Глава 1. Жених с особыми обстоятельствами

Глаза я открыла от того, что мне было неудобно лежать. В голову упирались металлические части широкой и очень неудобной скамьи. Вроде бы не так уж и сильно, но мелкое повторяющееся раздражение зачастую куда сильнее резкого, но единичного. Сев на скамье, я придержала болезненно голову. Поднесла пальцы к затылку и охнула, нащупав там огромнейший шишак. Это же где я так красиво приложилась?!

Зеркало, зеркало! В сумочке приличной девушки просто обязано быть зеркало…

Не обращая внимания на окружающий мир, всё потом, потом!, я попыталась добраться до зеркала в собственной сумочке, лежащей сиротливо у лапы. На этом я застыла, глядя с долей сердитого недоумения на происходящее. Минуточку. Это вообще что? Где в нашей бескрайней России водятся скамьи, стоящие на самых натуральных железных лапах, львиных, кажется, и это в порядке вещей! Судя по тому, что соседние лавки – стоят на точно таких же лапах.

Первый звоночек прозвенел тревожно, тут бы мне и осмотреться, но сейчас меня волновал собственный внешний вид. Зеркало нашлось, как и пачка влажных салфеток, как и маленький антисептик. Осторожно заглянув в зеркало, от крика я удержалась только с очень большим трудом. Ту, что в нём отражалось, можно было смело отправлять на конкурс индейских масок! Победа в номинации «маска смерти» была бы обеспечена вне всяких сомнений!

Лицо было залито кровью. Ощущение было такое, что я умылась ей по ошибке. Ну, или не кровью, а бесконечно ржавой водой. Одежда была помята, местами – грязная, местами – порвана. Дорожный плащ, лежащий наверху моей большой сумки – не пострадал совершенно. А поскольку я была без него… где была?, то что джинсы, что кофта, что нелюбимая жилетка блистали от души прорехами. Кожа щеголяла всё тем же грязно-кровавым колером. А вот под запекшейся корочкой, кожа чистая. На удивление, ни ран, ни ссадин, ни синяков – ничего. Так что, помимо ушибленного затылка (и всё-таки, где я так приложилась?!), я была здорова.

Это была, пожалуй, хорошая новость. Второй хорошей новостью было то, что я открыла глаза… А почему я могла их не открыть? Собственно, вот третья новость была из разряда хуже некуда. Я не помнила несколько часов, а то и несколько дней из собственной жизни. А потому – не имела ни малейшего понятия, где именно сейчас нахожусь.

«В городе», – порадовала я себя насмешливо замечанием и осмотрелась.

Итак. Город. Действительно, город. Маленький, достаточно симпатичный. Домики – выше третьего этажа не найти, куда взгляд не брось. Домики каменные. Зелени – мало, в основном в палисадниках у входов в дома. Стекла… какие-то странные, зато есть удивительно красивые кованые решётки. Под ногами серая гладкая брусчатка. Скамьи опять же, в том числе и та, на которой я до сих пор сижу, порядком боясь куда-то сдвинуться.

Запрокинув голову, я вздохнула. Ну, и что я собиралась на небе увидеть? Тёмные тучи бродили по небосводу, насупленные, недовольные. Ощущение было такое, что вот-вот разразится дождь. А я непонятно где. И под боком, как назло, нет ни одного места, где можно было бы укрыться, хотя бы от дождя. И выяснить, куда я попала.

Очень весело!

Часы? …

Взглянув на собственные часы, я с огорчением убедилась, что время показывать они мне не собираются. Моя любимая и лелеемая электронная игрушка демонстрировала полное отсутствие сознания. Если невезение началось, продолжится оно по полной программе?!

Вытащив свой дорожный плащ (не переодеваться же на лавочке непонятно где, и даже не в парке), на его место я утрамбовала свою ручную сумочку. Плащ скрыл растрёпанный вид. Волосы я расчесала сразу же после того, как стёрла салфетками маску непонятного чудовища. Вряд ли здесь такие водятся. Так что внешне я выглядела абсолютно прилично.

Забросив ремень сумки на плечо, я удивлённо пошатнулась. А это у меня сумка всегда такой лёгкой была? Я что, пару кирпичей по дороге выложить успела?! Да нет, вроде бы по объёму всё то же самое, что и было. Не понимаю. Ну, ладно. Добавим ещё одно замечание в копилку странностей происходящего. Туда же, к «не знаю, где я», «не знаю, откуда шишка».

Радует, по крайней мере, что я знаю, КТО я. И где работаю. И где живу. И кто мои друзья. Могу по памяти назвать пару десятков номеров и такое же количество адресов, где можно найти помощь. И не все эти телефоны-адреса в пределах Российской Федерации. Посмотрим. Как только найду аборигена, обязательно узнаю, куда попала и как мне отсюда добраться до того, кто мне поможет.

Итак, куда же тебе идти, Лерга? Лерга – это моё имя. Дети очень любили сокращать до «Леры», а взрослые потом очень настойчиво выспрашивали о том, откуда такое имя. Рассказывать романтическую историю знакомства родителей – в этой самой Лерге, я не собиралась. Сама мало что знала. Это Испания. Маленький муниципалитет численностью хорошо если в пятьдесят человек. Родители ехали туда с разных сторон. Мама просто путешествовала по жаркой стране для своего дипломного проекта, заодно подтягивая язык и избегая больших городов. А папа просто свернул не туда. В маленькой-маленькой гостинице, всего на три номера, им пришлось разделить двухместный, даже не зная друг друга. Других вариантов не было, а страшная гроза и не думала утихать.

После возвращения в Россию они поженились. Я родилась через девять месяцев после их знакомства, вот и назвали как место, где познакомились. Чтобы оно напоминало про встречу – вечно. Вечно не получилось… Ну, это дело уже давнее, оставим его прошлому. Болезненному, но всё же – уже ушедшему. Я научилась с ним жить.

Лерга Константиновна, звучит? Как по мне звучит очень похоже на «Лерга, дочь Константина» в прононсе каких-нибудь мифических историй с демонами в главной роли. Нет, ничем подобным не увлекаюсь… Почти. Ставлю. По долгу службы. Я работаю в студенческом театре. Помощник режиссёра. Пока начинающий. И уже очень близко подошедший к категории «заканчивающий». Просто поработав пару лет в этом качестве, я с некоторым ужасом обнаружила, что вся эта режиссура мне абсолютно не по душе. Как и работа сценариста. И даже работа артиста.

Надо сказать, что я терпеть не могла все точные науки, строгий уклад и дисциплину в интернате. Считала, что именно вольный мир творческих людей станет для меня своим. Но творческий мир моим миром так и не стал…

Когда что-то случилось, что?!, я уже задумалась о том, не поменять ли мне профессию.

Теперь надо вначале выбраться отсюда, а потом задумываться о чём-либо ещё.

Но куда идти здесь?!

Я пошла в ту сторону, где брусчатка становилась шире, в надежде, что она выведет меня к людям. Но брусчатка-то шире стала, а заодно носа коснулся совершенно непередаваемый запах – йода, рыбы и солёного морского бриза. Господи, мы что, рядом с морем?! Как же так? Я… Мы же…

Мы?

Память поманила проблеском воспоминания и торопливо умчалась прочь, оставив меня сердито скрежетать зубами. Ничччего не понимаю! Почему? Почему я не могу вспомнить такую простую вещь, как где я была и с кем? И что случилось? И только ли со мной?

…Ладно. Люди. Будем решать все проблемы по мере их накопления и поступления. Для начала, мне нужно понять, где я нахожусь, и найти того, кто мне поможет добраться до знакомых. Мысль о том, что знакомых поблизости может и не оказаться, я гнала от себя, как страшный сон. Нет, нет, нет. Всё не может быть так плохо.

Может.

Всё было гораздо хуже, чем я могла бы себе представить.

И об этом я узнала сразу же, как только ещё больше расширяющаяся улица плавно перешла в площадь. Милую такую, широкую площадь, откуда уже были видны мачты кораблей. Дома здесь терялись за высокими, вековыми деревьями с двух сторон. С третьей как раз по широкой улице подошла я. С четвёртой – были дороги к порту. У одного из краёв брусчатки стояла однонефная церквушка.

Аккуратная колокольня, удивительный витражный купол – не из стекла, из кристалликов, красивый фасад, маленькие окна, также забранные витражами. И плаха.

Посреди этой площади стояла плаха. Самая натуральная! Уж что, что, а отличить декорацию от реальности я ещё могу.

Я нашла людей. И это было хорошей новостью… Наверное… Условно. Потому что людей среди присутствующих на площади было ровно поровну с теми, кого людьми я назвать не могла. Это были удивительно красивые создания. Высокие и не очень, хрупкие и … опять же не очень. Они были все очень разные, только тонкокостные. Про таких обычно говорят «тонкая кость, голубая кровь». Эти ребята могли бы быть аристократами, прямиком из прошлых времён.

Собственно, глядя на то, как на помосте, где плаха и стояла, палач любовно натачивает огромный топор, я могла сделать два вывода. Нет. Три. Первое – я сошла с ума. Полностью и безоговорочно. Второе – (я сошла с ума), но при этом я попала в прошлое. Брусчатка, дома, витражи, кованые предметы… Аристократы… Вариант третий – я попала в другой мир. Как – вопрос десятый. Куда важнее, что мне делать здесь?! Я же! Я …

Я подошла чуть ближе, и тут же ко мне повернулся один из этих – с голубой кровью, взглянул и отвернулся, найдя, что я такая же, как все. Моя сумка была прикрыта жилеткой, поэтому было не разобрать, что она сильно отличается от баулов стоящих здесь на площади… торговцев? Плащ был просто немного другого покроя. А где как не в порту можно встретить незнакомцев?

… Действительно…

О чём это я? Итак. Лерга, вдох-выдох. Можешь найти заранее место, где упасть и разреветься, а пока будь добра, собери силы в кулак и соображай, что делать, чтобы отсюда выбраться с наименьшими потерями!!!

– Спрашиваю второй раз, – загрохотал палач с помоста. – Есть ли среди присутствующих та, что согласна взять в мужья подсудимого?!

Очень «весело» и очень «приятно». Сердясь сама на себя – не моё же дело!, я двинулась ближе к помосту, осторожно протискиваясь мимо людей и … будем откровенны, Лерга, не людей. Тонкая кость, голубая кровь, очень светлая кожа, кажется, загар плохо ложится? Судя по виду – они куда легче, именно за счёт костей, чем стоящие рядом люди.

Кто-то повернулся ко мне боком, демонстрируя точёный профиль и ухо! Длинное ухо, с очень тонким вытянутым кончиком. Эльфы.

Всё. Я голосую за первый вариант. Какой там третий?! Первый! Напрасно я говорила про то, что не способна на творческие профессии. Если мой рассудок подкидывает такие глюки, то я просто о себе не всё знаю.

Подойдя ещё ближе, практически к помосту, я подняла глаза на подсудимого.

Хорошенький. Это было первое, на что я обратила внимание. В грязном рубище, а всё равно выглядит сверкающим и аристократичным. Уши проколотые. Да он же тоже – эльф! Волосы спутанные, грязные, цвета не разобрать. И кожа – не столько белая, сколько серая.

При всём при этом, его тут казнить собираются. А он сидит, спокойный-спокойный. Только глаза… невероятного оттенка аквамарина, смотрели обречённо на девушку, рядом со мной. Он надеется, что его спасёт она? Это уж вряд ли. Судя по её сверкающему, торжествующему лицу она дождаться не может, когда его уже наконец-то казнят. Любовная драма? Судя по её одежде – малышка далеко не из низов.

Ладно, ладно! Утихомирься рассудок. Принимаю на веру, что это очень реалистичный бред и надо как-то действовать.

– Последний раз спрашиваю, есть ли среди присутствующих та, что согласна выйти замуж за подсудимого?

Девушка рядом брякнула:

– Да нет здесь таких дур! Сдохнет, наконец, туда ему и дорога!

Ай-ай-ай, милочка. А ещё аристократка! Им так говорить невместно.

Авантюрный план сложился сам собой, мгновенно и беспощадно. Какая разница, бред это или реальность? Мне в любом случае нужен кто-то, кто поможет разобраться в происходящем вокруг. И подскажет, что тут вообще можно сделать и за что хвататься.

– Я хочу! – твёрдо сообщила я.

Площадь вдохнуть вдохнула, а выдохнуть – забыла. Из ослабевших рук палача рухнул топор – с помоста, прямо мне под ноги. Эльф проследил за ним взглядом, взглянул на меня и тихо, беззвучно засмеялся. Плечи вздрагивали, лицо исказила гримаса, и он устало-бессильно хохотал. Ой, как его кроет…

Взглянув на подъем на помост, я осознала, что идти мне туда лень, забросила спокойно сумку и подтянувшись на руках, забралась следом сама. Улыбнулась палачу (тот чего-то дрогнул) и повторила:

– Я хочу.

Палач смотрел на меня практически обиженно.

– Вы?

– Я, – согласилась я любезно. – С этим какие-то проблемы?

– Да никаких, – ещё более жалобно пробормотал он, потом оглянулся на стоящего за его спиной монаха в белой-белой сутане.

– Раз она явилась здесь, значит, Реханта сказала свою волю, – отозвался тот неожиданно приятным мелодичным голосом. – Только мы не приготовили для вас никаких колец и венчальных браслетов, девушка. Как вас зовут?

– Лерга, – ответила я спокойно. – Лерга, дочь Константина.

– Хорошо, Лерга, дочь Константина. У вас есть кольцо?

Взглянув на парня, я расстегнула верх плаща, сняла с шеи цепочку, на которой был мужской перстень. Единственное, что у меня осталось от семьи.

– Есть.

– А у тебя? – взглянул монах на парня.

Как интересно. Ко мне на «вы», к нему на «ты». Дискриминация! Впору вопить в голос.

И включать голову.

Ну, да ладно. Отказываться от своих слов в любом случае уже поздно. Так что будем продолжать текущую политику. Хочу, и точка. Или запятую? Теряюсь в догадках, чего же мне хочется больше!

– Есть, – хрипло ответил тем временем подсудимый.

Ух! Мурашки прокатились россыпью по спине, ноги ослабли. Какой голос! Нервно облизнув мгновенно пересохшие губы, я потрясла головой. Давненько такого не было. Чтобы с одного голоса, меня выносило до проблем с опорно-двигательными функциями.

Откуда он кольцо вытащил, я не заметила. Зато заметила, как сильно побледнел палач, и как схватился за амулет на груди монах. Чего это они так отреагировали?! Вроде бы он ничем им не угрожал?!

Кольцо, тоненькая-тоненькая полосочка с каким-то камешком легла на белую-белую подушечку. Рядом с перстнем, что положила туда я.

Звякнули кандалы, когда эльфу помогли подняться и устоять на ногах рядом со мной.

Площадь по-прежнему молчала. Кажется, там застыли соляными статуями вообще все, кто собирался поприсутствовать на казни подсудимого. Кстати, имя своего «жениха» я же до сих пор не узнала! Как бы так спросить аккуратненько? А, какая разница. Потом спрошу.

Монах взглянул на палача, палач – на того мужчину, с кем стояла невоспитанная аристократка.

И спустя минуту, которая потребовалась, чтобы отстранить от себя испуганную девушку, тот поднялся на помост к нам. Я взглянула на него и тут же потеряла интерес. Совершенно обычный человек, которого можно встретить на улицах любого города. Уже начавший чуть заплывать жирком, с двойным подбородком, только глаза – опасные. Умные.

Про таких говорят «умная сволочь». Вроде бы и человек хороший, а в то же время – с гнильцой.

– Девушка, – тихо шепнул он мне. – Ну, зачем вам нужен этот разбойник? Давайте мы его спокойно казним. А для вас нормального жениха выберем? У меня аристократы неженатые есть. Станете женой барона… или маркиза даже!

– А если я хочу герцога? – заинтересовалась я, со скрипом вспоминая, кто там в королевских местностях был чуть ниже короля. – Ну, или там графа?

Со вторым угадала! Мужчина окинул меня откровенно собственническим взглядом и не счёл интересной:

– У меня есть невеста, – сообщил он торжественно.

Я бросила через его плечо взгляд на аристократочку, хмыкнула:

– Совет вам да любовь. А мне этот разбойник нравится. Всегда испытывала слабость к тем, кто идёт против ветра. Так… Кольца есть. Мы можем продолжить?

– Конечно, – слащаво улыбнулся граф, снимая с собственного запястья два браслета.

Как интересно. Колец недостаточно? Нужны ещё и браслеты? И подсказывает мне что-то, что браслеты он выбрал не самые простые! Ну, и ладно, избавимся где-нибудь. Я правильно же понимаю? Тот, кого дева выбрала себе в мужья, от плахи освобождается?

– Подойдите, дети мои, – пророкотал монах, беря себя в руки. – Волею Реханты брак мы ваш заключим.

Я подошла ближе сама. Эльфа палач просто взял осторожненько и переставил. Интересно, а чего такие сложности? В смысле, если он настолько опасен, почему его просто тихо не убили без суда и следствия?

Пока монах что-то делал над двумя кубками, я наклонилась к палачу (был ближе) и тихо спросила:

– Слушай, друг, извини, что спрашиваю. Но он такой весь из себя страшный и опасный, а чего его по-тихому не прирезали?

– Ни у кого не получилось, – так же тихо ответил мне палач. – Он вёрткий, как морская змея. К тому же, не думали, что кому-то придёт в голову его себе в мужья взять.

– А, – догадалась я, – надеялись, что это просто фарсом будет?

– Что-то вроде, – погрустнел палач. – Да ты не думай. Не всегда так. Обычно действительно даём шанс на вторую жизнь. А этот… Даже наёмные убийцы не справились, вот и думай, что хочешь. То ли его дух воды бережёт, то ли сам удачливый.

Вспомнив, кого поминал монах, я шепнула:

– На всё воля Реханты. Кто знает, может, и на его дороге встретится тот или та, с кем он не переживёт встречи.

– Хорошо бы, – вздохнул палач.

Интересно, и чего они так этого эльфёнка боятся? Я даже его «мужчиной» назвать не могу. Паренёк. Симпатичный, конечно. Даже более чем симпатичный. Но всё же… пусть и не ребёнок, но на взрослого совсем не тянет. Если только не брать в расчёт голос. Да. Не брать!

Монах, не говоря ни слова, требовательно протянул руку к эльфу, и тот (я смотрела во все глаза, не знаю же, что делать мне!), протянул ему свою руку. Росчерк ритуального ножа оставил на ладони моего жениха длинную царапину. Нет, крови я не боялась, занимаясь со студентами, не раз видела разбитые носы и кое-что похуже, приходилось оказывать и первую помощь.

Поэтому протягивала руку монаху я со спокойной душой. Мою ладонь он взял куда бережнее. Прочертил острым кинжалом полоску и прижал к руке эльфа.

– Пусть ваш брак благословит богиня Реханта, дети мои. И стихии пусть будут верными спутниками на пути вашем жизненном. Обменяйтесь кольцами в знак того, что понимаете вы всю ответственность, что ложится на вас с этим браком.

«Ответственность?» – взяв кольцо, я на мгновение глянула на эльфа. Он снова смотрел на ту девушку. Во взгляде цвета аквамарина блестела гладь бесконечного спокойного моря.

Какие глаза! Какие глаза. Эх!

Интересно, а кто первым то должен кольцо надевать? Есть разница?

Рука эльфа осторожно взяла кольцо, и спустя мгновение оно заняло своё место на моём безымянном пальце. Чуть-чуть велико… Нет, или мне показалось, или кольцо само сжалось, подстраиваясь под мой размер.

Нет. Показалось. Просто показалось!

Перстень сел на палец жениха идеально.

Следом на наших руках застегнулись браслеты.

Монах сглотнул нервно. Взглянул на палача, на сиятельного графа. На нас. Но гром не грянул, молния небеса не пронзила. Так что брак определённо был заключён правильно и не вопреки желаниям Реханты. Богиня? … Мой мозг определённо не способен на такие выкрутасы!

– Да скрепится брак, заключённый по воле Реханты, поцелуем.

Эльфёнок мялся, пришлось мне брать дело в свои руки. Надеюсь, он не сбежит, а то будет смешно-смешно! Окружающим. И мне, немного, тоже. Губы эльфа были мягкие-мягкие, поцелуй осторожным, вкрадчивым. В голову стукнуло, что так целуют демоны перед тем, как похитить душу.

А потом он отступил, задвинув! Меня! За свою спину.

Меня… защищают?!

– Итак, – граф, бросив на меня взгляд мельком, воззрился на эльфа. – Тебе повезло. Но имей в виду, второй раз попадёшься, отправишься сразу на плаху.

– Постараюсь не попадаться, – отозвался эльф хрипло.

Ни о чём больше не спрашивая, он наставил палец на свои кандалы. На этот раз сверкающую искру я увидела абсолютно точно. Монах шарахнулся, палач остался на месте, как и сердито сжавший зубы граф.

– Разрешите нам откланяться.

Как ни в чём ни бывало, закинув мою сумку к себе на плечо, эльф, как и был, в рубище, спрыгнул на землю с помоста. Снял следом меня, и мы двинулись сквозь молчащую площадь в сторону порта. Далеко, правда, не ушли. В какой-то момент, когда уже пошли вокруг маленькие домики, эльф досадливо что-то прошипел сквозь зубы, смешав в одном предложении морских чертей, идиоток, аристократов, фарс и все эти помосты и плахи. Фразочка была так себе, задора в ней не было.

А потом, ничего не поясняя, схватил меня за руку и кинулся бежать.

Ну, ладно. Это мы можем. И побегать, и попрыгать. И даже постоять спокойно рядом, отслеживая, чтобы не вовремя никто не появился, пока он вскрывал замок. А когда за нами закрылась дверь одного из доброй сотни совершенно одинаковых домиков, и муж ко мне повернулся, я улыбнулась настолько обворожительно, насколько могла, и сказала:

– Привет! Меня зовут Лерга, дочь Константина. Мне очень стыдно… Но могу я узнать хотя бы как тебя зовут?

Глава 2. Знакомство

Он опешил. Мой муж опешил настолько, что потерял дар речи. Только смотрел на меня, хлопая в безмолвии глазами, и не мог сказать вообще ни-че-го. Ни единого слова!

Мне вот интересно, а как людей в себя приводить в таких случаях?! Нет, ладно, нервных барышень перепсиховавших накануне экзамена или после него я знаю – нашатырь под нос. Если не помогает, можно лёгкую пощёчину в профилактических целях. С парнями проще, там в самых запущенных случаях хватает нашатыря. Ну, ладно, ещё угрозы снять с них носки. А тут эльф… Носки не помогут – на нём их просто нет. А я если начну распускать шнуровку на своих походных берцах, то забуду, о чём вообще спрашивала.

– Ты что, не знаешь?! – проснулся муж.

Чудак-человек! Если бы знала, не спрашивала бы, наверное?!

Ну, ладно, если ему так необходимо подтверждение очевидного…

– Не имею ни малейшего понятия.

– Я капитан «Танцующей в волнах»!

Гордость в голосе звучит – уже хорошо. Он, по меньшей мере, занимается делом, которому готов посвятить всю свою жизнь. Но вот только мне от этого не легче! Раз капитан – то или судно воздушное, или судно водное. Ставлю на воду.

– Это корабль? – осторожно спросила я.

Эльф хлопнул ресницами, потом потряс головой:

– Ты что, правда, не знаешь?

– Правда, – согласилась я.

– А про Кровавого пирата?! – уже совсем жалобно спросил он. – Который в крови детей купается? Убивает всех, стоит только его взгляду упасть на жертву? Отправляет заложников на встречу с акулами по доске, лишь бы только не заморачиваться с выкупом? Ну, там…

– Там? – поощряющим голосом добавила я.

– Страшный… Опасный…

– Серый волк, – подсказала я, потянулась и начала расстёгивать плащ. – Мы здесь надолго?

– Проведём пару часов.

– Тогда я хоть переоденусь. Так ты не сказал, муж мой, как тебя зовут?

– Блад. Я самый известный пират в акватории Раншаньского королевства. Так называемый «Кровавый пират».

– Ага, – пробормотала я, подходя к нему и вытаскивая из-под ног свою сумку. Избавилась от плаща и воззрилась на себя в большое зеркало.

Ну, и видок!!! Такое ощущение, что на меня высыпалось стекло, и что-то тяжёлое потом приложило сверху. Мда, стыдно на людях вообще-то показаться. А что у меня с собой? Джинсы точно последние. Есть чёрные узенькие брюки. И белая рубашка. И чёрный пиджак. И алый галстук ко всему этому чуду. Подойдёт. А…

Повернувшись, я дёрнулась. Блад стоял надо мной, задумчиво изучая. В его потемневших глазах я увидела отзвук бушующего моря.

– Ты откуда?

– Что? – опешила я.

– Откуда ты взялась? – пояснил мне свой вопрос эльф, проходя к шкафу, буркнув к себе под нос: – дожили. Собственный дом пришлось взламывать… У тебя есть во что переодеться? Женской одежды здесь я не держу… А мужская…

Повернувшись, Блад уставился на меня, скользнул по плечам, ногам… застрял на пышных бёдрах, поднялся к груди и потряс головой.

– Нет. В мужскую тебя точно втиснуть не удастся.

Извиняться за свои ладные формы я и не подумала, пожала плечами:

– У меня есть во что переодеться. Правда, я не отказалась бы от водных процедур. У тебя есть… что-то… душ? Ванна? Или что-нибудь достаточно большое, чтобы набрать воды и привести себя в порядок?

– Есть ванна. Правда, воду я тебе подогреть серьёзно не смогу. Эти кандалы – слишком неприятная штука, – потёр Блад зябко запястья, на которых только сейчас я разглядела волдыри, как от ожогов. Ой-ой. Это должно быть очень больно!

– Стой, не расчёсывай! У меня мазь с собой есть.

– Мазь? Ты травница?

– Кто?! – опешила я. – Травница? У нас их ещё пару веков назад повывели, кострами.

– Пару веков?! Ты вообще не с Реханта?

– А тут такое бывает? – грустно взглянула я на него, остановившись на середине движения. – А то я уж начинаю думать, что сошла с ума.

– Бывает. Не слишком часто, но гости с других миров к нам заглядывают. В некоторых местах это вообще чуть ли не особым шиком сделали – жениться на иномирном госте. А по поводу души можешь не переживать, безумия я в тебе не слышу, – порадовал меня Блад. – Эльфы… любые эльфы очень чутко слышат чужие души. Твоя душа абсолютно спокойна.

– Ага. Я спокойна как удав, до меня ещё не дошла вся степень серьёзности ситуации. Вот дойдёт, спокойной я уже не буду. Ну, впрочем, до этого ещё дожить надо. Итак, ты – Блад, страшный кровавый пират. Одиночный?

– Нет, у меня флотилия.

– И каким образом ты попался? – удивилась я, стаскивая порванную водолазку и поворачиваясь спиной к зеркалу. Так… А тут не всё так хорошо. Наряду с шишкой на затылке, которая снова начала пульсировать болью, по всей спине гематомы. Серьёзных ушибов вроде бы нет. Но с другой стороны, я спиной ни к чему не притрагивалась!

– Сам пришёл, – буркнул эльф, мрачнея лицом.

Действительно, в это верится больше всего. Сам пришёл. И, конечно же…

– Та девушка-аристократка? – уточнила я, избавляясь на этот раз от джинс и снова поворачиваясь к зеркалу. Ноги? Да… И ноги тоже разбиты. Но не везде, а как-то… Пятнами что ли.

– Да.

– Любишь её?

Блад потемнел лицом ещё сильнее, но ответил неохотно:

– Люблю.

– Расскажешь? – спросила я, поворачиваясь спиной к мужу. – Нам теперь на некоторое время, я так понимаю, нужно побыть вместе? Прежде чем, поймём, что с этим браком делать.

– Браки, заключённые именем богини не разрываются, Лерга. Никогда. Единственный вариант разрыва такого брака – когда один из супругов погибает.

– А… ага, – пробормотала я. – А если я вернусь обратно домой, я буду считаться мёртвой для этого мира?

– Да.

– Значит всё просто! Надо найти, как вернуть меня домой, – загнула я палец, – затем, тебе объявить меня мёртвой и затем жениться на той, что ты любишь.

Блад молчал. То ли моё предложение ему не понравилось, то ли просто помолчать ему захотелось. Чего не знаю, того не знаю. Зато знаю, что я хочу мыться. И еды! Много еды!

– Лерга…

– Да? – повернулась я.

– Нет, стой, как стояла. Что с твоей спиной?!

– Не знаю, – отозвалась я спокойно. – Я не помню последние дни своей жизни в своём родном мире. Очнулась здесь на лавочке. А это увидела только сейчас в зеркале.

– Я не врач… – досадливо пробормотал эльф. – Я изучал только, как убивать, а не как лечить. Тебе придётся подождать, пока мы не поднимемся на борт моего галеона. А уже там тебя осмотрит корабельный врач.

– Хорошо. Так, ванну мне? Можно? Хотя бы прохладную. И не слишком много воды.

– Если не слишком много воды, я даже могу сделать её тёплой, – пообещал мне эльф. И не обманул.

Пара тазов горячей воды, большая лоханка, в которой я замечательно вымылась, настроили меня на мирный лад. Отправив мыться уже эльфа, я оккупировала кухню. Конечно, приготовить что-либо приличное из имеющегося набора продуктов было решительно невозможно, но где наша не пропадала? Точнее, кто не знает волшебных студенческих рецептов? Которые быстрые, питательные, а включают в себя зачастую «что под руку попадётся».

Под руку мне попался сыр, что-то из местных овощей, хлеб, немного чёрствый, яйца и молоко. А значит, быстрый омлет в хлебных ломтях – то, что я сейчас приготовлю. Благо, что хоть конструкция местных печей мне вообще не знакома, но с печами возиться я научилась ещё лет пятнадцать назад. В деревне у бабушки.

Так что, к тому моменту, как Блад, приведший себя в порядок и сменивший тюремное рубище на брюки и рубашку, появился на кухне, я уже соорудила на скорую руку обед и, устроившись на широком и высоком стуле с ногами (для кого он вообще сделан?!), спокойно уминала свою порцию.

И словно мы не прерывали разговора-знакомства, уточнила:

– Итак. Как её зовут? Ту, из-за которой ты попался?

Эльф вздохнул.

А мне почему-то казалось, что если сейчас я из него не вытащу всю доступную личную информацию, потом не получу вообще ничего!

– Её зовут Нелери. Нелери, графиня Анташе.

– А мы познакомились? Ну, находимся сейчас… в каком графстве?

– В этом и находимся. Графство Анташе, Раншаньское королевство.

– Значит, Нелери… Вы познакомились?

– В детстве, мой наставник… воспитывающий меня вместо родителей, был вхож в дом графа Анташе. Мы познакомились с Нелери ещё в детстве. А когда наставника казнили по ложному обвинению, мне пришлось стать пиратом, чтобы пролить свет на обвинение…

– И она от тебя отвернулась?

– Она клялась! – Блад даже подскочил … и снова опустился обратно, бессильно взглянув на зажатую в кулаке вилку. – Она клялась… что когда я подарю ей своё графство, она выйдет за меня замуж. Я пришёл к ней, чтобы сказать о том, что у меня теперь есть графство! Что… она будет жить, как королева, ни в чём себе не отказывая.

– А она сдала тебя страже, – пробормотала я, поворачиваясь и проверяя чайник. Почти нагрелся… В свои слова, а точнее – в реакцию на них я толком даже не всматривалась. Адекватный же вроде…

Поэтому, когда чужой нож вдруг оказался у моей шеи, я в первый момент не сообразила абсолютно, что происходит.

– Опусти режик, – как маленькому сказала я, – порежешься ещё ненароком. А у меня с собой зелёнки нет. А, точно. Раз ты вышел из ванной, надо же запястья перевязать.

И отстранив от себя нож (надо было внимательнее смотреть на эльфа!), я двинулась в комнату. Вернулась с мазью и бинтами.

– Руки, – пропела я весело.

Блад молча протянул ладони. Натянув медицинские перчатки, я нанесла заживляющую мазь на запястья страдальца, забинтовала, вымыла перчатки и, оставив их сушиться, устроилась обратно за стол. Муж молчал, как воды в рот набрал, я же, сделав вывод, что его возлюбленная для него свет в окошке, уточнила:

– Ты попался страже, тебя попытались тихо прикопать в тюрьме, не получилось. И тогда тебя отправили на площадь. Ты увидел Нелери и решил, что раз она пришла, то она здесь, чтобы стать твоей женой именем богини?

Блад молчал.

И вот только сейчас я догадалась на него посмотреть внимательно. На лице эльфа царило выражение бесконечно обиженного ребёнка. Словно бы пообещали конфетку и не дали! Обманули! Да ещё и самым жестоким образом. Когда фантик красивый, конфетка объёмная, а внутри ещё один фантик, от ещё более вкусной конфетки.

– Ты кто? – сердито спросил он.

– Человек, – не замедлила я с ответом. – Абсолютно обычный. Ты про моё спокойствие? Так я со студентами вожусь. Малейший признак того, что тебя можно задеть, и прижать их к ногтю просто не удастся! Поэтому… Так… Продолжим. У меня такой вопрос к тебе назрел. Маленький. А почему ты её вообще не украл?! Чего ты ждал? Украл бы её, поставил перед фактом, что её репутация вся в руинах. Если уж ты «кровавый пират». К тому же, девушкам очень нравятся романтичные истории.

Блад молчал.

Я вздохнула, подняла руки и потянулась, прижалась спиной к спинке стула и ойкнула от боли. Как же больно!!! Это я, кажется, на адреналине разгуливала всё это время, вот и не болело!

– Лерга?

– Ничего страшного, – осторожно отвела я от себя руку Блада. – Просто дала знать о себе спина. Тут ничем не поможешь.

– Д… да… – бросив взгляд на напольные часы, эльф погрустнел ещё больше. – Пройдёт ещё пара часов, не меньше, прежде чем нас заберут.

– Нас?

– Да. Ты отправишься со мной, – постановил задумчиво мужчина. Я смотрела на него во все глаза. На мгновение, на долю мгновения исчез парнишка, появился пират, умеющий принимать решения и делающий это безо всякого труда! – В принципе, первое время побудешь на корабле. Посмотрим, что можно сделать с тем, чтобы вернуть тебя домой. Или оставлю тебя в графстве. Если что. Будешь осваивать на практике науку управления землями и прочим… А уже после этого будем…

Блад замолчал.

Тонкий слух эльфа уловил что-то недоступное мне. И судя по тому, как Блад мрачнел на глазах, это было что-то очень далёкое от приятного.

– Гости? – спросила я.

Острый взгляд на меня, и я пояснила:

– С тем учётом, как активно тебя старались убить, было бы странно просто так взять тебя и отпустить, просто потому, что нашлась балбеска, ставшая твоей женой прямо на плахе.

Ха! Судя по тому, как смущённо отвёл эльф глаза, я угадала, что именно обо мне думает новоиспечённый муж!

– Не смущайся, – посоветовала я. – Было бы удивительно, если бы ты считал как-то по-другому. Девчонка, забравшая с плахи вообще неизвестно кого, другого меткого определения просто не заслуживает. Так… Мы уйти отсюда сможем? Или лучше наоборот пересидеть здесь?

– Там крысы.

– Где?! – озадачилась я порядком.

– Там.

Понятнее не стало. Это он ждёт реакции, что я закричу, заверещу, застучу ногами и потребую сотворить чудо вот-прям-щас? Разбежался.

– Чем тебе крысы не угодили? – заботливо спросила я, спрыгнув со стула. Раз мы отсюда убираемся, надо собрать сумку. По крайней мере, забросить туда старую одежду. На тряпки, не на тряпки, но может быть, что-то пригодится? Раз уж… я в другом мире…

Нет. До сих пор в это не верю. А потому предпочту об этом не думать. По крайней мере, пока.

– Лерга! – Блад дёрнул меня за руку, возвращая обратно.

– Мне нужно собрать вещи. Крысы не крысы, но этот хлипкий домик не выдержит, если его начнут атаковать как следует.

Возразить эльфу было нечего. Резко кивнув, он опустил мою руку.

– Как они нас нашли?

– По браслетам.

– Ясно, – покрутив пальцами тусклую полоску, я неожиданно не нашла замка. – А снять их как-то можно?!

– Только отрубив руку. Или умерев. Здесь нужно снимать заклятье с них.

– А они нас будут гонять всё время, пока мы в этом городе? – скривилась я. – Нет уж, спасибо. Никогда не было желания ощутить себя мышью в лабиринте.

Подвигав браслет, я обнаружила, что он очень легко двигается в пределах некоторого пространства. Сдвинув до самого низа, я подождала несколько минут и снова попробовала. Показалась или браслет сдвинулся ещё ниже? Ой! Не показалось! Сдвинулся! Но его размеры – стали меньше! А если я хочу опять выше?! Попробовав поднять браслет, я обнаружила, что это легко допускается, просто браслет увеличился в своих размерах.

– Это что?!

– Магия, – отозвался Блад равнодушно. – Магия нашего мира. Нам придётся где-то спрятаться, прежде чем отправимся в порт…

– Есть ли места, где магии нет?

– Нет таких, – отмахнулся эльф.

– А где она искажается?

– Не в ближайшем окружении.

Разведя руками, мол, я должна была попытаться, я собрала сумку, зашнуровала берцы и набросила плащ. Блад взглянул меня с недоумением:

– Мечтал об аристократке, женился на пиратке. Драться умеешь? Стрелять?

– Нет.

– Значит, на пиратку не тянешь. Сумку…

– Я понесу сама. Я так понимаю, что раз ты «пират», то драться умеешь. В отличие от меня.

– В том числе, – пробормотал Блад. В темнеющих глазах эльфа я видела злобу. На него самого, на меня, на обстоятельства. Интересно, как бы ему так намекнуть осторожненько, что вдовцом он может стать в любое время, даже не прикладываю к этому усилий? Просто из-за того, что я понятия не имею, чего здесь нужно опасаться, а что не так страшно, как кажется.

Вот, например, посмотришь на тарантула, симпатичный, пушистый. Разве что у тех, кто пауков боится, страх неприкрытый вызывает. А входит в десятку опаснейших пауков мира. Здесь же такой огромный паук может быть совершенно безобидным. А маленький паучок, который заводится под шкафами и за ними – быть смертельно ядовитым.

В общем, то ещё приключение с познанием окружающего мира.

– Лерга.

Взглянув на Блада удивлённо, что это он так часто зовёт меня по имени, я уточнила:

– Что?

– Ты вообще настоящая?

– Не-а, – отозвалась я насмешливо, – снюсь тебя. Бывает такое, представляешь?

Эльф усмехнулся, снова став на мгновение опасным, притянул меня к себе за локти, разглядывая пристально-пристально. Надо же, я почему-то думала, что он будет меня ниже немного. А на то самое немного – он был выше меня. Такой весь ровно-мускулистый, ладный, красивый. Руки длинные. Ноги длинные. Тело красивое… Где наши скульпторы? Они бы душу продали за возможность его вылепить.

И поняла я, что преступно загляделась, (какие ресницы), только когда Блад нервно кашлянул:

– Меня смущает, что ты смотришь на меня так, словно оцениваешь. Но не сердцем – головой. Как товар, пытаясь решить, насколько выгодно можно продать.

– Дорого, – не поддержала я шутки. – Очень. Так… куда мы идём?

– Вниз. Здесь есть потайной ход. Там сыро, а ещё там живут крысы… Чуть большего размера чем обычные портовые.

– Ага, – пробормотала я, – обычные портовые разъедаются до степени, что портовые коты с ними не всегда справляются. А тут ещё и «чуть большего размера»… Допустим, что ты не хочешь меня пугать… С собаку размером будут?

– Это смотря с какую собаку…

– Ну, у нас были собаки, по размеру как те же самые стандартные крысы. Разве что немногим больше. Но сейчас я, наверное, про овчарок.

Блад, прикинув что-то, озадаченно воззрился на меня:

– Нет. Или у нас овчарки разные, или крыса всё же поменьше будет. Где-то по колено.

– Собаки разные, – вынесла я вердикт, прикинув размер неприятностей. – У тебя факелы есть?

– Факелы? – очередная заминка. Блад определённо пытался сообразить, в какую категорию меня заносить и какой ярлык на меня крепить. Пока получалось не очень. – Да, была пара. Внизу. Забыл совсем. Ты же не видишь в темноте.

– Люди к этому не очень способны, – согласилась я мирно, забрасывая на плечо сумку. – Веди, Сусанин.

– Как ты меня назвала?!

– Это из моего мира, – отмахнулась я. – Что-то вроде… А ладно, это долго. Больше не буду. Просто веди.

Блад кивнул. Шагнул к стене. За роскошным маринистским пейзажем с прекрасным кораблём оказались рычажки и поворотники. Эльф ввёл какую-то головоломную комбинацию поворотов и щелчков, а открылся люк в середине комнаты, куда я и спустилась, не дожидаясь требования туда сигать. Спустилась по лестнице, потянулась и хмыкнула.

Достаточно сейчас закрыться этому люку, до того, как спустится Блад и… что со мной будет? Что-то мне подсказывает, если здесь водятся такие крысы, не факт, что я от них отобьюсь! Или от того, кто питается ими.

Люк над головой закрылся с тяжёлым стуком. А вот темнее, правда, не стало. Блад прошествовал мимо, открыл шкаф. Спустя мгновение мне в руки упал тяжёлый факел. А вслед за ним мешочек с какими-то непонятными шариками. На лице эльфа было такое… впечатляющее выражение… Бессильной злобы вперемешку с раздражением.

А чего это мы так злимся, интересно? Так, надо что-то делать срочно с собственной головой. Потому что, меня так и тянет подбавить «ребёнок, кто тебя обидел?» А такое обращение однозначно не лучшее отношение к мужу. Особенно, если так предположить, что, скорее всего, он может быть меня и постарше!

Блад открыл низенькую дверь, ведущую куда-то в темноту… Махнул на неё головой.

– Мне туда?

– Д… да, – снова быстрый острый взгляд.

И мысленно пожав плечами (его не учили, что некоторые вещи проще спросить?!), я шагнула за дверцу в царство влажной тьмы и едва уловимых отблесков от совершенно не чадящего факела.

– Долго нам идти? – повернулась я к Бладу и вздрогнула. За спиной никого не было…

Мужская рука легла на мои губы. И тут же эльф притянул меня к себе, всё так же зажимая рот. В мыслях билось непонимающее: «Как он оказался уже за моей спиной, как?!»

– Тшшш. Ни слова. Здесь не только крысы, но будем надеяться, что мы не привлечём их внимание. Если хочешь что-то спросить, то спрашивай сейчас. Там, когда мы будем в переходах, нельзя говорить ни слова. Обитатели плохо видят, но зато слышат замечательно.

Ну, и ладно. Ничего важного спросить я не хотела. А чем занять мысленное пространство найду. Значит, идти тихо, да? Тогда…

– Помоги? – шепнула я, когда получила свободу.

– Чем? – серьёзно сказал Блад.

– Не смогу идти тихо, если сумка будет сбоку. Надо на спину…

Эльф вытаращился. Я сейчас, честное слово, поглажу его по голове, и сообщу, что в мире ещё столько всего замечательного и удивительного, что он устанет удивляться. Ау! Чуть не постучала я по собственной голове, там есть кто-нибудь?! Что-то мне подсказывает, что кое-кто там отсутствует. По меньшей мере, адекватность!

– К… как?!

– Она трансформируется, – взяла я себя в руки. – Лямки перебрасываются и вместо сумки получается рюкзак. Я при свете тебе покажу. Пока просто помоги забросить…

Он помог. Подождал, пока я поменяю лямки, потом помог осторожно приладить сумку на спину. И сам сжался, когда я сдавленно зашипела от боли. Запоздало в голову стукнуло, что мазь обезболивающая у меня есть тоже, надо было попросить намазать… Мысль мелькнула и ушла. Блад взял меня за руку и некоторое время, пока я не привыкла к тому, что вокруг, повёл за собой.

А потом отпустил.

Показал на свои ноги, на мои. И двинулся мягким крадущимся шагом куда-то вперёд. Если честно, меня мало интересовало, куда именно – для меня любое направление сейчас было равнозначным. И двигаясь за ним, строго след в след, я могла думать только о том, что с этими браслетами-предателями нужно что-то делать. Да и вообще нужно что-то делать. Хотя бы просто обдумать ту ситуацию, в которую я угодила со всего размаха. А судя по синякам, размах был очень даже нехилый!

Где-то позади пару раз я слышала дикие крики. Вначале ужаса, потом боли, отчаяния. Кажется, преследователи сунулись сюда, за нами, и не знали о том, какую технику безопасности здесь нужно соблюдать. За что и поплатились. Жалко преследователей мне не было. Не сказать, что я вообще жесткий человек, но при этом к тем, кому вечно «жалко птичку», я не относилась.

В жестокости меня не упрекали, а вот в поведении снежной королевы – бывало. Пришлось курсы актёрского мастерства пускать по прямому назначению и учиться изображать из себя хотя бы время от времени доброжелательного человека. А потом и сама не заметила, как маска приклеилась к лицу, став естественной частью…

Пару раз, всё в том же молчании, по знаку Блада, мы устраивались прямо на камнях переходов, гасили факел и замирали. Не знаю, сколько времени мы провели в этих переходах. Час. Два или три, или шесть… Когда же переходы закончились, я успела только вдохнуть полной грудью морской бриз. А потом мне в лицо ударил отблеск мощного факела, и я, спрятав лицо на плече подошедшего Блада, услышала его сухой приказ над головой:

– Готовьте баркас, отправляемся немедленно!

Глава 3. Штурман, боцман и ко

Сижу. Молчу, хорошо так молчу, уже второй час пошёл. Три типа одинаковым взглядом на меня смотрят. Такая ядрёная смесь раздражения, возмущения, непонимания, с лёгкой примесью истерии и чего-то очень похожего на ревность. Один из этих троих вначале меня подлечил, за что ему огромное спасибо. К сожалению, то ли такта, то ли мозгов выгнать двух остальных ему не хватило, так что экзекуция по сведению синяков с меня происходила прямо при них.

Блад при этом кошмаре присутствовал, но ему и в голову не пришло, что этот коновал делает что-то не то, и двух других «товарищей», как бы было неплохо выгнать. Я, конечно, понимаю, братские отношения, то, сё, но всё же голову то включать хоть иногда надо. Или это он таким образом защищался от покушений на свою эльфийскую честь? Не знаю, не знаю.

Но в общем сижу и изучаю. Капитан наш, он же Блад, бродит наверху, отдаёт приказания. На данный момент мы находились на очаровательном лёгком паруснике, на котором нам предстояло зайти в соседний порт, а уже потом перебраться в другую акваторию, не Раншаньского королевства, где стоял флагман пиратской флотилии, пятипалубный галеон Блада.

Я очень «рада». Да. Очень. Мою радость можно черпать ложками и есть как мёд. Главное, при этом от приторной сладости не подавиться. Итак.

Помимо Блада на корабле есть ещё трое, к кому мне было сказано можно обратиться в любое время и в любое место, каким бы дело не было. Даже если это: «ой, я увидела жука» или «ой, я хочу пострелять из этих пушек». Собственно, про жука была реплика Блада, про пушечку – была моя реплика.

Ну, а что?! Я, правда, всегда хотела. Пострелять из пушки старинного корабля. Вот такое вот маленькое милое желание. Маленькой миленькой девочки.

Так, возвращаюсь обратно к команде.

Итак. Врач. Типичный пират. Такой типичный-типичный! … И это не про него.

Начать стоит с того, что врач – был тоже эльфом. И… по ощущениям полной противоположностью Бладу. Возвращаясь к Бладу, когда на корабле он вымылся ещё раз, он смыл не только остатки грязи, но ещё и краску с кожи и волос. Оказалось, что кожа у него не белая, а просто чудесного загара. Лёгкого, тонкого, такого золотистого! И волосы… глядя на его волосы, я сверкала маньячно глазами (чем и вызвала тревогу за его честь). Цвет серебряной полыни, покрытой росой. Тонкий-тонкий, серебристо-переливчатый. Аааа! Я только думаю об этом, а у меня уже руки чешутся запустить пальцы в эту роскошную шевелюру!

Врач – он же очаровательный раздолбай Шелтер, или, как его называли свои, Шелти, был из категории тех людей, от которых я предпочитала держаться подальше. Поматросит и с лёгкостью бросит, а голову вскружит так, что потом ходишь королевой, ни о чём не думая и не сожалея. Но в общем… и радуешься тому, что он исчез быстрее, чем оставил вместо сердца кровавую рану.

Ниже Блада и ниже меня, Шелтер был как раз белокожий, волосы цвета тёмной жжёной карамели, такие же ресницы, брови и янтарные глаза с чуть заметным прищуром. Черты лица, что у Блада, что у Шелтера были тонкие-точёные, скулы высокие, подбородки достаточно острые. И носы, тоже с острыми кончиками, такие задорные и милые. Правда, при этом Блад выглядел хоть и мило, но относительно брутально. А у Шелтера при улыбке ямочки играли. В общем… Да. Тот тип, при котором язык прилипает к нёбу и отказывается выполнять свои обязанности. Глаза влажнеют, поступки дуреют.

Вторым в этой компании был боцман. Старший боцман, это точнее. Абсолютно необъятный тип. Человек. Огромный-огромный-огромный шкаф, массивный. По идее от шагов такой большой груды мускулов должна трястись палуба, ан нет, ходил этот красавчик Огнебрад, Огний, так тихо, что кошка позавидует. На галеоне Блада он заведовал такелажным оборудованием, рангоутами и вооружением кораблей.

На вид был очень яркий тип. Ярко-рыжая борода, абсолютно лысая голова с ярко-алой банданой. Глаза острые, карие. Нос тяжёлый, приплюснутый, подбородок квадратный, лицо само массивное, резкое, как из морёного дуба вырубленное. И вся эта гора мышц молчала. Ни слова. Ни звука. Ни мимики. Ни даже малейшего движения. Огненная скала, кремень, а не мужик!

И при этом, сравнивая его и врача Шелтера… я не могла не отметить, что, если бы вдруг мне довелось стать свидетелем их драки, я бы ставила на Шелти.

Третьим в компании был штурман. Ур-са-ил. Это что-то вроде «русалок», хотя ближе даже амфибии, вроде истории Беляева. Только Ихтиандру нужно было возвращаться в воду, а урсаилы могут спокойно проводить время вне воды. Зато есть для большей части населения прямая корреляция магии и водного пространства вокруг. То есть, помести урсаила глубоко-глубоко под землю, где нет воды, зато, например, есть лава – он как маг будет слабее котёнка. Зато дай ему возможность черпать силы океана и… тем или иным способом, но он добьётся своего. А окружающим будет очень-очень плохо.

В компании из этих четырёх мужчин как раз урсаил был абсолютно пофигистичен. То есть даже не спокойствие, ему было просто глубоко на всё наплевать. Цинталь, Тал. Короткий-короткий ёршик сине-зелёных волос (по цвету как водоросли с тем же названием), глаза чёрные… Нет. Не совсем чёрные, а что-то вроде тёмно-синего оттенка глубоких вод океана. Высокий, выше Блада, хотя, безусловно, Огнию он проигрывал и в росте, и мышцах. Нос прямой, лицо классического типа, такого восточно-европейского, можно сказать.

Вот как раз с ним у нас были схожие типажи.

В том смысле, что я тоже – из восточно-европейского типажа, хотя… про меня скорее можно сказать, что я славянского типа внешности. Это когда пышные бедра и пышная грудь, талия соразмерная, хотя и не тоненькая, как тростиночка, плечи покатые, волосы длинные, кожа белая, загорает плохо. На щеках веснушки, нос курносый, ресницы длинные, но светлые, как и волосы. Мои были цвета гречишного поля. Такой бело-золотой оттенок, который сложно представить, если не доводилось побывать хоть однажды в этом поле действительно.

Так… о чём я… А, точно!

Сижу я, значит, на кровати, в каюте капитана. Сам капитан где-то бегает. Эти трое сидят, пристально на меня смотрят. Я не возражаю, пусть смотрят, скрывать мне нечего. Особенно сейчас, когда синяков нет и можно спокойно полежать, не ощущая, что болью пронизывает с головы до пяток.

– Почему именно она?! – наконец, выдавил из себя Тал. Спокойному урсаилу сказать это определённо было очень-очень сложно.

Смерив меня кислым взглядом, Шелти только вздохнул грустно:

– Теряюсь в догадках. Я бы с такой даже за деньги спать не стал. А он женился.

Две огромных ручищи мелькнули в воздухе. Я ойкнула. Тал и Шелтер заткнулись мгновенно, потому что «ласковый» боцман водрузил свои ладони-лопаты аккурат им на головы и легонечко сжал.

– Вы базар фильтруете, пёсьи дети, – мягко сказал он. – На плахе особо не повыбираешь и перебирать не будешь. Она нашему капитану жизнь спасла, а вы тут языком болтаете. Да вы ей в ножки поклониться должны. Что она не только капитана спасла, но ещё и нам его вернула. Спаси его та аристократочка, он бы пару лет с нами в моря походил и сказал бы: «всё, не могу, море не мило стало». А с такой красавицей глядишь с нами останется.

Вздохнув, я глянула на потолок. Ну, да. Не красавица. В том плане, что я бы на них посмотрела, как бы они выглядели если бы…

Если бы?

Голова заболела. Дёрнувшись, я прижала пальцы к вискам. Только что! Только что, в моей голове, было что-то… вспышка… Нет. Не помню. Забыла! Я совершенно забыла, что случилось, когда я была там. Всё, что я помню, это радостное «Собирайтесь, Лерга Константиновна! Мы выиграли грант! И без вас, так и знайте, никуда не поедем!»

– Лерга!

Мягкое касание к вискам, и боль отступила. А я обнаружила, что ощущения падения больше нет. Зато есть Блад, обнимающий меня за плечи, и встревоженные три головы сверху. Я что, упала? Мне казалось, что я села…

– Ты в порядке?

– Д… да, – неуверенно пробормотала я. – Кажется, в порядке. Спасибо.

– Не благодари, – Блад помог мне сесть, сел сам рядом, так, что я могла опираться на него. Его рука так и осталось на моём лбу, стирая жар. – Ребят. Ну, попросил же, присмотреть за ней, – сердито сказал он, – а вы куда смотрели?!

– На неё и смотрели! – пробасил Огний.

– Угораздило же тебя такую выбрать, – тут же пожаловался Шелти. – Её же соблазнять… как я её соблазнять буду?!

– Потянешь к ней руки, – ласково сказал муж, – я тебе их укорочу, благо с нашей регенерацией отрастить новые не проблема.

– Но-но! – шарахнулся корабельный доктор. – Ты что такое говоришь?! Если не будет рук, это же как я работать буду?!

– Никак. Спишу на берег.

– Понял, не возникаю, – Шелти снова взглянул на меня, на Блада, на меня. Потом посерел, побледнел, подпрыгнул и как заорал: – ты что?! Ты на неё иллюзию напялил?!

Блад вздохнул, его рука скользнула с моего лба на волосы, погладила.

Дружный мат на три голоса стал определённо реакцией на его действия!

– Тысяча чертей под хвост морскому дьяволу, – ахнул Огний. – Как русалка!

Взглянув на собственные волосы, рассыпанные по кровати, я закрыла глаза, роняя голову на плечо Бладу. Столько всего случилось. Я непонятно где, совсем непонятно – корабль отчалил несколько часов назад. Вместе с эльфом, который стал моим мужем невесть с какого перепугу… ладно, ладно, с безумного авантюрного плана одной балбески в моем лице.

При этом я знаю точно, что мне ничего не грозит рядом с ним, скорее, он опасается покушений на свою честь от меня. Неужели я произвожу такое впечатление?

– Мог бы нам сразу показать её настоящую! – обиделся Шелти.

– У вас была возможность оценить её не из-за внешности, а узнать её душу и суть, – возразил Блад.

– Её внешность нас обманула, – нараспев сообщил Тал, взяв себя в руки и абсолютно спокойно изучая и меня, и Блада. А потом неожиданно выдал: – а вы хорошо смотритесь вместе.

Блад вздёрнул бровь. Я поморщилась.

Ай, спасибо тебе мил человек, что оценил. И вообще! Сколько они планируют тут висеть? Я спать хочу. Спатеньки! Вот чтобы на ручки, под мягкое одеялко. И желательно под присмотром, потому что, кто знает, чем первая ночь в этом мире для меня обернётся.

– Ладно, – постановил резко Блад, махнув рукой. – Всю просветительскую деятельность вести будем завтра. Шелти, у тебя любовниц было не перечесть, горячие цыпочки в надежде на продолжение вечно у тебя что-то забывали. Принеси завтра пару тряпочек. А потом, когда остановимся в порту, заглянем в магазин готовой одежды.

– А куда принести-то? – озадачился эльф.

– Сюда, – пробормотала я сонно, цепляясь за Блада. – В конце концов, где может быть жена, как не рядом с мужем?!

Выданная на-гора фраза заставила всех замолчать и ошалело уставиться… на моего мужа. А чего это они так покусательски на него смотрят? Это моё! И уши эти мои! И вообще он теперь весь мой, целиком и полностью, переходит в моё монопольное владение.

– Лерга?

– Угу, – сонно отозвалась я, обнимая Блада удобнее. – Пару дней назад точно меня так звали.

– Всё, ребят, – махнул рукой эльф, вовремя догадавшись, что проще согласиться со мной, чем отцепить. – Идите. Завтра договорим. Денёк действительно выдался не из простых.

– Я думал, мы отметим твоё счастливое избавление от плахи! – заметил Тал.

Надо же, раз это говорит именно урсаил, значит, план был таков. Ребят, извините, не отдам. Мне страшно засыпать сегодня одной… Завтра, так и быть, я вам его отдам, а сегодня – нет. Ни за что.

Как эта тройка покинула каюту – не знаю, не слышала. Очнулась я только когда Блад легонько меня потряс за плечи.

– Лерга.

– М? – воззрилась я на него сонной мухой.

– Вставай. Тебе нужно раздеться. И нужно решить, где ты будешь спать.

– Здесь, – не задумалась я ни на секунду. – И ты тоже.

– Лерга…

Блад определённо пытался найти слова, чтобы воззвать к моему разуму. Мог не стараться, разум уже был в спячке, потому что, потянув эльфа на себя, я благополучно его уронила на кровать и пристроилась рядом.

– Слушай, муж мой, – пробормотала я, – давай расставим точки над «и», а? Первое. Навязываться я не буду, в принципе не умею этого делать и не желаю начинать. Но если жена капитана будет проводить ночи где-то, но не в его каюте и не в его кровати – пойдут слухи. А слухи на корабле – похуже пожара в степи. Второе, – открыв один глаз, я смерила застывшее лицо Блада и смягчилась, – послушай. Я знаю, что ты любишь другую. И не собираюсь делать глупостей, каких бы то ни было. Если мы найдём способ вернуть меня домой, я буду очень рада. Я даже с удовольствием подскажу тебе, как сделать так, чтобы Нелери принадлежала исключительно тебе. Как нужно правильно обставить похищение, чтобы её сердце… растаяло. Третье, я сплю абсолютно спокойно и даже не буду отбирать у тебя одеяло! Честно-пречестно. Просто… Я боюсь, – тихо призналась я. – Я не помню, что случилось в том мире, я совсем ничего не помню. Я где-то здесь и всё, что у меня есть – это нежданно-негаданно свалившийся на голову муж, для которого я сама – большая проблема. Я понимаю, что сейчас, скорее всего, ты хотел бы быть со своими друзьями. Я отдаю себе отчёт в том, что я не подарок. Но я хочу постараться хотя бы не стать тебе обузой. Просто, скажи, что мне делать… и… не оставляй меня сегодня одну. Пожалуйста.

Блад помолчал, вздохнул.

– И взялась же ты откуда-то на мою голову, – жалобно сказал он.

– Взялась, – подтвердила я грустно. – Именно что на голову. И… Блад. Женщина на корабле… к неприятностям?

– Отчего же, – степенно возразил капитан, и я снова увидела кого-то мне незнакомого, не мягкого и нежного ребёнка, а кого-то большего и опасного. – Смотря какая женщина. Если продажная, то к драке. Если женщина Шелти – к тому, что в очередной раз у всех будет болеть голова. К тому же, у нас на корабле работают женщины. Помощница кока, например. В кокпите так вообще только женщины работают. Юнги женщины есть. Например, одна из наших боцманов – тоже женщина. А есть в числе моего флота чайный клипер. Прекрасный корабль. Так на нём вообще весь состав – женщины. И встречаться именно с этим кораблём я бы даже стражам урсаилов, у которых самый сильный флот, не рекомендовал бы.

– Почему?

– Опасны, – Блад оглянулся, я только дёрнулась, а покрывало пропало, пропало и одеяло. Вслед за ними пуговички с моей рубашки расстегнулись сами собой и улетели брюки. К этому моменту я уже давилась тихим смехом, вспоминая сказку Мойдодыра. От чумазого мальчишки улетели тетради и книжки, убежала рубашка, улетела простыня… В общем, разное случилось… А теперь я была чистая-чистая, вымытая до скрипа, а моя одежда меня покидала!

Правда, как выяснилось, до конца раздевать меня не собирались. Более того, когда я осталась в белье, на меня (уже без магии) Блад натянул свою чистую белоснежную рубашку, устроился в кровати. И тут же я устроилась рядом с ним. Завтра мне будет очень стыдно. Но это будет завтра. Сегодня я просто буду держаться за него крепко-крепко. Потому что знаю, что уже за границей реальности меня ждут кошмары. Они не отпустят меня так просто, пока они меня ждут, пока они расставили свои силки.

– Поговори со мной?

– До чего проблемная жена, – улыбнулся Блад.

И я застыла, протянула ладонь, скользнула по его щеке. Какая у него нежная улыбка, оказывается… Разве можно быть таким милым? Наверное, можно. Для этого надо быть эльфом. Таким красивым, гордым, таким хрустальным ребёнком. Тронь – зазвенит. А я… нет, наверное, не хочу трогать. Хочу просто любоваться со стороны.

