилась, развернулась на движение Локонса - и атаковала, яростно шипя.

Профессор дураком не был, а ещё у него была почти прекрасная реакция, он увернулся, в изящном танце.

Проблема была в том, что за профессором - был сектор гриффиндорцев. И атакующая змея мчалась именно туда.

Колизей застыл в немом молчании, ожидая неминуемого страшного конца.

Но не позволяя змее совершить непоправимое, над подиумом зазвучало не менее злобное шипение. Из мальчишеских уст.

И кобра застыла, не сдвинувшись с места. За мгновение до того, как её клыки погрузились в кожу кого-то из детей… И исходило это шипение от … мистера Рона Уизли.

- Evanesco, - раздался над подиумом голос профессора Снейпа.

И одновременно с исчезновением змеи, колизей взорвался шумом голосов. Кто-то спрашивал не пострадали ли гриффиндорцы, кто-то восхищался Локонсом, кто-то выражал благодарность профессору Снейпу, кто-то жаловался, кто-то плакался. Но… никто не смел сказать ни слова в сторону бледного как смерть Рона Уизли.

Никто не смел бросить и взгляда на него даже.

Малфой тихонечко присвистнул:

- Змееуст! Ну, надо же. Кажется, нас ждёт волна интереснейших сплетен. Мистер Рон Уизли - наследник Слизерина!

- Кажется, - мрачно пробормотал Гарри, - ты недооцениваешь всю глубину этой ситуации. В худшем случае нас ждёт иная версия. Рон Уизли вовсе не Рон Уизли.

- Чего? - повернулся Драко к другу, ощущая, что то, что будет сказано дальше, ему категорически не понравится.

- А очень даже Гарри Поттер, - добавил Блэк и криво усмехнулся.

Глава 31. Мера доверия

Гарри Поттер в людей не верил, им не доверял и доверять не мог. Не самое хорошее качество для маленького мальчика, которым он являлся. Впрочем, и винить в этом его тоже не получилось. Столько, сколько он пережил, хватило бы, чтобы сломать взрослого человека.

Сириус как-то неловко пошутил: «Вот так и вырастают Темные Властелины!», осёкся и замолчал. Профессор Снейп бросил на него понимающий взгляд, стиснул плечо и ушёл в ночь. А Гарри запомнил. И свои выводы сделал.

Он этим часто занимался в последнее время – делал свои выводы. Впрочем, не только он. И не только по поводу оговорок взрослых.

Мисс Дафна Гринграсс тоже сделала свои выводы, по поводу того, что случилось во время Дуэльного клуба. Она оценила, что пока в секторе Гриффиндора все пугались, мальчики её курса успели взять на вооружение палочки и явно приготовить какие-то заклинания. Излишне быстро.

И пусть не все, но, знаете, можно объяснить подобную скорость реакции у юного лорда (там такие дрессировки, что ещё и не в такое поверишь), можно объяснить подобную скорость у ловца команды, прирождённого, в небо и квиддич влюблённого. Но Крэбб и Гойл?! Что должно было случиться, чтобы эти медвежеподобные увальни начали что-то делать? Учить магию? Учиться её понимать?

Дафна решительно не могла взять в толк.

Ещё она не могла взять в толк слова юного Блэка. Как это, школа может заговорить о том, что Рон Уизли – это Гарри Поттер?!

Рыжий был… слабым, подлым, тошнотным! Фу! Слизняком!

Что он на Гриффиндоре-то забыл, девочка не очень понимала (хотя лучик понимания чуть забрезжил от того, как мальчик кинулся защищать свою сестру), но всё же… Гарри Поттер в понимании Дафны был тем-кто-выжил. Он уже просто по факту своего рождения обязан был быть Личностью. Ну, или хотя бы просто Достойным Человеком.

Рон Уизли не был ни личностью, ни достойным человеком.

Почему?

Ну, видимо, родители таким вырастили. Хотя, с учётом того, что старшие близнецы Уизли были достойными магами (именно магами), да и рыжий староста был очень даже… Наверное, мальчик сам таким… удался.

Наверное, не стоило так решительно списывать Рона Уизли с жизненных счетов, мальчик ещё мог повзрослеть, исправиться… но с цинизмом ребёнка очень богатых родителей, почти аристократов, Дафна знала, есть люди, которые меняются. И есть люди, которые хотят всё, ничего при этом не делая. Рыжий Уизли был из таких.

А вот в то, что таким может быть Гарри Поттер – Дафна уже не верила. Образ мальчика… нет-нет-нет, она не влюбилась в воображаемого мальчика. Ни разу. Просто тот мальчик, про которого рассказывали газеты, перед тем, когда спаситель волшебного мира должен был прибыть в Хогвартс, был куда более светлым. Куда более человечным.

И вот в него Дафна верила. Почему-то.

А в то, что в школе кто-то может решить, что за образом Рона Уизли скрывается Гарри Поттер? Нет! Решительно!

Просто нет. Попросту нет!

Время покажет. Вот. То, что Дафна была права.

А пока Дуэльный клуб шёл своим чередом.

Профессор Локонс ожидаемо расхваливал Рона, и в принципе весь клуб закончился под звездой мистера Уизли.

А уже вечером зазвучали первые неуверенные шепотки о том, что в школе всё это время учился на самом деле Гарри Поттер. Информация прилетела от Гермионы, поскольку именно Когтевран, досужий, наивный, любящий тайны и Знание ради знания, начал думать в эту сторону. Постулат в основе размышлений был крайне простым - это был Подвиг! Легенда этого года - Гарри Поттер. Значит, тот, кто совершил подвиг и есть Гарри Поттер.

Знание же змеиного языка в этой стройной теории тоже приплелось замечательно. Крови Слизерина в Роне Уизли нет и быть не могло. Что Артур Уизли, что Молли - всегда были на стороне света. И вообще, знаете ли вы, что они трижды бросали вызов Тому-Кого-Нельзя-Называть?! Из-за него они потеряли семью! И фамильный особняк.

А вот в родовой книге Гарри Поттера… есть, знаете ли, некие маги, которые в своё время охоты на ведьм, возникли из ниоткуда и активно отговаривались от того, что имеют какое-то отношение к роду Слизерина.

Уже на следующее утро шепотки превратились в уверенные слова, а накануне отъезда из Хогвартса уже никто практически не сомневался в том, что Гарри Поттер найден.

Гарри забавляло в этом то, что Рита Скитер пока не была в курсе информации. Даже удивительно, что в Пророке пока не грянула эта информационная бомба.

Пока же мальчик собирался домой, к бабушке. Каникулы зимние ему предстояло провести в её маленьком домике. Так решили взрослые, а Гарри причин подобного решения пока и спрашивать не стал.

- Ты что?! Умеешь разговаривать на парселтанге?! - выпалила Гермиона, как только дверь маленького купе за ними закрылась, и чары от подслушивания и подсматривания распахнулись над детьми. Теперь они были ещё и учёные, так что их чары включали даже домовиков.

- Умею, - признался легко Гарри.

- И в твоём роду был Салазар Слизерин?!

- Не у Поттеров. У Блэков, - подсказал Драко, - по той самой линии, по которой эта кровь есть и у Малфоев, через мою маму. Я тут вообще выяснил, что мы с Гарри Поттером в некотором роде родственники… и наша семья была заявлена, как один из вариантов опекунства…

Гарри кивнул, он это знал.

А вот Гермиона растерянно приоткрыла рот.

- П… п… подождите, но если Гарри Поттера можно было передать… Малфоям, почему его оставили магглам?!

- Которые к тому же ненавидели магию, любое упоминание о ней и особенно Лили Эванс, - пробормотал Гарри, - поскольку буквально за пару недель до гибели Лили, прикрываясь именем Волан-де-Морта, на их дом напали маги. Старшая сестра успела только похоронить родителей, когда ей на голову свалился младенец. … Не смотрите так на меня, это я узнал буквально недавно, когда изучал подшивки старых газет.

- Это так печально! Так ужасно… - Гермиона сжала порывисто ладони Гарри.

Мальчик в ответ бережно сжал её ладошки и освободил руки, избегая, по-прежнему, слишком близкого контакта.

- Ничего, Гермиона. Это ничего.

- Я тогда у родителей спрошу, - пробормотал Драко, - почему, действительно, Гарри Поттера нам не оставили? Тогда у отца была подмоченная репутация, так что он явно готов был заплатить достаточно, чтобы решить вопрос звонкими галлеонами. И за ценой он бы не постоял, значит, помешало что-то ещё. Но что?

- Вопрос хороший, - согласился Гарри, - попробуй выяснить, пожалуйста. В прошлом Гарри Поттера слишком много неясного и непонятного. И … Гермиона. Держи себя в руках. Когда Рон утверждает, что он не Гарри Поттер, ты выглядишь так, словно вспоминаешь проклятье адского огня, чтобы запустить ему его за шиворот.

- Очень, очень хочется. Но я стараюсь удержаться.

- Старайся. У главной умницы Когтеврана нет никакой причины рьяно защищать имя Гарри Поттера. Для неё, магглорожденной, это просто имя.

- К сожалению, - добавил Драко, - сказок про Гарри нет изданных, чтобы ты могла "влюбиться" в это имя.

"Как влюбилась в Локонса из его книг", - ужасно хотел добавить Малфой, но сдержался, понимая, что это обидит подружку. А она обиды не заслуживала.

- К сожалению… - пробормотала Гермиона. - Надо подумать. Это действительно очень интересная мысль. Как минимум, можно будет окоротить Уизли, я его ненавижу, если честно. А после Дуэльного клуба особенно. Запустить шрапнельных ос, надо же такое придумать!

- Чего? - возмутился Гарри

- Что он запустил? - не понял Драко.

Гермиона перевела взгляд с одного мальчика на другого, потом обратно, потом пояснила неохотно:

- Шрапнельная оса. Каждая такая оса - по сути квинтэссенция крапивы… а у меня на крапиву жуткая аллергия, так что я просто жутко зла.

- А когда проходят это заклинание?

- На седьмом курсе ЗОТИ, - честно призналась Гермиона, потом смутилась, - мне было интересно, так что я в этом году полистала учебники по ЗОТИ всех курсов. Думала, может найдется там подсказка по поводу Тайной комнаты. Но так, - расстроилась она, - я ничего и не нашла.

Только годы практики позволили Драко удержать лицо. Девочка перед ним опознала заклинание седьмого курса?! И ей хватило ума превратить его во что-то ещё?!

Нет, Драко, конечно, знал, что мисс Грейнджер уникальная личность, но что настолько… нет. На мгновение в голове мелькнуло, что можно предложить родителям пересмотреть договорной брак. Магллорожденная девочка такой силы и таких знаний была чуть ли не более весомым призом, чем приданое от рода Гринграсс…

Вторая мысль была куда более удивительной. Не лорд Малфой, а мальчик Драко спросил себя серьезно, будет ли в таком браке счастлива Гермиона Грейнджер? А он сам?

И пока ответа на этот вопрос найдено не будет, Драко зарёкся даже для себя думать в эту сторону. Будущий лорд, всё-таки, а не рыжий Уизли.

- Что будешь делать ты, Гарри?

- Сдам полугодовые экзамены, - отозвался мальчик серьезно, - продолжу занятия с наставником. Третий этап подразумевает невидимость артефакта, чтобы он ни другими артефактами, ни чарами не регистрировался. Кажется, я понимаю, почему этот раздел про черную магию, но в вопросе разобраться надо.

- Мы… встретимся? В Косом переулке? На каникулах? - неуверенно спросила Гермиона.

Мальчики переглянулись.

Локонс оставался в Хогвартсе. Значит, маленькая мисс хотела встретиться именно с ними?

- Да! – улыбнулся Драко.

- Да, - кивнул Гарри. – Обязательно.

- Спишемся тогда на каникулах, выберем день и решим? - заулыбалась обрадованно Гермиона и просияла ещё больше, получив два решительных кивка.

О Тайной комнате, наследнике Слизерина, Гарри Поттере – в тот день они больше не говорили. На вокзале Кинг-Кросс Гермиону встретили родители, а вот бабушка Гарри и водитель Малфой-мэнора задерживались.

Уткнув носы в высоко поднятые воротники плащей, мальчики стояли в центре площади. «Высматривая своих».

На деле – тихо разговаривали.

- Что-то нашёл?

- Он ищет Тайную комнату.

- Серьёзно?

- Абсолютно, - Гарри кивнул. – Но хуже не это. Хуже то, что он ищет сюжет для новой книги.

- Не понял, - насторожился Драко.

- Поясню. Когда Локонс учился в Хогвартсе, он разливался соловьем, но кроме слов за ним ничего не было. Ни достижений, ни ума, ни выдающейся ловкости. Ничего. Только слова, слова и ещё раз слова. После Хогвартса он пропал на два года, а потом вернулся с двумя своими первыми книгами, в которых были освещены его собственные приключения. «(Не)умелый маг в горах» и «(Не)опытный маг на болотах». Дилогия сделала его знаменитым, но вместо того, чтобы остаться в купленном особнячке на первые гонорары, Локонс сорвался с места в дикие леса Амазонии, как только подвернулась возможность. Снова пропал, вернулся и … обожающая его общественность получает новую книгу «Амазонка и (не)великий маг».

- Подожди, он что…

- Он не умеет придумывать сюжеты. Приукрашивать их – сколько угодно. Но сюжет должен произойти. Обязательно. Сам по себе.

- А в Хогвартс… он прибыл, потому что здесь что-то должно произойти?

- Точно. О том, что уже всё произошло, никто не в курсе. То, что «Тайная комната» открыта, с точки зрения Локонса, именно то, о чём предупреждал в прошлом году чёрный вереск. Теперь Тайная комната – сюжет его следующей книги. Поэтому он ищет её и собирает всю возможную информацию. Вопрос теперь в том, кто второй главный герой. Мистер Рон Уизли. Или… Гермиона.

Драко медленно кивнул:

- Она не поверит… Мы присмотрим за ней.

- Это всё, что нам остаётся, - вздохнул Гарри. – Твоя машина.

- Гарри… будь осторожен?

В ответ мальчик серьёзно кивнул и медленно двинулся прочь с площади, в то место, где должен был остановиться рейсовый автобус, с которого вот-вот должна была сойти его бабушка. Что-то происходило. Возня вокруг Гарри Поттера была нездоровой, это уже было очевидно всем.

И был ещё один момент, про который Гарри никому не рассказал. Рядом с Локонсом в первой дилогии была восхитительная женщина, у которой был реальный прототип. Беллатриса Лестрейндж, урождённая чистокровная Блэк, одна из вернейших последователей Волан-де-Морта. Это рядом с ней Локонс провёл два года, вначале в горах, затем на болотах … Албании.

Совпадения? Паранойя? Гарри не знал. Но готовился. Близился шторм.

Глава 32. Интуиция и планы

Каникулы… промелькнули, как одна минута. Счастливая прекрасная и такая мимолётная, словно видение.

Друзья всё же встретились на каникулах в городе, практически в первые дни, правда, не втроём – а вчетвером. Четвёртой неожиданно для Гарри и Гермионы оказалась Дафна. Девочка смущалась и мялась, чувствовала себя неуверенно и была, по сути, навязана родителями Драко (нечего бродить с другой девочкой там, где вас могут увидеть, не попробовав её пригласить! А Дафна возьми и согласись встретиться…) Но очень быстро её растормошили, успокоили и вовлекли в разговор. Благо уж общих тем у собравшихся было предостаточно, и далеко не только Хогвартс и шахматы, но ещё и квиддич, и магия, и школьные предметы из маггловской школы, и прочитанные книги, и, и, и! Столько всего нужно было обсудить!

Маленькая компания заглянула в магазины, изучила радужные витрины предрождественских предложений, потерялась в книжном магазине, а потом снова собралась с квиточками на доставку… Как обычно самый невероятный список покупок был у Гермионы, но что ещё ждать от маленькой умницы?

Друзья посидели в кафе Флориш и Ботс, насладились горячим шоколадом с коричными булочками после сытной пасты. А ещё даже заглянули в кино в маггловской части Лондона.

Из забавного – кино произвело неизгладимое впечатление на магов. И своим существованием, и своим размахом, и тем, насколько интересно реализованы спецэффекты. И тем, что вот это вообще сделали не маги, а магглы.

Гарри на это хмыкнул и посоветовал от всей души не недооценивать магглов. Там, где маги брали магией, магглы брали изворотливостью и придумкой. В какой-то мере, Магия больше была в крови некоторых магглов, чем самих магов.

На предложение показать пример, Гарри, не задумавшись ни на миг, показал на Гермиону. Из забавного, не получилось возразить ни Драко, ни Дафне. Гермиона была даже в их понимании той, кто буквально была пропитана Магией.

- А почему не ты сам? – уточнила Дафна.

- Потому что я из семьи потомственных магов. Просто воспитывался среди магглов, пока меня не забрала бабушка, - отозвался Гарри, - к тому же, в моей картине мира Магия – не только про Чудо, но и про опасность, про разрушения…

«Про смерть», - мальчик не договорил.

Но и Драко, и Гермиона считали то, что осталось недосказанным и … не задумываясь ни на секунду, сменили тему. Вдвоём, словно планировали диалог в лицах, а не поняли друг друга с полувзгляда.

Гарри оценил. Дафна же не поняла, что её только что аккуратно увели в сторону от какой-то деликатной темы. Она была в восторге уже просто потому, что находилась в компании равных друзей, которые не заглядывали ей в рот и кошелёк её родителей, которых не интересовало, что она – Гринграсс. Род Малфоев был… родом Малфоев, а Гарри и Гермиона – были просто иными. Их вся эта мишура не интересовала совершенно. То, что она – Дафна, было для них важно, а не то, что она Гринграсс. И для девочки этот новый опыт был невероятно ценным.

Но всё когда-нибудь заканчивается. Закончился и этот день. Подростки разбрелись по домам. Драко и Дафне предстояло сиять на официальных раутах семей, в том числе и на нескольких быть вместе. Юный лорд Малфоев и очаровательная наследница Гринграсс. Уже сейчас шептались о том, что две семьи объединятся через брак, и подобные мероприятия только укрепляли досужих сплетников в их мнении.

Гермиону ждала поездка с семьёй, кататься на горных лыжах. Гарри собирался за предстоящую пару недель совершить невозможное. То, что Фламель рассчитывал он выполнит за предстоящие полгода – сделать за пару недель. Эмера, узнав о том, что мальчик задумал, изобразила обморок. Потом гневно топала лапками по свитку, напрочь стирая текст, там открытый. Потом, успокоившись, она внимательно выслушала аргументы Гарри, но возмутилась ещё больше:

- Тебе предстоит ночи напролёт не спать!

- Я знаю.

- У тебя может ничего не получиться.

- Я знаю.

- Это никто не оценит!

- Я знаю, - мерно кивал Гарри, расставляя в маленькой потайной лаборатории за камином в доме «бабушки» баночки и скляночки, весы и котелки разных размеров. - Но мне надо.

- Может быть, мы с Николасом сделаем это за тебя? А ты за полгода сделаешь … - птичка осеклась. – Это так не сработает.

Мальчик серьёзно кивнул.

- Ты придумал что-то, что не описывают в учебниках.

Новый кивок.

- Николас будет смеяться так, что надорвёт животик, - мрачно буркнула Эмера и потянула когтями к свитку. – Давай я хотя бы это заберу и сокращу.

- Не нужно, - отказался Гарри мгновенно, - я должен понимать, что делаю, чтобы не навредить.

- Навредить ты можешь пока только себе!

- Это я тоже знаю.

Эмера возмущалась, гневно хлопала крыльями, потом пропала…

Но события продолжились письмом от Николаса Фламеля:

«Мой дорогой ученик, - бежали по бумаге быстрые буквы, наставник, как обычно, был весь в своих собственных исследованиях и ему было ни до чего. Но для того, чтобы поговорить с мальчиком, отвлекся. – Скажу вам честно, что я склонен согласиться с Эмерой. Подобное стремление ускорить события – не слишком полезны, и с точки зрения усвоения опыта, и с точки зрения приложения ваших сил. Две недели слишком мало для того, чтобы получить результат. Но я отдаю себе отчёт в том, что результат бывает разный, а вам с ним – не на выставку и не на защиту дипломного проекта. Понимаю я и то, что никто не в силах отговорить того, кто решил действовать. А вы, я так понимаю, решили действовать.

Но должен сказать вам кое-что ещё, никто до сих пор, и я в том числе, не может сказать, что отличает вовлечённых в Магию людей от не вовлечённых. Может статься, что и не просто намерение действовать, но и стремление это намерение сделать реальностью. Как то стремление, которое сейчас испытываете вы.

Признаюсь честно, я понимаю и расстроенные чувства Эмеры. Она очень много силы вложила в ваш курс. Но я не вижу причины, по которой вы не можете пройти его всё же до конца, выполняя все этапы именно так, как она задумала с самого начала…»

…Николас на мгновение отложил перо, сердито подул на загоревшийся кончик.

- Мира!