Если мы найдём способ вернуться домой, я должна буду желать этого сама, чтобы не мешаться. Я и так… и так…

– Лерга?

Моя ладонь бессильно упала на плечо Блада. Эльф усмехнулся, лёг и попытался отвернуться, но я вцепилась и не дала.

– Ну, что такое?

– Они ждут, кошмары, – пробормотала я жалобно. – Они считают, что как только я закрою глаза, они нападут из-за угла. И подчинят себе. Вдруг, всё это только сон, вдруг я тебе только снюсь? Вдруг…

– Шшш, тихо, Лерга. Это не сон. Ты действительно больше не дома. Но ничего страшного. Я рядом. Теперь твоим домом будет тропический остров посреди океана. Вокруг тебя будет много людей. Ты больше не будешь одинока.

Одиночество? Я не была одинока, там… где жила. Я была всегда одна, это да. Но одиночество – это та роскошь, которая нам всегда была недоступна.

– В том мире, откуда я пришла, никто не бывает одинок. Вокруг любого всегда толпа. Огромная. Бескрайняя. Без конца и края, – шепнула я тихо. – Ты идёшь по улице, а вокруг тебя люди: сотни, тысячи людей. Ты можешь сегодня быть в одном месте, а завтра – совсем в другом. Сегодня говорить на одном языке, а завтра – совсем на другом. В моём мире практически нет границ. Есть только бескрайний страх быть собой. Нужно быть как все. Нужно… И ты таким становишься. А потом однажды смотришь в зеркало и понимаешь, что там совсем не ты. Что ты давно уже потерял себя. Что ты настоящий остался там же, где твои детские мечты, надежды, устремления. Ты понимаешь, что себе не принадлежишь. Что твой мир расписан от начала и до конца. Ты понимаешь это отчётливо. Но тебе становится от этого только очень-очень больно. Почему нельзя быть счастливым? Потому что «все» не могут быть счастливы, а значит нечего испытывать счастье и одному. Это очень… обыденно. Быть несчастным. Делать не то, чего хочется, говорить не то, что думаешь…

Я замолчала, улыбнулась ошарашенному Бладу.

– Мир, из которого я пришла – он многолик. Он дарит чарующие чудеса, а каждый день люди опошляют эти чудеса. Низвергают чудеса с небес на землю, искажают их, превращают совсем не в то, что было задумано изначально. Ты живёшь, и в тебе соседствуют два желания – прожить как можно дольше, чтобы успеть сделать всё, чего хочется. И умереть вовремя. До того, как станешь обузой для самых близких. До того, как всё зайдёт так далеко, что даже жалкий огрызок твоей жизни будет казаться кому-то в тягость.

– Лерга…

– Прости, мне не стоило, наверное, всего этого говорить.

– Нет. Стоило. Это… позволяет лучше узнать тебя, – Блад сам повернулся ко мне, обнял, укачивая. – Всё хорошо. Я буду рядом с тобой. Просто рядом с тобой, просто буду. Потому что ты того желаешь.

Я слабо улыбнулась, прижалась щекой к его плечу.

Как жаль. Как бесконечно жаль… что я стала помехой на пути к счастью этого замечательного эльфа…

– Блад… – позвала я неуверенно.

– Да?

– Что за камешек?

– Что?

– В кольце, – я подняла слабо ладонь и с трудом не дёрнулась, когда слабеющую руку неожиданно подхватил эльф, удерживая на весу. – Вот, смотри. Здесь камешек.

– А, это… – Блад замолчал.

Я слышала в его спокойном дыхании умиротворение, и боролась со сном. Я хочу это услышать. Я хочу это узнать. Можно, конечно, назвать это извечным женским любопытством. Но всё же… мне интересно! И всё тут…

– Это жемчуг кракена.

– Что?!

– Кракены – это…

– Полагаю, я знаю, кто такие кракены. Но жемчуг?

– Обычный жемчуг растёт в устрицах… – Блад помолчал. – Когда кракен охотится, бывает, что в его желудок в числе прочего попадают и устрицы. Желудочный сок этих тварей очень опасный, он разъедает створки раковин. Семя жемчуга остаётся в желудке кракена и там прорастает. Так рождается жемчуг кракена, с редким цветом аквамарина.

– Как твои глаза, в точности.

– Возможно, – не стал спорить Блад.

– А почему?

– Что?

– Почему он такой… в смысле, почему ты выбрал именно этот камень для кольца?

– Наверное… – эльф вздохнул, замолчал. – Я хотел доказать ей, что она для меня самая лучшая, самая дорогая. Этот камень очень большая редкость. Именно жемчуг кракена в обручальных кольцах владык урсаилских королевств, а больше ни у кого таких и нет. Даже человеческие короли не могут позволить себе купить такой камень. Слишком он дорого стоит.

– А у тебя он откуда?!

– Я получил его самым простым способом. Убил кракена. Конечно… это было опасно, но это того стоило. Так я думал… на тот момент. Ладно, неважно. Лерга, тебе нужно поспать. Завтра в обед мы уже будем на моем галеоне.

– Что я там буду делать? – тихо спросила я. – Я ничего не умею, ничего не знаю из того, что ценно на кораблях!

– Ты будешь женой капитана и символом флотилии, это не менее важно. А дело, чтобы ты не скучала, мы тебе найдём, не переживай. Спи. Спи, Лерга.

– Ты не уйдёшь?

– Нет. Спи.

В мужском голосе звучала удившая меня нежность. Сил спорить не было, глаза держать открытыми было уже сложно. Глаза слезились, и от раздражающих солёных капель резало веки. Проще было зажмуриться, крепко-крепко, закрыть глаза и позволить сну доделать всё остальное.

Я просто посплю. Я просто… просто…

– И откуда ты свалилась на мою голову? – грустно посетовал Блад.

Сквозь сон я ощутила, что его объятия стали ещё крепче.

– Обзавёлся женой… Да ещё вот такой… Это все планы морскому дьяволу под хвост… Ладно. Будет новый день, будем разбираться, что делать. Спи уж, женушка.

Последнее, то ли было, то ли показалось, что я ощутила осторожный поцелуй в висок. Словно ставя свою отметку, Блад поцеловал меня и тихо что-то сказал. Но что именно, я уже, увы, не слышала. Я спала…

Глава 4. Лерга Константиновна

Собственно, вот что-что, а долго на корабле мы не задержались. Были дела, были другие задачи, и вообще нужно было отправляться в другой порт. Поэтому с одного корабля, на котором мы были, нас перевезли на второй – и нет, это был совсем не прекрасный галеон, который мне уже успели разрекламировать.

Это был совсем лёгкий маленький, двухматчевый парусник. Кажется, первым делом, мне придётся выучить наизусть названия всех этих красивых корабликов и их оснастки, и этому есть причина. Сейчас, когда начинают говорить члены команды на свои корабельные темы, я на них смотрю как баран на новые ворота. Вроде бы говорят на правильном языке, но ничччего же не понятно! А понимать хотелось. Мне-то теперь здесь жить!

Вернёмся к нашим бара… пиратам.

Жили мы в огромном двухэтажном особняке Шелти. Количество баб на квадратный метр здесь просто зашкаливало. И нет, я понимаю, всю степень собственной… невоспитанности, когда говорю так, но по-другому описать этих бродящих тут «дам» не получалось в принципе! Шелти, кстати, сам их так называл. А вот в женщинах и приличных девушках он категорически не был заинтересован.

Ведёт себя так, словно был когда-то влюблён в кого-то, потерял по собственной глупости, а теперь себя же наказывает.

Ну, в душу к этому врачу, я не полезу. В мою не лезет, так что и я не буду. Взаимный такт, назовём это так.

В этом огромном особняке я снова была в одних покоях с Бладом. Но в разных комнатах. Это были капитанские хоромы, на шесть комнат. Две спальни, гардеробная, кабинет, общая гостиная и малая гостиная. Одна из спален и малая гостиная – принадлежали как раз жене капитана.

Узнала я кое-что и ещё. Чего так опасался Блад за свою честь. Была здесь у браков, заключённых именем богини, одна интересная особенность. Тут вообще с браками дело интересно обстояло. Итак, если свадьба была пышная-пышная, там по каким-то дипломатическим причинам, аристократическим или по любви, да, тут такое тоже бывало, то она в принципе не разрывалась. Зато если свадьба была тихая или под давлением обстоятельств, а супруги не исполняли супружеский долг в течение года, то в этом случае так же тихо и неприметно свадьба разрывалась.

Браслеты ломались, кольца спадали, и всё возвращалось на круги своя. Тут было, правда, несколько «но». Если при этом попробовать заключить повторный брак, именно между этими отказниками, то это было практически невозможно. Богиня (женщина же!) обижалась на то, что её дар в лице мужа и жены друг для друга отвергался, и не давала благословения. Единственным вариантом для таких двоих было добраться до Венчального озера богини, на которое лет так пятнадцать-двадцать назад таскали невесту дракона. Мне про эту невесту обещали рассказать, но пока для рассказов были более интересные детали.

Рассказывали мне про… моего мужа. Про Блада в смысле. Но не про того милого парнишку, с которым я делила вначале одну каюту, а теперь одни покои, а про того, которым он был на корабле. Про бесстрашного и неумолимого кровавого пирата.

К тому моменту, как мне дорассказали первую байку до конца, у меня уже болели скулы от смеха.

– А это записанным где-нибудь есть? – спросила я, отсмеявшись.

Когда троица помотала головой, я грустно вздохнула:

– Такой навар пропадает! Это же можно было бы продавать как сборник анекдотов.

Плюнули, больше запугать меня не старались. А я так и не поняла, чего они пытались это делать с самого начала.

Кстати, про то, что церемонии можно дать обратный ход, я услышала не от Блада. Я услышала это от Огния. Огромный боцман взял меня под покровительство, нет, ну, его же не обойти, не перепрыгнуть, как он голову не разбивает на корабле?! Там же потолки везде низкие!!!

Покровительство у него выражалось странно, он всё пытался меня накормить, а заодно объяснял то, что мог.

Итак, я узнала, что мир, где я нахожусь, называется Рехант. Здесь одна-единственная богиня Реханта и шесть стихийных духов. Дух дороги и смены жизненного цикла. Двуликий дух знаний и тайны. И четыре духа основных стихий: воды, воздуха, земли и огня. Вот для пиратов самым важным был стихийный дух воды. Огромный морской змей бороздил где-то просторы океана.

Вода здесь занимала, не как на Земле, почти весь простор, но всё же над сушей превалировала. Если быть точнее, примерно шестьдесят процентов воды, сорок процентов – земли.

Ещё одно, о чём мне не сказали, но на что я обратила внимание, здесь было ограничение рождаемости, искусственное. Вызвано оно было определённо богиней… Выражалось очень просто. В семье не рождалось больше трёх детей. В принципе. И то три ребёнка – уже были даром богини. Два ребёнка – были строго обязательны.

Это была очень гибкая система, позволяющая не допустить вырождения расы и вместе с тем не вызвать перенаселение. Не знаю, откуда взялась эта богиня, но она определённо понимала, что к чему в плане населения.

Система рас тоже была очень гибкая и охватывала многое. Эльфы, люди, урсаилы и были ещё «лесницы» – лесные девы. И это то, что мне рассказали только в общих чертах.

С Бладом последние дни я почти не пересекалась. Несмотря на то, что пару дней до нашей невольной встречи он провёл в темнице, он умудрился ещё и разузнать интересную информацию. Военные в большом секрете собирались переправить какой-то груз. Пиратская флотилия была заинтересована в том, что же такое там будут перевозить. И пока наш старший боцман обновлял артиллерийские запасы, а боцманы занимались обеспечением кораблей провиантом и водой, остальные занимались поиском информации.

Я за эти дни встретилась с портным и… ювелиром. Гардероб для меня шился спешно на заказ. А ювелирные украшения (жене капитана положено, пусть даже не объявляется во всеуслышание, что она «жена») подбирались из готового.

Здесь же случилось кое-что ещё.

Мы собрались впятером в кабинете Блада. Капитан сидел за столом, просматривая грузовые декларации, копии которых ему уже сделали. Для военных караванов, именно очень больших и хорошо вооружённых, действовала практика распределённой загрузки. То есть все корабли приставали к разным портам. Вот поговаривали, что комплектовался военный караван в том числе в Либре – том порту, где мы сейчас и сидели. По косвенным признакам эльф собирался вычислить, на какое расстояние караван мог уйти с имеющимися запасами или с учётом того, что где-то будет достаточное количество портов опять же для распределённой загрузки.

Пока результатов было мало.

– Итак, – Шелти, лежащий на спине на белом диване, забросив ноги в сапогах на спинку, зевнул и ткнул в меня маленькой пилочкой. – Что мы будем делать с ней?

– Пока побудет с нами, – пробормотал Блад, откладывая в сторону очередную пачку и устало потирая глаза. – А там видно будет.

– Но на корабле то ей тоже нужно занятие, – пробасил Огний. – Наверное, даже особенно ей. Мы все будем заняты. Лерга, – взглянул он уже на меня, не давая никому вставить ни слова. – Может быть, есть что-то, чем бы ты хотела заняться?

Подняв взгляд от толстого талмуда по геополитической обстановке, я пожала плечами:

– Ну, к навигации у меня никогда не было способностей. Как и к женским увлечениям. Зато всегда мечтала пострелять из пушки. Можно?

…Из руки Блада выпало перо. Шелти, уже вознамерившийся что-то сказать, подавился воздухом. Брови Тала слились с чёлкой.

И все они – молча! смотрели на меня.

– Ну, и что я такого сказала? – буркнула я сердито. – Я прочитала уже пару учебников для канониров, у тебя, Шелтер, они в библиотеке были. Ничего сложного в этом деле нет. Требуется только хорошее зрение и умение рассчитывать углы выстрела с учётом расстояния, с учётом того, куда нужно попасть, какой ветер и какая сила волн. А ещё на каком корабле дело и из какой пушки выстрел.

– Кхм, – нервно откашлялся Шелти, пока Блад молча смотрел на меня. – Там же люди!

– Где?

– Пираты стреляют по кораблям, где люди.

– И что? – продолжила я недоумевать. – Ну, люди и что дальше? Не стрелять?

– Нет, ну, как не стрелять, – Огний, заведующий пушками, как старший боцман, нервно откашлялся. – Мы стреляем. Но мы же пираты!

– Ну, а я жена капитана пиратской флотилии, – пожала я плечами. – Дальше что?!

– Невозможно! Чтобы женщина! – начал было Шелти и замолчал.

Молчал и Огний, а это была его реплика, чтобы женщина и близко не подходила к его драгоценным пушечкам.

– Капитан? – взглянул он бессильно на Блада.

– Запретить я не могу. Когда будем на галеоне, проведи для неё стандартный курс канонира на две недели, пока обычными ядрами. А потом, как обычно, примешь экзамен. Лично. И посмотрим. Попадёт хоть раз – оставим штатным канониром.

Блад чему-то усмехнулся и снова уткнулся в документы, показывая, что он очень занят. Читающие атмосферу и настроение кэпа пираты аккуратненько, по одному рассосались за пределы кабинета. Я осталась. Посмотрела, подумала, подошла к мужу и вытащила у него из-под рук бумаги.

– Знаешь что, – сообщила я мягко. – Иди, поспи. Можешь прямо на этом диванчике, пару часов. При замыленном взгляде теряется скорость работы и очевидное пропускаешь. Давай я просмотрю бегло такелажные документы. В конце концов, отличить торговое судно от того, который вызывает подозрение неправильной загрузкой, я в состоянии.

– Лерга! – капитан начал сердиться, и я улыбнулась. Взъерошенный воробей, честное слово. Совершенно уставший, замученный. Но такой милый!

– Иди спать, – мягко сказала я. – Я умею очень активно действовать на нервы одним своим присутствием. Поэтому если не пойдёшь спать, то работать я тебе всё равно не дам.

– Это шантаж! – поникли жалобно ушки эльфа.

Я кивнула, сдерживая улыбку. Миленький парнишка, миленький-миленький, обаятельный и замечательный. Теперь я понимаю, почему перед ним очень мало кто мог устоять.

– Иди спать, Блад. А я посижу.

Видимо, даже у страшных кровавых пиратов есть свой предел прочности, потому что устало на меня взглянув, Блад отправился на диванчик. Делать то, что я сказала – спать, категорически потребовав разбудить его ровно через два часа.

Ну, ровно так ровно. Главное, что он немного поспит. А разбудить его я разбужу.

Правда, действия у меня немного разошлись с намерениями. Нет, безусловно, я собиралась разбудить эльфа, но сначала планировала заварить ему чайник розового чая, который он обожал. Сам не признался, подсмотрела, каюсь.

А получилось, что за пятнадцать минут до того, как его будить, я нашла нужную декларацию. Закопалась в данные…

И, не отрывая взгляда от цифр, пошла его будить.

Эльф спал так сладко, что показалось кощунством ему мешать. Но нужно было. Положив ладонь на плечо, я легонько его тряхнула. Бесполезно! Надо же! Я думала, у них слух куда более чёткий. Убрав документы на пол, я потрясла Блада легонько:

– Подъём, труба зовёт! – позвала я.

Ноль внимания, фунт презрения. Я тут его бужу, а он спит?! Ах так! Ну, ладно! Я уже успела уловить, как дёрнулся Шелти, когда кто-то совершенно случайно пробежался пальцами по его рёбрам! Повторим…

Как Блад подскочил! С места! Как ракета, отправляющаяся напрямую на взлёт. Увидел меня, набрал воздуха.

И прежде чем разродился яростной тирадой, я вручила ему документы:

– Я нашла ваш военный корабль, – сообщила насмешливо, показав кончик языка. – А ты теперь сиди, спящий красавец, не просыпающийся от лёгких прикосновений, и изучай дальше. А я спать пойду.

– Лерга!

И возмущение, возмущение какое! В глазах, голосе, прям хоть картину с него пиши «живое возмущение».

– Аюшки? – мягко спросила я.

Эльф посмотрел-посмотрел на меня и… махнул рукой.

– Иди. А в следующий раз, если надумаешь меня будить, просто дотронуться до кончика уха. Я проснусь.

– О как! – удивилась я. – Я думала, что … таким, как ты, не нравится, когда к ушам притрагиваются.

– Не нравится. Но это быстрее… и гуманнее…

Последнее он пробормотал себе под нос, но я услышала. Закусила губу, покивала с невинным видом, вышла в коридор и только там рассмеялась. И это страшный кровавый пират был, да? Ну-ну!

Помахав рукой выглянувшему Шелти я попросила:

– Отправь горничную к Бладу, с ночным перекусом, ага? А я спать!

Эльф кивнул, скрылся обратно и показался из комнаты уже одетый. Взглянул на меня и… не сказал ни слова. Хотя я видела, что ему безумно хочется о чём-то спросить. Но… не спросил. И, наверное, на самую малость, я была ему за это благодарна.

Добравшись до своей кровати, я скрутилась клубком под одеялом, накрылась с головой и мгновенно уснула.

Вот только показалось мне или нет? В углу комнаты…

…- Лерга Константиновна, Лерга Константиновна!

Меня трясли за плечо и, от души зевнув, я отодрала голову от скрещенных рук, взглянула сонно:

– Ольга?

– Ну, вы и соня, Лерга Константиновна, – удивилась моя студентка. – Вот уж не думала, что вы так спите.

– Бывает иногда… Всю ночь не спала, занималась вашей поездкой. Выиграть то вы грант выиграли, а позаботиться обо всём кто должен? – желчно буркнула я. – Лерга Константиновна. Знаешь ли ты, дщерь Лира, что для того, чтобы поездка прошла спокойно, нужно заполнить груду документации, проработать транспортную карту и позаботиться о размещении? Хорошо ещё в паре хостелов нашлось достаточно места на всю труппу.

– Простите-простите, – красавица-студентка, она же одна из ведущих актрис театра, играющая в грядущей постановке Корделию – младшую дочь короля Лира, вскинула ладони и засмеялась. – Но кому ещё можно доверить такое дело?! Только вам.

– Конечно, больше общаться с интернетом и телефоном никто не умеет. Царственные языки отваливаются, – вздохнула я, посмотрела на взлохмаченную косу и… махнула рукой. – Сколько времени, Оль?

– Четыре часа.

– Это я всего полтора часа поспала, – грустно вздохнула я, потянулась, ощутив, как щелкнуло что-то в шее. – Старею… – задумчиво добавила я. – Не стоит так спать. Ты чего хотела?

– Вас ректор искал.

– Он меня всегда ищет. В каком настроении?

– Хорошем. Радужный такой! – обрадовалась актриса.

Я наоборот скуксилась:

– Значит, опять нашёл приключения на нашу голову. Не хочу знать, что там опять случилось.

– Лерга Константиновна!

– Да?

– Вы так во сне улыбались! Вам что-то хорошее снилось?

– Только океан, бескрайний и прекрасный, – улыбнулась я. – Иди, Оль, спасибо. Сейчас пойду до ректора, а ты… Если Генрих и Максим не ушли, пришли их ко мне, пожалуйста. Придётся заранее продумать, как размещать студентов в хостелах, а они всё-таки труппу знают лучше всего.

– Хорошо, – кивнула девушка, выходя.

Я посидела за столом ещё несколько минут, всё-таки причесалась и двинулась к ректору, подумав мимолётно о том, что на обратном пути надо будет обязательно дойти до метро и купить кофе. Спать хотелось ещё сильнее.

Краткий сон немного меня освежил, но после бессонной ночи – его было определённо мало.

Ректор сиял улыбкой, от чего ощущение грядущей подставы стало только сильнее:

– Лерга Константиновна! – подскочил он мне навстречу.

– Добрый день, Виталий Михайлович. Вы хотели меня видеть?

– Да, да, присаживайся! Кофе будешь?

Всё. Раз предлагает кофе, значит всё совсем плохо.

– Спасибо, Виталий Михайлович, не откажусь.

Кофе у ректора был абсолютно безвкусный и при этом слабый-слабый. Приходилось не пить – давиться и изображать радость. Ректор наш был излишне тщеславный.

– Лерга Константиновна, я слышал, вы организуете поездку нашей труппы на студенческий фестиваль?

– Что-то вроде.

– Я вас обрадую! С вами поедет группа ребят из киновуза! Будут снимать! И вы, нет-нет, не отказывайтесь, вы тоже будете в главных ролях. Руководство решило, что в честь юбилея нашего вуза, просто необходимо снять фильм про нас! Так что…

Слишком много восклицательных знаков. Слишком много энтузиазма.

– Поэтому для тебя не составит же труда найти большой автобус?

– Почему не наших микроавтобусах? – насторожилась я.

– А их мы отдали на лето в аренду! – обрадовался моему вопросу ректор. – Полученной суммы, конечно же, хватит на их ремонт. А! И позаботьтесь о том, чтобы киногруппе было, где остановиться, хорошо? Их ректорат выделил небольшую сумму. И о питании! Конечно же о питании.

– Где я найду большой автобус?! – тупо спросила я, понимая, что личные планы на отпуск только что полетели в тартары.

– Ну, Лерга Константиновна, все же знают, что у вас столько друзей и знакомых! Я уверен в том, что у вас всё получится!

Я даже не нашлась, что возразить. Да, у меня были друзья и знакомые, а у тех тоже друзья и знакомые. Но это же нужно платить за аренду автобуса! И водителю – тоже. А сумма гранта – не резиновая, вообще-то!

– Виталий Михайлович, но ведь маршрутки наши, а за автобус – платить надо.

– Лерга Константиновна, ну, разве вы не договоритесь?!

– Не договорюсь, – отрезала я сердито. – Это не полчаса. Это соседний областной центр! Это нужно, чтобы ехали с нами два водителя, а не один. И сопровождающих нужно взрослых сразу четыре.

– Это студенты, – отмахнулся со смехом ректор. – Лерга, лапушка, ну, что ты? Ты справишься с ними.

– Пусть и студенты, они дети.

– Дети, – «проще согласиться или убить», так и читалось в тоне ректора, – но, Лерга, они взрослые уже достаточно, чтобы понимать слова. Так что, тебя одной будет более чем достаточно. И одного водителя. Зачем двух?!

– Это не один час дороги, Виталий Михайлович. Далеко не один! Это семь часов только в одну сторону! Это минимум две санитарных остановки. Это нужно думать, где кормить их. Это не так просто!

– Конечно, конечно, – умиротворяюще забормотал ректор, сложив пухлые ладошки на животе. – Но, Лерга Константиновна, у нас есть вы. Вы справитесь.

– Я не поеду одна с такой большой группой студентов, Виталий Михайлович. Нам нужен минимум один сопровождающий из киногруппы. И нам нужны два водителя. И нам нужен хороший автобус. И такие проблемы решать я не нанималась.

– Лерга Константиновна.

Скрестив руки, я мрачно смотрела на ректора. Достал он меня. До невозможности. Спихиванием вот таких организационных вопросов, которые были просто вне моей компетенции. Решено. Возвращаемся из этой поездки – увольняюсь.

Ректор поморщился. В маленьких, глубоко посаженных глазках мелькнуло неудовольствие. Обычно я не проявляла характер так откровенно, но это был перебор. Я не позволю садиться мне на шею просто потому, что он уже что-то, кому-то пообещал.

А потом мужчина вдруг улыбнулся, так слащаво, что свело скулы.

– Хорошо-хорошо, Лерга Константиновна, я решу все вопросы. Не переживайте. Просто занимайтесь своими делами. Я верю в вас. Можете идти.

Через пару дней, я смотрела на автобус, который остановился перед воротами парка, где собирались обе группы: театральная и режиссёрская.

Нет, автобус внешне был хороший. Такие ездили у нас внутри области. Четыре часа на таком, в принципе, ничего сложного и неприятного. Но вот семь? … Ладно. Сделаем три санитарных остановки. Заедем на обед в небольшой провинциальный городок на середине пути, заодно там погоняю студентов для разминки по красивым местам.

– Лерга Константиновна, – ко мне подошла тихо Ольга, тронула за рукав.

Взглянув на неё через плечо, я уточнила:

– Что-то не так?

– А это случайно не тот самый, что в аварию недавно попал? Проблемы с тормозами кажется…

Задумавшись, я снова взглянула на автобус и отрицательно покачала головой:

– Там на фотографиях другой автобус был. Да и номера вроде бы не совпадают. … Надо было самой заняться этим вопросом, – сердито буркнула я, потом вытащила из сумочки список и двинулась к дверям автобуса. – Подходим по очереди! Сумки в багаж. Сами внутрь. Не толпимся, по одному, и рассаживаемся.

Поездка началась удачно. Никто не опоздал, никто не кричал, что что-то забыл. У всех были при себе документы, телефоны на месте. Водитель был только один. Отводя от меня глаза, он сказал, что напарник, который должен был, вот просто обязан-обязан подойти, свалился с серьёзным воспалением.

Говорить о том, что это не иначе было как воспаление хитрости, я не стала. Кивнула, сделала мысленную пометку, присматривать ещё и за водителем, и понадеялась, что всё закончится благополучно. В конце концов, некоторые и по несколько суток за рулём и всё обходится. К тому же, студенты – не дети, бегать по салону и мешать водителю не будут.

Ладно…

Это будет моя последняя поездка, после этого уволюсь и ну его, этого ректора!

Первая половина пути прошла без проблем. Студенты были в восторге от кухни маленького ресторанного дворика, мы погуляли по прекрасному парку. Когда вернулись в автобус, у водителя глаза бегали. Но на это я обратила внимание мельком. Он курил на улице, когда студенты усаживались в салон, пришёл последним.

И когда проходил мимо меня, я ощутила тягучий сивушный дух. Пьян?!

Первым делом я включила паранойю и заставила абсолютно всех пристегнуться. Мало ли, мы подъезжаем к месту, где очень плотное движение, здесь постоянно ездят фуры – трасса областного значения. Мало ли, кто уснёт за рулем, или светофор, или пробка. Я лично проследила, чтобы все пристегнулись.

Когда сама вернулась на своё сидение, пристегнуться я не успела. Водитель был слишком подозрительным, так что первым делом я полезла в сумку, за оставленным в боковом кармане планшетом. Решила пробить нашего водителя по интернету. Запоздалое решение, конечно, но лучше поздно, чем никогда.

Для меня это стало именно никогда. В тот самый момент, когда я наклонилась, водитель всхрапнул, закашлялся. Автобус занесло, закричали студенты. Я услышала отчаянный женский крик, глухой мат и мольбу: «Осторожно!»

Всё остальное превратилось в нарезку кадров.

Вот мой планшет катится по проходу. Почему-то с россыпью крови на тёмном, так и не включившемся экране.

Вот падает чья-то рука. Безвольная.

Почему-то стало больно.

А потом автобус перевернулся на бок, потом ещё раз и ещё… Спину обожгло новой вспышкой боли. Потом тупой удар по затылку… и всё перед глазами потемнело. Тело стало лёгким-лёгким, словно бы несуществующим. Вместе с тем и боль стала отдалённой, едва уловимой, а потом пропала совсем.

Я дрейфовала в темноте, окружённая её лепестками и слышала три женских голоса:

– Жалко…

– Дурная девчонка…

– О себе думать не надо?

– О других подумала, о себе забыла.

– Наградим?

– Можно… Но куда её?

– Я знаю! Я знаю!

– Ты?

– Я! Вы уже выбирали, теперь моя очередь.

– Туда?! Но там же…

– Ну, и что? Ей там понравится!

– И кем?

– А кого играла, тем пусть и живёт!

…Боль, обжигающая, злая, терзающая, вернулась. И я куда-то рухнула, отчаянно крича, в бесконечную пропасть, в бездну, без конца и без начала…

Глава 5. Сбор под покровом ночи

Устроившись на подоконнике, распахнув окна, я сидела, практически полностью высунувшись на улицу, болтая в воздухе ногами. Телефон лежал рядом, в наушниках играла самая любимая музыка. А я пыталась взять себя в руки. Объяснить хотя бы себе, что всё не так плохо, что всё просто хуже некуда.

Последнее получалось отлично, с первым были проблемы.

Всё было просто, как никогда.

Я умерла. В том мире, где родилась, я умерла. Действительно, как ещё можно загреметь в другой мир, если не таким способом?! Только умерев. И три женских голоса (кто это вообще был?!) Мойры? Решили, что за то, что я в некотором смысле пожертвовала собой, даровали мне вторую жизнь.

И получалось… многое, что получалось. Единственный вариант, в котором и волки были сыты, и овцы целы – звучал так: нужно прожить год с Бладом, умудриться при этом в него не влюбиться, и истово надеяться, что через год брак распадётся сам собой. После этого Блад сможет жениться на своей возлюбленной. Я же за этот год должна найти себе новое место. Так, чтобы через год, я могла спокойно остаться одна и не пропасть при этом. Звучало… Ну, будем откровенно, очень мало похоже на правду.

К тому же, я до сих пор не могла понять, о чём именно говорили те женские голоса. Что значит «кого играла, тем пусть и живёт»? Не слишком многих я играла, между прочим. Проблема была в том, что… я не помнила! Как будто влажной тряпочкой кто-то прошёлся по моим воспоминаниям, всем, что касались театра. С другой стороны, я тоже не помнила, что случилось в последний день моей жизни. Но вспомнила же!

Так что, теперь предстояло просто ждать и надеяться, что я вспомню.

Вскинув голову, я закрыла глаза. Как бы я хотела сейчас услышать дождь. Чтобы его капли застучали мерно по крышам домов и по стёклам, забарабанили по жестяным скатам, напевая свою вечную песенку…

Я хотела бы, чтобы лёгкий ветер с моря донёс бы до города солёный запах…

– Лерга?

Ладонь Блада легла на моё плечо, я вскинула к нему голову, ощутив чужое присутствие. Взглянула на его лицо и вытащила наушники из телефона. Тихая мелодия дождя зазвучала по комнате. От неожиданного раската грома при чистом небе эльф подпрыгнул, воззрился на меня сердито:

– Игрушка из твоего мира?

– Что-то вроде, – согласилась я мирно. – Ты что-то хотел?

– Твоей помощи. У тебя взгляд чистый, не замыленный. А нам как раз такой не помешает. И что ты делаешь на подоконнике?

– Праздную, – ответила я коротко, поворачиваясь и перебрасывая ноги на эту сторону. Чуть покачнулась, и тут же Блад подхватил меня.

Во взгляде эльфа было что-то сродни… жалости? Вот спасибо, милый муж! Только жалости мне сейчас и не хватало! Не настолько мерзко я выгляжу!

Блад вскинул бровь, помог мне подняться.

– Есть повод достать пару бутылок вина?

– А рома не найдётся? – так же серьёзно, как и он, спросила я.

– Рома?

– Да. Специи на кухне я уже видела. Так что…

Во взгляде мужа мелькнуло что-то очень похожее на непонимание, потом он кивнул.

– Найдётся. Тебе сейчас?

– Было бы неплохо.

– Хорошо…

Недоумением проявилось и в голосе. А потом я начала ощущать это недоумение и непонимание кожей, пока крутилась по кухне, делая кувшин горячего масляного рома. Благо, что и корица, и гвоздика, и мускатный орех – на кухне у Шелти были. И ещё, не меньшее благо, что к тому моменту, как я проснулась, на улице уже царила глубокая ночь, и нормальные люди, обслуживающие дом, давным-давно спали.

Горячий кувшин у меня забрал Блад, на него же я совершенно спокойно сгрузила пару тарелок с бутербродами и, прихватив вазу с фруктами, направилась вслед за ним в кабинет. Не мужчина, золото! Спокойнейший, такое ощущение, что не его нагрузили, а он сам решил, что это нужно делать. А может и решил, кто их, этих эльфов разберёт.

– Итак, – открыв двери передо мной (магия?!), Блад вошёл в кабинет вторым.

Огний, Тал и Шелти при моём появлении воззрились на меня как на привидение.

– Блад?!

– Раз она нашла корабль, посмотрим, может она окажет нам ещё одну услугу…

– А это что? – Шелтер, уже успевший покинуть своё место, засунул нос в кувшин, вдохнул аромат пряностей и облизнулся. – Лерга, твоих рук дело!

– Ага, – согласилась я мрачно, ставя всё на столик и наливая себе кружку рома. – Кто хочет попробовать, пробуйте и рассказывайте, что вообще происходит? Поспать не дали.

Говорить о том, что я не спала – Блад не стал. Взглянул только на меня, налил рома в свою кружку и подтолкнул ко мне огромную карту, над которой они сидели.

– Смотри. Это акватория между тремя королевствами: Раньшанским, где мы познакомились. Это граничный город. Находится, – провёл он резкую чёрточку по карте, – вот здесь. Мы находимся вот здесь, с другой стороны границы, королевство Наполи. Вот здесь островное государство, принадлежащее урсаилам, Ландания. Треугольник, который образуют касательные к границам трёх этих государств – называется акватория белого жемчуга.

– Добывают белый жемчуг? – уточнила я, подтянув карту к себе.

– Именно, – одобрительно кивнул мне Блад.

Ну, ничего удивительного. У нас тоже так, по названию того, что добывается, давали названия городам, районам.

– Итак? В акватории есть острова… В том числе на некоторых пиратские базы, – подытожила я флегматично. – Ставлю вот на этот район, больно уж удобное расположение. Немного в стороне от основных торговых путей, при этом можно напасть на них. А судя по тому, как промаркирована здесь акватория, то, не имея точных навигационных карт конкретно этих отмелей, можно посадить на рифы любой корабль… – сделав добрый глоток рома, я подняла голову. – А что это вы так на меня странно смотрите?!

– Да так, – смущённо пробормотал Тал.

Огний хлопнул себя по бокам, качнулись даже кружки на столе:

– Вот так девка!

Недоуменно взглянув на Блада, я вновь наткнулась его потемневший взгляд.

– Ещё немного и я решу, что вы меня подозреваете во всех грехах мира, – буркнула я сердито, делая ещё один глоток. – Уверяю вас всех разом, не шпионка, не проникала в вашу маленькую милую компанию, чтобы выяснить страшные секреты и даже не посланница от конкурентов. Хотя это была бы интересная партия…

Качнув кружку, я залпом допила оставшееся, взглянула на карту.

– Как идёт караван?

– А это и есть вопрос, – сообщил Блад, подсаживаясь рядом со мной. – Его маршрут – одна из тайн. Поэтому и пришлось искать корабли по всем портам. Нашли только семь. Это слишком мало, даже для тайного каравана. Даже для очень тайного.

– Странные вы, – буркнула я сердито. – Я правильно поняла, военные постоянно курсируют по одному какому-то маршруту?

– Да. Просто дураков с ними связываться, не находится, – сообщил мне Тал.

Бросив на него острый взгляд, я пожала плечами:

– Ну, а что может быть тогда проще? Надо проследить за военным караваном, который ходит по своему маршруту. Посмотреть, откуда выходит, куда заходит. А затем на его основе прикидывать, куда должен зайти и куда соответственно зайти не должен второй, тайный караван. Зачем придумывать что-то, когда они в любом случае будут отталкиваться от уже готового маршрута?

И тишина…

Ещё немного и я задумаюсь о том, кто здесь страшный-страшный пират, а кого занесло смертельным ветром из другого мира!

– Следить за военными?! – обессиленно уточнил Шелти, голос у него был не просто приглушенный, убитый. – Как ты себе это представляешь?!

Это они меня проверяют или это реально никому до сих пор в голову не приходило, что-то я понять никак не могу?!

– Да очень просто. Итак, военный конвой… Сколько обычно кораблей там?

– Минимум двенадцать, чтобы даже самым крупным пиратским флотилиям отбить желание напасть, – сообщил мне вежливо Тал.

Кажется, за фасадом ледяной редиски этого типа кроется очень язвительный парень…

– Про их маршрут вообще что-нибудь известно? … Стоп, подождите, – махнув рукой, я налила себе ещё рома. Застыла, повернулась… На окно упала первая капля дождя, вначале одна. Вторая… а потом тихая мелодия дождя наполнила комнату. В приоткрытую створку ворвался солёный бриз с моря.

Вдохнув воздух полной грудью, я взглянула на пиратов.

– Вводите меня в курс дела что ли. А то вы говорите и понимаете, о чём речь, а я нет! Даже отдалённо ничего не знаю.

– Точно, – пробормотал Блад, – откуда тебе знать, о чём конкретно речь. Торговцы пересекают акваторию на свой страх и риск. Есть одиночки, которые возят скоропортящийся товар на лёгких лодчонках. Есть торговцы, которые пересекают акваторию за пару дней на волшебных парусах. Есть караваны, которым спешить некуда, они плывут обстоятельно и спокойно. Некоторые караваны сопровождают стражники, некоторые – наёмники. А есть Военный караван.

– С большой буквы?

– Да. В его составе только военные сторожевые корабли. Груза на них всегда мало, но зато он высшей пробы. Потому что этот караван обеспечивает сообщение между королевствами. Например, между королевствами идёт торговля, как раз белым жемчугом. Редчайший товар. Караван выходит ровно раз в полгода. Тончайшие шелка из Наполи доставляются в Ланданию раз в три месяца. И так далее.

– То есть военный караван – это тот, который обеспечивает взаимоотношение между королевствами, – повторила я, запоминая, потом хмыкнула, – жирный куш!

– Если удастся его сорвать и при этом не потерять голову, – вздохнул Тал. – Многие пытались, и теперь кормят червей на морском дне.

– Ага. И?

– Мы узнали… – Блад под скептическими взглядами окружающих поправился и добавил специально для меня. – Пока я был в застенках, я узнал о том, что есть ещё один военный караван, который совершает рейсы раз в пару лет. Никто не знает о нём. Со всех взята клятва молчания. А кто проговорится – тот умрёт. Что перевозит этот караван, никто не знает. Какие корабли в него входят – тоже. Вообще непонятно от чего отталкиваться.

– И ты решил, что в качестве компенсации за попытки убийства будет неплохо этот караван присвоить себе? – уточнила я задумчиво, разглядывая карту.

Блад кивнул, это я увидела краем глаза, потом даже пояснил:

– Все караваны, которые двигаются по акватории сейчас – известны наперечёт. Их всего семь. Разной степени вооружения. Три принадлежат урсаилам, по два – человеческим государствам. Собственно, когда они выходят на рейс, пираты предпочитают притихнуть и не отсвечивать, чтобы ненароком не зачистили.

– Ага, а я предложила проследить за ними, – сообразила я, чего они выпали в осадок. Если привыкнуть к тому, что при выходе страшной моськи на прогулку нужно прятаться, то так и делали всегда. Расхожий шаблон поведения становится единственно верным, и любое отклонение от него вызывает внутренний протест.

Всё понятно.

– Но это действительно выход. Во-первых, если это военный караван, значит это дисциплина, соответственно, они двигаются строго заведённым маршрутом… В акватории есть военные сторожевые посты?

– Да, – ответил мне серьёзный Блад. – Наблюдают за безопасностью основного торгового пути, заодно сокращают популяцию кракенов и акул, если те заплывают на торговые трассы.

– На карте можете показать?

– Вполне, – карандаш перешёл к Талу, что-то прикинув, штурман пиратской флотилии начал набрасывать штрихи и кружки. – Вот здесь основной торговый путь. Здесь везут товары самые крупные торговые флотилии, жирные птички, – облизнулся он хищнически. – Потрепать их удаётся редко. Но бывает, бывает.

Блад криво усмехнулся:

– За это и прославились, что умудряемся пощипать именно этих жирных птичек.

– Ага, – кивнула я, разглядывая карту. Как там было в той тактической игрушке? Зона обороны, кажется… У каждого юнита на карте было определённое расстояние, внутри которого он мог двигаться в рамках хода. Если взять, например, сутки… – Тал.

– Да?

– Есть карандаш другого цвета?

– Нет, – я впервые увидела, как урсаил улыбается. Тёплая спокойная улыбка чуть тронула уголки губ, смеялись даже глаза. – Но я маг или как? Какого цвета нужен?

– Давай … – я взглянула на карту, – давай оранжевого.

– Сделано, – протянул он мне карандаш.

Отказавшись принимать его, я помотала головой:

– Разметь мне на карте кругом вокруг каждого поста, как далеко за сутки может сдвинуться корабль. В идеальных условиях.

– Ха! – Тал сверкнул глазами, потёр в ладонях карандаш и тот… раздвоился. Дубликат Тал вручил Бладу, и на пару с капитаном – они занялись рисованием вокруг кораблей.

Выходила интересная картина, корабли находились друг от друга примерно в двух сутках движения. То есть, если каждый из них выйдет из своей точки друг другу навстречу, то на исходе вторых суток – они встретятся. От одного корабля до другого было четверо суток движения.

Это открывало пространство для манёвра.

Но сейчас было важнее другое.

– Значит, Блад, – взглянула я на спокойного капитана. – Ты считаешь, что с этим военным тайным караваном не всё чисто?

– Да.

– Тогда нужно сделать самое простое. Посмотреть, как двигается регулярный военный караван. Нанести его движение на карту. И рассчитать, как должен двигаться другой караван таким образом, чтобы не пересечься ни со сторожами, ни с караваном и при этом держаться в стороне от пиратских островов.

– Слишком сложно! – отмахнулся Шелти. – Мы просто не сможем проследить!

– Почему же? – возразил ему Блад. – У нас есть лёгкий кеч… Тал, сколько человек нам будет нужно?

– Нашей команды будет достаточно, – отозвался урсаил. – Конечно, придётся потрудиться, чтобы мы быстро добрались до места. И, надеюсь, вы двое, – взглянул он сердито на Огния и Шелти, – не передерётесь.

– Не слишком ли мало? – уточнила я, разглядывая карту. – Даже если следить только в море, не будет ли это опасно?

– Только в море? – не понял Блад.

Кажется, я смотрела слишком много шпионских боевиков…

– На берегу всё очень просто. Доверенных людей – двух разных, не знающих о миссии друг друга, забрасываем в порт, и пусть они регистрируют, в какой день и во сколько часов корабль стал на рейд в порту.

– Начинаю думать, что оказаться на плахе – к удаче, – удивился Блад, потом кивнул. – Ребят, у каждого из вас есть свои доверенные люди. Составляйте список, кого куда предлагаете отправить, приносите мне, я буду отдавать приказы. А пока… Лерга?

Я смотрела за окно. Дождь и не думал заканчиваться, только усиливался.

– А? – спохватилась я, повернула голову к нему. – Да?

– Спасибо, – прижав кулак к груди на мгновение, поблагодарил Блад.

– Не за что, – улыбнулась я в ответ.

В конце концов, он единственный, кому не выгодно меня просто предать…

– Итак, на этом я могу вас покинуть? – уточнила я, потягиваясь.

– Нет! – хором отозвались остальные.

И тут же Огний пояснил:

– Тысяча чертей, русалка! Твой глаз – остёр, твой ум – как клинок! Будешь помогать!

Ну… помогать, так помогать.

– Хорошо, – вздохнула я, – итак, что мы делаем дальше?

– Разбираем наш собственный путь, – пояснил Тал. – Кеч – быстроходный парусник, но с грузоподъёмностью у него не слишком хорошо, поэтому мы не сможем далеко заплывать. Нам постоянно нужно быть максимум в трёх днях пути от города или острова, где можно пополнить запасы воды. Вообще, выходить в акваторию на кече – самоубийство, но идея проследить за военным караваном по-другому всё равно не называется.

– Ну… Математику я никогда не любила, – призналась я стыдливо, – но давайте считать.

И до утра! Вместо того чтобы спокойно спать под шум обожаемого дождя, мы занимались расчётами и снова расчётами.

Но когда первые лучи белоснежного солнца тронули стыдливо горизонт, стало понятно, что у плана, который не иначе как авантюрным самоубийством никто не называл, появились первые реальные очертания!

И пока остальные разбирались с тем, в чём я ничего не понимала, я дошла до кровати и… упала, обнимая подушку. Всё. Спать. Решительно спать…

…- Лерга Константиновна!

Дёрнувшись, я выпрямилась, схватившись за затылок. И ощутила острое чувство дежа-вю. Что это уже было, что это уже было видено, было слышно.

И этот кабинет, и ощущение того, что больше так спать не стоит, устроившись головой на скрещённых руках. Когда я осторожно повернула шеей, что-то болезненно хрупнуло, но зато стало легче.

Спина болезненно пульсировала, в едва уловимом ритме. В точности, как истерическое мигание фар перевёрнутого автобуса…

– Оля? – спросила я хрипло.

– Да, до вас не дозваться же, – сердито сказала девушка. – Я это, я. По крайней мере, ещё пока. Лерга Константиновна. Возвращайтесь.

– Что?

– Возвращайтесь домой.

– Куда домой, Оля?

– Домой – это домой. На Землю. Повадились души сбегать, работать в таких условиях невозможно! Вас же ещё богиня не навестила? А скорее всего ещё и увидеть не успела! Возвращайтесь…

– Да я замужем уже… – хлопая ресницами, пробормотала я смущённо, перестав понимать, что вообще происходит вокруг, и что с этим делать.

Девушка, которую я знала, как отличную студентку и не менее отличную артистку, всплеснула руками и рухнула на стул перед столом.

– Ну, Мойры! – рявкнула она, погрозив кому-то кулаком. – Подсудобили! И делать чего?!

– Оль, а ты кто?

– Смерть я, смерть, – отмахнулась девушка. – Вот опять вся отчётность пошла лесом! А всё эти три сестрицы! И вы, Лерга Константиновна, ну, чем думали, когда соглашались?!

– Да меня никто и не спросил, – смущённо сообщила я.

– Так я тебя спрашиваю! – обрадовалась Ольга, даже вперёд подавшись, – хочешь вернуться домой?!

– Нет.

Я ответила быстрее, чем обдумала вопрос головой. Наверное, нужно было подумать, наверное, нужно было разложить всё, как я делала десятки раз, на список «за» и «против». Наверное, наверное, наверное! Да надоело мне это «наверное», надоели эти правила!

– Почему?

– Здесь есть море.

– Это важно?

– Для меня – да.

Ольга вздохнула, посмотрела на меня грустно.

– Лерга Константиновна. Жалко… Может, передумаете?

– Нет.

– Ну, не попытаться я не могла, – надула губы девушка, хлопнула в ладоши, и я отшатнулась. Вместо улыбчивого лица появился череп, вместо молодёжного джинсового комбинезона – чёрный плащ с глубоким капюшоном. За плечом – огромная коса, удерживающаяся непонятно чем на одном месте. – И совсем не обязательно так меня бояться.

– Это я от неожиданности, честное слово.

– Ну, ладно тогда… Лерга Константиновна. Раз уж вы отправились туда, не знаю куда, даже не подумав уточнить, что именно вам предстоит испытать, позвольте уж я поясню пару мелочей. Первое. Раз вы отправились туда – это навсегда. Ваша душа навсегда останется там. И те люди, с которыми вы были близки в этой жизни, в другой жизни вам больше никогда не встретятся. Второе. Ваша память. Чем больше вы будете вживаться в тот мир, тем больше вы будете забывать этот мир. Пока однажды у вас не останется лишь знание того, что однажды вы жили в другом месте, совсем в другом мире. И вы никогда, слышите, никогда не сможете найти обратной дороги.

Я кивнула. На мой взгляд это была достойная плата.

– Наконец, третье. Знаете сказку про русалочку?

– Да.

– Тогда всё будет проще. Там было, что, если русалочка не влюбит в себя принца – она превратится в морскую пену.

– Да. Всегда казалось это очень нечестным.

– Ничего-ничего, – «порадовала» меня Ольга. – В вашем случае, Лерга Константиновна, всё будет немного сложнее. Невозможно удержаться в другом мире, если не иметь определённых «цепей», то есть того, ради чего будет желание жить и оставаться на месте. Вне зависимости от … происходящего. То есть, проще говоря, вы должны в течение трёх лет или родить ребёнка, и ребёнок привяжет вас к тому миру. Или влюбиться, влюбиться так, что ради мужчины и в огонь, и в воду, и в медные трубы. Влюбиться желательно пораньше, иначе начнёте выпадать из жизни, видеть странные сны, много болеть. Ну, и так далее. Причём, если это никого не будет задевать, пугать и беспокоить, то состояние будет только усугубляться. И более того, если в пределах трёх лет вы умрёте, до того, как окажетесь окончательно привязаны к новому миру, то ваша душа будет уничтожена. Никакого права на посмертие и второе перерождение.

Хмыкнув, я кивнула:

– Что ж. Это честно.

– Может, чем искать место там, вернётесь домой? Прямо сейчас?

– Нет.

– Три «нет» прозвучало, умываю руки. И… Лерга Константиновна. Просто потому, что вы были преподавательницей, которую я искренне уважала. Вспоминайте. Как можно быстрее вспоминайте, кого вы играли, иначе ваша сказка может оказаться сказкой с очень плохим концом!

Я не успела даже сказать «спасибо». Ольга грустно посмотрела на меня и пропала. А я открыла глаза, понимая, что мой мир больше никогда не будет прежним! Потому что если магия была там, где я считала её в принципе не было, то в этом мире, где магия на каждом шагу, возможно, и на мою долю выпадет хоть небольшой кусочек волшебства?

Желательно, морского!

С запахом моря.

Гром грохотнул за окном, звякнули стёкла, показалось, что на меня взглянули смеющие глаза и тихий голос пообещал:

«Ну, если хочешь – обеспечим! Только сначала придётся постараться! Но я в тебя верю».

Горсть дождя упала мне за шиворот, я взвизгнула от возмущения и … проснулась.

Глава 6. Остров каменных кораблей

Точная дата отправления Военного каравана всегда была одной из тайн вообще всего торгового департамента. Знали, когда отправляться, только капитаны кораблей, поддерживающие магическую связь напрямую. Никто из экипажа не знал, а значит – не мог и проболтаться.

Капитанами же становились маги-одиночки, обладающие впечатляющим боевым и защитным потенциалом, в силах которых было и отбиться от нападающего, и любого, кто попытается добыть информацию нелегальным способом, закопать ниже плинтуса. В общем, те ещё кадры.

Откуда они знали? Ну, вот, например, Тал – закончил королевскую военную флотскую академию. Должен был стать одним из таких вот капитанов. Как раз Военного каравана. Да только случилась какая-то тёмная история, очень тёмная, на его потоке, а парня сделали крайним. Козла отпущения на момент той истории выбрали они удачно. У Тала не было могущественных покровителей, да и его семья не имела веса в политическом обществе. Ещё мальчишкой он начал свою флотскую карьеру и сам дошёл до места, которое занимал.

Я, конечно, понимаю, что сиюминутная выгода – порой бывает важнее, но всё-таки хоть иногда головой же тоже думать надо. Ну, хоть чуть-чуть! Самую малость! А может быть, это только мне сейчас легко об этом судить, глядя на Призрачного штурмана флотилии Кровавого пирата.

Тал мог с закрытыми глазами провести корабль к пиратской гавани, невзирая на рифы и отмели. Тал мог спокойно сказать, где отмель, даже если был на месте впервые. Ему достаточно было один раз увидеть навигационные карты, чтобы провести корабль по самому сложному маршруту. Уникум! Удивительный, великолепный. В общем, я понимала, по какой причине Блад был так горд тем, что в его компании такой замечательный штурман.

Призрачным Тала назвали уже когда он вошёл во флотилию. Ну, тогда ещё не флотилия, тогда это ещё был один кораблик, с которого всё и началось. Вместе эти друзья-товарищи колесили по морям уже сорок лет. Акваторию Белого жемчуга они оккупировали шестнадцать лет назад. Когда Блад оказался в гостях у человеческого герцога и влюбился в его дочь.

Да, «приятная новость», здесь совсем другие пороги взросления. Для людей – в том числе. Например, до тридцати девушку могли замуж насильно и не выдать. При нашем земном возрасте дожития в восемьдесят лет – это кажется большим недоумением. А вот для тех, кто живёт здесь, недоумение может вызвать свадьба в четырнадцать. Простые люди могут прожить сто пятьдесят лет, причём их старость так как наша не проявляется. Маги – до трёхсот. А уж сильные маги, если не убьют, и до полутысячи прожить могут. Правда, сила здесь равно ответственность. Сильные маги вечно где-то там… Так что долго не живут. Обычно.

Так, о чём я…

О тайне отправления Военного каравана. Мы провели в доме Шелти ещё пару дней, пока раздавались задачи, и пираты занимали свои позиции в разных портах. А после этого и мы отчалили на красивом кече из порта. Кстати, название порта я узнала только, когда он почти скрылся из вида. Дом Шелтера оказался в Оствилле. Сам Оствилль – пограничный порт, был не слишком важным с военной точки зрения, зато был одним из важнейших для торговых караванов. Именно сюда подвозили сырьё для хрустальной керамики (не надо меня спрашивать только, что это такое), отсюда отправлялись шелка, сюда же привозили белый жемчуг.

В общем, ничего удивительного, что один из домов неугомонной четвёрки был именно здесь.

Кеч – оказался двухматчевым судном, задняя – ниже передней, благодаря тому, как располагаются на кече паруса и рулевая ось, парусник может развивать при сильном ветре впечатляющую ходкость, при повышенной управляемости по сравнению с некоторыми другими парусниками. В общем-то, эту часть морской лекции я поняла, во второй части, которая включала как раз в себя отличие кеча, например, от иола или шхуны – я не поняла вообще ни слова.

Тал смеялся, Шелти чуть ли не рвал на голове волосы в досаде на мою бестолковость, Огний только басом что-то сказал, и эльф предпочёл вернуться к парусам и на помощь к Бладу. Огромный же боцман и начал просветительскую лекцию по морскому делу.

Начал с самого простого, с того, что парусные суда бывают большими и малыми. Всё зависит от парусного вооружения и рангоута. Парусное вооружение – это общая совокупность парусов, такелажа и рангоутов, благодаря которым корабль двигается. То есть, насколько я поняла – это те самые мачты, это паруса и то, что приводит паруса в движение – это и есть парусное вооружение, лежащее в основе разделения всех судов.

Не увидев понимания в моих глазах, Огний передал меня Бладу. Капитана кеча сменил у штурвала Тал, Огний отправился вниз, а сам Блад утянул меня наверх, в воронье гнездо. Высоты я не боялась, но всё же было немного зябко – смотреть вниз. Когда же я смотрела по сторонам, вообще забывала обо всём на свете. Ведь вокруг было столько неба! И столько моря!!!

Блад, придерживая меня за талию, пока я не освоилась, начал с того же места, откуда закончил Огний, правда, его рассказ был куда нагляднее. В самом что ни на есть прямом смысле слова. Эльф творил иллюзии. Маленькие кораблики, ощутимые! Двигающиеся! Размером с мою руку! Он прикреплял их к воздуху и пояснял на макете, где, что и почему.

Так было гораздо понятнее, хотя не сказать, что гораздо проще.

– Надо было бы тебя сначала юнгой отдать, – усмехнулся Блад, а потом похвалил. – Но ты умница. Быстро запоминаешь. Конечно, нужно, чтобы прошло время, прежде чем это станет твоей неотъемлемой частью. Если станет, – добавил он неожиданно резко.

Я не стала никак комментировать ни его слова, ни внезапно полыхнувшие холодом интонации. Решил, что слишком расслабился? Я могла его понять. Год. Ему нужно продержаться всего год. Через год он, скорее всего, будет свободным человеком. Ладно, ладно, эльфом. Поэтому он не хотел ни сам привязываться ко мне, ни привязывать меня.

– Итак, вопросы, русалочка? – спросил муж немного насмешливо.

Я пожала плечами, плавно, подобно волне. В душе зрело желание танцевать. На носу корабля… И это было слишком опасное желание. Дело было даже не в том, что единственный танцевальный стиль, которым я занималась – был бэллиданс. А что? Арабские танцы на палубе корабля очень даже органично! Проблема была в том, что … я не хотела этого показывать. Пожалуй, так.

– Вопросов нет! Можно приступать ко второй части лекции.

– А это к боцману, – усмехнулся Блад.

– Огнию?

– Да. По пушкам у нас специалист он. Сейчас уточню, где мы можем пострелять… – эльф оглянулся по сторонам, потом крикнул. – А чего уточнять. Народ! По правому боку остров каменных кораблей! Причаливаем!

И мы причалили.

Остров островом только назывался. Скорее, это был искусственный риф. Здесь пару столетий назад была кровопролитная морская война. Затонула пара десятков кораблей вообще в одном месте. Течение и водные маги постарались создать здесь один остров. Назвали его, в честь павших кораблей – островом кораблей. Маги земли добавили своей магии, прорастили здесь каменные оболочки, и получилось то, что получилось.

Идя по этому острову, я то и дело пыталась понять, по какой части вообще иду. Корма? Мачта? Воронье гнездо? В какой-то момент, засмотревшись явно на статую с носовой части одного из кораблей, я опасно забалансировала над какой-то чёрной дырой. Надо было, безусловно, надо было внимательнее смотреть под ноги, но в чертах этой статуи было что-то такое… близкое. Так что я вначале шагнула к ней, как заворожённая, а потом обнаружила, что под ногами ничего нет.

Тихо ойкнув, я бессильно понадеялась, что разобьюсь несильно, в очередной-то раз… И обнаружила, что никуда не падаю.

Обхватив меня поперёк талии, рядом был Блад.

– В следующий раз, когда захочешь куда-нибудь свалиться, позови, пожалуйста, сначала меня. Я не уверен, что я умею достаточно быстро перемещаться.

– А… а… ага, – промямлила я. – Спасибо.

Безусловно, я была благодарна Бладу за более чем своевременное появление, но откуда он взялся?! Его же здесь не было! Несколько мгновений назад я обнаружила, что никого рядом нет, поэтому запаниковала и шагнула туда, где, как мне показалось, видела движение.

Так… откуда?

– Не за что. Как-никак, муж должен присматривать за женой. Особенно, когда, кажется, она может найти неприятности на ровном месте.

– На ровном не могу, – поспешила откреститься я, потом вздохнула и призналась. – Ну, на кочках ещё да, могу…

– Вот и я про то же. Пошли.

– Подожди! – несмотря на то, что меня уже поставили на место, и Блад шагнул в сторону, я вцепилась в его рукав. – Подожди, пожалуйста. Я… можно мне подойти ближе?

– К статуе? – нахмурился эльф.

Я кивнула, раз, второй, потом закивала быстро-быстро, словно от того, как часто я мотаю головой, шанс того, что мне это разрешат – вырастет.

Просьба моя Бладу не понравилась. Он взглянул на меня. На статую, всю заросшую мягкими кораллами, мягко покачал головой:

– Здесь до сих пор встречаются проклятые статуи.

– Но ведь если бы она была проклята, я бы уже, наверное, упала туда, – ткнула я пальцем на дырку, – а поскольку ты успел, значит, про проклятье говорить рано! К тому же…

– К тому же?

– Я хочу увидеть её лицо!

– Её лицо? А… Лерга, это дева-охранительница. Статуя, которая ставится на носу корабля, защищать его и экипаж… торговцы ставят охранительниц от пиратов. Пираты от стражей. Стражи от кракенов и магов. Статуи различаются по… формам, – обрисовал Блад руками пышные формы, потом девушек, как плоские дощечки. – Все статуи охранительниц схожи в одном. Лиц им не вырезают.

– Почему?

– Считается, что если вырезать лицо деве-охранительнице, то она оживёт. А ожившая дева может наделать бед.

– Всё равно. Можно я подойду? Пожалуйста. Ты стой подальше, тогда тебя не зацепит. Но мне, правда, нужно!

То, что своим предложением Блада я рассердила, я даже не сразу поняла. Он просто прошипел что-то себе под нос… (я не расслышала, я же не эльф, чтобы такое слышать), отстранил меня в сторону. Вопреки собственной же интонации довольно осторожно… Интересно, у них такое трепетное отношение ко всем женщинам? Или всё же он понимает, что как ни крути, а на ближайший год я его жена? И лучше не портить отношения?

Вариант, что он просто заботится обо мне, я отмела сразу же, как наиболее несостоятельный.

Блад тем временем добрался до статуи, стёр с её лица водоросли и… отшатнулся прочь, как чёрт от ладана. Лицо было. В равной степени заплаканное и удивительно прекрасное.

– Кто она? – спросила я почему-то шёпотом.

Блад, одним прыжком преодолев расстояние между нами, неожиданно обнял меня за плечи. Что это он? Боится, что я шагну к статуе? Ну, да, она удивительно прекрасна. Но всё же не настолько, чтобы я…

Не настолько?!

Неожиданно я осознала, что удерживать меня мужу приходится силой! Что я действительно пытаюсь шагнуть к статуе.

– Отвернись, – попросил он тихо. – Отвернись от неё, пожалуйста. Я не могу сделать этого против твоей воли…

– Она всё же проклята? – грустно спросила я.

– Нет. Просто это сирена.

И ощущая практически физически, как тяжело мне даётся простое движение, я всё же отвернулась, спрятав лицо на груди у Блада.

– Почему ты так спокоен?

– На эльфов сирены практически не действуют. Она просто кого-то мне напоминает. Для меня очень важного, но кого именно – я не могу сообразить. Если бы мог, всё было бы гораздо хуже. Так, я сейчас начну идти назад, маленькими шагами, шагай вслед за мной. Хорошо?

– Конечно. Извини… просто… такое ощущение, что она звала меня…

– Это не ощущение. Это реальность. Сирена – не проклятая статуя, но она всегда ищет жертву. Ищет того, кто может разделить с ней бесконечное одиночество. Жертва подходит ближе, сирена поглощает душу жертвы, а потом на десятки лет сирена перестаёт плакать. Видимо её последняя жертва была как раз с тех лет, когда шла кровавая война.

– А сирены откуда взялись?

– Ниоткуда. Изначально Сирен было четыре, они – спутницы стихийного духа воды. Там, где появляются они, обычно появляется следом и сам стихийный дух. А потом, когда воды начали бороздить корабли, появились и сирены, сплав душ, удачи, боли и моря.

– Ясно, – кивнула я, делая ещё один шажочек вслед за Бладом. – А что нужно сирене, чтобы украсть чужую душу?

– Немного. Соответствующее заклинание и поцелуй. Жертва может даже не догадываться, что её душа украдена. Угасает жертва мгновенно…

– Как жестоко.

– Сирены, думаю, с тобой бы не согласились. Вряд ли они видят в своей жизни что-то чудовищное или жестокое. Каждый живёт так, как умеет, так, как сам того хочет, – философски откликнулся Блад. – Так, а теперь, прости…

Уже знакомое мне деликатно-бережное касание. И пока я соображала, за что эльф извиняется, меня аккуратненько взяли под мышки, не менее аккуратно переставили куда-то, и Блад отошёл со спокойным:

– Вот и всё. Теперь можно сказать, мы в безопасности. Пойду предупрежу Шелти и Тала. Огний. Глаз не своди с русалочки.

– Зачем глаз с неё не сводить? – засмеялся басовито боцман. – Кэп, глаза разуй, взгляни, как она смотрит на пушечки! А ты, не своди, не своди! Вот это русалочка. Иди сюда, русалочка, – позвал он меня добродушно, и я пошла.

Правда, прежде чем меня допустили до пушек, меня ждала… ещё одна лекция! Пусть очень-очень короткая, она разъяснила многое из того, что бесформенными вопросами было в моей голове.

Пушки были магическими. В том плане, что они не нуждались в порохе, чтобы стрелять, не нуждались и в постоянной прочистке. Представляли собой, скорее, артефакты, чем оружие, про которое я не раз читала в книгах.

В качестве орудия были маленькие шарики, такие очаровательные… с ноготь большого пальца. Этот маленький шарик опускался в специальную заготовку: глиняную или стеклянную и дальше начиналась подготовка к стрельбе. На создание одного такого шарика у хорошего мага уходило от одного до трёх дней. На особые виды – до двух недель!

В общем, то ещё оружие.

Орудия были безмагическими и магическими.

Всего выделялось около двадцати типов пушечных ядер. Пираты использовали много меньше.

Конкретно флотилия Кровавого пирата использовала семь.

Первое, безмагическая смесь Огненная поганка. Не знаю, кто придумал такое название, но знаю почему! Отправленная на корабль противника, поганка прорастала огненным грибом с кокетливой грибницей. Корабль вспыхивал мгновенно. Потушить было невозможно. Использовалась эта смесь против военных, что очевидно. И против кракенов. Тоже логично.

Смесь магическая, Ирральский огонь. Наносил ущерб только всему живому. Всё, что было неживым – не трогалось. И если поганка била сразу, вне зависимости от того, кто стрелял, то вот сила Ирральского огня зависела от силы мага, который запускал ядро. Маг же потом держал ядро своей силой, продолжая атаку, даже когда ядро, разорвавшись, начинало свою работу.

По тому же принципу работала Харральская клетка. Это уже лёд. Замораживалось всё живое. Опять-таки магическая игрушка, чья мощность срабатывания зависела от мага.

Клеточник. Смесь безмагическая. Запускалась любым рукастым канониром, проращивала на корабле для абордажа своеобразные «клеточки», за которые цеплялись крюки. Задача была попасть этим клеточником чётко по краю кормы, чтобы забираться было удобно.

Дангал, смесь немагическая, для сладкого-сладкого сна. В том смысле, что при попадании на корабль противника, все там очень сладко спали. Использовалась, как правило, для бескровных захватов кораблей или для аккуратного изымания отдельных конкретных заложников.

На серьёзные дела пираты выходят всё же в компании, поэтому в джентельменском наборе работников морского топора, есть и ядра поддерживающего типа. Например, ядро, которым можно затушить огонь. Магического типа, если маг воды сильнее. Или ядро защиты. Опять же – магического типа.

Самое простое во всём этом пушечная смесь Таранного типа, работающая по типу наших обычных ядер. Одно попадание – красивый бах. В зависимости от того, куда именно попадаешь. Используется, как правило, опять-таки канонирами не-магами, для того, чтобы завалить пару мачт, чтобы корабль противника никуда не делся.

По смущённому признанию боцмана, найти толкового канонира не-мага куда сложнее, чем найти (а точнее воспитать) толкового канонира из мага.

– Остановимся на простом примере, – Огний создал из земли макет корабля выше меня величиной. – Смотри, канониры не-маги, такие как ты, работают по цели тремя типами ядер. Это Дангалом, чтобы все сладко спали. Это Поганкой, когда надо сбежать. И это Тараном. А нет, забыл Клеточника. Поганку надо запускать умело, чтобы огонь вспыхнул мгновенно и не погас, ещё желательно, чтобы источник возгорания не нашли, до того, как огонь распространится окончательно, а ядро не самоуничтожится.

Так. Ага. Кажется, поняла. При попадании ядро распускается огненным цветком. И если это ядро найти сразу, то пожар можно локализовать, а потом и потушить полностью?

Когда я изложила свои мысли Огнию, тот только крякнул:

– Тысяча чертей! Русалочка, ты точно никогда с пушками не возилась?

– Увы мне, – кивнула я и продолжила. – Соответственно, самый базовый и самый нужный тип ядра для канонира не-мага, это тараны?

– Точно, – расплылся в улыбке Огний. – Но! – тут же посерьёзнел боцман. – Таран – это самое непредсказуемое из ядер, а ещё у него чудовищная отдача. Блад, Тал, поможете?

Капитан и штурман переглянулись, скептически взглянули на меня. Но, тем не менее, сделали пушечку. Такую… маленькую, аккуратненькую.

– Итак, базовый вариант практического пособия, – Огний добавил своей магии, превратив элементального монстра во что-то совершенно обыденное, но в то же время совершенно мне незнакомое. Только руки чесались, так бы взорвать что-то. Ух! – Водная пушка, с усилениями… – замолчал на полуслове, он хмыкнул и сказал уже куда более просто. – Это пушка. Прицел – воздушный. Стабилизатор и ложе для ядер – из стихии земли. Варианты, установленные на корабле, в принципе то же самое, только уже облачённое в разные составы: металл, дерево, магическое дерево, магический металл, сплавы. Там сложно. Итак… Устойчивая позиция для стрельбы для такой малышки – это сидя. На кораблях – в зависимости от пушки, конечно, есть пушки, где стрелять нужно лёжа. Но чаще всего есть специальные «сёдла», куда устраивается стрелок. Итак, устраивайся. Руки – укладываешь в специальные ложи, слева и справа.

Со своим уставом в чужой монастырь не лезут. К тому же, в своём мире я и правда никогда из пушек не стреляла. Зато в седле пару раз ездила. Так что устроившись рядом с пушкой, я уложила ладони на углубления и взвизгнула. Передо мной появился прицел!

Дёрнув руками, выдохнула и взглянула на Огния. Боцман посмеивался:

– Прицел, да?

– Д… да…

– Ещё раз, – велел боцман и добавил: – там, где речь заходит о магических артефактах, возможно многое. Например, некоторые не-маги (и маги тоже) могут вообще не увидеть прицел. Как только увидишь его, расслабься. Ты увидишь кое-что ещё, что прицел двигается в такт твоему дыханию. А ещё после того, как ты поймёшь, что прицел двигается, ты заметишь кое-что ещё. Систему наведения. Ты задаёшь начальную скорость полёта ядра в пределах мощности ствола. Ты задаёшь начальный вращательный момент. Ты задаёшь угол наклона ствола. Ты задаёшь абсолютно всё, что посчитаешь нужным, чтобы получить результат.

Стрельба из пушки оказалась сродни игре и магии, без магии. Масса начальных аспектов и цель, на которую нужно было навести прицел, только полностью успокоившись и выбросив из головы всю наносную чепуху.

– Итак, – Блад сменил почему-то Огния, подошёл ближе. – Пока обойдёмся без теоретических выкладок, давай посмотрим, что у тебя с интуицией, ощущением пушки. Перед тобой сейчас, – эльф пошевелил пальцами, и макет корабля изменился. О! Это я знаю, это у нас двухмачтовый бриг!

– Бриг.

– Точно. Бриг. Стреляй, куда захочешь. Представь себе, что у тебя таран. Обыграем ситуацию, когда сторожевой бриг-разведчик неожиданно зашёл сбоку.

Каюсь, воспринимать серьёзно происходящее у меня как-то не получалось. Макет пушки, макет корабля. Ну, что здесь такого? Канониры, опять же, ядра эти, как игрушечные, маги, не маги.

С одной стороны, моё поведение было очень легко объяснить. Это было за гранью привычных рамок моей жизни. Я не сталкивалась с магией, я её не знала, я её не понимала. То, что пока делали вокруг меня пираты, я воспринимала большей частью исключительно как фокусы!

Да, стыдно. Но всё же, это было объяснимо.

И стрельбу из пушки я восприняла как очень интересную игру.

Поэтому мне не составило труда успокоить дыхание, прикинуть, как надо стрелять, если прямой наводкой, а как надо стрелять, если навесом. Подняла дуло пушки, задала начальные значения и выстрелила.

Рангоуты снесло в щепки…

Макет рыскнул, начал заваливаться набок, немного просел и застыл.

– Задача выполнена! – торжественно пропела я, подняла голову.

Снова тот же взгляд. Блад смотрел на меня так, что на мгновение стало страшно! В спокойных глазах цвета аквамарина я видела только бесконечную бездну океана. А потом ощущение пропало, он не то успокоился, не то взял себя в руки, не то я себе всё придумала.

– Хорошо, – взмахом руки восстановил он макет. – Попробуем другую ситуацию. Тал, подключайся. Давай воду.

Они гоняли меня так, словно вознамерились любой ценой найти слабое место. Я же не воспринимала это всерьёз в принципе. В конце концов, работая со студентами рано или поздно, наслушавшись от них… многого, сам начинаешь это многое пробовать. Прыгнуть с банджиджампингом или покататься на горных лыжах, попробовать авиасимуляторы в игровых центрах или устроить настоящий киберматч… Я не скажу, что я хорошо ладила со всеми студентами. Среди них были совершенно исключительные личности.

Но всё же попсовую культуру, то, что было среди молодёжи исключительно модно, я знала и пробовала на себе. Затронуло это и игры. Что-то я оценила, что-то нет. Но вот эта стрельба… она не оставляла ощущения того, что это реальность. Артефакты, магия, … пустота! Меня это не пугало и не задевало. Это было, ну, было и было, подумаешь?!

И когда все четверо (в итоге подключился и Шелти тоже) растерянно на меня воззрились, я не нашла ничего лучше, как сказать:

– Ну, а что вы хотели?! Я так долго об этом мечтала! Пришлось соответствовать!

– Морской дьявол в попутчики, – Огний хохотнул, почесал блестящую лысину. – Русалочка, да ты находка! Кэп, не отпускай от себя жену далеко. Посмотрим в боевых обстоятельствах, конечно, но так, глядишь, и легендарного канонира воспитаем! Общими усилиями!

Взглянув вопросительно на боцмана, неожиданно для него я расплылась в совершенно счастливой улыбке:

– Да! Да! Да! Я согласна! Когда приступать?!

И пока они хохотали, ощутила, что камень падает с плеч. По крайней мере, если меня научат, а учиться я умею хорошо, то даже когда брак с Бладом будет разорван, я смогу прожить одна. Как сказал Огний? Хороших канониров не-магов найти ещё сложнее, чем магов? Значит, я должна стать таким канониром, чтобы вокруг меня очереди выстраивались.

Так, я смогу не только выжить, но и прожить. А пиратством заниматься… Что поделать, не мы такие, жизнь такая!

Глава 7. Корабли на горизонте

Конечно, вся эта моя стрельба из тренировочной пушки была ничем иным, кроме как попыткой пиратов доказать, что девушкам не место в канонирах. Пусть даже они и русалочного вида, и вышли замуж за их капитана (оставим в покое то, что случилось это на плахе). Полученные результаты, положительные, стоит это отметить особо, только ввели пиратов в заблуждение.

Я же считала, что смысла вот в этом – не было никакого. В конце концов, тренировка и реальный бой – это две большие разницы. И я по-прежнему, не могла прочувствовать, что вот это переливающееся и искрящееся, на самом деле – магическое! Казалось бы, ничего страшного. А вот если подумать… Не понимая, что это – реальность, не осознавая её до конца, можно таких дел натворить!

Конечно, меня можно оправдать тем, что я в этом мире ещё без году неделя, что во мне ещё до конца не сформировалось понимание, что это всё не чудесные приключения Элли в серебряных башмачках у моря, а навсегда. У меня нет башмачков, я больше никуда не вернусь. И возвращаться мне некуда!

Но и это осознание где-то задерживалось и терялось. Наверное, всё дело было в море. Переливах бирюзы, зелёного оттенка и ярко-синего, стального под белоснежным крупным солнцем. Море было тёплым, совершенно чудесным. Море было всегда моей мечтой.

Я мечтала жить на море, но каждый раз, когда я делала попытки сменить место проживания, находился десяток абсолютно непреодолимых причин, по которым сделать я это не могла.

Подруги шутили, что это видимо сама судьба меня отводит от места, где ничего, кроме смерти меня не ждёт. А может быть не смерть! Может быть, меня там ждало будущее! Может быть…

Но что бы ни ждало меня там, теперь я была здесь. Именно здесь. И вокруг было море, море, бесконечное море…

С острова каменных кораблей мы вернулись на свой кеч после плотного обеда. На открытом огне готовить мне не доводилось, так что я узнала ещё про один отличный навык Огния. Добродушный боцман умел отлично готовить, что не раз выручало в длительных походах. Или, например, вот так – на привалах.

– Мы, когда, русалочка, собираемся в длительные плавания, – пояснил он мне, жаря на огне истекающий соком кусок мяса, – всегда подбираем экипаж так, чтобы как минимум несколько человек могли приготовить еду не только на корабле, но и вне его. Чтобы, например, разгрузить кока. А ещё обязательно охотники. Потому что остановки в разных местах делать приходится. Если от магического зверья маги защитят, то вот с обычным зверьём быстрее охотники справятся. А если при этом ещё и шкуру не попортят, вообще хорошо. Подержи-ка.

Кивнув послушно, я приняла на огромном листе салата вкуснющее мясо, облизнулась. Завернув мясо в салат, Огний сверху обмазал его глиной и отправил в угли.

– Ещё полчаса и будет готово, – пообещал он. И не обманул.

Вот после невыразимо вкусного обеда, мы вернулись на корабль. Магические отчёты, посыпавшиеся на Блада и Шелти (в искусстве передачи мыслей и магических образов на расстояния лучшими были именно эльфы), говорили о том, что корабли военного каравана снялись с места. Теперь нам оставалось только ждать.

Точка, выбранная нами для стоянки, как раз лежала таким образом, что поисковые маячки, установленные капитаном, пока мы тут якобы плавали без дела (ну, я же не знала!), должны были сказать, по какой дороге поплывут военные.

Дальше всё было просто. Крылатый маячок прикреплялся к мачте ведущего корабля, и дальше мы должны были уже просто держаться в пределах его магического приёма. Достоинством этого способа было то, что мы не мозолили каравану глаза напрямую. Серьёзным недостатком – ограничение расстояния. Пара сотен морских лиг вправо-влево и контакт потерян, начинаем всё заново.

Тал не расставался с картой. Рисковать не собирались, поэтому компания планировала время от времени уходить в сторону от каравана, разрывая связь с маячками.

Вот только неожиданности, к сожалению, последовали куда быстрее, чем мы ожидали, и были они из категории таких, что быстрее и проще в петлю! Самим причём, чем со всем этим разбираться!

Если конкретнее, маячок отправлял сигнал раз в час. Тал отмечал следующую точку движения на карте и… всё повторялось. Сигнал, новая точка… Неладное как раз наш штурман и заметил, уже на третьей точке.

– Они идут слишком быстро, – заметил он. – Судя по всему под магическими парусами. И… если смотреть по карте, то они идут не локационными маршрутами. То, как они идут, вообще ни на один маршрут не похоже!

Но это было только началом. Другой маячок, который не должен был сработать, сработал спустя четыре часа после первого. А потом ещё один, и ещё.

Корабли двигались веером. Из одной точки они расходились в разные стороны, определённо…

– Они прочёсывают регион, – пробормотала я, наклоняясь над картой и для устойчивости опираясь на плечо Блада. – В том смысле, что мы вышли сюда, чтобы узнать информацию, я нас поздравляю, мы её узнали. Среди военных определённо завелась крыса, и уже сами военные пытаются её вычислить и найти…

– Рвём когти, – решил Огний, поднимаясь. – Я ставлю парус, Тал, ускоришь нас?

– Думаю… у нас не получится, – мягко заметил урсаил.

Блад взглянул на него искоса, и штурман корабля, зачерпнув за бортом воды, пошептал над ней… вместо того, чтобы что-то случилось фокусное, случилось всё сугубо физическое. Вода утекла на палубу сквозь пальцы.

– Ага, – буркнул капитан. – Они идут ещё и с блокировками магии.

– Это ещё что? – уточнила я любознательно.

– Неприятность та ещё, – любезно пояснил мне Шелти, пока Блад, лишь бросив на меня взгляд, занялся перебиранием шариков в собственной сумке.

– А более конкретно? Ближе к телу, как говорили у меня дома.

– Они блокировали любую магию, которая находится внутри очерченного квадрата, – бросил мне Блад, проходя мимо. – Огний, что с ветром?

– Практически штиль, – ответил тут же боцман. – Не поймать ничего. Мы не стронемся отсюда в ближайшую пару часов, как минимум.

– Кстати говоря, – пробормотал Шелти. – Мне девчонки говорили, что ходят слухи, что караван отправляется только в полный штиль!

– Возможно. Тал, как скоро они будут здесь? И кто из кораблей?

– Скорее всего, здесь пройдут два корабля. Один слева. Мы прикрыты островом, так что, если приглушим магию, нас даже не заденет…

– Вы что, смеётесь? – перебила я его, даже не обратив внимания, как болезненно дёрнулась щека у штурмана. – Ребят, если они кого-то ловят, они прочёсывают не только воду. Они подойдут к этому острову и хорошо, если просто пойдут, а не обойдут и не обыщут его с макушки той мачты до самой маленькой дыры! Не знаю уж, что там перевозит этот тайный караван, но определённо это не нравится даже самым влиятельным людям в акватории.

– Тал, – Блад взглянул на штурмана. – Если мы сейчас потопим корабль, когда вернётся магия, ты сможешь его вытащить?

– Д… Да, смогу. Потребуется, конечно, некоторая помощь, но сделать это без проблем.

– Огний, бери в охапку русалочку. Тебе будет легче всего найти место, где можно здесь спрятаться. Прямой бой на кече с военными фрегатами мы просто не выдержим.

– Понял, кэп, – боцман предложил мне руку, и я её приняла.

Блад с Талом и Шелтом отправились выгружать вещи и топить наш кеч, мы же двинулись искать тайник для живой контрабанды в собственном лице.

– Итак, – поинтересовалась я весело. – Тал обвиняет меня во всех грехах мира или только избирательно?

– Не сердись на него, русалочка, – примирительно пробасил Огний. – Пару лет назад… чуть больше, Тал потерял брата. Как раз из-за женщины. Взялась из ниоткуда. Красивая, слабая, такая воздушная. Он был пиратом, брат Тала, он его и привёл в эту морскую работу. Тысяча чертей, он был славным капитаном! Но женщина… женщина. Она была из военных, её отправили к пиратам, чтобы она выдала местонахождение острова. К сожалению, брат Тала погиб, защищая эту женщину, когда стало известно, что она – предательница.

– Она выдала местоположение острова? – уточнила я.

– Н… нет, – Огний покачал головой. – Ради любви, русалочка, даже военные леди забывают служебный кодекс. Тал и рад бы относиться к тебе по-другому, но это сидит в его голове… А ты то одно выдашь, то другое. И не понять, то ли ты просто умница такая, русалочка, то ли обманываешь.

– То ли я читала много, – вздохнула я, потом махнула рукой. – А, ладно. Что мы ищем?

– Каверну, где можно спрятаться. Желательно бы, конечно, чтобы она была без воды. Но достаточно обширная нам и с водой подойдёт. Главное, чтобы оставалось место для дыхания.

– Я в этом всё равно ничего не понимаю… Огний.

– Да, русалочка?

– А если они пристанут? Корабли? Они смогут нас найти?

– Кто знает, русалочка, кто знает. Нам бы найти место хорошее…

– А если бы у Тала была магия, чтобы он смог сделать?

– Ураган. В таком случае приставать к острову корабли побоялись бы, – ухмыльнулся Огний. – Но чудес без магии не бывает, русалочка. А когда лишены все магии, чудеса откладываются. Придётся выживать без них. А значит, для начала спрятаться.

– Если найдём куда, – поддакнула я задумчиво.

И в принципе, не ошиблась. Потому что даже к тому моменту, как на горизонте уже появились корабли, места спрятаться мы так и не нашли.

– Единственное место, где мы не искали – там, около сирены, – сообщила я, сидя на камне и уже не в силах подняться. Остров был маленький, но с крайне неровной поверхностью, и сил на то, чтобы перебираться с одного валуна на другой, тратилось немеряно.

– Слишком опасно, – отозвался Блад тут же. – С тем учётом, что она тебя уже поманила, могут возникнуть эксцессы. Да и… – бросил он взгляд на Тала и Шелта. – Не ты одна можешь стать жертвой.

– У нас нет выбора, – сообщил Тал тихо. – Корабли уже очень близко. Ещё максимум полчаса-час, и они пристанут. А отдавать здесь якорь они будут. Сбавляют скорость и паруса разворачивают. Придётся довериться удаче… Рыжего же кота никто не видит?

– Рыжего кота? – удивлённо я взглянула на него. – А причём тут кот? Да ещё и рыжий?!

Штурман чуть качнул головой.

– Это один из шести стихийных духов, Лерга. Так, где там ваша сирена?

Блад задумался и… взглянул на меня:

– Ты её слышишь?

– А её можно услышать, не находясь с ней рядом?! – вытаращилась я на него.

Эльф чуть заметно улыбнулся:

– Я наложил на тебя заклинание, чтобы ты её не слышала. Но когда вся магия заблокировалась, оно пропало, пусть и одним из последних. Теперь, если ты закроешь глаза, то услышишь тихий голос.

Голос?

Скептически посмотрев на Блада, вот только голосов мне посторонних в моей голове не хватало, я закрыла глаза.

Ветра не было, но я слышала шум моря. Едва уловимый, почти неслышный. Я слышала, как перетираются камешки, галька, одна о другую, в возмущённом шёпоте о нарушителях. Я слышала тихий плач…

Открыв глаза, я задумалась. Потёрла уши, и снова закрыла глаза. Плач стал только громче. Бессильный… Отчаянный. Ей не хотелось никого убивать, ей просто было очень-очень одиноко.

Сделав шаг, я ойкнула и… в очередной раз чуть не навернулась.

– Ещё немного, и я решу, что ты специально, – шепнул Блад, удерживая меня на одном месте.

Реплика была настолько неожиданной, что я даже растерялась, взглянула на него, хлопая ресницами.

– Специально что?

– Падаешь.

– А… Куда падаю?

– Вопрос, – насмешливо отозвался эльф, переставляя меня на другое место. – Я так понимаю, что ты её услышала?

– Да!

– Тогда веди.

– Я?

– Пока никто больше её не слышит.

– Ну, наверное, хорошо, чтобы оно так и оставалось? – предположила я осторожно.

Блад пожал плечами:

– Тебя одну я удержу в любом случае, – ответил он мягко. – Но всё же напрасно рисковать не нужно. Веди.

И я повела.

Мимо двух скал, мимо вывернутого холма, мимо какой-то дыры, откуда несло тухлым запахом, туда, где я слышала плач. Дошли мы до места быстро. Проблем было, собственно, две. Первая, сирена была совсем не там, где мы видели её в первый раз, второе – место, где можно было спокойно спрятаться, располагалось аккурат за ней. То есть, прятаться нам предстояло рядом с деревянной сиреной, что было, судя по взглядам пиратов – ещё хуже, чем попасться военным.

И чего они так её боятся? Они же её не слышат?

Протянув ладонь, я ойкнула, Блад, дёрнув меня за руку, вернул обратно.

– Лерга.

– Что?

– Не надо этого делать.

– Чего этого? Зайдём туда. У нас со временем совсем плохо, судя по тому, как близко уже паруса военных судов. У нас нет возможности стоять здесь и обсуждать, всё совсем плохо или просто плохо. Нужно прятаться. К тому же, вполне возможно, что к сирене и военные тоже не пойдут.

– На это я бы не стал рассчитывать, – пробормотал Тал.

Огний молча смотрел на сирену. Во взгляде рыжего добряка я видела расчётливое желание уничтожить статую. И глядя на то, как он мягко двигается, и как плавно лежит его рука на рукояти топора, я полагала, что у него это без труда получится.

Мне же было статую откровенно жаль.

Она не сделала ничего такого, чтобы атаковать её вот так, на ровном месте, за здорово живёшь!

«Они не понимают, а потому боятся… Скажи, что я их не трону».

От чужого голоса в своей голове, честно, я немного дёрнулась. Нервно облизнула и взглянула на Блада:

– Она говорит, что вас не тронет.

– А тебя?

– А про меня она ничего не говорила.

– Ну, так спроси, русалочка, – пробасил Огний.

Я снова закрыла глаза. Почему-то так было куда легче слышать сирену, сосредоточилась и…

«А ему не всё равно?» – съязвила сирена, потом вздохнула: – «тебя тоже не трону. Вы здесь не одни, и я уже слышу шаги того, чья душа станет моей едой. Поэтому прячьтесь».

«Забыв» упомянуть про то, что сирена собирается кем-то подзакусить, я передала, что меня тоже не тронут, и мы устроились в каюте.

В самой настоящей каюте настоящего корабля. За сиреной оказался практически не пострадавший корабль. За исключением того, что он очень неудачно «запарковался» на острове. Ещё немного, и стоял бы вертикально. Так что спуститься пришлось по палубе, как по горке. Правда, удобное место, несмотря на сырость вокруг, удалось найти.

Маленький кубрик, пара на пару метров. Столы ещё сохранились, на их нагромождении мы и устроились. Факелов не было, да и вряд ли мы решились бы зажигать здесь огонь.

И, в общем, пока пираты обсуждали, кто именно здесь может быть… (им в голову не пришло, что это кто-то здесь с той ж целью, что и мы?), я закрыла глаза, прижалась спиной к деревянной обшивке и обратилась к сирене:

«Извини, что побеспокоила».

«Ничего страшного. Сюда уже давно не заглядывают те, кто не дрожат лишь при тени моего имени».

«Заглядывает кто-то ещё?»

«Ага. Сделали из моего острова перевалочный пункт для своих записочек!» – с нешуточной обидой заявила сирена, а потом злобно добавила: – «ничего, один из них в этот раз не вернётся. А! Хочешь, я тебе отдам эту записочку?»

«Какую?»

«Ну… такую… Которую он принёс с собой».

«Он?»

«Тот, кого я съем!»

«Очень понятно», – хмыкнула я, не испытывая никакого сочувствия к какому-то гонцу, потом уточнила: – «что за записочка?»

Сирена помолчала, словно оценивая меня, а потом словно нашла меня достойной этого ответа:

«Той самой, ради которой вышел сегодня в море Военный караван. Ноги военных не будет на моём острове! Так что они никогда её не найдут. А вам – отдам».

«Просто так?»

«За плату. С тебя».

«Хорошо», – не испугалась я, бросив мельком взгляд на серьёзного Блада, – «если я смогу её заплатить. Что ты хочешь, чтобы я сделала?»

«Я хочу, чтобы ты спела для меня колыбельную. Твой голос нельзя назвать прекрасным, да и того, что люди называют «даром пения» – у тебя тоже нет. Но твой голос похож на голос моих сестёр. А я так устала быть в одиночестве. Если ты споёшь, я закрою глаза и представлю, что это поют мне они».

«Но я не знаю колыбельных!»

«Этого мира, а своего?»

«Своего? Знаю…»

«Тогда спой мне свою колыбельную, музыка ветра, музыка шторма задаст тебе ритм, ты просто пой».

«Хорошо», – кивнула я.

Сирена серебристо рассмеялась и затихла. Ненадолго, но я даже успела немного придремать, когда она заговорила снова:

«Записочка будет спрятана в моей ладони. Только ты сможешь её забрать. И, не переживай, твои спутники не узнают, что я питалась. Человек уйдёт на своих двоих от меня, он утонет в море. А пока – пой».

– Шторм!

– Что? – повернулись на окрик Тала и Блад, и Шелтер. Я взглянула на него из-под спутанных прядей.

– Я слышу шторм, – повторил урсаил. – Он крепчает. Я слышу, как волны разбиваются об остров, и корабли! Они уходят! Слишком опасно приближаться к этому острову. Хотя они определённо видели чей-то корабль, он уже уходит под воду. И это не наш!

– Тал, тебе придётся поработать сегодня и вытащить этот второй корабль из-под воды тоже. Попробуем понять, что за рыбка тут вместе с нами чуть не попалась в сети, – приказал Блад.

Я взглянула на него. Вот сейчас, в царящих здесь притемных сумерках не разглядеть хорошо, но опять – он не напоминает маленького миленького парнишку. Вот если бы я увидела вот такого – строгого, немного злого, мне и в голову бы не пришло, что это «мальчик-колокольчик», скорее бы предпочла пройти мимо. Потому что – слишком опасно. Особенно, когда мужчина, настолько хорош и умён, и знает себе цену.

Глядя на эту историю с… Нелери, да?, кажется, что цену себе Блад не знает.

Но, с другой стороны, он – капитан огромной флотилии…

Пошли бы пираты за тем, кто не просто заведомо слабее, а за тем, кто даже отдалённо не представляет себе всё бремя ответственности? Вряд ли. Да даже достаточно посмотреть на Огния. Сложно себе представить, что должно было случиться, чтобы такой человек стал помощником эльфийского инфантильного ребёнка.

Ой, что-то тут не то!

Если так подумать, я Блада видела в рабочей обстановке только один-единственный раз. В кабинете, ночью. Но с тем учётом, что я как раз перед этим узнала о том, что как бы немножко умерла в своём мире, то на окружающий мир я обращала не слишком много внимания.

И, неожиданно я осознала кое-что ещё интересное: да я уже про его команду знаю больше, чем про него самого! О чём они думают, что планируют, в чём (и в ком) сомневаются. Какие они по характеру внешнему, а что за черти водятся в тихом омуте их глаз! При этом про мужа я не могла сказать даже десятой доли того!

Обидно. Да, я понимаю, что я не аристократка, как объект воздыхания категорически не подхожу. Но мне хотелось быть хотя бы другом для него. Вот совсем-совсем нельзя что ли?

Потянув за ленту, стягивающую волосы, я начала распускать пряди. О том, что нужно было предупредить окружающих о маленьком договоре с сиреной, я как-то и не подумала. К тому же, я не собиралась петь громко. Я собиралась петь очень-очень тихо. Одну из самых любимых колыбельных – русалочью колыбельную.

Это было из студенческого мюзикла. Одна из групп решила при выпуске, что им не хочется классики, к тому же тот год был объявлен годом новаторских идей. Они поставили оригинальный мюзикл. В базисе, конечно, лежало уже созданное, в том числе и переработанная Русалочка, но сюжет всё же был достаточно оригинален. Сирена, влюбившись в человека, покинула своё море. Человек оказался принцем засушливой страны, и, отправившись вместе с ним, сирена теряла по крупицам свой собственный дар, свой голос и свою жизнь.

Человек не замечал того, что с ней происходит, и опомнился только, когда сирена уже была на грани смерти. Он отдал ей свою душу, чтобы спасти, но сирена не захотела жить без своего любимого. Всю свою силу она потратила на то, чтобы задержать любимого на этом свете ещё немного, пересекла пустыню в обратном направлении и вместе с ним стала морской пеной. В общем-то, весьма утопический хэппи-энд.

В первом приближении, кстати, ничего подобного делать не собирались! Сирена должна была просто тихо умереть. Но… герои решили, что авторы оригинальной истории и сценария не будут диктовать им условия, и сами всё поменяли.

Я тоже была задействована в этом спектакле. Но вот кого я играла? … Не помню. Хорошо помню, что мне настолько понравилась идея, что я наравне со всеми проходила прослушивание, и именно из-за голоса меня в итоге и выбрали.

Скользнув гребнем по распущенным волосам, я закрыла глаза, вслушиваясь в мелодию волн. Да-да, это была а капелла. Только шум волн, крики чаек, шум ветра, гальки, песни китов, не дельфинов – а именно китов.

И звук…

Бездна манит синевой,

Безудержною волной,

Слышен плеск, поют киты

Колыбельную в ночи.

Глава 8. Губернаторский бал

Они даже меня ругать не стали, кажется, просто не хватило моральных сил. Потому что все четверо сидели и смотрели на меня бледнющие, краше в гроб кладут! Видела я это чётко, потому что не моя – магия сирены породила в воздухе массу светло-синих светлячков, словно медузы под водой дрейфующие по той маленькой каютке, где мы сидели.

Я решила последовать их примеру (мудрому, мудрому) и вообще не поднимать тему неожиданного пения, тем более что они вообще не выказывали желания узнать, что это вообще было…

Шторм стихать и не думал, так что было очевидно, что некоторое время нам придётся здесь провести. Глаза смыкались, но было так неудобно сидеть у стены…

Глядя на мои мучения, Блад сдался первым. Подошёл, сел рядом и рывком подвинул меня к себе.

– Голову клади на моё плечо, – буркнул он, – и спи. Когда будем отправляться, я разбужу.

– Правда-правда? – сонно пробормотала я.

Муж резко кивнул. С трудом сдержавшись от того, чтобы его не поцеловать, «какой милый», я устроилась на его плече и уснула мгновенно. Спать хотелось всё сильнее и сильнее. О чём уж они разговаривали, пока я сладко спала – не имею ни малейшего понятия.

Зато, когда я проснулась, на дворе уже стояла глубокая ночь.

Блад сидел рядом с толстой кипой бумаг, подсвечивая себе их парой магических светлячков.

– Проснулась, Лерга?

– У… угу, – сонно пробормотала я, потирая глаза и пытаясь сообразить, где я вообще нахожусь, и что вообще вокруг. Тесная комнатка, запах моря и гнили, водорослей и соли… Воспоминания пришли неохотно, вспыхнули в голове разноцветным веером быстрых картинок, и я сообразила, что вообще-то мы до сих пор в том узком кубрике на корабле за сиреной, а вот остальные: Шелти, Огний и Тал – пропали. Судя по тому, что подсвечивает себе Блад документы магией, она вернулась. Это раз. А два, документы раз он начал изучать, значит – это со второго корабля. – Есть результаты?

– Более-менее, – отозвался эльф скомкано. – Если ты проснулась, давай выбираться. Мы уже решили, что, если ты не проснёшься, останемся здесь ночевать. Но раз ты открыла глаза, то тогда ждать не будем. Отсюда на магических парусах всего один переход до Оствилля.

Сонно кивнув, я зевнула, подняла голову с плеча Блада и задумалась. А что делать дальше? Было странное ощущение, что со мной что-то не так. Как будто… вокруг вроде бы и невесомость, по идее, а я – единственное исключение, разгуливаю по невесомости под влиянием силы тяжести.

– Лерга?

– Д… да? – взглянула я заторможено на Блада.

– О чём ты разговаривала с сиреной?

– Я? … – задумалась я от души. – А я с ней разговаривала?

– Да. Ты с ней разговаривала. Как раз перед тем, как начала петь. О чём-то ты с ней договорилась, раз тебя нельзя отсюда вынести.

– А, действительно, – удивилась я. – Договорилась! Тебе понравится.

– Мне?!

– Ну, да. Кто тут пират пиратской флотилии, отправившийся за информацией? На этом острове была встреча связного. В смысле, здесь оставляют записки по тайному флоту. Если я правильно её поняла, то в этой записке указание на место встречи. Вопрос, правда, кого с кем, но в этом будешь разбираться уже ты.

…Молчание. Продолжительное, немного серьёзное. Взглянув на недовольного Блада, я только вздохнула. Ну, а теперь я что такого сделала?!

– Что ты ей пела?

– Колыбельную. Она сказала, что хочет поспать. А мой голос похож на голос её сестёр. Поэтому она закрыла глаза, представила, что это поют они… и уснула.

Блад хмыкнул, спрыгнул со стола первым, протянул мне руку.

– Пойдём. Там темно, не хватало ещё, чтобы в темноте ты куда-нибудь свалилась.

– Действительно, – пробормотала я. – Падать куда-то я не хочу, один раз уже … более чем достаточно. Ой! – спохватилась я, – не обращай внимания, пожалуйста. Я просто ещё не проснулась. Вот и говорю, что в голову приходит. А приходит неизменно какая-то чушь.

Блад промолчал, подождал, когда я возьмусь за его руку, подтянул к себе и… мы лишились веса.

Короткий подъем, я просто старалась не трястись, и вот уже под ногами земля. Правда, самое близкое, что оказалось у меня под рукой – это статуя сирены. К ней я и приникла, переводя дыхание. Ноги тряслись.

– Пре… пре… предупреждать же надо! – взмолилась я, потом поднялась, предпочтя держаться за руку сирены. И только когда мне в руку свалилась маленькая бумажка, я сообразила, о чём именно договорилась с деревянной девой. Благодарно погладила ладонь сирены, пообещав себе, что, когда разберусь в происходящем, вернусь сюда, чтобы узнать, могу ли я ей действительно чем-то помочь (сейчас мне бы кто помог!). И двинулась к ожидающему меня Бладу. Посмотрела на светлячок, медленно вращающий вокруг него. Поймала его ладонью, ибо видела, как муж таким образом менял направление света, и подтянула к записке.

– Что ж, новость хорошая, мы знаем, куда нам идти и кого искать, – пробормотала я, беглым взглядом окинув короткие строчки. – Новость плохая, нам нужно вернуться туда, откуда не далее как пару дней мы успешно сбежали. Нам нужно на губернаторский бал в Анташе! … Это реально?

Блад смотрел на меня… очень пустым взглядом, пугающим. Мурашки промчались по спине, колени ослабли. Я видела перед собой Кровавого пирата. Того самого, про которого рассказывали байки и страшилки. Беспринципного, жёсткого и жестокого, лишённого любых моральных устоев. Того самого, для которого убийство – дело пары минут и росчерка стали.

Кривая ухмылка превратила его красивое лицо в застывшую маску, мгновенно добавив ему около десятка внешних лет.

– Для меня нет ничего невозможного, русалочка.

Интересно, если я скажу ему, что верю, он перестанет так на меня смотреть? Нет, мне не страшно, просто зябко, очень. Сильный мужчина – это серьёзное испытание для нервов слабой женщины. Иногда забываешь о том, что ты слабая женщина, и прибить хочется, а этого не прибьёшь. Больно разные весовые категории.

– И как ты представляешь себе это?

– Никак, – пожал равнодушно Блад плечами. – Казнить пытались безродного пирата, а появится аристократ с женой. Сиятельный величественный граф и прекрасная графиня. И даже если все отметят подозрительное сходство, никому и в голову не придёт, на это указать.

– Аристократические игры.

– Конечно. Особенную пикантность ситуации добавляет то, что граф из другого королевства, – эльф скалился, а у меня мурашки не переставали по спине бегать. – Ну, для начала, правда, придётся, озаботиться более роскошным гардеробом, чем тот, в котором мы обычно проводим свои дни. Капитан пиратского корабля не должен выглядеть как аристократическое пугало, а вот граф должен быть элегантен, не вычурен и роскошен. Так что… – смерил он меня взглядом, – будешь сиятельной графиней.

Кажется, моего мнения спрашивать не собирались…

Как я убедилась уже через пару часов, действительно не собирались.

Мы вернулись в Оствилль. В дом Шелта. Оккупировали персиковую гостиную, которую на балах (пиратские балы?!), обычно использовали джентльмены как курительную комнату. Здесь были огромные окна и отличная вытяжка. Диваны с креслами стояли у стен, оставляя центр абсолютно свободным. Шёлковые обои персикового цвета – как раз объясняли название гостиной. С учётом того, что пол был из светло-золотого дерева, и что-то вроде бархата тёмного золота использовалась для обивки мебели, смотрелось всё это помпезно-пафосно и немного тяжеловесно.

Меня поставили в центре комнаты. Блад и Шелтер при поддержке Тала обряжали меня в магические иллюзии, выбирая, во что они! Хотят! Меня! Обрядить.

Короче, нашли себе живую куклу. Кому-то срочно нужны дочери! И не по одной!

Интересно, чем в них нужно швырнуться, чтобы меня оставили в покое?! Не хочу я такое вот носить! Оно же …!!!

– Всё! – взвизгнула я от ужаса, когда на меня нацепили что-то ало-бордовое с чёрными рюшами. – Имейте совесть!!!

– Лерга? – Блад, самоустранившийся от развлечения, взглянул на меня из-под ресниц.

Меня уже даже колотило от отвращения:

– Я портовых проституток в такое не одевала! А вы хотите, чтобы «аристократка» такое носила?! Если вы вознамерились меня испытывать, не испытывайте меня на таких мелочах! Нервы мне только попортите. Уфффф, – зашипев, я попыталась себя взять в руки. – Пункт первый, – ткнула я в грудь Тала. – Я пришла из другого мира. Повторяю, по буквам. Из дру-го-го! У меня носили абсолютно другие вещи. И вот такое длинное, пышное и жуткое, у нас носили в двух местах. На костюмированных карнавалах и на исторических постановках в театрах! К сожалению, второе было по моей специальности, так что более-менее я имею представление о том, что носили в разные века. Но в моём мире! Я не имею понятия, что носят в этом, поэтому проверяя меня вот таким образом, вы выставляете … – проглотила я оскорбление, – в худшем свете только себя. Ты, – ткнула я пальцем в Шелта. – Эльф! Я понимаю, что, когда вокруг вертится такое количество легкодоступных баб, определённые цвета становятся заезженным клише. Но вот такое вырвиглазное сочетание цветов можно пустить только на одно! На тряпки!!!

И уже взяв себя в руки достаточно, чтобы не шипеть, спросила ровно у Блада:

– Вариант готового платья не подходит?

– Нет. На такие балы готовые платья не подходят, платья должны быть сшиты по индивидуальным меркам. Собственно, губернаторский бал проводится раз в год, как раз, когда губернатор, новый или переназначенный, вступил в должность и знакомится с теми, с кем ему весь следующий год работать. Ну, или не знакомится, а благодарит за поддержку и заручается ею на следующий год.

– Роскошь и пафос.

– Что-то вроде.

– И? Ради чего было это представление? У вас есть возможность сделать иллюзию реальностью?

– Есть знакомые портные, которые из иллюзии сделают без проблем платье за ночь, – пояснил Шелтер, усмехнувшись и падая в кресло. – Хорошие причём портные.

– А ткани уникальные есть?

Они точно меня проверяли! Вон как переглядываются. И Блад довольно жмурится. Я всё понимаю, то, сё, но вообще-то… это… А, ладно, махнув рукой на собственные мысли, я крутанулась к мужу.

– Есть возможность как-то сделать так, чтобы ты увидел то платье, которое я представляю?

– Вполне, – вальяжно кивнул Блад. Только выражение его глаз мне не понравилось. Слишком расчётливое. Это и есть его цель? Заглянуть в мои мысли? Ну, и что он собирается там отыскать, хотелось бы мне спросить?

– И что нужно сделать?

– Ничего особенного, – протянул он мне руку. – Просто твоя ладонь сверху моей руки и представляешь. В деталях.

– Ты мне тогда сначала покажи приблизительно, как выглядят платья обычные, – попросила я.

Новая кривая усмешка, и снова россыпь мурашек по спине. Как будто этот остров и это происшествие с сиреной содрали с него маску, и Блад решил, что совсем не обязательно постоянно рядом со мной притворяться очаровательной душкой.

Судя по всему, про душку и притворство, думала не одна я, потому что пока я задумчиво подходила к мужу, остальные куда-то умудрились рассосаться. Побег с корабля? При исполнении должностных обязанностей?

– Вот так будет, в принципе, удобнее, – решил он, поймав меня за запястье и усаживая к себе на колени. Глаза в глаза. И снова эта разбойничья усмешка. – Ты же не боишься?

– Я должна тебя бояться?

– Кто знает.

– Думаю, знаешь ты. А заодно знаешь, на что именно эта проверка.

Блад хмыкнул и улыбнулся уже нормально:

– Умная русалочка, редкость в наши дни. Смотри.

Развернув, но так и не отпустив меня, эльф занялся тем, что демонстрировал мне платья, разные платья. На одном из них, я вцепилась в руку мужа, и остановила его:

– Стой! Вот это…

– Ну, и вкус, – присвистнул он тихо, – чайное платье королевы.

– Нельзя?

– Почему же? Можно. Так и оставить?

– Нет уж, это будет плагиат, а мне хочется своё, – фыркнула я сердито, – я хочу…

…На вечер мы явились вчетвером. Огний остался на корабле, сказав, что будет ждать нашего появления, и белоснежная бригантина под белоснежными парусами с симпатичной монограммой (нет, я не видела там черепа, не видела, не видела) ждала нас в порту.

Платье я изменила не сильно, вместо квадратного выреза – декольте сердечком, чуть длиннее и стороже рукава. Вместо симпатичных рюшей, смотрящихся на королеве очень органично, я взяла для отделки платья белоснежные кружева. Блад был в чёрном смокинге с серебряной искрой. Волосы были стянуты в длинный хвост, серебряная лента, строгие перчатки чуть светлее тона и тяжёлая трость, с навершием в виде головы морского змея. И рядом с ним я. Естественно, платье было цвета серебра, с отделкой нитями цвета молочного тумана. На светлой коже, под выбранное платье, рубиновый гарнитур в платине смотрелся невероятно и роскошно. И всё это было элегантным и нездешним.

– Разрази меня гром, – пробормотал Огний, помогая мне перейти на корабль. – Русалка…

– Скорее тогда уж сирена, – не согласился с ним Тал. В тёмно-синем костюме, цвета морской волны, в белоснежной рубашке и белых перчатках, он казался франтом, невесть откуда заглянувшим на бал. И даже то, что он сменил причёску с ёжика на прилизанные волосы, его не спасло. Он всё равно был восхитительно хорош, дерзок и… недоступен. Амплуа снежной королевы, честное слово.

Шелтер в белоснежном костюме был именно тем, кем был всегда – франтом, шалопаем, раздолбаем и трепачом. Стоя рядом с мужем, я наблюдала за ним искоса. Девушки и женщины при его приближении млели.

– Расскажут всё и немного больше, – пробормотала я.

Блад, приняв из рук официанта два бокала, вручил один мне, вопросительно изогнул бровь. В зеркальной галерее я увидела, как покраснела молоденькая девушка, смотрящая на него жадно и восхищённо одновременно.

Граф Сэйкорский был неотразим, и определённо сегодня он был звездой губернаторского бала.

Губернатор уже подходил знакомиться и выражал пожелание, что такой перспективный молодой человек обязательно будет появляться чаще.

Блад обещал, но глядя на его обворожительную добрую улыбку, я бы лично посоветовала любому держаться от красавчика-графа как можно дальше. Во избежание проблем с нервами и адекватностью восприятия реальности.

А потом… Наверное, это было предопределённо, и нужно было быть романтической наивной идиоткой или просто мной, чтобы надеяться на то, что мы не встретимся с Нелери. В конце концов, мы были в графстве её отца. Но я до последнего надеялась, что прекрасная юная графиня, готовящаяся к своей же помолвке, проигнорирует губернаторский бал (губернатором вот уже седьмой год подряд становился не её отец).

Увы, такой удачи ни мне, ни Бладу не выдалось.

К некоторому своему стыду, заодно я узнала, что напрасно считала троих друзей Блада не слишком ему близкими. Они знали, в кого именно он влюблён, а ещё они списали то последнее уродливое платье, после которого я окончательно вышла из себя, именно с неё.

Нелери была в чёрно-алом платье, которое задумывалось, видимо, простым, с претензией на элегантность, но при этом как же оно пошло смотрелось!!!

Блад, охватив моё запястье, остался на месте, я взглянула на него и застыла.

Губы, сжатые в полоску, и глаза, больные глаза. Ему хотелось быть сейчас именно с ней. Ему хотелось, чтобы Она была рядом с ним, чтобы Она обратила на него своё внимание. Чтобы Она оценила его вид. Он хотел сейчас танцевать с Ней в центре зала, открывая очередной тур вальса.

А вместо этого стоял сейчас со мной. И пусть, судя по завистливым взглядам окружающих и комплиментам, мне расточаемым, я была достойным украшением для него, я не была ей.

– Прошу прощения за фамильярность, – прошептала я на ухо Бладу, повернувшись и прижавшись к нему, не за рамками приличия, но так, что разом от нас отвели взгляды окружающие. Мгновенное интимное прикосновение. Такое дозволено молодожёнам, а губернатор был поставлен в известность, что мы только-только вернулись с медового месяца, и решили начать именно с его бала, чтобы выходить постепенно в свет.

– Лерга?

– Человеческие женщины безумно ревнивы, – добавила я серьёзно, положив ладони ему на плечи. Чуть привстала на цыпочки. – Понимаешь, красивый мужчина может не вызвать столько внимания у женщины, как он же, только с красивой спутницей.

– Ты?

Блад не договорил. Увидел. Нелери, ещё мгновение назад весело щебечущая со своим спутником, проследила за центром всеобщего внимания и… покраснела. Мгновенно. Жутко. Пятнами. По всему телу.

В её глазах не было узнавания, в первый момент. Она вначале восхитилась красивым мужчиной, а потом узнала. Страх, ненависть, непонимание, жадность, ревность, жажда, ярость. В её глазах, как в калейдоскопе, промелькнул добрый десяток эмоций. Только позитивной среди них не было ни одной.

Я, следя за происходящим в зеркала, (а какой бальный зал без зеркал), пожала плечами:

– Ну, вот, теперь остался контрольный – ревность, и она вся твоя.

– Ревность? – спросил изумлённо Блад, наблюдая, как спутник Нелери шепнул ей что-то на ухо. Девушка кивнула, и вместе с мужчиной двинулась в сад. Эльф следил за ними как кошка за мышкой.

В моей голове мелькнуло, понимает ли он, что это её любовник? Судя по тому, как собственнически мужчина обнимал за талию этот «невинный цветок».

– Да, ревность.

– Хорошо. Пойдём!

Я не успела опомниться, как уже муж потянул меня на балкон, к чему-то прислушался и двинулся туда, куда определённо парой секунд раньше ушла предыдущая парочка. Снова к чему-то прислушался, удовлетворённо кивнул, выбрал место поудобнее… и … прижал меня к дереву.

Кажется, в ком-то умер романтик.

Во мне так он умер, не родившись. Потому что понимая, что да, красиво, меня невольно пробивало на хохот.

Красиво было действительно. Тот, кто оформлял сад у губернаторского особняка, подошёл к делу с душой. Фруктовые деревья (представляю, какая тут красота весной, когда они все в цвету), вокруг дорожек низкая живая изгородь, множество клумб с цветами. Уютные лавочки, середина у которых ниже, чем края – называются «лавочки примирения», на таких просто невозможно остаться друг от друга на приличном расстоянии. Фонтанчики играют.

Хрустальные струйки изо рта рыбок разбивались о белые мраморные чаши. Ночные цветы, тёмно-фиолетовые и золотые, наполняли воздух тонким ароматом. В распахнутые огромные окна был виден бал. И кружились в вальсе мужчины и женщины. Шелест платьев отсюда не был слышен, была слышна только музыка.

Крупные-крупные звёзды низко клонились к горизонту. Тихо шелестели ветвями парковые деревья, с моря дул солёный бриз, качая тонкие пряди моих волос. Блад был слишком близко. Опираясь ладонью о шершавый ствол у моего лица, он практически касался моей щеки. Я могла надеяться только на то, что ночь скроет лёгкий румянец, выступивший на моей светлой коже.

Вдруг наши сказки врали? И наряду с острым слухом (подтверждено), взгляд у эльфов не такой острый?!

Могу я понадеяться хоть на это?

– Значит, человеческие женщины очень ревнивы? – почти что с удовольствием повторил Блад мои слова.

Я кивнула:

– Ревность рождается из жажды единолично обладать чем-то или кем-то. Когда нам в этом отказывают… случается разное. Например, напрочь выключается адекватная оценка ситуации. Мы делаем глупые поступки, за которые укоряем потом себя сами.

– Ну-ка, ну-ка, и что же за поступки вы делаете? – эльф наклонился ко мне, его тёплое дыхание касалось моего уха.

Он вообще понимает, что делает? Это уже не игра. Это уже посерьёзнее будет!

– Блад…

– Мне нравится, как ты меня зовёшь по имени, – в вальяжном голосе эльфа явственно зазвучали мурлыкающие нотки. Мужские пальцы скользнули по моей причёске, приводя её в беспорядок. Толстая коса свалилась на плечо, косые пряди завитых локонов щекотали плечи, шею.

Я даже возмущаться не стала, вопросительно смотрела на мужа.

Итак, у нас тут что? Акт первый, явление какое-то там по счёту «соблазнение жены» называется? Вообще-то в эту игру можно и вдвоём играть. Вопрос в том, нужно ли это мне?

Я понятия не имею, что нужно этому мужчине. Зато знаю, что нужно мне – не влюбиться в него. Потому что разбитое сердце собрать – та ещё задача и тот ещё паззл.

– Тебе не кажется, – спросила я мягко, чуть привстав на цыпочки, чтобы дотянуться до остроконечного, чуть дёрнувшегося уха. – Что это не слишком благоразумная игра?

– Это не игра. Для того чтобы вызвать ревность, нужны же искренние эмоции?

– Действительно, – пробормотала я, чуть отступая. – Чем искреннее эмоция, тем это явнее видно. Они ссорятся?

– Да.

– И ты ждёшь?

– Да… – на лице Блада мелькнуло неудовольствие. – Русалочка, ты слишком умная.

– Мне говорили, – ответила я с улыбкой. – А ещё мне говорили, что я очень мстительная.

– Это упрёк?

– Предупреждение. Загодя. Чтобы потом не было недопонимания и обиды.

– Вот спасибо, милая жёнушка, – усмехнулся этот гад.

Шаги, торопливые, злые, он услышал определённо куда раньше, чем я. Но даже я услышала их заранее, и подумала, самонадеянно, что я успею приготовиться. Морально.

Десять раз «ха»!

Невозможно было к этому приготовиться. Невозможно!

Я целовалась с мужем, как школьница, украдкой, в тёмном саду, под ненавидящим взглядом той, которую он действительно любил. С одной стороны, поцелуй был нужен, чтобы вызвать как раз у подсматривающей ревность. С другой стороны, разве можно так целоваться?!

И отчаянная мысль, которая пришла и прочно обосновалась в моей голове, звучала как: «А ещё более идиотская ситуация вообще возможна?!»

Глава 9. Шпионские игры

В бальный зал мы вернулись по отдельности. Блад сразу в зал, а я через ванную комнату. Распущенную причёску нужно было привести в порядок, если получится. А могло и не получиться, потому что из всех шпилек, крутясь у зеркала, я почему-то одной не досчиталась!

Вернуть косу в корону я смогла, а вот мягкие локоны, вытащенные из-под ажурного обода диадемы, убрать обратно – уже нет. И причёска сохранила свою аккуратность и элегантность, но при этом приобрела некоторую лёгкую фривольность. Едва уловимую, заставляющую останавливать взгляд, но не думать слишком много. Появилась во внешности своеобразная очаровательная загадка, некоторая изюминка, пожалуй. И оставим в покое вопрос засахаренных и свежих чертей. Это уже из другого разряда.

Поправив волосы, я повернулась и вздрогнула.

А вот про это я не подумала. Ну, как не подумала, я была готова на всё, чтобы сбежать вовремя от Блада, а вот то, что меня будет караулить леди Нелери, мне в голову пришло лишь запоздало. Лестничным умом мы все крепки. А голову включать надо было раньше. А смотрит как! Пускай смотрит. Я ещё сейчас и руки на груди скрещу. Камешек королевский в обручальном кольце… Заметила, умничка! Хорошая глупенькая девочка. А теперь подождём пару секунд, пока до неё дойдёт, что это колечко должно было по-хорошему быть на её пальчике и…

Добиваем.

Подхватив маленькую сумочку, я двинулась к дверям, мягкой плавной походкой, увернулась от протянутой руки, смерив взглядом Нелери:

– У вас отвратительный вкус, леди, – сообщила я мягко. – Поищите доверенную портниху, а ещё лучше сразу портного, который вас будет одевать постоянно, а не только на бал. А то ваш внешний вид… оставляет желать лучшего. Если вдруг вы станете любовницей моего мужа, я не хочу за него краснеть, что он спит… с такой леди.

А теперь прикрыть за собой дверь, выдохнуть и отправляться в зал!

В конце концов, раз уж я на балу, могу я хотя бы потанцевать?!

Потанцевать, я сказала, а не участвовать во всех этих шпионских играх!

Пока Блад где-то был, выясняя информацию, на пару с Шелтером, я с Талом танцевала в центре зала.

– Удивительное дело, – пробормотал урсаил, опять преисполняясь подозрениями, – как придя из другого мира, можно так хорошо танцевать?!

– Это вальс, Тал. Вальс. Кажется, его танцуют во всех мирах, хотя и с вариациями. Классический вальс я ещё станцую, а вот тот, что был предыдущим – уже нет.

– Почему? – опешил урсаил.

– Потому что вот эти дорожки, переходы и смены партнёра, я даже приблизительно не представляю, в какой сторону нужно идти и … что при этом делать. Не ищи, пожалуйста, шпионов там, где их нет.

– Не получается, – улыбнулся мне смущённо этот тип. – Слишком уж вовремя, Лерга, ты появилась. Настолько вовремя, что ещё немного, и…

– Да, да, – кивнула я понятливо. – Ты устроишь охоту на ведьм. Я догадываюсь. Но предположи по-другому, может, меня сюда провидение послало?

Ага. Ещё при этом с хорошим ускорением, благодаря перевернувшемуся автобусу и всему последовавшему за аварией.

– Провидению больше заниматься нечем? – съязвил Тал.

Я пожала плечами, делая аккуратный реверанс.

– А это ты у него спроси, – посоветовала я.

– Ещё чего не хватало! – испугался урсаил.

Я взглянула на него с недоумением. А что это он так дёрнулся? У нас это выражение такое было просто, а здесь что, нет? Реально можно провидение поймать за что-нибудь выдающееся, пощекотать кинжальчиком по рёбрышкам и спросить нежно, что за безобразие тут происходит?!

Решив, что спрошу потом, я шагнула в сторону и … столкнулась с человеком. Отпрянула и чуть не свалилась из-за того, что длина платья была не моей комфортной. Спасибо, меня поддержали. Симпатичный мужчина в военном мундире улыбнулся мне.

– Простите, леди! Загляделся и не увидел, что вы шагнули в сторону. Тысячи извинений!

– Нич… ничего бывают, – улыбнулась я в ответ.

– Не представился! – спохватился мужчина, округлив глаза, резко выпрямился, даже каблуками щелкнул. – Капитан Шаргол. Особый отдел охоты на пиратов!

И не давая мне опомниться, он тут же подскочил опять ко мне. Прямо резиновый мячик!

– У вас потрясающий муж, леди! Могу я перемолвиться с вами парой слов? Наедине.

– Нет, – отозвалась я плавно. – Я не могу без присутствия мужа выйти с незнакомым мужчиной… куда бы то ни было. Простите, капитан.

– Но мне очень нужно сказать вам пару слов. Я уверяю вас, что вам ничего не грозит… Как насчёт балкона?

Взглянув на балкон, откуда мгновением раньше вышла щебечущая парочка, я снова покачала головой:

– После такого моя репутация будет в руинах, капитан. Не думаю, что то, что вы можете мне сказать, стоит того, чтобы подвергать себя опасности… – спрятала я взгляд за веером.

Если не дурак, воспримет всё правильно. А если воспримет всё неправильно, то очевидно, что этот человек – отлично знает, кто такой Блад. И здесь и сейчас пытается меня вытащить на «поговорить», чтобы предупредить о том, что мой муж пират или наоборот через меня вызнать информацию. Хорошая попытка, между прочим. Правда… слишком он слащавый.

Чужая рука сжалась на моем запястье, причиняя несильную пока боль.

Увы, второй вариант, через меня собираются вызнать информацию.

– Мне больно, капитан, – прошептала я, пряча взгляд.