Птичка выглядела такой виноватой, что Фламель тут же смягчился:

- Мира, он выполнит твой курс так, как ты хочешь. Всё, чего он хочет сейчас – это средство защитить дорогого ему человека. А у него ещё есть дядя, есть «бабушка», есть девочка, которая рядом, есть близкий друг, который, как ты помнишь, уже был вовлечён в события. Защитных артефактов потребуется много, очень много. Так что давай, моя дорогая, ты не будешь расстраиваться.

- Он пройдёт мой курс? – растерялась птичка.

- В точности так, как ты его задумывала. Мальчик ведь не отказывался от него. Он просто хочет вначале всё сделать … пропустив все этапы, чтобы получить нужный ему итог. А потом он спокойно сделает всё правильно.

- Ой! Я так его неправильно поняла…

- Я удивлен тому, что ты его не только выслушала, но ещё и не прокляла, - хмыкнул Николас.

- Старею! – вздохнула расстроенно Эмера и задумалась, - послушай, птенчик мой… а ведь мне даже в голову не пришло это.

- Всегда приходило, а тут не пришло?!

- Д… да.

- Тебе настолько понравился этот ребёнок?

- Он прекрасен, - птичка мило улыбнулась, хотя, казалось бы, клюв не способен передать улыбку. – Он очень похож на маленького тебя, такой же взъерошенный вихрастый птенчик. Но… нет. Нет. Я не могу сказать, что он мне понравился настолько, чтобы отказаться от своих привычек… Может быть, ещё действует сила фей, прошедшая через него.

- Что ж, если это так… ребёнку не помешает немного доверия со стороны взрослых… идиотов, которые порой не видят дальше собственного носа, - Фламель рассеянно почесал кончик носа. – О чём я… Поможем ему, Мира?

- Мне всё ещё не нравится эта мысль, птенчик.

- Я знаю, мне тоже. Но мальчик всё равно сделает это. С нами или без нас, - Николас улыбался. Ему впервые нравилась мысль, что кто-то может выйти за рамки его обучения, чтобы сделать то, что нужно ему. Такой … взрослый характер у такого маленького ребёнка!

Не от хорошей жизни, конечно, полученный. Но из этого ребёнка клинки можно было бы делать. Такую закалённую сталь ещё пойди найди!...

…письмо сноровисто полетело дальше.

«Но, давайте честно, Гарри, нам нравится ваш открытый ум и то, как вы развиваетесь. Да, повторюсь ещё раз, ученик, и я, и Эмера, мы оба считаем, что ваш стремительный рывок вперёд – не принесёт добра. Но это мы так считаем.

Вы же, считая, что вам это необходимо, всё равно совершите его. Поэтому постараемся минимизировать потери. Мы – вашего ресурса, вы – нашего времени и интереса.

Нам интересно посмотреть, что вы отыщете на этом пути. И мы искренне постараемся, чтобы на этом пути вы потеряли как можно меньше.

Всегда ваши,

Николас Фламель и Эмера».

…Гарри отложил письмо в сторону, медленно выдохнул, разглядывая стремительные строчки сокращённых инструкций. Предельно простых и коротких, ведущих на уже огромные статьи.

Внутри пекло, некая тревожность жгла его беспокойством. Надо, надо, надо. Скорее надо сделать. Иначе потом, потом уже будет поздно.

Гарри точно знал: магам зазорно не слушать свою интуицию, избегать того, что она подсказывает. Магия – она ещё и про то, как быть вовлечённым в свой внутренний голос. Как ему доверять, даже когда всё против этого.

Магии и дела не было до того, что он – мальчишка-второкурсник, он маг. И он или слушает свой внутренний голос, или потом раскаивается, что что-то не успел сделать, что-то сделать побоялся, от чего-то отказался.

Гарри искренне не считал себя смельчаком, но так же искренне он не хотел сам себя считать трусом. Для этого нужно было всего ничего – просто действовать. Получится не очень? Но ведь получится, а от результата всегда можно оттолкнуться.

Философия ждать на берегу, когда мимо пронесут волны труп врага, Гарри не подходила. Ему милее была философия русская, кто к нам того, тот от того и поляжет… И все довольны! Главное, чтобы на кладбище мест хватило.

Сердито нахмурившись, мальчик потянулся снова к свитку. У него есть две недели, и нечего на пустые размышления тратить драгоценное время.

Цель – закончить артефакт в срок, так, чтобы надеть его шею Гермионы в тот же день, когда они все пересекут порог Хогвартса. А там уже можно будет спокойно изучать курс, дополнительные материалы, создавать промежуточные артефакты и заготовки. Можно. Но это будет потом…

Глава 33. Задумка профессора Локонса

По возвращении в Хогвартс друзья откровенно удивились вымученному виду Гарри, даже уточнили, он точно был на каникулах?!

Мальчик отозвался предельно коротко:

- Плохо спал, - и других вопросов к нему ни от кого не последовало.

Если друг плохо спал, что с этим можно сделать? Разве что последить, чтобы он, если продолжит плохо спать в Хогвартсе, обязательно обратился к мадам Помфри.

То, что ещё на вокзале Кинг-Кросс Гарри поймал споткнувшуюся Гермиону и на мгновение приобнял, никто не увидел даже. Только щёчки Гермионы запылали мягким румянцем. Она переобулась ради зимы в милые ботиночки на каблуках, но ходить на них ещё уметь нужно было! А у девочки этого опыта толком и не было, умница предпочитала обувь с устойчивой подошвой, хорошо держащую стопу.

Это её и подвело.

И в то же время… а почему этот мальчик такой ловкий? И почему ей самой так… это смутительно?! Эти мысли девочку ввели в растревоженное состояние. А вот Гарри успокоился.

Он не собирался говорить Гермионе о сделанном для неё артефакте, собирался просто его одеть на неё, просто когда она задремлет в поезде. За несколько поездок Гарри успел подметить, что она всегда засыпает незадолго до прибытия в Хогвартс. Впрочем, как и Драко, так что свидетелей бы не было.

Но в тот момент, когда малышка споткнулась у поезда, Блэк уже точно знал, что и как делать.

И словно отпустило.

Огромный меч неотвратимой беды превратился в ворох снежинок, и был сдут с горизонта, стоило только поезду отправиться с вокзала Кинг-Кросс.

Большую часть пути Гарри проспал. Вначале прислонившись к стене вагона, затем уронив голову на плечо Гермионы. Девочка только поправила ему чёлку и предпочла сосредоточиться на своей книге. Ей было спокойно, очень-очень…

Драко доделывал эссе, на которое из-за всех приемов его не хватило… Вывод, который никак не мог оформиться в голове, сложился сам собой в изящную картину. Мальчик записывал, пока мысль не убежала, и ему тоже было очень спокойно.

Поезд мчался к Хогвартсу.

Атмосфера спокойствия в замке никуда не пропала, ученики словно забыли и о Тайной комнате, и о том, что случилось в Дуэльном клубе. Да, на Рона посматривали с тревожной опаской, порой шептались ему вслед, порой примеряли к нему ярлык Гарри Поттера, но и это сходило уже на нет. В каминах уютно трещал огонь, студенты словно забыли про все свои шалости. Преподаватели стали мягче и спокойнее, задавали меньше…

Вслед за сонным январем наступил вьюжный холодный февраль, и спокойствие с первых же чисел месяца раскололось на куски.

Надвигалось четырнадцатое февраля.

Это не было особым праздником для магов, это не было особым днём для Хогвартса. Всё было куда как хуже. Это было интересной игрушкой для профессора Локонса…

И замок начали украшать за добрую неделю до дня икс - в розовый цвет!

И ладно бы в красивый розовый, нежный, элегантный или деликатный…

Нет! Всё было в поросячьих розовых рюшах и шариках.

А потом грянуло сообщение о том, что купидоны будут разносить валентинки!

Валентинки! По всей школе.

И будут их зачитывать! Вслух!

В этом месте последовало от Локонса, рассказывающего в Большом зале о грядущем восхитительном празднике:

“Это так романтично!”

И хор девочек, в него влюблённых, радостно подхватил:

“Так романтично! Так романтично!”

А вот ученики Хогвартса переглядывались в недоумении.

Те, что помладше, отнеслись к этой мысли с натянутой радостью. А вот те, что постарше - не оценили, что их записки могут к кому-то попасть. И уж тем более, что их кто-то будет читать!

Когда Дафна на это пожаловалась уже после общего сбора, Гарри поднял на неё глаза и удивился:

- Так не нужно отправлять свою валентинку через почтовый ящик. Можно просто вручить её лично. Никто же не говорил, что мы обязаны пользоваться этим ящиком для валентинок.

- Разве нет …

- Не говорили, - подтвердила Гермиона, открывая огромные-огромные глаза. - А как же… Я была уверена, что… обязательно. Ящиком.

Дафна кивнула, поддерживая:

- И я.

Гарри удивился:

- Этого не говорили.

Тишина в ответ.

Дафна подскочила и кинулась прочь.

Гермиона хихикнула в ладошку:

- Отправилась выяснять.

Драко же наоборот нахмурился:

- Будет очень хорошо, если она вернётся с сообщением о том, что это не обязательно. Но если вернётся, а все, кого она спросят, будут уверены в том, что пользоваться этим ящиком обязательно?!

- То мы пойдём в этом случае к преподавателям, - Гарри даже не задумался. - Что?

- Нельзя! - Гермиона и Драко были однозначно категоричны.

- Ни в коем случае!

- Это ненормально, ты прав.

- Но если все уверены в том, что это обязательно, а ты считаешь, что нет - то ты привлечёшь внимание.

- Как минимум, это вызовет вопрос, почему это…

- Что-то…

Драко и Гермиона переглянулись:

- На тебя не подействовало.

- На всех - да.

- А на тебя нет.

Гарри потёр нервно лоб.

Плохо. С какой стороны ни посмотри, всё плохо.

Дафна вернулась тихая и задумчивая:

- Все говорят, что обязательно. Кого ни спросила. Причём, больше половины считают, что обязательно нужно отправить, как минимум, одну-две валентинки…

- Те, кто будут их разносить и зачитывать, собьются с ног, - желчно бросил Драко, - при таких постановках задачи каждому… придёт… по валентинке, - Малфой осёкся, замолчал.

Гарри кивнул:

- Верно. Вопрос теперь в том, кто именно будет разносить валентинки.

- И зачем это нужно, - пробормотала Гермиона.

Дафна удивлённо посмотрела на друзей и улыбнулась светло, ясно:

- Вы чего, ребята? Это просто валентинки! Профессор Локонс просто считает, что это очень романтично! И здорово! Валентинки!

Гермиона и Драко не успокоились, а наоборот насторожились ещё больше. Дафна, которая только что переживала по поводу этих валентинок, настолько ими вдохновлена? Это как?

- Валентинки, - согласилась с ней Гермиона, - романтично, да. Ты уже придумала, кому будешь писать?

- Тебе напишу! - хихикнула девочка весело, - Драко напишу обязательно, Гарри напишу! Простите, мальчики. Но это так забавно! Я видела костюмы купидонов сейчас, они такие маленькие, такие милые!

- Маленькие и милые… – повторил Гарри.

Дафна закивала, замолчала…

- Но меня всё-таки это волнует… Придётся валентинки делать достаточно обезличенными…

- У нас… - Гермиона поправилась, - у магглов есть просто стандартизированные открытки. Забавные сердечки с подписью в духе “С днём Святого Валентина!”, в которых ничего нет. А ещё есть шоколадные сердечки.

- Где мы найдём шоколадные сердечки… до праздника осталось всего ничего… И все магазины уже заняты заказами сверх всякой меры. А маггловские в Хогвартс не доставляют.

- Всегда можно приготовить самостоятельно, - сообщил Гарри, уже уткнувшись в свой свиток.

Округлившиеся глаза девочек, да и Драко не отставал, были ему ответом.

- Т… ты умеешь готовить?! - в ужасе спросила Дафна.

Гермиона была практичнее:

- Ты умеешь делать шоколад?!

- Я умею готовить. Я умею делать шоколад, - просто сказал Гарри. - Так что если будет нужно, помогу.

- Нужно! - девочки, кажется, забыли уже про валентинки и про то, что их по всей школе будет кто-то там разносить. Приготовить самим шоколад?!

- Только нужно договориться с домовиками, - практично добавила Гермиона.

- Или записаться тоже в клуб домоводства, - в голосе Гарри мелькнула добрая ирония, - прям как я.

- Какой клуб домоводства?! - снова ужаснулась Дафна.

- Я не помню в перечне школьных кружков клуб домоводства, - призналась Гермиона.

- Правильно, потому что он не имеет точного расписания, как примерно ещё пара сотен кружков, - ирония в голосе Блэка становилась всё ярче.

Как это так, обе девочки, которые всё знают, были не в курсе.

- Сколько?! - хоровой вопрос.

- Ещё пара сотен, - терпеливо повторил Гарри. - Все кружки, которые были когда-либо открыты в Хогвартсе, не закрываются, когда уходят все его члены, они становятся “архивно-открытыми”, в них может записаться любой желающий, просто открыв “Книгу таинств” в Библиотеке. Мадам Пинс с удовольствием её показывает всем желающим. Клуб домоводства - из таких. Он позволяет пользоваться маленькой кухней, и под присмотром домовиков готовить что-то. Просто готовить и ничего кроме. Сейчас в этом кружке, например, состоят Фред и Джордж Уизли.

- Они тебе о нём рассказали?

Гарри кивнул.

- Ещё в прошлый раз, когда я опять утром не появился в Большом зале на завтраке. Нашли меня и сказали, что раз у меня такие проблемы с нервами, то я всегда могу записаться в этот клуб и приготовить что–то лёгкое для себя с утра. А если вдруг я не умею готовить, то они с удовольствием предоставят короткий мастер-класс.

- С ума сойти! - пробормотала Гермиона и подскочила.

- Ты куда?

- Записываться! - отозвалась девочка. - Срочно записываться! Я не умею готовить! Предел моих способностей - бутерброды. Порадую родителей тем, что научусь готовить хотя бы кашу!

- Я с тобой! - хихикнула Дафна. - Шокирую родителей тем, что научусь готовить кашу! О ужас!

Малфой вздохнул и … поднялся следом:

- Ладно, я понял. Присоединюсь. Хочу посмотреть на глаза родителей, когда на завтрак перед ними домовики поставят серебряные блюда, а там под крышкой каша. И я такой: “Овсянка, родители, приготовленная собственноручно!”

Подростки захохотали. Гарри хмыкнул, утыкаясь в свой свиток.

В Хогвартсе было очень много возможностей. Действительно, много. Просто не обо всех говорили громко, а о некоторых вообще “забывали” рассказать. Хогвартс скрывал в себе очень много тайн. И некоторым стоило подремать… подольше.

Когда уже у дверей Гермиона обернулась, Гарри наблюдал за друзьями. И почему-то девочке показалось, что в роскошных глазах задумчивого мальчика мелькнул то ли отсвет чешуи, то ли змеиный зрачок…

Глава 34. Гномы-купидоны

Утром четырнадцатого февраля ученики Хогвартса покидали свои спальни, словно отправляясь на поле боя. Количество розовых цветов за дни накануне превысило все возможные пределы, так что страх многих был понятен.

Тем не менее, неожиданно оказалось, что за ночь кое-что всё же изменилось - в розовых рюшах, оборочках и цветах появилась жизнь! То тут, то там распустились крупные белоснежные цветы, шарики частично перекрасились в нейтральные белые и золотые тона, в воздухе мерцала россыпь искорок.

В Большом зале с потолка шёл снег, пушистый-пушистый, в котором то и дело мелькали нежные сердечки, словно мыльные или стеклянные. Появлялись и … исчезали.

- Слишком хороший вкус! - выдохнула тихо Дафна, опускаясь на своё место за столом в Большом зале.

Гермиона, устроившись напротив, кивнула.

- Профессор Локонс выглядит очень напряжённо, - заметила она, - и сердито.

- … Он обычный!

- Посмотри на уголок его правого глаза, на левом и на лбу незаметно, а на правом хорошо видно, видишь вертикальные маленькие морщинки? Это означает, что он сердит. А теперь посмотри на руку, видишь, как он сжал вилку? Он не держит её аккуратно, чуть отставив мизинец, он её сжимает до побелевших костяшек. Пару раз он так при мне ломал ручки. Он напряжён.

Дафна тихо ойкнула.

Драко прищурился. Отец говорил ему, внимательно смотреть за окружающими его людьми, что в деталях, в мелких привычках, может скрываться гораздо больше, чем кажется с первого взгляда. Но настолько? Это даже звучало немного страшно.

- То есть не он обеспечил, чтобы Хогвартс выглядел красиво, - кивнул Гарри. - Кто-то из других преподавателей вмешался.

- Или все сразу, - пробормотал Драко. - Профессор Снейп выглядит странно довольным, да и профессор Макгонагалл улыбается едва заметно. А профессора Флитвика вообще нет.

- Но он не переваривает Лок… профессора Локонса. Так что если бы принимал в чём-то участие, то точно бы себя выдал, - согласился Гарри, потом привлёк внимание друзей. - Тихо! Поднимается.

Профессор Златопуст Локонс в бело-розовой мантии поднялся из-за преподавательского стола и стукнул серебряным изящным ножом по ножке прекрасного хрустального бокала. Звон прокатился по Большому затихающему залу, привлекая внимание.

- Друзья! С днём Святого Валентина! Позвольте мне для начала сказать большое спасибо тем, кто отправил мне сорок шесть валентинок. Признаться, мне было очень приятно, открыть дверь и оказаться осыпанным этими прекрасными открытками! Спасибо, друзья! А теперь к ещё более приятным! Дирекция Хогвартса любезно пошла нам навстречу, а это значит, что сегодня после первых двух пар, занятий больше не будет! Мы соберёмся снова в этом зале - на Валентиновы танцы и праздничный ужин! И в семь часов тридцать минут мы все с вами отправимся по комнатам! Поскольку сегодня будет такой радостный день, то комендантский час сегодня начнётся тоже на два часа раньше, учитывайте это, когда будете решать, чем заниматься! А теперь, я представляю вам наших купидонов!

Из-за маленькой дверцы за столом преподавателей вышли маленькие мальчики и девочки. Румяные, с золотыми локонами, ярко-ярко голубыми глазами, в белых костюмах, арфах и с прекрасными пушистыми крылышками.

Гарри сглотнул и опустил голову.

Дафна ахнула:

- Какая прелесть!

Гермиона, на мгновение подняв свой бокал, прикусила губу и задрожавшими пальцами бокал отставила подальше.

- Мисс Грейнджер? - осторожно уточнил Драко, понял, что девочка на него не отреагировала и накрыл её пальцы своей ладонью. - Гермиона?

- Это! Это гномы! - тихонько радовалась Дафна.

- Это не гномы, мисс Гринграсс, - пальцы Гермионы всё так же дрожали под аристократической ладонью Драко. - Это маглиомы.

- Кто?

- Маглиомы. Малые голодные демоны. Они… их призывают на жертву, чтобы они что-то нашли. Маглиомы видят сквозь любые иллюзии, маскировку, любые артефакты и амулеты. Они аналогичны домовикам, чья магия является исключением для большинства творения магов, они встраиваются в любую из них, становясь для неё “своими”, поэтому и могут видеть сквозь любую преграду.

- Подожди, - в голосе Драко зазвучала нешуточная ярость. - Ты что, хочешь сказать, что в школу, полной детей, кто-то допустил … демонов?!

Девочка кивнула, не в силах говорить.

- Но это же школа! - тихо ахнула Дафна.

Никто не нашёлся с ответом.

- Они опасны? - уточнил Гарри негромко.

- Если они “призваны” случайно, неопытным призывателем - да, а если они сыты или на контракте - не очень, - Гермиона медленно вдыхала и выдыхала. - У этих на шеях ошейники, так что, скорее всего, они не очень опасны… какое-то время. И точно не один на один с ними.

- Что-то важное потерял тот, кто их призвал, - задумчиво сказал Блэк. - Сразу четверо малых демонов. И всё ради чего-то.

- Почему четверо?! Здесь их … шестнадцать!

- Здесь их четверо. Остальные - копии, иллюзии, как хотите. В любом случае, надо держаться от них подальше.

- Как мы можем не пойти на бал? - уточнила Дафна. - Есть у кого идеи?

- Ни одной, - нахмурился Драко.

Гермиона отрицательно покачала головой, у неё тоже идей не было никаких.

Гарри пожал плечами:

- Тогда всё просто. Отправляемся к профессору Снейпу, благо Слизерин-Когтевран у него на первых двух парах, устраиваем на практическом занятии что-нибудь… вдохновляющее и получаем отработку.

Это предложение стоило озвучить только для того, чтобы увидеть огромные-огромные глаза мигом успокоившейся Гермионы Грейнджер.

- Нарушить правила?! - прошипела она, став очень-очень рассерженной магичкой. В её изумительных мягких волосах скакнули злые фиолетовые искры.

- Нарушить правила, - согласился с ней мягко Гарри. - И не пойти на бал.

Гермиона остыла, задумалась. Дафна хихикнула в ладошку:

- Мне нравится эта идея! Очень нравится! Всегда хотела как следует ошибиться на занятиях у профессора Снейпа. Вот … до взрыва!

- Принято, - в глазах Драко скакали лукавые чертенята, - взрываем котлы, окна и красим стены.

- В какой?

- В фиолетовый, - совершенно серьёзно решил Гарри, - чтобы полоски зелёные, и крапинки белые.

- Мамочки! Зачем! На это же смотреть невозможно будет.

- А нам надо, чтобы не смотрели!

- Верно. И чтобы нанесённый ущерб был таковым, чтобы… всем понятно было, что вот этим никакого бала и никакого ужина.

- Я предупрежу профессора, - вызвался Малфой. - У меня есть возможность связаться с ним, не подходя лично… заодно узнаю, может какую из стен он давно хотел отремонтировать…

- Ты хочешь взорвать стену?

- Хочу, - серьёзно ответил Драко. - Демонам, даже малым, не место в школе. А после того, как студент-второкурсник взорвёт стену, отца вызовут мгновенно. А он - в совете попечителей. Это от вопроса учеников можно отмахнуться, а от официальной ноты совета попечителей так просто отмахнуться не выйдет. Опять же, сэкономим себе время.

“Помешаем тому, кто это всё устроил”, - мысленно желчно усмехнулся Гарри. И кивнул:

- Тогда, чтобы не привлекать внимания, как только появится возможность - сбегаем. Поужинаем уже в домоводстве.

- Приготовим что-то сами?

- Или попросим у домовиков нас накормить.

- Тоже хорошо, - мечтательно улыбнулась Гермиона. - Они тогда спрашивают, что хочется, а я уже недели две мечтаю о чашечке капучино.

- Это же кофе!

- Кофе. С молочной пенкой. И карамельным сиропом.

- Откуда в Хогвартсе возьмётся карамельный сироп? - озадачился Драко.

- … профессор Локонс пьёт молоко с карамельным сиропом перед сном, - задумчиво призналась Гермиона и тут же взмолилась. - Только не спрашивайте!

Драко приподнял изумлённо бровь, глаза Гарри стали на мгновение тёмными-тёмными, но пожелание Гермионы они выполнили - никто ничего не спросил.

Остаток завтрака прошёл в напряжённой атмосфере, Гермиона ёрзала, волновалась, а там первой помчалась прочь, как только это стало возможным.

Спешка её и подвела, уже у дверей она столкнулась с второкурсницами-гриффиндорками.

- Только посмотрите, кто у нас здесь! Гермиона Грейнджер! Собственной персоной! На каблуках! Мисс-Экспеллиармус года!

Гермиона нахмурилась.

Мисс Лаванда Браун? Странно… Гермиона точно нигде не переходила ей дорогу. Отвечать на выпады она не собиралась, просто молча посмотрела на гриффиндорку. Что ей нужно-то?

- Считаешь себя выше всех? - Лаванда задрала нос. - А что будешь делать, если обидела Гарри Поттера, а?

Гермиона не задумалась ни на миг:

- Отправлюсь сразу к Тёмному Властелину. Если Гарри Поттер такой, то этому миру нужен злодей… а не герой.

Лаванда зло поджала губы и … смолчала.

За спиной Гермионы появились слизеринцы. Юный лорд Малфой со своей свитой, отстранённая Дафна Гринграсс, которая могла доставить проблем, потому что знала слишком многих, ловец Слизерина опять же… Мисс Браун отступила, пропуская и Гермиону, и слизеринцев.

И не заметила, как в темноту коридоров торопливо кинулся кто-то очень рыжеволосый, тщедушный и смертельно обиженный…

…В кабинете никого не было. Под покрывалом в клетке кто-то попискивал, гневно шебуршал, шуршал крыльями.

По лицу рыжего мальчика, заскочившего внутрь, катались желваки.

Он думал! А она… Она! Как она могла!

Тонкий лист надушенной бумаги со стола он схватил, не думая, сжал… и тут же, спохватившись, осторожно-осторожно разгладил. Взял перо для посетителей, нацарапал на бумаге:

«Я согласен, я сделаю это».

И кинулся прочь, не разбирая дороги, преисполненный ещё большей ненавистью, чем до этого…

Глава 35. Мисс Гермиона Грейнджер

Сногсшибательные новости прогремели на весь Хогвартс этим вечером.

Какие там купидоны! Какие валентинки?! Какой ужин и танцы?! Гномы, купидоны, крылья…

Всё было забыто! Всё было побоку!

Второкурсница (та самая умничка Гермиона Грейнджер!) ошиблась при варке зелья… там такое случилось! Такое!

… В смысле почему ошиблась, раз та самая умничка? Да что-то там ей наговорили гриффиндорки. Странно, конечно, чтобы львята подло себя вели, но что уж поделать… Львята второго курса не удались через одного, так сказать…

Но случилось-то! Случилось! Практический опыт начался, как обычно. Всё было тихо и мирно. Как обычно, на второй неделе февраля студенты-второкурсники варили зелье хорошего сна.

Те студенты, что помнили, как сами его варили, посмеивались беззлобно. Зелье хорошего сна варить нужно было предельно тихо и аккуратно, ещё и дышать нужно было строго в сторонку, а лучше так через раз или два. При добавлении некоторых ингредиентов - добавлять их нужно было строго щипцами, чтобы ни-ни что-нибудь не упало в котёл. Прикрыть щипцы щитами было нельзя, зелье должно было вариться в чистой среде, при стабильном магическом фоне. А тут девочка! Второго курса! Которую обидели! Какая там стабильность магического фона?! О чём вы говорите?!

Она не удержала магический фон под контролем и вместе с тем в котёл с зельем попала её слеза… и самолётик от соседей по столу. Лорд Драко Малфой хотел подшутить над девочкой, чтобы поднять ей настроение, и ну, вот… вот такое…

У кабинета зельеварения больше нет окон, нет стены, ведущей в основной коридор, полностью уничтожены все столы, расплавлены все котлы…

Так что ближайшие три дня не будет никаких занятий по зельеварению, в школу вызван сам Лорд Малфой, он прибудет уже через пару часов вместе со всем советов попечителей, мисс Грейнджер - отмывает то, что осталось от зала, и получила два месяца отработок и она сама, и девочка, которую к ней поставили в пару, и напарник юного лорда. Кто? А! Его тихий и молчаливый оруженосец.

А что? У всякого приличного лорда должен быть такой.

Мудрые же юные лорды этим вопросом занимаются ещё со школы. А старшие… ах, старшие - как всегда - прекрасны!

Прекрасный старший лорд прибыл в окружении взрослых магов немногим после того, как уже начался праздничный бал. Прошёл быстрым шагом в подземелья зельеварения, остановился на пороге, разглядывая повреждения. Ни тени ошеломления, ни тени изумления. Быстрый взгляд и приказ назад всё оценить и посчитать.

И как только маги, прибывшие с ним, куда-то испарились, воззрился на собственного сына:

- Драко. Ты ничего не хочешь мне сказать?

- Так было очень нужно, пап, - честно сказал мальчик, и сам удивился тому, как вдруг вместо официального «отец», сорвалось такое домашнее и такое непривычное «пап».

Люциус удивился ещё больше. На мгновение сквозь его маску проглянул обычный мужчина, которому пришлось быть лордом, когда хотелось быть хорошим отцом и хорошим мужем.

- Я понял. Профессор Снейп, рад снова вас видеть.

- Взаимно, лорд. Для меня честь видеть вас в моём разрушенном кабинете, в котором я присутствую, вместо того чтобы тонуть в обилии розового цвета, так выгодно оттеняющего нежность кожи одного нашего знакомого, - желчно буркнул Снейп и усмехнулся, потом посерьёзнел, - с большим удовольствием, лорд, сообщаю, что ваш сын сделал, действительно, выдающееся дело. И пусть я не могу сейчас начислить Слизерину баллы, как, впрочем, и Когтеврану и юной мисс Грейнджер, но я могу сказать об этом вам. В сложившейся ситуации Драко не только крайне быстро оценил ситуацию, но и придумал самый безопасный и неприметный способ вызвать на помощь вас.

- Я внимательно слушаю.

Снейп отбросил словесные кружева и резко сказал:

- В Школе призванные голодные демоны. Всего лишь малые, но… под ограничением только пентаграммы.

Глаза великолепного, равнодушного ко всему лорда Люциуса Малфоя стали впервые в жизни огромными, как плошки.

- Ч… что?! - хрипло спросил он.

- В школе малые голодные демоны, - повторил Снейп.

И Гарри совсем не показалось, в голосе профессора прозвучало хорошо сдерживаемая тревога. Ему о чём-то эти самые демоны, значит, говорили.

- Если бы услышал от кого другого, ни за что бы не поверил! - лорд Малфой совсем не аристократично опустился на ближайший стул. - Давно?

- С утра.

- Кто призвал?

- Скорее всего, кто-то из преподавателей. Сам понимаешь, без доказательств.

- На предмет? Или кровью пахнут?

- На предмет. Если бы кровью пахли, я бы призвал ребят из Отдела тайн, - отмахнулся Снейп. - А тут, сам понимаешь, доказательств никаких. Ещё и Дамблдор по голове не погладит, если я вдруг покажу, что знаю что-то из такой чёрной магии.

Люциус осознал:

- Минуточку, так Дамблдор ещё не в курсе, что мы здесь по этому поводу?

- Вы здесь исключительно по поводу того, что из-за проказы твоего сына сломана стену, - хмыкнул Северус, прищурившись. - Но среди Совета Попечителей с некоторых пор состоит некая барышня, которая очень хотела стать мракоборцем. Как думаешь, если она увидит наших «безопасных» купидонов…

- Понял, уже ушёл. Дальше мы разберёмся. С этими деятелями, - взглянул он на детей, - что будет?

- Два месяца отработки, - с удовольствием сообщил Снейп и пристально посмотрел на подростков, ничуть не испуганных этой перспективой. - Побудут под моим присмотром. Вряд ли поможет, но это лучше, чем ничего.

Старший Малфой хмыкнул:

- Больше верю в то, что «вряд ли поможет». Пойду займусь демонами. Дамы и господа, от меня лично – спасибо.

Дети нестройно отозвались в заверениях, что им было не сложно, и лорд Малфой покинул подземелья стремительным элегантным шагом.

- Кому-то сейчас будет печально, - пробормотал Драко, потом посмотрел на оставшегося с ними зельевара. - Профессор, что делаем мы?

- Идёте в мой кабинет, делаете себе чай и садитесь за домашнее задание, - отозвался тот. - Ужин вам принесут сюда. А перед комендантским часом я провожу вас лично в комнаты. Мисс Грейнджер, за вами придёт профессор Флитвик. Я не смею надеяться на благоразумие вашей команды… В чудеса я не верил, ещё когда сам учился в Хогвартсе, а с вашим появлением и вовсе перестал. Прошу о другом. Если вам … куда-то будет срочно нужно, вы позовёте хотя бы кого-то из взрослых: меня, профессора Флитвик, профессора Макгонагалл, профессора Спраут, мадам Помфри. Да хотя бы мадам Хутч или Хагрида. Только не уходите одни.

Невольно Северус оценил, как мгновенно взгляды троих детей скрестились на Гарри, переводя на него стрелки. Естественно…

Мальчик, который не был лидером в обычное время, принимал на себя безоговорочное командование в ситуации экстремальной.

- Это мы можем пообещать, - кивнул Гарри спокойно.

- Спасибо, - что ни говори, а профессор Снейп умел быть благодарным. - Мы пока займёмся демонами, а вы - отдыхайте.

- Будем! - пообещали второкурсники.

А стоило дверям кабинета профессора закрыться за хозяином, повернулись мгновенно к Гарри:

- Что?!

- Что мы будем делать?!

- Отдыхать, - предельно спокойно ответил мальчик. - Ни один из нас - не является достойным противником для голодных демонов, даже для малых. А вот мы, в свою очередь, для любого голодного демона является едой. Гермиона, откуда ты знаешь про маглиомов?

- Видела про них, - тихо призналась девочка, - у профессора Локонса. Думала, он готовится к следующему уроку у кого-то из курсов, вот и спросила. А он … волосы мне растрепал, сказал ласково, что это… на курсах маленькие дети не изучают, в Хогвартсе же даже семикурсники - дети. Когда я спросила, тогда зачем, он сказал, что это для его новой книги.

- А поскольку книги – это святое, - пробормотал Гарри, - то ты все дальнейшие вопросы сочла абсолютно и кардинально бестактными.

Девочка грустно кивнула.

- Хорошо, - а вот Блэк совсем по этому поводу расстроенным не был. - Попробуем прикинуть время, когда будет его герой действовать в ходе повествования… Гермиона, была ли чёрная древняя магия в историях Локонса?

- Да, в трёх историях, - мгновенно ответила Грейнджер. - В двух из тех, что мы изучаем на ЗОТИ и в ещё одной, которую мы не изучаем, поскольку она более высокого возрастного рейтинга, чем мы.

- Во всех книгах герой Локонса один, это он сам, правильно?

- Да.

- Если взять за точку отсчёта его первую книгу, а ту, на презентацию которой ты попала в сентябре в книжном магазине, за последнюю - где располагаются книги с чёрной магией?

На этот вопрос так же быстро, как на предыдущий, Гермиона ответить не смогла, задумалась, перебирая в памяти страницы.

Драко и Дафна даже влезать не стали.

Они, конечно, прочитали книги, как было положено. Но помнить что-то из них, помимо основного сюжета?! Ну, нет, ни за что! Так хорошо к Локонсу они не относились.

- Первый раз встречается в четвёртой книге по общему счёту, - наконец, заговорила Гермиона. – «(Не)великий маг и сокровище пиратов». Там главный герой только благодаря своим знаниям и талантам не позволил пропасть молоденькому мальчику-проводнику Биллу. Сокровище пиратов было под защитой черномагического заклинания, очень похожего на дьявольские силки, которые мы изучали на гербологии на первом курсе, - о том, что они очень успешно изучили эти силки лично на внеклассных занятиях, девочка, естественно, не сказала ни слова. - Вот. … Следующий раз чёрная магия появилась в следующей же книге, она является прямым продолжением. «(Не)великий маг в поисках скарабея». Мальчик-проводник Билл из предыдущей части всё же попал под проклятье, и профессор отправляется в Египет, в поисках легендарного скарабея… чтобы его спасти.

- А третий раз?

- Не помню, - растерянно брякнула Гермиона. - Помню, что очень удивилась, первые два раза были такими приключенческими, а третий - нет.

- Так, может быть, всё дело в том, - вкрадчиво заговорил Гарри, - что ты читала это в черновиках новой истории?

Гермиона оголтело замотала головой. Так сильно, что даже Дафна, которая только вписывалась в компанию, и то поняла, что Гарри попал в точку. Именно. Там и читала.

- Хорошо-хорошо, - согласился торопливо Гарри, пока Гермиона не закрылась в себе. - Давай, это будет просто книга, чьё название ты не сразу вспомнила. О чём она? И где она располагается по временной линии?

- Это самая крайняя книга в серии на текущий момент! «(Не)великий маг и забытый замок»! - Гермиона раскраснелась от удовольствия. - Профессор получает письмо, в котором некто просит прибыть его в замок, где творятся… странные дела! Но когда профессор всё же прибывает, выясняется, что никто в этом замке уже давно не живёт! Ветер гуляет по коридорам, всюду пыль, паутины, тени … живые. И пока профессор пытается осознать, на пороге замка появляется очаровательное видение! Юная девушка в белоснежном платье со старым потертым чемоданом сообщает, что она наследница этого замка… По дальнейшему разговору выясняется, что письмо она получила примерно в то же время, что и профессор! Она умоляет о помощи, ей страшно быть здесь одной, но профессор Локонс не хочет компрометировать девушку и оставаться с ней наедине! Он пытается покинуть замок, но не может этого сделать! За всеми дверями – неожиданно кирпичи, а к окнам невозможно подойти, при попытке это сделать – пытающегося возвращает в центр комнаты! Это чёрная магия!

Драко смотрел в стол, начиная с середины монолога Гермионы. Значит, что бы это ни значило, героиня нового сюжета Локонса, действительно, мисс Гермиона Грейнджер…

Гарри кивал на протяжении всего рассказа, потом одобрил:

- Звучит отлично.

- Да, - расцвела ещё больше Гермиона.

- Но непосредственно в сюжете пока демоны не появились?

- Нет! Были только пикси, которых профессор с девушкой нашли на чердаке, когда искали ключи от подвала. В текущей главе они делают бумажных журавликов… я научила профессора складывать оригами, - похвасталась Гермиона, - а ему понравилась, и теперь его герой тоже их делал. Но сейчас в сюжете появился флакон с зельем и Гермиону… не смотрите, просто так зовут девушку из книги, кажется, ждёт беда!

- Расскажешь, когда узнаешь точно?

- Конечно!

- А сейчас давайте пить чай, - решительно встряла в разговор Дафна, ощущая, как по спине течёт ледяной пот от какого-то запредельного испуга, – горячий чай с булочками, смотрите, что нам доставили! И больше никакой чёрной магии! И профессора Локонса, пожалуйста, тоже.

Ей пошли навстречу. И до конца дня, ожидая новостей от взрослых, дети разговаривали исключительно на безопасные темы.

Глава 36. Положительное последствие нарушенных правил

Взрослые в тот вечер не вернулись.

За Гарри, Драко и Дафной пришёл не профессор Снейп, а Минерва Макгонагалл, а за Гермионой – профессор Флитвик. Оба преподавателя были чем-то ужасно встревожены.

- Было бы наивно ждать, что всё пройдёт без проблем, - пробормотал Гарри, и был прав при этом, как никогда.

На следующий день были отменены занятия абсолютно у всех студентов. Был введён комендантский час, и всем было велено оставаться в своих комнатах. Даже еду всем студентам доставили на место. А через пару часов после завтрака – всем разрешили покидать свои комнаты.

Что это было, никто, конечно же, не потрудился объяснить. Было и было, увы, школа магии, свои вопросы, свои проблемы.

Компания, открывшая для себя существование малых голодных демонов, была твёрдо уверена, всё дело в них. Ну, а поскольку, с них никто и не подумал снимать отработку, отправились они прямиком – в кабинет к профессору Снейпу.

- Посидите пока тихонечко… - Северус устало потёр переносицу, даже не удивившись явлению второкурсников. Зельевар не ложился всю ночь, а ещё было столько дел… и зелья эти! Взгляд мужчины обратился на детей. Зелья? И толпа помощников. Да, ещё год назад, профессору Снейпу в головы бы не пришло, что возможно даже предположить подобное. Но … сейчас выбирать не приходилось. – Хотя нет, передумал. Идите в мою лабораторию. Варите бодрящие зелья.

- Какие? – уточнила Дафна. – Основные? Малые? Дополнительные?

- Кофейные, малые, - пробормотал Гарри, не давая ответить преподавателю, - с каплей зелья концентрация и классического взбодрина, для искусственной бодрости.

- … Три зелья? - расстроилась девочка. - Мы пока не учились же смешивать зелья!

- Их не смешивают, - покачала головой Гермиона, уже на ходу прикидывая последовательность, - это всё варят вместе. Я тоже знаю, как это делать. Пойдём, на ходу разберёшься. Профессор, варим на всех преподавателей?

- И на старшие курсы тоже. Так что даже несколько десятков лишними не будут. Все ингредиенты есть в учебных шкафах, они пока перенесены туда, так что разберётесь.

Второкурсники переглянулись и пошли разбираться с зельями. А что делать? Они же позиционировали себя как уже не совсем дети. А в текущих обстоятельствах зелья явно были нужнее, чем четверо “детишек”, которые бегают по Хогвартсу, в ожидании, когда же бомба второй раз рухнет им на голову!

Профессор Снейп спокойно работал в кабинете. Дверь между лабораторией и кабинетом была открыта, так что второкурсники хорошо видели, что происходит. К нему то и дело кто-то прибегал, в том числе и из седьмого курса, прилетали бумажные самолётики и бумажные журавлики, вспыхивал зелёным огнём камин, из которого кто-то приходил и через который кто-то уходил.

Готовые зелья профессор Снейп проверял, потом сразу же отправлял тем, кто в них нуждался больше всего. В какой-то момент и сам накапал себе в чашку, потому что голова уже переставала работать. А потом, когда уже к обеду домовики накрыли стол в лаборатории, пришёл и старший лорд Малфой. Всё такой же изящный, спокойный. Вот только насмотревшись на профессора Снейпа, второкурсники знали куда смотреть, и увидели и складки на одежде, и тени под глазами. Как и преподаватели, лорд Малфой тоже не спал всю ночь.

- Сидите? - спросил он у детей. - Сидите, отдыхайте. Спасибо за зелья, очень вовремя.

И устало сам устроился за столом, где для него домовики сноровисто выставили порцию еды.

- Их больше нет? - спросил Драко осторожно.