Больно было, правда, запястья у меня всегда были излишне чувствительными.

– Пойдёмте со мной, леди. Прямо сейчас. Мы просто постоим на балконе.

– Мне больно, – повторила я, – не могли бы вы отпустить моё запястье?!

Боль распространялась волной, от запястья и выше, выше. Кожу запекло, ощущение было такое, что под тонкой тканью перчатки вспыхивают волдыри!

Больно!

Яростная вспышка ударила по глазам. И боль вначале ослабла, а потом пропала совсем. Капитан отпрянул, потирая руку, на которую пришёлся резкий удар мужской ладонью.

– Вам не кажется, капитан Шаргол, что ваше поведение перешло через рамки допустимого? – в голосе Блада звучал отдалённый раскат надвигающегося шторма. – Вы доставляете дискомфорт моей жене. Я бы…

Он не договорил. Не обращая внимания на то, что теперь я под защитой и можно, в принципе не бояться, я стянула с руки перчатку. Под тонкой тканью по коже действительно разбегались волдыри.

Тишина.

Все, кто стянулся поближе, чтобы выяснить, что тут такое интересное происходит (не дуэль ли?!), замолчали мгновенно.

Блад повернулся, взглянул на мою кожу и …

Ярость.

В одно мгновение в его глазах полыхнула такая ярость, что испугала даже меня. Я знала камень аквамарин, моё самое любимое украшение было именно с ним. И в зависимости от цвета камень то заманивал лазурной бездной неба, то отдавал зелёным тоном морской глади. У Блада точно так же – оттенок радужки уходил то в небесный цвет, то приближался к морской зелени. А сейчас глаза стали совершенно чёрные.

Итак. Насколько мне должно быть страшно?

Хм. Полагаю, даже, что и не мне…

Перчатка с руки Блада поднялась в воздух. Упала под ноги капитану.

– Дуэль. Я вызываю вас за оскорбление моей леди и за причинённую ей боль, капитан. Не знаю, что вы собирались скастовать, но я рад, что у вас это не получилось.

Шелтер и Тал, подтянувшиеся с разных концов зала, взглянули на скульптурную композицию. Шелти помрачнел, Тал досадливо поморщился.

Стесняюсь спросить, ну, и чем он теперь не доволен?

Подойдя ко мне, Шелти взял моё запястье, провёл ладонью над волдырями, и тихо сказал (услышали все!):

– Заклинание подчинения.

– До смерти, – обрубил Блад начавшиеся шепотки, и снова воцарилась тишина. – Жизнь проигравшего будет принадлежать победителю. И можете быть уверены, капитан, что если вы проиграете, ваша жизнь не будет стоить даже медяка!

В толпе появилась Нелери, покрасневшие заплаканные глаза. Она плакала? Неужели я перестаралась? Или у неё просто не слишком удачный день, и случилось что-то ещё? Или же… это подготовка к какому-то представлению? Уж больно досадливо она смотрит на разворачивающуюся драму.

– Залечить здесь не смогу, – шепнул мне наш врач. – Придётся подождать до корабля.

– Почему? – удивлённо взглянула на него я.

– В таких особняках стоят глушители магии. То есть мелкие диагностические чары можно запустить, а вот серьёзные целительные – уже нет.

– Как и серьёзные убийственные чары? – уточнила я.

Шелти кивнул. Мягкая успокаивающая магия пролилась на моё запястье, а сверху легла повязка. Немногим стало легче…

– Где и когда? – уточнил капитан лениво.

Он этого и добивался? Или это хорошая мина при плохой игре?

Кажется, первой мыслью Блада было «здесь и сейчас». И почти тут же он поменял планы, прищёлкнув пальцами:

– Завтра. В десять. На центральном круге. Постарайтесь не опаздывать, капитан.

– Аналогично, сиятельный граф. Постарайтесь не опаздывать на своё убийство.

Мужчины раскланялись, совершенно издевательски.

Блад повернулся, приобнял меня за плечи, словно бы защищая, закрывая ото всех, и мы двинулись прочь с бала. Шелти и Тал – остались, им ещё предстояло помелькать среди публики. Искать же связного тайного каравана больше было не надо, он вышел на нас сам.

Причины ещё предстояло выяснять, но именно капитан Шаргол – был тем связником, ради которого мы появились на губернаторском балу.

– Ау! – помахала я перед носом Блада. – Отпусти меня, пожалуйста! Я не успеваю за тобой! И мы, кстати, только что прошли нашу коляску!

Эльф, ушедший в себя, разве что табличку не повесил, дрогнул и огляделся.

От особняка мы успели уйти на добрых триста метров, то есть вернуться можно было... Но ночь была столь нежна и прекрасна…

– Ага, извини, – Блад, сняв с себя пиджак, набросил его на мои плечи. – Пройдём пешком? Здесь не далеко.

– Если только ты не будешь так бегать, – сообщила я с улыбкой. – Я с удовольствием пройдусь. Здесь пахнет морем. И бриз такой приятный!

Блад кивнул. Лицо эльфа, ещё мгновение назад каменное и злое, мало-помалу начало расслабляться.

Задумавшись, я огляделась, убедилась, что нет никого, чьё мнение могло бы как-то повлиять на репутацию новоявленной «графини» и стянула туфли. Став босыми ногами на прохладную брусчатку, я блаженно зажмурилась. Как же хорошо!

Танцевать бы здесь, под дождём, забыв обо всём!

– Лерга? – Блад протянув ладонь, коснулся моего плеча.

Вопросительно взглянув на него, я взяла его под руку:

– Всё хорошо. Идём?

Муж кивнул.

Мы шли пешком, ни о чём не разговаривая, просто молчали. Тихие шаги за спиной услышала даже я, что уж говорить про Блада?! За нами кто-то следовал. И… далеко не один.

Как интересно. И что у нас здесь такое происходит? Если допустить, что капитан был не один, то за нами идёт его сообщник. И тогда становится очевидно, что капитан ко мне подошёл не случайно. Он изначально планировал то ли вызнать какую-то информацию, то ли спровоцировать дуэль.

Но что за вторые шаги? Слишком уж они… лёгкие. Как будто женские?

Бросив взгляд на Блада, я вздрогнула. Довольство царило на его лице так явно, что мне даже не пришлось задавать свой вопрос вслух. Я поняла ответ мгновенно. За нами шла Нелери.

– Никакого дополнительного источника для ревности, – предупредила я тихо, – получится перебор и обратные качели. Леди придумает себе тысячу причин и обстоятельств, почему ты плохой.

– Русалочка, – вздохнул эльф, бросив на меня взгляд исподлобья. – Твой ум начинает меня уже пугать.

Хмыкнув, я на мгновение щекой прижалась к его плечу.

– Я бы сказала, что «сам выбирал», но, увы. Получается, что тебя выбрала я.

Жаль, что я при этом не догадывалась, что выбирала. Не кого, нет. Дело было не в том, что Блад – пират. Подумаешь! Все мы не без греха. Дело было в другом. Выбрав его, я нечаянно выбрала и море, и корабли, и это непонятное графство, и эту историю с его возлюбленной леди. Мне не нравилось даже не то, что мне по умолчанию в чём-то отказано (мелочи жизни), мне не нравилось то, что сложившаяся ситуация диктует мне такое поведение, в котором я уличена никогда не была.

Маска, которую мне нужно было примерять вот на этих балах, была безбожно мне тесна и не к лицу. Мне больше нравились корабли, вольный ветер в лицо…

Пиратка, а не аристократка, как сказал сам Блад, да?

– Что тогда нужно делать? – вырвал муж меня из размышлений.

– С Нелери? Ну, по идее, нам нужно поссориться. Но это не даст ей сказать всего, что она может сказать, если рядом будет подстёгивающая соперница… Наличие соперницы всегда язык хорошо развязывает. Так… – я задумалась, ойкнула, когда под ногу попал острый камешек, и подпрыгнула, завалилась на Блада так, что ему пришлось остановиться и меня ловить. – Больно же! Что за?!

– Вот там есть лавочка, – муж, встревожившись, потянул меня в небольшой тёмный сквер, освещаемый хорошо если от силы двумя фонарями. – Пойдём. Посмотрим, что с ногой.

– Случай, когда дурная голова ногам покоя не даёт, – вздохнула я, послушно двинувшись за эльфом и… поняла, что не могу сделать ни шагу. Резкая боль была чересчур сильной. – Блад…

Восхитительное дело! Объяснять мужу ничего не пришлось. Чуть нахмурившись, он подхватил меня на руки, донёс до лавочки, усадил.

Разобраться, что там такое интересное с моей ногой случилось, мы не успели. Нам помешали. Да ещё как помешали!

Тихое жалобное «Блад», и… в конце сквера появилась смущённая, переминающаяся с ноги на ногу Нелери.

О! А я без попкорна!

Звучит-то как тихо и потеряно, и глазки заплаканные какие! Бедная детка, так пожалеть и хочется! Ремнём, отцовским, с хорошей пряжкой, да с оттяжкой!

– Нелери… – муж, так и не глянув, на что я там наступила, поднялся, глядя на свою возлюбленную. Мягкое выражение на лице эльфа снова сделало его похожим на того молоденького парнишку на плахе, из-за которого я решилась ввязаться в безумную авантюру с замужеством вслепую.

Вот даже теряюсь в догадках, кого из них двоих мне больше пожалеть хочется!

– Блад…

Ещё чуть ближе, и я испорчу им всю малину или хохотом, или насмешливым:

«А теперь поцелуй, и… можно под венец, тут и сказке паршивый конец!»

– Что ты здесь делаешь, Нелери?

– Я… я… – глаза девушки налились слезами, как по заказу, и она шагнула ещё ближе, протягивая ладони. – Я поняла, что больше так не могу. Что я должна тебя увидеть! Что мне это необходимо. Я… Прости меня, пожалуйста! Я испугалась! Я так испугалась… Я… понимаю, что это очень сложно, практически невозможно, но, пожалуйста, прости… прости меня!

До скамейки, где я сейчас сидела, в общем итоге она не дошла. Не обращая на меня внимания, вот это её задело!, Нелери осела прямо на брусчатке, в своём этом отвратительном платье, прижала ладони к лицу. Худенькие плечики затряслись.

– Прости меня! Прости!

Если в мире и есть что-то, с чем мужчины не только не могут справиться, но ещё и откровенно не понимают, что с этим делать – так это женские слезы.

Блад бросил на меня растерянный взгляд, я в ответ состроила страшную рожицу и изобразила объятия. Идиотизм какой-то!!! Помогаю своему мужу соблазнить… кстати, а если он её соблазнит, она будет его любовницей? Или как?

Обняв за плечи Нелери, Блад погладил её по волосам, нежно, осторожно:

– Успокойся, пожалуйста.

– Ты не понимаешь!!! – вцепившись в его плечи, Нелери плакала так горько, что даже у меня сердце сжалось. – Нам никогда не быть вместе! Если бы только… если бы только я не испугалась гнева отца! Если бы я выбрала тебя на плахе, мы бы были счастливы вместе! Но теперь никогда! Этого больше никогда не будет! Прости, – отчаянный крик души. – Прости! Прости, что я испугалась! Прости меня!!! Это уже просто невозможно исправить!

– Почему же? – буркнула я тихо себе под нос. – Есть исключительно простое решение. Сделать его вдовцом, и всё, сиятельный граф снова свободен, соперница отправлена на погост, можно станцевать канкан на её могиле и торопливо занять вакантное место!

– Отличная идея, – раздалось за моей спиной, а к шее прижалось что-то холодное. – Только эту идею нужно немного подрихтовать. Прошу вас, графиня, оставайтесь на месте. Ничего личного, просто ваш муж очень любит совать нос не в свои дела и делает это слишком успешно. Поэтому… вы останетесь красавицей-вдовой, всё его нечестно нажитое имущество станет вашим. Да что уж там говорить, с такими данными вы за одного из аристократов королевской фамилии можете выйти! Будете, например, женой шестого наследника престола. А? Звучит? В любом случае, просто сидите и смотрите.

Нелери продолжала рыдать, практически не реагируя на окружающую действительность. Я сидела с клинком у горла, а к моему мужу крались с трёх сторон убийц. Шпионские игры сегодня зашли слишком далеко.

– Нели…

Как нежно!

– Пожалуйста, – Блад стёр слезы со щёк Нелери. – Не плачь. Ты разбиваешь мне сердце. Что мне сделать, что ты перестала плакать?! Я не могу изменить прошлое…

– Я знаю, прости, прости, прости меня… Они просто не останавливаются! – девушка дрожала в ознобе, но пиджака, чтобы её укрыть, у Блада не было. Он был на моих плечах.

Ассоциативная цепочка замкнулась одним на другое, муж вспомнил о моём существовании и повернул голову.

Удерживающий меня человек усмехнулся, скользнул ножом по шее, делая тоненький надрез.

– А теперь помашите ему ручкой, ваше сиятельство. Вот так, да. Видите, вам совершенно не повезло с мужем. У вас на глазах милуется с другой. Ну, разве это не радость, что он поплатится за свои шашни на стороне?!

– Если бы я этого хотела, я бы убила его лично. Ну, или наняла бы убийц сама, – отозвалась я.

– Какая великодушная женщина, – восхитились за моей спиной. – Такая невинно-прекрасная и с такой чёрствой душой.

– Какая есть, – флегматично сказала я. Убивать меня не планировали, так чего дёргаться и тратить нервы по пустякам?

– Не будь ваш муж, ваше сиятельство, таким идиотом, вы были бы для него идеальной женой. Столь вы прекрасны! Ну, так… эй, граф, – кинжал оставил на моей шее очередной порез.

Теперь уже и Нелери видела, что её слёзы и её цепляние за Блада привели к очень интересной ситуации. Реально, попкорна не хватает!

– Вы так заботливо смотрели на ту девушку. Не откажете нам в любезности, посидите рядом с ней ещё немного, чтобы вас убить было легче?

Нелери вскрикнула, дёрнулась испуганно. Придержав её за плечи, Блад медленно поднялся.

Бедный, сочувствую ему. Убийц четверо, как минимум. А ему надо не только себя защищать, но ещё и эту девчонку. Кстати, а оружие у него есть?!

Не считая магии. Хотя… Город…

– Не подскажете, – запрокинула я голову к тому, что стоял за мной. – В городах возможно использование мощных заклинаний?

– Никак нет, леди, – отозвался мужчина в маске. – Увы. Приходится бедным несчастным убийцам рассчитывать только на верный меч, да на удавку.

– И как в таких условиях работать?! – от души посочувствовала я. – Никакого понимания к тяжёлому труду убийцы!

Клинок от моего горла пропал, перепрыгнув через спину скамьи, вот это пластика!, убийца присел рядом со мной, прикоснулся в поцелуе к костяшкам пальцев.

– Реханта и духи! Леди, откуда вы взялись?! С таким пониманием к нашей непростой профессии!

– Рррруки от неё убрал! – прорычал сердито Блад.

Взглянув на мужа вопросительно, рядом повернулся и убийца, мы спросили одновременно:

– А с той что?!

«Та», Нелери, бессильно опускалась на землю.

– Спать захотела, – сообщил мой эльф размеренно. – К тому же, она крови боится. Зачем добавлять милой невинной девочке…

Хохотнули мы оба, в голос, переглянулись с убийцей и пожали друг другу руки. Блад на это смотрел с очень недовольной миной.

– Так, – добавила я, устраиваясь поудобнее и стараясь не обращать внимание на резкую боль в ступне. – Она спать захотела и?

Блад вздохнул.

– Ну, вот что вы из меня дурака на пару делаете? Слушай, мужик, – обратил он к убийце, – иди, а? Так и быть, тебя одного я оставлю в живых.

– Одного? – удивилась я.

Убийца на это не попался, усмехнулся:

– Не поверишь, эльфик, я ощущаю каждого из убийц как себя. На такую уловку я просто не попадусь.

– Я должен был проверить. Может, отойдёшь от моей жены?

– Нет, я тут постою. Если ты так хорош, как про тебя говорят, у меня должен быть шанс сбежать до того, как ты доберёшься до моей головы. Оно, знаешь ли, мало ли как повернётся. Единственное, конечно, жену твою не трону. Уж больно хороша… – скользнув пальцами по моему плечу, он снова прикоснулся в поцелуе к руке. – Простите, леди, что причинил вам боль. Жаль, что ваш муж такой глупец.

Грустно пожав плечами, я улыбнулась, повернулась к Бладу… И… Наверное, я должна была догадаться раньше, что, по меньшей мере, даже самые нелепые байки базируются на чём-то настоящем. Больше не было очаровательного эльфёнка, глядя на которого растает сердце даже у снежной королевы. Был кровавый пират. Был чертовски разозлённый пират.

Я не знаю, откуда он вытащил свою шпагу… Хотя, судя по очень характерной голове морского змея… она была у него с самого начала – в трости.

Я не знаю, как можно двигаться так быстро, но Блад действительно двигался очень быстро. Быстрее, чем человеческий взгляд мог уследить за его движениями.

Убийца со мной рядом досадливо дёрнулся, раз, второй. Третий… Смерти четвёртого своего подручного он дожидаться не стал, обернулся ко мне, поклонился:

– Ещё увидимся, леди, не прощаюсь.

И пропал.

Когда же я снова увидела Блада, спокойного, с обаятельной улыбкой, он был покрыт кровью. Не с головы до ног, безусловно. Но пара перерезанных глоток оставила на его рубашке россыпь алых капель.

Ай-ай-ай, как не аккуратно!

Усмехнувшись, я показала на лежащую на брусчатке Нелери.

– Займись своей возлюбленной, муж мой, – порекомендовала я спокойно. – А то пролежит ещё немного и, не приведи… Реханта, да?, простынет. Ты же себе не простишь этого. А я тут посижу, подожду твоего возвращения. Судя по эффектным разборкам, шпионские игры на сегодня закончены!

Не знаю, какое решение принял бы Блад, но спасая его (и моё самолюбие заодно), из проулка показались переругивающиеся Тал и Шелти. Доверив меня друзьям, Блад сообщил, что скоро явится, и со своей красавицей на руках двинулся прочь.

Я же, попробовав встать, ойкнула и… завалилась на руки Талу. Что было дальше, уже не знаю. Мир потонул в белой-белой кисее…

Глава 10. Дуэль и невыясненные обстоятельства

Как-то так получилось, что, когда я открыла глаза, я определённо была не в городе. Хотя у нас и был снят целый этаж в одном из лучших постоялых дворов порта, мы были на корабле. Ощущение того, что всё покачивается на ласковых волнах, что ветер запутался в парусах и тихо похлопывает полотнищами, перепутать ни с чем невозможно.

В первый момент я даже не сразу сообразила, что происходит, и что именно меня разбудило. Вроде бы, всё как обычно, тихо. Не та тишина, которая перед грозой бывает, грозная, душная, опасная, а самая обычная ночная тишина. Когда все нормальные люди уже спят. Или у нас пираты к нормальным людям не относятся.

– Ты идиот.

Ого! Вот это «комплимент»! Причём, если я не ошиблась, сказано это было голосом Шелтера, а адресовано – Бладу. Что это довело тихого-мирного и спокойного врача до такого состояния? Я не слышала, чтобы он голос повышал, ещё ни разу. Со своими дамами, Шелти вообще производил ощущение чело… эльфа, которому не никакого дела до происходящего нигде и никак. А тут неожиданно такое. И от Блада ни слова в ответ. Что я пропустила?!

Попробовав приподняться, я обнаружила, что никаких препятствий к этому нет. Ничего не болит, всё нормально, правда, с небольшими оговорками. Моя нога была так сильно обмотана бинтами, что производила ощущение полноценного диванного валика!

Стесняюсь спросить, они ничего не перепутали?!

Там, например, мою ногу с каким-нибудь тяжелобольным, которому необходима срочная изоляция от окружения?

– Ау? – осторожно позвала я.

Раздался шум, послышалось тихое ругательство сквозь зубы, и в комнату вошли оба эльфа. И злющий, как рой ос, Шелтер, и спокойный Блад. Кажется, нет, не совсем спокойный, а удерживающийся силой воли на грани ярости. Ещё мгновение, ещё капля сверху, и он сорвётся и что-нибудь разнесёт. Что это с ними такое?!

– Привет! – обрадовалась я. – Я вижу живых! А что это со мной такое интересное случилось? Я перешла в когорту правильных русалочек, которые по земле ходить без посторонней помощи не могут?!

… И ти-ши-на…

Ой, кажется, я знаю, что они так отреагировали. Я попала в точку.

– И? – спросила я, не сбавляя тона. – Надолго?

Блад, что-то буркнув, круто повернулся и вышел. Ухо Шелта дёрнулось, глаза чуть расширились и всё вернулись на круги своя.

– Отдуваться тебе? – посочувствовала я от души доктору. – Итак?

– Ты наступила на морского ежа.

– Круто, – восхитилась я от души. – Даже не буду спрашивать, как меня угораздило, то самое ощущение боли, которое было на площади. А потом появилась красавица Нелери, а потом появились убийцы, и стало очень весело.

– Не тебе! – сорвался Шелтер. – Не тебе, – уже куда тише добавил он.

– Почему? – спокойно уточнила я. – Ходить не смогу?

– Да.

– Долго?

– Как минимум пару недель. Даже с тем учётом, что у нас есть специальная мазь, которая помогает … в таких случаях, всё равно это будет не быстрый процесс…

– Ладно. Так… можно поподробнее? Могу я узнать, что с моим здоровьем? Хотя нет, сначала… мы же сейчас в открытом море?

– Да… – Шелтер помялся, разглядывая меня. Пытался понять, как я переношу плохие новости? Хорошо я их переношу. В обморок не падаю, в истерике не бьюсь, а если и теряю лицо, то уж точно не при тех, кто может растеряться и не найтись со словами или поступками.

– Почему?

– Нам пришлось выйти в море, потому что в порту невозможно использовать серьёзные чары. Даже целительские. Мы подняли паруса, добрались сюда. После этого, стали на магический якорь. Очень хочется верить, что таким образом мы не привлечём кого-нибудь голодного из магической подводной фауны. Ну, неважно.

– Зачем нужны были серьёзные чары?

– Чтобы вытащить ядовитые иглы из твоей ноги, потом залечить… что можно было залечить.

– Хорошо, – обрадовалась я подвижкам и свободы в голосе Шелти. Кажется, он отслеживает мою реакцию и рассказывает больше, обнаружив, что я не собираюсь биться в истерике и слезах до потолка. – Итак? Значит, морской еж… Токсин, яд. Что там ещё?

– Яд. Если бы на этого ежа наступил Блад, то пришлось бы резать ногу, до того, как яд распространится на всё тело. Можешь считать, что ты спасла ему целостность его тела.

Ну… Я не стала говорить, что мне от этого ни горячо и ни холодно. Куда больше меня интересовало, что со мной.

– Значит, яд сохранился в тканях ступни, правильно я понимаю?

– Ещё и в кости впитался, – хмыкнул Шелтер, теряя своё пришибленное выражение лица. – Русалочка, ты спокойна настолько, как и кажешься, или ты просто умеешь хорошо играть роль?

– Я спокойна. И не в таких передрягах бывала. Итак. Значит, на ближайшее время я не могу ходить без чужой помощи на дальние расстояния?

– На короткие не сможешь тоже.

– Можно спокойно прыгать на одной ноге, – отмахнулась я в досаде. – А можно сделать фиксированный короб вокруг, чтобы можно было наступать на него, не тревожа ногу. Многое можно придумать. На людей яд этих морских ежей не оказывает такого страшного влияния, как на эльфов?

– Точно, – согласился со мной Шелтер. – Именно так. Более того, в отличие от попадания в ткани эльфов, в человеческих тканях он не распространяется. Яд заражает только те ткани, которые находятся непосредственно вокруг игл. Если бы иглы вытащили сразу же, после того, как ты наступила на ежа, то через пару дней ты была бы уже на ногах. У нас есть специальная мазь… которую используют.

– Значит, самого страшного не случилось! – обрадовалась я. – И нет повода переживать. И, Шелти, чего Блад был такой… неадекватно яростный?

– Он задержался, – сдал капитана Шелтер. – Задержался почти на два часа. Поэтому яд проник в кость. Если бы этот идиот появился раньше, до костей яд бы не дошёл!

– Возможны побочные эффекты? – уточнила я.

– Если бы тебя лечили человеческие коновалы – возможно. Тебя лечил я. Так что никаких последствий, никаких побочных эффектов. Просто… некоторое время тебе будет больно и тяжело ходить.

Из-за устроенной Шелтом истерики я ожидала, что всё будет совсем плохо, а тут такая малость! Усмехнувшись, я закрыла глаза:

– И подумаешь…

– Не подумаешь, Лерга! Не подумаешь! Всё могло закончиться куда хуже!

– Но ведь не закончилось, – умиротворяюще пробормотала я. – Шелт, успокойся. Подумаешь. Явилась какая-то девчонка непонятно откуда. Нелери он сколько уже любит? Ничего удивительно, что выбор был сделан не в мою пользу… – смазав свои слова зевком, я открыла глаза, закрыла. Мир качался. Кажется, я опять хотела спать…

– Лерга.

– М? – разлепить ресницы было бесконечно тяжело.

Шелтер переминался рядом с койкой, на которой я лежала. Потом вздохнув, эльф едва заметно покачал головой и горестно шепнул только:

– Прости.

За что он извиняется, я так и не поняла… Закрыв глаза, я соскользнула в объятия темноты и моря. Мягкого нежного моря, на волнах которого я качалась, набирая, кажется, сил. А ещё, кажется, я слышала чью-то тихую песню. Песню, манящую меня, песню, уговаривающую, что на земле слишком плохо, а люди – недостаточно? …

Я не дослушала уговорный напев песни, я уже спала…

…Утро было тяжёлым. Нога ныла, как больной зуб, на одной ноте, на одной частоте. Не резко, не нестерпимыми вспышками, а просто ныла-ныла-ныла-ныла, настолько, что я начала подумывать о топоре, как о радикальном средстве лечения.

И была ещё одна проблема. Ну, как проблема… Так, досадное обстоятельство!

– Я всё понимаю, честное слово, – жалобно пробормотала я, пока Шелтер и Тал спорили, что я должна надеть на дуэль. – Но зачем там я?!

– Этикет! – рявкнули оба в голос. Вот это я уже их достала! Но я нечаянно. Правда-правда-правда! Просто я не хотела отправляться невесть куда и смотреть на чужую дуэль. Особенно, если учесть, что Огний, с которым я просидела на палубе половину утра, уже успел рассказать, что как дуэльщик Блад один из самых опасных бретеров во всей акватории Белого жемчуга и ещё пары сопредельных. Можно было за него не переживать. Да и я не думала. Просто…

– А может не надо?!

Бесконечно вымученно вздохнув, Тал начал объяснять заново, пока Шелтер магией доводил до ума платье, в котором мне предстояло показаться на этом цирке под названием «дуэль». Подол должен был обладать определёнными магическими свойствами, а чтобы магия города их не покорёжила, нити чар нужно было вплетать в подол самым банальным способом. То есть, нитку в иголку, иголку в зубы и вперёд, негр, до верха ещё далеко, а вышить нужно мно-о-о-гое.

– Это морской этикет, который гласит, что если причина дуэли не появляется сама на месте предполагаемого мероприятия, то оно может быть отменено. В своё время этим пользовались, когда дуэль могла разразиться между теми, кого нельзя было терять. На месте дуэли не появлялась причина, и дуэль отменялась. Соответственно…

– Подожди! Подожди! – перебила я Тала, (в прошлый раз он об этом не говорил), – то есть ту, из-за которой возникала дуэль, просто по-тихому убивали до неё?!

– Именно.

– Ой… Какой-то неправильный мир…

– Какой есть, – обиделся серьёзно урсаил.

– Да не Рехант! – отмахнулась я от него. – Этикет этот ваш, кодекс морской, неправильный! Мир этих ваших устоев неправильный!

Мужчины переглянулись и… не нашлись, что на это возражать.

Я задумчиво постукивала пальцами по деревянной столешнице.

В голове вертелось недоуменное, как я попаду на то место, где будет проводиться дуэль? Ну, ладно, допустим до места от порта можно доехать на коляске. Но до коляски?! И от коляски до площади?!

Не то, чтобы меня это вот прям волновало, но…

Лучше я буду думать об этом, чем думать о том, чем занимался мой муж те два часа, что не приходил в порт…

Ой, нет, я, конечно же, ни в коем случае не ревную. Просто… Мне зябко. Здесь человеческая жизнь не слишком ценна, а я не смогу защитить себя, что наглядно показал вчерашний вечер.

Это как-то нужно изменить… Но вот как? … Ладно, подумаю, об этом потом.

– Блад, – Тал, выглянув из двери, махнул эльфу, зовя его к нам. – Мы почти готовы, а ты…

– Тоже готов. Шелтер, ты останешься с Лергой. Тал, ты мой секундант.

Блад не просто говорил, он приказывал. И это было так очевидно, и так… опять страшно. Мимо меня муж прошёл, даже не взглянув. Он не спросил, как я себя чувствую (как будто ему это интересно), он просто прошёл мимо.

Через полчаса, когда нужно было пришвартовать корабль, меня оставили все в одиночестве. Именно это время я и потратила на то, чтобы переодеться. Рубиновый гарнитур, к счастью, был в шкатулке, дойти до которой я бы не смогла, так что можно было его не надевать. Так получилось, что на мне было обручальное кольцо (оно не снималось!!!), браслет, про который я уже давно забыла (кстати, а как с него сняли магию следящую?!), и, наконец, маленькая подвеска с искрящимся аквамарином. Она так удобно легла в ложбинку на груди, подчёркнутую декольте, что у меня рука не поднялась снять кулончик. В виде маленькой русалочки.

– Ты готова?

Тихий голос Блада заставил меня дёрнуться и повернуться. Волосы я заплела в сложную косу, перебросила её через плечо. Тёмно-синее платье и белоснежная пушистая шаль были самой подходящей одеждой для прохладного утра. До осени было ещё далеко, но позднее лето не всегда радовало хорошей погодой.

– Да, конечно, – кивнула я послушно. – Но как…

Недоуменный вяк мой был проигнорирован. Подойдя ближе, Блад подхватил меня на руки и двинулся к выходу.

– Блад!

Ни ответа, ни привета. Блин! Если ему настолько неприятно всё это, неужели нельзя было переадресовать эту «почётную» обязанность по переноске тяжестей в моём лице кому-то ещё? Например, … Огнию! Да, я даже согласна на руки к Талу, пусть он так негативно ко мне относится за редкими исключениями. Но…

На виске Блада забилась мелкая жилка. Это ему настолько неприятно быть со мной рядом?! Совсем с ума сойти! Надо извиниться может? Или мудрее будет промолчать?...

Мудрая женщина знает, где промолчать. Глупая женщина точно знает только, что говорить не надо, но всегда говорит именно это… Не будем уподобляться глупой женщине, промолчим. Глядишь, за умную сойдём.

Я молчала всю дорогу. Я мудро молчала, когда меня снова на руках Блад нёс от коляски до площади, где была дуэль. Я не сказала ни слова, когда он осторожно опустил меня на скамеечку, откуда мне предстояло наблюдать за дуэлью.

Я позволила себе на мгновение закрыть глаза и помечтать, когда он в быстром поцелуе, словно бы получив пожелание удачи на бой, прикоснулся губами к моим губам, а потом выпрямился.

Шелтер устроился рядом, спрятал руки в карманах.

Блад уже стоял напротив своего противника, того самого капитана, появившегося немногим раньше.

– Слушай, – спросила я негромко. – А… Сирены… ну, спутницы стихийного морского духа… они действительно существуют?

– Конечно.

– А есть те, кто с ними встретился, но остался при этом в живых?

– Есть. Редкость, правда, большая. Если встретился со стихийным духом, это к большой удаче. А вот с его спутницами по волне – к большой неудаче. Они почти никогда не сохраняют свидетелю жизнь. Считанные единицы в семнадцати морях у Рангарда могут похвастаться тем, что не только видели сирен, но остались живы и не ослепли.

– Рангарда?

– Так называется материк, на котором мы сейчас находимся. Напомни, нужно будет как-нибудь устроиться у карты и рассказать тебе больше про Рехант.

– Не стоит утруждаться, – улыбнулась я, взглянув искоса на Шелтера. – Я почитаю сама. Буду привыкать.

– Привыкать?

– Пройдёт год, брак будет разорван, и Блад женится на Нелери. А я … не думаю, что захочу остаться рядом с ней. А значит и рядом с вами.

– Тогда не влюбись в него, – серьёзно сказал эльф. – Не знаю, кто и зачем тебе это сказал, но действительно, брак заключённый именем богини может распасться сам собой. При этом должны быть выполнены шесть условий. Первое. Супруги ни разу не разделили постель. Второе. Супруги ни разу не смешали кровь. Третье. Никто из супругов, даже влюбившись, не признался в этом. И имей в виду, в таких браках, заключённых именем богини, супруги ощущают эмоции друг друга. Самые яркие и очень поверхностно. Но… Ощущают. Те, в ком есть магия, всё это ощущают острее. Так что, если ты влюбишься – он уловит это. Он поймёт… И… – Шелти взглянул на друга, уже стоящего на изготовку со шпагой, его голос стал намного тише, и мне приходилось напрягать слух, чтобы разобрать слова. – Он не такой плохой парень, Лерга. Я бы даже сказал, что он намного лучше, чем даже мы трое. Просто складывается… складывается всё не в вашу пользу… И почему ты появилась так поздно! – вырвалось у него. И тут же Шелтер прикусил губу, словно досадуя на собственный длинный язык.

Немного подумав, на услышанном заострять внимания я не стала. И уточнять ещё три последних пункта – тоже. Мне достаточно первых трёх. Сказал Шелти что-то и сказал, за это спасибо.

К тому же, какая разница, когда я появилась. В любом случае, уже, наверное, слишком поздно. А может быть, слишком рано… И вообще я лучше на мужа полюбуюсь, чем буду тут мыслям предаваться. Разным… Но, безусловно, опасным.

Какой же он всё-таки красивый. Двигается с грацией морского змея, даже не кошки. Мягко, плавно, осторожно. Такое ощущение, что он создан для боя! … И лезет же в голову всякое… Через пару минут наблюдения за боем стало понятно, что Блад играет. Он даже не то, что вполсилы сражается, он играется с противником! Шелтер рядом со мной бледнел, на его висках выступила ледяная испарина, его самого начало немного трясти.

Почти такие же симптомы я увидела, присмотревшись, и у Тала.

Поскольку остальные зрители выглядели абсолютно нормально (а информация о тайном караване была нужна, как ни крути), я догадалась, почему Блад играет со своим противником. Он просто тянет время, пока его друзья пытаются вызнать информацию. И судя по тому, как они бледнеют и сереют, ничего толкового у них не получается.

То ли противник защищён, то ли голова у него дырявая, и даже если было что, ничего там толком не задержалось, то ли ещё что…

– Какие горячие парни, – донёсся моего уха тихий шёпот. – Привет, леди, ещё раз прости, что доставил тебе боль. Я так надеялся, что на этого ёжика наступит твой муж, а он везучий. Говорят, танцевал с Сиренами и жив остался. Так, как себя чувствуешь?

В голосе вчерашнего убийцы слышалась забота. А я разрывалась между двумя одинаково сильными чувствами: расхохотаться от комизма ситуации и повернуться и от души зарядить этому франту меж глаз.

– Я вот думаю, – продолжил убийца тем временем. – Что твой муж, лапочка, слишком уж заинтересован в происходящем. Не хочется тебе вредить, совсем не хочется, уж больно ты хороша, леди русалочка. Но ты ему передай, что у этого парня есть друзья. А у друзей есть не только шпаги, но ещё и слабые места, и…

Мы дёрнулись одновременно. Я больше от неожиданности, убийца, спасая свою жизнь. Тонкая шпага мужа дрожала в спинке скамьи. Ещё мгновением в сторону – и я лишалась бы чего-нибудь важного. Например, головы. А вот не будь убийца таким скоростным, то одной рукой у него стало бы меньше. И действительно, зачем ему две руки? Одной ему вполне достаточно!

– Какой пыл! Какой жар. Это бы всё, да в правильное русло, – хмыкнул убийца. – Какая досада, но придётся проститься, леди. Не хочу знакомиться с этим типом ближе. Страшный он. Очень. И, кое-что ещё, леди. Просто добрый совет, держитесь от своего мужа как можно дальше. Насколько у вас это получится. Он очень страшный. И из того, что про него говорят, далеко не всё безобидные байки.

Переспросить и уточнить мне не довелось. Убийца пропал, а я окунулась вновь в чёрный-чёрный взгляд. Блад был в ярости. В такой, после которой всё вокруг окрашивается в ярко-алые тона.

– Ну, вот! – капитан, мой обидчик, развёл руками и усмехнулся. – Видите, ваше сиятельство, вы остались без шпаги, чего теперь делать будете?!

Острый кончик шпаги капитана мелькнул около груди эльфа. Кто-то в толпе зрителей выдохнул, кто-то завизжал. Блад поймал лезвие голой рукой. Что-то болезненно дернулось у меня в душе. Что он творит?!

А эльф, уже не скрывая тяжёлой душной ярости, потянул шпагу к себе.

– Как же ты мне надоел, – с царственной вальяжностью проговорил Блад. – Метался тут чего-то, чего метался, если ты абсолютно бестолков? Тыкаешь острыми игрушками. Острые игрушки детям нельзя давать, они порезаться могут. Отдай бяку.

Я не поверила своим глазам, я не верила своим ушам!

Но этот самый капитан выпустил шпагу из рук. И это было последнее, что он смог сделать. Потому что выпущенная из ладони, на землю шпага не упала, подбитая мыском сапога, она перевернулась в воздухе и легла в руку Блада.

– Ты проиграл мне свою жизнь, но всякий мусор мне не нужен.

Короткий страшный удар, и всё закончилось. Мгновенно. Рядом ярился Шелтер:

– Всё! Всё попусту! Мы на этого идиота потратили несколько часов, тебя подставили под яд, привлекли непонятно почему чьё-то внимание! И всё ради того, чтобы ничего не узнать!

Положив ладонь на плечо Шелти, я покачала головой:

– Да ничего страшного не случилось же.

– А это как посмотреть, – мрачно сказал Блад, подходя к скамейке и подхватывая меня на руки. – Возвращаемся на корабль и отравляемся отсюда. Придётся поискать информацию где-то в другом месте. Лерга, как ты себя чувствуешь? Не очень испугалась?

– Когда ты шпагу швырнул? Да не так чтобы очень… – вспомнила я свои эмоции. – Точнее, я на тот момент пожалела только, что убийца успел увернуться. Пригвоздил бы его, можно было бы попотрошить на тему знаний. У него их определённо много, и он определённо понимает, что и где происходит. А… Что вы так на меня смотрите?!

Шелтер сдержал смешок, двинулся вперёд, почти бегом, бросив, что скажет Огнию, чтобы готовил корабль к отплытию. Тал, наоборот, отстал. Только Блад как шёл размеренно, так и шёл.

– Будут столько ржать, надорвут животики, – с пугающей мягкостью сказал он, снова взглянул на меня. – Но ты не устаёшь удивлять, русалочка. Вроде бы по внешности посудить – такая милая и очаровательная девушка. Глаза радуются, душа радуется. Начинаешь говорить, задумываешься о том, что девушке такой умной лучше быть не надо. Чтобы мужчина себя полным дураком рядом не ощущал. Но вот порой ты в тупик ставишь и своими вопросами, и своими предположениями, и своим поведением.

– И что я такого сказала?! – надула я губы.

Блад хмыкнул:

– Да, ничего. Просто не выйдет из тебя аристократки.

– А пиратки?

– А пиратка, русалочка, определённо уже получилась замечательная. Будем на моём острове, сама увидишь.

– Что увижу?

Блад промолчал, не ответил. Спокойно и размеренно двигался вперёд. Я оперлась на мгновение щекой на его плечо, чтобы чуть ослабить напряжение на шею, гордая же девочка, нельзя же так опираться, пусть даже и на мужа. А когда снова выпрямилась, в конце улицы стояла Нелери. Скрестив на груди руки, глядя в равной степени на меня с ненавистью и с жалкой тоской на Блада.

– Там она, – шепнула я негромко.

– Что нужно сделать, чтобы заставить её ещё больше ко мне привязаться? – спросил эльф ровно.

Я задумалась.

– Да ничего, – честно сказала я. – Ты сейчас демонстрируешь одно из лучших мужских качеств – заботливость. И эта заботливость направлена не на неё. Тут и ревность, и зависть, и жажда это испытать. Главное только тебе её сейчас не заметить, чтобы воспитательный эффект не пропал втуне. О! Всё, она бежала в слезах с поля боя. Теперь нужен контрольный. Букет цветов и какая-нибудь безделушка по её адресу, с карточкой полной нежного признания и без подписи. И этого будет достаточно.

Блад кивнул. Но я так и не поняла, услышал он меня или нет. (Но это в любом случае совершенно не моё дело).

Самое интересное же было вечером. Когда мы сидели уже в кубрике, оставив далеко позади порт, и наслаждались поздним ужином, а Огний смешил меня байками из их пиратской жизни, в воздухе сверкнуло, полыхнуло, и передо мной на стол приземлились прекрасный букет и коробочка с монпансье.

В приложенной карточке было всего несколько слов:

«Когда станете вдовой, разрешите, я стану вашим мужем?»

Глава 11. Муж, его любовница и убийца

Неправильно сказать – Блад рассердился, правильнее сказать – Блад разъярился! Какая-то маленькая записочка привела его в состояние быка, уже раздразнённого не только алой тряпкой, но ещё и теми палками, которые торчат в загривке.

Шелтер, глядя на Блада с мстительной улыбкой (вот злопамятный же!), не удержался, принимая из рук капитана записку:

– Какой вежливый убийца. Тебе бы у него поучиться!

– Шелт… – Блад страдальчески поморщился. – Ну, я же уже говорил…

– Что ты не мог по-другому, да-да, десятки раз слышали! – ухмыльнулся эльф, – только ты забыл при этом сделать самое главное.

И пока капитан корабля пытался сообразить вообще, о чём идёт речь, взглянул на меня с интересом:

– Значит, ты привлекла внимание убийцы, который послан по душу Блада. Раз убийца с телепатическими связями с марионетками, значит, послан он кем-то состоятельным. Есть идеи?

– Идеи? – удивилась я, – никаких. Есть точная уверенность в том, что это сделал тот самый граф, у которого помолвка с Нелери, и который на плахе вручил нам браслеты.

Грюк! Бум! Бам! И отчаянный кашель.

Равнодушных не осталось.

Огнебрад подавился тем, что было у него в огромной кружке. Блад выронил свою саблю, которую точил. Войдя в дерево, как нож в масло, она мерно покачивалась. Точильный камень, который Шелтер принял, чтобы отнести на место, упал. Прямо на ногу капитану, но тот даже не заметил. Тал, от неожиданности, выронил чайник с горячим алым напитком, и это чудо расплескалось по золотистым доскам кубрика, где мы и находились.

И ти-ши-на.

Подперев рукой щеку, я грустно воззрилась на них, забыв даже о боли в ноге. Ну, блин, кто здесь страшные-страшные пираты?! Или они просто не включили голову? Или я опять чего-то очень важного не знаю?

– У тебя есть повод так говорить? – строго спросил Блад.

Воззрившись на него, я потрясла головой. Ощущение было такое, что со мной снова разговаривает математик, ещё из школы, в старших классах. Тот очень любил так вот делать, уставится строго и спрашивает:

– Лерга, ты уверена?

А на доске опять ответ и пропущено решение. Я никогда не могла понять, зачем надо записывать все эти промежуточные этапы, если они только тратят моё время!

А я не хотела тратить своё время вот на такое вот… безобразие.

Мне казалось, что если я могу вывести ответ напрямую, то другие это тоже могут.

– Ну, смотрите, – начала я. – Этот самый … бретер, которого, Блад, ты убил – разговаривал незадолго до того, как началась вся эта история с вызовом, с тем самым графом, который стоял у плахи с Нелери. Тебя этот капитан Шаргол знал отлично. А вот на меня ему указал непосредственно граф.

– Его же не было на балу!

– Кого?! – изумилась я неприкрыто.

– Графа! – буркнул Блад. – Мы его там не видели!

– То, что вы его там не видели, не значит, что его там не было. Я-то его там видела!

– Но мы-то нет! – возмутился Шелтер.

– А я тут причём?!

– Стоп, – буркнул Огний, устраиваясь на стуле напротив меня. – Русалочка, ты видела на балу графа Гойского?

– А его так зовут?

Огний оглянулся на Тала, тот понятливо кивнул, и на спинке кровати появилась узнаваемая фигура того самого графа, с которым вначале обнималась «нежная» Нелери и который потом венчал нас с Бладом, заинтересованно поглядывая на меня, и интерес мгновенно потеряв, когда я решила озвучить свои пожелания.

– Он! – кивнула я.

Мужчины переглянулись.

– Русалочка, тысяча чертей, – Огний потянул себя за бороду. – Если он был, но его увидела только ты… Это плохой знак. Это плохой знак!

Признаюсь честно, понятнее не стало. Ни на миг, ни в одном глазу. В конце концов, если это что-то значило – то значило оно для них! Для меня это не имело ни смысла, ни какой-то ценности. Да, видела, и как разговаривали, и как на меня показывали. Сказать не сказала, потому что не думала, что это важно!

Блад, осознавший, что я не понимаю ровным счётом ничего, выдернул свою саблю, вложил её в ножны.

– Всё дело в том, Лерга, – сказал он ровно. – Что если он там был, а мы его не увидели – применялась магия. Достаточно мощная, чтобы обмануть всех нас, но при этом слабее того порога, который перестаёт работать в особняке. Главный вопрос при этом, зачем была нужна такая таинственность – снимается сразу же, если ты права. И граф Гойский решил убить меня. Зачем только?

– Конкурент, – решила я пояснить ситуацию, как её видела сама. – Только слепой дурак не поймёт, что между тобой и Нелери не всё так просто. Брак её с этим графом, скорее всего, договорной, а не по любви. Юные же девушки часто совершают опасные ошибки, и поэтому… Ну, теперь, что я не так сказала?!

– Это не имеет смысла! – пояснил мне Тал мгновенно.

– Что именно? Если браки у вас заключаются один раз и навсегда, а любит девушка Блада, а он сам, как выяснилось, не безродный бедный пират, а его сиятельство граф. Этого более чем достаточно!

– Я не хочу знать, из какого мира ты пришла, чтобы этого было достаточно! – Шелтер вопреки собственной обаятельности и милашести смотрел на меня… зло. В глубине его глаз я видела сейчас только отчаянную тоску и злобу. Злобу на меня в том числе, что нечаянно разбередила старые раны.

Бросив на друга предупреждающий взгляд, Блад мягко покачал головой. Снова вернувшись в образ того миленького мальчишки, которым он мне показался с первого взгляда.

– Нет, Лерга, это бы не сработало.

– Почему?

– Твоё предположение, безусловно, может… иметь… под собой основания. Но у графа Гойского нет никакого смысла пытаться меня убить на этих основаниях.

– Хорошо, – легко согласилась я и мило улыбнулась: – а если всё дело в другом? И именно граф – связной капитана Шаргола? Которому уже капитан должен был передать записочку, что мы перехватили, а?

Если бы всю эту тираду я выдала, базируясь на мстительных побуждениях, было бы не так обидно. Потому что все! Все как один застыли и воззрились на улыбающуюся меня.

– Нет, – прорвало их разом.

– Не может быть.

– Нет, нет и ещё раз нет.

– Не может и речи об этом идти!

– И кто из нас тут наивный салага с берега, а? – ухмыльнулась я. – Если уж вы – пираты, так думаете, то почтенные граждане тем более будут так думать! Ребят, ну, блин! – вздохнула я, – это… считайте, что это просто из-за того, где я родилась. Люди далеко не всегда такие мягкие и милые. А некоторые, будучи аристократами, проворачивают такие дела, которые пиратам, разбойникам и вообще всяческим негодяям даже и не снились!

– Лерга, это бессмысленно! Подобное поведение! – Тал бросил взгляд на Блада и застыл.

Шелтер вот уже пару последних минут не сводил глаз с капитана. Капитан думал, напряжённо так думал, великая работа мыслей отпечатывалась на его высоком челе. И ещё немного и создавалось ощущение, что он кого-то сейчас захочет прибить. И это точно буду не я, даже если и выразила первой такое предположение.

– Тал.

– Да?

– Отправь трёх своих людей следить за графом Гойским. Я хочу знать каждый его шаг. Две недели пусть с него не сводят глаз.

– На вашем месте, я бы ещё и за Нелери последила. Кто знает, как далеко может в случае собственной… – под бешеным взглядом Блада фразу мне пришлось менять на ходу. – Кто знает, как далеко в своём коварстве может зайти граф, не использует ли он её! Если я права, и он не тот, кем кажется окружающим, то было бы исключительно глупо не использовать очаровательную глуп… девушку в своих целях.

– Шелтер, – процедил капитан сквозь зубы. – А этим пусть займутся твои люди.

– Есть, капитан! – гаркнули эти олухи громко.

Я поморщилась и воззрилась на них возмущённо:

– А теперь, вы все, четверо, кыш! Я хочу спать, на ваши вопросы я ответила, ценные идеи вам озвучила, а теперь дайте больному человеку спокойно поболеть в своё удовольствие.

– Очень странное удовольствие, – порядком удивился Шелтер, – но ты права, Лерга. Всем очистить каюту, больной нужен покой и умиротворение.

Блад ушёл первым, отрывисто кивнул, прихватил записку, цветы и присланные мне монпансье и вышел, по дороге превратив всё это в хлопья пепла.

Мне только и осталось что обиженно присвистнуть. Это же были мне конфеты! И я могла поклясться на чём угодно, что, во-первых, убийца не оставил на коробочке ни одного опознавательного знака, во-вторых, что там были удивительно вкусные конфеты, наконец, что это были просто конфеты без какого-либо сюрприза!

И да, ещё, мне было попросту обидно!

Шелтер, проводив капитана недоуменным взглядом, вздохнул, повернулся ко мне и спокойно сказал:

– Итак. Как нога?

– Намного лучше! – покривила я душой. – Ноет как зуб, но в принципе, всё в пределах классической вилки: «больно – не больно – ай, уже болеть нечему».

Корабельный медик вначале хмыкнул, потом хрюкнул и бессильно улыбнулся:

– Лерга, ты всегда такая?

– Ну, откровенно говоря, нет. Я могу быть другой. Я могу быть любой… Умной, глупой, весёлой, грустной.

– Спрошу по-другому, какая ты настоящая?

– Свободная. Влюблённая в море, – на мгновение я задумалась, потом пожала плечами. – Я не знаю, Шелт. Место, где я жила, оно заставляет людей быть такими… какими их хотят видеть другие, а не такими, какими хотят быть они сами. Это величайшее счастье и величайшая трагедия нашего мира.

– Счастье? И трагедия?

– Твоё истинное лицо никогда не увидят, а значит – не найдут твоё слабое место и не причинят боль. Но и наоборот, очень сложно найти счастье, найти того, с кем ты сможешь разделить всё: горести и печали, счастье и радость, боль и огорчения. Шансы найти единомышленников тают с каждым днём, люди учатся притворяться, делают это всё лучше и лучше. А потом маска приклеивается к лицу. И всё становится абсолютно печально.

– Ты старше, чем ты кажешься на первый взгляд.

– Вы с Бладом тоже не так просты. Да и Тал, Огнебрад… И говоря о возрасте, и прочем. Сколько здесь живут вообще?

– Триста-четыреста лет в среднем. Люди сто пятьдесят-двести. Всегда есть возможность увеличить продолжительность жизни или её сократить, – Шелт, задумавшись, начал разматывать мою ногу. Количество баночек, появляющихся под его рукой, постепенно начало меня нервировать.

Что-то у меня, глядя вот на это, не просто дурные подозрения терзают, они меня грызут! И сейчас загрызут, да как бы ни насмерть.

– Это всё для меня?! – не выдержала я, наконец.

– А? Это… Частично. Не переживай ты так, я не собираюсь причинять тебе боль. Никакую. По крайней мере, сегодня.

– По крайней мере? – невольно дёрнулась я. – Шелтер, ты меня пугаешь!

– Лерга, не пугайся, подумай сама. Яд дошёл до костей. Соответственно, лекарство каким-то образом нужно было доставить и туда. Поэтому… Скажем так… в твоём теле есть пара … посторонних… предметов, и их нужно будет просто удалить.

Идея шунтирования и винтов в теле – была мне знакома, так что испуга не вызвала, наоборот – знакомое – успокаивает.

Так что я спокойно кивнула, успокаиваясь:

– А, ясно.

– И никакой истерики?

– На тему чего?! – опешила я.

Шелтер, ещё мгновение назад, смотрящий на меня сердито-раздражённо, (вот опять обижаю маленьких деток!), вздохнул:

– Лерга.

– Да?

– В твоём теле инородный элемент.

– В лечебных целях.

– Точно.

– И?

– И это повод! – вдохновлённо начал Шелт.

И не закончил, я перебила его мгновенно:

– Тебе истерик не хватает в моём исполнении? Точнее даже не так, бешеное количество твоих баб постоянно закатывает тебе истерики, и первая встречная, практически незнакомка, которая их не закатывает, заставляет тебя чувствовать себя неуютно?

Эльф содрогнулся. Я вздохнула. Вот что с ними делать? Я понимаю, что когда кто-то ведёт себя вне привычных рамок вещей, устоявшихся стереотипов и просто рвёт шаблон – то это тяжело. Просто тяжело в моральном плане.

Шелтер нервно сглотнул и чуть отодвинулся.

– Мне не нравится, как ты на меня смотришь.

– Я пытаюсь понять, ты смиришься с тем, что я такая «не такая» или мне устроить тебе пару раз истерику, чтобы ты успокоился, решив, что я «такая же, как и все»?

– Ты и истерика?! – опешил эльф. – Это просто невозможно!

Хорошее же у него мнение обо мне сложилось! Хотя… и правда же, хорошее.

– Расскажи мне.

– О ком?

Не спросил «о чём», сразу догадался, что я имею в виду? Какой умный мальчик! Но меня, правда, интересовало только одно. Потенциальная… или уже не совсем потенциальная любовница моего мужа.

– Шелт, слушай. Брак невозможно будет потом разорвать, если супруги разделят постель, или там ещё пять других пунктов. А если постель кто-то из супругов разделит с другим?

Врач на корабле сродни духовнику. К нему идут с бедами физическими, а попутно рассказывают о том, что наболело. Поэтому Шелтер и не увидел ничего особенного в моём вопросе. Видимо, слышал ещё и не такое. И видел…

– Тут всё сложно… Это очень тонкое…

– Где тонко, там всегда рвётся. А я не сломаюсь, если ты об этом. Мне просто нужно знать.

– Почему? Есть причина?

Говорить лишнее Шелту мне не хотелось. Даже не потому, что он передал бы сказанное мной Бладу. Просто… это было не то, что я вообще собиралась кому-то говорить. Из-за того, что единственная реакция, которая могла бы последовать на такое – была бы жалость. А жалости я не хотела. Не потому что была слишком гордая, а потому – что хотела жить. Жить здесь, на Реханте. Потому что здесь было море, бесконечное, прекрасное, шальное. Море, море, море. Это был повод, основание, потребность.

– Лерга?

– Есть причина, – согласилась я, пойдя на компромисс с собственной совестью.

– Но озвучивать ты её не хочешь, – догадался Шелтер.

Я пожала плечами. Не знаю, было ли это розыгрышем, или он действительно из-за меня поссорился со своим капитаном. Но! Я была женщиной, я была пришлой, я была… Да кем угодно, но точно не той, ради кого нужно было устраивать какие-то катавасии на корабле.

– Скажем так.

– Хорошо, – покладисто кивнул эльф. – Оставим эту тему. Итак, если … супруги, повенчанные волей Реханты, выполняют все шесть условий, каждый пускает в свою постель кого-то ещё – то вероятность того, что брак будет разорван – только повышается.

– А значит, – ухмыльнулась я, – Блад задержался не просто так. И ты ругался не случайно. Они… стали любовниками?

Шелтер дёрнулся, а я неожиданно поняла две вещи: во-первых, я угадала, а, во-вторых, ему бесконечно стыдно. За то, что он позволил мне это понять. За то, что он выступил вестником… такой вот… истории. Заодно стало понятно, почему он извинялся. То самое горестное «прости», которому я никак не могла найти хоть какого-то приемлемого объяснения.

– Итак, у моего мужа есть любовница… – повторила я задумчиво. – Ну, надеюсь, она поменяет портного, потому что если она продолжит выходить в свет в таких костюмах, то мне будет стыдно за Блада и его вкус.

– Лерга…

– Да?

– Почему ты… так спокойна?! Ты… Он же твой муж!

– Но любит он её, – ровно возразила я. – Шелт, я тебя умоляю! Я просто его «жена», формально. Я просто вытащила его с плахи и ничего кроме этого. Сложно сказать, кому из нас повезло больше, из-за того, что мы встретились.

Шелтер промолчал, не сказал ни слова, ни в мой адрес, ни в адрес своего капитана. Но ему было больно. За меня.

– Знаешь что, русалочка, – назвал он меня неожиданно так же, как и Огний, – давай-ка, я тебе дам капельки, и ты ляжешь спать. А завтра, завтра мы посмотрим, что будет. Может быть, в дне завтрашнем повезёт нам всем немного больше?

…Если то, что последовало на завтра, и можно было назвать «везением», то каким-то уж очень извращённым. Мы снова отправились на берег. На обед к губернатору. Потому что человек очень тревожился, что столько неприятностей доставил «милой паре молодожёнов».

Надо ли говорить, что на обеде присутствовали далеко не только мы? Итак, «набор» гостей включал в себя самого губернатора, виконта Бранд де Мержерона, его очаровательную сестру, леди Алисию. Графа Гойского, его невесту – Нелери, графиню Анташе, нас, в сопровождении Тала, и ещё одну девушку.

Самое, пожалуй, странное в этом было то, что девушку как раз нам представлять и не думали. Пока все общались, разбившись по группкам, она вела себя подобно бедной родственнице. Забилась в угол, ничего не ела и не пила. Поглядывала иногда по сторонам исподлобья, на Блада смотрела с тоской, на графа Гойского с ненавистью.

Но тоска в глазах девушки, когда она смотрела на Блада, оказалась даже отдалённо не сопоставима с тем, с какой жадностью она смотрела на десерт, поданный после обеда. Мягкое мороженое с фруктами и орешками…

На этом моё терпение закончилось, потому что, право слово, сколько можно?! Я готова отдать ей свой десерт (не люблю мороженое), главное, пусть она перестанет так смотреть!

Но поскольку этикет никто не отменял, а я даже отдалённо не представляла, как это можно и нужно правильно подать, я двинулась к Бладу. Тал о чём-то оживлённо разговаривал с губернатором (по ходу под шумок пытался вызнать какую-то информацию).

Разговаривал мой «муженёк» сейчас с Нелери, так что мне было вдвойне приятно остановиться рядом с ней. В своём тоненьком светлом и узеньком платье она смотрелась сейчас замечательного, а у меня под пышными юбками нежно-лавандового платья был стягивающий каркас, который позволял мне ходить. Так что двигалась я, не в пример, намного тяжелее.

– Прошу простить, графиня Анташе, но мне необходимо ненадолго украсть у вас моего мужа, – улыбнулась я ей весело. – Милый, – взглянула я уже на Блада. – Могу я получить пару минут твоего драгоценного времени?

Ситуация была совершенно восхитительная. Отказать мне Блад не мог, никак. Впрочем, так же, как и я сама не могла пойти к Талу со своим вопросом. Даже если бы мне пришло в голову это. Выглядело бы это не только некрасиво, но ещё и вызвало бы десяток ненужных вопросов. А слухи сейчас и без того курсировали вокруг личности графа Сэйкорского. Добавлять в этот костёр новых поленьев не стоило. А ещё… глядя на то, как перекосило Нелери, когда она просто на меня посмотрела, я поняла, что эта девочка не упустит своего шанса. Она сделает всё, что потребуется, чтобы только Блад принадлежал ей одной. Ну, в добрый путь.

А потом взгляд графини Анташе скользнул к моему животу, пока мы отходили с мужем ближе к балкону, и я поняла, какое ещё условие позволит разорвать брак, заключённый именем богини. Ребёнок на стороне.

В этом случае брак будет разорван, скорее всего, мгновенно. Даже если одно из шести условий и будет нарушено. Кстати, осталось последнее, да? И его надо будет узнать, как можно скорее!

– Итак? – спросил Блад. В его глазах я видела штормовое море. Он не злился, ещё пока нет. Но был уже раздражён.

И мой вопрос, который ещё мгновение назад казался мне действительно серьёзным и важным, показался чепухой. Может, ну, его? Просто подойду и спрошу девушку о том, не хочет ли она мороженого?

– Лерга. Что случилось?

– Я… Слушай… Дурацкий вопрос, а если я той девушке в углу предложу свою порцию мороженого, я этим никого не обижу?

Выдержка у Блада, на людях, по крайней мере, была просто феерическая. То, что что-то не так, я уловила только из-за того, что увидела, как мгновенно почернели его глаза. Придерживая меня за локоть, муж осторожно повлёк меня в сторону балкона и туда, где был Тал.

– Блад?

Пояснить, что происходит, Блад не успел.

Нам заступили дорогу. Граф Гойский смотрел с насмешкой:

– Всё никак не получается поговорить с вами, граф Сэйкорский, словно вы всячески сегодня меня избегаете. Зато уделяете внимание графине Анташе. А ведь у вас такая прекрасная жена! Неужели, вы её не цените? Или всё куда проще, и вы её не любите?

Классическая, восхитительная, великолепная вилка. Скажет «люблю» – добро пожаловать, нарушение одного из шести пунктов. Скажет «не люблю» – всё будет ой, как плохо.

Шагнув вперёд, я на мгновение закрыла пальчиками губы Блада, уже шевельнувшиеся. Взглянула на неприятного мне муэчину:

– Всё куда проще, граф. Слова, которые шепчет мне мой муж, только мои. Я немного… – замявшись, словно в попытке подобрать слова, я опустила ресницы, чуть прикусила губу. – Собственница. Я не хочу делиться даже эхом этих слов просто на потеху публике. Вы же не возражаете?