Люциус посмотрел на сына устало.

- Их больше нет… - помолчал.

Вообще, ему и в голову бы не пришло что-то рассказывать детям. Но это обычным детям. Перед ним сидели же дети, которые увидели демонов, не подняли панику, сообщили о проблеме доверенному преподавателю, смогли вызвать взрослых на подмогу, а потом ещё и варили жутко необходимые зелья, под присмотром, опять же, преподавателя. Подобное поведение, как минимум, нуждалось в положительном подкреплении. А значит - в рассказе.

- Одного устранили преподаватели, во главе, - по губам Люциуса даже скользнула улыбка, - с Минервой Макгонагалл. Никогда не злите своего преподавателя по трансфигурации, юные друзья. Второго демона устранила барышня из нашего совета. С третьим демоном мы разобрались лично с профессором Снейпом.

Северус чуть приподнял глаза, явно намекая, что этого рассказывать студентам он не планировал. Но Люциус считал, что дети должны были знать, кто именно обеспечивал им безопасность этой ночью.

- А четвёртый? - спросил серьёзно Гарри. - Их было же четверо.

- Во-первых… - лорд Малфой хотел наставительно сказать, что все видели шестнадцать купидонов, но замолчал и осёкся. Вопрос был поставлен слишком прямолинейно. Мальчик точно знал, что демонов было четверо. Откуда и почему? Что ж, не лорду спрашивать. - Да, их было четверо. И четвёртый… пропал. Никто его не смог найти.

- Тогда о его судьбе должен знать призыватель, - Гермиона, уже потянувшаяся за дежурным яблоком, которым всегда завершала свой завтрак, удивлённо взглянула на лорда Малфоя. - Они же имеют связь со своими демонами.

- Мисс… Грейнджер. Вы точно учитесь в Хогвартсе на втором курсе?

- Д… да, - смутилась девочка.

- Поговорим после ваших экзаменов после пятого курса. Если не разберётесь со специализацией, то Малфои будут горды видеть такую умницу среди своих сотрудников. Выберем дело под вас, в случае необходимости - создадим.

Девочка покраснела, а лорд тем временем решительно кивнул:

- Верно. Призыватель должен знать. И призывателя мы нашли только благодаря той судьбе, которая была уготована четвёртому демону. Это оказался студент с седьмого курса, которому очень нужно было найти какой-то дневник, в котором его возлюбленная писала что-то очень важное. Получилось в итоге печально. Юношу отправили в больницу Святого Мунго, и в этом году он точно уже не вернётся на занятия. Всё, что он смог сказать – это то, что его четвёртого демона сожрали. Кто и как - не уточняется.

- Сожрали… демона?! - удивилась наивно Дафна. - А это возможно?!

- До его слов мы искренне считали, что нет, мисс Гринграсс, - вздохнул лорд Малфой. Добавила вся эта история проблем, да. И ему, и совету попечителям, и учителям школы. Да даже отделу Тайн, к которому пришлось обращаться по поводу “съеденного демона”.

Гарри задумчиво кивнул. Что ж, этого стоило ожидать. Как и то, что, конечно же, никто не скажет, какое отношение голодные демоны имели к Локонсу. Официально, явно никакого. Просто “купидонов” предложил хороший мальчик, а директор просто согласился.

Что заставило его насторожиться? Какое чувство? Даже не интуиция, нечто куда более тяжелое и гнедущее. Мальчик круто повернулся и … поймал оседающую Гермиону. Недоеденное яблоко катилось по полу, словно в замедленной съёмке, а девочка… менялась на глазах у присутствующих.

По её телу в полной тишине волнами шла шерстка, милая, очаровательная шёрстка, насыщенного цвета мёда, с едва уловимыми тигриными полосками - только среди чёрных ещё и белые полоски затесались.

Сквозь копну волос прорвались острые ушки с кисточками, нервно задёргались, ловя такие разные звуки. Человеческий нос изменился на нос животного. Изменились губы, на кошачьей мордочке проросли белоснежные, чуть завитые вибрисы.

Следом за мордочкой начало меняться тело, превращаясь в тело антропоморфного животного. Затрещала мантия, поскольку плечи девочки - были узкими, а плечи кошки - больше в полтора-два раза…

- Depone! - хрипло каркнул Снейп, схватив свою палочку, и ботиночки успели спасть с изменяющихся ступней девочки до того, как и они были порваны изменением.

Последними изменились руки. Из изящных кистей - превратились в мощнейшие лапы с длинными загнутыми когтями. Из горла обратившейся вырвался не то взвяк, не то мурк, не то проглоченный вой, и воцарилась тишина…

Снейп аккуратно отставил в сторону свою кружку, сообразил, что аккуратности не получилось и приклеил обратно оторванную ручку. Люциус резким рывком подхватил яблоко, которое сейчас валялось на полу, обернув его в какие-то чары. Пригодится. Это - явно пригодится!

- Драко, - спросил он сына, не поворачиваясь к нему. - Как насчёт того, чтобы продолжить обучение во Франции? В Шармбатоне прекрасные факультеты, отличная экология, замок, опять же, в потрясающем месте. Там такие виды, такие девочки…

- И программа обучения слабее, чем в Хогвартсе, пап. Я помню ваше обсуждение с мамой, - напомнил Драко, проглотив язвительность, что его тогда не спросили. Сейчас он понимал, что и хорошо, что не спросили! Потому что тогда Драко бы точно не выбрал бы Хогвартс! - Так что я лучше тут, тем более, уже скоро надо начинать будет готовиться к экзаменам за второй курс.

- У вас тут такие дела обстоят, что было бы кому готовиться, - пробормотал Люциус, пытаясь понять, что сейчас нужно делать в первую очередь. Как действовать? Ведь не окажись девочки сейчас рядом с профессором зельеварения, и изменения могли бы быть слишком кардинальными. А так они всё видели своими глазами… Осталось только понять, как именно это было устроено, как именно девочке подсунули отравленное яблоко.

Гарри уже успел закутать Гермиону в свою школьную мантию, а профессор Снейп сноровисто что-то собирал у котла, кидая в едва тлеющий белоснежный огонь самые разные ингредиенты.

- Мисс Грейнджер, - что-то решив для себя, Люциус, подойдя решительно к девочке, тронул её безвольную лапку. - Вы меня слышите? Понимаете?

- Ррррмяв! - согласно опустила длиннющие густющие ресницы девочка-кошка.

- Позвольте, я представлю ваши интересы по поводу случившегося с вами. Пока профессор Снейп разберётся с тем, что с вами сейчас, я пойду… пообщаюсь с директором. В приватной обстановке.

- Рррррмя, - не стала возражать Гермиона.

- Драко, - Снейп кинул крестнику бумажный самолётик. - Срочно вот с этим красным самолётиком к мадам Помфри, вызови её сюда же. Затем к профессору Спраут, с зелёным самолётиком. Дафна - за Макгонагалл, немедленно. Ни с кем больше не заговаривать, если кто-то попытается остановить, запоминайте кто, потом расскажете, и мчитесь мимо, игнорируя всех.

Шокированные слизеринцы вспорхнули с места мгновенно и кинулись прочь. Люциус, постукивая своей изящной тростью, направился в кабинет директора.

В кабинете зельеварения остались только профессор Снейп, Гермиона и Гарри. Наскоро смешанное зелье, капнутое на запястье девочки, поднялось в воздух маленьким разноцветным вихрем. Потоки разной плотности и цвета

- Это оборотное зелье, - пробормотал Гарри, держа в ладони роскошную лапу и разглядывая следы в воздухе. Тонкие линии эфемерных проклятий, слитых воедино. Да, большую часть он понять не мог, но общие черты были характерны именно для оборотного зелья.

- Верно, - Снейп в очередной раз пообещал себе ничему не удивляться из того, что связано с этим неснос… невероятным пацаном. - Но что ещё хуже, это оборотное зелье в которое добавлены частицы кошачьей шерсти. И, к сожалению, не обычной кошки, а кого-то из анимагов. На самом деле, это уже преступление, за которое можно отправиться в Азкабан, к уже не малым, а очень даже мрачным голодным демонам - дементорам. На третьем курсе узнаешь о них побольше… Так, о чём я, - Снейп отпустил вторую лапу Гермионы, поймал её удивительный взгляд, кошачий, с живой человеческой мимикой. Сейчас всю мимику девочки - испуганной, но держащейся со спартанским спокойствием, передавали только её глаза. Мужчина невольно восхитился, а потом собрался, сейчас предстояло делать то, чего Северус делать не любил - хвастаться. И делать это не только с достоинством, но и с достаточной убедительностью. - Мисс Грейнджер. В прошлом году ваш друг был объявлен самым молодым ловцом этого столетия. Почти два десятка лет назад, я тоже был объявлен самым молодым, только не ловцом, а мастером зельеварения. Дипломированным мастером, сдавшим экзамены на высочайшие в истории баллы. Я обещаю вам, что сдавать собственные годовые экзамены вы уже будете в своём настоящем виде. Хорошо?

Девочка медленно кивнула.

Снейп поднялся:

- И… ещё. Мисс Грейнджер, ваш экстравагантный вид - не повод отменять отработки. То, что у вас лапки, значит только то, что у вас лапки. Два месяца - это даже маленькая цена за то, во что превратилась учебная лаборатория, и вы их отработаете в полной мере. А пока позвольте ненадолго откланяться, мне нужно кое-что подготовить, пока придут коллеги.

Профессор Снейп буквально сбежал из лаборатории, а Гермиона медленно взглянула на Гарри, ожидая увидеть в его глазах всё, что угодно: отвращение, презрение, ненависть, жалость…. – а увидела вместо этого шкодливую искорку.

- Экстравагантно и очень даже ничего, - сообщил мальчик задумчиво. - Жаль, я не художник, это стоило бы нарисовать… Впрочем, стоит подумать о том, как тебе держать палочку… Возможно, подумать о том, как расколдовать в первую очередь твои пальцы. … Почему ты так на меня смотришь?

Гермиона резко подалась вперёд. Ткнулась бархатным носом в плечо Гарри, всхлипнула… и по мягкой мордочке, по пушистой шёрстке, покатились слёзы… Психика девочки не выдержала, а тот, кто успел стать для неё якорем спокойствия, был рядом. И ей больше ничего не нужно было, чтобы он обнимал, здесь и сейчас.

А остальное, с остальным она и сама потом справится…

Глава 37. Укромные места

Ночь наступила неожиданно. В суматохе-суматохе и тревоге, в беготне, порой совершенно напрасной, прошёл безрезультатный день. Школа ещё не отошла от того, что студентов не выпустили днём на занятия, шумела, шумела, шумела… О том, что случилось с Гермионой, в итоге узнали только преподаватели второго курса. Решение принимали сообща. В общем итоге - девочка оставалась на “домашнем” обучении, писала самостоятельно эссе, выполняла задания, в том числе и практические. При возникновении вопросов - преподаватели планировали ей отвечать сугубо в индивидуальном порядке.

Всё это время она должна была оставаться под присмотром (под охраной) профессора Снейпа…

Кто виноват, что ж, это осталось неизвестным.

В это Гарри не верил, так что дождавшись ночи и накинув свою мантию, мальчик после отбоя выдвинулся за ответами. Вначале сбегал в одно место, затем прокатился по лестницам, прошёл тихонько по коридору второго этажа, огляделся и … нырнул в тёмный переход за доспехами рыцаря.

Хогвартс - был местом, полным тайн, укромных уголков и мест, о которых знали не все.

Самым забавным было то, что большую часть маленьких секретов, мог узнать любой желающий. Но многие предпочитали ходить, заткнув уши, закрыв глаза, запретив себе охотиться на тайны и приключения.

Гарри приключений не искал тоже, но магию обожал, а она словно отвечала ему взаимностью. Маленькие тайны раскрывались мальчику буквально по стечению обстоятельств. Просто так получилось.

Вот как этот рыцарь, например. О том, что здесь есть тайный проход, Гарри узнал от миссис Норрис. Кошка просто встретила мальчика и просто деловито провела его сюда. Почему? Кто разберёт загадочную кошачью душу…

Кстати, усилия девочек привели к успеху, кошка согрелась, но отказывалась расставаться с вязаными вещами. И теперь по коридорам Хогвартса шёл безумно тихий шепоток, дескать Аргуса Филча видели … поздними ночами, когда студентам запрещено покидать свои спальни… в разных коридорах. Только не патрулирующим, как обычно, а тихонечко сидящим в уголочке… с чем-то… таким…

Но это точно-точно всем показалось. Быть такого не может, чтобы сам завхоз! Нет…

Не может.

Не может, и точка!

Гарри с этим бы поспорил. Но спорить он не собирался. Как и раскрывать кому-то, что он находится здесь. Ему нужно было очень тихо добраться до личного кабинета профессора Снейпа… Потому что Люциус Малфой пока ещё не покинул Хогвартс, но и вторые сутки подряд он точно не будет находиться в школе. Значит, он будет уходить сегодня. Трансгрессировать из Хогвартса нельзя, нужно воспользоваться каминной сетью. А самый удобный камин - в кабинете Снейпа.

Конечно, Гарри не собирался подслушивать.

Долго.

Он собирался ознакомиться с тем, что им не сказали. По его расчётам… как раз в это время лорд Малфой должен прийти в кабинет к Снейпу.

Гарри подгадал время идеально. Люциус собирался вернуться домой, а перед этим планировал обсудить с Северусом ряд важных моментов. Не в последнюю очередь касающиеся того, что случилось с мисс Грейнджер. И не грозит ли опасность Драко.

То, что дверь закрылась не до конца, лорд Малфой даже не увидел, как не увидел и просто шарик бумаги, подсунутый сбоку, чтобы обеспечить подобный исход. Люциус устал, эти два дня выпили из него все соки.

- Кофе? - скептически уточнил он. - Снейп, ты рехнулся?! После зелий?

- Зелья больше нельзя. Спать ещё нельзя, - рублено отозвался Северус, - маггловский кофе помогает.

- Не больше получаса, - пообещал Малфой, - и я домой.

- Устал?

- Как последняя собака… Но то, что я узнал, того стоило.

- … Когда успел?

- Случай с мисс Гермионой Грейнджер…

В кабинете вдруг раздался стеклянный звон, словно что-то полетело в стену. И тут же зазвучал слегка слащавый голос, словно лорд Малфой так отчаянно пытался держать себя в руках, что переигрывал со спокойствием и нейтральностью:

- Дерьмо, Снейп! Разгадка была у нас под носом все эти годы!

- Мне уже нравится, как это звучит. Будут подробности?

- Да! Когда нас накрыли мракоборцы… последний раз, когда мы потеряли … почти всех… мы ещё не могли понять, как именно нас нашли. Знаешь кто был предателем? Домовик! Сукин сын! Домовик!

- Чего?! - закономерно не поверил Снейп. - Как это?!

- Вот так! Этот … - Люциус выдохнул, замолчал. Потом начал говорить спокойно. - Лейстренджы заигрались. Мало того, что они возились с чёрной магией, последние два месяца они просто окунулись с головой в магию крови, а там взялись за непростительные заклинания. Оказывается, слова о том, что не стоит их применять, Магия не простит, не просто слова. Их магия, магия их дома начала меняться, она начала разрушать домовика. И когда к нему пришёл … наш многоуважаемый таракан, который везде поспел, он заключил с домовиком сделку! Домовик получает возможность перебраться в Хогвартс, где восстановится в полной мере, ну, а… тараканишка получает возможность навести на нас мракоборцев. Что он и устроил!

- То есть… с мисс Грейнджер…

- Сотворил это домовик. Только у них есть возможность пройти через все преграды. Только у них есть возможность … напрямую взаимодействовать с едой. Так что, кто-то из домовиков просто отравил девочку. Прекрасно понимая, что делает.

- И, конечно же, у Дамблдора нет ни единого представления, кто бы это мог быть.

- Тараканишка прижал ладошки к сердцу, кивал усами и сообщил, что обязательно-обязательно найдёт, кто обидел маленькую милую девочку!

- Врёт.

- Врёт, сукин сын, - вот теперь Люциус успокоился окончательно. - Врёт, как дышит. Он прекрасно знает, кто это сделал. Но, думаю, домовики не потерпят среди своих… Снейп?

- Дерьмо! - Северус вскочил с места, кинулся к дверям, распахнул… и никого не увидел. Осмотрелся. Кинул сразу три заклинания в воздух, но вернулся в кабинет ни с чем. - Нас слушали.

- Серьёзно?

- Абсолютно.

- И кто?!

- Мальчишка.

- Ка… какой ещё мальчишка?

- Блэк.

- Второкурсник? Стоп, тот Блэк, который с моим сыном постоянно?

- Да, и тот, которому твой сын задолжал свою жизнь, - Снейп устало опустился обратно в кресло. - Я устал, Малфой. Это разговор не для сегодняшнего вечера. Значит, Грейнджер отравил домовик. Дамблдор всё знает, но ничего и никому не говорит. Тогда, хоть что-то хорошее случилось?

- Конечно. Девочка не заплатит больше ни единого галлеона за обучение в Хогвартсе, а ещё получит грант, начиная с третьего курса. Так что учебники, тетради и прочую прелесть сможет оплатить за него. У неё будет возможность выбрать дополнительную специализацию, а ещё рекомендательное письмо от школы после выпуска, что позволит ей получить положение, достойное её ума.

- Малфой, … тебя подменили?

- Чего?

- Она же “грязнокровка”.

- … кто?

- Грейнджер. Она родилась у магглов.

- Шутишь что ли? Девочка, рождённая у магглов, затыкает за пояс чистокровных?!... По-моему, мы где-то не там свернули, - пробормотал Люциус. - Мне нужно об этом подумать и, возможно, пересмотреть планы. Так, подожди. Если нас слушал Блэк, он же расскажет тогда всё и Драко, и его девочке.

- Не расскажет. Ни слова.

- Почему?!

- Отвечу тебе словами его бабушки. Она по другой причине его спросила примерно о похожем. Ответ был следующим: “Они же дети!”

- Так, стоп, подожди! А он сам?!

- Его собственными словами: “Я уже не ребёнок”.

- Это что, шутка какая-то?

- Абсолютно серьёзно.

- Ребёнок заявляет, что он не ребёнок… Другого ребёнка в школе отравил домовик, и этот ребёнок похож на кошку, пока его кровь медленно отравляется проклятьем. Я пью чай с тем самым Снейпом, после того, как гонял в школе же голодных демонов… Я вообще где? Точно в своей жизни?

- С этим я бы поспорил, - отозвался Северус кротко и желчно усмехнулся. Как можно говорить, что они все находятся в своей жизни, когда Гарри Поттер - студент Слизерина?! Чертовски хороший студент, который с каждым месяцем всё лучше и лучше понимает неписаные правила и следует им!

- Не надо с этим спорить. Меня это пугает… Так, ладно. Грейнджер нормальный облик вернёшь?

- Конечно. Ещё и сам буду безжалостно её эти два месяца гонять в лаборатории, чтобы не успевала расстроиться и расплакаться. Плачущих девочек я не утешал… да практически никогда.

Малфой предпочёл промолчать и не задавать вопросов. О том, кого любил Снейп в Хогвартсе, не знал только полный идиот, а Малфой с ним на одном курсе учился, как бы. Другой вопрос, а почему не любил-то так?...

Люциус задумался, но найти ответ не смог. Поднялся.

- Короче, Снейп. Я пошёл отдыхать. И тебе рекомендую, не засиживаться. Завтра довезём все материалы, восстановим стены, укрепим, чтобы следующий взрыв так легко их не снёс. Я, кстати, думал, что там есть защита.

- Я тоже думал, - кивнул Северус. - Поэтому считал, что будут три-четыре трещины… а оно вот так.

- Вот так? - повторил ошеломлённо Люциус и сел обратно. - Погоди-погоди-погоди. Стены должны были выдержать и … не выдержали?

Снейп кивнул.

- Что?! Происходит?! В этой школе?! - озадаченно спросил лорд.

- Не знаю, - в голосе профессора был штиль спокойствия. - Просто не знаю. Но это не единичный случай, Малфой. У нас кошка замёрзла.

Новая попытка подняться привела к тому, что Люциус просто сел мимо стула.

- … та самая кошка? Аргуса Филча?!

- Та самая кошка Аргуса Филча, замёрзла. И девочки с разных курсов навязали ей просто горы одежек. И теперь Филч вместо патрулирования замка сидит в самых тёмных углах и осваивает вязание на спицах и крючках, фриволите, фенечки и алмазную мозаику.

- Я пошёл домой, - Люциус подорвался с места. - Я же не смогу доказать Нарциссе, что не сошёл с ума, а тут действительно происходит такое!

- Не доказывай, просто перескажи. Может, она чего заметит, что не заметили мы.

- Тоже верно, - согласился Малфой, шагнул в камин и исчез, бормоча себе под нос. “Не ребёнок!” “Кошка замёрзла!” “Стена не должна была сломаться, а сломалась!”

В кабинете повисла на какое-то время тишина, потом Снейп позвал:

- Гарри?