Блад за спиной усмехнулся, притянул меня к себе, взглянул на желчно усмехающегося соперника:

– Простите, граф, желание моей леди – закон.

– У вас чудесная леди, граф, – вернул любезность граф Гойский, – вам следует беречь её.

Дальше всё случилось одновременно. Досадливо махнув рукой, граф выронил надушенный платок с кружевными инициалами «Н.А.» Не нужно было бы ходить к гадалке, чтобы понять, кто стоит за этими инициалами. Точнее, кому именно принадлежит этот очаровательный платочек.

Блад остался недвижим, хотя, наверное, больше всего сейчас ему хотелось обернуться к Нелери. Я боролась со смехом, поскольку адекватной ситуацию назвать было попросту невозможно.

А потом и мне, и окружающим стало очень резко не до смеха. Платочек ещё падал, а девушка, та самая, бедная родственница, сорвалась с места, как-то очень быстро ощетинившись десятком клинков.

Они все полетели в разные места. Отчаянно вскрикнула графиня Анташе, клинки оставили на её чудесном платье пару прорех, зацепив ещё и бок. Граф Гойский, наклонившийся за платком, избежал клинка в горло. Тал, стоящий рядом с губернатором, отреагировал мгновенно. Сдёрнув собственный пиджак, он отбил оба острых подарка.

Для Блада ситуация была ещё интереснее. Он мог: а) сделать из меня живой щит, и все четыре клинка благополучно бы остались в моём теле; б) он мог сдёрнуть меня с линии удара и подставиться сам; в) он мог откинуть в сторону меня и попробовать увернуться.

Блад пошёл путём другим. Он просто подхватил меня на руки, чуть повернул, и все четыре кинжала остались на полу… Интересно, из чего фиксирующая конструкция на моей ноге сделана, что я не почувствовала даже эха от удара?

Дальше всё было неинтересно. Все суетились вокруг всех, убийца слиняла в неизвестном направлении. Я сидела на балконе, жмурясь под нежными лучами белого солнца (ага, оно здесь такое!), ела мороженое и понимала, что в ближайший час стронуть меня с места не сможет никакая сила…

Глава 12. В открытом море

Наивность чувство приятное, но нисколечко не рабочее. В том плане, что сила, которая меня таки с места сдвинула – нашлась. В лице мужа. Пошушукавшись с губернатором и приняв огромнейшую корзину фруктов в качестве извинений, Блад подхватил меня на руки и двинулся на корабль.

Тал не знал то ли смеяться, то ли плакать, я алчно смотрела на корзину с фруктами и на окружающий мир особо не реагировала. Точно так же меня мало интересовали результаты покушения, но, тем не менее, выслушать мне их всё же пришлось.

Уже на корабле.

Да, да, мы снова не задержались в порту, а вышли в открытое море. Меня усадили в каюте на кровати, Огний вручил свой нож, подставил поближе перемытые фрукты (я уже люблю этого роскошного Огнебрада!) и воззрился на капитана:

– Итак, – пробасил он, – всё могло бы закончиться намного хуже, но ты, кэп, как ты увидел убийцу?

– Никак. Я не успел отреагировать, я не успел бы её заметить, почувствовать, мне помогли.

Взгляды всей пиратской компании скрестились на мне, я же, зажав губами лезвие клинка, активно рылась в корзине в поисках понравившегося мне фрукта.

На воцарившуюся тишину недоумённо обернулась, вонзив нож в вытащенное что-то, не знаю, как оно называлось, но оно было в шкуре, как наши цитрусовые, а мякоть внутри была кремово-нежной и освежающей:

– М? Вы чего?

Молчат. В смысле, все дружно промолчали, как воды в рот набрали. И чего с ними опять? Так, что я пропустила? Вначале они обсудили бал, то, что не нашли запланированных результатов, потом плавно дошли до убийцы. И? Что дальше? Кто помог Бладу?

– Чего вы так на меня смотрите? – буркнула я сердито. – Что я уже пропустила?

– Лерга. Ты заметила девушку в углу.

– Угу, – согласилась я, потеряв интерес к разговору и нарезая фрукт на дольки. – И?

– Как ты её заметила?

– Да никак. Она с самого начала была. Её никому не представили. За общим столом она не сидела. Ютилась в креслице, на тебя смотрела с тоской, на графа Гойского с нешуточной такой ненавистью. А потом, когда он уронил платочек, она напала. Всё.

– Очень впечатляющее «всё», – присвистнул Шелтер. – Слушай, русалочка, то ли глаза у тебя дивные, то ли… А на магию кто-нибудь из нас догадался глянуть?

– Нету, – отмахнулся Блад, – в первый же день. Есть вероятность, что магия просто ещё не проснулась, поскольку тонкая эфирная оболочка не перестроилась, но она и попыток таких не делает.

– Значит особые глаза. От рождения, так полагаю, – Тал вздохнул. – Я сам себе не поверил, когда это всё случилось. Только одного я не понял. Значит, убийца атаковала… самого графа. Зачем?

– Отвести подозрения, – сказали мы в один голос с Бладом.

– Никому не нужны особые подозрения, – заметил капитан, пока я с наслаждением запустила зубы в нежную мякоть. – Он таким образом планировал обелить своё имя. Мол атаковали его и губернатора, а остальные просто попали под раздачу. Не могу понять только одного, почему пострадала ещё и Нелери?!

– А это как раз объяснить очень легко, – отозвалась уже я. – Он зарабатывает очки. Ну, ладно, не знаю, как это называется у вас здесь, а у нас именно так. Он о ней заботится сейчас, показывает, как она ему ценна. У него же жены нет, чтобы занимать всё его внимание. То есть, он как бы стал воплощением для неё самого лучшего, идеального мужчины. Забота, удовлетворение её капризов. Если он не дурак, он будет её эти дни развлекать, смешить. Соответственно, он сейчас активно делает шаги к тому, чтобы она в него влюбилась по уши.

Облизав пальцы, я облизнула уже и губы, подняла глаза к Бладу и спокойно добавила:

– Не думаю, что у него получится. Всё-таки к тебе у Нелери интерес куда глубже и серьёзнее, но свои шансы этим происшествием он заметно поднял.

– Ты серьёзно?! – Блад сердито стукнул кулаком по столу.

Огний смотрел на него сердито, а Тал и Шелти, как один, прятали от меня взгляд.

– Ну, а мне теперь что делать? – продолжил капитан сыпать соль на рану.

Странный он. Ничего, что я по умолчанию его жена? И мне вроде как невыгодно? Нет, кажется, до него не доходит. Задевает ли меня это? Нет, не очень. Не очень-то и хотелось!

– Лерга? – нахмурился Блад.

Я, засунув в рот ещё кусочек фруктового чуда, вопросительно приподняла бровь. От меня… а! Он ждёт от меня совета. Окей. У меня есть идея, которая может сработать.

– Ну, смотри, поскольку она ранена, у тебя два варианта. Или какая-нибудь мега-редкость, чтобы мгновенно её вылечить. Или, что намного лучше, какая-нибудь мега-редкость, чтобы предотвратить ранения в последующем. Защитный амулет, например, артефакт, что-нибудь редкое и достаточно популярное. Нет. Неправильно я выразилась, нужно не «популярное», а то, что у всех на слуху. Этим ты докажешь ей, что заботишься, что готов совершить пару подвигов во имя её защиты, что её защита, дальнейшая, для тебя важнее всего. Вручать под соусом, что «даже если меня не будет рядом», – я приложила нож к груди, взглянула на него задумчиво. – Нет, с ножом этого лучше не делать… В общем, типа, даже если ты не рядом, она всегда будет в безопасности. Вручить букет её любимых цветов, даже если на них сейчас полный не сезон. Ну, как-то так.

– Русалочка, – беззащитно пробасил Огний.

Я пожала плечами:

– Это сработает.

– Да! Это должно сработать! – подскочил мой муж. – Ребята, курс на Пиратские острова!

– На какой? – поднялся с места Тал.

Не мне, конечно, судить, да и я никогда не была великим физиономистом, но эти сжатые губы и эти морщинки… Кажется, штурман был очень недоволен своим капитаном.

– На центральный! – отозвался Блад, прижмурив глаза. – Навестим старика Гардини, думаю, он не откажет своему племяннику в просьбе об очень редком и интересном артефакте. И… – взглянув на меня, муженёк расплылся в искренней роскошной улыбке. – Спасибо, Лерга.

– Да не за что, – пожала я плечами, снова закопавшись в корзину с фруктами. Больно не было, правда-правда. Просто… Был лёгкий азарт и почему-то предвкушение.

Непонятно откуда.

– А! – поднявшись с места, Блад потянулся, – нет, Тал, знаешь что, я сам к штурвалу. Лерга, можешь подремать. На Лартине мы будем глубоко за полночь, когда жизнь там только начинается. Не думаю, что в первую же ночь ты сможешь заснуть под такой шум. Шелт, пока мы будем на Тин, твоя задача составить список того, чем нам нужно пополнить свои запасы. Тал, опросишь наших ребят, попробуем снова проследить, но на этот раз за стражами гавани. Попробуем просто прикинуть, какие вообще маршруты для себя выделяют военные. Огний. Возьмёшь Лергу на канонирочный тир, – и уже мне, – там делают ставки, Лерга. А ещё играют на крупные деньги. Огний поставит на тебя, он же выдаст тебе сумму взноса. То, что выиграешь – всё твоё.

Если честно, здесь я удивилась.

Почему?

Да, я думала о том, что у меня нет денег, а у Блада я и подавно их не возьму, но он же не мог мои мысли… как-то уловить или осознать параллельно? Нет же?

– Хорошо, – пробормотала я, – а… спасибо.

– Не за что. А … и ещё. Огний. Если вдруг русалочка каким-то чудом выиграет, хотя бы пятое место, отправишься с ней в Патентное бюро, оформите канонирский патент.

– Понял, – ошалело кивнул Огнебрад. – Но… на какое имя?

Блад задумался. Смотрел на меня и о чём-то очень напряжённо думал.

– Пусть будет под моим именем. Сангре.

Вопросительно взглянув на Блада, я чуть не подавилась. Сангре он сказал? Sangre. Это тоже кровь, на испанском языке. Надо же как наши языки созвучны! Даже не языки, а их внутренняя суть порой.

– Слушайте, – подалась я вперёд. – Блад, ты говорил, что иномирные гости к вам порой заглядывают. А их имена… на ваших родных языках что-то значат?

Пока эльфы переглядывались, а Тал задумался, Огний пробасил:

– Было дело, довелось мне тогда с невестой дракона познакомиться. Отчаянная девчонка, надо сказать. Её звали Ола. В тех языках, что сейчас распространены на Реханте – такого слова нет, даже созвучного, а вот на языке сирен, который знают только несколько глупцов, да те, кто когда-то морскими легендами заслушивался долгими ночами, такое слово есть. Произносится правда, не в одно слово, а вразнобой Ойл-а-а, «невеста дракона».

Я хихикнула:

– То есть, любой, кто услышит её имя и знает язык сирен, может насладиться иронией ситуации?

– Именно, – кивнул Огний, потом поднялся: – пойду я, надо присмотреть за окружающим миром. Что-то слышу я… Тал, ты как?

– Ветер поёт, – согласился урсаил размеренно, – будет шторм. Но мы успеем.

– Я тоже слышал о таком, – тем временем заметил Шелтер, пересаживаясь на кровать ко мне и жестом фокусника вытаскивая карты. – Я тут подумал, что будем терять время, если я могу научить тебя играть?

– Я за! – вскинула я весело руку. – А во что?

– В наши местные игры. Мало ли с кем на острове встретишься, чего они захотят. Кстати, капитан, – откинул Шелт голову, чтобы поймать в поле зрения уже начавшего подниматься наверх Блада. – А как ты собираешься представлять красавицу-русалочку?

– Какие у нас варианты? – заинтересовался Блад. – Русалочка. Личный талисман Кровавого пирата. Что ещё в планах? А, можно представить и как жену.

– Последнее точно отказано! – отмахнулась я тут же.

– В смысле, – взглянул на меня Шелтер. – Прости, ты что сейчас сказала? Что значит «отказано»?

– В прямом, – сообщила я, прищёлкнув пальцами. – Шелт, сам подумай, ну, представь себе, Блад представляет непонятно откуда взявшуюся девчонку как свою жену. А что потом? Ты представляешь, как он потом будет на Нелери жениться? Нет, это надо оставить в тайне.

Никакой реакции от мужа не последовало, более того, судя по всему, он уже давным-давно покинул каюту.

Зато Шелтер сердито что-то пробормотал себе под нос, правда, это точно касалось не моих способностей.

– Русалочка!

– Чего? – удивилась я.

– Ты о себе подумать не хочешь?

– Я о себе подумаю – согласилась я с удовольствием. – Мне надо учиться. Я до сих пор не могу понять, почему я понимаю всех, могу читать и понимать написанное. Тем не менее, хотелось бы узнать больше об устройстве Реханта, о том, что собой представляет этот мир. И, Шелтер, хватит так на меня смотреть! Я тебе уже говорила. Я рядом с Бладом всего на год, год пройдёт – и всё уйдёт. И, кстати, осторожно. Ещё немного, и я решу, что тебе меня жалко. И начну применять карательные меры. Я ведь заметила, что вы боитесь щекотки!

Очень здраво полагая, что слова у меня очень даже могут не разойтись с делом, Шелтер предпочёл отсесть подальше, потом хмыкнул:

– Русалочка…

– Да?

– Если вдруг надумаешь внести свой вклад в шесть заповедей, только подмигни.

Я засмеялась. Это вот сейчас, так иносказательно и вежливо мне предложили изменить мужу?

– Спасибо, буду иметь в виду.

Шелт не стал настаивать, кивнул и улыбнулся, потом перетасовал карты, создав вокруг меня вьющийся вихрь разноцветных картинок.

– Итак, я научу тебя самой главной игре.

– Самой главной?

– Точно. Наши умники повадились использовать её для того, чтобы вызывать на алкогольную дуэль. Раздаются по восемь карт малой стихийной колоды.

– Что такое малая стихийная колода?

– Тридцать шесть карт, девять карт по четырём стихиям: огонь, вода, земля и воздух.

Ага, то есть что-то вроде наших обычных колод, те же четыре масти. Ничего сложного.

– Окей! Дальше?

Шелтер сдал карты и улыбнулся, объявляя козырь:

– Вода. Итак, в итоге у тебя должны остаться четыре карты. Чем больше у тебя козырей, тем меньше ты пьёшь. Чем старше карта, которая осталась у тебя на руках, тем больше ёмкость того, что тебе выставят в качестве штрафа.

– Чем мельче, тем лучше? – уточнила я, разглядывая набор на руках. Какие же козыри здесь красивые! Надо будет потом отобрать у Шелтера колоду и рассмотреть нормально. Ой! От неожиданности я чуть не подпрыгнула, когда неожиданно красивая девушка, окутанная водой, мне подмигнула. – Шелт, они двигаются?!

– Конечно, магические карты. Не дают обмануть. При попытке сделать что-то нечестное, поднимают крик. Вот, смотри, – протянув руку, Шелтер вытащил карту из колоды, обменяв её с одной из своих, и тут же из его рук донёсся разноголосый возмущённый вопль: – обманщик! Обманщик! Этой карты здесь не было! Положи, где взял!

Вернув карту в колоду, эльф мне подмигнул:

– Как-то вот так.

– И обойти нельзя?

– Можно. Но не нужно. Не карты, а сирена удачи этого не любит, от такого может и с концами отвернуться.

– Надо же… – пробормотала я. – Итак? У нас на руках по восемь карт.

– Точно. Две карты из них ты выбираешь и откладываешь в сторону, они те, что останутся у тебя. Естественно, выгоднее всего оставлять или козыри, или самые мелкие карты. Но это не обязательно. До двух карт, можно и одну, и ноль, если ты уповаешь на удачу. Две самых неудачных карты ты можешь сбросить и добрать из колоды. Двумя картами ты обмениваешься соседом слева, двумя картами с соседом справа.

– Соответственно, – мило улыбнулась я, – ещё хорошо бы умудриться сделать гадость соседу?

– Точно, – согласился Шелт. – Есть и свои сложности. Например, огонь – это людской ром, вода – водка урсаилов, которой достаточно полстопочки, чтобы уже никто кроме самих урсаилов не мог стоять на ногах. Земля – это лесницы, и их дивный-дивный эль. Ну, а воздух – это вино эльфов. Оно тоже бывает разное.

– Ага, – я потёрла руки, снова взглянула на карты в своих руках. – И цель я так полагаю… остаться на ногах как можно дольше?

– Русалочка, ты такая умница!

– Порой меня это не радует. Итак, – отложив в сторону две карты, я взглянула на эльфа. – А какой порядок?

– Отложили на грудь, – улыбнулся Шелтер добродушно, – обменяли взятку с колодой, сосед слева, от сердца, сосед справа – от разума.

Игра неожиданно оказалась удивительно азартной и вредной. Заодно Шелти раскололся, что не только на алкоголь играли, а ещё на желание, на раздевание, и когда надо было кого-то на место поставить, при этом не задев честь до вызова на дуэли. В конце концов, не умеешь пить – не берись. А в вызовах на «Раздави бутылочку» была неприятная особенность, если вызвали тебя – хочешь не хочешь, а или три кона сиди играй, бутылочку дави и пропускай, или откупайся.

– И часто вас вызывают? – поинтересовалась я, проиграв в очередной раз.

– Раньше разное бывало, а сейчас – нет, Огния чтобы напоить – в него бочку надо влить, Тала с ног только их водка и сбивает, Блада вообще ни разу пьяным не видел. А вот меня, каюсь, водка урсаилов тоже хорошо берёт.

Хмыкнув, (запомним!), я снова взяла карты в руки, перетасовала.

– А женщин тоже вызывают?

– Даже детей вызывают, – хмыкнул Шелтер. – На острове пиратов не бывает случайных людей. Если ты на нашем острове, значит, ты понимаешь правила. И… Лерга, кое-что ещё. Держись близко к нам, хорошо? Ребята и девчонки на островах хорошие, но если тебя не представить, как жену Блада, то… далеко не все отнесутся к тебе с уважением. Самым простым вариантом было бы назвать тебя любовницей кого-то из нас троих, но это не самое мудрое для твоей репутации, скорее, это самый быстрый способ для того, чтобы её похоронить. Поэтому… Блад, – Шелтер вскинул голову.

Я аж подпрыгнула. Простите, чего? Мой муж там стоит? И давно?

– Ты вообще что-нибудь придумал для этого?

– Вполне, – сообщил Блад.

Лёгкое движение, как он так извернулся в прыжке?! И «стра-а-ашный» кровавый пират опустился на край кровати.

– И? – воззрился на него Шелтер.

– Перебью, – махнула я рукой. – Слушайте, всегда думала, что на кораблях кровати не ставятся. А это…

– Не кровать. Короб, – пояснил Блад спокойно. – В случае сильного шторма легко убирается, ну, и магии, конечно, немного. А что касается русалочки, план удивительно простой. Дочка старого друга больше похожа на пиратку, чем на аристократку. Друг решил, что будет неплохо, если кто-то выбьет из паразитки всю дурь, но не отдавать же её в юнги кому-то в услужение. Так что он предпочёл, чтобы его «русалочка» была под присмотром знакомого человека. Русалочку отправили под наше крыло, но, как выяснилось, что девочка совсем не такая милая и тихая, а действительно самая настоящая пиратка. Так что не юнгой, а возможным канониром мы взяли её на наш остров. Русалочка, запомнила?

Хихикнув, я смешала карты в руках и снова развернула:

– Значит, я дочка старого друга. И? Судя по тому, как Шелтер кивал в такт каждому твоему слову, это объясняет, почему я не могу быть чьей-то любовницей?

– Точно. Друзья на море – это узы крепче кровного родства, никому и в голову не придёт посягнуть на дочь старого друга.

Хмыкнув, я предпочла не говорить о том, что в моём мире это точно никому никогда не мешало. Возможно, на Реханте это действительно всем мешает. Какая разница? Если мне не повезёт, то в любом случае не повезёт, а если повезёт, то никакие подобные легенды не помогут.

Осталось только дожить до завтра.

Я хочу! Я хочу в этот тир.

– Лерга.

Вскинув голову, я обнаружила, что Шелтер уже куда-то пропал, а пальцы Блада легли на мои, разжимая их, чтобы высвободить нож.

– Ты уже совсем устала.

– Кажется, я… – я задумалась, потом невольно пожала плечами. – Не знаю, не уверена.

– Лерга, – пальцы Блада скользнули по моим волосам, отводя в сторону немного спутанные пряди, – ты хорошо себя чувствуешь?

– Угу, – улыбнулась я, – всё хорошо.

Всё было действительно хорошо, внутри было ощущение того, что всё хорошо. Покачивался на волнах корабль, ветер хлопал в парусах, и солёный морской запах щекотал нос и целовал ресницы. Мне было удивительно комфортно, хотелось раствориться здесь, в этом мире – на границе между морем и воздухом, там, где было всё, вся суть того, что я люблю больше всего.

Мне не хотелось двигаться, не хотелось думать, даже спать не очень хотелось, точнее силы были, а ещё была такая томность.

– Русалочка, – нахмурился Блад, – что с тобой?

А что со мной? Со мной разве что-то не так? Со мной всё в порядке, даже идеально! Интересно, а кем надо быть в этом мире, чтобы после смерти стать морской пеной и навсегда стать частью моря? Или можно это как-то ещё сделать?

Хотя и не обязательно после смерти, я может, согласилась бы и сейчас стать частью… И чем дальше от берега мы были, чем дальше уходили в открытое море, тем явственнее я это ощущала, тем чётче становилось желание раствориться.

– Лерга!

Крик Блада прошёл словно мимо меня, растворился прибоем в прибрежных волнах. Я не слышала его. Я слышала дыхание моря, я слышала биение его сердца. Я растворялась в нём, погружаясь в сладкую негу тёплых волн.

Они покачивали меня на волнах, утягивали под тяжесть своих вод, отбирая дыхание и сжимая грудь. А потом… неожиданно ко мне вернулся воздух. Вот только я от этого начала только задыхаться и распахнула глаза.

Это не было сном, это было действительностью.

Блад заставлял меня дышать искусственно.

А когда убедился, что я открыла глаза, отпрянул:

– Что с тобой, Лерга? Что это было?

– А разве что-то было? – удивилась я, пытаясь понять, почему так саднит горло и почему так печёт глаза, словно под веки насыпали пару килограммов песка, даром, что они не поместились бы.

Блад дёрнулся. Его рука упала с моего плеча, и словно сломанная кукла упала на подушки уже я сама. Ой… Странно. Меня как будто… что это? Я как… Не могу понять. Потому что, что-то не так, потому что во мне какое-то странное ощущение, как будто внутри меня море. Не только вокруг, но и внутри.

Рука мужа сердито ударила у моего лица в деревянные уложенные плиточки обшивки внутренней части каюты. Что он хочет? Чего с ним такое? Как будто, он вдруг решил невесть с чего за меня переживать.

– Лерга, опиши.

– Что описать? – удивилась я.

– Что сейчас с тобой было?

– Со мной? – я задумалась, прикрыла глаза и снова поймала это: море во мне, море вокруг, его нежный зов, уговаривающий слиться с ним, стать частью его, стать его дыханием, стать его сердцебиением.

И снова растворилась в нём.

Правда, на этот раз дыхание держало меня на поверхности, не отпуская из мира живых и мира реального. Но это не помогло провалиться мне в пространство вне реальности.

Когда же я открыла глаза, чувствуя себя отдохнувшей и полной силой, я уже знала точно, что до берега осталось максимум полчаса пути. А та система, которая вращалась вокруг меня, была чем-то вроде магической капельницы, работающей куда более тонко и изощрённо, чем та, с которой я была знакома в своём родном мире.

Блада рядом не было, как и Огния или Тала. Зато рядом был Шелтер, выглядел он серьёзно и немного расстроенно.

– Шелт? – прошептала я, горло отдалось снова хрипом. – Что случилось?

– Это я хотел бы спросить, – пробормотал эльф, поворачиваясь ко мне. – Лерга. Это очень серьёзно, поэтому, пожалуйста, могла бы ты ответить на следующие мои вопросы предельно честно?

– Конечно, – согласилась я, – только… мне бы попить.

– Я сделаю кое-что получше, – пробормотал корабельный врач, наклоняясь ко мне и проводя ладонью над моим горлом, снимая спазм и возвращая возможность дышать и говорить нормально. – Это был первый подобный приступ?

– Да. Ничего подобного со мной раньше не было.

– Что ты видела? Это же были видения?

– Да. Море. Я слышала его дыхание, его сердцебиение. Я растворилась в нём.

– До конца?

– Н… – я задумалась. Полностью? Нет, что-то мне мешало, что-то держало. Покачав головой, я расстроенно пробормотала: – нет. Мне что-то мешало. Из-за этого я не смогла сразу погрузиться в воду целиком.

– Хорошо. Ещё есть шанс… Лерга, – Шелтер закусил губу. – На корабле я врач, и первое, что меня волнует – это доверие и благополучие моего пациента. Поэтому, пожалуйста, … я понимаю, что тебе может показаться, что я могу поставить на первый план интересы Блада, но это не так. Сейчас твои интересы, сейчас ты для меня на первом месте… поэтому… мне… мне нужно знать… ты…

Шелтер замолчал, не в силах сформулировать свой вопрос. Он знал точно, что хотел спросить, но никак не мог выдавить из себя ни слова. Я молча смотрела на него, оставив шутки, а потом до меня, наконец, дошло, о чём он так отчаянно пытается спросить и никак не может.

– Ну, да, – просто сказала я, – в своём родном мире я умерла, и мне больше некуда возвращаться…

Глава 13. Пиратские острова

Ругаться Шелтер не стал, хотя я видела, что в какой-то момент ему это безумно захотелось. Он не стал шуметь, не стал как-то привлекать внимание к происходящему. Всё оставалось таким же, как мгновение назад. Всё так же вокруг меня вращались роскошные круги «колыбели жизни», так называлось это прикольное заклинание. Эльф даже смог взять себя в руки, всучить мне какую-то гадость в высоком бокале и потребовал это выпить, но сам был бледен, расстроен и зол. И сам вцепился в какую-то гадость.

Кажется, то, что он узнал, ему не понравилось. Скорее всё стало ещё сложнее, запуталось ещё больше. Шелтеру было откровенно погано, хотелось оказаться от каюты как можно дальше. Но в то же время, теперь он понимал, что мне нужна помощь и собирался её оказать!

Вот не живётся же спокойно чело… эльфу. Вот чего он так хочет помочь? Я не возражаю стать частью моря.

– Лерга, – Шелтер потёр виски, сделал глоток и уставился на него, пробормотав, – мне надо было не успокоительное брать, а алкоголь.

– Расслабься, – посоветовала я весело. – Ничего страшного не случилось. Всё то же, что и было, на тех же самых обстоятельствах.

– Ничего себе, «те же обстоятельства»! Блад… не знает… Морские дьяволы! Когда ты узнала?

– Уже после того, как узнала историю его романтических отношений и пообещала… оставаться в стороне достаточно, чтобы разорвать брак.

– Лерга. Ты понимаешь, что происходит?

– Не очень. Ты можешь мне рассказать?

– Да, хорошо. Итак, представь, что у тебя есть два цвета: белый и чёрный, ты можешь составить из них несколько пар. Сколько у тебя получится?

– Три, – пожала я плечами.

– В магическом отношении получится четыре. Два белых, два черных, чёрно-белый и бело-чёрный. Для обычного человека последние два одно и то же, но с точки зрения магии есть большая разница. Направленность эффекта, будет он положительным или отрицательным. Не спеши пугаться, – Шелтер подлил мне травяной отравы. – Я сейчас постараюсь объяснить немногим понятнее, хотя, думаю, на примере сразу. Когда житель другого мира попадает на Рехант, не знаю, как уж дело обстоит в других мирах, это очень уникальная система, особенная для каждой планетарной единицы вселенной… Для Реханта же возможно четыре реакции. Исключительно положительная реакция, полное «принятие». «Проникновение» положительное и отрицательное. И, наконец, «отторжение». Чаще всего возникает отторжение или отрицательное «проникновение», положительное – уже редкость, а принятие насчитывает всего несколько случаев за последние два тысячелетия. Но ты…

– Я? – удивилась я, примеряя на себя варианты. – Отторжение или положительное проникновение, так полагаю?

– Нет, Лерга. Как раз наоборот, полное «принятие». Из-за того, что у тебя нет якоря в этом мире, нет замещения, нет ничего, что крепко держало тебя бы в реальности, тебя затягивает в магический мир. Пока тебя спасает что-то, что тебя «держит», хотя не думаю, что это может быть фальшивый брак. А ещё тебя спасает то, что у тебя нет магии. Но… с этой ситуацией нужно что-то делать.

– Отличная идея, – пробормотала я. – Но разве можно что-то делать?

– Да. Разорвать брак, не дожидаясь того, что пройдёт год, выйти замуж за другого на Венчальном озере богини и в самый короткий срок родить ребёнка.

– С ума сойти… Это обязательно?

– Увы. Ещё немного, Лерга, и ты начнёшь растворяться в этом море. Как только ты поймёшь, что в этом мире тебя ничего не держит, ты сольёшься… с миром, магией и … нашей водной стихией.

– Ага… И? Как разорвать брак?

– … – Шелтер вздохнул. – Есть два способа. Один я не могу тебе рекомендовать, потому что это смерть второго супруга. Второй же…

– Второй же? – повторила я.

Ответа мне получить не довелось. Потому что сверху спустился Блад, поигрывающий тонким кинжалом:

– Шелт! Мы причаливаем. Лерга, … чтобы было безопаснее, тебя на берег вынесет Огний. В этот раз мы остановимся в моём особняке, не помешает сделать ремонт, да и кое-что обновить. Хочу за этим присмотреть лично. Да и вряд ли вредный старик согласится навестить меня, если я буду не в своём доме. Дальше, помним про технику безопасности. Лерга… с твоей ногой, конечно, вряд ли ты куда-то денешься, но всё же говорю специально для тебя. Ни с кем не заговаривай, кроме нас. Поняла?

Смерив Блада скептическим взглядом, я вздохнула. Ну, и где вот в этом желчном и опасном типе скрывается тот очаровательный смазливый мальчишка, из-за которого я поднялась на плаху, а?!

Взгляд не жестокий, но жёсткий, заострившиеся черты лица, такая внутренняя твёрдость, которую не всегда можно встретить в палачах и убийцах. И в то же время сила и готовность защищать своих.

Очень впечатляющий и цельный характер.

И всё-таки, куда пропал тот милый и очаровательный парнишка?

Шелтер, поднявшись со стула, смахнул всю магию вокруг меня единым движением и двинулся наверх:

– Хорошо. Я отправлю магическое сообщение.

– Буду благодарен. Лерга… – взгляд Блада обратился на меня. – Мне очень жаль, что я… не могу…

– Стоп! – подняла я ладонь, – пожалуйста, не надо говорить того, чего нет. Хорошо? Мне не очень верится, что тебе действительно жаль, что ты не можешь меня представить своим людям, как полагается. Точнее, ты бы хотел представить свою жену, но не меня. Поэтому не надо лукавить, ага?

– Лерга.

Я вопросительно взглянула на мужа:

– Да?

– Ты …

– Я?

– Спасибо.

Пожав плечами, я прикрыла глаза. За что он меня благодарит? Вряд ли за понимание, скорее, за что-то другое. Но за что именно не могу понять.

Мне не хотелось спать, но некоторая слабость продолжала на меня накатывать, поэтому я предпочла отдаться ей на волю. То, что я по-прежнему не могу передвигаться сама, злило меня, хотя и совсем немного.

Огний появился в каюте, когда мы уже причалили окончательно, бережно поднял «русалочку» на руки и двинулся со мной вместе прочь с корабля. Вопроса, как мы отсюда попадём на берег, я не задавала. И правильно, сверкающая дорога, словно сотканная из чёрных плиток, легла под ноги боцмана легко и естественно.

– Что это?

– Огненный оникс, часть моих способностей, русалочка. Сейчас будет громко, но ты крепись, хорошо? Мы быстро пройдём это место. А там уже всё будет намного легче.

– Громко? – удивилась я. Вряд ли может быть громче, чем в дешёвом клубе, где считается, что чем громче играет музыка, тем лучше.

О, как же я ошибалась!

Точнее, не в частностях. Или именно в них? В общем, я была права в главном: здесь будет шумно, весело и громко. Я ошиблась в том, насколько это будет громко.

По фильмам (кто из нас не смотрел приключенческие сериалы!), я представляла себе пиратские острова определённым образом.

Вот только реальность оказалась несколько иной, чем то, что напридумывали наши писатели и сценаристы, а режиссёры выполнили.

Остров был огромным, Огний, выступивший заодно моим экскурсоводом, пояснил, что его размеры сравнимы с хорошей провинцией на материке.

Интересно вот только мне знать, почему военные до сих пор этот остров не нашли? И не разбили? Здесь хорошая защита или есть какая-то ещё причина? Правда, вопросы свои я вначале оставила при себе, не зная, стоит ли их задавать, а потом стало поздно.

Потому что от порта мы вышли на… нет, даже не на главную площадь, всего лишь на площадь портовых таверн.

И я оглохла и ослепла. Мгновенно и беспощадно.

Это было адски громко: флейты, барабаны, барабаны, гитары, кастаньеты, каблуки, шпаги, монеты, рёв животных, пьяные выкрики, смех и звук драки. Всё, абсолютно всё смешалось воедино во что-то неимоверное!

Мне только и оставалось зажмуриться, спасая глаза от огня костров и магических вспышек и надеяться, что этот кошмар быстро закончится.

Ну-ну. Всё только начиналось.

Дом Блада стоял в центре того города, к которому мы причалили, поэтому по дороге нас ждали ещё шесть площадей. Планировка города была ромбовидной, и считалась от площадей. Седьмая площадь, центральная по горизонтальной и вертикальной осям (кто помнит, X и Y в Декартовых координатах – речь идёт о точке пересечения осей) была Губернаторской площадью и тем самым местом, где стоял дом Блада.

– Она будет самой тихой, – пообещал мне посмеивающийся Огний. – Губернаторская площадь на всём острове такая единственная и неповторимая. Считается настоящим шиком урвать себе кусочек где-нибудь поблизости, чтобы построить себе дом. Северная сторона, обращённая к центру острову, считается домашней. Там ставятся домики, ну и заодно там тише всего. Южная – портовая. Что на ней творится, ты видела. Западная – торговая, восточная – ремесленная. Естественно, есть и определённые смешения, но в основном разделение именно такое.

– Соответственно, – мне пришлось кричать во всё горло, чтобы заглушить музыку, – тир будет завтра где-то в направлении Южной… а чего? Улицы? Оси? Магистрали?

– Потока. Улицы в городах, оси… и не слышал никогда, как и магистрали, – незнакомые слова мужчина выговаривал осторожно, определённо пытаясь понять, что это такое может быть.

– Ага, – пробормотала я, – Южный поток.

– Точно, – одобрительно кивнул Огний. – Если вдруг захочешь потом что купить и отправить с посыльным покупки, то твой адрес будет «Губернаторская площадь, дом один». А если в доки – Южный поток, Губернаторский док, и название корабля. Не слишком сложно, правда?

– Определённо не сложно, – откликнулась я с улыбкой.

И всё же, почему военные до сих пор не накрыли это место?!

Этот местами недостойный вопрос занимал мой ум до Губернаторской площади. А на самой площади рассмотреть дом мне не удалось.

Помешали два обстоятельства: то, что здесь темно было, как… в гробу. И то, что меня на руки из рук Огния забрал Блад. И это при том, что муженёк мой потерялся где-то по дороге. Или он в Колобка играл, а мы с Огнебрадом в качестве бабы и деда были?

Не суть.

Магии в этом месте было столько, что у человека восприимчивого к миру тонкому, миру чувственному уже крышу бы снесло.

Моя крыша оставалась на месте, хорошо порой быть человеком бесчувственным, о чём я, собственно, Бладу и заявила. Эльфу мой выпад не понравился, но заодно мне была прочитана великомудрая лекция о том, что вокруг дома куча всего магического, и вообще это непередаваемо круто.

Непередаваемо сладко было засыпать под его голос, чем я в какой-то момент преступно и занялась! Прослушав и мудрую лекцию, и просмотрев общий вид дома. Проснулась я, только когда Блад опустил меня на мягкую-мягкую кровать, по дороге лишив (опять магия, да?!) дорожного плаща и измявшейся одежды.

Кажется, моё сонное бурчание его только насмешило. Кажется, он остался в комнате рядом со мной. Не в одной кровати со мной, а где-то в другом месте. Точно не помню.

Я уже спала…

Сон был спокоен и неспешен, зов моря был едва слышен, словно что-то ему мешало до меня дотянуться, но что именно я так и не узнала.

А проснулась я уже отдохнувшей и посвежевшей. Врываясь в распахнутые окна, прядки моих волос качал морской бриз. Покачивались от него тончайшие завеси балдахина кровати. Я видела сквозь них пару уютных диванчиков, мелкие подушечки. Низкий столик и кресло-качалка… Нет! Стоп! Правда! Я увидела настоящее кресло-качалку у камина! Огромный гардероб, пара зеркал в углу, несколько дверей.

Нежные кремовые тона общей обстановки и шёлковых обоев, яркие цветные пятна подушечек, покрывала, ваз и цветов… И кажется, всё это временно поступало в моё полное распоряжение.

Спальня была невероятно роскошной и очень женской. Хотя было не очень понятно, почему мне пришёл в голову именно такой вывод.

Я просидела на кровати, наверное, минут пятнадцать-двадцать, понимая, что сама не встану, и не зная, что делать дальше. И только после этого мне попался на глаза колокольчик на прикроватной тумбочке и записка рядом с ним.

Закономерно полагая, что раз рядом со мной никого нет, то всё это для меня!

Ну, и взяла.

И надо сказать, в некотором роде это была стратегическая ошибка!

Точнее, как. Не совсем ошибка, но… Записка действительно была для меня, вот только не от того, от кого я её могла бы ожидать!

«Доброе утро, миледи!

Ваш сон на рассвете был столь нежен и спокоен, что я не осмелился Вас будить.

И хотя есть то, что я хотел бы сообщить Вам лично, Ваша спокойная и нежная улыбка просто разбила моё сердце и заставила пересмотреть намерения.

Надеюсь, Вы проснётесь до того, как к Вам пришлют горничную, чтобы она о Вас заботилась. Хотя, попробуй ещё найди нормальную горничную на этом забытом Рехантой острове.

Миледи. Я убийца и сухарь. Ничего личного, что называется, но я не могу смотреть на то, как Вы мучаетесь и понимать, что это моя вина. Даже не знаю, как вымолить у Вас прощение! И не знаю, как смогу взглянуть Вам в глаза.

И да, моё предложение ещё в силе. Как только захотите стать вдовой, мой меч – к Вашим услугам. Я стану продолжением Вашей карающей длани, я сделаю для Вас всё, чего Вы пожелаете.

За единственную оплату.

За Вас, за Ваше сердце.

Беззаветно влюблённый в Вас мужчина».

И пока я тупо смотрела, пытаясь понять, что за романтический бред мне прислали, началось всё самое интересное!

Буквы перестроились, и … от записки оторвались, зажив собственной жизнью. Нет, я не бредила, честное слово. Они действительно, одна за другой, от листа отрывались, поднимались в воздух вокруг меня и сливались в какие-то значки, не похожие вообще ни на что, что я когда-либо встречала.

У нормальных людей на что-то неизвестное и потенциально опасное – какая реакция? Отпрянуть (по биологии ещё в школе в разделе рефлексов проходили, отдёргивание руки, например, когда касаешься горячего), так же и здесь, правильная реакция и здоровый рефлекс – это оказаться подальше от источника опасности. А я в этом смысле ещё в детстве отличиться умудрилась.

В том плане, что "Ой, а что это такое интересненькое?!"

Не хочу, конечно, себя никак принижать или давать какую-то оценку своим сомнительным действиям, но у меня действительно первая искренняя реакция – надо познакомиться с необычным феноменом поближе! В родном мире, конечно, я это контролировать научилась, рано или поздно, после так... доброй сотни эпичных... как это молодёжь повадилась сейчас говорить, фейспалмов. Вот. А первое время были проблемы.

Но кто бы мог подумать, что проблемы будут у меня здесь, в этом мире и ровно по той же самой причине! Незнакомое – это интересно, надо посмотреть, а насколько это опасно и нельзя ли это использовать!

Голову использовать свою надо, по крайней мере, именно она изначально для этого предназначена.

Но предназначение – предназначением, мысли – потом уже потом на стадии лестничного разума пришли, а когда вокруг меня взлетели все эти чёрточки, палочки, кружочки в самых непостижимых комбинациях, я просто к ним потянулась.

Символы вели себя прилично, не кусались, молниями не бились, на мгновение они показались мне доверчивыми мотыльками, летящими на огонь.

Вначале один символ, потом второй, потом третий сели на мои подставленные ладони.

– Лерга! – дверь резко распахнулась, заставив меня от неожиданности подпрыгнуть и воззриться на появившегося на пороге Блада.

Что с ним? Выглядит так, словно бежал сюда откуда-то... и поэтому даже запыхался. Интересно, а эльфы могут запыхаться? И если да, с какой скоростью для этого надо бегать и какие тяжести поднимать? И что за сумасшедшие мысли мне в голову лезут? Нет, я понимаю, странные, но... правда, а ответ мне можно?

Наверное, было нельзя, потому что следующее, что я ощутила – была боль. Боль поднималась из ноги, словно нечто вгрызалось в кости!

Кажется, я вскрикнула, а потом уже закричала! Боль была такой сильной, такой жестокой, что на какой-то момент потеряла сознание. Что-то зачастила я с этим, право слово!

Когда я пришла в себя, в стороне от меня ругались. Вот не повезло, если честно, Бладу с моим появлением. Мало того, что то одно происходит, то другое, так ещё его самого, как мальчишку то и дело отчитывают. На этот раз отличился Шелтер.

Наверное, в отключке я пробыла всего несколько секунд, потому что отчитывание только набирало обороты:

– Ты что?! Ты даже не удосужился поставить защитные чары на спальню?!

– Я...

– Ты решил досрочно стать вдовцом? Так давай ты просто об этом скажешь, я лично поспособствую тому, чтобы ваш брак распался как можно быстрее.

– Не обвиняй меня в том, чего нет.

– Чего нет?! А как по-другому это называется?! Ты ведёшь себя так отвратительно, что у меня волосы дыбом встают. Что это такое? "Не назову её женой". Потому что потом твою драгоценную курицу не будут принимать как твою жену?! О тебе никто не посмеет сказать ни слова, а она же такая маленькая, такая миленькая, от одного слова в её сторону и дурного взгляда загнётся! А то, что ты обрёк на страдания девчонку, которую из-за тебя даже мы защитить толком не можем, ты не подумал!

– Чудесно, – голос Блада понизился, потерял в эмоциональности. От холодной ярости волосы дыбом встали уже у меня! – Восхитительно. Какая-то девчонка, взявшаяся непонятно откуда, с пугающей лёгкостью забрала внимание и преданность моих же людей? Носитесь вокруг неё, как кракен с сиреной. Дай-ка спрошу, Шелт, если я сейчас прикажу тебе её убить, ты её убьёшь?

Кажется, я задержала дыхание и этим себя выдала. По крайней мере, для Блада, потому что он поторопил Шелта:

– Ну, же. Хватит вести себя как девица на выданье. Убьёшь?

– Да, мой капитан.

Что ж, если этим мой муж пытался намекнуть мне, что у меня здесь нет друзей, мог бы и не стараться так явно. Я это знала и так. И от души удивляясь тому, почему я не ощущаю вместо ноги перемотанную гусеницу, я открыла глаза и села на кровати.

Бинты валялись рядом. Все бинты! И фиксирующий короб! И ещё куча жгутиков, шнурочков, кружочков непонятных… А я сидела и тупо смотрела на собственную ногу. Не поняла. Минуточку. Что. Вот. Это. Значит?!

– Лерга, – Блад, кивнув Шелтеру на дверь, подошёл к кровати и сел рядом. – Ты... Что случилось? Я ощутил рядом с тобой всплеск магии...

– А... Э... – я нервно взглянула на мужа. – Что с моей ногой, она...

– Полностью вылечилась. Словно ничего и не было, – равнодушно сообщил Блад, – поэтому мне очень нужно знать, что за всплеск...

– Это была записка, – просто сказала я, а чего скрывать-то?! – Я решила, что это от тебя. Потому что вроде как... больше некому писать мне записки. Но как оказалось, я немного ошиблась. Записка была от того... убийцы. Я не очень поняла, что за сахарный бред был внутри. Что-то в духе, что ему очень жаль, что он меня ранил. А потом всё это началось.

– Всё это, – повторил задумчиво Блад.

Я кивнула.

– Ты понимаешь, что ты могла сейчас умереть? – продолжил он задавать вопросы.

– Ну, да, – пожала я плечами. – А откуда я знала, что в твоём доме, практически под твоим носом, кто-то до меня доберётся?

О том, что вообще-то да, могла добраться Нелери, в смысле, посланник-убийца от неё, я мудро промолчала. В конце концов, нежное отношение Блада к этой девочке сведёт на нет все мои попытки до него достучаться.

Ну, не больно-то и хотелось. И я буду повторять это себе столько раз, сколько потребуется, чтобы я запомнила.

– Действительно, – сердито прошипел Блад. – Кто бы мог подумать, что в моём доме, практически под моим носом... кто-то...

На мою ногу он взглянул с такой яростью, что мне показалось, ещё немного, и он предложит сделать с ней что-нибудь, чтобы всяким яким неповадно было соваться в личную жизнь Кровавого пирата. Интересно, он сам отдаёт отчёт в том, насколько со стороны это выглядит по-идиотски?!

И что-то мне подсказывает, что нет!

– Ладно, – нехотя пробормотал муженёк. – Это не дело.

– Это? – переспросила я удивлённо.

– Это! – рявкнул он.

Он считал, что я подпрыгну от неожиданности? Придётся его разочаровать, увы. Максимум могу спросить, какая муха укусила так больно деточку, что деточка кривится и всячески демонстрирует своё "фе" и "фи".

Допускаю, что Бладу безумно хотелось сказать, что я очень проблемная, но к его чести – он сдержался.

Зато сделал другое.

Под моим расширившимся взглядом (О!, да у нас не деточка, стриптиз пошёл!) расстегнул верхние пуговицы своей рубашки, затем щёлкнул замочек цепочки, которая была у него на шее. Я если честно видела, что что-то там алое мелькало, но что именно – не рассмотрела ни разу. Будешь тут рассматривать что-то, когда взрослый мужик ведёт себя как девица на выданье! Ломается и краснеет от одних только взглядов...

Странно это.

В общем, пока я отвлекалась, этот хитроумный остроухий, надел цепочку с подвеской на меня (рассмотреть я не успела), застегнул... и она пропала.

А муженёк спокойно так заявил:

– Повисит пока на тебе, – и из комнаты, как ни в чём не бывало, вышел.

Я осталась, кипя от смущения, злости и возмущения разом. С одной стороны, безусловно, он счёл, что меня нужно защищать. С другой же стороны, этот тон! И угораздило же меня, право слово, выбрать проблемного типа с душой пакостного ребёнка!

И главное, что мне теперь со всем этим делать? По сути, всё, что у меня есть – это я сама. Нет друзей. Зато я уже успела обзавестись врагами. Хотя никогда таким качеством, если честно, я не отличалась.

Ладно…

Проведя пальцами по коже на груди, я поняла, что, что бы на меня ни повесил Блад, я это не увижу и не замечу. Но зато теперь мне больше не нужна ничья помощь, чтобы одеться!

И одежда здесь, кажется, очень даже адекватная! По крайней мере, будничная одежда на Пиратских островах!

Расчесав волосы и подвернув их с помощью разноцветной ленты, я взглянула на появившегося в дверях встревоженного Огния. Жизнь продолжается, а у меня впереди тир и канонирские развлечения.

Хочу, хочу, хочу!

Протянув руку Огнебраду, я улыбнулась:

– Итак, что впереди?

– Очень громкая канонада, очень много людей и много алкоголя. Участвуешь, русалочка? – спросил он, бережно принимая мою ладошку.

– А то как же! – откликнулась я.

И пусть мне не победить (с куцыми знаниями, почерпнутыми из книг), но я точно смогу получить удовольствие!

Глава 14. Тир, пушки и корабли

Могла ли я представить себе, что меня ждёт на этом самом канонирском тире? Нет! Если бы я только знала, я бы мчалась отсюда с такой скоростью, которую сама от себя не ожидала бы никогда.

По дороге, пока мы тихо и спокойно шли, никому не мешая и никого не задевая, Огний рассказывал мне много интересного про тир канониров. Шли мы очень медленно, чтобы я могла разработать ногу. Проблемы с тем, чтобы наступить сейчас на ступню, были не физического, а больше психологического характера. Не знаю, что именно было в этой самой записке, но определённо можно сказать, что это было что-то очень серьёзное и очень могущественное. Просто потому, что даже Шелт сказал, что магия, которая отработала на мне, излечила не только ногу, но и то, что он собирался лечить постепенно. Некоторые хронические болячки из моего родного мира, скажем так.

– Итак, – опираясь на локоть Огния, я с интересом спросила: – скажи мне, значит, тир для канониров проводится каждый год?

– Не совсем. Есть небольшое отличие... Давай сначала. Соревнующиеся делятся на две группы. Маги и не маги соревнуются отдельно друг от друга. Тир для канониров-магов проводится в пять этапов. Для не-магов – в четыре этапа. Необходимо сделать по три выстрела. Не маги, то есть тот тир, в котором будешь участвовать ты, делают выстрелы Огненной поганкой – напоминаю, это огненная смесь, клеточником – он используется для того, чтобы подготовить корабль к абордажу. Дангалом.

– Смесь для сна, – кивнула я, – и самое главное, что ты не назвал, таранное ядро.

– Именно, – согласился с одобрительной улыбкой Огний, потом глянул в сторону и спохватился. – А! Блад велел рассказать тебе про остров. Посмотри налево, сейчас заканчивается Губернаторский парк, а значит, впереди шестое кольцо вокруг Губернаторской площади. Кольца – это абсолютно неофициальное название, но так кто-то назвал однажды и прижилось.

Я осторожно огляделась. Что ж, не знаю, что там за кольца, но можно было сказать абсолютно точно, что парк вокруг дома Блада был высажен настолько роскошный, что глаз не отвести.

Конечно, я больше слушала Огния (и зависала над его словами), чем оглядывалась по сторонам, но не оценить это роскошное буйство зелени и нежных цветов было просто невозможно. Дорожки были такими чистыми, что казалось, будто их каждый день убирают, да ещё и как минимум по несколько раз. Деревья, кустарники, лавочки, родники, фонтанчики. Кто бы ни создал этот сад, он бесконечно любил жизнь и природу во всех её проявлениях.

– Огний, а кто его создал? Этот сад?

– Это не моя история, – покачал тот в ответ головой. – Поэтому... мне очень жаль, но я не могу об этом рассказывать.

– Ничего страшного, – кивнула я. – У каждого есть свои тайны и, что важнее, доверенные тайны, которые никому передавать и пересказывать уж точно не будешь.

– Русалочка, ты редкостная умница. Ты знаешь это? – восхитился мужчина.

Я невольно пожала плечами. Ну, наверное, мне это говорили, но не слишком часто. По крайней мере, именно с уважением и восхищением. Куда чаще ситуация была похожей, мне говорили, что я умница, но... на манер лучше бы честно сказали, что я умничаю, чем то, что я "умная девушка". Ненавижу такие проявления презрительного и снисходительного отношения. Так. Кыш! Кыш! Здесь пока ещё с дискриминацией по женскому началу я не встретилась. К тому же, если я правильно поняла, на Реханте богиня, так что, по меньшей мере, у женщин есть право на то, чтобы быть умницей.

– Спасибо, – улыбнулась я через силу. – Итак, ты начал говорить про шестое кольцо – это?

– Чем больше порядковый номер кольца – тем оно ближе к Губернаторской площади, соответственно, тем более богатые люди здесь селятся. Ну, и... самые интересные бары и лавочки – именно здесь. Мы, когда с тобой обратно будем возвращаться, заглянем в один магазинчик.

– Хорошо, – кивнула я послушно. А чего спорить? Мне же не сказали, что что-то купят, мне просто покажут. А от этого и отказываться не стоит, хоть прикину, что здесь собой представляют цены! Заодно бы осторожно выведать у Огния, сколько платят канонирам и как получить патент. – Возвращаясь к канонирскому тиру, ты не закончил. Четыре года подряд проводится тир, а в пятый год?

– Королевский кантир. Так повадились наши пираты сокращать, потому что пока выговоришь "канонирский", забудешь, что сказать хотел. Ты скоро тоже привыкнешь. Так вот, на королевском кантире нет различий между тем, какой ты канонир – магический или нет, есть результат.

– А ты участвуешь?

– В обычных – последние семнадцать лет уже нет. В королевских – да. Вот как выиграл в первый раз их, так больше в обычных и не участвую, не по статусу.

– Вау! – от души восхитилась я. – Значит, ты лучший канонир Пиратских островов?

– Точно, русалочка. Не скажу, что это честь – это ещё и большая ответственность. Но Бладу нравится, когда рядом с ним лучшие из лучших. Призрачный штурман, Королевский канонир, Божественный целитель. Он собирает тех, кто может стоять рядом с Кровавым пиратом... почти что на одной ступеньке.

– Это позволяет ему хоть иногда скрываться от внимания толпы? – понимающе усмехнулась я и засмеялась, когда от неожиданности Огний споткнулся. – Стоило ожидать.

– Русалочка, ты не перестаёшь меня удивлять! В каком страшном мире ты росла, что для тебя такое – естественно и в порядке вещей?

– Наверное, действительно, в страшном...

И на этом разговор пришлось прервать. Пройти Огнию по улице-потоку и не встретить знакомых – было просто невозможно. Его останавливали, ему задавали вопросы, им восхищались, ему делали комплименты.

И мало-помалу Огний, как заправский разведчик, "сливал" информацию обо мне. Что я – дочка старого друга Блада, что вроде как канонир, что Блад решил отправить меня на кантир ради того, чтобы сбить спесь с "девчонки". В принципе, у него это очень даже могло получиться.

Потому что первый вопрос, который задавали встречные-поперечные, когда видели Огния, было:

– Ты что, будешь участвовать?!

Как выяснилось, на это самое соревнование канониров прибыл человек, который в прошлый раз только чудом не сместил Огния с позиции "короля". И поэтому на остров стекались самые лучшие канониры всего флота!

– Собственно говоря, – сообщил мне Огний, когда мы уже стояли около того самого места, где собирались пираты, и нет, мне не показалось, это действительно выглядело как колизей (и называлось так же)! – Прости, русалочка, но, кажется, в этот раз тебе даже не войти в десятку. Я знаю тех ребят, что собрались здесь. Я знаю парня, которого они стараются сместить. Ничего не хочу сказать, но всё же... чтобы победить его нужно побыть канониром на острие пиратской атаки как минимум несколько лет.

– Да я вроде бы и не планировала, – от души удивилась я. – Сам подумай, Огний, я в реальном бою не была ни разу. Всё, что я знаю об этих самых канонирских забавах – это то, чему вы меня научили на острове каменных кораблей. И всё! Как в таких условиях можно вообще победить?

Огнебрад не нашёлся, что мне возразить, хмыкнул:

– Ладно, русалочка. Я тебя уже зарегистрировал. Судя по количеству участников, ты отправишься только в шестом раунде.

– Так много?! Это нормально?!

– Нет, это редкость. Обычно только два-три раунда. В каждом раунде выходят на поле десять человек.

– А почему так много желающих сюда приезжает?

– Прибывший на поле канонир и выигравший его подаёт как бы заявку. Если его высоко оценят, то у него есть шанс найти отличный контракт. Например, во флотилию Блада можно попасть только таким образом – занять высокое место на кантире. При этом не одноразово, а как минимум несколько раз.

Хмыкнув, я кивнула:

– Отличный способ для восполнения собственного кадрового резерва! Победа в кантире будет значить, что как минимум человек умеет контролировать себя, даже в стрессовой ситуации. Может не только хорошо стрелять, но и соревноваться. При этом обладает лидерскими качествами, самодостаточен и, что не менее важно, у него есть желание выделиться. Быть среди лучших, быть лучшим.

Огний погрозил мне пальцем:

– Нет уж, русалочка, ещё раз спотыкаться ты меня не заставишь.

Делать вид, что и не планировала этим заниматься, я не стала, расплылась в лукавой улыбке:

– Ладно. А мне-то что на поле делать?

– Я провожу тебя в шатёр для участников и побуду с тобой там, это не запрещено и не нарушает никаких неписаных правил. Полагаю тогда, у тех, кто там соберётся, хватит ума держаться от тебя подальше.

– Если не хватит?

– Тебя вполне могут вызвать на дуэль. Поскольку ты женщина, ты всегда можешь выставить кого-то взамен. Поскольку я тебя сопровождаю, легко понять, что в случае чего вместо тебя на дуэль выйду я. И тогда... не завидую и не сочувствую я тому, кто не умеет держать язык за зубами. В общем, не волнуйся. Я побуду с тобой до самого твоего раунда. После этого тебя вызовут на поле. Прикатится магический шарик. Все в твоём раунде будут не маги, и шарик создаётся специально для того, чтобы его даже обычные люди видели. Хотя с твоими глазами… Нужно проверять. В любом случае, этот шарик проводит тебя до стрелкового ложа. На каждый раунд даётся три склянки. Вообще, нужно выстрелить трижды. Но для того, чтобы пройти дальше, нужно попасть хотя бы один раз.

– О как, – пробормотала я, потом озадачилась. – Огний. А тот, кто чуть не сместил тебя с места. Он маг? Или не маг?

– Он маг, – кивнул Огний.

– А как же тогда общий зачёт, про который ты говорил вскользь?

– Он составляется по другому принципу. Точность, скорость, расчётность, поправки на сложные условия. Там, где ты будешь, никто не гарантирует, что тебе достанется хорошая погода.

– Достанется?! – опешила я.

– Мы маги, русалочка. И наш кантир – тоже насквозь магический. Конечно, никто на обычных раундах не тащит участников в море, это привилегия только королевских состязаний. Но и на обычных – всем хочется зрелищ. Когда будем проходить до шатра участников, обрати внимание, сколько людей будет в колизее.

Это на меня ещё и будут пялиться со всех сторон. Здорово, очень стимулирует. Хотя нет, стимулирует, просто до невозможности, понимание того, что в числе зрителей не будет Блада.

Нет, я его не боялась, я его уважала, немного им восхищалась, активно гнала от себя мысль, что ещё немного и всё, у меня будут большие проблемы с собственными чувствами. И... как бы... Да.

Лучше и безопаснее смотреть по сторонам. А по сторонам у нас что? По сторонам у нас был Южный поток, и, судя по тому, что людей встречалось всё больше и больше, мы приближались к первому кольцу. Тому самому, на котором и располагался спортивный колизей, видный за пару колец точно!

Здесь было намного меньше зелени, чем, например, в Первом кольце. Каменные заборчики, лавочки, фонари – аккуратно, чисто, но без вычурности и претензии. Мы то и дело с кем-то сталкивались, и хотя Огния здесь тоже узнавали, кажется, никто не смел с ним заговорить. Птицы не того полёта?

Взгляды, обращённые на меня, стали сальными, местами насмешливыми. В спину летели шепотки, но очень тихие. Достаточно было взгляда Огния, чтобы все держались на почтительном расстоянии.

Наверное, это должно было как-то задевать меня, но, откровенно говоря, мне было всё равно. Шепотки, взгляды, да что угодно. Как будто такая мелочь могла меня волновать!

Огний поглядывал на меня со здоровым недоумением. Но было что-то ещё.

– Русалочка, ты хорошо держишься, – сообщил он, наконец, подытоживая свои размышления. – На удивление хорошо для той, которая по сути в чужом мире, не успела найти своё место, не успела даже найти то, за что можно держаться. Ты...

– Я держусь за воздух, – усмехнулась я, убирая за ухо пряди. – Хотя нет, за воду. Она всегда ускользает из моих пальцев, но я могу за неё держаться, и думаю, у меня это отлично получается!

Огний басовито рассмеялся:

– Действительно, русалочка, за что ещё тебе держаться?

– За собственный хвост? – предложила я задумчиво.

Пересыпался песок под ногами людей, которые шли к Колизею. Шумела толпа, переговаривалась, колыхалась. С каждым шагом было всё сложнее идти, количество людей стало в итоге таким, что Огнию пришлось пойти впереди, словно волнорезом разрезая толпу для меня.

По идее в этом месте меня должно было немного начать потрясывать, вроде как должно было бы стать страшно. Что там ещё обычно приписывают людям, попавшим в непонятную ситуацию? Много чего, но мне было всё так же всё равно.

Узкий проход между рядов стадиона не оставил в моей памяти ничего: только темнота, потом яркий свет, потом ряды с сидениями и несколько сотен людей, да нет! Не меньше нескольких тысяч человек.

Дорожка, ведущая в сторону, к уютному шатру, была утоптанной, а меня смех разобрал! Нужно было её или жёлтым кирпичом мостить, или лепестками роз присыпать. Для антуража, так сказать.

– Итак, – Огний, остановившись перед шатром, на мгновение ко мне обернулся: – ты ещё можешь отступить. Хочешь?

– Нет уж! – возмутилась я, если уж я зашла так далеко, то я определённо хочу шагнуть дальше и дойти путь до конца!

– Тогда прошу.

И передо мной поднялась полотняная завеса шатра.

Следующие полчаса я провела в полуобморочном состоянии, тщетно сражаясь с мыслями о том, что нужно срочно валить из этого места (немедленная дисквалификация) или сделать кое-что не менее мудрое: запихнуть всех участников скопом в стиральную машинку, чтобы постирать их вместе с их носками!

Огния дёргали от меня то и дело, я сама, устроившись на симпатичном пуфике, старалась просто дышать пореже и даже не смотрела по сторонам. Пока рядом со мной кто-то не приземлился.

– Женщина, – пробормотали рядом. – Почему женщина рядом с Огнием, который клялся, что ни одна женская рука не ляжет на стволы его пушек? Ты его ученица?

Скосив взгляд, я уставился на симпатичного незнакомого парня. На мгновение мне показалось, что я его где-то видела, а потом я сообразила, что именно ввело меня в заблуждение! Видеть его я нигде не могла, зато парнишка был чем-то неуловимо похож на Огнебрада. Так-так-так, то ли королевский канонир Кровавого пирата мне не всё рассказал, то ли сам не знал. Мужчины порой такие вещи очень долго пытаются вычислить.

– Дочь старого друга Блада, – сообщила я размеренно. – А ты? Тот самый, кто пару лет назад занял второе место?

– Ого! Ты видела?

– Не-а, первый раз вообще в своей жизни вижу кантир.

– Да... Спрашивать какой раз участвуешь было бы глупо. Совсем новичок?

– Точно.

Парень молча смотрел на меня.

– Ты...

– Я?

– Странная.

– Ну, да, – не стала я спорить. – Мне говорили. Слушай, может, так и неприятно, но... мне кажется, или тебя с Огнием связывают...

– Ещё и глазастая! – ещё больше удивился парень, потом неожиданно протянул руку и потряс от души мою ладонь. – Но ты права, я его первый ученик, а вместе с тем – я его племянник. Сын его любимой сестры. Долгая история, да неважно. Прости моё внимание, я знаю, что невежлив. Но женщина на кантире... В общем, это просто чума-а-а-а! На какое место рассчитываешь?

Пожав плечами, я ответила:

– Честно? Вообще ни на какое, просто хочу попробовать.

– Родители? – понимающе спросил парень, потом спохватился: – А! Забыл! Я Брэндон. Живу в четвёртом кольце на Западном потоке. Стеклянная площадь, дом семь. Забегай в гости.

И оставив меня недоумевать, (они все тут такие добродушные и неадекватные с незнакомками или только местами?) Брэндон умчался в составе первой же группы на поле.

Показывать мне это самое поле Огний отказался, сказал, что вначале нужно, чтобы я сама попробовала то, что там происходит. Сама ощутила магию этого места, его власть и его ловушки.

Но всю, без сомнений, эпичность собственного растяпства, я осознала только когда очутилась в свою очередь на поле, положила ладони в углубление и поняла, что не знаю, как этим всем управлять, и как отсюда вообще стрелять!!!

Беснующиеся зрители, казалось, находятся где-то далеко-далеко. Я пыталась понять, как управлять тем, что у меня в руках, и что вообще нужно сделать для поражений целей.

Итак, как выяснилось, самое первое и самое простое, что мне нужно было – это немного подождать. Первых склянок. Потому что именно после того, как над стадионом раскатился противный дребезжащий звук, я поняла, что соревнование начинается.

Хотя вначале я немножко промокла. Совсем чуть-чуть, практически до костей.

Я немного неправильно поняла слова Огния о том, что собой представляет этот самый кантир! Я считала, что это будет что-то вроде того, что мне устраивала компания пиратов на острове каменных кораблей, а это было совсем, совсем другое!

Я даже не знаю, с чем вообще это можно было сравнить. Но по ощущениям – я оказалась на корабле, у пушек, а вокруг кипел самый настоящий морской бой!

Задачу мне поставил сердитый капитан (почему-то похожий на Блада).

У нас сегодня что, день запутай Лергу, подсунь ей удивительно похожих друг на друга людей и эльфов?!

– Тысяча чертей! – расхохотался капитан тем временем. – Девка! Давненько к нам на игру такое свежее мяско не заглядывало! Мяско, ты хотя бы стрелять умеешь?

– А надо ли? – отозвалась я легкомысленно. – Как-нибудь, да что-нибудь получится!

Ответ мой этому типу понравился. Расхохотавшись, он захлопал себя по бокам, приговаривая:

– Не мяско, а славная пиратка! Славная. Ну, занимай позицию, славная. Сейчас у тебя три выстрела. Стрелять будешь Огненной поганкой. Позади нас три брига видишь? Военные решили нас немного пощипать. Вот займись ими. И приготовься, сейчас будет большая волна, если промочит снаряды, сама понимаешь, стрелять тебе будет нечем!

К стыду моему, мне и в голову не пришло, что эта самая "большая волна" окажется настолько материальной!

Корабль покачивало на волнах, мы куда-то мчались, военные бриги позади то появлялись, то снова пропадали, пока корабль, на котором я была, отчаянно маневрировал, чтобы не попасть, судя по всему, под эту большую волну.

Согласно условиям игры камешки я спрятала в надёжном месте, в собственном декольте.

Я ждала лёгкие брызги, такие, для галочки, а сверху обрушилось что-то, сопоставимое разве что с водопадом, который вдруг, разом, одномоментно потоком бесконечных сверкающих вод падает вниз.

Корабль лёг в крен, кто-то отчаянно завопил. Я с долей недоумения проследила за тем, как мимо меня, пролетели два юнги, потом повернулась назад. Нас штормило, качало. В отличие от острова, где у меня было множество разнообразных шкал и кружочков, сейчас у меня было только самое основное – прицел, дальность и градус дуги. И всё.

Определённо, предполагалось, что в таких условиях каким-то образом надо попасть.

Ага!

Выполнимость подобной задачи радовала меня прям неоспоримо!

Ладно. У меня есть задача. У меня есть три снаряда и три брига, висящих на хвосте.

Можно, конечно, сказать себе, что это просто игра, что это просто так, и совсем не обязательно выкладываться. Но разве так интересно? Я не думала о победе, я хотела просто понять, что такое действительно быть канониром. Может быть, на этом самом острове каменных кораблей мне всё привиделось? И по сути, вся эта пиратская разношёрстная компания просто мне подыграла, чтобы не расстраивать? Не то, чтобы с них сталось бы, но... Нет. Сталось бы! Ещё как сталось бы!

А здесь точно никто не будет подтасовывать факты.

И... Залп!

Без корректировки по ветру и волнам было тяжело. Но я попала!

Прямо в нежное подбрюшье брига, подбрасываемого на волнах. Скорректировала прицел, второй залп... И третий!

– Молодца, славная, – наклонился ко мне капитан корабля, – конечно, учиться тебе и учиться. Но...

Что он мне хотел сказать, в результате осталось тайной. С третьей склянкой на поле я вынырнула из магической иллюзии. И с удивлением узнала, что я прошла в следующий тур! Из шестидесяти человек осталось только сорок.

Озадаченный Огний пообещал, что прокомментирует моё выступление в конце, когда я сойду с дистанции, а сам куда-то сбежал, оставив меня теряться в догадках, что это вот сейчас такое было?

Со вторым испытанием мне не повезло ещё больше!

Капитан был тот же самый. И снова мне показалось, что он возмутительно похож на Блада. За исключением того, что этот – смотрел на меня как на незнакомку. И не узнал меня даже с тем учётом, что мы только что виделись. Я так поняла, передо мной было что-то сродни живой иллюзии.

Хотя вопросом, что это, я особо не задавалась. Я пыталась ответить на вопрос, куда нас вообще занесло, и нельзя ли отсюда как-нибудь сбежать вне очереди?! Нет, я определённо не боялась крови, но плавать в подземном озере, где вода отдаёт алым, а воздух пахнет солью и железом – это всё же очень сомнительное удовольствие. Света здесь не было, зато было требование вшатать снотворным снарядом, чтобы захватить корабль урсаилов!

Определённо, у того, кто составлял эти магические иллюзии, было или чёрное чувство юмора, или любовь к развлечениям за счёт маленьких бедненьких канонирчиков!

Чтобы тур засчитали, достаточно было попасть один раз по кораблю условного противника.

Первый раз я смазала. Да ещё как! Оказывается, рядом с этими подземными озёрами нарушалось всё: и видимость, и слышимость, и погрешность выстрела (и да, я опять была без тех удобных шкал и приборов).

Била я практически наугад, так что... не удивительно, что и второй выстрел я смазала. А третьим – попала!

И снова всё повторилось, искренне-недоумённый взгляд Огния, мои тщетные попытки выяснить у него, что вообще происходит, и прохождение в новый раунд, когда количество участников сократилось теперь уже вдвое! От сорока осталось только двадцать.

Третьим мне досталось испытание с таранными ядрами. Всё просто и без изысков. Полный штиль, нападение военных, сбежать нельзя, надо отбиваться, поэтому в дело нужно было пустить конкретно вот эти таранные ядра. И нет, здесь их было не на три выстрела. Здесь их было две огромных корзины и нужно было просто потопить вражеские корабли.

И именно на этом этапе я развлекалась от души, паля в белый свет, как в копеечку. Кого-то даже вроде бы потопила.

Не знаю. Не уверена. Но судя по тому, что прошла дальше, в кого-то я правда попала.

К четвёртому туру, когда я неожиданно для себя осталась в числе финальной десятки, на меня уже перестали смотреть как на зарвавшуюся девицу или как на совершенно постороннего человека, невесть почему пришедшего на соревнования. Меня начали рассматривать как соперника и конкурента.

Не слишком мудрая идея, но раз им всем так хотелось, почему бы и нет?!

Пускай смотрят, пускай переговариваются. Мне в любом случае оставался последний этап (как и им) и можно было покинуть это место. То, что я хотела – я получила. Я определённо хотела быть канониром.

В этой магии без магии было что-то невероятно волшебное, завораживающее. Это не было чистой математикой, геометрией или стереометрией. Всё, что здесь было нужно, расслабиться и позволить воде и воздуху настроить на мирный лад, потом поймать в прицел противника и стрелять.

Откровенно говоря, не слишком сложно, но... это было сродни творчеству, это была вязь волшебства, которую я творила своими руками. Военного волшебства, хотя, честнее сказать, пиратского, но всё же – роскошного!

На четвёртый круг я выходила с ощущением, что сейчас будет подлость, и не ошиблась.

Полная ночь! Полная, тысяча морских чертей, ночь! Вокруг трёх корабликов, на одном из которых была я, колесил призрачный чёрный фрегат, которым управляли скелеты. И по нему, каким-то образом, нужно было попасть заклинанием для абордажа.

Нет, оно, конечно, нереально интересно, но почему же мне всё такие сложности попадаются?! Неужели ничего проще в этом соревновании попросту не предусмотрено?!

Попыхтела, повозмущалась, прислушалась: не столько к окружающему миру, в попытках вычислить корабль, сколько к воде, она же должна подсказать! А потом выстрелила...

Одновременно с ударом третьей склянки, так и не узнав о том, попала ли я по кораблю...

Глава 15. Чёртово ложе

Смешно, если честно, было только Бладу. Пока у Тала начался очередной виток паранойи, Шелтер пытался понять КАК, Огний чесал в затылке и решал, что со мной делать, Блад только над нами насмешничал.

Дело было в той роскошной бумаге, что лежала сейчас передо мной на столе. Честно-честно, исключительно роскошной, хотя до сих пор я не сама не могла понять, как оно так всё случилось и получилось. Сирены что ли под руку толкнули?!

Ладно, конца света не наступило, то, что я сделала больше, чем ожидала сама от себя, можно было понять. Короче говоря, я получила канонирский патент.

Пока Огний пытался понять, что отвечать окружающим, к какому кораблю я приписана, я заполняла огромную анкету, которая была тут положена новоиспечённым канонирам. Заодно, как тихо шепнул мне Огнебрад, обзаведусь местными документами. У меня-то их не было! Несмотря на то, что я вроде как… Хотя, именно что «вроде».

Ладно, Блад – Бладом, но так ржать нельзя! Мне действительно обидно!

– Капитан, хватит, – нахмурился в какой-то момент Огний. – Это совершенно не смешно. Взгляни на стопку посланий у двери, между прочим, почти в каждом интересуются, откуда взялась такая редкость, как русалочка. И что важнее, к чьему кораблю она приписана и нельзя ли её контракт перебить?

– Нельзя, – с удовольствием кивнул Блад. – Ты жаловался, что среди наших канониров на Танцующей нет ни одного хотя бы пряморукого, вот, пожалуйста, тебе не только пряморукая, но ещё и уникальная девочка!

– Чего во мне уникального? – рассердилась я, сворачивая патент в свиток. – Вы об этом всё твердите и твердите, как заело вас всех вместе взятых! Объясните хоть в чём дело?!

– Ни в чём таком, что было бы невероятным и уникальным, – вальяжно начал Блад. – По крайней мере, за то время, что мы шатались по морям и океанам, нам встретилось точно… около десятка.

Начало мне уже не понравилось, особенно, потому что смотрел на меня сейчас не миленький парнишка-эльфёнок, а Кровавый пират. И его взгляд был настолько пристальным и неприятным, что будил в моей груди поголовно дурные подозрения!

– Ты не хочешь спросить Лергу? – спросил Тал, перекатывая в ладонях бокал с ромом. – А? Может, у неё есть другие планы? И кто-нибудь ей глянулся на соревновании?

– Отказано, – ухмыльнулся Блад. – Я воспользуюсь правом того, что она – моя жена, и просто… Лерга, у тебя нет выбора. С сегодняшнего дня ты приписана к моему флоту. И для твоего же собственного благополучия рекомендую с этим не спорить.

Лучшие из лучшие, кажется, так сказал Огний? Кровавому пирату нравится окружать себя теми, кто имеет возможность стоять с ним рядом.

– Нет, – улыбнулась я нежно. – Я не буду спорить, но и соглашаться не подумаю, пока вы не объясните, что всё это было.

– С твоим характером нужно будет что-то делать, – пробормотал муж, закидывая ногу на ногу.

– Думаешь? А, по-моему, надо что-то делать с твоим самомнением, для начала немного его опустить. В адекватный уровень, когда начинаешь хотя бы слышать окружающих, а не делать вид, что уши заткнуты креветками.

Пока мы мерялись взглядами, первым сбежал Шелтер, за ним, буркнув что-то о делах, ушёл Тал. Огний, скрестив на груди руки, остался.

– Блад, прекрати, – сердито попенял он капитану. – Никто у тебя пока русалочку не отбирает, но сам подумай…

Окончание фразы заканчивать боцман не стал, но она легко читала в воздухе. «Подумай сам, что будет, когда ты женишься на Нелери».

Каково будет новобрачной понимать, что та, кто занимала её место, будет по-прежнему рядом с её мужчиной? Это не просто «она вряд ли обрадуется», это повод задуматься о том, что не является ли эта самая девчонка-канонир любовницей Кровавого пирата.

– Мне не нравится, к чему ты клонишь, – процедил Блад. – И вообще, знаешь, иди-ка ты. Я сам разберусь.

– Нисколько не сомневаюсь в твоих способностях, когда ты этого хочешь, – в голосе Огния я хорошо расслышала самые настоящие злые нотки! Несмотря на то, что Блад был его капитаном, Огнебрад не желал оставлять меня наедине с ним.

– Ты как-то уж очень переживаешь. Ничего я ей не сделаю. Не в моих интересах.

Огний молча смотрел. Не говорил ни слова, видимо, устал. И слова Блада, кажется, нисколько его не убедили.

– Огний.

– Иди проветрись, – посоветовал боцман негромко. – Просто иди, проветрись. Вернёшься, я оставлю тебя со спокойной душой и чистой совестью. И не надо мне говорить о том, что ты спокоен, когда ты … вот такой.

Такой? Ничего такого в муже я не видела. Хотя с тем учётом, сколько я видела и понимала, я могла и не заметить даже крайнюю степень его ярости или разочарования. Хотя нет, это уже могла, насмотрелась. И мало-помалу начинало мне казаться, что те самые кровавые легенды, которые ходили про этого типа, не врали нисколько в том разделе, где дело касалось мерзкого тяжеловесного характера Блада.

Взгляд мужа, обращённый на Огния, стал откровенным недобрым. Но прежде чем случилась беда, Блад прикусил губу и… молча выпрыгнул в окно! А меня задело вспышкой яростной обиды.

Ну и что я творю, хотелось бы спросить? Да, мы рядом вынужденно, а не по собственному на то желанию. Да, я хочу держаться от него подальше, но это не значит, что я могу вот просто так предпочитать ему кого-то ещё, какие бы причины меня к этому не подталкивали…

Взглянув с грустью на Огния (что всё-таки такого уникального я отколола?!) я понялась с места:

– Пойду, догоню его.

– Русалочка? – в глазах боцмана мелькнула нешуточная растерянность. Но вопросов он, вот золотой человек, задавать не стал. Понятливо кивнул и не сказал ни слова.

Оставив патент на столе (Огний пообещал убрать его в сейф уже на корабле), я двинулась из дома. Выскользнула на крыльцо, огляделась по сторонам. Вот чего мне неймётся? Несёт куда-то. Нет чтобы посидеть спокойно у окна с чашечкой ароматного местного напитка и книжкой по канонирскому делу. Догоняю по темнеющей аллее мужа.

Блад шёл так тихо, что труда мне никакого это не составило, даже бежать не пришлось.

Взглянув на меня через плечо, он только вздохнул:

– И?

Я даже отвечать не подумала, независимо взяла его под руку, даже отвернулась в другую сторону, вроде я здесь не причём, и вообще не хочу с ним разговаривать.

Блад тихо засмеялся:

– Независимая пиратка, а теперь ещё и патентованный канонир.

– Ага, – согласилась я кисло, – понятия не имеющий, что же в нём такого особенного.

– Манера стрельбы, – просто ответил муж, замедляя шаги ещё больше и подстраиваясь под мою немного прихрамывающую походку. – В каждом раунде среди десяти стрелковых лож есть одно особенное. Про него говорят, что того, кто на него попадает, черти морские под руку толкают. Соответственно, попадание на это «чёртово» ложе обеспечивает провал раунда в девяносто девяти случаях из ста. И только один канонир из ста каким-то чудом может выкарабкаться.

– Чудом?

– Да. На этом ложе среди тех показателей, что показывает система магического наведения – отсутствует всё, что хоть как-то облегчает жизнь стрелку. Грубо говоря, бывают ситуации, когда корабль попадает под антимагический щит. И всё, что могут выдать под таким щитом пушки канониров, это вот такую малость.

Вспомнив свой ужас и свою покорность перед неожиданной «радостью», я хмыкнула:

– Это когда есть только прицел, дальность до мишени и дуга?

– Именно. Ни скорости ветра, ни его направления, ни скорости волн, ни скорости корабля, по которому осуществляется стрельба. Отсутствие автоматических расчётов и поправок. На этом ложе канонир остаётся один на один с пушкой и противником. Попадёт или нет – большой вопрос. … – Блад замолчал, а потом неожиданно перескочил на другую тему: – когда начинается раунд, то зрители заранее видят, в каких условиях окажутся канониры. И делают ставки. Например, когда увидели, что чёртово ложе окажется во время шторма и большой волны, ставки были примерно один к двадцати семи, при этом самым вероятным исходом называли то, что канониру вообще не удастся сохранить сухими снаряды.

Вспомнив, куда умудрилась запихнуть шарики Огненной поганки, я невольно покраснела. Защищённые телом, теплом и определённо тем артефактом, что висел теперь у меня на шее, они отлично пережили волны. Поэтому я и смогла совершить выстрел!

– А теперь представь, – Блад наклонился к моему уху, щекоча его дыханием, – шторм, корабль качает, на палубе появляется девчонка, которая незнакома практически никому на трибунах.

– Что тут представлять? Пигалица непонятно откуда взялась! – засмеялась я весело, стараясь не обращать внимания на мурашки, побежавшие по спине. Он был слишком близко! – Соответственно, ставки ещё больше … как это правильно называется?

– Выросли. Против тебя. Триста золотых я заработал на ставках только на этом этапе.

– Ты? Ты же…

– Я был на кантире, я посещаю его каждый год, – сообщил равнодушно Блад, отстраняясь от меня, подумал и осторожно высвободил руку. И пока я пыталась понять, что происходит, муж подтянул меня к себе, ненавязчиво приобняв. – У меня на флоте текучек не бывает, но зато я постоянно занимаюсь своими кораблями и пушками. На каждом малом корабле у меня работает минимум четыре человека, на среднем – уже восемь. На таких мощных, как моя Танцующая, до шестнадцати. Найти хорошего канонира – очень сложно. И если, как говорил Огнебрад, можно воспитать канонира из мага, то найти не-мага – это редкость. Например, на первом раунде, где ты прошла легко и непринуждённо, попав три раза из трёх, на чёртовом-то ложе, так же три раза из трёх попали только трое, при этом у них были идеальные условия для выстрела.

– Ой!

– Вот тебе и ой. Дальше было ещё интереснее. Снова чёртово ложе, и снова та же девчонка!

– Потом снова и снова… – пробормотала я, начиная понимать. – После первого раза можно было решить, что это просто случайность. Стрельба таранным ядром такой вывод только подтвердила, но вот стрельба по кораблю урсаилов с попаданием и … последняя…

– Особенно последняя, – поддакнул Блад, потом улыбнулся, и несмотря на то, что я сейчас не видела его лица, я слышала тёплые нотки в его голосе. – Помнится мне, как-то ещё в студенчестве дело было, мы … перебрав с ромом, решили посчитать количество того, что мы… с компанией, вообще видели на кантире. К тому моменту, на всех нас у нас было примерно сорок кантиров, и соответственно – по девять раундов в каждом и по десять минимум испытаний.

– Девяносто на сорок, три тысячи шестьсот, – подсчитала я, потом присвистнула. – Слушай, так не бывает. Они определённо…

– Не повторялись. Ни одно из них. И это безумно нас раздражало. Мы дошли в своей маркировке до двух тысяч тридцати одного и сдались. Потом как-то довелось мне познакомиться с чудаком, который в своих подсчётах дошёл до одиннадцати тысяч. Некоторые встречаются реже других, некоторые чаще. Некоторые испытания практически «легендарные». Особенно смешно видеть, как опытные матёрые канониры на них засыпаются и ничего не могут сделать. Одно такое испытание обрушило карьеру короля кантира, которого никто не мог на протяжении пятидесяти лет сбросить с его трона. Тем страшнее и интереснее было наблюдать за тобой.

– Новичкам везёт…

– То, что ты творила, простым везением описать сложно. Конечно, ты сделала не меньше десятка ошибок в каждом выстреле, неправильная постановка рук, то, как ты сидела, как заряжала оружие, то как смещалась. Масса всего. Будь ты чьей-то ученицей, твой наставник сгорел бы от стыда, что не смог научить тебя простейшему. Но бывалые морские волки увидели, насколько ты неопытна и сделали единственно правильный вывод – ты тот сырой материал, из которого можно воспитать невероятного мастера. Другое дело, – добавил Блад серьёзно, – что чтобы не запороть такой материал, и мастер нужен соответствующий. Поэтому ты будешь плавать на моей Танцующей.

– Под началом Огния?

– Да. Но не под его наставничеством. Огнебрад – титулованный канонир, но преподаватель из него так себе. Зато его левая рука, совершенно безумная старая карга, умеет преподавать. Учеников она не берёт в принципе, учениц с большой неохотой. Но что-то подсказывает мне, что ты ей понравишься.

Погнипнотизирвав мужа пристальным взглядом, я пожала плечами и предпочла вопросы не задавать. Раз уж он уверен… Он ведь единственный не просто верил в мои силы, он знал точно, что я получу этот канонирский патент.

Более того, когда мы с Огнием только вернулись, к потрясению Тала и Шелтера он только и сказал:

– А чему вы удивляетесь? Это было очевидно, хотя, конечно, если бы не участие Брэндона, место могло бы быть и повыше.

На мой взгляд, куда уж выше?! Четвёртое место в общем зачёте и третье в зачёте не-магов. Это выглядело сном, это выглядело сказкой, которая происходила не со мной.

Как будто я смотрела на неё со стороны и отчаянно завидовала. И силе любви, и тому, что она смогла отпустить свою любовь, хотя знала…

– Лерга!

Пошатнувшись, я хрипло вскрикнула, дёрнулась и оказалась нос к носу с мужем.

– Если тебе хочется меня напугать, выбери для этого, пожалуйста, менее нервозатратные способы, – попросил Блад вежливо, удерживая меня за локти в вертикальном положении. – Я не уверен, что к тому моменту, как мы разойдёмся, мои нервы не окажутся в желудке у кракена.

Виновато пожав плечами, я изобразила улыбку.

Что это? Что сейчас мелькнуло в моей голове? Что это было? История, которой я завидовала? Вдобавок ко всему история несчастной любви? Бред, с какой стороны ни посмотри!

Но что-то мешало мне так легко этот бред откинуть, червячок сомнения заполз в сердце и уже начал подтачивать его изнутри. А если не бред? Если это воспоминание? Одно из тех, связанных с театром, и одно из тех, которое я сегодня и сейчас не помню?

Собственно, главный текущий вопрос и главная проблема – надо ли вспоминать?

– Лерга, – Блад отвёл пряди от моего лица. – Что случилось?

– Вопрос, – пробормотала я негромко. – Большой и страшный вопрос.

– Всё в порядке?

– Условно, да. Спасибо. Можешь меня отпускать, по меньшей мере, я полагаю, что смогу устоять на ногах.

Уж не знаю, насколько это было сообразно его желанию, но Блад меня отпустил. Мне даже показалось, что с нешуточным таким облегчением.

Осмотрелся, куда нас уже успело унести, хмыкнул и потянул меня вбок:

– Пойдём, тебя знобит. Я знаю, где можно выпить чашку отличного чая.

– А покрепче? – спросила я задумчиво.

– Покрепче тоже найдётся, главное – будь осторожна. Про алкогольные дуэли Шелтер тебя предупреждал?

– Уже успел, и предупредить, и правила объяснить, и пару десятков раз меня обыграть, и даже не устыдиться по этому поводу! – возмутилась я.

Блад хмыкнул. Вот, честное слово, меня безумно напрягает его отношение ко мне. С одной стороны, я точно видела, что он не против меня использовать, как канонира. С другой стороны, его слова – про наставника и про то, что неподходящий может загубить талант.

Так посмотреть, ему претит быть со мной рядом, просто потому, что у него есть возлюбленная, которая где-то далеко. А я – даже не замена, а серьёзная такая помеха. Посмотреть под другим углом, есть моменты, когда он противоречит сам себе. Да хоть взять инцидент с артефактом, зачем он повесил мне на шею амулет, который защищал его самого?

Был бы «хорошим» мальчиком, воспользовался бы этим, чтобы стать вдовцом, и вся проблема с Нелери и свадьбой с ней решилась бы сама собой. Но нет! Он и этого делать не стал!

Не мужчина, а противная загадка!

Нет, и мне определённо не хочется её разгадывать, зато очень хочется держаться от него подальше. Кто знает, что он выкинет в следующий раз? И не станет ли это слишком тяжёлым испытанием для моей психики?

Хотя, куда уж тяжелее, чем он сам?

Мы шли по широкой тропинке в каком-то немного заброшенном и неухоженном саду. Под ногами шелестела трава, в стороне, я слышала звук, где-то журчал фонтан. Было тихо-тихо. Но не темно. В развесистых кронах деревьев то и дело вспыхивали огоньки светлячков. Пушистые кустарники покачивали хрустальными маковками цветов.

Чем ближе мы подходили к месту, тем явственнее были слышны голоса и музыка. Кажется, я даже расслышала гитару! Нет, к сожалению, играть не умела, да и количество песен, которые я знала наизусть, было очень ограничено.

– Имей в виду, – заметил Блад между делом, – там меня знает очень много людей. Поэтому незамеченными проскользнуть не удастся. Готовься отвечать на вопросы, ну, и заодно я представляю тебя паре нужных людей.

Чтобы не получить ответ, который слышать я не хотела, спрашивать, кому эти люди нужны, я не стала. Будем считать, что просто-напросто «нужны», и точка.

Пощажу немного собственное самолюбие.

Как стало понятнее немногим позднее, задумываться о пощаде нужно было для ушей и плеч! В равной степени я недооценила количество децибелов, обрушившихся на меня! И то, сколько людей будут заинтересованы знакомством с «русалочкой с чёртового ложа»! Блад только хмыкал и спасать меня и не думал.

В какой момент его от меня оттеснили, я не осознала. Толпа прибывала, вечеринка нарастала, от количества присутствующих в глазах зарябило, и в какой-то момент я осознала, что стою на балконе второго этажа «Синей птицы», и элементарно пытаюсь отдышаться.

– Вы бледны, Вам нехорошо?

Участливый и знакомый голос донёсся из-за спины. Правда, к стыду своему, парня, который смотрел на меня с тревогой, я вспомнила не сразу. Вначале опять опознала знакомые черты Огния, а потом откопала в памяти и имя.

– Брэндон. Добрый вечер.

– Недавно виделись, – улыбнулся в тридцать два зуба победитель кантира. – Хотя признаться, твои результаты покорили не одного меня. На каком корабле ты плаваешь?

– Ни на каком, – честно ответила я. – Приписана к флоту Блада, ему со мной и возиться, поскольку старый друг попросил и всё такое. Думаю, ты знаешь.

Парнишка засмеялся, потом кивнул:

– Вот уж точно, старые друзья порой – большая проблема. Ты не замёрзла?

– Нет, – я покачала головой, потом сообразила, что за это время представиться не удосужилась. – Прости! Меня зовут Лерга, на случай, если после сегодняшний соревнований кто-то об этом не знает.

– Таких здесь попросту нет! – Брэндон подошёл ближе к балконному ограждению, облокотился на него и вздохнул. – Завидую.

– А? – взглянула я вопросительно на парня.

– Бладу. Кровавому капитану в смысле. Смотри…

Перегнувшись через ограждение, я подумала о том, что вообще-то веду себя не очень осмотрительно и забыла об этом. Блад был внизу, в окружении трёх красоток, и судя по всему они там играли … не на алкоголь, а как минимум на поцелуи.

– И умеет же, – пробормотал Брэндон. – Обхаживает красотку-графиню, не одна любовница, девки на него вешаются, прохода не дают. А некоторые понравившейся девушке признаться не могут. … Лерга?

Я молча смотрела вниз.

Интересно, если я сейчас возьму вот этот вот горшок и аккуратно «нечаянно» спихну его вниз, меня оправдают?

Привести членовредительские планы в исполнение мне не довелось. Случилось кое-что ещё.

– Значит, это правда, Блад приволок любовницу из города, объявил её дочерью старого друга и теперь таскает за собой, словно привязанную. И даже потрудился сделать канониром своего флота. Кто бы мог поверить, что такая чушь, может быть правдой. Дорогая, видишь? Теперь ты видишь, в какого глупца ты влюбилась? Ах, молчи, молчи. Тебе нужно беречь горло. Я знаю, я знаю и без того, моя любовь, что ты разочарована тем, какую девку он выбрал греть ему постель. Но не спеши расстраиваться. Я знаю, что ты хочешь…

Лицо посеревшего и позеленевшего разом Брэндона подсказало мне, что я в отличие от таинственной «неё» знать желаний не хочу. Хочу оказаться отсюда подальше.

Через пару мгновений я только убедилась в том, что я действительно хочу оказаться отсюда подальше!

Тот, кто стоял за моей спиной, в равной степени мог оказаться и человеком, и эльфом, и урсаилом. Хотя бы потому, что его лица я не видела, как и ушей, рук, ног, хвоста, мозгов… Ой! Про последнее это я переборщила. Хотя если учесть, что обнимал этот тип скелет в роскошном бальном платье и нашёптывал милые глупости скелету же на ухо, то я не очень-то и ошиблась.

Оскорбили меня от души, а я стояла и не знала, что в таких случаях положено делать! Как правильно реагировать? Плакать? Ругаться? Игнорировать? Убить?

Как-то спросить, что мне делать в настолько двусмысленных ситуациях, я не удосужилась. Не пришло в голову.

Наверное, самая правильная тактика игнорировать? Или уйти? И Брэндон, как назло, молчит. Как такой ребёнок оказался в числе канониров?! Или если рядом оскорбляют девушку, то вмешиваться можно далеко не каждому?

– Сдаётся мне…

Мне сегодня дадут постоять на месте, или я так и буду крутиться с одной стороны на другую?!

– Ты только что оскорбил дочь моего старого друга, меня и моего друга, – скучающий Блад, сидящий на перилах моста, с бокалом алкоголя, смотрел трезво. В его словах я даже не услышала насмешки или злости, просто равнодушная констатация факта.

Так, кажется, мне нужна порция попкорна! Сейчас что-то будет.

– Ты даже был столь любезен, что оскорбил мой вкус и красоту этой девушки, – Блад, всучив мне бокал, провёл подушечками пальцев по моей щеке, неожиданно скользнул по губам. – Это что ж получается, ты на старости лет не только сошёл с ума, но ещё и оглох, и ослеп?

Тип в плаще с глубоким капюшоном промолчал, потом осторожно отодвинул в сторону скелет, приподнял на ней пышную юбку и швырнул к ногам Блада вытащенную из-под этой самой юбки перчатку.

– Дуэль, сударь, вы оскорбили меня! И за оскорбление умоетесь кровью!

– До первой крови, – пробормотал рядом Брэндон, наконец-то, ожив.

– Нет, – процедил Блад лениво. – Ты, чокнутый, не просто задел девушку, которая пришла со мной, ты задел девушку, которую я обещал старому другу беречь. Так что – до смерти. Заодно меньше идиотов будет к ней лезть, ты уж не обессудь. Ладно?

Дальше все произошло очень быстро, очень буднично и очень страшно.

Дуэль была устроена исключительно в назидании остальным. Спокойно, неспешно, можно даже сказать «лениво», Блад превратил своего противника в кровавые брызги…

А потом Кровавый пират поставил меня рядом с собой, откинул косу с плеча, чтобы не мешала, закатал на мне рукав лёгкой рубашки, демонстрируя браслет парный к своему, и сообщил добрым голосом:

– Значит так, это – русалочка, канонир из моей команды, дочь моего старого друга и девушка под моей защитой. Для тех, кто не догнал ситуацию, объясню проще – протянете к русалочке руки, протянете ноги. Я всё сказал.

Глава 16. Когда бушевала гроза…

К концу нашего двухнедельного пребывания на острове, я познакомилась с половиной местных адекватных пиратов. Со второй половиной, к счастью, знакомиться не пришлось, они были в море. Полагаю, что, если бы были на острове – мне пришлось бы познакомиться со всеми. И именно что «пришлось». Блад таскал меня повсюду, особо моим мнением не интересуясь, а его команда даже перестала задаваться вопросом, с чего это вдруг их капитан творит такую чепуху. Раз творит, значит, считает нужным, какие-то планы у него есть, и для целостности собственной же шкуры к ним лучше не лезть. Что собственно всей толпой они и делали. Меня же Кровавый пират держал постоянно у себя на глазах. Первые три дня он просто меня не выпускал из виду практически круглосуточно. Я спала урывками, мечта о кровати стала недостижимой, и держалась я только на каких-то отварах, которые в меня вливал сочувствующий Шелтер.

Кстати, как выяснилось здесь же, на острове, у этого типа бы поистине роскошный вкус, а у Блада бездонный кошель и крыша не на месте. Муж не нашёл ничего умнее, как заказать мне сразу три гардероба: рабочий морской, выходной городской и помпезный аристократический. Выполняя его приказ, Шелтер воплотил в иллюзиях кучу всякой одёжки, и мне пришлось битых шесть часов сидеть, всё это пересматривать и вносить по необходимости изменения.

Количество того, что мне было за эти дни куплено, зашкаливало. И это были далеко не только одежда, обувь и драгоценности! Но ещё и книги, магические свитки, амулеты, артефакты, снаряды для стрельбы из пушек. Да что там говорить! Мне был куплен дом! И Блад грозился купить ещё мне отдельный корабль!

Мой выигрыш за кантир (пять мест в общем зачёте имели денежный приз) и то, что Блад и Огний получили, делая на меня ставки – легло на мой же счёт в пиратском банке. Реклама обещала, что представительства у них тут по всему свету. Интересно, а свет большой? А посмотреть удастся?

Вокруг всё вертелось, вращалось, я не успевала опомниться, как оказывалось, что опять куда-то нужно срочно идти, с кем-то общаться, отвечать на какие-то вопросы, с кем-то знакомиться. Хорошо хоть ни от кого не нужно было прятаться, и никому не нужно было ничего доказывать. Убийственно опасный поклонник на связь не выходил, или, по крайней мере, до меня его послания не добирались.

Зато на Блада напоролись (и остались брызгами) ещё несколько неадекватных типов. Ну, по идее туда им и дорога, но с другой стороны, неужели нельзя было как-то продемонстрировать то, что я под защитой менее кровавым способом для окружающих? Хотя, Кровавый, блин, пират! Чем я думала, когда на него купилась? Миленький парнишка же! Десять раз, ага.

Миленький когда ему выгодно, и когда он прикладывает массу усилий для этого, а так, даже в голову мне не пришло бы назвать его не то что милым, а эльфом, к которому можно подойти без риска для жизни. Блад производил впечатление того, к кому подойдёшь и убьёшься мгновенно!

И спорить с ним в открытую умудрялась только я…

Насколько я могла понять по тому, что звучало между строк, скоро мы должны были отправиться обратно в графство Анташе, граф Гойский начал проявлять подозрительную активность, и для него готовили корабль! Естественно, тайно, но всё же готовили. И судя по снаряжению, которым комплектовали корабль, это поездка планировалась не на один день. А количество пушек и канониров намекало, хотя скорее кричало, о том, что поездка планируется абсолютно не развлекательная!

Когда стало понятно, что через пару дней уже и мы снимемся с якоря (мне предстояло познакомиться с Танцующей – флагманом флотилии Блада), всей компанией мы сидели в Чайной комнате. Я клевала носом, сидя под боком у мужа и не прислушивалась к разговору, здраво полагая, что, если будет что сказать, мне скажут.

В лагуне высокие волны разбивались о пляж, мне казалось, если я закрою глаза, я смогу услышать их шум. Но стоило мне глаза закрыть и начать погружаться в дрёму, злобный Блад мгновенно меня будил из-за какой-то мелочи.

Остальные меня не трогали и поведение своего капитана определённо не одобряли.

В конце концов, первым не выдержал Огний:

– Блад, дай ты ей поспать спокойно!

– Не дам, – отозвался насмешливо эльф. – У русалочки взгляд острый, а интуиция точно от морского народа. Так что пусть сидит.

Качнувшись, я завалилась на его плечо. Раз уж поспать не даёт, даже лёгкой дрёме препятствует, буду использовать его в качестве подставки! А что, должна же хотя бы с моей стороны, ну, хоть какая-то выгода?

От кого-то из «ко» Кровавого пирата донёсся сдавленный звук, я не отреагировала. Моя подушка, и ничего не знаю.

Блад даже возражать не стал, просто на мгновение меня очень-очень явственно опалило его доброй насмешкой, и всё пропало.

Шелестели карты, пираты перешли на какой-то свой морской язык, сыпали терминами, милями, географическими названиями. Следить за графом Гойским было попросту опасно, его собирались перехватить где-нибудь в море.

Опасно выходить в акваторию без защиты, кто знает, какие пираты решат поближе познакомиться с интересным кораблём? Например, корабли Кровавого пирата.

– Хорошо, – подытожил размеренно Блад. – Значит, на этом и постановим. Что ещё хотелось бы увидеть на корабле. Шелт, ещё двух магов воды и огня, позаботься, пожалуйста.

– Понял.

– Тал, сам знаешь.

– Конечно.

– Огний, ты отправишься первым.

– Есть.

– Русалочка.

С неохотой открыв глаза, я воззрилась на мужа с недоуменной тоской. Вот чего ему неймётся, а?!

– Ты завтра пойдёшь со мной, будешь помогать.

– Помогать? – удивилась я, – Блад, чему я могу помочь?

– Самому сложному делу. Закупкам. О корабельном обеспечении заботится команда, но попутные торговые сделки в ведении капитана. Трюмы забивать не будем, но некоторые сделки заключить можно. Нужен товар на продажу, а ты будешь помогать.

– Я в этом ничего не понимаю! – возопила я, даже проснувшись от возмущения. – Блад! Я в своём мире вообще не имела никакого дела к торговле! А здесь пока только осознала, что для того, чтобы быть кем-то, нужно очень много денег или хорошие покровители.

– Ничего сверх этого тебе знать и не надо, а вот в торговле будешь разбираться.

– Почему?!

– Вкус, интуиция у тебя хорошо работают, голова на месте, не дырявая, из памяти ничего не высыпается. Сплошные плюсы!

– Это не повод!

– Повод-повод, – басовито захохотал Огний, – чтобы было на кого свалить самую нелюбимую им часть работы.

– Но на меня за что?!

– За красивые глаза, – ухмыльнулся Блад, – и за постоянную сонливость. Вот не засыпала на ходу…

– Он бы спихнул на тебя это раньше, – хмыкнул Шелтер и тут же невинно-невинно улыбнулся. – А что ты думал, я не соображу? Я сообразил!

– Ну, вас, – оскорбился Блад, – я же такой весь из себя молодец! Такую замечательную штуку придумал, а вы не оценили!

Первым захохотал Шелтер, глядя на него заулыбался и Тал, а там и Огний присоединился.

Он же мне и пояснил:

– Заниматься настолько дорогими покупками имеет право только член команды, имеющий доверенность капитана. Наш же капитан не переносит на дух варианты, в которых требуется выдавать кому-то доверенность. Они есть только у нас: у меня, у Тала и Шелта, а теперь есть ещё и у тебя.

И глядя на моё скуксившееся лицо, хмыкнул и подбодрил, невольно или вольно сдав своего капитана:

– Да ты не расстраивайся, русалочка, чтобы ты ни выбрала, всё будет лучше, чем то, как покупки делает кэп. Мне пару раз всего довелось при этом присутствовать, и большего ужаса я ни до этого, ни после не видел.

– Огний! – предупредительно покачал Блад головой.

Огнебрад как и не услышал, глядя на меня, он спокойно и доверительно продолжил:

– Ты только представь, русалочка, огромный склад. Огромнейший. Этот парень заходит, спрашивает, где стоят самые ценные товары, тыкает пальцем в первые попавшиеся и уходит. Так что твой подход, чтобы ты ни выбрала, в любом случае будет лучше.

– Вы только посмотрите на него! – буркнул муж сердито. – И он даже не раскаивается!

– Не раскаиваюсь, – подтвердил Огний.

И пока Блад делал вид, что он очень-очень-очень сердится, я улыбнулась боцману, ощущая, что громадный камень с души падает.

Если я точно не сделаю всё хуже, чем было, то можно попробовать принять участие в этих закупочных сессиях. Только почему пираты торгуют? Не уверена, что ради золота. Или я чего-то не понимаю?

Спросить мне не довелось, Блад взглянул на часы и подорвался с места, сдёрнув следом и меня.

– Задание вы получили, ребята, давайте по местам, Лерга, ты со мной

– Варианта, в котором меня спокойно оставляют в кровати спать, не существует, да? – смиренно спросила я.

– Увы, – ухмыльнулся муж, – я бы и рад тебе сказать, что есть такое, но… не в этом мире. Возможно, в том, где ты была раньше, но теперь там нет тебя.

– Да, к сожалению, там теперь нет меня…

И хоть я этого и не хотела, всего на мгновение в моём голосе мелькнула злая тоска.

Я нисколько не жалела о том, что теперь я оказалась на Реханте, ведь вокруг было столько моря, я встретила стольких замечательных… рехантцев, что жаловаться и в голову бы ни пришло! Даже в моих мыслях подобное звучало смешно!

Блад, к счастью, не услышал, он уже двигался к дверям со скоростью паровоза, вызывая во мне здоровое раздражение и немой вопрос, а как вообще можно его остановить?!

И вообще, как-нибудь, можно классифицировать этого мужчину? Загнать хотя бы мысленно в какие-то рамки? Мне сейчас то и дело представали разные черты его характера, и я никак не могла понять, какие из них настоящие, какие он просто выпячивает намеренно, а какие скрывает.

И в такие моменты, когда я понимала, что он не просто тёмная лошадка, а в потенциале источник очень больших проблем для меня лично, состояние романтического взгляда на мир отступало, и пару часов точно я смотрела на Блада спокойно, не боясь того, что в него влюблюсь по уши.

Ну, его, мне ещё жить хочется.

Вот только, как сказала Оля? Если не найду того, за кем и в огонь, и в воду – всё плохо закончится? А если найду, но просто с ним не буду, тогда это сработает? И хочется ли мне, чтобы такой способ сработал?

Блад успел уже отойти от дома, когда я только появилась на улице. Эльф стоял у парка, закинув голову к небу. Мне был виден только его профиль. И на мгновение показалось, что я вышла слишком рано, что я увидела то, что показывать мне никто не собирался.

Блад был печален.

Опущенные уголки губ, едва уловимая складочка…

Следом мне стукнуло в голову, что с тем же самым успехом – это может быть игра на публику, публика здесь в моём лице.

Потом я осознала кое-что ещё. Я стояла на крыльце, накатывающие сумерки уже успели размести последние лучики местного солнца по углам. Маленькие фонарики, расставленные у дорожек тут и там, ещё не включились. И трава приобрела непривычный для меня тёмно-синий цвет.

Небо закутывалось в чёрную-чёрную пелену, а воздух пах солью и грядущей грозой.

Блад стоял у начала сада. Не за пару метров от меня, а намного дальше. Я же видела каждую морщинку на его лице и одежде. И это однозначно было ненормально!

Блад повернулся, помахал рукой и я двинулась к нему, шаг за шагом теряя неестественную остроту зрения.

– Будет гроза.

– Думаешь?

– Знаю точно! – отозвалась я мгновенно. – Если не веришь, можем даже поспорить.

– Ты азартная?

– Нет.

– У тебя есть какой-то подсказчик? – продолжил допытываться Блад.

– Нет, это только моё мнение.

– Нет, маг я или не маг?! Не будет никакой грозы.

– Будет.

– Не будет.

– Будет!

– Нет!

– Да!

Мы бы так пререкались ещё долго, если бы у мужа не закончилось терпение. Сердитым щелчком пальцев он создал какой-то рыжий-рыжий шарик и продиктовал:

– Условия спора «будет или нет гроза». Я говорю: «будет», Лерга: «не будет». Если гроза начнётся ночью, то победила Лерга. Если не начнётся до утра – победил я. Ставка победителя… Если моя победа, Лерга, ты подписываешь контракт с «Танцующей на волнах» на десять лет с исключительными правами. Твоё условие?

От неожиданности я даже дёрнулась. Ну, и условие у него, однако! В любое другое время я бы отказалась не думая, но гроза была не просто близко, она была уже на расстоянии вдоха. Тяжёлые тучи уже целовали небо, уговаривая его пролиться на землю, и небо было близко к тому, чтобы сдаться.

– Ты называешь шесть условий разрыва божественного брака.

На мгновение в глазах Блада мелькнуло тёмное выражение, что-то тяжёлое, давящее, а потом он равнодушно кивнул:

– Принимаю спор.

– Принимаю спор! – повторила я за ним, а потом пришлось торопливо зажмуриться, спасая глаза от яркой вспышки этого самого шарика. – Что это было?!

– Магический судья, – ответил Блад, пристально глядя на меня, потом снова взглянул на часы. – Пойдём, русалочка. Мой постоянный партнёр появится в своём офисе через полчаса, а я хочу, чтобы теперь именно ты вела дела с ним.

У меня было в текущий момент два возможных варианта: согласиться или… согласиться. Естественно, я выбрала тот вариант, который был правильным, и смиренно согласилась. А то, что я мысленно пообещала муженьку это припомнить, пусть останется на моей совести. Она в доле и в согласии со мной, так что если продолжит доставать, мы его прибьём и прикопаем под ближайшим деревом…

Когда через несколько часов я вывалилась из «маленькой торговой лавочки» у меня перед глазами танцевали разноцветные цифры, образцы товаров и географические карты. Половину трюма забивал Блад, и я лично увидела его «роскошный» способ ведения дел. Он действительно ткнул пальцем в первый попавшийся товар!!!

Вторую половину трюма предстояло комплектовать мне. Через пару минут после общения с торговым партнёром Блада готовы были взвыть мы оба, я от его манеры разговаривать и впаривать, он от моей дотошности и въедливости, а ещё от количества вопросов. Блад посмеивался, а мы как-то смирились друг с другом и даже вроде бы нашли общий язык.

По крайней мере, поставленную передо мной задачу, я благополучно выполнила.

И получила награду, которую ожидала получить меньше всего! Когда мы вышли на улицу, нас встретила стена дождя. Да не просто ливня или там лёгкого дождика. Ощущение было такое, что за пару часов кто-то небо и море поменял местами, и теперь вся вода стремилась через толстую пелену облаков вернуться обратно на землю. Дождь лил неостановимым потоком, было ничего не видно, ничего не слышно. Даже магия, кажется, решила отказать и для безопасности спрятаться подальше, в маленьком домике у камина.

Блад, задержавшийся в лавочке, вышел только через пару минут и остановился на крыльце, почти споткнулся даже.

– Дождь?

– Дождь! – согласилась я, глядя на потоки воды с жадностью. Интересно, удастся ли у меня ускользнуть из губернаторского дома? И потанцевать? Совсем немного? Под мелодию дождя. Промокну, конечно, но когда это небесная вода несла для меня вред?

– Дождя быть не должно было! – сообщил Блад сердито.

Я кивнула, даже не вслушиваясь. Дождь шумел, напевал свои песенки, укачивал море и дразнил меня. Мне тоже хотелось к нему, мне тоже хотелось!

– Лерга! – окрик Блада остановил меня на самом краю крыльца, за мгновение до того, как я шагнула вниз, чтобы так же растаять в дождевой пелене.

Ну что за невероятный эльф?! То нельзя, это не положено, это обязательно, это нужно, это…

– Блад? – вежливо улыбнулась я.

– Не делай глупостей.

– Даже не планировала. Я просто хотела взглянуть, совсем ли там всё плохо, а потом вернуться и спросить, каким образом мы отправимся домой?

– Если ты хочешь, я могу вызвать коляску. Придётся подождать, но… – начал Блад, напоролся на мой взгляд и вздохнул. – Ты хочешь пешком?

– Да!

– Под этим дождём?

– Да! Да! Да! – активно закивала я.

– Без зонта?

– Ну… А магия на что? Как-нибудь нельзя?

– Как-нибудь, – передразнил меня муж, – можно. Только не уверен, что это как-нибудь тебе понравится. С магией воды… у меня не слишком-то хорошие отношения. Моя основная стихия – другая. Итак, русалочка, допускаю, что, как и всякая правильная русалочка, воды ты не боишься, но давай не будем рисковать.

– Чем?

– Твоим здоровьем, русалочка. Канониры мне нужны здоровые.

От определения сердце болезненно сжалось. Можно было убедить себя, что такой подход ничуть не хуже, но боль от этого никуда не делась. И именно в этот момент я отчаянно пожалела о том, что в этом мире есть магия. Если бы её не было, можно было бы выскочить под дождь и позволить ему скрыть мои слёзы…

– Что ж, значит, не буду рисковать, – послушно согласилась я. – Что нужно делать?

– Подойти ближе, – пакостно улыбнулся муж.

Инстинкт самосохранения взвыл, намекая, что нужно делать ноги, но куда и как? Пришлось истово понадеяться на то, что всё неправда, ничего страшного не случится, и шагнуть к Бладу.

Страшного, действительно, ничего не случилось. Совсем ничего. Не считая того, что подтянув меня к себе за локти, так что ни увернуться, ни сообразить я не успела, муж меня поцеловал.

Так, что мгновенно из головы абсолютно всё вылетело, что там было, и что не было. На ногах устоять было сложно, но принципы – превыше всего!

Поэтому, когда Блад меня отпустил, я даже смогла вежливо спросить:

– Это было необходимо?

И моя оборона, выстроенная перед этим эльфом, рассыпалась, как карточный домик, когда неожиданно он улыбнулся, и перед тем как поцеловать ещё раз, прошептал:

– Абсолютно не нужно, но уж очень захотелось. Ты же не возражаешь?

Я возражала! Я от души возражала! Да только шанса это сказать мне не дали. Блад целовал так, что хотелось сбежать куда угодно, как можно быстрее, оказаться где-то далеко-далеко отсюда.

Болела душа.

– Что ж, – отстранившись, как ни в чём не бывало, муж обхватил меня за плечи, растягивая над нами купол воды! Я даже не сразу смогла сделать шаг с крыльца, разглядывая тончайшую радужную плёнку, в которой переливалась и манила к себе морская гладь. – Идём.

– А… ага…

– Заодно, расскажу, что обещал, – добавил Блад, затем осторожно подтолкнул меня к ступенькам. – Пойдём уж, русалочка. Воздух становится холоднее.

– Д… да… Итак, – дала я себе мысленного пинка для ускорения и двинулась вперёд, искренне надеясь, что собственное плачевное состояние получится не выдать.

Но моё испытание на прочность только продолжалось, потому что совершенно равнодушным голосом, таким каким рассказывают об обыденных вещах, Блад сказал:

– Когда у меня будет дочь, я сделаю всё, чтобы она никогда не услышала об этих шести способах разорвать божественный брак. Но раз уж разговор зашёл об этом… – Блад пощёлкал пальцами, шум дождя вокруг стал отчётливее, а мне – теплее. Будто кто-то включил кондиционер на тепло.

– Пункт первый, – продолжил муж тем временем. – Самый простой, но на нём чаще всего и сгорают те, кто оказывается связан таким браком. Не говорить о своих чувствах. Даже очень тихо, даже когда другой не слышит. Внутреннее признание, сжигающее изнутри – допустимо, сказать вслух хоть слово – уже то, что не позволит браку распасться.

– То, что пытался сделать граф Гойский, когда… задавал неудобные вопросы.

– Именно, русалочка. Второй пункт усложнение первого – не делить постель. Третий пункт опасен для тех, кто … бывает на острие опасности, ¬– не обмениваться кровью. Четвёртый пункт очень простой и обратный первым трём – нужно завести на стороне любовницу или любовника. Пятый уже его дополнение – чтобы на стороне появился ребёнок. Шестой пункт…

Я навострила уши. Вот, наконец-то, сейчас я узнаю шестой пункт! И если его сделать легче всего, то, может быть, и у меня получится?

Блад остановился, и мне пришлось повернуться к нему в недоумении. Дождь стучал по тонкому защитному куполу. Кажется, последнее эльф говорить мне не хотел, но превозмог своё нежелание и сказал:

– Последний, шестой пункт – это нанести раны, которые ставят второго на грань между жизнью и смертью. И милосерднее убить сразу, потому что такое ранение не только мгновенно разрывает брак, но и погружает раненого в бездну кошмаров. И далеко не у всех получается выбраться оттуда.

Дождь пошёл ещё сильнее, заглушил мои мысли, заглушил мир вокруг.

Шестой способ мне не подходил так же, как и первые пять.

Кажется, я была обречена.

Правда, честно, меня это абсолютно не пугало! Как-нибудь справлюсь, что-нибудь придумаю! Я убеждала себя, что всё это пустяки, что это мелочи, да только слёзы покатились из глаз сами собой.

И прежде чем я успела спрятать от Блада лицо, он поймал меня за плечи и рывком притянул к себе.

– Можешь поплакать, русалочка, – сказал он негромко. – Под дождём никто не увидит и не услышит. А я никому не скажу.

Купол пропал, будто его и не было, дождь мгновенно вымочил нас обоих до нитки, дождь шумел листьями и травой, гремел громом. А над городом звучала тихая мелодия, нежная, манящая, зовущая. Мелодия, к которой не следовало бы прислушиваться, но я этого не знала.

Я плакала на груди мужа, плакала вместе с дождём, оплакивая себя, своё прошлое и своё беспросветное будущее.

Глава 17. Песня сирен

В море сдохло, определённо сдохло какое-то очень-очень-очень редкое морское животное! Я не слышала его криков, мне никто не сказал о его гибели, но я была в этом уверена на все сто процентов. И я даже знала, кто был виновником этого.

Всё дело было в Бладе.

Как всё это время получалось? До уютной спаленки, в которой я провела первую ночь, впоследствии мне ни разу дойти не получилось, те кусочки-урывки времени, что мне оставались, я проводила на диванчике, кресле, да даже в гамаке в саду!

А сейчас я была в кровати, в роскошной огромной кровати и засыпала…

Ложка дёгтя в этой ситуации была только одна. Нет, ладно две. Главная – это то, что я засыпала в кровати … Блада! И этот самый противный ушастый тип собирался остаться в кровати рядом со мной. Да, я возражаю! Пусть даже в принципе ничего не будет и быть и не может (соблазнять меня точно он не планирует, да и соблазнять бревно та ещё задача), но всё равно протестую! Раз уж мне такую большую предоставили кровать, пусть она будет в моем единоличном пользовании!

Я может…

Может…

Мысли текли сонно и вяло, сон уже обнимал меня, утягивая за собой в бездну сновидений, бездну кошмаров. Что-то мешало, что-то не давало туда провалиться, беспокоило, как песчинка в туфле. Вроде бы ничего страшного, не ранит, боль не причиняет, а идти мешает.

Так и у меня, что-то мешало, какая-то мелочь, досадная, гнусная мелочь!

Именно поэтому, даже несмотря на то, что я хотела спать, заснуть я не смогла. А потом случилось самое непредсказуемое, я услышала разговор… Который касался меня и меня не касался.

– Что она делает в твоей кровати? – удивлённый голос Шелтера донёсся от дверей, и несчастный доктор явно просто продолжал разговор. – Ты столько от неё бегал, что я уже начал думать, что чего-то не знаю о заразности иномирян, а потом ты здесь таскаешь её за собой. И вот она в твоей кровати.

– Шелт, как друга прошу, не ехидничай. У меня не было выбора.

– Ах, выбора!

– Она услышала сирен.

Мне фраза ни о чём не сказала, а вот Шелтера она перепугала настолько, что он мгновенно перестал следить за собственным языком.

Безнадёжная попытка скрыть страх и тихий бессильный мат.

– Не может быть! – прорвалась членораздельная речь. – Блад, мы повесили на неё четыре заклинания! Четыре! Ничего, ни одно ментальное внушение не прошло бы через такой заслон!

– Видимо, её это не касается.

Край кровати прогнулся. Кажется, Блад сел рядом со мной, потому что голос Шелтера раздавался всё так же со стороны.

– Это безумие какое-то. Почему она их слышит?!

– Не знаю. Но я старался не давать ей спать.

– А сейчас?

– Дождь, дождь над городом. Сирены пытаются дотянуться до неё.

– Зачем?! Зачем? … Она же…

– Неважно, почему и зачем, важно, как сделать так, чтобы она ничего не увидела во сне.

– Хочешь, чтобы я над ней поколдовал?

– Знаю точно, что в арсенале твоей целительской магии, есть заклинание, которое препятствует снам. Я хочу, чтобы ты такое заклинание навесил на неё.

– Да, это может сработать. Но … Подожди! Тысяча чертей, Блад, откуда ты знаешь, что она услышала сирен? Ты что?!

– Я не что, я кто, я её муж. И пусть вся эта ситуация нужна мне как кракену лишнее щупальце, она спасла мне жизнь. По меньшей мере, это то, что я обязан был для неё сделать. А у меня есть Нелери.

– Есть Нелери, – повторил придушенно Шелтер. – Бездна тебя поглоти! Откажись от неё!

– Моя Нели так нежна, так прекрасна! Ты думаешь, что…

– Нет! Забирай эту девку, делай с ней что хочешь, оставь русалочку. Просто оставь её в покое!

– Шелт.

– То, что ты творишь – этому нет оправданий!

– А что, похоже, что я их ищу? – в яростном рыке, который последовал в ответ на реплику корабельного доктора, я не сразу узнала голос мужа. Ух ты! Он и так умеет, а как ещё?

«Смелый», – нежный певучий голос зазвучал прямо у меня над ухом. – «Он может по-разному. Он закрывал тебя все эти дни, но дождь слишком силён, и в том, что он пролился такой волной, не только наша вина и наше желание. Ты услышала наш зов, сестра, а теперь иди к нам».

«Я не могу пойти», – ответила я голосу в своей голове, стараясь не задумываться о том, в честь какого кракена он там появился. Вопрос о том, что со мной не вставал, я уже слышала подобный голос, на острове каменных кораблей. Со мной разговаривала сирена! – «Я лежу в кровати, сплю. И определённо мне очень не хочется из тепла и дрёмы под любимую песню дождя выбираться туда, где холодно и зябко».

«Смелей, сестра, оставь своё несовершенное тело, здесь оно тебе не понадобится, здесь, в нашем совершенном мире, у тебя будет новое тело».

«Новое тело – это не новый друг, мне моего вполне хватает».

«Ты не хочешь? Мы поем, танцуем…»

«Питаетесь с живых», – поддакнула я. – «Не вижу в этом ничего особо криминального, но мне не очень хочется, кто знает, какую гадость можно подцепить с… такой едой».

Сирена засмеялась, мягко, нежно, певуче, а меня морозом по спине прострелило. Да, мягко, да нежно, но я так лучше буду держаться подальше, потому что мне страшно, страшно слышать такое. Хотя в её голосе, кажется, ничего такого особенного и не было. Это было за ним, в глубине её голоса. Мне казалось, что я даже вижу её глаза, бездонные глаза, цвета бездны.

«Прошу прощения», – извинилась даже я, – «полагаю, что это было очень невежливо с моей стороны».

«Ничего, сестра, ничего, ты говоришь то, что думаешь, и нам это нравится. Нам говорили, что ты не придёшь, что ты не захочешь, но мы захотели узнать это лично. Ты не захочешь быть с нами, но ты наша сестра».

«Боюсь, я не… понимаю», – честно сказала я. – «Почему ты называешь меня сестрой?»

«Потому что ты – наша сестра, но ты не помнишь. Мы не будем тебя забирать, раз ты не хочешь стать частью свиты нашего повелителя, жить в бездне, танцевать с нами в бездне. Но ты должна знать, почему мы так говорим. Раз ты не помнишь сама, мы поможем тебе вспомнить. Не отказывайся, не надо этого делать. Доверься нам, слушай наше дыхание, слушай нашу песню».