Мальчик появился в дальней части кабинета, похлопал ресницами на Северуса и сообщил:

- А того, кто отравил Гермиону, домовики сами изгнали. Потому что раствориться и исчезнуть он не может, он сам по себе дефективный. Но изгнать его можно, его сам Хогвартс начал отталкивать. Так что он сбежал. В Тайный лес. И мне нужно туда прогуляться, чтобы узнать, кто дал домовику оборотное зелье. Ну, или, кто дал этому кому-то это самое зелье.

“Я обещал себе не удивляться!” - напомнил себе Снейп и не удержался.

- Как, Гарри?!

- Всё очень просто, профессор. Еду доставили домовики. Отравить еду под носом у домовиков - невозможно, они видят любые добавки сразу, как диссонанс в магии, поэтому возможен был только один вариант. Отравленную еду доставил домовик. Всё, что мне было нужно - это просто прийти на кухню и спросить. Домовики мне рассказали. В том числе и то, что … помните, странное поведение бладжеров на матче? Это тоже сделал домовик. Поэтому, я предполагаю, что знаю, кто именно … организовал Гермионе отравление.

- Ты же не собираешься мстить, Блэк?

- Опускаться до гриффиндорских замашек, профессор? - Гарри прищурился. - Нет, зачем же. Я позволю рыжему просто упасть в яму, которую он так старательно копал другому. Слизеринцы предпочитают, чтобы усилия врагов окупились сторицей, а я - воспитанник Слизерина.

На мгновение в голове Снейпа мелькнуло, что правильнее здесь было бы другое слово, не воспитанник - “выкормыш”. Слишком опасный, слишком непредсказуемый.

Гарри Поттер на факультете Гриффиндора мог стать только Героем и никак иначе.

Гарри Поттер-Блэк на факультете Слизерина всё ещё мог стать Героем, а мог стать Тёмным Властелином, Мракоборцем, Убийцей, Пожирателем смерти, да даже Никем! Мог стать обычным Магом или Великим мастером Магии. Перед мальчиком сейчас лежали тысячи дорог, а у Снейпа по спине мурашки бежали.

Волчик… Перед ним пока ещё скалил острые клыки молодой неопытный волчик, но происходящие с ним события всё более уверенно делали из него матерого волчару, отбирая детство, стирая прошлое и размывая грани будущего.

И стряхнув тяжёлое оцепенение, Снейп спросил:

- И когда ты хочешь пойти в Тёмный лес?

- Чем быстрее, тем лучше. Домовик за пределами поддерживающей его магии, становится ещё более сумасшедшим. К тому же, стоит опередить доброго дедушку–директора, у которого, скорее всего, на этого домовика свои планы.

Северус задумался. Пойти сейчас? Нет, у него на это не хватит сил. А завтра утром нужно варить зелье. С другой стороны…

- Завтра в обед, - сказал он серьёзно. - Никаких ночных прогулок, это опасно. Быстрое приключение на пять минут, зашли, получили ответ, вышли. Договорились, Гарри?

- Конечно, профессор. И… спасибо.

Снейп только глаза возвёл к потолку и опешил, разглядывая трещины на нём. Минуточку, а это когда появилось?!

Когда же он опустил глаза, Гарри простыл и след.

Нет, всё-таки! Что за несносный мальчишка!!!

Глава 38. В некой комнате…

На следующий день профессор Снейп и Гарри никуда не отправились. И на следующий. И на следующий.

На четвёртый день, устав от того кошмарного потока дел, который обрушился на профессора зельеварения, Гарри навестил его вечером и сказал:

- Я никуда не пойду, профессор.

Снейп, с трудом подняв глаза от завтрака (сильно после времени ужина в Хогвартсе), озадаченно посмотрел на мальчика.

- Гарри?

- Я никуда не пойду, - громко и чётко повторил Блэк. - Соответственно, и вы тоже никуда меня сопровождать не будете. Я не буду преследовать этого домовика, мне больше не интересно, кто его отправил и зачем. Я умываю руки и полностью оставляю это дело в покое.

Снейп закашлялся от того, что крепкий кофе пошёл не тем горлом. Отдышался и понял, что у него даже нет сил задать какой-то вопрос.

Спрашивать, а как же Гермиона? Да прекрасно! После этой истории выйдет краше чем была! Комплекс зелий, который будет использоваться, чтобы обратить изменения - повлияет на всё: на чистоту кожи, на шелковую массу волос, на крепкость костей и ногтей, на белизну и долговечность зубов - проще говоря то, что чистокровные получают путём десятка ритуалов, из не самых безопасных и разрешенных гримуаров из фамильных библиотек, магглорождённая девочка получит просто потому, что попала под оборотное зелье, сваренное и выданное идиоту-второкурснику. Почему второкурсник не догадался отказаться от совершения преступления? Ответ лежал на поверхности, потому что он знал, что ему ничего не будет!

Почему он это знал? Потому что он уже оказывал какую-то услугу лично директору.

А теперь оказал кому-то ещё.

Зачем? … Вопрос оставался открытым.

Плохо было то, что не только профессор Снейп просчитал эту ситуацию, но и мальчишка со снисходительным взглядом зелёных-зелёных глаз.

Да, он не собирался мстить рыжему гриффиндорцу.

Он не собирался что-то делать директору.

Но, говоря откровенно, не собирался вообще или сейчас?

Северус готов был поклясться, что правильный ответ - второй. Что мальчик перед ним ничего не забыл, просто внёс список, и людям в нём рано или поздно придётся ответить.

Из забавного - мужчина подозревал, что его имя тоже было бы в этом списке, будь перед ним не Гарри Блэк, а Гарри Поттер. Потому что туман в голове Северуса, не позволил бы ему увидеть, что перед ним обычный ребёнок, плоть от плоти женщины, которую Снейп любил всю свою жизнь и продолжал любить, пусть уже не её саму, а её образ, её свет… Он бы видел только … навязанный? Образ?

Голова заболела так сильно, что Снейп перестал пытаться об этом подумать, вздохнул:

- Я понял, Гарри. Никакого домовика не было. Мисс Грейнджер… сама сварила это зелье?

Гарри хищно прищурился:

- Возможно. Она прочитала о нём в одной из обожаемых книг великолепного и восхитительного профессора Локонса, - в голосе мальчика прозвучало что-то очень знакомое Снейпу, но эта эмоция исчезла так быстро, что мужчина не успел понять, что именно он услышал. - А поскольку Гермиона - маленькая умница, она решила, что сможет сварить это зелье.

- В него входят запрещённые ингредиенты.

- Да. Но профессор Локонс подписал ей разрешение их получить.

- … Откуда возьмётся такое разрешение?

- А оно есть, - пожал плечами Гарри. - И на несколько ингредиентов, и на книгу из Запретной секции.

- Простите, мистер Блэк, я, наверное, ослышался… - профессор Снейп не мог поверить своим ушам. - Что сделал этот хлы… профессор?!

- Подписал Гермионе два запроса. На книгу из Запретной секции, в числе которой есть информация об оборотных зельях (я специально проверил), и на получение некоторых ингредиентов для зелья.

- Что она хотела сварить?!

Гарри пожал плечами:

- Не знаю, профессор. Последнее время она очень много времени проводила с профессором Локонсом. Скорее всего, она варила какое-то зелье для его сюжета.

- … ещё раз, Гарри? - Снейп так растерялся, что опять оставил “выканье” в покое.

Юный Блэк немного занервничал.

- Я не буду утверждать, что моё мнение соответствует действительности, но … для вдохновения профессора Локонса необходимы некие события в реальности. Если обратите внимания на его книги, некоторые студенческие … воспоминания - имеют определённые биографические … подтверждения, - Гарри предельно аккуратно подбирал слова. Он уже понял, что в некоторые вопросах взрослые чрезвычайно щепетильны. - И не всегда они принадлежат… именно профессору Локонсу… Он … э…

- Гарри, хватит подбирать слова.

- Хорошо, профессор. Один из известнейших эпизодов в жизни профессора Макгонагалл и профессора Флитвика - это то, что распределяющая шляпа думала над тем, куда их направить, больше трёх минут. Профессор Макгонагалл в итоге направилась в Гриффиндор, а профессор Флитвик - в Когтевран.

Снейп поджал губы:

- Я не читал книги Локонса… Кажется, мне предстоит … в ближайшие выходные провести время за низкопробными бульварными романчиками. Он присвоил это себе?

- Да. Шляпа думала над тем, куда его направить, около четырёх с половиной минут. И сомневалась между Когтевраном и Гриффиндором. У профессора Макгонагалл он позаимствовал кое-что ещё. На седьмом курсе только трагическая травма с сотрясением головы и сломанными рёбрами помешала ему стать капитаном команды.

- … надеюсь, Минерва не читала его… книженции.

Гарри пожал плечами:

- Этого я не знаю, профессор. Но допускаю, что профессору Локонсу для … полноты представленной картины требовалась девочка, которая создала какое-то запретное зелье. Вряд ли это было оборотное зелье…

- Мисс Грейнджер, к счастью, очень щепетильна к духу правил, - согласился Снейп, отставляя в сторону так и нетронутый ужин и возвращаясь к кофе. - Но какое-то зелье она варила.

На это мальчик просто устало кивнул.

- … кофе? - предложил вдруг с усмешкой Северус.

- Буквально один глоточек, - не смог отказаться Гарри. Тонкс кофе обожала, она приносила кофейные стаканчики каждый раз, когда по работе оказывалась в Лондоне (а это бывало частенько), некоторые рецепты потом пыталась повторить. Очевидно, ничего не получалось, и за дело брался Сириус. Тогда в маленькой алхимической лаборатории, используемой для бытовых зелий (а ещё в ту, которую в случае чего могли пустить мракоборцев), пахло кофе. Преступно, вкусно и завораживающе.

Сириус сначала сердился, что Тонкс столько пьёт кофе, потом нашёл рецепты для себя, потом понял, что в процессе варки кофе есть что-то завораживающее. И проникся.

Гарри тоже, хотя кофе варить пока не учился. Не до этого, к сожалению, было. С учёбой бы справиться.

Но кофе сейчас очень хотелось.

И его желание было услышано.

На столе перед Снейпом появилась отдельная кружка, от пряного кофе со сливками едва уловимо пахло гвоздикой, кардамоном и апельсином.

Отказываться от предложенного Гарри не стал, взял кружку, грея неожиданно озябшие пальцы.

Из кабинета профессора Снейпа выплывал голодный ищущий туман. Медленно, тяжеловесно, помогая себе, он цеплялся за выемочки и трещинки в стенах и потолках, чтобы ещё на пару сантиметров проползти вперёд… и снова немного назад. Словно туман имел собственную волю, и ему так не хотелось уползать. Здесь пахло благовониями, ароматными зельями, кофе и вишневым тартом. И вообще, вы видели эти коридоры?! За стенами шумела метель, укрывая снегом все подходы к замку. В коридорах гуляли сквозняки, а в некоторых местах даже были сугробы снега! Было так промозгло, брррр.

В кабинете зельеварения мужчина и мальчик пили кофе и молчали, с одинаковым интересом разглядывая туман.

Потом кивнули друг другу.

Вслух Гарри вежливо поблагодарил за кофе и ушёл спать, пряча в рукаве две записки и маленький узенький флакончик.

Пожелав ему спокойной ночи, Северус продолжил работать, чтобы на следующее утро узнать, что дела … закончились, больше ничего не горит и никакой “пожар” тушить не надо. Можно выдохнуть и заняться исключительно Гермионой Грейнджер, которая от скуки уже успела заглянуть в свитки с рецептурой пробного зелья от окаменения.

Случись это полтора года назад, и девочка имела бы все шансы остаться навсегда кошкой. Но… за полтора года назад, профессор Снейп изменился. И из нелюдимого ненавистного студентами преподавателя, мрачного человека, который ненавидит саму жизнь, он стал на шаг ближе к тому Северусу Снейпу, которого всегда видела (и которого всегда любила) Лили Эванс…

Поэтому он просто посмотрел на девочку, жутко красную от смущения, и … выдал ей карандаш, который могли удержать кошачьи лапы и доску с песком, на которой можно было рисовать. Он не верил в успех девочки-второкурсницы, но он точно знал - у неё иначе работает голова.

Магглорождённые студенты, попав в Хогвартс, очень быстро теряли веру в Магию. Она становилась для них обыденностью, скучной обязанностью, рутиной. Дети теряли желание Творить магию, участвовать в её Сотворении. Магия превращалась из волшебства из сказок, которыми они зачитывались, в обычный школьный предмет, такой же, как геометрия, биология, информатика, литература. Просто… слегка другие слова.

На информатике созданная программа тоже может творить чудеса, пусть всего лишь и в пределах компьютера.

Но чудеса, которые творились в стенах Хогвартса, можно было творить только в пределах волшебного мира… а компьютерное волшебство можно было распространить на весь мир.

Так стоило ли цепляться за Хогвартс? И за магию?

Магглорождённые возвращались домой, в мир магглов, где было меньше магии, но гораздо больше возможностей, и всё неохотнее приезжали в Хогвартс. А потом, в какой-то момент, уже больше не возвращались обратно в мир магии, пряча свои волшебные палочки так же надёжно, как своё собственное сердце - под замками, под цепями… запрещая даже во снах возвращаться к мысли о чудесах. И чудес тоже становилось меньше, как и цветов в их мире.

Мисс Гермиона Грейнджер отличалась. Спустя полтора года магия для неё сохраняла своё значение, свой смысл, она не просто была Чудом, она становилась только больше, обширнее. Девочка всё глубже и глубже проникала именно в Магию, наслаждаясь ей, как музыкой, духами, кулинарным творением, книгой… Находила в ней новые оттенки, новые смыслы, новые открытия. Именно поэтому девочка уже давно заглянула в учебники старших курсов и как следует изучила картотеку Запретной секции. Она задавала вопросы, пусть и после занятий, пусть и очень выборочно.

А уж сейчас, когда оказалась, в какой-то мере, на “домашнем” обучении, от всей души наслаждалась происходящим. Она задавала сотни вопросов, и преподаватели, уже успев устать от своей работы, уже успев выгореть от глупых детей, ничего не желающих, загорались снова. Их труд был необходим, их знаний искали и это… окрыляло, в какой-то мере.

Вот на это Северус ставку и делал.

Он знал точно, в его рецепте что-то не так. Что-то неправильно. Какая-то деталь была не на своём месте, но он её не видел, потому что он знал досконально каждый этап этого зелья. Он мог объяснить каждый момент, даже способ нарезки и граммовки продуктов. Но это не работало.

Нужен был даже не свежий взгляд (он у Северуса был). Нет, нужен был принципиально иной подход.

Так что в свете этого Гермиона Грейнджер была ничуть не лучше и не хуже других вариантов. Она просто была. И на ближайшие ещё два месяца ей предстояло быть в этом кабинете. Пусть изучает, пусть погружается. Заодно перестанет заваливать преподавателей вопросами так активно, они хоть на первые сотни ответить успеют, пока счёт не отвеченных вопросов не перевалил за тысячу!

Профессор Снейп не знал, что улыбается, пока его перо скользило по бумаге, выстраивая стройную последовательную схему зелий для расколдовывания девочки. Первым делом необходимо было вернуть ей ладошки, чтобы она могла колдовать и помогать с зельями! А остальное - совсем не обязательно возвращать в первую очередь. Думать ей этот облик, как показали события, совершенно не мешал!

…А вот кое-кому разворачивающиеся события мешали и ещё как.

Если бы где-то проводился конкурс на самый красивый почерк, то этот почерк явно бы был победителем.

Округлые буквы - каждую из которых можно было прочитать, тонкие изящные вензеля завитков, стройные и логичные рядочки, ложились на серую выцветшую бумагу какого-то дряхлого и неприглядного блокнота.

Ложились, чтобы практически тут же исчезнуть.

- Мой лорд, что-то пошло не так.

- Ты не отравил жертву?

- Отравил! Всё прошло идеально! - почерк стал чуть угловатее, чуть смазаннее, словно писавший торопился оправдаться.

- Тогда почему ты говоришь, что что-то пошло не так?

- Кровь! Она не проклинается! Я отправил ей, как и все, пожелания скорейшего выздоровления, поэтому я знаю точно, как обстоят сейчас с ней дела. Она - выглядит отвратно! Мерзкая… Но её кровь так же чиста, как и была. И у меня нет объяснения тому, как это возможно!

- На ней не было ни артефактов, ни амулетов?

- Нет! Я проверял трижды.

- Прокляни её.

- Да, мой лорд!

- Возьми жертв её возраст и её типа, для начала трёх.

- Но что если это не поможет?

- Найди замену.

- Да, мой лорд!

…Буквы впитались в дневник и исчезли. Воровато озираясь, ушёл бесшумно и тот, кто писал в дневник, с таким трудом найденный и возвращенный.

Тяжелый душный туман полз по маленькой кладовке, ворочался, не справляясь со своими размерами. Пытался добраться до дневника, но никак не получалось. Тонкий щит, выстроенный вокруг, только выглядел тонким.

Он держался. Теперь уже держался…

Глава 39. Корнелиус Фадж

Остаток февраля пролетел незаметно, но студентам было о чём поговорить.

Март, к счастью, порадовал преподавателей тем, что ничего не случилось. Всё было тихо, мирно, спокойно. Настолько спокойно, что на вечернем патрулировании оглядывались по сторонам и боялись собственной тени.

Голодный туман всё чаще выбирался из углов и забирался под мантии, то ли пытаясь найти что-то, то ли пытаясь согреться.

Гарри не знал. Сейчас его больше занимал один из промежуточных крупных этапов задания наставника и Эмеры. И туда уходили все силы мальчика.

Он, как и многие другие, ощущал, что в воздухе есть какая-то недобрая сила, но сделать с этим ничего не мог… А ещё юному Блэку было невероятно жаль, что усилия мадам Спраут в этом году опять не дадут результата. Вереску предстояло цвести чёрным цветом… опять.

Откуда Гарри это знал? Ощущал в воздухе. Точно так же, как и на первом курсе, в воздухе была разлита хмарь. Она была видна в углах, когда оттуда уползал туман. Мерцала звёздной паутиной в зеркалах и затягивала дымкой картины, откуда бежали их обитатели, спасаясь от навязчивого шёпота.

Снова замковые привидения перестали появляться так часто рядом со смертными… Но теперь Гарри точно знал, куда смотреть и на что обращать внимание, а потому смотрел и впитывал. Делал выводы и записи.

В прошлый раз связка из двух черномагических артефактов располагалась на втором этаже. И оглядываясь назад, Гарри понимал, что можно было определить положение этих артефактов, просто зная эти признаки.

Сейчас он занимался именно этим. Расширяя свой горизонт знаний, он вычислял, где именно находится артефакт, из-за которого снова лихорадило весь замок. И какой вообще мощности должна была быть эта вещь?!

В то, что это не касается Волан-де-Морта, Гарри уже не верил. Хмарь была идентичной. Не похожей в оттенках, не одинаковой по смыслу и стихии магии. А точно такой же.

Кто-то в замке был тесно связан с Волан-де-Мортом.

В прошлом году это был профессор Квирелл, при одном взгляде на которого у Гарри болел шрам. Поскольку Квирелл был прямым носителем Волан-де-Морта, то у него был очень специфический тюрбан.

Среди преподавателей новых лиц было раз-два и обчёлся. И не было никого, кто мог бы привлечь внимание подобным экстравагантным видом. Значит, это был какой-то иной способ. И тогда не стоит сбрасывать со счетов всех, кто уже был в Хогвартсе на первом курсе.

Не говоря уже о том, что помощником Волан-де-Морта мог быть и студент. И даже первокурсник.

Гарри никого не подозревал. И не собирался расходовать на это ресурсы: змея ведь не шипит попусту на всех, кто проходит мимо. Вот и мальчик собирался действовать только тогда, когда будет твёрдо уверен в том, кто виноват, и хотя бы примерно представлять, какие у него цели.

Гермиона была в безопасности. Прошедшие недели привели к положительному результату. Теперь у неё снова было милое лицо, обычные ладошки, руки и ноги. Да, мягкая шёрстка ещё покрывала её тело, у неё был хвост и мягчайшие кошачьи ушки (и она просто невероятно мурлыкала, когда её чесали за ушками). Немного пугало то, что с миловидного человеческого лица смотрели звериные янтарно-жёлтые глаза. Но это пугало других, Гарри был спокоен.

И чувствуя это, девочка всегда расслаблялась, когда к ней в гости после уроков прибегал или один Гарри, или он вместе с Драко.

Наедине Драко старался с Гермионой не оставаться.

Не потому, что она ему не нравилась или он её боялся, нет, конечно же. Нет. Просто… было что-то в ней совершенно особенное. Что-то, что отличало Гермиону от других. И Драко просто смущался, не зная, как себя вести с такой отличающейся девочкой.

Он не очень понимал, что изменилось в нём самом, но что-то изменилось…

Ещё пару дней пролетели тихо и мирно. Вот-вот должен был начать сходить снег, и школа должна была встряхнуться из зимнего оцепенения с квиддичным матчем, который определит, кто будет сражаться со Слизерином за победу в финале…

Но вместо этого сонным утром воскресенья Большой зал был встревожен отчаянным криком, пронёсшимся от одного конца коридора до другого.

Крик звучал, тонко-высоко, горько.

А потом оборвался.

И воцарилась тишина.

Тягучая, словно патока, вкрадчивая, словно сон в разморенный полдень, пахнущая солью и металлом.

Гарри был одним из первых у подножия лестницы, глянул и … исчез в темноте опускающихся ступеней до того, как его кто-то увидел.

Девочке, что лежала на полу в неестественной позе, он помочь уже не мог. А вот преподаватели - вполне.

Она была жива, просто … по белому мрамору со снежными прожилками, текла ещё горячая кровь. Но камню не угрожало умереть на месте. А девочка превратилась в камень.

Хогвартс встал на уши.

Все бегали, суетились, кто-то о чём-то друг друга спрашивал, жадно рассказывал.

Устроившись в учебной комнате, Гарри смотрел в книгу и не видел там ни единой строчки. Ему было жалко пострадавшую девочку, но ещё страшнее ему было, если бы на её месте оказались Гермиона, Драко, Дафна или Невилл. Да даже братья Уизли! Ребята из квиддичной команды…

Гарри даже не заметил, как оброс людьми, которые мало-помалу завоевывали кусочки места в его сердце, по-гриффиндорски огромном.

- Гарри? - Дафна, остановившись рядом, осторожно положила ладошку на плечо мальчика. - Ты пропустил обед.

- Шумно, - ответил просто тот. - Ты в порядке? Ты бледна.

Дафна опустилась в соседнее кресло, покачала головой:

- Я тоже не пошла. Шумно, очень… все галдят. Я не хочу никого слушать и слышать.

- Не слушай. Мы всегда можем пойти в клуб домоводства и что-то приготовить.

Девочка невольно хихикнула:

- Нет, второй раз я на это не попадусь. Яичница, которая у меня получилась, выглядела так, словно я уничтожила разом пару вселенных. И кухню мы потом отмывали руками!

- Правильно, чтобы ты запомнила, что температуру не надо ставить на максимум, когда ты что-то жаришь, - согласился Гарри терпеливо. - Этому можно научиться.

- Наверное, я просто пока не готова учиться.

- Или ты не нашла то, что тебе будет интересно приготовить.

- Тоже… может быть, - озадачилась Дафна, а потом забралась в кресло поглубже, пытаясь слиться с ним. Сюда направлялись девочки из Когтеврана, а Дафна ни с кем не хотела общаться.

- Мистер Блэк! - Падма Патил, как всегда, была деликатна. Её голос, в отличие от голоса сестры, был очень спокойным, всегда сохранял одну тональность. За полтора года никто не слышал, чтобы она кричала или хотя бы на кого-то голос повысила. И сейчас, несмотря ни на что, девочка старалась держать себя в руках.

- Мисс Патил.

- Вы не видели мисс Гринграсс? Она обычно с вами, если не с мистером Малфоем…

- Нет, мисс Патил. К сожалению, сегодня я ещё не видел Дафну.

Дафна, всё это время сидящая рядом, только округлила глаза. Как… как не видел? А почему девочки её не видят тоже?!

- Она не приходила в учебную комнату? - удивилась Падма, - её же видели…

- Вы уверены, мисс Патил, что её видели сегодня? Столько событий, у всех голова кругом. А Дафна обычно приходит сюда. Её могли не увидеть, а просто по инерции ответить, что она здесь.

- Действительно,... и такое может быть. Простите, мистер Блэк. Я … побегу тогда. Мне обязательно нужно её найти!

- Мисс Патил, - остановил Гарри девочку. - Если вам что-то нужно, отправьте Дафне - сову с запиской. Если она сейчас на дополнительных занятиях, то сова доставит ей ваше сообщение быстрее.

Девочка ошеломлённо хлопнула на Гарри яркими вишнёвыми глазами.

- Я даже не подумала, что так можно. Спасибо, мистер Блэк, я с удовольствием воспользуюсь вашей подсказкой!

- Пожалуйста, мисс Патил.

Через пару минут у маленького уголка посторонних не было.

Дафна, всё ещё не пришедшая в себя от того, что её действительно не заметили, спросила:

- П… почему они меня не увидели?!

- Потому что ты сказала, что не хочешь, чтобы тебе задавали вопросы, - отозвался Гарри, возвращаясь к своей книге.

Ни о том, почему ей хотели так задать вопросы. Ни о том, почему Дафна не хотела на них отвечать… он спрашивать и не подумал.

Странный мальчик.

- Спа… спасибо! - выдохнула Дафна.

Гарри удивлённо на неё посмотрел:

- За что?

И девочка растерялась.

За что? Ну… за… всё?

- Просто спасибо, - нашлась она и улыбнулась, ярко и светло.

- Вот так лучше, - кивнул юный Блэк. - Тебе идёт улыбка, чем страх в твоих глазах. Если нужна будет помощь - обращайся.

- Обязательно! … Но лучше пусть мне это не потребуется! - неожиданно для Гарри девочка подалась вперёд и поцеловала его в щёку, - побегу в совятню. Мне надо опередить Падму. Ещё раз спасибо, Гарри. Ты просто меня спас.

От чего? … Как?!

Гарри хлопал глазами и не понимал, что вообще такое сейчас случилось. С его точки зрения он просто прикрыл девочку, чтобы она не отвечала на вопросы. И всё… с чего вдруг такая благодарность?!

Непонятно.

Ничего непонятно.

Какие-то люди странные!

Совсем странные.

Ещё и поцеловала.

Он смирился с тем, что его тискала бабушка и даже в какой-то момент перестал вздрагивать. Но… девочка?!

Что делается?! Что делается-то?

Гарри было решительным образом непонятно.

К счастью, у этой небольшой сцены не было ни единого свидетеля, иначе, кто знает, чем могла завершиться история.

А вот у истории девочки, обращённой в мрамор, продолжение было.

К сожалению, вначале трагичное, а затем печальное.

Пока Хогвартс ходил на ушах, к вечеру пропала ещё одна девочка. Первокурсница была очень похожа на Гермиону - копной волос, обожанием книг и неумением общаться. Когда она не пришла на ужин, девочки, с которыми она делила комнату, заволновались и начали её искать.

Нашли, увы, только каменную статую.

А ближе к ночи нашли уже третью жертву…

Все три каменные статуи были перенесены в лазарет. В Хогвартсе воцарилась могильная тишина. Девочки плакали, мальчики ходили сумрачными и мрачными.

Никто ничего не знал, никто ничего не понимал.

Что знал Гарри - так это то, что наружу ничего не просочилось. У учеников не было возможностей ничего направить кому бы то ни было.

А значит… что ж, это значило, что помощь ждать не приходилось. Кто бы ни пришёл, он придёт не на помощь. Он придёт заметать следы и использовать кого-то, на кого получится удачно свалить вину…

Кажется, у Гарри даже была кандидатура на это место. Рубеус Хагрид.

Так что следующим утром, под мантией-невидимкой, Гарри ждал, кто именно постучится в дверь лесничего.

Мальчик не обольщался. Он ничего не может сделать и ничем не может помочь Хагриду. Он ещё второкурсник. А ещё - он Гарри Блэк.

Даже Гарри Поттеру не удалось бы ничем помочь Хагриду, если за ним придут.

Странным было другое.

Когда “монстр” убил девочку, Хагрида арестовали, но спустя какое-то время он вернулся в школу. Его палочка была сломана, он не мог использовать больше “магию волшебников”, но обвинения в убийстве с него были сняты. Почему? Как это получилось?

Почему его палочка была сломана и был наложен запрет? Потому что его вообще в чём-то обвиняли? Или дело было в чём-то ещё?

Гарри ждал.

Медленно сквозь пальцы убегали минуты, одна, другая, третья. Складывались в ручейки, потом в реки.

Было около полудня, когда у дома лесничего появился директор Дамблдор. А вместе с ним был мужчина, которого Гарри воочию ещё не видел ни разу, но при этом с лёгкостью опознал, благодаря статьям Риты Скитер, изумительно точно передавшей его словесный портрет.

Невысокий, но осанистый, этот мужчина словно нёс себя, как драгоценную вазу или великолепную корону. Седые спутанные волосы…

“Какая молния запуталась в его шевелюре? - вопрошала Рита злобно. - Или он просто забывает их расчёсывать, чтобы не испугать себя лысиной после?”

И бесконечно усталое лицо человека, который устал даже от самого себя.

Корнелиус Фадж.

Не самый сильный маг. Не самый счастливый человек.

Один из могущественнейших людей магической Великобритании.

Министр магии.

Судьба Хагрида была решена ещё глубокой ночью, когда пришлось отправлять сов родителям девочек.

Дамблдору нужен был козёл отпущения, и таковым должен был стать Хагрид… Только его можно было очень быстро объявить злом, а потом так же быстро спрятать.

Гарри не слышал слов ни директора, ни министра магии, ни лесничего - даже под плащом-невидимкой подходить ближе было нельзя. Но он хорошо видел, как отчаянно побелел полувеликан, а потом как бессильно заплакал, опускаясь на колени.

Кулаки Гарри сжались сами собой… Но он не сдвинулся с места, он стоял и смотрел, как лесничего уводят.

Увы, сейчас, он ничем помочь не мог.

Увы, сейчас, он мог только ждать.

Но именно, что он.

Из Хогвартса не полетели совы, блокада всё ещё держалась. Но у разных людей в самых разных местах появились короткие записочки с одной простой просьбой, такой маленькой, такой никчемной, такой ни к чему не утруждающей…

Иногда удаче не так уж и много надо, чтобы взглянуть с улыбкой на очередного страждущего, иногда достаточно просто зеленоглазого мальчишки, который сам не мог ничего сделать, но знал, кого можно и нужно попросить о помощи.

Ближайшие месяцы Рубеусу Хагриду предстояло провести за решёткой, но не в Азкабане, и это была величайшая милость небес, о которой когда-либо мог просить полукровка…

Глава 40. Понимание

После трёх нападений на девочек, Хогвартс превратился в свою тень. Была запрещена вся внешкольная активность (вообще вся), студенты переходили большими группами между учебными залами, столовой и общежитиями, если нужно было куда-то выйти - шли толпой. Больше не было слышно смеха и весёлых разговоров, боялись все. Боялись невесть чего.

И хотя, конечно, профессор Дамблдор объявил, что ответственный в нападениях был вывезен из Хогвартса, ему поверили не все. А от этих не всех поползли шепоточки.

Виновен в нападениях лесник Хагрид? Рубеус Хагрид, у которого из оружия была только собака? Да и главная угроза от той была умереть до смерти от зализываний?!

Памятуя первый курс, когда прекрасный лесник завёл дракончика, да, можно было поверить в то, что у лесника нездоровый интерес к разным тварям. Но случившееся с драконом - случилось тогда, когда Хагрида рядом не было. Это сделал кто-то ещё.

Нападения в Запретном лесу - совершал профессор Квирелл, а скольких зверей оттуда выходил Хагрид? Вы знаете? Десятки!

Конечно, люди и звери - это немного разные категории, но даже матёрые хищники не обижают детей. А девочки, как на подбор, были очень хрупкие, миленькие, маленькие… первый и второй курс.

Хагрид явно был не виноват. Это была аксиома номер один.

А значит, аксиома номер два, тот, кто виноват в нападениях, был всё ещё в Хогвартсе. Что послужило инструментом для нападения - оставалось вопросом.

Но этот вопрос, так и не получил ответа.

Хогвартс дрожал.

Вначале крупной дрожью, потом мелкой. Потом дрожать перестал.

В атмосфере где-то между паникой и полным спокойствием прошёл матч между Когтевраном и Пуффендуем. Когтевранцы переживали, волновались, слишком много думали, а пуффендуйцы очень хотели показать красивую игру - и показали!

На стадионе остались все тревоги, все беды, все разочарования.

Но… ненадолго!

Потом студентов заколотило, да с какой ещё силой, потому что:

- Ой-ой-ой-ой-ой! Через неделю же выпускные экзамены!

Время пролетело так быстро, что как-то и не заметил никто, что второй курс подошёл к концу…

Тихонько вернулась Гермиона, тихонько пожаловалась Гарри, что со следующего года начинает ходить вместе с Дафной на дополнительные занятия по зельям, поскольку у неё талант и … грант имени Лили Эванс.

Гермиона не знала, с каким трудом преподаватели смирились в начале второго года с тем, что никому из них не получить её на расширенный курс! Но расширенный курс в принципе был прерогативой исключительно детей из потомственных магических семей. Дети готовились к грантам за несколько лет до поступления, начиная в семь, шесть, а некоторые и в пять лет! И то, что мисс Грейнджер - гениальна, добавляло всем страданий.

Никто не готов был поменять привычный ход вещей…

А потом грянуло! Профессор Дамблдор вынес решение о том, что девочка получает грант. И этим грантом оказался профессор Снейп. Просто потому, что у него и без того девочка сейчас была на отработках! Но как же так… Это было так безумно обидно!

Преподаватели обижались до того момента, пока профессор Снейп (не может, конечно, такого быть, чтобы ему кто-то подсказал) не сказал:

- Коллеги, эта юная мисс - гений. Только не зелий, не трансфигураций, не чар, не чего-то ещё. Мисс - гений алхимии. Поэтому оставьте её в покое. Грант Лили Эванс даст ей больше, чем что-либо ещё. Думаю, через несколько лет в журнале Колдонауки мы увидим первые статьи по алхимии за её авторством, пока она будет проходить сначала магистратуру, а затем аспирантуру в Отделе тайн. К этому лучше всего её подготовит именно зельеварение.

С этим поспорить профессора не смогли и отступились.

Гарри знал, и о том, как Гермиона попала в грант, и почему именно в этот на самом деле…

- Пока мисс Грейнджер будет под моим присмотром, - сообщил Снейп между делом на отработке, - вы трое - тоже будете под присмотром.

Гарри, Драко и Дафна даже не нашли, что возразить.

Мелькнула в серых днях и быстрая встреча с Невиллом. Иногда он появлялся в библиотеке или в учебных комнатах, чтобы поговорить с Гарри, но случалось это всё реже и реже. Куда чаще Невилл начал писать письма. Огромные толстые письма, которые его сова уносила за пределы Хогвартса. Никто не знал, что потом эти письма - тоненькие записочки возвращались в Хогвартс обратно, с совой… Гарри Блэка, в письмах от его бабушки.

- Не доверил это письму, срочно, - буркнул Невилл, проходя мимо. - Рон к чему-то готовится.

Гарри кивнул, показывая, что услышал, стиснул плечо друга и стремительно помчался на стадион - сейчас у команд квиддичных была очень жаркая пора. Финальный матч приближался со страшной скоростью. И ставили его - аккурат перед финальными экзаменами, чтобы снизить стресс учеников. И тех, кто будет участвовать, и тех, кто будет на соревнования смотреть.

Что-то в этом плане было, как показывал матч между Когтевраном и Пуффендуем.

Гарри особенно не вдавался. Квиддич же! Что вообще может быть лучше квиддича?! Вот то-то же!

Дафна смеялась: «Давайте ещё мисс Грейнджер уговорим в квиддич?!»

Гермиона, когда эти разговоры уже были при ней, тоскливо вздыхала:

- Никакого квиддича! Мне некогда! У меня … книги! - и такое лицо становилось при этом, что становилось понятно, действительно, некогда. Ещё столько сотен книг не прочитано…

Мадам Пинс впервые за последние десятилетия забеспокоилась, что книг может не хватить, и в библиотеке начали появляться не только развлекательные поступления, но и активнее новые магические материалы. Пусть даже их выходило очень немного.

Среди таких новинок Гарри увидел книгу Николаса Фламеля и не смог устоять. Оставив книгу в библиотеке (на неё уже была очередь), он написал наставнику через Эмеру и получил подписанный экземпляр. И какое-то время по вечерам уже два зомби сидели в общем зале, уткнувшись в страницы и угукая на все попытки до них дозваться.

Ближе к экзаменам осторожно начали снимать мораторий с внешкольной деятельности, и студенты начали спускать пар в … Дуэльном клубе.

Гарри туда и носа не казал. На удивление тех, кто хорошо знал Гермиону, близко к дуэльному клубу не подходила и она…

…А утром финального соревнования Гарри, как это бывало уже не раз, на завтрак в Большой зал не пошёл. Устроившись в маленькой кухне, он сидел у окна, помешивая в кружке ложечкой. На столе перед ним стояла тарелка с блинными конвертиками, от которыми одуряюще пахло сыром и зеленью. Рядом была приготовлена ещё одна порция. Гарри знал точно, друзья примчатся. Просто Драко и Дафна сегодня будут опаздывать. На финальный матч, как правило, появлялись ещё и разные… важные гости, так что обоих ждала встреча вне очереди с родителями.

А Гермиона - прибежала.

Вбежала в их “клуб домоводства”, остановилась, оттряхнула край мантии и двинулась величаво, потом споткнулась:

- Кофе?

- Кофе. И блинчики с нежным творожным сыром с ветчиной.

Гермиона протяжно выдохнула:

- Но я же на диете!

- Я всё ещё не знаю, какая гадость тебе намекнула, что тебе надо на диету. До сих пор полагаю, что имелось в виду диета информационная, так сказать, хватит потреблять столько книг, вокруг есть мир. Ты же не откажешься от блинчиков?

- Не откажусь, - расстроилась девочка. - Как есть не откажусь.

- Вот и не отказывайся. И начинай учить анатомию, пока не нанесла себе непоправимый вред.

- Анатомию? У меня в колледже её нет в перечне.

- Возьми, - пожал плечами Гарри. - Тебе не помешает.

- Спасибо. Возьму.

- Пожалуйста, возьми.

Гермиона надулась, но за стол села, взяла кружку с кофе и зажмурилась. Кофе! Как могут эти маги жить без кофе?!

- Чем закончилась история с девушкой, которая поймала проклятие?

- Благополучно, как и всегда в книгах профессора, - улыбнулась Гермиона мечтательно. - Он нашёл способ спасения, с ней всё было в порядке. Но, к сожалению, им пришлось расстаться. Дневник, найденный в подвалах профессором, был дневником, из-за которого в замке начался весь сыр-бор. Так что, оставив книжную Гермиону в полном порядке, в безопасном отныне замке, профессор отправился дальше. Теперь ему нужно найти способ сделать этот дневник безопасным для всех.

- Здорово. А зелье какое ты для профессора варила?

- Паучью печать! - радостно ответила девочка, и почти тут же улыбка на её лице увяла. Она же не собиралась никому рассказывать. - Гарри!

- Да?

- Зачем? Откуда?!

- Он подписал тебе разрешение на Запретную секцию и на то, чтобы ты взяла для внешкольного проекта ингредиенты. Локонс очень самолюбивый, он не дал бы тебе разрешение просто потому, что тебе так захотелось. А вот если ему нужно было что-то от тебя, то, пожалуйста. Вот тебе разрешение для поиграть, вот тебе разрешение для дела.

Гермиона чуть не отставила в сторону кружку, потом подумала, подумала и начала маленькими глоточками потягивать кофе. Переживать? Потом расстроится, что так легко выдала секрет! Кофе же…

Никто кроме Гарри так легко в её собственном сердце всё равно не читал. Да и ни к кому другому она так не была благожелательно настроена. Это просто Гарри.

- Уникальный ты, - вздохнула девочка, - а я так и не продвинулась в своём зелье… чувствую, что упускаю что-то, что лежит на поверхности, а что - понять не могу. Мне уже даже не важно, что за зверь мог это сотворить и как! Уже почти получилось обратить, но … не хватает какой-то детали, какой-то мелочи… Но я не могу понять, что такое я упускаю.

- То, что это сделал не магзверь, - безумно удивился Гарри, - Гермиона, напал на всех этих девочек и ранее на Колина не тот зверь, что живёт в Тайной комнате. Это сделал человек.

- Ч… что? Как?!

- Как я пока не могу объяснить, к сожалению. Это был не амулет и не артефакт. Это не было заклинанием, поскольку … заклинание так не действует. И его бы тогда можно было просто обратить, не пришлось бы искать зелье. Это что-то иное, но что именно - к сожалению, я даже сказать не могу.

- … человек, - глаза Гермионы были большими-большими, она отставила в сторону опустевшую кружку с кофе и подорвалась. - Гарри! Я сейчас! Мне надо… надо! В лабораторию! К профессору Снейпу!

- На финал не пойдёшь? - уточнил спокойно Гарри.

Девочка остановилась уже у выхода, оглянулась, помотала головой:

- Приду! Приду, конечно же, это же твой матч!

И убежала.

Гарри остался завтракать. Спокойно, размеренно.

Ничего не болело, ничего не кололось, ничего не жгло. Он пил кофе, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям.

Последнее время его теория про то, что можно в полной мере понять, где находится артефакт чёрной магии, получила своё подтверждение.