Я не хотела, правда, я понимала, что то, что начинает происходить – может в очередной раз перечеркнуть то, что я уже успела собрать, то, что я успела уже осознать о себе и об окружающем мире.

«Ничего страшного», – шепнула мне тихо сирена. – «Не позволяй страху закрыть твои глаза. Мы проведём тебя. В твоё же прошлое, просто позволь нам помочь тебе, сестра».

Что ж, я оказалась в другом мире, и меня это не сломило. Пусть даже будущее впереди абсолютно непроглядно, я знаю, что у меня уже есть то, что я могу продать – свой талант. Я выживу.

Постараюсь выжить ещё и с тем, что может меня изменить.

Если может.

Ощущение было такое, что к ресницам привязали гири. Я не знала, спала ли я до этого или мне только казалось, но вот сейчас я закрыла глаза и погрузилась в сон.

…Сцена была бедненькой, но чистенькой. Толстый занавес давным-давно нуждался в хорошей чистке, но денег на это не было. Всегда хватало более неотложных задач, на что нужно было немедленно и вот прям сейчас потратить деньги.

Я сидела в кресле, зажав руки между коленками. На прослушивание пришли даже люди, которые игнорировали абсолютно все проекты на протяжении всех, всех до единого!, лет обучения.

Так что я чувствовала себя порядком не в своей тарелке. Не сказать, что у меня был паршивый голос или слух – всё это было в наличие, да и хотела я не на самую популярную роль. Только всё равно покалывали кончики пальцев, и я то дело потирала ладони друг о друга.

– Лерга Константиновна? – удивилась Оля, примадонна нашего студенческого театра, устроившись на сидениях рядом со мной. – Ума не приложу! Что Вы здесь делаете?

– Оля, – взглянув на неё, я едва заметно улыбнулась. – Кажется, занимаюсь какой-то чепухой. Я решила попробовать пройти прослушивание.

– Прослушивание?! – ахнула девушка. – Подождите, почему?! Вы же говорили о том, что не собираетесь этого делать!

– Не собиралась, – сообщила я, щёлкнув суставами. – Но эта история.

– Ах да! – кивнула Оля. – Море. Я точно помню, что Вы говорили, что любите море.

– Скорее, море – моя жизнь.

– Вы знаете про историю?

– Нэйт… – спохватившись, что разговариваю всё-таки со студенткой, я поправилась, – Никита Скворцов под начальством моей давней подруги. Поэтому когда он только начал разрабатывать свой сценарий, меня привлекли как оценщика со стороны.

– Ого! Получается, Вы знаете больше, чем многие присутствующие?

– Нет, я была пристрастна, поэтому очень быстро вышла из состава.

Студентка засмеялась:

– Лерга Константиновна, в этом вся Вы! А на кого Вы хотите? Насколько я знаю, – подглядев в бумажку перед собой, девушка задумалась, – ну, мужские роли Вы точно взять не можете, ради проходных точно не захотели бы ввязываться в дело. Остаются сирена, морская ведьма, две русалки, которые вырастили сирену и сопровождают её на берег, даже понимая, что погибнут, мать сирены и … нет, ради человека Вы точно не захотели бы связываться с происходящим.

– Отчего? – возразила я. – История этой девушки бесконечно тосклива. Она любила принца, любила настолько, что была готова переступить через себя, чтобы быть с ним. Но не сделала этого и отпустила его. Тебе не кажется, что, по меньшей мере, это достойно уважения?

– Возможно, – Оля задумалась, пролистала либретто. – Подождите, Лерга Константиновна, Вы же говорите сейчас про Аламель! Девушку, которая должна была стать женой принца. Чтобы скрепить торговые и дипломатические отношения двух стран, эту девушку привезли из совсем другой страны. Она ничего не понимает, ничего не может найти. Ей очень страшно, она больше плачет, не может вжиться, но не опускает руки и пытается привлечь внимание принца, а потом появляется сирена. Они не ссорятся, не ругаются. Аламель пытается даже подружиться с сиреной. Привлечь внимание принца… А потом… О Господи! Она его отпускает! Она разрывает помолвку! Святая женщина!

Я хмыкнула:

– Вот видишь, ты тоже это увидела, Оля.

– Лерга Константиновна, но она же… ничуть не тусклее, чем сирена! Я хочу играть её! Ой. А Вы хотели играть её?

– Нет. У меня недостаточно таланта, мимики, недостаточно силы и частоты голоса. Здесь нужно более профессионально владеть голосом.

Оля промолчала, глядя задумчиво на меня, потом покачала головой:

– Лерга Константиновна, послушайте, но ведь Ваш голос! Вы не правы… – студентка замолчала, потом нервно потёрла висок. – Простите, я неправа.

Приподняв бровь, я спросила:

– На кого изначально ты хотела прослушиваться, Оля?

– На сирену, конечно! Мне казалось, что она самая интересная героиня в этой либретто. Но глядя на то, что я увидела сейчас с Вашей помощью, я хочу именно принцессу.

Я улыбнулась. На такой результат я даже не рассчитывала! Одну из лучших ролей будет играть девочка, которая мне очень даже нравится.

– Что ж, – сев рядом со мной, Никита, он же Нейт, растёр лицо, – начинаем прослушивание. Лерга, ты готова?

– Не очень, – отозвалась я.

– О, Олька, – перегнувшись через меня, Никита воззрился на примадонну студенческого театра. – И ты решила на сирену попробоваться?

– Нет, не на неё, я поговорила с Лергой Константиновной, и просто влюбилась в Аламель!

– Удивительное дело, я думал на неё придётся кого-то искать из второго состава, а тут такая звезда! Лерга, да мне везёт, когда ты рядом. – Никита вернулся на своё место, потом поднял маленький рупор и заговорил в него. – Начинаем прослушивания на роль главной героини, сирены! Прошу желающих взять номера и подняться по очереди на сцену. Вам подыграет наш маэстро Даниил!

Следующие полчаса я просто наслаждалась происходящим. Какие голоса! Они пели так, что брало за душу. Оля кривилась в некоторых местах, но, в общем и целом, ей тоже нравилось, это было хорошо заметно.

А вот Никита хмурился, злился, делал какие-то пометки и определённо не мог найти того голоса, которого хотел.

Потом взглянул на меня:

– Лерга, может ты?

– Нет, ни за что, не дождёшься.

– Из тебя выйдет хорошая сирена!

– Недостаточно. Мы уже говорили об этом.

– Тьфу на тебя.

– Ага, – согласилась я.

И застыла. Следующая девушка, поднявшаяся на сцену, была второй примой театра, той самой, которая ненавидела прослушивания, и которая постоянно была на ножах с Ольгой.

– Я хотела прослушиваться на Аламель, – сказала она негромко, – но когда я услышала, кто будет ещё на неё пробоваться, я поняла, что роль сирены должна быть моей. Так будет правильнее.

Оля рядом со мной дёрнулась, Никита засмеялся:

– Хорошо, Дан, музыку, пожалуйста!

Парень, про которого говорили, что он может украсть чужое сердце своей музыкой, хоть и не играл обычно на фортепьяно, поднял большой палец и заиграл.

Когда запела та, что стояла на сцене, застыли все звуки. Ни слова. Никто не мог даже выдохнуть. Голос был потрясающий, живой, звучный и нежный. Девушка не просто пела, она жила и тосковала, надеялась и мечтала.

Она верила в то, что раз уж она сделала первый шаг, шагнула из моря – на сушу, она сможет зайти ещё дальше, она сможет обрести счастье.

– Ух, – Ольга выдохнула, нервно покусывая губы, Никита последние полторы минуты даже не смотрел на сцену. Сидел, откинувшись в кресле, мечтательно прижмурившись и наслаждался.

– Теперь я понимаю, – Оля нервно потёрла своё плечо. – Говорили, что у девчонки голос русалки. Не знаю, насчёт русалки, но сирены – точно.

– Твой ничуть не хуже, – заметила я.

– Мой человеческий.

– Так он здесь и нужен.

Оля задумалась, потом выдохнула и обмякла в кресле.

– Действительно, что это я. Спасибо, Лерга Константиновна.

– Всегда обращайся, – кивнула я.

Прошли пробы на роль Аламель, и да, она действительно ушла к Ольге. Двух русалок выбрали из девушек, что хотели прослушиваться на заглавные роли. Статисты, те, у кого были общие арии, выбирались один за другим. Из женского прослушивания последней ролью должна была быть роль морской ведьмы.

Та роль, которую хотела я.

Я не соврала Ольге ни единым словом, Аламель, человеческая принцесса, действительно заслуживала бесконечного уважения. Она любила до невозможности, любила настолько, что смогла отказаться.

Морская ведьма была такой же.

Она была человеком. Она была рождена под несчастливой звездой, и всё, к чему она прикасалась, рушилось мгновенно, страшно и неотвратимо. Место, где она жила, оказалось под угрозой пиратского нашествия. И тогда, вспомнив старые легенды, девушку сбросили в море.

Она не умерла, принятая русалками, она стала одной из них. Но не могла смотреть на то, как флотилия пиратов собирается изувечить её родную деревню и подняла высокую волну.

К сожалению, она не рассчитала с собственной силой. Люди в её родном городке были погребены под этой волной, а русалки от неё отвернулись. И тогда морская ведьма поселилась одна, у скал, где на рифах год за годом разбивались корабли.

Она больше никому не помогала, ни с кем не общалась. Но в самые страшные ночи, когда бушующий шторм разбивал корабли об острые рифы, она пела нежную колыбельную, провожая души к свету.

Сирена, главная героиня, слышавшая сказку от своих родителей о морской ведьме, пришла к ней, умоляя о помощи. И морская ведьма отдала ей свою человечность.

– Я не стану, – мне не нужно было либретто, оно осталось на сидении, а в зале было очень мало людей. Только те, кто прошёл, и те, кто тоже хотел пробоваться на роль. – Я не стану плакать по тому, что отдам тебе, я не стану молить небеса о прощении, я не стану просить о прощении тех, кто уже однажды отвернулся от меня. Я знаю точно, что то, что привело меня сюда, тебе сослужит добрую службу. Но ты должна знать кое-что ещё. Тот выбор, что ты сделаешь, убьёт не одну душу. А намного больше. Ты разобьёшь сердца родителей, ты изувечишь устои родного мира. Ты станешь той, которую назовут проклятой дочерью.

– Меня не пугает это! – девушка, которую выбрали на роль сирены, невесть с чего поднялась на сцену, обнимая либретто. – Это то, ради чего я готова на всё! Всё, что ты захочешь! Я отдам тебе… что тебе отдать?! Что ты хочешь?

Скользнув пальцами по своим волосам, я задумалась:

– Я не хочу ничего из того, что ты можешь мне дать. Ты – ребёнок, девчонка, ты ничего не знаешь о жизни, ничего не знаешь о том, что лежит по ту сторону воды. Что ты можешь мне предложить? Ноги? Голос? Силу? Или может быть, есть что-то ещё, что ты – милое дитя, мне можешь предложить? Твои глаза? Твои дивные прекрасные глаза? Отдашь мне их?

– Я … я отдам всё!

– Тогда я хочу песню.

– Что? – сирена отпрянула, схватившись за своё горло. – О чём ты говоришь?

– Я хочу уговор, милое дитя. Я хочу песню. Каждую ночь, когда на небе будет царить крупная жемчужина Небесного глаза, ты будешь приходить к скалам, будешь спускаться в воду, плыть по рифам туда, где течение утаскивает корабли в бездну, и будешь там петь для меня песню.

– Но эта песня! Она же…

– Да, ты будешь заманивать людские корабли. Они будут разбиваться об рифы. Но такова плата. Плата за то, что ты будешь счастливо жить со своим принцем.

– Я не могу! Я не посмею! Я…

– Песня. И я отдам тебе свою человечность. Если откажешься, тебе никогда не быть с тем, кого ты любишь.

– Я не смогу! Я не сумею.

– Песня.

Она молчала долго, эта глупая сирена. Она молчала столько, что морская ведьма даже успела заскучать и снова уткнуться в жуткое варево, которое настаивалось вот уже девять дней и девять ночей.

– Мне нужно будет просто петь?

-Да.

– И ничего кроме?

-Да.

– Тогда я согласна!

Она уплыла в ночь, пытаясь справиться со слезами, я подняла голову к небу.

– Глупое дитя, – мой голос поднялся вверх и разбился на осколки, сверкающие, как Небесное око. – Ты не понимаешь, ты ещё ребёнок. Когда ты станешь человеком, ты не будешь петь как сирена, твой голос не заманит корабли на рифы, но это позволит тебе самой жить. Глупое-глупое дитя.

И тут я раздвоилась. Оказалась снова на сидении, и на сцене.

Я видела, как шевелятся мои губы, я видела, как замерли окружающие, как из руки Никиты выпал рупор.

Но вместе с тем, я спокойно сидела в первом ряду и смотрела на происходящее, уже ставшее частью истории прошлого.

– Не оборачивайся. Даже в этом мире сияние моей силы может выжечь твои глаза. Эта пьеса закончилась тем, что морская ведьма ослепла, верно? Не стоит повторять этого в том мире, который стал для тебя новым домом.

– Т… Вы кто? – спросила я, ощущая, словно на горле сжалась удавка.

– Не человек, если ты об этом. Не эльф. Не урсаил. Хотя, безусловно, я тоже живу на Реханте. Но и этого тебе тоже не стоит знать, пока не стоит знать.

– В… Мы не просто сейчас в воспоминании. Мы в прошлом! И… сирены говорили, что недостаточно было бы их силы, чтобы я их услышала. Вы – богиня.

– Что ж, было бы явной глупостью отказывать тебе в сообразительности. Молодец.

– Почему Вы пришли?

– Души на Реханте отвечают установленному распорядку, все души подотчётны мне, у каждой души есть своё место. У тебя пока его нет. Но оно может появиться. Я хотела посмотреть, что ты выберешь. И ты не разочаровала меня, а заодно принесла мне пару золотых монет. Мы тоже порой спорим. Я давно уже не выигрывала у этой чертовки, и очень радует, что с твоей помощью получилось переломить ход событий. Поскольку ты помогла, я отступлю от своего правила. Обычно, каждому, кто появляется на Реханте, я дарую встречу, талант и дар. И на этом устраняюсь, пока гость не сделает окончательный выбор. Встречу ты нашла сама, и сама определила талант. Поэтому я придержала твой дар, но сейчас дарую тебе, будешь познавать сама и постепенно, что именно тебе даровано. А ещё я дарую тебе выбор. Хочешь жить как человек? Можешь жить им. Хочешь жить как сирена, можешь стать сиреной. Ты в своём праве. Выбирай.

Взглянув на сцену, я покачала головой.

Сирена? Какая из меня сирена? Так, слово одно.

Но кем я хотела быть? Кем я хотела стать? Действительно, ли я не знала ответа на этот вопрос?

– Я хочу быть собой.

– Собой? – богиня за моей спиной засмеялась. – А ты знаешь, кто ты?

– Человек.

– Человеком ты ушла из этого мира. В мой мир, Лерга, ты пришла уже не человеком. Но раз ты того хочешь, то я дарую тебе это право. Право быть собой. Может, у тебя возникнут проблемы с тем, чтобы найти для себя место в мире, а может, и нет. Возможно, ты не сразу сможешь понять, кто ты. Это не страшно. У тебя впереди долгая жизнь. Но я дам тебе совет. Найди морского стихийного духа. Найдёшь его, договорись, чтобы он дал тебе истинное имя. После этого – ты не исчезнешь, что бы ни случилось. Даже если мужчина, который рядом, не сможет или не захочет сделать правильный выбор. И, кое-что ещё, Лерга. Не хочется тебя торопить, но времени у тебя меньше, чем ты думаешь.

– Меньше?!

– Да, – шепнула богиня, – много, много меньше. Ты закрыла сердце и не позволяешь себе любить, ты бежишь от любви, и тем самым сокращаешь свой срок. Ты ещё можешь повернуть, сейчас, в том месте, где ты есть. Ты можешь отказаться от мужа, выбрать кого-то ещё, полюбить его так, чтобы в огонь, воду и медные трубы. Это будет твоим выбором, это тоже ещё твоё право. Но выбирай. Когда на «Танцующей на волнах» раскроются паруса, твой выбор должен быть сделан. И если ты никого не выберешь, если ты не решишь, какой мужчина тебе нужен, ты останешься с мужем. Ровно столько дней, сколько будет тебе отмеряно.

– Я… – откашлявшись, я повернулась. Но за моей спиной богини не было.

Был Блад, держащий меня за плечи, был шум дождя.

И были невидимые часы, чьи стрелки сдвинулись сейчас ещё на чуть-чуть, отрезая мне путь назад, отрезая мне возможность побега.

И именно в этот момент я поняла одно.

Бежать поздно, бежать уже некуда.

Я влюбилась в этого эльфа, в этого противного Кровавого пирата. И буду рядом с ним столько времени, сколько мне дано.

А потом, какая разница? Стану пеной морской, и буду льнуть к его кораблю, защищая от всяких напастей… У меня, почему-то я в этом уверена, это более чем получится!

Глава 18. Корабль Кровавого пирата

Я пришла в себя, когда уже за окном жарило местное солнце, жарило от души и бесконечно, комната, несмотря на то, что были распахнуты огромные окна, превратилась, по меньшей мере, в духовку. Дышать просто-напросто было нечем!

Некачественный ночной сон привёл к тому, что голова была чугунная, и затылок ныл, оторвать голову от подушки было настолько сложно, что показалось это вообще невозможным.

В комнате больше никого не было, я была одна. В кровь, казалось, кто-то залил кипяток, и от него беспокойство росло как на дрожжах. Мне не приснилось, мне это не приснилось! Сегодня ночью я видела старый театральный музыкальный спектакль, в котором играла морскую ведьму, познакомилась с богиней и узнала от неё, что явилась в этот мир уже не человеком!

Интересно, а на Реханте есть вообще какие-то способы прояснить вопрос расовой принадлежности? У нас, например, был универсальный и очень дорогой способ генетического анализа, а здесь? Магия вообще способна на какие-то анализы?

– Лерга, ты проснулась? – вошедший в комнату Блад, остановился на пороге. В голове мелькнуло истерическое, что он остановился на как минимум безопасном расстоянии. Как будто здесь и сейчас он боялся меня!

– Я проснулась, – согласилась я хрипло, ощущение было не самое приятное. Не скажу, что в родном мире я часто страдала от ангин, но бывало. И ощущение, когда в горле поселился очень шипастый наждачный посторонний житель, как ни смешно это звучит, всё же во многом было мне знакомо. – Кажется?

– Кажется? – переспросил Блад вдумчиво. – А подобное может каким бы то ни было образом казаться?

– Мне на Реханте такие сны снятся, что я точно ничему уже не удивлюсь и вопросов задавать не буду.

Хмыкнув, муж подошёл к кровати, сел рядом, разглядывая меня, потом кивнул:

– Жабр нет, значит, ты ещё человек.

– А были какие-то сомнения? – возмутилась я.

– После того, как человек услышал пение сирен? После этого в семидесяти процентах случаев на утро находят труп, ещё в двадцати семи – он перестаёт быть человеком. Ты та же, что и была. Это пугает.

– Считай, что я просто не пришлась им ко двору, вот и всё, – предложила я весело.

– После того, как они так активно пытались до тебя дотянуться? – скептически уточнил Блад, потом хмыкнул. – Ладно, не хочешь говорить, не надо. Главное, что они замолчали и оставили свои попытки. Уже одно это радует. Можно будет ненадолго ослабить бдительность и хотя бы дать тебе поспать. Мне не очень нравилась идея постоянно над тобой нависать.

Как мы заговорили! Не нравилось оно ему! И не делал бы!

– Встаёшь? – уточнил Блад тем временем. – Доставили уже два твоих гардероба. Очень вовремя, конечно. С аристократическим же тебе придётся подождать. Заберём в следующее возвращение, а вот городской и, самое главное, морской – на месте.

– Очень рада, – кивнула я, садясь в кровати и оглядываясь.

Ой. Вот почему Блад спрашивает, не собираюсь ли я встать и свалить! Я же реально в его комнате! Стыдобища. Полуголая девица в спальне пирата, готовое клише для дамского романа. Даром что самого пирата вариант разделить с «девицей» кровать пугает его до невозможности!

…Стоп. Что это я пропустила? В следующий раз? А, ну, да, вряд ли этот год мы проведём совсем вдали от острова. Но второе.

– А почему очень вовремя?

– Потому что как только ты встанешь и позавтракаешь, мы отчаливаем.

– Мы? – тупо переспросила я, начиная ощущать, что в окружающем мире определённо сдвинулась деталь, но какая – я не могла уловить, как ни старалась.

– Мы – это ты и я. Огний, Шелтер и Тал уже отправились на Танцующую, чтобы приготовить её к появлению капитана. Товары были отправлены туда же, сразу же, как только были выбраны. А мы с тобой отправимся сразу же, как только ты соберёшь с собой вещи где-то… на двухнедельную прогулку.

– А куда доставили вещи-то? В смысле, внизу или?

– Или. В моей гардеробной, – кивнул Блад в сторону. – Она настолько огромная, что твои тряпочки там всё равно потерялись.

Он вообще сам понимает? Хотя, с другой стороны, какая разница? В конце концов, я здесь только на год, год закончится, и я исчезну из этого дома со всеми вещами. А гардеробная при той маленькой спаленке отсутствовала в принципе. Кажется.

Или я чего-то путаю?

– Хорошо. Мне просто надо собрать вещи, – понятливо кивнула я, сползая с кровати, придерживая косу, чтобы на неё не сесть. То ещё, признаться, удовольствие.

– Именно.

– А позавтракать?

– Повара я уже отпустил, – даже без тени смущения выдал муж. – Если ты что-то хочешь, тебе придётся приготовить это самой.

– Да я и не возражаю, – пробормотала я. Еда бы не помешала, определённо. Только сначала нужно было одеться. И… задать пару вопросов, если Блад соизволит мне ответить. А то сейчас я доползу до двери в гардеробную, и муж пропадёт, как это уже не раз бывало.

Не пропал, к гигантскому моему изумлению. Более того, он не просто зашёл за мной в гардеробную, а двинулся к вешалкам, пока я с открытым ртом изучала содержимое. «Тряпочки», да?! «Затерялись, да»?!

Этого типа за художественное враньё надо скормить кракену! Столько вещей я видела только в магазине, а здесь и сейчас это всё было для меня одной. Одежда на тёплое время года, на сухое, на «мокрое», брюки, рубашки, жилетки, свитера, юбки, платья, пальто, перчатки, отдельная выставка шапок, сумок и обуви.

… Я просто сплю. Я поняла. Я просто не проснулась! Ущипнув себя за руку, я чуть не подпрыгнула. Не сплю.

– Блад, – позвала я осторожно. – Это что, всё мне?

– Да, – согласился муж тем временем, нырнув за какую-то стойку. – Конечно, тут не хватает зимних вещей, но меха на нашем острове покупать не самая разумная задача. Отобьём парочку караванов через сезон, там подберём для тебя что-то особенное.

И вновь я не ощутила никакого сожаления к кому-то, кому предстояло стать добычей Кровавого пирата. Наверное, со мной, как говорили знакомые, и правда что-то серьёзно не так.

– Ещё здесь не все драгоценности, но их так быстро никто изготавливать не будет.

Вынырнув обратно с двумя вешалками с одеждой и мягкими сапожками в руках, муж вопросительно на меня воззрился:

– А ты почему ещё одета?

– Почему я должна быть раздета? – схватилась я нервно за рубашку, которая была на мне.

– Потому что тебе нужно переодеваться. Вот, – как маленькой сообщил Блад мне, ставя передо мной мягкие сапожки. – Это наденешь вниз, – мне на руки упали чёрные тонкие колготы, – затем это.

Сверху последовали тёмно-синие брюки.

– Рубашка стандартного покроя, – пояснил муж сверху. – Скажем так, она единая на всю флотилию. Точно так же, как и ремень с морским змеем. И кобура, она тоже единого образца. Используется для того, чтобы хранить там заряды для пушки.

Перечисленное одно за другим падало мне на руки.

– Тоже форменная, – усмехнулся Блад, роняя синюю с чёрным жилетку, и последним сверху пал нежный-нежный свитер. – А это чтобы не простыла. Есть ещё и плащ, но его выдадут на корабле. Потому что только там есть… подходящие ресурсы. И повторяю вопрос, почему ты до сих пор одета?

Можно я его стукну? Я предельно нежненько!

– Может быть, ты выйдешь? – осторожно спросила я.

– Чего я там не видел? – ухмыльнулся Блад, но и не подумал сдвинуться с места, а потом серьёзно сказал: – извини, русалочка, но раздеваться ты будешь при мне. И скажи спасибо, что я ещё не буду помогать. Надо убедиться, что на твоём теле нет посторонних… наростов, не появилось чешуи. В общем, что ты действительно до сих пор человек.

До сих пор? Вот заклинило же муженька. Кстати, то, что никого в доме нет, и то, как вёл себя утром Блад.

– Они все ушли, потому что я могла оказаться уже не совсем собой? Ты защищал свою команду от меня? – спросила я, сбрасывая вещи обратно на руки Бладу.

Спорить или ухмыляться муж и не подумал. Ровно кивнул. Да сдаётся мне вся эта ситуация могла повернуться такой бедой, что словами не описать! Но почему здесь остался только Блад? Почему не кто-то ещё?

– Почему? – спросила я серьёзно.

– Что именно? – равнодушно осведомился Блад, скользя по моему телу взглядом.

– Да, действительно, почему относится сразу к двум вопросам… – сняв с себя ночную рубашку, я аккуратно её сложила, повернулась к мужчине спиной, демонстрируя спину и ноги сзади, поправила лямки белья. – Вопрос первый, почему остался именно ты? Если я представляла собой опасность, разве разумно было бы подвергать опасности капитана всей пиратской флотилии?

– Второй вопрос? Чтобы я знал, с какого именно проще начинать.

– Почему … твой остров настолько защищён? И какое отношение ко всему этому имеют сирены?

– Не в бровь, а в глаз… – поморщился муж от души, потом вздохнул. – Хорошо, я понял, Лерга. Поскольку ты теперь одна из нас, то ты имеешь право знать. Акватория белого жемчуга, та, в которой мы находимся, долгое время не пользовалась популярностью у пиратского люда. Хотя здесь постоянно сновала очень уж жирная добыча, идиотов сунуться сюда, всегда было мало. Только отчаянные глупцы, про которых говорили, что они выжили после встречи с сиренами.

– Здесь живут сирены? – сделала я закономерный вывод.

– Именно. И не просто живут, а очень даже здравствуют. Правда, сейчас их только три.

– Три?

– Да, раньше покровителя водной стихии, водного духа, сопровождали четыре сирены, сейчас только три. Куда пропала четвёртая – никто не знает. И пока я тебя не запутал, есть просто «сирены», что-то вроде блуждающих душ потонувших кораблей, воплощение морской магии, которое осталось после смерти сильного морского мага, мощные эмоции – перечислять можно долго. А есть Сирены – и их всего четыре.

– Те, что сопровождают… водного духа?

– Да.

– Та сирена, с которой мы встретились на острове каменных кораблей?

– Скорее всего, душа корабля, могущественная, набравшая много сил за годы заточения, но всё же не Сирена.

– А заговорить со мной пытались?

– Уже Сирены. Не знаю, чем заинтересовала ты их, но … именно после разговора с ними, очень часто люди людьми быть переставали.

– И это возвращает нас к первому вопросу, если это было настолько опасно, почему остался именно ты?

– Потому что я Кровавый пират, король пиратской флотилии. За красивые глаза такой титул не получить, Лерга.

Натянув колготы и рубашку, я ощутила, что становится легче дышать. Всё же пристальный мужской взгляд, пусть даже муж и не имел на меня видов, было очень тяжело переносить.

– У тебя глаза красивые, – поддакнула я не в такт, натянув брюки и задумчиво глядя на пояс и кобуру. Окей, а как это надевать? Что с этим вообще делать? Судя по ширине пояса, он точно не на брюки, а кобура не зацепится на пояс. Да ещё и рубашка пошита так, что только навыпуск носить!

– Русалочка, – подошедший ближе Блад, которого я выпустила за своими шкурными размышлениями из вида, подцепил костяшками пальцев мой подбородок, заставляя поднять на него взгляд. – Ты о чём?

– У тебя глаза красивые, – повторила я с тяжёлым вздохом. – Как … аквамарин, и тоже так же меняют цвет. Очень… завораживают, – сообразила я, что фразу, включающую в себя «люблю», даже в таком аспекте произносить не стоит.

Блад хмыкнул.

– Осторожнее, русалочка. Я могу подумать что-то не то.

Да куда уж осторожнее-то?! И без того, чуть на ровном месте себя не выдала.

– Слушай, – вновь взглянула я вниз, но… вместо того, чтобы увидеть ремень и кобуру, я увидела только собственные пустые ладони. То, что поставило меня в тупик, было уже в руках Блада.

Нет. Нет, пожалуйста!

Моя мольба услышана не была. Мне планировали помочь одеться! Руки мужа скользнули по моей талии, затем он с лёгкостью застегнул ремень. Кобура застегнулась на бедрах, а потом ремень и кобура оказались соединены какой-то системой тончайших цепочек, практически не видных.

Вот только… едва уловимо, я видела это точно, они светились! Что за?!

– Как-то так, – пробормотал Блад, отступая. – Сойдёт.

Пальцы тряслись так сильно, что мне пришлось сложить на груди руки.

– До уважающей себя пиратки немного не дотягиваешь, не хватает презрения ко всему миру и убийственной отстранённости, но как чёртова русалка – вполне. Итак, – как ни в чём не бывало, муж двинулся к дверям. – Пошли что ли. Ты обещала завтрак, а потом будем выдвигаться.

Жажда убийства всколыхнулась в моей душе и утихла под напором чего-то ещё, сложно определяемого, но определённо в этом коктейле чувств на самом верху была насмешка.

… Не моя насмешка! Не мои чувства!

И я не сошла с ума!

Это… Блад. Его чувства.

Как сказала богиня этого мира? Дар. У меня теперь есть мой собственный дар! Но разбираться с тем, что он собой представляет, она позволила мне самой. И судя по тому, что в её голосе звучало, это вряд ли будет что-то похожее на классическую магию.

Ой! Показалось, что над ухом звякнула золотая монетка, покатилась куда-то прочь, оставив меня в растерянности хлопать глазами.

Что вот сейчас было? Золотая монетка. Спор? Да вы издеваетесь?! Кто-то за мной смотрит и на меня спорит?

В груди зародился смешок. Блад уже давно покинул гардеробную, а я согнулась в три погибели и бессильно хохотала. Вот тебе на, была обычным человеком, а здесь, в этом мире, стала достаточно интересной пешкой, чтобы даже богиня заинтересовалась происходящим!

Успокоилась я, правда, достаточно быстро. Ничего страшного. Ничего страшного не произошло. То, что за мной смотрят, не значит, что мне что-то грозит. На помощь тоже, конечно, никто не придёт (хотя это под вопросом), но всё же, мне лично от этого не горячо и не холодно.

Но голодно!

И если я сейчас же не приготовлю чего-нибудь съедобного, откушу кусочек у Блада! И это точно будут не его нервы.

Усмехнувшись собственным мыслям, я двинулась на кухню. Ну всё это. Морем!

Моего нездорового веселья хватило надолго. И на то, чтобы по-быстрому приготовить вкусный обед, и на то, чтобы собрать вещи. Меня хватило на то, чтобы опять не реагировать, пока на меня смотрели в порту сальными и злыми взглядами.

Меня хватило на то, чтобы не реагировать на окружающих, когда мы поднялись на борт бригантины. Это в сторону Кровавого пирата экипаж даже дышать боялся, я же была лишь «приложением» к его могуществу и его уверенности, в себе, в окружающих, в завтрашнем дне.

Я была всего лишь частью команды, и при этом ещё даже не особо принятой в тесный и узкий круг пиратского братства.

Ну, а самым прикольным и доставляющим было то, что Блад ничего сделать не мог. Здесь, на корабле, я уже не была «девушкой под его защитой», я была одной из его команды. И зарабатывать авторитет мне предстояло самой.

Если мне этого захочется.

А мне хотелось только одного – устроиться на носу корабля, закрыть глаза и отдаться во власть ветра и морских волн.

Я не знаю, сколько времени я там провела, но никто, ни один, не посмел нарушить моё уединение.

А потом я увидела Танцующую в волнах.

Я не знала, что она называется именно так, я видела её впервые, хотя и отдавала себе отчёт в том, как должен выглядеть галеон (это было в курсе начинающего юнги, устроенного для меня Бладом), но я поняла, что это именно она с первого взгляда.

Она была идеальной, ладной, она была лучшей, из всего, что я только видела. Я не знаю, из чего она была сделана, но она была белоснежной под алыми-алыми парусами. Не цвета благородного вина, а цвета крови. Белое с алым, алым с белым.

– Она становится чёрной, когда ночь, – сообщил мне Блад, протягивая руку. – Вставай, русалочка. Сейчас я познакомлю тебя с кома…

– Нет! – перебила я его. – Вначале с ней.

– С ней?

– С ним. С ней. С кораблём! С Танцующей.

Блад присвистнул.

– Ты что, видишь… Её?

– Не знаю, о чём ты говоришь, но я хочу вначале познакомиться с самым главным и самым ценным членом корабля. Так, как правильно? Он или она?

– Она. Танцующая. Но ты права, если не познакомиться с ней, спокойствия на корабле не будет. Другое дело, что доходят своим умом до того, что надо познакомиться с главным членом корабля, не очень скоро. Только те, кто знают. Здесь, – серьёзно спросил Блад, – ты чувствуешь?

Здесь? А, он имеет в виду, на том кораблике, где мы сейчас? Нет, пустышка.

– У него нет души, если можно так выразиться.

– Можно, можно, – ухмыльнулся Блад, рывком поднимая меня на ноги.

Волна швырнула кого куда, лёгкий кораблик подшвырнуло, кто-то с весёлым матом полетел по палубе, кто-то вцепился во что попало, мы с мужем остались стоять, как стояли.

Переглянулись, и он усмехнулся:

– Что ж, посмотрим, кому в действительности у кого придётся зарабатывать авторитет, тебе у команды, чтобы они с тобой считались, или у команды перед тобой, чтобы ты считалась с ними.

Я не успела ничего сказать или возразить, я не успела ничего сделать, потому что так же удерживая меня в своих руках, Блад шагнул с носа корабля в воду.

О, да, водная стихия не была его основной, и, скорее всего, куда ближе ему была стихия крови, но воздушная стихия ему, лёгкому эльфу, отозвалась и ласковым котёнком скользнула вокруг, ложась под руку.

Он просто из ничего создал воздушного роскошного коня, без седла, без поводьев, без стремян, просто так, сел сам и вздёрнул меня, усадив рядом.

– Возвращайтесь обратно, – крикнул он экипажу, таращащему на нас глазищи. – Дальше я сам.

– Ха! Арррса!

– Арса? – переспросила я.

– Что-то вроде «так точно» у военных. У моей флотилии тоже есть свой кодекс чести и свод правил.

– А мне? – возмутилась я от души. – Как я буду соблюдать правила, о которых не имею ни малейшего представления?

– Никак, – ухмыльнулся Блад. – Я же их тоже не соблюдаю. Как и боцман, главный штурман или корабельный целитель.

– Я не одна из вас, Блад.

– Ты? Ты даже больше, чем они, русалочка. Пусть я не могу этого признать перед своей командой или перед кем угодно, но не стоит забывать о том, кто ты для меня. И чего бы я ни хотел, кого бы я ни желал видеть в этом качестве, если на корабль я царь, то ты царица. И мне плевать на тех, кто этого не поймёт, я устанавливаю правила на этом корабле и в этой флотилии. И на тебя они не распространяются.

Мне осталось только молча кивнуть и сделать вид, что я абсолютно всё поняла, со всем смирилась и всё, каждое слово, прочувствовала на себе.

Вот только интересно, почему Блад не сказал ни слова про то, что я не должна, например, ссориться с ним на глазах у его команды? Он считает, что у меня для этого достанет благоразумия? Или считает, что такое поведение добавит мне авторитета?

Вот уж не знаю.

Не хочу знать!

Я хочу познакомиться с кораблём!

Не знаю, как так получилось, просто, когда мы были очень близко, когда Танцующая уже заполнила собой всё, что я могла видеть, застыла в моих зрачках, словно желала отпечататься там на вечно, я поняла, что больше не могу.

Что я хочу познакомиться с ней, прямо сейчас, немедленно!

Ведь если сирены – это души таких полуразумных кораблей, значит и те Сирены, что называли меня сестрой, могут с ними общаться? Значит, у меня тоже получится узнать, что за женщина всё это время хранила моего мужа и его команду?

В конце концов, могу я хотя бы поприветствовать её на своих условиях?!

Я могла, о да!, я могла всё это и немного больше.

Но прежде чем мне пришло в голову, что можно для начала посоветоваться с мужем, как никак временами почти разумный человек, всей своей сущностью я потянулась к кораблю. Просто позвала, так же, как ещё недавно звали меня саму Сирены.

И корабль отозвался.

Воздушный конь под Бладом взбесился, Кровавый пират усмирил его железной рукой, но было уже поздно… ловить меня. Порыв ветра буквально выдернул меня и швырнул вперёд, в каскад кроваво-алых парусов. В дивную, завораживающую круговерть ткани и магии. Меня приняли и поймали очень мягко, очень нежно, осторожно.

И там, в сердцевине этого бушующего коктейля видимого и невидимого, я нашла её саму – Танцующую.

Тысяча морских чертей, как она была прекрасна.

В переплетении узлов и канатов, лент и цепей, гордая, свободная, не пленённая, изумительная.

– Кто ты… – удивлённо взглянула на меня Танцующая. – Что ты здесь делаешь?

– Я новый член команды, – отозвалась я, жадно глядя на неё, – я… извини, невежливо, наверное, заявилась из ниоткуда, буквально свалилась на голову, смотрит…

– Да нет, – сирена засмеялась. – Мне приятно, давно на меня не смотрели так как ты. Словно даже хочется коснуться и не страшно. Ой, и правда, не страшно? Ты…

– Они называли меня сестрой, – пожала я плечами, точно зная, что она, как никто другой, меня поймёт, потом протянула руки. – Но да, я не боюсь. Могу я тебя коснуться?

– Тебе не страшно?

– Нет. Мне очень-очень хочется. Можно?

Наверное, настолько неадекватные, как я, прекрасной сирене просто не попадались, потому что она засмеялась и доверчиво протянула мне ладошки:

– Я не знаю, кем ты приходишься Бладу, не знаю, кем ты будешь на корабле, но знай, что я всегда буду на твоей стороне. Ты мне понравилась! Сестра!

В груди вспыхнуло яркой теплотой, словно маленькая звёздочка зажглась. Я не сирена, определённо, и не Сирена, я отказалась стать частью свиты водного духа. Но если такая красавица будет называть меня сестрой, то я совсем, совсем не возражаю!

– Спасибо, – отозвалась я, беря её хрупкие ладошки в свои. – А я сделаю всё, чтобы защитить тебя! Так, как ты защищала Блада и его команду!

Не то с ошеломлением, не то с испугом взглянув на свои руки в моих руках, Танцующая вдруг рассмеялась.

– Ты мне нравишься, сестра! – пропела она. – Заходи поболтать!

– Обязательно, – просияла я в ответной улыбке.

Наши сплетённые пальцы на мгновение засветились, а потом разъединились. Я ещё видела, как она смеялась – сирена главного корабля Кровавого пирата, а потом в вихре кровавых парусов, её силой меня мягко и плавно опустило на палубу.

Прямо в руки подошедшему Огнию.

И как ни в чём не бывало, золотой человек!, он поставил меня рядом с собой, обняв своей лапищей, и пробасил:

– Ну, что, пёсьи дети, смотрите, запоминайте и забывайте, как дышать, чёртова русалочка с сегодняшнего дня в нашей команде. И раздери меня акула, если через пару лет эта красотка не заткнёт за пояс всех на королевском кантире! Правда, кэп?

Воздушный конь исчез в воздухе, распался порывом мягкого бриза. Рядом со мной остановился мужчина. Белая рубашка, чёрные брюки и чёрный плащ, небрежно перекинутый через руку.

Я смотрела на мужчину со здравым недоумением. Какие красивые, даже не так, какие гармоничные черты лица, аристократичные, тонкие! Золотистый загар смотрелся совершенно естественно. Бровь вразлёт и удивительные глаза цвета аквамарина. Жёсткая ухмылка на лице, от которой ноги подгибались почти в буквальном смысле.

Волосы цвета серебряной полыни сверкнули в неясном отблеске парусов. Сердце допустило сбой, я узнала, только сейчас, только в это мгновение. А заодно поняла, что всё это время я преступно ошибалась! Я не видела то, что мне показывали, не слышала то, что до меня отчаянно пытались донести, я не сбежала тогда, когда у меня была возможность, а теперь мне её точно никто не предоставит.

Потому что Кровавый пират смотрел на меня с пугающей ухмылкой, больше не скрывая своего истинного лица. И как я раньше этого не видела?! Как? Где были мои глаза? Как он спрятал эту жёсткость? Эту грацию? Стремительную походку убийцы? Манеру не просто командовать, а повелевать так, что, кажется, весь мир готов был мчаться исполнять каждое его слово?

– Верно, – ухмыльнулся Блад, протягивая мне руку. – Вы, ребята, смотрите на гениального канонира, и очень рекомендую постараться ей понравится. Ведь кто знает, что чёртовы русалки делают с теми, кто им не по душе?

Убивают. Они определённо их убивают! И этот вредный тип, если сейчас же не заткнётся, будет моей первой жертвой! Но мысли остались мыслями, я вздохнула, сцепила зубы и пошла к нему.

Глава 19. Старая ключница.

Смешно, очень смешно. Нет, наверное, не очень. Смешно было, наверное, Бладу наблюдать за мной, когда он представил мне эту самую мою будущую возможную преподавательницу.

Усмеяться можно! Прям до смерти!

Я всё понимаю, правда-правда, самые-самые по умолчанию адекватными быть не могут, да и каждый имеет право на свои особенности, на свои тараканы, да на что угодно! Но когда я увидела старую седую старуху с клюкой, двигающуюся мне навстречу, моя первая мысль была: «куда сбежать?!»

Не передать, сколько сил мне понадобилось, чтобы остаться на одном месте и взять себя в руки.

Да, я всё понимаю, всё, правда-правда. Но я боюсь, что если я буду у неё чему-то учиться, она этой клюкой меня и ушатает! И ей для этого даже не придётся прилагать усилий. Было в этой бабке что-то такое, твёрдо-каменное.

Блад ждал её в капитанском кабинете, был такой, я торчала у иллюминатора, разглядывая темноту за окном.

– Она? – старуха посмотрела на меня всего на пару мгновений, потом пожала плечами: – я многое повидала, капитан, но чтобы такую пигалицу мне в ученицы кто-то предлагал? Впервые это.

Бладу и в голову не пришло меня защищать, взглянул на меня, на старуху и пожал плечами:

– Когда это для того, чтобы канониром быть, на первое место рост выходил?

– Неважен рост, правду говоришь ты, капитан. Но что с этой девчонкой? Она смотрит на меня с недолжным почтением.

Почтение? Я повернулась, взглянула снова на старуху. Ок. И почему я должна на неё смотреть сейчас с должным почтением? Я здесь новенькая, легенд прошлого канонирского не знаю, если она на это намекает. А если имеет в виду, что я должна её уважать и перед ней преклоняться, только потому что она старуха, так тогда нечего на пиратском корабле ей делать.

Интересно, если я это ей выдам, она очень оскорбится? Вроде как и поводов особенно её обижать она мне не давала. Теряюсь, вот просто теряюсь в догадках.

– И молчит как невежливо, – поцокала старуха языком. – Капитан, почему бы Вам её Огнию не отдать? Тот хоть на язык и не воздержен, да видом своим страх внушает, но умеет обращаться, что с пушками, что с девками.

– Я хотел, чтобы ты, Даньши, учила её. Только ты можешь научить её тому, чему не научат другие – тому, как общаться с пушками, не надеясь на систему магического наведения и сопровождения.

Даньши рассмеялась. Я, присев на край стола Блада, смотрела на неё с задумчивостью. Фальшивый смех, неприятный.

– Капитан, – протянула старуха дребезжащим голосом. – Ну, посмотрите на неё! Сами посмотрите! Что с ней такое? Очаровательная малышка, русалочка, да, её приняла душа корабля, но только гляньте…

– Даньши. Я знаю, о чём я прошу. Я знаю, что хочу, чтобы ты сделала. Научила её.

– Капитан.

Блад молчал, спокойно смотрел на старуху. Интересно, кто она? Для него? Почему он так спокойно на неё смотрит? Она ведь сейчас… нет, она соблюдает правила, но в то же время и нет. Как она сказала? Я недостаточно почтительно на неё смотрю, но здесь и сейчас недостаточно почтительна именно она, с Бладом.

Нет, меня это абсолютно никак не задевает. Но почему это она с ним так непочтительна?

– Разрешите мне поговорить с ней наедине? – вздохнула Даньши.

Капитан взглянул на меня, положив ладонь на мою коленку, скользнул выше, пощекотав под коленкой.

– Лерга?

Он сейчас спрашивает, хочу ли я с ней пообщаться наедине? И где его рука в данный момент времени, а?

– Я не возражаю, – согласилась я мягко. – Я пообщаюсь.

Поднявшись со своего места, Блад скользнул пальцами по моей щеке, потом спустился ниже, погладив по шее. Мимолётно, едва уловимо. И просто вышел за дверь.

Даньши смотрела ему вслед. Выражение лица старухи смягчилось.

Слишком смягчилось.

Ой, нет-нет-нет-нет.

Нет! Пожалуйста.

Это слишком страшно. Это даже больше, чем просто страшно.

– Когда ты в него влюбилась? – спросила я негромко.

Даньши дёрнулась и повернулась. Не знаю, что она увидела в моих глазах, но ей стало страшно. Слишком страшно. Губы старухи побелели.

– Ты…

– Я, – согласилась я, глянув на свои руки.

– Ты его любишь?

Простой неожиданный вопрос выбил меня из колеи мгновенно. Год! Год. Я должна продержаться этот год любой ценой, ни одно слово не должно прозвучать из моих уст, по отношению к этому чокнутому пирату, на букву «л».

Но я не могла сказать, что я его не люблю. Уже не могла.

– Значит, это правда, – прошептала старуха, потом вскинула голову. – Они называют меня «старой перечницей», а когда никто не слышит, почтительным шёпотом добавляют «старая ключница». Я не просто так нахожусь на этом корабле. Я – ключница кровавой флотилии. В моих руках все линии шпионов, я знаю всё и немного больше. Я слышала, что кто-то очень похожий на Кровавого пирата, попал в ловушку и на плаху. А оттуда по древнему закону его забрала девка, неизвестно откуда взявшаяся. Их обвенчали там же, на этой плахе. Я не хотела верить. Но вот ты здесь, действительно, как будто свалившаяся с неба. И раз ты не можешь сказать «люблю», значит, ты – та самая, кто забрал его с плахи.

Я молча смотрела на Даньши.

– Ты в него влюблена.

– Да, я полюбила его давно, я любила его с самого начала! Когда мне было всего четырнадцать лет… Когда тебя ещё даже в проекте не было! Я его любила! Я была… Я была рядом с ним!

– Это не помогло, – напомнила я.

– Да… Я вышла замуж, родила двух детей и снова вернулась сюда, на этот корабль, на эту флотилию. Поэтому… – старуха двинулась к дверям, постукивая клюкой. – Извини, девочка. Я не верю в то, что ты можешь стать хоть каким-то толковым канониром.

Я молча смотрела ей в спину, потом пожала плечами.

Дверь за Даньши закрылась.

Ну, наверное, этого стоило ожидать? Но сколько терпения, сколько смирения! Она не только смогла остаться рядом с тем, кого любила, но смирилась с тем, что она старела и умирала рядом с ним. Как?! Как можно было с этим смириться?!

Закрыв глаза, я вздохнула. Значит, учить меня никто не будет. Не страшно, точнее, даже не так.

«Сестра?» – позвала я негромко.

И она пришла. Ленты обнимали её тело, цепи негромко позвякивали, но она, по-прежнему, не производила впечатления пленённой.

– Что случилось, сестра?

– Лерга, – тихо сказала я, – можешь называть меня так. Могу я как-то называть тебя? Не только Танцующей?

– Тана, – сообщила мне сирена негромко. – Просто Тана.

– Тана, – повторила я эхом. – Скажи, а ты умеешь?

– Умею что?

– Стрелять из пушек?

– Умею. Она отказалась тебя учить? Правда? – Тана устроилась рядом со мной, положила ладонь на плечо, – не расстраивайся. Я могу научить тебя. Конечно, у меня получится не так хорошо, как у неё. Я не умею стрелять со всеми этими магическими штучками. Я смогу научить тебя быть только такой, как я. Стрелять без всего этого. Без этой мишуры.

– Не возражаю, – обрадовалась я. – Мне нравится эта идея!

Тана улыбнулась, вскинула голову:

– Ой! Меня зовёт капитан.

– Зовёт?

Танцующая кивнула.

– Он может, наш капитан!

Услышать больше мне не довелось, моя новоиспечённая подруга и сестра по… волне?, пропала, словно её и не было, а я вернулась к иллюминатору, даже не подумав о том, что пора бы и честь знать и покинуть кабинет капитана.

Что-то манило меня туда. Что-то…

Прижавшись щекой к иллюминатору, я закрыла глаза. Что я делаю здесь? Почему именно в этом месте?

Бум.

Это не было звуком, таким, в полном понимании этого слова. Это не было вибрацией. Это было что-то более глубинное. Некое эхо… словно бы чужих шагов? Нет, правда, не может быть. Какое ещё эхо под водой?!

Баммм…

В этот раз глухой отчётливый удар по воде я услышала ещё отчётливее. Внутри всё застыло, а потом задрожало мелкой дрожью. Нет, мне не было страшно, в смысле, я не испытывала страха, который можно осознать. Внутри меня всё дрожало, и эта реакция мне не подчинялась. Словно бы та часть меня, которая услышала, уловила этот звук, заодно и смогла растолковать, кому именно он принадлежит.

Мне могло показаться. Мне должно было показаться! Такой звук. Он не мог существовать в реальности. Снова приникнув к иллюминатору, я очень быстро убедилась, что мог. Очень даже мог! Потому что снова это мерзкое бум и бам взорвалось внутри моей головы, повергнув в очередной приступ тремора.

Я могу… что я могу? Мне нужен кто-то, у кого я могу спросить…

Бросив на столе Блада свои перчатки, я бросилась наверх.

Но как назло, в поле зрения, когда я выскочила на палубу, оказался только сам капитан Танцующей.

Кракен этого типа раздери! Что ж за невезение такое? Я понимаю, что он не будет смеяться. Понимаю, что он внимательно меня выслушает, что он…

Да что угодно! Но почему…

– Лерга? – прервав свой разговор с двумя поджарыми тонкими типами буквально на полуслове, Блад круто повернулся.

Как? Вот как он меня сейчас почувствовал? Как будто по наводке какой-то! По наводке?! Ну, конечно! У меня же на шее его защитный амулет! Ничего удивительного, что он меня почуял, просто нет.

– Извини, – махнула я ему ладонью. – Есть дело. Могу я ненадолго тебя украсть?

– Конечно. Приступайте, – сухо скомандовал этот невозможный мужчина, прежде чем спланировать ко мне на палубу из рулевой. – Что случилось?

– Я… – в этом моменте дар речи мне преступно отказал.

Окей, я дошла до того, кому можно рассказать, вопрос главный, о котором следовало задуматься тогда, когда я выскочила из его кабинета, как будто мне хвост керосином намазали и подожгли тут же. А что я должна вообще сказать?!

– Не подумай… что я сошла с ума… хотя я… об этом…

– Лерга, – Блад протянул руку, коснулся моей щеки.

Да что с ним такое?! Что у него за мания вечно меня касаться?! Пусть бы уже определился со своим поведением! Пусть касается Нелери! Но не меня. Так.

Стоп. Истерика, марш под лавку! Мне сейчас сугубо не до этого. А его ладонь такая прохладная. Такая сильная… безумно хочется прижаться к ней горящим лбом…

– Лерга?

– Всё нормально, – потрясла я головой. – Со мной, кажется. Ещё. Немного. Не знаю. Неважно!

– Неважно? Сейчас я позову Шелтера, пусть он тебя осмотрит.

Спокойствие и равнодушие. Невозможный и совершенно невероятный мужчина. И зачем я переживаю? Чего я так задёргалась на ровном месте?! Всё, что мне нужно – это начать говорить. Если я что-то скажу не так, он меня поправит. Если он поймёт, что происходит, он задаст дополнительные вопросы. Если их не будет, то значит, я испугалась какой-то пустышки.

– Я слышу, – невольно вцепившись в руку мужа, я повторила, – внутри воды и внутри своей головы тяжёлые удары, как будто что-то очень тяжёлое и в то же время очень грациозное передвигается рывками. В первый момент я решила, что это шаги. Но над твоей каютой нет других кают, я не могла услышать ничьи шаги. И шаги твоей ключницы, когда она уходила, они всё же звучали по-другому. У этих был совсем другой интервал между ними. Очень тяжёлые, очень гулкие. Я… я испугалась. Я понимаю, что это звучит, наверное, совершенно безумно, но я слышала это что-то так отчётливо. Что…

– Лерга, – Блад перебил меня, когда увидел, что ещё немного, и я или заговорю по второму кругу, или начну извиняться. – Посмотри на меня.

– Да?

– Ты это слышала?

– Да.

– Ты уверена?

– Да.

Он больше не спросил ничего, не задал ни одного вопроса. Осторожно освободил свою руку, безумно бережно, что с ним такое?, взял меня за плечи и отодвинул к мачте, на которой, вверху, находилось воронье гнездо и то сосредоточие, в котором спала Танцующая.

С уже знакомой мне мягкостью движений и незнакомой яростью в глазах шагнул в сторону от меня. А потом вернулся, как будто вспомнил что-то.

Положил ладони на мои уши, что-то шепнул. И окружающий мир выключился. Я понимаю, что звук – это не то, что критически важно, но предупреждать же нужно?! Или, есть что-то, что я не должна услышать?

Или?

Магическое заклинание оглушения не спасло. Я всё равно услышала это – дикий горн, прокатившийся по Танцующей с верхней палубы до нижней. Весь корабль на мгновение стал этим горном, сигналом не страха, сигналом бесконечной тревоги.

Я не знаю, о чём сказали Бладу мои слова, но зато я очень точно расшифровала его реакцию. Мы были в беде. Мы были в огромной беде!

– Блад?! – сирена спрыгнула откуда-то сверху, скользнула к нему в испуге, – что случилось?

– Моя сирена, – муж прикоснулся в поцелуе к костяшкам пальцев зардевшейся Таны, – я прошу прощения, если позволил себе вольность за те годы, что мы были вместе. Я клялся защищать тебя, и буду делать это впредь, если ты мне позволишь, а пока…

Я смотрела во все глаза, понимая, что происходит что-то, чего никто не ожидал.

Происходило что-то недолжное.

Сирена корабля, словно поняв что-то, послушно склонила голову, и капитан рубанул от души ребром ладони по цепям и лентам, что её окружали. Это была магия, но до меня дошло это только тогда, когда всё, абсолютно всё, что сковывало Тану, исчезло.

Она бросила на меня виноватый взгляд и осталась подле Блада, я же так и сидела у мачты, вначале не зная, что происходит, а потом так и не найдя, куда себя приткнуть.

– Кракен! – крикнул муж громко, когда на палубу высыпал почти весь экипаж. – Нас нагоняет кракен. Попробуем оторваться, поэтому маги воздуха и воды, на левый и правый борт. Тал – начинаешь ты.

Кракен?

Если бы я не сидела, я бы села. Это вот такое вот головоногое молюскоподобное, тентаклевидное, которое в приключенческих романах (грешна!) топило корабли одним своим щупальцем?!

Эй! Так мы не договаривались!

Я не хочу…

Пираты не хотели тоже.

А ещё у них, как выяснилось, был план действия на такие случаи. Потому что никто не спросил, что происходит, и что делать. Маги с корабля выстраивались по разные стороны палубы, и…

Вот теперь я потёрла глаза, а потом с трудом удержалась от желания побиться об многострадальную мачту головой, я видела ленты. Нет, даже не ленты, а завихряющиеся жгуты, напомнившие мне скрученные фракталы, нереально прекрасно, но именно что нереально! А для них – это было реальностью! Это был мир, в котором они жили, мир, который они собирались защищать любой ценой.

Тал стоял на носу корабля, и его сила поддерживала корабль целиком, опутывая Танцующую до самой нижней палубы. Я не видела это глазами, но ощущала это так, словно по моей коже, по моему телу скользила его магия. А потом я снова уловила это. Бум, тяжёлое эхо удара об воду. Бам. Ещё тяжелее.

Кракен?

Первое что я слышу удар щупалец, а потом – передвижение самого тела?

– Нагоняет.

Я сказала всего одно слово, едва слышно, а бросив на меня тоскующий взгляд, она-то с чего?!, Тана потянулась к уху Блада.

– Прекратить! – раскатился его рык по палубе. – Магам отступить. Маги защиты на правый борт. Канониры – на левый! Готовься к отражению атаки!

А к этому можно приготовиться? С чего он взял, что кракен рядом? И сейчас атакует? Это какой-то особый скилл? Или это просто Кровавый пират? И я этому смогу научиться? Хочу ли?

Хочу ли я вообще знать, что собой представляет кракен.

Ой. Нет. Не хочу! Уберите, пожалуйста, от меня этого монстра!!!

Но не было никого, кто мог бы отреагировать на мою отчаянную мольбу. Все были заняты.

В тот самый момент, как спокойная ещё мгновение назад гладь взорвалась танцем стремительных белоснежных щупалец, его встретил удар клюки об палубу и холодный голос Даньши, приказавшей:

– Пли.

И они выстрелили. Все канониры, как один, как будто каждое щупальце было промаркировано, и каждое щупальце получило по своему ядру. Какие-то загорелись, какие-то опутались клетками, в воде что-то происходило.

Блад отдавал какие-то приказания, а я смотрела, затаив дыхание, на работу старой ключницы.

Идеально. Нет, серьёзно, она дирижировала канонирами. Так естественно и спокойно, как будто занималась этим тысячу лет. Хотя, не мне спрашивать, сколько она уже прожила.

Холодные чёткие движения, резкие удары клюки задавали тон, и они стреляли. Раз за разом.

И там, в этой постановке, в этом командном волшебстве, что сейчас творила «старая карга», мне не было места. И что бы ни случилось потом или сейчас, или когда-то ещё, это не изменится. Никогда. Я была слишком не от мира сего, прибывшая из другого мира, я не могла так легко и просто стать частью вот такой единой атаки.

Да и не была я никогда командным игроком.

– Лерга? – Тана остановилась рядом со мной, положила ладонь на моё плечо. – Тебе страшно?

– Уже нет, – честно ответила я. – Он уже понял, что почти выиграл, почти разрушил сопротивление корабля, так что – успокоился и больше не пугает.

– Теперь ты пугаешь меня! – Блад, и откуда только взялся, схватил меня за плечи и вздёрнул на ноги, взглянул в мои глаза и зашипел. – Лерга!

Что Лерга? Вот чего он ругается? Подумаешь! Выпила немного! Ик!

– Что за? – прижав меня к себе, муж огляделся, но явно не нашёл никого, кого можно было бы напрячь моей тушкой. – Тана, кто что в неё влил?

– Никто! Рядом никого не было! Я смотрела!

– Но она пьяна.

– Не от чего-то! Она пьяна от кракена! Магия… – и замолчала. Сирена флотилии Кровавого пирата замолчала так мгновенно, что я даже смогла оторвать голову от плеча мужа и вцепившись в него для устойчивости взглянула на неё. Ой! Какая она серенькая! А муж беленький.

Жили у бабуси! Два весёлых гуся! Один серый, другой белый, два весёлых гуся! Ик!

– Лерга! – встряхнув меня как следует, Блад попытался добиться от меня осмысленного взгляда.

Неее, кэп, не пройдёт. Спящая красавица требует для воадекватления поцелуй! Раз целовать не хочешь, вали, пока не начала драться.

И чего это Тана так переживает? Что, никак забить не могут? Ща поможем.

– Пушку мне, – потребовала я, тряхнув ладонями.

– Лерга, ты пьяна! – Блад попробовал меня удержать.

Угу, с тем же успехом он мог бы в воде пробовать удерживать насильно электрического угря. Нет, я его не била, вроде бы. Я просто потянулась к его уху и тихо сказала, что если он вот прям сейчас меня не отпустит, я скажу интересное слово на букву «л», даже не просто скажу, а прокричу как можно громче. А если ещё и ерепениться при этом вздумает, то прям на этой палубе я с ним тако-о-ое сделаю!

Дослушивать, что скрывается за «такое» Блад не стал, отпустил меня и шарахнулся в сторону.

Умница, хороший мальчик, может взять с полки пирожок. А где моя пушка?

– Та-на! – пьяно потребовала я. – Где моя пушка? Я хочу пушку!

– Ты в неё не попадёшь, даже если эта тварь приплывёт вплотную! – крикнула Танцующая.

– Ну и что? – оскорбилась я. – Я разве должна в неё попасть? У вас тут куча канониров болтается, под предводительством клёвой тётки. Чего это я должна её работу за неё делать? И не подумаю! Ик! Пушку дай.

Сирена в испуге оглянулась на капитана корабля, я сердито насупилась.

Не поняла. Я ваще кто? Я тут жена капитана или так, девочка на сутки, погулять вышла?

– Пушку, Тана, пушку.

Блад кивнул, и сирена, протянув мне руку, вздохнула:

– Пойдём. Тут есть одна, свободная. Она… с чёртовым ложем, её никто не занимает. Никогда. Даже уже Даньши перестала с неё стрелять, после того, как там отказала последняя система магической навигации. Сейчас это просто… мусор.