Гарри теперь точно ощущал, что глубоко под замком (где не было никаких официальных подвалов) - что-то есть. Что-то огромное и без сомнения живое.

Что-то передвигающееся порой по замку.

У него больше не было сомнений, что то страдание в начале года, о всепоглощающем голоде, исходило именно от этого создания.

А вот некий чёрный артефакт располагался в районе второго этажа и … постоянно перемещался, не задерживаясь в одном месте больше тридцати секунд. То есть, что бы это ни было, кто-то позаботился о том, чтобы это больше не попало в чужие руки…

Маглиомы искали предмет.

Видимо, этот. И, видимо, всё же нашли.

Гарри прислушивался к этому предмету, но уже очень сильно в фоне. Его мысли больше занимал грядущий матч.

Медленно текли минуты.

…Гермиона бежала по коридору, задыхаясь от боли и от счастья одновременно.

Она нашла, она поняла, она теперь знала! Знала, как расколдовать обратно всех детей.

Но как же так! Как… как?! КАК?! …

Очередной поворот, вот уже почти дверь преподавательской, где собирались преподаватели… Им было ещё рано уходить на стадион, приезжающие родители требовали внимания, а некоторые из совета попечителей - ещё и ответов. Так что кого-то, как минимум, оставили бы на дежурстве.

Девочке до зарезу нужен был хоть кто-то сейчас свой. Только бы успеть! Только бы…

Только!

Поворот…

И она почти врезалась в мужчину.

- Мисс Грейнджер! - мягкая плавная речь, такая идеальная, такая хорошо поставленная.

Обычно эта речь не оставляла в её голове и тени мыслей, но сейчас Гермиона шарахнулась в сторону, выхватывая палочку. Она слишком поздно сообразила, что этого как раз делать и не надо было.

Мистер Златопуст Локонс холодно улыбнулся:

- Как жаль, Гермиона.

- Почему, профессор?!

- Ничего личного, маленькая умница. Просто … ты - грязнокровка, и могла быть впечатляюще полезна. К сожалению, уже не будешь… но это мы как-нибудь переживём…

Локонс отступил чуть на шаг, расстёгивая воротник своего плаща.

Последнее, что помнила Гермиона - это боль, темноту и собственный крик.

Глава 41. Отмененный матч

Стадионы шумели. Матч Пуффендуй - Слизерин.

Ещё два года назад за кем останется победа было очевидно всем. Конечно же, Пуффендуй! Определённо, вне всяких сомнений, только он и никак иначе.

Пуффендуй! Пуффендуй!

Не иначе чем Пуффендуй!

Но… это было два года назад, а для школы волшебства два года - это очень много.

Теперь у Пуффендуя был только один член команды, которому поклонялись трибуны, Седрик Диггори.

А вот у команды Слизерина были очень сильные ребята, да и их ловец был ничуть не хуже. Некоторые даже осторожно называли имя Гарри Блэка в ряду самых сильных ловцов Хогвартса, многие из которых становились потом профессиональными игроками в квиддич.

Конечно, не ловцами едиными…

Но всё-таки, всё-таки!

Предсказать что-то было невозможно, и единственное, что можно было сказать однозначно: матч будет очень жарким.

Настолько жарким, что были забыты экзамены (даже пятикурсники и семикурсники забыли про то, что им предстоит), были забыты нападения и Тайная комната, то, что детей ещё не спасли и то, что зверя Тайной комнаты ещё тоже не смогли уничтожить, было забыто вообще всё. В центре внимания был матч, матч и ничего кроме матча.

Команды ждали в раздевалках, с трибуны вещал довольный Ли Джордан, подогревая интерес. Собравшиеся взрослые устраивались в своих трибунах. Рита Скитер, кто только пригласил, устраивалась в самой высокой трибуне, чтобы ей было очень хорошо всё видно.

Всем было хорошо. Всем, впервые за долгие дни, было весело и легко.

Атмосфера тёплой улыбки перекатывалась над стадионом, а со стороны замка на квиддичное поле наползал голодный туман. И сейчас, если очень внимательно присмотреться, можно было понять, что он не однородный. Тумана было два, и их голод был очень разный…

Гарри подозревал, что очень немногие его видят… Хорошо, если с десяток человек наберётся, и большая их часть явно среди взрослых. Вот как Рита Скитер, например, или лорд Люциус Малфой.

Мальчик для успокоения нервов полировал свою метлу в нижней части закрытой трибуны, и ему окружающих было хорошо видно.

Что-то пошло не так. Что-то было… неправильно.

Артефакты квиддичного поля отсекали заодно и восприятие чёрной магии внутри школы… Локонс?

Гарри скользнул взглядом к трибунам преподавателей. Ну, же? Где? … Нет? А рыжий?

Искать на других трибунах Рона Уизли не было никакого смысла. Ни в Когтевране, ни в Пуффендуе он не нашёл себе друзей, а уж про Слизерин и говорить не приходило.

Рыжих макушек на стадионе Гриффиндора было меньше положенного. Фред и Джордж нашлись… нашёлся и Перси, опекающий, как наседка, первый курс.

Не было Рона.

И… не было его младшей сестры.

Глухое нехорошее предчувствие кольнуло в груди.

Отозвалось рывком под рёбрами и стихло.

По стадиону прокатилась сирена. Гулкая, глухая сирена. Профессор Макгонагалл появилась на трибуне, взяла у побелевшего Ли Джордана магический микрофон, тихо сказала:

- Уважаемые студенты, не буду затягивать, сразу перейду к делу. Матч Слизерин - Пуффендуй отменён. Годовые переводные экзамены у всех курсов, кроме пятого и седьмого - отменены. Пятый и седьмой курс получат дополнительный вызов в Хогвартс. Для вашей безопасности, возвращение в Школу отменено. Старосты курсов - собираете своих студентов в одном месте. Убедитесь, что все… на месте. Когтевран… вы не досчитаетесь мисс Гермиону Грейнджер. Слизерин… вы не досчитаетесь мистера Гарри Блэка.

Последних слов Гарри не слышал. Как только он услышал, что Когтевран не досчитается Гермиону Грейнджер - он уже мчался, как сумасшедший в сторону Хогвартса. Всё, что оставалось делать профессору Макгонагалл, так это пойти путём расхожей человеческой философии: не можешь остановить - возглавь.

Минерва отчаянно надеялась, что мальчишка не наделает бед, пока будут эвакуировать других студентов.

Ну, что он сможет? К тому же, она уже отправила патронуса Северусу… Северус же остановит своего слизеринца, правда?

…Северус Снейп никого останавливать не планировал. В этот момент он стоял в своей лаборатории и смотрел на песчаную доску Гермионы Грейнджер. Испещренные значки, стрелочки, цепочки, цветочки, руны и псевдоруны… Не зная мисс Грейнджер и не понять, что тут может быть что-то серьёзное. А оно было. В правом верхнем углу, там, где Гермиона всегда подписывала свои работы, сейчас было написаны одним за другим три ингредиента.

Один был восхитительно очевидным, настолько, что это даже оглушало. Почему Северус не понял сам этого раньше? Второй ингредиент был просто странным, в отрыве от общего набора всего, что входило в зелье, даже что и вредным. К тому же в обычное время попробуй ещё найти чёрный вереск! Это у Хогвартса его было теперь предостаточно.

Но третий. Третий ингредиент в списке был просто вершиной алхимического дела. Ни за что, никогда профессору Снейпу не пришло бы в голову добавить в магическое зелье насквозь немагический ингредиент.

Но он смотрел на эти строки, а видел Труд, который за ними стоял. Гермиона ночевала с учебниками. Каждое её предложение улучшало зелье. Она выверяла до грамма нужные ингредиенты, пересматривала способ их подготовки… Искала отчаянно…

И нашла ответ. Ответ, который не смогла сказать своим преподавателям сама. Но который догадалась оставить там, где его найдут точно. Там, где этот ответ позволит спасти её саму и других.

Но что делать сейчас?

Северус поднял голову на стук двери. И одновременно в распахнутое окно вскочил патронус Минервы Макгонагалл, увидел Северуса и затараторил:

- Мы эвакуируем детей немедленно, прямо со стадиона. Но твой Блэк сейчас в Хогвартсе. Верни его на поезд! Немедленно!

Гарри стоял в дверях, тяжело дыша, потом медленно выдохнул:

- Как Гермиона?

- Жива, мистер Блэк. Превратилась в камень, но при этом всё, что … случилось с другими детьми, с их кровью, с их магическими каналами - с ней не произошло. И единственное, что отличает Гермиону от других жертв, кроме её собственных качеств, это вы. Не хотите пояснить?

- На ней мой артефакт, - признался Гарри, усаживаясь там же, где стоял. - Я сделал. На зимних каникулах.

- И никому не сказали?

- Никто не знал, чтобы она не пострадала. Ведь то, о чём она не знает, она не может рассказать.

- Значит, это ваш артефакт ответственен и за то, что при проклятии оборотным зельем, кровь мисс осталась в полном порядке.

- Да.

- … Достойно.

- Спасибо.

Северус помолчал, разглядывая ингредиенты, считая, прикидывая. Поднял голову… потом опустил и заговорил медленно:

- Я не видел тебя, Гарри. Чтобы сварить первую порцию зелья, мне надо шесть часов. Я закрылся в лаборатории за пару минут до того, как получил патронус Минервы, когда уже начал варить зелье, от которого нельзя уже оторваться из-за чёрного вереска. Поэтому… я направлю Гарри Блэка домой потом через камин. Пока он будет…

- В библиотеке, делать домашнюю работу маггловской школы, - подсказал мальчик.

- Прекрасно… тебе нужна помощь, Гарри?

- Нет. Только… знание. Что делает зелье "паучья печать"?

- Ха, - на мгновение в глазах Северуса мелькнули огоньки, - одно из легендарных зелий-перевертышей. Помнится мне, пару столетий назад с его помощью обнесли банк Гринготтс, после чего зелье перекочевало в Запретную секцию. Перевёртыш - потому что это зелье-аналог магической фразы: "повелеваю, откройся" - которая звучит на том языке, на котором зашифрован магический замок. Язык при этом знать не обязательно. Достаточно иметь зелье.

- Зелье… профессор, Хагрид смог бы сварить такое зелье?

- Никогда бы в жизни, - не задумался Снейп ни на секунду. - Даже в самые свои лучшие годы, Хагрид не мог взять под контроль и десятую часть своей маны. Собственно, это общая черта всех полукровок, они не могут взаимодействовать с “чистыми” зельями, которые не приемлют маны при их изготовлении. Паучья печать одно из зелий, где даже случайная капля маны, полностью уничтожит их смысл.

- Спасибо, профессор! - обрадовался мальчик. - Это мне очень поможет.

- Тебе нужно это зелье?

- Нет, мне нужна фраза, которая открывает Тайную комнату.

Брови Северуса Снейпа взлетели высоко-высоко, но следующей фразой Гарри добил его окончательно:

- Где уже начался тёмный ритуал. И я должен поспешить, если хочу успеть до того, как он успешно завершится.

Мужчина преступно растерялся.

Что он должен был сказать? Что он мог сказать? Как должен был поступить?

Единственное, что пришло ему в голову - это то, что он должен пойти вместе с Гарри. Зелье подождёт.

- Вы же пока поможете Гермионе? - взглянул с надеждой на Снейпа мальчик.

И он с ужасом ощутил, что его собственный язык, перестав ему подчиняться, соглашается:

- Конечно. Я сварю зелье.

- Спасибо! - мальчик подорвался с места. - Я тогда побежал, профессор. Надеюсь, скоро увижу Гермиону!

Профессор Северус Снейп потерял дар речи, а заодно и возможность двигаться. Он просто сидел, а что-то… что-то его держало. Что-то очень похожее на … домовика?!

Когда мужчина снова смог двигаться, было уже слишком поздно. И задавать вопросы, и предпринимать какие-то действия, и пытаться догнать мальчишку.

Мистера Гарри Поттера-Блэка и след простыл…

И было страшно понимать, что сейчас, с неведомой опасностью, он столкнётся лицом к лицу… один?

Подобный вариант Северуса не устраивал, так что он встал и двинулся к дверям лаборатории. Сделал шаг, один, второй, третий, четвёртый, пятый… дверь оставалась всё так же далека, как и была до этого.

А вот этого могли сделать только домовики:

- Выпустите! - возмутился профессор вслух.

Но никто ему не ответил, и дверь была всё так же далека.

Домовики Хогвартса для многих были за мебель, и профессор Северус Снейп, честно говоря, был в их числе. Не потому, что он был такой злодей (ммм, хотя и это тоже), а потому что потомственные были так воспитаны, а магглорождённые перенимали от своих чистокровных одногруппников подобный подход к вещам.

А вот зеленоглазый мальчик домовиков любил и не считал зазорным, заглянув на огромную кухню посидеть полчаса, рассказывая о чём-то из историй из мира магглов за огромной чашкой какао с зефирками.

Для Гарри это было кусочком уюта и спокойствия, возможностью сбежать ото всех. А для домовиков - это было вихрем магии, который перетряхивал всё вокруг себя, обновляя просто своим присутствием. Просто бывают такие люди, которые сами по себе может быть тихи и спокойны, а мир вокруг них с удовольствием вращается…

И если мистер Гарри Поттер не желал подвергать опасности профессора Северуса Снейпа, значит профессор Северус Снейп не покинет своей лаборатории. И точка.

А пока Гарри - беги, беги, пока ты ещё успеваешь.

Глава 42. Тайная комната

Пробежав по коридорам, Гарри нырнул в комнату в общежитии, набросал несколько строчек на бумаге, свернул самолётиком и выкинул в окно. Самолётик долетит до Драко, и он будет знать, что Гарри отправляется в Тайную комнату.

Перемещающийся предмет, судя по словам Гермионы некий “дневник”, перестал метаться по разным этажам, добрался до второго - и оттуда в ту огромную полость, о существовании которой Гарри знал давно.

Место, в котором был вход, было … странным. Меньше всего Гарри рассчитывал увидеть закрытый женский туалет, буквально увешанный лентами “не входить”... Сейчас ленты были сорваны, а через несколько мгновений мальчик и сообразил, от кого вообще про туалет на втором этаже слышал. Туалет привидения, плаксы Миртл. Место, в котором можно найти любой потерянный предмет.

Сейчас привидения здесь не было. Гарри понимал почему. Из-за близости с черномагическим артефактом, как и в прошлом году, привидения теряли свою плотность и видимость, а ещё не имели достаточно … чего-то, чтобы взаимодействовать со смертными.

Чего - было непонятно, но мальчик искренне рассчитывал на то, что ответ будет получен на занятиях, как и обещал странный профессор Бинс на истории магии. Ну, или, если повезёт, об этом расскажет наставник, Эмера или Аса, которая потом прислала письмо с извинениями, что она не смеет вмешиваться в обучение Фламеля, а потому снимает своё обещание, но вместо этого ждёт в гости, расскажет про свою книжную лавку немного больше. Это тоже будет интересно.

Гарри верил, а пока осматривался по сторонам. Нужно было найти вход. С учётом того, что он мог быть где угодно, приходило изо всех сил напрягать то непонятное, что позволяло ощущать чёрную магию.

Из забавных выводов - оказалось, что вход в Тайную комнату к черной магии не имел никакого отношения. А дневник, если допустить, что новая история профессора Локонса была опять биографична, явно был где-то слишком далеко, отследить его у Гарри не получалось.

На мгновение Гарри позволил себе испугаться, что у него сейчас ничего не получится, что он неправильно понял, что именно здесь находится вход в Тайную комнату, что он неправильно понял, зачем именно Локонс хотел, чтобы Гермиона сварила зелье. Что он, наконец, вообще не прав в том, что комната откроется из-за парселтанга!

Но даже так ответ всё равно мог быть один-единственным.

Ну. И. Что?

Хорошо, допустим, Гарри ошибся, и вход в комнату не здесь. И что? Он найдёт его всё равно, нужно будет только сосредоточиться, чтобы снова поймать движение голодного тумана, который покрывал весь Хогвартс, а в такие минуты стремился к тому месту, которое служило, ну, в какой-то мере источником скверны.

Остальное было проще проверить, то есть действовать.

Наставник говорил, что важнее всего слушать свою интуицию? Вот это Гарри делать и будет.

И вообще, он всегда не любил зеркала, так что…

Подойдя к раковинам и огромному единому зеркалу над ними, мальчик сделал глубокий осторожный вдох, потом выдох.

Он, конечно же, совсем-совсем не боялся. Так, только опасался немного.

Но это он мог сделать и потом.

- Повелеваю, откройся! - змеиная речь из собственных уст прозвучала чуждо, но совершенно естественно. То, чего Гарри боялся, что у него не получится произнести что-то на парселтанге, не оправдалось. Разницы особенной между обычной речью и змеиным языком мальчик не увидел.

А вот результат - да!

Зеркало пошло волнами, будто гладь океана взбурлила гигантскими водоворотами, поднимающимися со дна. В лицо пахнуло солью, ароматом кислого яблока, сонной осенью и едва уловимо тыквенным пирогом с корицей…

А потом зеркальная гладь загорелась. Черный огонь с серебристо-зелеными языками облизывал всё, до чего мог дотянуться: стены, раковины, сантехнику, затем пол. Огонь пытался добраться до Гарри, но попытки были тщетны. Мальчик стоял в достаточном удалении от опасной зоны. И огонь тоже успокоился, смирился, затих.

На какое-то время. В углах зеркала тлели белоснежные искры, но до них Гарри дела не было.

Накинув на плечи плащ-невидимку, он шагнул внутрь… осмотрелся осторожно… за зеркалом не было ни воды, ни огня. Не было и тьмы. Был серый свет: сверху, снизу, с боков… Не понадобилось много времени, чтобы мальчик опознал причину этого свита – люминус сфагнум. Он же светящийся мох, у которого была характерная отличительная особенность. Этот мох появлялся только там, где была для него подходящая среда, абсолютно одинаковые показатели температуры, влажности воздуха, давления. Проще говоря, в этом месте триста шестьдесят пять дней в году микроклимат был идентичным. В естественных условиях в таком старинном здании как Хогвартс подобное было попросту невозможным.

Добавив в свою копилку знаний ещё один пункт, Гарри направился дальше по коридору.

Поворот, поворот, поворот. И… дыра, огромная зияющая дыра во весь пол, в которую можно было протащить, наверное, и целого мамонта, а то и дракона…

Конечно же, можно было взять и прыгнуть в эту дыру. Но… простите, чтобы Салазар Слизерин прыгал в непонятные дыры? Всё, что Гарри знал из биографии великого волшебника из четверки основателей, противоречило этому. То есть где-то должен был быть ещё один вход с нормальным способом спуска вниз.

Второй раз повеление открыться прозвучало ещё проще и спокойнее.

И Гарри угадал!

Неприметная маленькая дверца, выглядящая просто как рисунок в колонне, отъехала в сторону, а за ней нашлась лестница. Узкая, винтовая, с широкими перилами и достаточно безопасная. Убедившись, что его точно из-под мантии не видно, мальчик шагнул на ступени. Мягкими шагами он двигался всё ниже и ниже, погружаясь в сгущающуюся тьму… голодного тумана пока рядом не было, скорее всего, он ещё был на стадионе, и ему нужно было время вернуться.

Лестница закончилась как-то очень неожиданно, выведя Гарри в огромный зал сквозь какую-то трещину в стене.

Факела на колонне, рядом с которой эта трещина была, на мгновение погасли.

За это время незваный гость успел перейти от одной стороны зала на другую, где была густая-густая тьма, и осмотреться…

Наверное, первой реакцией его был даже не шок, а восхищение. Неприкрытое восхищение ученика, который увидел множество работ невероятного мастера.

Вокруг были артефакты… Нет, не так.

Вокруг был Артефакт.

Гарри хорошо видел сейчас одну часть огромного зала, а вторая, видимо, та, в которую можно было прибыть через дыру - тонула где-то там, вдалеке, в темноте, окруженная клубами сонного тумана. Или не тумана, издалека было не очень понятно.

Высокие объёмные колонны были выполнены неведомым мастером с большим мастерством. Магические звери, птицы, травы - застывшие навек в камне, они все выглядели живыми, даже не уснувшими, а лишь пойманными во времени.

Над головой же, высоко-высоко, был Потолок. С большой буквы.

Огромная сфера была детализирована донельзя и… узнаваема в каждой детали. Вот лаборатория зельеварения в черных трещинах и трещинках. Вот - светлый просторный кабинет профессора Макгонагалл. Вот тайный ход между её кабинетом и её… спальней?! Гарри чуть смутился от ненароком просмотренной жизни.

Вот квиддичное поле, Большой зал, хижина Хагрида и очаг около неё. Вот поле, с которого в конце осени снимали огромные тыквы. Вот директорский кабинет, выхолощенный до пустоты. Вот вересковые поля, над которыми была пугающая чёрная воронка магии.

И это всё было работающим Артефактом, огромным гигантским уловителем магии. Её цвета, её силы, её тона.

Но если этот Артефакт был светлым настолько, что было больно всем рецепторам чувств, то другой артефакт, куда более слабый, извращённый, источал не просто темноту, а тьму и мрак. Даже не чёрная магия, а запретная во всей её красе.

Там же, впереди, была голова. Голова огромной статуи Салазара Слизерина с закрытыми глазами и плотно сжатыми губами. Голова выглядела крайне недовольной. То ли тем, что покой Тайной комнаты был нарушен.

То ли тем, что творили… другие незваные гости.

Здесь их было трое.

Профессору Златопусту Локонсу Гарри не удивился, порадовался тому, что не ошибся, да и только.

Рону Уизли не удивился тоже, посмотрел, да только хмыкнул. Рыжий терпеливо вырисовывал огромные круги на камне. Камень стирал всё нарисованное сам по себе, и Уизли приходилось начинать заново. Странно было только то, что Уизли не психовал по этому поводу, а продолжал и продолжал рисовать заново, как робот. Или как заговоренный.

Когда Гарри увидел, кто третий в этом зале, второй вариант сам собой стал единственно возможным.

Третьим, точнее третьей - была девочка. Маленькая Джинни Уизли была распята на алтаре, и её тело с головы до ног покрывали узоры, которые явно не имели никакого отношения к краске.

Запястье её правой руки свисало вниз, и из надреза, присыпанного чем-то чёрным, капала тягучая кровь, почти чёрная, с едва уловимыми серыми искорками.

Чуть в стороне стоял второй алтарь, явно приготовленный для Рона.

Локонс же что-то готовил перед головой статуи. Действия Уизли его мало интересовали (точнее, их тщетность), что позволило Гарри сделать вывод о том, что эти круги нужны только для того, чтобы Рон ничему не помешал.

И единственное, чему юный Блэк сходу не мог подобрать объяснения - была шляпа. Распределяющая шляпа, которая лежала на самом чистом месте…

Закончив свои приготовления, Локонс дождался, когда Рон будет напротив него и взмахнул палочкой, отменяя заклинание.

Мальчик несколько мгновений смотрел на преподавателя, не понимая, что к чему, а потом увидел Джинни на алтаре. Отчаянному "нет!" можно было бы даже посочувствовать, если бы не понимание того, что на месте Джинни планировалась Гермиона.

- Зачем?! Зачем, профессор?!

- Кто-то должен же был пожертвовать свою кровь, - обаятельно улыбнулся Локонс. - Конечно, лучше кровь данная добровольно, но через жертву принудительную тоже подойдёт, девочка из рода предателей крови с разбитым сердцем. Отличное сочетание, которого хватит, чтобы напитать силой пентаграмму. А ты в этом поможешь.

- Помогу в чем? - тупо спросил Рон, лихорадочно пытаясь найти хоть что-то, что может переломить ситуацию. Но карманы были пусты, учебной палочки и близко не было, кроме той, старой, сломанной, что так и валялась в порванном кармане его мантии…

- Поможешь с жертвоприношением твоей сестры, очевидно!

Рон вскрикнул и замотал головой:

- Я не буду этого делать!

- Будешь. Просто, если не согласишься добровольно, будешь это делать под империо.

Мысли рыжего мальчика легко читались по его лицу: "хоть что-нибудь, пусть найдётся хоть что-то! Пусть не чудо, пусть… способ, а с Локонсом Рон и сам справится".

Отчаянное желание справиться самому сработало, но в неожиданном для Гарри ключе. С дивным пением распределяющая шляпа на полу окуталась нестерпимо ярким рыже-золотым светом, а когда он рассеялся, на полу остался меч.

Лично Гарри в голову бы не пришлось хвататься за этот меч… а вот Рону пришло! И ещё как пришло. Схватив меч за рукоять, безумно и бессмысленно им махая, мальчик просто кинулся вперёд.

В голосе Локонса звучало садистское удовольствием, когда он ровно сказал:

- Экспеллиармус, - и меч из руки Рона вышибло. - А вот теперь поговорим…

Локонс чуть ослабил снова свой плащ…

И пока Уизли орал, как резаный и отбивался, его ноги медленно превращались в камень, а меч катился, звеня, по каменному полу, Гарри напряжённо думал. Экспеллиармус был заклинанием волшебного разоружения, то есть от бутылки в руке пьяного идиота это заклинание просто не спасло бы. Оно работало против палочек. То есть… меч Годрика Гриффиндора или скрывал в себе волшебную палочку, или… сам по себе ей был…

Когда Гарри вынырнул из своих размышлений, меч уже лежал у статуи Слизерина, а Рон – был распят на втором алтаре.

- Меч может вытащить только истинный гриффиндорец, - брезгливо пробормотал Локонс, - а то, что эти идиоты так легко поддаются на манипуляции, им всегда забывают объяснить! … Мда, лорд будет сердиться, рыжее ряжее тело… с другой стороны, всегда можно будет забрать магию у всех остальных рыжих, а это уже ценно. Да и парнишка их, Билл, насколько помню, крайне хорош в снятии проклятий оказался. Так-с… зелье… о, нашел!

Серебряная паутина повисла в воздухе.

Локонс поднял меч Гриффиндора. Причем, судя по стойке, в отличие от мальчишки, он владел им, как минимум, достойно.

Глубокий вдох, паутина распалась, порванная мужскими пальцами.

- Говори со мной, Салазар Слизерин, величайший из Хогвартской четвёрки! - зазвучало в зале.

И рот статуи начал медленно открываться, выпуская кого-то на свободу. Живого, голодного и… огромного.

Глава 43. Достойный править миром

Вначале показалась огромная голова, Локонс сглотнул и отступил, на один шаг, второй, третий, потом чертыхнулся, развернулся и побежал, а огромная тварь всё разворачивала свои кольца, выползая из своей норы.

Гарри рассматривать зверя не стал, закутался прочнее в плащ и шагнул глубже в темноту. Обратил только внимание, что у зверя Тайной комнаты восхитительно шкодливая мордочка, капюшон, гребни и… рога.

Первым делом, из уважения к близнецам Уизли, Гарри проверил состояние Джинни. Девочка дышала, но это всё, что можно было сказать о её здоровье хорошего. Жизнь из её тела утекала с каждой проклятой каплей. Девочку нужно было немедленно доставить к медику, сначала школьному к мадам Помфри и профессору Снейпу, а потом уже и в лечебницу Святого Мунго.

На Рона рассчитывать не приходилось, и Гарри на мгновение даже растерялся, не зная, как лучше поступить, в каком порядке заняться проблемами. А потом, потом это стало вообще неважно, потому что случилось то, о чём он не знал, и ради чего и затевался этот эксперимент.

Капли крови Джинни и Рона дотекли до краев пентаграммы, и она загорелась, чёрным мерзким цветом. Запахло жирным чадом, гнилью и мертвечиной, жуткий мороз продрал до костей…

И в центре петаграммы появился молодой человек. Буднично и спокойно. Осмотрелся по сторонам, отпихнул ногой за пределы пентаграммы дневник. Артефакт зазвенел в воздухе гулкой натянутой цепью, но выдержал. Гарри не просто ощущал какую-то связь между этим молодым человеком и дневником, он её видел… но не имел ни малейшего представления, что делать. Поэтому решил пока подождать, собрать хоть какую-то информацию.

- Мой лорд!!! - вернувшийся запыхавшийся Локонс рухнул на колени перед темноволосым полупрозрачным видением.

- Что-то пошло не так? - уточнило тем временем видение. - Почему я ещё не в теле? Ты убил стража комнаты?

- Да, мой лорд! - закивал Локонс, вздымая меч, с которого вниз падали парадоксально зелёные, дымящиеся капли крови.

- Дурак, - скривился лорд, - болван! Неуч! Куда ты эту зубочистку засунул?!

- В бок… твари! Я смог её обогнать и … зайти сбоку!

- В кучу старых сброшенных шкур? - презрительно сплюнуло видение. - С какими идиотами приходится работать?! Всегда приходилось! Ничегошеньки доверить нельзя! Всё самому делать и переделывать приходится!

И над залом зазвучало на парселтанге:

- Ползи ко мне, зверь-страж Тайной комнаты! Рождённый править миром призывает тебя!

Огромная голова медленно всплыла над Локонсом. Совершенно бесшумное движение, и мужчина улетел в стену. Удар о колонну… и тело сползло вниз.

- Приказывай, рождённый, - страж наклонил голову перед темноволосым, раскрыв все гребни на теле. Принюхиваясь, прислушиваясь, нервничая.

- Убей мальчишку и девчонку, - велел лорд.

Гарри пока пытался понять, что за лорд-то такой? Но мешая ему думать, всё отчаяннее, всё сильнее болела голова.

- Которого из? - спросил равнодушно страж, и время в Тайной комнате словно остановилось.

- Что? Которого… из? Акцио, палочка!

Странно было полагать, что какая-то палочка притянется в руки того, кто использовал заклинание, палочки не имея… но так и случилось! Палочка… из мантии Рона Уизли нырнула в руку темноволосого, не совсем живого мага.

- Revelare! - на Гарри рухнула безжалостная магия и содрала его плащ в сторону.

Гарри соединил все свои ощущения воедино в тот самый момент, что и незнакомец его узнал.

- Волан-де-Морт!

- Как невежливо, Гарри Поттер. Всего лишь Том Реддл. Между прочим, очень даже симпатичный.

- Если займёшь тело Рона - не будешь. Будешь рыжим, конопатым мальчиком, которого половина школы терпеть не может. Для частности скажу, что второй половине до него дела нет никакого.

- Зачем мне он? - удивился Реддл. - Зачем мне гнилое тело предателя крови, если сейчас передо мной живое тело носителя чистой золотой крови? Представляешь, мистер Поттер, спаситель магического мира, на самом деле - новый темный Властелин.

- Представляю, - усмехнулся Гарри, - я уже думал в эту сторону, честно говоря.

- В какую?!

- Стать темным властелином, - отозвался мальчик задумчиво. - Отомстить магглам, которые меня шпыняли. Отомстить магам, которые ничего не сделали, чтобы мне помочь… но… лень! Просто лень.

Волан-де-Морт озадачился.

На воспоминания Тома Реддла ещё только наслаивались поздние воспоминания тёмного лорда. И если у Поттера жутко болела голова, мешая ему думать, то у Реддла в голове была сейчас оголтелая каша… И любое расхождение с паттерном поведения, который для него был нормой, вызывало у него лютый диссонанс, вводя в неестественный ступор. То есть как “спаситель” думал о том, чтобы стать Темным? То есть как “лень”? Месть же это… это!

Что именно там “это”, Волан-де-Морт терялся, что тоже было достаточно забавно. Он просто буквально застывал, пытаясь преодолеть свой ступор, но не получалось.

А у стоящего перед ним мальчишки дела обстояли лучше. Воспитанный в боли, пусть и не зная этого, Гарри мог вытерпеть куда больше, чем ребёнок, который вырос в тепличных условиях.

И сквозь жуткую боль он сейчас осознавал, что происходит.

Вокруг, вне всяких сомнений, был Артефакт, который позволял отслеживать происходящее в Хогвартсе с позиции “магии”. Вся Тайная комната - была артефактом.

Огромный магзверь был не похож на змею или ящерицу. Это было что-то уникальное, что-то огромное… Но явно в начале года - голодное.

Что сказал Реддл? Как назвал этого зверя, призывая на парселтанге? Страж Тайной комнаты. Он из Змеиного дома.

Что ранее говорил профессор Снейп? Что один из маглиомов был сожран. Маглиомы являются чёрной магией, а голодный туман, который периодически рыскал по Хогвартсу… может быть, он искал еду и эта еда - отклонения от нормального хода вещей?

Дневник Реддла - отклонение от нормального хода вещей.

Реддла и дневник соединяет … некая цепь, незримая и невидимая.

Зверь считает, что должен подчиняться Реддлу, но если разрушить эту цепь и некому будет отдать приказ?

- Гарри Поттер, - пробормотал Реддл тем временем, - нет, страж, его пока убивать нельзя. Те двое… да, этот нет, это тело мне пригодится.

- А почему не тело взрослого? - прервал Гарри его размышления.

- Что?

- Почему не тело Локонса? Молодое, красивое. Тело популярного мага.

- И бездари, - отмахнулся молодой человек. - А при перемещении тела я получу его магию. Поэтому ты лучше… но ритуал надо переделать. И надо больше жертв.

- Жертвы уехали.

- Куда?!

- В Лондон. На поезде. Даже в Хогвартс не зашли.

- Почему?!

- Профессора объявили эвакуацию, - честно ответил Гарри.

Реддл гневно зашипел, и в такт ему зашипел зверь Тайной комнаты. Зверь был недоволен, зверь был в бешенстве. И ему было больно. Но сделать он ничего не мог, его держал приказ. Приказ правильной крови.

- Хорошо… Локонс!- прорычал Реддл. - Приведи мне новых жертв! Кто-то должен был остаться в Хогвартсе. И не пытайся притворяться, что ты без сознания! Я не поверю! Встать, раб!

Златопуст Локонс был ленив, хвастлив, честолюбив и патологически труслив. Место, где можно совершить подвиг? Спасибо, отлично, надо быть от него подальше!

Честь?! Это несъедобно.

Преданность? Ей нельзя накрыться.

Верность? Локонс не пёс, чтобы быть кому-то верным.

Впрочем, у Златопуста Локонса и никогда не было выбора. До этого момента.

Он честно поднялся, сначала на колени, потом, вцепившись в меч Годрика Гриффиндора, поднялся на ноги, потом медленно поковылял вперёд, шаркая ногами и смазывая безжалостно линии пентаграммы! Сильнее чувства самосохранения в Локонсе не было ничего.

Реддл взвыл, и в его голосе была тоскливая злоба. В вое стража Тайной комнаты было разочарование, это не помогло ему.

- Дрянь! - бесновался Реддл, понимая, что, стираемые линии стирают ему возможность прямо здесь и сейчас занять чужое живое тело, - предатель! Сволочь! Ты языком всё это будешь вылизывать, своей кровью восстанавливая! Империо!

Как опасно доверять такие важные заклинания незнакомой палочке!

Сломанное древко было склеено обратно, покрашено и отполировано - не зная и не догадаешься, какая беда поджидает. Но… каждое второе заклинание на сломанной палочке превращалось невесть во что!

Вот и такое будничное, такое всего лишь запретное заклинание, подчиняющее себе сознание другого, разделилось на два пучка. Один превратился в инверио - заклинание густой пелены. Второй в дуверио - заклинание полного забвения…

В один миг всё затянуло гарью, чадом и дымом. Локонс рухнул, дальше двигаться уже он не мог, попав под заклинание. Реддл орал и бесновался, а Гарри, накрыв лицо пузырем воздуха, уже двигался в полной темноте. Шахматы, думать о ситуации, как об игре в шахматы.

Два шага прямо, влево. На нужной ячейке подхватить меч Годрика Гриффиндора из рук Локонса.

И перейти на следующую ячейку, туда, где лежал дневник Тома Реддла.

Удар вниз, и очень тихий, очень злобный смешок из уст мальчишки:

- Приятного аппетита, Страж Тайной комнаты!

Всё снова смешалось в одно мгновение, категорически и страшно меняя расстановку позиций.

Разломанный артефакт превратился в торнадо черной магии, а стражу так хотелось есть!

Реддл пытался заставить зверя перестать поедать магию, но надолго его не хватило. Узкий поток тьмы оторвался от дневника и помчался прочь.

Гарри проводил его злобным взглядом, но… увы, он не знал, что можно сделать с тем, у кого нет тела… а о живых нужно было позаботиться немедленно.

- Перенесите, пожалуйста, нас к медблоку? - попросил Гарри негромко, приложив пальцы к значку с гербом Хогвартса на воротнике и зная, что его услышат. - Здесь я потом уберусь.

Сила домовиков Хогвартса подхватила мальчика и всех остальных, и через мгновение они все оказались у дверей лечебницы, из-за которых слышались отчаянные голоса взрослых.

Через миг израненный Рон Уизли, в крови, с закатывающимися глазами, стучал в дверь лечебницы, а когда мадам Помфри открыла, сполз ей под ноги, умоляя:

- Помогите! Моя сестра! Она умирает…

Профессору Снейпу всё же пришлось прерывать варку зелья на чёрном вереске, чтобы спасти жизнь троим людям, а Гарри срочно вызванный из "библиотеки", до позднего утра помогал варить зелья. Дважды он ложился спать на пятнадцать минут, а потом снова просыпался и резал, тер, мельчил, варил-варил-варил. Уже ближе к полудню, полуживой мальчик отправился через камин домой, на Гриммо-12, добрался до своей спальни и упал, не раздеваясь в кровать, сообщив, что вечером будут гости и все расспросы потом, просто потом…

Гарри спал и ничего на свете его больше не беспокоило в этот день…

Вместо эпилога

Первые гости появились незадолго до восьми часов.

К счастью, первым дверь открыл Сириус, но и он чуть не присел, обнаружив на пороге … Николаса Фламеля собственной персоной, на одном плече которого сидела птичка, а на другом - фея.

- О! Сириус Блэк. Приятно познакомиться, - весело заявил мужчина, спокойно проходя внутрь. - Ваш крестник многое о вас рассказывал. Тонкс на кухне? Я принёс ей кофе.

И пока Сириус таращился, иначе и не сказать - спокойно двинулся по дому, продолжая беседу с феей и жонглируя кофейными стаканчиками.

Следующим гостям дверь открывала Тонкс. С утра её тревожила странная дрожь, некое дурное предчувствие, которому она никак не могла дать объяснение. Открыв дверь, она обнаружила почему. На пороге дома на Гриммо-12 стояло семейство Малфоев в полном составе.

Зубы застучали, Тонкс просто ничего не смогла выговорить, не смогла сдвинуться с места, не могла даже дышать. И её спас Гарри, вынырнувший из-за её спины. На мгновение застыл, с откровенным восторгом рассматривая Нарциссу Малфой, потом чуть поклонился:

- Рад приветствовать вас дома, лорд и леди Малфой. Драко. Тонкс, проводи, пожалуйста, гостей в большую гостиную. Сириус встретит.

Сейчас удивительно юная и на себя непохожая, Тонкс кивнула и … двинулась вперёд деревянным шагом. Проходя мимо друга, Драко одобрительно показал ему большой палец, и Гарри отреагировал быстрым кивком.

С небольшим опозданием через каминную сеть появился профессор Снейп. Чуть отступил в сторону, пропуская … ещё одного гостя. И на шее у Гарри повисла всхлипывающая Гермиона.

Какое-то время ушло на то, чтобы успокоить и привести в порядок девочку. И уже после этого за одним столом собрались недоумевающие гости. Почему в таком странном составе встретились?! И кто бы вообще мог бы подумать, что такие разные люди встретятся в одном месте?! Их же ничего не объединяло! У них же не было ничего общего! Что за… безобразие?!

- Прежде чем я объясню, что случилось… - начал Гарри, пока Сириус не знал, куда деться, да и Тонкс чувствовала себя очень сильно не в своей тарелке, - позвольте я попрошу помощи у здесь сидящих. До конца лета мне безумно необходимы две вещи. Первая: это повязка… подойдёт и повязка из магазина для взрослых, и повязка для сна, главное, чтобы она растягивалась, меняя свой размер вместе с тем, на ком находится. … Солнечные очки, кстати, тоже подойдут, как и гоночный шлем.

Николас медленно отставил в сторону свою чашку, часовая фея Аса тихонечко засмеялась, начиная понимать. Эмера задумалась о том, что изображать обморок она не умеет.

Прочие взрослые и дети пока не очень понимали к чему идёт разговор, а Гарри продолжал:

- Второе, в чём мне нужна помощь, это … ответ на вопрос, чем кормить домашнего василиска!

…Что-то упало. Громко. Шумно.

Воцарилась тишина.

На губах Гарри появилась очень неумелая, очень тёплая улыбка, когда он сдвинул вниз молнию домашней толстовки, и из-под неё показался зверь, спящий у него на груди. Очень похожий на змейку… или змееящерку, этот малыш был невероятно прекрасен. Тёмно-синее, почти чёрное тело, с едва уловимыми чешуйками, края которых были будто подрисованы серебряной тушью. С малюсенькими рожками, будто выточенными из алмаза, с то схлопывающимися, то раздувающимися гребнями, цвета молочной туманности, такой нежной и такой осторожной. С аккуратным воротничком вокруг мордочки, будто кружево измороси тронуло небесное полотно, перепутав его с отражением в тёмном глубоком озере.

Спало это чудо вокруг неестественно крупной зелёно-янтарной чешуйки, засунув её кончик в рот.

- Знакомьтесь, - сообщил Гарри тем временем. - Это Ася. Ну, вообще, Асилиск Асио Асверади, так назвал её Салазар, но Ася ей нравится больше. Это василиск, страж Тайной комнаты. Ну, а с вчерашнего дня мой фамильяр. И ей очень приятно с вами познакомиться.