Я даже спрашивать не стала, чего это в голосе сирены-хранительницы зазвучала такая тоска. Мусор и мусор, я хочу бах-бах и шандарах, а в кармашках у меня есть шарики! И я сейчас ими воспользуюсь!

Наше состояние с каждым шагом становилось всё тяжелее и гнетущее. Кажется, тварь, которая бороздила море вокруг корабля, обжиралась магией. Удары щупалец стали замедленнее, но сдержать их было всё тяжелее и тяжелее. Они буквально корёжили всё вокруг.

Но те, кто защищал Танцующую, сдаваться не собирались.

Я тоже не собиралась, но что я могу сделать?

Стрелять? Только стрелять.

– Та-на, – пьяно потребовала я, усаживаясь в ложе пушки и хватаясь ладонями за управляющие рычажки. – А как тут стрелять?

Кажется, она бы меня убила, если бы могла. Кажется, ей безумно хотелось кричать или ругаться. Но она была сиреной Кровавого пирата и наверняка видела куда больше, чем идиотка на чёртовом ложе, не знающая как стрелять.

Она начала объяснять. Шаг за шагом, мгновение за мгновением.

А потом… я вновь уловила это. Бам. Второй? Нет…

Не второй. Что за звук? Почему я слышу его в воде, а не? … Потому что кракен в воде. То, что сейчас атакует корабль, лишь его щупальца. А смысл бить по ним? Нет смысла. Нужно было сразу стрелять в самое уязвимое место. Главный вопрос в том, где оно? Интересно, если я сейчас спрошу это у Таны, она потом мне ответит на ещё пару тысяч моих невинных вопросов?

Пьяное состояние на мгновение отступило. Чужой выстрел разнёс половину щупальца, причинив монстру боль. И именно этим я воспользовалась, чтобы вцепиться в сирену.

– Куда стрелять?

– Ты что, не знаешь?!

– Знала бы, не спрашивала! – отреагировала я резко, – так что не задавай встречных вопросов, куда надо попасть?

– В глаз. В любой глаз.

– А их не два?

– Их двенадцать! Это белый кракен! Это священное…

Животное водного духа? Нет, даже не хочу слышать продолжение, эта тварь пытается напасть на корабль, который мне нравится. Так что теперь я совсем не обязана оставлять его в живых. Мне эта тварь не нравится! И это повод.

– Блад, – протянула я капризно, – а чем мне стрелять? Это не походит. Это совсем не подходит.

– А ты попадёшь?

– Я? – пьяно качнув головой, я воззрилась на подошедшего мужа, потом подставила ладони. – Ага! Если ты хочешь, чтобы я попала, и готов мне за это заплатить. Просто скажи сейчас, куда стрелять.

Крик боли, человеческий крик, прокатился над кораблём.

Блад, склонившись ко мне, принял решение мгновенно. Не задерживаясь ни на секунду, и маленький чёрный шарик, заготовка для стрельбы, упала на мои ладони.

– Ты стреляешь, – ровно сказал Блад, закатывая рукава, – я держу магию. И, Лерга, у тебя только один шанс.

Икнув, я попыталась свести глазки в кучу (они отказались, ибо, что роскошная Танцующая, что пакостный муж были оч-чень интересными товарищами), плюнула на это дело и зарядила пушку снарядом.

У меня только один выстрел? Ничего страшного. Мне будет этого достаточно. Пусть я, не знаю почему, вдруг услышала воду, но она будет моим союзником. Именно она, и никто другой мне не нужен.

Вот только сделать бы что-то с этим грохотом! Он мешает!

Руки мужа легли на мои уши, закрывая их. Не магия, обычное, человеческое движение. Так просто, без изысков, так необходимо.

Я не стала отвлекаться, сейчас то лучшее, чем я могла ему отплатить за всё, что он для меня сделал, это был отличный выстрел. И я его сделала, поймала дыхание воды, прочувствовала его всем телом, каждой своей клеточкой и выстрелила одновременно с чётким «бум» и головой твари, показавшейся над водой.

Глава 20. Сила сирены

Я попала. Не знаю, хорошо это или плохо, всё на что меня хватило на тот момент – это понять, что да. Попала. Биение воды во мне стихло, словно его никогда и не было. Собственно, и тяжёлое опьянение магией из меня тоже свалило, вместе с силами, которые у меня оставались. Я только нервно хлопнула ресницами и завалилась с пушки вниз, аккурат в руки Блада.

И когда редиска успел? Хотя, чего это я… он же стоял позади меня всё это время. А было ощущение, что он оказался на какое мгновение очень, очень далеко.

Впрочем… Какая… разница…

Мне очень…

– Лерга, – Блад стиснул меня так крепко, что стало тяжело дышать. Он решил стать вдовцом по шестому правилу и сломать мне разом всё рёбрышки? Я не возражаю… Главное, чтобы сейчас…

Поспать мне не дали. Этот нехороший тип схватил меня уже за плечи и тряхнул так, что я даже зубами клацнула. Глаза открылись сами собой. Да, я уже не сплю. Я уже злая, я уже сердитая. Пошто и за что?!

Кровавый пират смотрел на меня, я на него.

Если сейчас он потянется меня поцеловать, нос откушу. Честное слово. Ему ещё на Нелери жениться, а я, если на его корабле останусь, потом свою репутацию не отмою. Я может собираюсь пойти по примеру Даньши! Не взирая на свои чувства, и вылезли ж, когда их никто не спрашивал, не просил и не ждал, и выйти замуж. За кого-нибудь.

Мне же за три года надо ещё и ребёнка… Выглядит абсолютно нереально, но это не значит, что я не могу постараться. Так, о чём я? Чего это вокруг такая тишина? И дышать стало легче.

А! Точно! А!

Мы убили… нет. Не мы. Магия Блада таки убила кракена. Не знаю, что он там в этот самый многострадальный шарик впихнул, но оно было очень убойное. Кракена разорвало изнутри в клочки, и вся эта масса, неаппетитно расползлась по морю вокруг корабля. Кому-то было плохо, судя по звукам, кому-то было очень плохо. Мне пока никак. Я ещё не отошла от того, что со мной самой было ещё пару мгновений назад.

– Лерга.

– Я, – кивнула я, решив, что проще не спорить, а просто со всем соглашаться.

– Ты дура?

… Нет, вот с таким соглашаться я не собираюсь! Между прочим, я тут! Я тут… А что я тут? Что я вообще натворила? Пьяная… хотя не пила… Кто доверил девушке в нетрезвом виде управление пушкой?! А если бы я её угнала с борта корабля?! А если бы сам корабль разбила? Так. Нет, кажется, хмель с меня до конца не выветрился, судя по тому, какую фигню я сейчас мысленно несу.

– Я умная, – возразила я, хмыкнув весело. – Но судя по всему, иногда не очень думаю.

– Это не просто иногда, – бессильно пробормотал Блад, крепко опять меня стиснув. – Я поседею раньше! Чем…

– Чем женишься второй раз? – хихикнула я, потом уронила голову ему на плечо. Да, я сильная, я очень сильная, гордая и дальше по тексту. Но меня не держат ноги, и я бесконечно испугалась. За то, что не попаду, за то, что у меня ничего не получится, за то, что он пострадает, прекрасная Тана, Огний, Шелт, Тал… Люди, неожиданно ставшие для меня здесь, в этом мире, чем-то вроде семьи, которую я практически никогда не имела…

– Лерга?

– Мне бы прилечь, – пробормотала я. – Ноги… не держат.

– После такого? Я бы удивился, что они держали, – хмыкнул капитан, потом подхватил меня на руки.

Не завидую я тому, кто захочет сказать хоть слово на этот счёт. Или… ой, а чего команда от нас взгляды прячет? Выглядит так, словно каждый из них готов на всё, только чтобы ненароком на нас не посмотреть… Не понимаю…

– Лерга, не спи.

– Почему? – удивилась я порядком.

– Ты слишком проникла в магию кракена. Не будем сейчас изучать вопрос, почему именно. Но это случилось. Кракен мёртв, а ты, если сейчас уснёшь, переживёшь с частицами его сущности его смерть. Поэтому – не спи.

– А мне очень хочется, – пожаловалась я, затем зевнула, сладко от души. Спать хотелось. Но… слова мужа меня немного испугали. Я не хотела переживать повторно ничью смерть. Мне хватило вначале своей смерти, а потом того, как она явилась ко мне в воспоминания. Спасибо. Мне достаточно. Поэтому не спать, не спать… – Тут есть вода почище?

– Есть. С другой стороны от Танцующей. Частицы кракена будут стягиваться воедино, пока не образуется что-то вроде… пульсирующего комка. Умные люди уничтожают все частицы до этого, неумные берут этот комок и пытаются создать себе морскую тварюшку-игрушку. Не слишком умное деяние. Но у кого-то порой получается. Не хочешь себе игрушку такую завести? По праву победителя тебе решать судьбу … этого.

– Отпустить, – буркнула я, содрогнувшись. – И не мучить… особенно такой участью. И меня, пожалуйста, тоже отпустить.

– Прости?

– В воду. Раз ты говоришь, что с другой стороны от Танцующей вода чистая, отпусти меня, я пойду поплаваю. Как раз этого будет достаточно для того, чтобы проснуться.

Блад молча хмыкнул. Молча, не спуская меня с рук, подошёл к борту, и пока я ошалело на него таращилась… прыгнул в воду вместе со мной…

Вода, неожиданно холодная, практически ледяная, обожгла тело. Хорошим результатом было то, что я всё-таки проснулась… Плохим… Этот невозможный капитан! Интересно, он вообще понимает, что творит?! Или Кровавому пирату в принципе невместно свои действия продумывать?

– Зачем? – спросила я, расслабившись в объятиях воды.

Блад, отпустив меня, ну, наконец-то!, устроился рядом, разглядывая меня пристально-пристально.

– Ты не знала.

– Чего именно?!

– Что вода после того, как в ней побывал белый кракен, будет такой холодный.

– Откуда мне было это знать, если я вообще кракена впервые в жизни вижу?! – возмутилась я.

Блад довольно кивнул:

– Именно. В холодной воде случаются разные происшествия. Например, ногу может свести. Поэтому я решил присмотреть за тобой, лично.

Сдаётся мне, что мой муж заливает… Проще говоря, врёт он, как сивый мерин. Совсем не поэтому он собирался за мной присмотреть. А что подсказывает память? Что такое уже было. Он за мной смотрел пристально-пристально, а я даже отдалённо не понимала, почему и что такое происходит. Потом выяснилось удивительное, что меня звали сирены!

Соответственно, какой чудесный и простой вывод мы сейчас делаем? Правильно! Что рядышком кто-то из Сирен, причём тех самых, с большой буквы.

Взгляд Блада стал чёрным от ярости. Я развела руками.

Он понял, что я поняла, что он от меня пытался скрыть и от чего пытался меня защитить.

Но Сирены, я осознала это в ту ночь, мне не навредят.

Не потому, что они называли меня «сестрой», что предлагали стать такой же, как они, или звали в гости к стихийному духу. Нет, дело было в другом, и сейчас я отчётливо это осознала. Я стала частью их собственного мира, который они охраняли и о котором заботились.

И нанесённый мне вред мог очень негативно сказаться на том царстве, о котором они заботились! В этом было всё дело…

«Не совсем так», – весёлый голос засмеялся прямо у меня над ухом.

Можно было не поворачиваться, её не было рядом. Рядом была только вода.

«Да, всё верно, только вода. Она передаёт наши голоса, она доносит нам ответы, мы слышим через неё так хорошо, словно находимся рядом».

«Ты сейчас рядом», – возразила я.

«Не перестаю тебе удивляться. Ты очень быстро врастаешь в наш мир, даже не отдавая себе отчёта. И с кракеном вот справилась!»

«Это … Нет. Не вы».

«Не мы. Я поспешила на помощь сразу же, как только поняла, что тебе грозит опасность. И Танцующей. Мы любим сирен, они нам как младшие сёстры. Если мы можем уберечь их души, то мы так и делаем».

«А если не можете – поёте им колыбельные?»

«Да», – согласилась со мной Сирена негромко. – «Мы делаем то лучшее, что можем. И в этом тоже нет ничего плохого. Или ты не согласна?»

«Согласна. Пожалуй, наверное… не спрашивай меня, я не знаю ответа на этот вопрос. Слишком… вокруг слишком много всего непонятного, до сих пор. Я поняла, что услышала кракена – так же, как сейчас слышишь ты меня. Но я до сих пор не понимаю, кто я. Что я».

«Ты – это ты. И главное, что ты в порядке, и в порядке те, кто тебе дорог. Я поплыву. Мы не покидаем надолго своего… господина… так будет проще. Хотя и не господин он нам по сути. Не переживай, маленькая сестра. Ты найдёшь ответы на вопросы. Если же не найдёшь сама – приплывай. Позови, когда захочешь, и мы встретим тебя. Там, где есть вода – любая из нас услышит твой призыв и отзовётся на него. А на мужа… не сердись. Он хороший. Слишком хороший, и от этого все его беды».

Сирена исчезла, пропало и ощущение того, что она была рядом. Блад смотрел на меня, и его магия была тем, что не давало мне всё это время соскользнуть в пучину вод вокруг и стать их частью.

Почему?

– Наговорилась? – спросил он ровно.

– Снова будешь проверять, по-прежнему ли я человек? – уточнила я насмешливо.

Блад молчал. И это молчание меня порядком нервировало. Вот чего он? Хочет проверить? Пускай проверяет, я не возражаю. Не касается, и то ладно. За погляд денег не берут.

Вот если захочет коснуться, уже будут серьёзные проблемы.

Или, наоборот, проверить надо, а не хочется? Пусть переадресует Шелтеру. Кому как не врачу заниматься подобным делами?

– Лерга.

– Что?

– Ты человек?

– Уже не уверена, – отозвалась я весело и тут же соскользнула в воду. Блад потерял контроль над своей же магией?! Кажется, я достала чело… эльфа по самую макушку! Но я тут не причём! Это всё… всё… на кого бы свалить?

Дав мне наплескаться, Блад молча вытащил меня из воды, так же молча подтащил к себе поближе, так же молча обнял. И всё так же, не сказав ни единого слова, поднял на корабль.

Единственным неоспоримым достоинством всего этого было то, что в каюту, которая стала моей на Танцующей, он меня не под прицелом глаз всех пиратов затащил, а аккурат через борт, сделав на мгновение бесплотными нас обоих. То ещё мерзопакостное ощущение, должна я сказать.

Собственно, моя каюта располагалась через стенку с каютой Блада, повинуясь его просьбе Тана сделала между нашими каютами дверь, такую… достойных размеров. Со стороны капитанского прибежища, закрывая её, висела карта, с моей стороны – роскошный морской гобелен.

В общем-то, к чему я… К тому, что за этот гобелен я простила такое вмешательство в своё личное пространство, ну, а Бладу благодаря такой маскировке можно было не бояться за свою репутацию.

Дожили! Кровавый пират…

Собственно… есть один вопрос…

Когда меня поставили на ноги, и сердитый муж кинул на меня полотенце, я его и выдала:

– Слушай, а, правда, почему ты не выдал меня своей любовницей?

– Такое не выдать на-гора, не изобразить. Есть мелочи, которые легко выдадут, что ты – не моя любовница. Возникнут вопросы, начнутся поиски ответов.

В смысле, те самые вопросы, которые только в мужской компании задают и на которые нужно что-то отвечать?

Палуба под ногами качнулась, морской простор за бортами корабля пришёл в движение. Ага! Мы отправились с места, где чуть не остались… трупами. Соответственно…

Заговорить я не успела, дверь моей каюты хлопнула. Раз, второй, третий…

Шаги… и выглянув из-за ширмы, уже переодевшись, я даже не особо удивилась, обнаружив троицу тех, кто, как и Блад (и как я, по его словам) имели право не соблюдать на этом корабле правила.

И практически хором, какая сплочённость!, вся эта гоп-компания выдала:

– Лерга, с тобой всё в порядке?!

Начинаю подозревать, что куда естественнее и органичнее здесь был бы отрицательный ответ, но…

– Я в полном порядке. Если бы мне ещё поспать дали, было бы так вообще замечательно. Но нельзя же получить всё и сразу?! – патетично воскликнула я, потом, правда, всё сама и испортила, от души зевнув. – Вам чего, друже?

Мужчины переглянулись и воззрились … на Блада.

Так дружно, что сонливая одурь опять с меня немного слетела.

А что это такое интересное тут намечается?

– Ты знал? – спросил Тал, оккупируя стул.

Шелт устроился на моей кровати, а Огний – на топчанчике, около «потайной» двери.

– Что именно? – вежливо уточнил Кровавый пират.

– Ты пропустил через Лергу – свою магию! В обычном случае – это могло привести к чему-угодно, но точно не к тому, что кракена просто не станет. Фокус при этом мог сойти с ума, а здесь – Лерга в полном порядке, а ты выглядишь, как сытый кот!

– Коты с корабля – мыши в пляс, а коты очень даже уважают рыбку, – подойдя ко мне ближе, Блад потянул меня за талию, отчего я практически завалилась на его плечо. Что за?! – Взгляните. Сами же назвали её чёртовой русалочкой. Не знаю, кто она, но знаю точно, что фокус из неё получается… такой, что проще за голову хвататься. Вы всерьёз считаете, что я через неё собирался перегонять большое количество силы?

Вот теперь пираты озадачились, а я насторожилась. Фиг бы с ним, с пиратским капитаном этим, что он через меня магией атаковал. Что значит, что он не собирался перегонять большое количество сил, а оно таковым было?!

– Чем быть голословным, лучше сделаем вот так.

Я всё понимаю, но если этот тип не перестанет меня так обнимать, я точно подумаю лишнее! Что вообще за нафиг! Блин, как бы ему намекнуть, что не надо держать руку … настолько выше талии, практически под грудью. И без того понятно, что сердце у меня бьётся как пойманная птица!

И вообще, смущает меня это…

Интересно, если бы я всё это выдала вслух, помогло бы? Моя мысленная тирада в любом случае осталась без ответа. Обнимая меня одной рукой и притиснув к себе поближе (что это доверенные члены его команды ТАК переглянулись?!) Блад спокойно сказал:

– Представляете себе какой водный шар при необходимости я могу сделать?

Новое переглядывание. Реально представляют, и… в моей голове что-то такое вертится… Ну, конечно! Когда мы шли… под дождём, Блад сказал, что водная стихия – не его конёк!

– Чудненько. Внимательно смотрим в иллюминаторы.

Нет, я не поняла?! Им внимательно? А мне?!

– А тебе, – губы Блада скользнули по моему уху. – Могу и я показать. Хочешь?

«Подвох», – завопила интуиция.

«Пофиг!» – отозвались разом легкомыслие и любопытство.

«Хуже уже не будет», – добавил пессимизм, и это всё решило.

– Хочу.

Не знаю почему, но издеваться и подкалывать меня муж не стал, одобрительно что-то буркнул и… отпустил. Рук не разжал, если быть точнее, его ладонь просто спустилась ниже, уютно устроившись на моем бедре.

А потом я увидела… море, достаточно далеко от корабля, по крайней мере, пока я в недоумении оглядывалась по сторонам, я даже паруса Танцующей нигде на горизонте не увидела.

– И? – запрокинула я голову к Бладу.

Муж в ответ только улыбнулся.

– Смотри вперёд.

Впереди была белая-белая сфера, обрисованная едва-едва, в некотором роде, «для галочки». Правда, вот чем именно, я в принципе понять не могла. Ну, не было в привычном мне мире никакого магического мела, которым следы можно было оставляться прямо в воздухе! А тут видимо был.

– Мел, – сообщил Блад негромко, а когда я вновь вскинула на него глаза, спокойно повторил: – вот эти линии в воздухе – это магический мел. Наши травники таким занимаются. Если захочешь – скажи, я тебя потом в их лабораторию отведу, когда снова на островах будем.

– Хорошо. Спасибо! – отреагировала я радостно.

– Смотри, – снова повторил муж меня к сфере.

Ладно, смотрю-смотрю! Вот чего он меня таскает?! И дёргает. И таскает…

И… Блад хмыкнул над головой, но комментировать очень красноречивое выражение на моём лице не стал.

Яркий водный шар вспыхнул где-то в стороне, размером так в цать больше того, что был обрисован белыми линиями! Лопнул и… ни-че-го не произошло. Цунами, пришедшее мне в голову в первый момент, подняться и не подумало! Небольшая волна улеглась, будто приглаженная огромными ладонями, и мы вернулись в реальность.

Пираты ошалело переглядывались, отводя от меня глаза, как команда немногим ранее на палубе!

– Да вы издеваетесь?! – взвыла я.

Блад погладил меня по макушке и отпустил. Вот, спасибо, добрый челове… эльф! Ничего не пояснил, ничего не сказал! Ты ещё свали мне тут! Я тебе тогда голову откушу! И потом скажу, что так оно всегда и было!

– Это же… – начал Тал негромко.

– Быть не может, – отрезал Шелт.

– Но ведь есть, – намекнул Блад.

– Да не может! Я ведь…

– Да и я…

Огний молчал.

Я медленно закипала от их перекидывания фразами. Убью! Ррррр!!!

– Спокойствие, а то русалочка нас сейчас здесь и притопит, – сдал меня весёлый Блад, а потом не меняя ни тона голоса, ни своего положения, пояснил: – Сила сирен, русалочка. Кое-что достаточно специфичное. И кое-что, за что ненавидят таких капитанов, как я. Сила сирены.

– Сила сирены? – повторила я. – Тана?

– Тана, – согласился Блад размеренно. – Она может выступать фокусом и усиливать магию своего капитана.

– Своего?

– Тана… не моя сирена. Поэтому мне даже отдалённо не доступно то, что было доступно моему отцу. Тана его сирена, плоть от его плоти, средоточие его магии, его сущности. Когда его убили, Танцующая осталась у меня… как наследство. Так вот, Тана может делиться той магией, которую она накопила, усилив мои заклинания. Она делится своей силой сирены со мной.

– То есть, – вопросительно посмотрела я на мужа. – То, что сделала я?

– И даже не почувствовала этого.

– Это плохо?

– Не совсем. Это просто очень странно. Люди так не делают и не умеют.

– Лерга – человек, – заметил Шелт. – Как корабельный врач – отвечаю и уверяю.

– Я тоже склонен согласиться с твоими выводами, но сила у неё сирены.

– У человека?!

– У человека. И нет, ребята, – муж снова меня обнял, словно увидел, что мне уже тяжело стоять, – нельзя отмахнуться от этого, сказав, что это был просто единичный случай. И я бы даже, может и согласился бы, если бы не одно маленькое «но». Кракена услышала не Тана, кракена сегодня услышала Лерга.

– То есть не только… – Огний сглотнул, – фокус сирены, но ещё и взор и слух сирены?!

– Да, – согласился Блад.

Я же, поняв, что ничего вообще не понимаю, предпочла быть умной девочкой и просто-напросто заткнуться и не переспрашивать.

– Вы мне только одно скажите – это хорошо?

– Лерга, – заговорил серьёзно Огнебрад. – Дело не в том хорошо это или плохо. Ты – человек, а значит, слаба, значит, тебя можно подчинить, покорить. Поранить тебя. Можно заставить тебя следовать чужой воле. Заставить тебя делать то, что ты – как личность никогда не стала бы делать. Но твоя сила сирены… если это действительно так, то на море ты … что-то вроде божества. Тебе нет равных. Понимаешь?

– Не очень… Что такого в… этой силе особенного?!

– Сама по себе – она не особо… влиятельна или могущественна. Но здесь есть одно «но». Чем сильнее тот, на кого воздействует сирена, тем более … разрушительным и пугающим будет общий результат.

– Здорово, – пробормотала я.

– Будет, – поправил меня Блад. – Пока только «будет». Без умения твоя способность – бессильна.

– Ну, и ладно. Попрошу Тану меня научить. Пойдёт?

– Лерга! – на этот раз заговорил Тал. – Не нужно.

– Чего?

– Учиться этому. Станешь слишком желанной добычей для отморозков. Я не уверен, что… – урсаил замолчал. Взгляд спокойного Блада, обращённый на штурмана поверх моей головы, видимо, был достаточно красноречивым.

– Не стоит бояться делать то, чего тебе хочется, – сообщил он мне. – Если не хватит человеческих сил, чтобы тебя защитить, то силы кровавой флотилии будет для этого достаточно. Подпишешь уникальный эксклюзивный контракт, распространим пару слухов, так, чтобы все абсолютно знали, что ты – …

– Собственность, – подсказал злющий Шелт правильное слово. – Он хочет сказать, Лерга, что ты – собственность Кровавого капитана. В этом случае не то что на тебя покуситься, адекватные жители Реханта… и самые отмороженные неадекваты предпочтут держаться от тебя как можно дальше. Первые, потому что побоятся слухов, вторые – потому что видели капитана Блада в деле.

Хмыкнув, вот заняться кому-то точно нечем, я запрокинула к мужу голову. Собственность Кровавого пирата? Это похуже «любовницы» будет. И, к счастью, не «жена».

– Почему бы и нет? – равнодушно спросила я, пытаясь выбраться из рук Блада.

Не получилось, он только теснее меня обнял.

– Блад? – попробовала я повернулась и не получилось. Что происходит?

Получить ответы ни мне, ни пиратам, почуявшим неладное, не довелось.

Наша маленькая компания была разбавлена обществом невероятно прекрасной дамы. Танцующая влетела в комнату, ещё не отошедшая от недавнего случая, уже испуганная чем-то ещё.

– Блад! – выпалила она, даже не подлетев ближе. – Впереди военные фрегаты! Много! Очень много! И оттуда доносится только один сигнал! Помогите! Пожалуйста, помогите!

Глава 21. Пустые фрегаты

Никто не нашёл в себе силы взглянуть на капитана. Тана смотрела на него, и на кончиках ресниц Танцующей я увидела слёзы. Слезы? Мне же не показалось? Нет! Она не просто была испугана и растеряна.

– Тана! Что случилось?

– Там есть такая же… как я, – прошептала сирена. – Она одна! Она осталась одна и просто плачет, плачет… я больше не могу слушать её зов. Он бьётся в моей голове… я не знаю, Блад, что… что мне делать?!

– Успокоиться, – ровно приказал Кровавый капитан. Кажется, пока остальные пытались собраться с мыслями, он уже придумал план. Невероятный мужчина, что ни говори. – Тал, понадобится твоё умение, полный курс на фрегаты. Огний – к пушкам. Если кто-то остался из военных, нам не нужен подарок от них в виде нескольких ядер. Шелт, приведи в действие стационарные лечебные модули. Они могут понадобиться. Лерга…

Взгляд капитана обратился на меня, и… его голос смягчился.

– А ты спать. Ты и без того сегодня сделала намного больше, чем нужно было. Вовремя обнаружила угрозу, смогла сделать так, что мы её заметили. И более того, ты, именно ты, смогла поставить точку в существовании кракена. Поэтому предоставь другим заняться этим вопросом. И спи.

– Я ничего…

– Нет. Не увидишь. Сейчас обеспечим, если ты волнуешься… Шелтер.

– Сейчас, – кивнул эльф понятливо. – Только может, в кровать сначала?

– Нет, я её сам уложу, – ухмыльнулся пират.

– Блад… Это не… – в голосе и глазах Шелта я уводила нешуточную тревогу. Это он за меня что ли так переживает?!

Вспоминаем, что ничего недопустимого быть не может, просто потому, что быть не может!

Уже в виду одного того, что лучше всего мою честь и прочее блюдёт аккурат мой муж…

Сладко зевнув, я уронила голову Бладу на плечо, с трудом нашла взглядом корабельного врача и кивнула.

Угу, не возражаю, пускай он укладывает, пускай вообще делает, что хочет, только побыстрее бы всё это… а то спать… спать очень хочется…

Что там над моей головой делал Шелтер, я была глубоко не в курсе, зато я осознала, что мне очень тепло, спокойно и очень-очень уютно. Сон перестал казаться безумно пугающей бездной, стало комфортно, легко и… услышать можно лишнее… ненароком.

– Если бы сейчас, ты задал бы… тот вопрос… – яростно сказал врач, – я бы отказался!

– Сейчас я бы не стал этот вопрос задавать, – улыбнулся Блад в ответ, его ладонь нежно скользнула по моим волосам, муж вплетал в заклинание свою магию.

И я уснула…

Сон был лёгок и невесом. И во сне я была где-то далеко-далеко… Очень далеко. Тихо шумел фонтанчик во дворе. Я видела высокие белые стены, видела беседку, увитую бело-серебристым плющом. На широких лавках были в беспорядке разбросаны разноцветные яркие подушечки. Через перила был переброшен какой-то струящийся удивительно красивый мех, в который мне безумно захотелось запустить пальцы и погладить этот чёрный переливающийся ворс.

На низком столике был перевёрнут чайник, и чёрный тягучий кофе выплеснулся на белый мрамор, смешиваясь с алыми, будто кровавыми потёками.

В сердце поселилась тревога. Так не должно было быть. Этот кусочек звучал диссонансом в общей картине гармонии. Один ли он?

Взгляд метнулся по сторонам и тут же нашёл нужные следы: нет, не единственный! Здесь, действительно, случилось недоброе. Перевёрнутая ваза с фруктами, и нежные мягкие округлые листары – те самые фрукты, в которые я влюбилась, раскатились повсюду.

Одна из подушек была окрашена кровью. На осколках тарелки тоже была кровь.

Кто-то защищался… Вот только силы были неравные.

Заведомо неравные, и попытка, чья бы то ни была не то что спастись, а просто позвать на помощь, провалилась. Кто бы мог подумать, что моя работа помощником режиссёра даст ещё и такой вот результат, несмотря на то, что я не присутствовала здесь, когда происходило что-то, я могла его описать.

Гости появились откуда-то сбоку из-за стены. Они не привлекли внимания, остались в некотором роде полностью незамеченными, пришли, забрали что хотели, ушли.

Тот, ради кого они здесь появились, смог позвать на помощь. И помощь даже пришла. Поэтому и «почти» свидетеля, которому никто рад не был, убили сразу. Главный вопрос, чей это сад и почему я вижу это место. Это же не может быть садом у дома Нелери, правда же?

Нет, мне-то очевидно, почему это могло быть её домом, о ком больше всего переживал Блад? О своей возлюбленной. Если… сила сирены может работать ещё и на дальность… То это дом именно графини. Отложим в покое вопрос, почему одна безголовая девчонка это видит. Попробуем понять, что здесь случилось…

«Не понимать», – раздался над ухом сердитый голос. О! А я знаю, кто со мной заговорил, пусть никогда этот голос и не слышала. То же самое ощущение бездны – привет, сестра Сирена.

«Здравствуй», – засмеялась она, – «ты и я ещё ни разу не общались, а ты так легко поняла, кто я».

«Голос… у тебя голос очень такой… бескрайний что ли. Он очень богатый на эмоции, но они все поголовно немного фальшивые, а там, где твой настоящий голос – таится бездна».

«Очень хороший вывод для той, что на Реханте без году неделя. Знаешь ли ты, юная сестра, что ты здесь не случайно?»

Ну, всё, можно смело поздравлять себя с тем, что я, безусловно, была права. Это дом Нелери, и подсказывает мне моя интуиция, что теперь мне ещё и предстоит побывать в роли гонца печального.

Один только вопрос, меня Блад не отправит лесом? За такие невнятные вести?

На текущий момент я могу сказать, что нечаянно, сама того не желая побывала в доме его любовницы аккурат после того, как кто-то её похитил.

«Она же ещё жива?» – спросила я у Сирены.

«А вот это ты мне и скажешь. Жива ли она. И если да – где сейчас находится, а если нет – куда дели её тело».

«Это испытание какое-то?»

«Нет. Всего лишь обучение. Ты ещё не знаешь этого, юная сестра, но любая сирена – хозяйка безграничного могущества. Проблема только одна: мы не люди, у нас нет бесконечного запаса готовых рецептов на все времена. У нас есть немного знаний, а то, как именно ими сирена распоряжается сугубо её дело. Ну, и немного вопрос её фантазии. Именно поэтому нам – так интересно то, как ты будешь ими пользоваться, на что хватит твоей фантазии.

«Это из-за того, что я пришла из другого мира?»

«Да, и ещё не знаешь того, что знают здесь. Поэтому мы не показываем тебе того, что могут сирены, а просто ждём, пока ты откроешь их сама. Как было с кракеном. Ты услышала его в воде – это «слух», сейчас ты здесь, потому что это «взгляд», ты видишь через воду».

«Воду?»

Сирена засмеялась:

«Наивны те, кто считает, что сирена может видеть только то, что находится в море или океане. Наши интересы не лежат на суше, но мы можем увидеть и услышать всё, где есть хотя бы крупица воды. Что ты услышала здесь? Когда только появилась?»

«Фонтанчик».

«Верно. Это он позвал тебя, дотянулся до сирены и позвал».

«Но почему?»

«Это не моя тайна, тебе придётся раскрывать её самой. Или не раскрывать, а просто принять на веру, что девушка, которая живёт в этом месте, чрезвычайно важна для твоего мужа».

На мгновение, если честно, стало безумно обидно.

Я всё понимаю, я ему не жена, но почему же… Так, всё, все мысли из головы кыш! Раз уже меня даже сюда забросило, то для Блада Нелери куда более важна, чем может показаться… Чем даже мне могло бы показаться! И уже одно то, что Кровавый капитан не только защищал меня всё это время, но и помог найти своё место в этом мире – уже достойно невероятного уважения.

Он терпел моё присутствие рядом, мои невнятные высказывания, мой страх.

Обеспечил меня. Теперь …

Разумные доводы не помогли, душа болела. Но зато теперь это не помешало мне выслушать внимательно сирену.

«Хорошо. Важна, значит, мне нужно понять то, что здесь случилось. Не «представить», а?»

«Увидеть».

«Это невозможно», – засмеялась я даже мысленно. – «Видеть прошлое?»

«Он был прав», – пробормотала Сирена сердито. – «Вечно он прав! Как с таким … вообще работать?! Спутницы мы его, как же! Издевается больше и подкалывает!»

Мои глаза постепенно округлялись, приобретая форму идеального круга, и сестра по волне спохватилась:

«Прости-прости. Морской дух сказал, что раз ты прибыла из другого мира, нужно хотя бы рассказать тебе, что вообще сирены умеют. Потому что в другом мире неизвестно была ли у тебя магия!»

«Не было», – сообщила я радостно. – «Но я уже поняла, что здесь она есть, и что я тоже хочу! И побольше!»

Над ухом снова звякнула золотая монетка, кажется, прошуршала чешуя и сердитый голос заметил: «Нет, это просто какое-то безобразие!» «Да ладно», – откликнулся весело другой голос, – «зато представь какие потом будут…»

И тишина.

…Постучав по собственной макушке, вопроса «кто там» я не дождалась и успокоилась. Ага. Значит, за мной присматривали по-прежнему с божественной стороны, не мои галлюцинации и не раздвоение личности. Норм. Жить можно.

«Хорошо-хорошо», – Сирена только засмеялась. – «И побольше, да? Итак, про «слух» и «взгляд» ты уже знаешь. Ещё есть «руки» и «манипуляции». В первом случае вода становится продолжением твоих собственных рук, во втором случае – ты можешь придать ей ту форму, которая тебе придёт в голову».

«Копьем и щитом могу сделать?» – деловито уточнила я, перефразировав известное в родном мире выражение.

«И не только».

Я кивнула. Придётся научиться.

«Следующий пункт – это прошлое и, со временем, если ты разовьёшь умение видеть прошлое, ты сможешь увидеть и будущее. Не всех… некоторые всегда остаются вне рамок видения сирен. И с этим придётся смириться».

«Хорошо».

«Сейчас ты сама можешь увидеть прошлое того, что случилось здесь. И рассказать это мужу».

Я понятливо кивнула.

«Как мне это сделать?»

«Потянись к воде. Всё что мы делаем, мы делаем через воду. Она наше средоточие, она наш проводник, наша сила и наше воплощение. Чтобы что-то создать, тебе не помогут заклинания, тебе нужно желание и вода».

Окей, вода была. С желанием были небольшие проблемы… Осталось как-то с этим справиться.

Мне нужно пожелать увидеть то, что здесь случилось, верно? А если я не желаю? То придётся пожелать!

Одни проблемы с этим мужем…

Ладно. Я не хочу, но он-то хочет знать, что случилось с его возлюбленной, а я хочу ему на этот вопрос ответить. Хочу я сказала!

Сирена, даже если и мои мысли, и моё состояние для неё тайной не стали – молчала, за что ей огромное спасибо. Я смогла взять себя в руки и потянуться к воде.

Да, так и есть, я хочу, я очень хочу знать…

Мне необходимо это.

Расскажи, водица-сестрица…

И она рассказала. Но я не думала, что это будет ТАК… так страшно и немного больно.

Я не видела это со стороны, я была в шкуре Нелери.

Уже потом, когда я пыталась прийти в себя и снова начать дышать, говорить своим голосом, Сирена пояснила:

«Со временем та научишься контролировать эти видения, выбирать, как ты будешь смотреть их, быть собой или стать тем, кто является главным героем этого момента, этого мгновения».

Тогда же я ничего этого не знала. Тогда же, я ощущала и осознавала себя, но всё перечёркивалось тем, что я осознавала её.

Да и не просто осознавала. Я стала ею.

Она поссорилась с отцом, и безмерно обиженная ушла в сад, где было тихо и ещё тепло. Мех для холодных вечеров лежал на лавке. Так что даже замёрзнуть у неё не получилось бы.

А хотелось бы!

Замёрзнуть, превратиться в кусок льда, чтобы все, все суетились вокруг неё, пытались отогреть! А она вся такая…

Такая!

Нелери было очень-очень обидно! Особенно, что отец за ней не пошёл, и что оставил её одну! И что… Блад до сих пор не возвращался. Обещал же! Что очень скоро…

Вернётся, придёт.

Заберёт!

То, что Блад женат, Нелери никоим образом не смущало.

Жена была временным решением! Он обещал!

И скоро этот брак будет разорван, и они вместе отправятся на Венчальное озеро богини Реханты! И там… Там она станет его женой и графиней. У неё будут деньги! Много денег! Меха… И, наконец-то, она будет не «одной из…», она будет той, у кого есть всё!!!

А в последнее время всё не складывается, ещё и старикашка Гойский как с цепи сорвался. Цветы, подарки, шуточки с ней шутит, руки целует на людях!

Смотрит так, будто свадьба – дело решённое, а ещё папа говорил, что нет! Не отдаст свою девочку этому старику, пока…

Пока?

Пока Блад где-то задерживается, дело со свадьбой стало уже решённым?!

Нет, такой вариант Нелери не устраивал, совсем не устраивал! Это как же?!

Развлечься с графом, пока свет не в курсе – одно, получить от него дары – другое. Но замуж – это же вообще ни в какие ворота! У неё Блад есть!

И…

И…

Гости?

– Граф? – искренне изумилась девушка, приподнимаясь на локте. – Что вы здесь делаете? Я… простите, нехорошо себя чувствую, никого не принимаю. И…

Мнение и желания Нелери никого не интересовало.

Мужчина молчал, и девушка порядком занервничала.

– Ваше поведение, … вы меня пугаете!

– Леди Нелери, вы же не думаете, что я как-то наврежу своей будущей жене? Об этом не может идти и речи. Но случилось кое-что, из-за чего придётся поторопиться с некоторыми планами. Записку отцу о том, что всё случилось с вашего согласия, напишете уже у меня на корабле. Мы отправляемся немедленно.

– Отправляемся?! Но послушайте, я не хочу никуда отправляться! Я хочу остаться дома! И я…

– Леди Нелери, давайте будем вести себя как взрослые люди. У нас с вами сейчас нет времени на то, чтобы слушать и следовать вашим капризам. На корабле я обязательно выслушаю, чем вы недовольны, что именно не так, и что надо сделать, чтобы это стало «так». Но это будет на корабле.

– Я не…

Пока граф Гойский отвлекал внимание, с другой стороны заходили двое совершенно незнакомых мужчин. Нелери ощутила неладное, только когда ей практически на голову надели мешок!

Юная графиня дёрнулась в нешуточном испуге, но силы были неравны.

Она даже смогла разбить тарелку и кого-то порезать осколком. На её крик из дома выскочил один из лакеев, у неё на глазах парнишку и убили. Тем осколком, который остался в ране одного из напавших, ему перерезали горло.

Было так много, так много крови…

Что девушка потеряла сознание.

– Это была нешуточная встряска для нежного создания, – пробормотала я, когда уже достаточно пришла в себя. – Теперь мне надо найти, куда её увезли? Найти корабль?

«Нет, юная сестра, этого тебе делать уже не нужно. Об этом позаботятся другие, а ты потратила слишком много сил. К тому же, тебя пытается разбудить воин. Не стоит заставлять его ждать. Мы ещё навестим тебя. И не переживай, ты не одна. Чтобы ты ни думала, пока ты ещё не часть этого мира – мы будем рядом и присмотрим».

«Спасибо», – поблагодарила я от души.

Сирена серебристо рассмеялась.

«Просыпайся, юная сестра. Мы ещё успеем поговорить с тобой».

И я послушно проснулась.

А что ещё оставалось делать?

– Лерга! – Тал, уловив изменившееся моё дыхание, круто повернулся от двери. – Ты проснулась!

– А был вариант, где я не просыпаюсь?

– Если судить по тому, что ты была где угодно, но точно не в этом теле? – хмыкнул урсаил, возвращаясь к привычной ледяной маске. – Вполне. Но видимо те, кто тебя забрали, обратно тебя и вернули. Блад зовёт.

И ни пояснений, ни объяснений, ничего такого. Зовёт и достаточно. Капитан – на корабле царь и бог.

А с тем учётом, что в этом мире только богиня, капитан – просто царь? Или царь и богиня?

Давясь сдавленным смехом над собственными размышлениями, я так и поднялась наверх. И только когда мы практически дошли до носа корабля, где и был сейчас капитан Танцующей с сиреной, я смогла нездоровое хихиканье загнать поглубже. Потому что со стороны, и это было понятно даже мне, можно было расценить это таким образом, что я злорадствую из-за исчезновения Нелери. Даром, что остальные пока вообще не в курсе.

О! А я была не в курсе, где мы находимся…

И не хочу быть в курсе, что должно было случиться здесь, чтобы от роскошных военных фрегатов остались только щепки, мачты, паруса, да непонятные обломки на воде…

А… Ну, да. А вон те кусочки мне знакомы. Оторванные щупальца кракена. Чёрные? Или щупальца чернеют со временем, из-за реакции с кислородом, например, или здесь резвился далеко не один морской обитатель. Но поскольку я не слышу ударов внутри воды, то … это ничего не значит!

Остановившись рядом с мужем, я откинула за плечо косу, зевнула, воззрилась на него, потом, так и не дождавшись ответа, посмотрела на Тану:

– Нашла?

Сирена с тихим всхлипом помотала головой.

– Из-за этого? – повернулась я к мужу. Хмыкнув, тот кивнул. И по-прежнему не сказал ни слова. Хочется чело… да что ж, никак не привыкну!, эльфу молчать – пускай молчит. Глаза только у него странные… Чёрные. И не злые. Кровавый капитан гневаться изволит? Но на кого и почему?

Ладно, в порядке действия…

– Мне нужно будет потом с тобой поговорить, – попросила я вежливо.

Новый кивок.

Со мной сегодня не разговаривают?

Нет, я с этого мужчины просто падаю, недоумеваю и снова падаю!

Не, не то, чтобы я была против, но… как-нибудь определиться-то можно? Я даже и не знаю, если честно, что мне больнее, от чего выть больше хочется – от его спокойного равнодушия и отстранённости. Или от тех крох внимания и тепла, которые мне порой перепадают!

И есть вот у меня такое пакостное ощущение, что правильный ответ – второй! Не потому, что я вся из себя такая слабая духом, и мне тяжело принимать знаки внимания от того, кто моим никогда не будет (и в кого я уже успела влюбиться). Нет. Дело в том, что мне зябко.

Мне за себя страшно! Как глубоко я могу пасть в эту любовь? Она уже куда глубже и острее, чем я от себя ждала и могла бы ожидать. Ну, никогда я не относилась к альтруистам, разумный эгоизм – наше всё. А тут? Что я творю? То, что никогда не творила. Например, торчу на борту роскошнейшего корабля (интересно, если я Тане в любви признаюсь, она не очень испугается?), вокруг море-море-море (и всё-таки, где подписаться, чтобы после смерти или досрочно стать его частью?!) и пытаюсь отыскать сестру по волне где-то в корабельных обломках. И да, сейчас это самое важное!

Потому что… Да ни почему. Просто самое важное.

Шагнув с корабля в никуда, я раскинула руки. Потянуться к воде? Пусть вода станет продолжением рук, продолжением ног… Бескрайнее море бережно приняло меня на тысячу маленьких ладошек, поддержало. Стихло волнение, которое было, стихло волнение и в моей душе.

Какая разница, что терзает меня? Я подумаю об этом завтра, как говорила незабвенная Скарлетт о’Хара. Завтра. Всё будет завтра…

Потянувшись к воде, я слилась с ней. Хочу слушать, видеть, буду дышать воедино, в такт с ней. Пока не услышу, где бьётся ещё одно сердце, которое не имеет физического воплощения, которое не имеет тока крови – вместо него ток воды по всему Реханту. Где бьётся сердце испуганной сирены.

Естественно, я её услышала. Её плач ранил море, и море плакало вместе с ней.

Шаг. И я погрузилась в бездну.

Здесь не было холода, не было пустоты. Воздуха не было, но здесь и сейчас – он был мне не нужен.

Я слышала, где сирена и двигалась к ней. В какой-то момент показалось, что меня поддерживают чужие руки – не одни, несколько, сильные, уверенные. Меня держали, не давая сорваться в бездну, больше не давая раствориться в ней и стать её частью.

Сирены.

Те самые…

«Да», – засмеялся один голос. – «Я же говорила, что она нас почувствует!»

«Слишком радуешься!»

«Мне она нравится».

«Всё потом», – а вот этот голос мне был решительно незнаком. – «Ты действительно можешь нас различать. И это не слишком хорошо, сестра. Не погружайся в бездну, иначе однажды не найдёшь выхода отсюда».

Если я скажу, что не возражаю, это кого-то испугает?

«Больше, чем ты думаешь. Не отвлекайся. Вытаскивай. Мы – спутницы стихийного духа. Мы слишком давно уже больше чем просто сирены. Мы не сможем найти правильные слова. А у тебя получится. И поспеши».

«Поспешить?»

«Да. Ты ещё недостаточно близко к тому месту, где должна быть».

«Я? Должна быть?»

«Ты напрасно думаешь, что тебя здесь никто не ждал, юная сестра. Сирены видят не только прошлое, дитя, но и будущее, но я и так сказала больше, чем собиралась. Забери отсюда ребёнка, пока бездна не поглотила эту маленькую сирену. У тебя получится. А мы пока поглотим эти пустые фрегаты».

«Не надо!»

«Почему?»

«Они мне понадобятся!» – выпалила я.

«Зачем же?»

«Потренируюсь! Узнаю, кто на них напал и куда… этот напавший исчез!»

Напрасно я думала, что со мной кто-то будет спорить. Сирена только хмыкнула и исчезла. Пропали поддерживающие меня руки, пропала та магия, что вела меня сюда.

Передо мной была сирена. Её оплетали сотни тончайших струек воды, удерживали её в вертикальном положении вместе с носовой частью корабля. Это была магия самой сирены, и она уже, судя по всему, подходила к концу.

Что ж, я нашла свой заслуженный приз! Осталось разобраться, что с ним делать. Выяснить, что здесь случилось и почему у меня есть ощущение, что это всё звенья одной цепочки? И, наконец, поговорить с мужем.

А, да, и, конечно же, принять участие в спасении прекрасной леди!

Что мне ещё остаётся-то?! Только улыбаться, кивать и держаться… Других вариантов как-то мне не оставили…

Глава 22. Право на ложь

У каждого человека есть право на ошибку. А в тот момент, когда муж усадил меня уже в своей каюте, воззрился своими непостижимыми глазами и потребовал ответов, мне безумно захотелось получить эксклюзивное и уникальное право на ложь. Нет, он, действительно, имел право знать, что за … ересь тут происходит, откуда вообще в моей голове взялось то, чего там быть не могло и не должно было, и… в общем, тут можно перечислить большой список отговорок и того, что за них принять можно. Смысл не изменится. Я категорически не хотела идти на контакт, раскрывать карты и … Без и. Я предпочла бы, чтобы меня хотя бы ненадолго оставили в покое. Блад, что очевидно, такой возможности предоставлять мне и не подумал.

Он вытащил из меня каждую крупицу, всё, что я увидела в двух видениях прошлого: когда видела (и ощущала) сцену похищения Нелери. И когда видела страшную сцену того, как непонятная флотилия без опознавательных знаков топила эскадру военных фрегатов. Собственно, к их обломкам мы и подошли в поисках молоденькой сирены, чей крик выносил душу Таны – сирены корабля Блада.

Это я всё к чему, это я в своей голове пыталась уложить всю эту историю. Ну, и заодно успокоиться. Потому что мужа корёжило от моего рассказа так, что ещё немного, и ему потребуются срочные охладительные мероприятия. А то или корабль задымится, или сразу загорится. Да, его возлюбленная девушка испугалась, а его не было рядом, чтобы её утешить. Но теперь он кинется вдогонку её спасать, порядком поднимет этим своё реноме в её глазах. А потом они жили долго и счастливо. Правда, для этого понадобится что-то сделать со мной. И мне было немного, самую чуточку интересно, по какому варианту пойдёт Блад?

Собственно, можно было меня ранить, так чтобы поставить на границу между жизнью и смертью, тогда бы наш брак разорвался мгновенно. И можно было попытаться меня напоить и под кого-нибудь подложить. Мгновенный разрыв не гарантировался, но если при этом обеспечить ещё и зачатие – профит!

– Хорошо, – Блад откинул с лица волосы, встал, походил по каюте. Я, упёршись лбом в гладкую и холодную поверхность его стола, пыталась справиться с собой. Нужно было держаться. Нужно было держать себя в руках. От того, что я пойду вразнос, никому лучше не станет. А дождь в открытом море может навредить Танцующей. Да, это повод, довод и серьёзное ограничивающее обстоятельство.

– Хорошо? – повторила я, догадавшись по возникшей паузе, что от меня ждут какой-то реакции.

– Да. Мы знаем, кто похитил Нели… Даньши уже знает о том, что граф Гойский покинул гавань, и её люди сейчас за ним следят. Они вышли в открытое море и у нас есть все шансы их перехватить.

– Перехватить? – вскинула я голову к мужу. – Подожди, ты знаешь, куда её везут?

– Знаю. Ты сказала достаточно, чтобы я смог найти ответ на этот вопрос. Если бы не твой подробный рассказ, могли бы быть проблемы. А так они будут, безусловно, но уже такие к которым… мы готовились. Скажем так.

Ничего не поняла. И не должна в принципе. И вообще, не пора бы ли меня отпускать? Я в кроватку хочу, спать там! Из меня эти видения все силы выпили. Даром, что могущество, к которому я была подключена напрямую, равнялось всему морскому простору. Попробуй пропусти через себя такую прорву сил. В общем, у меня не было никакого желания сидеть здесь и что-то из себя изображать, а у Блада, собственно, не было никакого желания меня куда-то отпускать.

Решил, что если я буду на глазах, никуда не встряну и ничего не натворю? Нет, я могу сказать мужу, что он исключительно наивен, но… лучше не буду. Ну, его. Это тому миленькому ушастенькому парнишке можно было такое ляпнуть от злости. А Кровавому пирату такое сказать можно только в одном случае – если жить надоело. Мне пока не надоело!

– Лерга.

– Угу.

– Посмотри на меня.

Порядком удивившись, когда он так бесшумно ко мне подошёл?, я вскинула голову. Муж был рядом. Спокойный, хладнокровный и глаза эти невозможные… Может, на него повязку, а? И кляп сразу. Чтобы глаза эти не видеть, голос этот не слышать. И сделать с ним что-нибудь такое … нехорошее! Краской там покрасить… под зебру. Или под леопарда. Будет весь в пятнышках, а что, стильно! Введём новую моду…

– Лерга.

Не хочу слышать своё имя, произнесённое его губами. Мне плохо от этого физически!

– Я вас. Внимательно слушаю. Очень-очень внимательно. Но не очень долго, – невнятно пробормотала я, роняя голову на стол. Вот докопался же.

– Потерпи немного, сейчас появится Шелтер и тебя осмотрит.

– Не надо. Со мной всё в порядке. Я практически адекватна. Только сил очень мало. Спать хочется. И пить. Но спать больше. Так… – с трудом сфокусировавшись на кончике носа мужа (так безопаснее, вот реально), я спросила: – что случилось? Что ты хотел?

– Я хочу, чтобы ты использовала свои силы.

– Так. И? Что мне надо найти? Или кого?

– Кого не надо. Что. Те корабли, которые были… Те корабли, которые забрали людей с военных фрегатов. Я хочу знать, куда они отправились.

А, да. Есть такое. Забыла упомянуть. Самое доставляющее в этом морском приключении было то, что шестеро кракенов, которые превратили корабли в щепки, людей не тронули. Их забирали … тоже люди, хотя была в них какая-то неправильность, вымораживающая душу. Так что почти весь состав кораблей, в живом выражении, отправился на корабли напавших.

И именно их мне надо найти?

– Не хочу.

Блад кивнул:

– Я понял. Значит, мне не показалось.

Чего ему не показалось? Он же там ничего не напридумывал себе?

– Ты о чём? – осторожно спросила я.

– О том, что на кораблях напавших живых не было.

Всё, хватит, дальше слушать я не хочу. Я хочу в свою каюту, обратно, я хочу спать! Ладно, не настолько я хочу спать, я просто хочу убежать от этого типа, пока не стало…

Резко встав со стула, я шагнула к потайной двери, не желая задавать вопросы. И случилось то, что случилось. Корабль неожиданно занесло на какой-то серьёзной волне – мы задели чужую поисковую магию? Нет. Оповещающую! Меня швырнуло куда-то в сторону противоположную от мужа, на ногах я уже не устояла. Но самое смешное было то, что приземлилась я в его руки!

Он успел каким-то образом пересечь расстояние между нами, извернуться так, чтобы погасить инерцию моего падения и удержать. Ненавижу. Прости меня, Реханта. Но я уже ненавижу этого мужчину и то, какие чувства во мне он будит. Почему я должна принимать какие-то решения, задавать какие-то вопросы? Почему я должна, должна, должна что-то делать! Я всё куда-то бегу, бегу, а меня только и делают, что торопят. Ты недостаточно быстра, ты ещё не там, где должна быть. А, может, в этом «там» я в принципе быть не хочу, а?!

В этих руках я тоже быть не хочу. Слишком тёплые, слишком надёжные. Укрывают ото всего мира, а объятие это принадлежит другой.

– Лерга. Прости, – холодная рука Блада легла на мой пылающий лоб. И тут же он встревожился: – ты вся горишь!

Сгораю. Прям, как свечка тоненькая, вспыхнула в отчаянной надежде и тут же потухла. Вот и я так…

Мысли стали вязкими, всё вокруг – расплылось. Море опять затихло, снова вскинулось волной. Я слышала опять биение. Биение чего-то, что не могло быть реальным, но что было большим. Я слышала… сердце духа водной стихии?

Я проваливалась в этот звук, растворялась в нём, но другое биение было куда более мощным и манящим. Биение сердца Блада у меня над ухом. Оно держало меня в реальности, не давая соскользнуть в эту манящую синеву… Почему? Ну, почему? Я просто хочу… снова стать частью этого большего, скрыться от того, что причиняет мне боль…

– Посмотри на меня.

Можно я осторожненько намекну, что я не хочу этого делать?

– Лерга…

Почему-то голос мужа прозвучал бессильно. Почему он так говорит?

Разлепив ресницы, я смогла взглянуть на Блада. Биение водного сердца стихало, уходило от меня, таяло в воде снова. Меня больше не позовут?

– Что значит «мёртвые»? – спросила я, делая вид, что мне очень интересно.

– То и значит, мёртвые. Те, чьи души не покинули мёртвое тело, а оказались к нему привязаны.

– Здорово. А зачем мёртвым живые?

– Чтобы ненадолго стать живыми. Они их всех убьют.

– Здорово, – повторила я, почти не вслушиваясь. Где-то на границе, где-то едва-едва я снова слышала… сирену? Я слышала песню, которую пела сама! И пела на Реханте всего в одном месте! На острове каменных кораблей! Но почему сирена, там заточенная, поёт мою песню? Она должна была спать!

– Лерга? – Блад удержал меня, хотя я и попыталась высвободиться. – Поговори со мной.

– Потом. Хорошо? Надо готовить корабль к бою.

– Тана? – Кровавый капитан даже голос повышать не стал, но сирена его Танцующей мгновенно оказалась рядом. Снова в лентах, бесконечно прекрасная и молодая.

– Да. Я слышу корабли мёртвых. Трое. Два лёгких парусника и что-то потяжелее.

– Мы справимся?

– Если с ними не будет кракенов на выгуле – то да.

– Кракены получили славную добычу, – задумчиво подытожил Блад, а потом поднял меня на руки. – Хорошо. Передай, пожалуйста, Шелтеру, чтобы он пришёл и осмотрел Лергу. А я займусь приготовлениями к бою.

– Сам?

– Я слишком долго охотился на эти корабли. Нельзя позволить никому уйти.

– Охотился? – я дёрнула мужа за рукав. – О чём ты говоришь?

– О своём прошлом, Лерга. Эти корабли виновны в том, что мой род был практически истреблён. Вот уже полтора века я охочусь за ними по Семи морям. И теперь, когда они так близко, я сделаю всё, чтобы не оставить от них даже праха.

Какие мы злые, какие мы сердитые.

Хотя, если бы мне дали возможность разорвать в клочки тех уродов, из-за которых я лишилась семьи… не вела бы я себя так же?

– Расскажи, – не то попросила, не то потребовала я.

Блад молча смотрел на меня.

– Пожалуйста, – с неохотой добавила я. Давить на жалость? Бесполезно. Да и не к лицу мне это. Уговаривать, что мне необходимо это знать? Да не так уж и необходимо. Есть что-то, что заставляет меня смотреть на Блада, не отводя взгляда. Что-то, что скрывается уже в его прошлом.

– Хорошо. Когда все приготовления будут закончены, а тебя осмотрит Шелт, я приду и расскажу тебе грустную историю.

– Грустную?

– Да, – Блад, больше не реагируя на мой недоумевающий взгляд, перешёл в мою комнату, опустил меня на эту кровать и вышел. Я ощущала, как он раздаёт приказания, ощущала это через Тану. Скорее, даже наоборот, не я ощущала, а сирена позволила мне слышать происходящее. Я слышала страх пиратов. Мёртвые корабли пугали их, пугали настолько, что даже то, что они команда кровавой флотилии, не поддерживало боевой дух.

Почему?

Что такого в мёртвых?

Если в этом мире так много магии, неужели это такая большая редкость?

– Я не понимаю, – заявила я Бладу, когда он снова спустился в мою каюту.

Опутанная колыбелью жизни, разглядывая все эти светящиеся значки и буквы, я старалась удержаться в адекватном состоянии.

– Чего именно?

– Что такого страшного в корабле, которым управляют мертвецы? Только то, что они едят? Но ведь сирены, которые питаются чужими душами, есть даже у тех, кто … как ты – пиратствует на морях. Чем отличаются они? Диета такая же.

– Мозги прогнили, – Блад, отодвинув меня от края, сам устроился рядом, закрыл глаза.

Тени на щеках… чуть запавшие скулы, заострившиеся черты. Как же он устал… Протянув ладонь, от моей же нежности никому хуже не станет?, я погладила мужа по щеке.

– Знаешь что? Море с ними, с этими мертвецами, давай, ты расскажешь мне потом? Ну, или я попрошу Огния рассказать, байки у него хорошо получаются. Тебе же надо поспать. Хотя бы немного. Ты очень устал.

– Лерга.

– Измучаешь себя, кто в бой поведёт команду? – усмехнулась я. – Тал? Или на меня свалишь? Вроде как, раз «чёртова русалка», то сам дух водный велел?

– Догадливая.

– Ты про это говорил, когда называл «символом пиратской флотилии»?

– Да. Живая сирена – легенда, – согласился муж устало.

– Спи, – вздохнула я. Ну, его, это любопытство, переживу, если его никто не утолит. Но если мой мужчина вот так возьмёт и свалится, ничего хорошего не будет, для него в первую очередь, а ему ещё подвиги совершать. К тому же… повернувшись на бок, я уткнулась в его плечо, вдохнула запах, будоражащий меня с первого дня знакомства. Море, что-то хвойное и сила, внутренняя сила…

– Лерга.

– Спи. Иначе буду злостно щекотать и считать рёбра.

– На наличие или отсутствие?

– Нет, на «щекоточную восприимчивость», – засмеялась я. – Спи, Блад. Тебе, правда, нужно.

– Ты уйдёшь.

Как же он устал, если ему нужно сейчас рядом тепло почти постороннего человека?! И, кстати, я ведь не знаю, что собой представляет мой муж. Как он переносит вот такие истории, как он их переживает, что происходит у него в душе.

– Я останусь, – послушно кивнула я, – пока ты не проснёшься. Попроси Тану, пусть она разбудит нас, когда паруса появятся на горизонте. Не раньше. Я буду спать рядом, никуда не пойду.

Блад на мгновение повернулся. Я видела, сколько сил ушло у него на простое движение, едва уловимое. Он поймал мою руку, на мгновение прикоснулся поцелуем к подушечке безымянного пальца. Того самого, где было обручальное кольцо. И уснул мгновенно.

А мне опять пришло в голову, что мне нужно право на ложь. Чтобы только не выдать себя. Чтобы только не показывать, как же мне больно, больно…

Больно…

Короткий и освежающий сон в равной степени пошёл на пользу нам обоим. Меня, по крайней мере, больше не выламывало внутренним усталым болезненным «почему», а Блад выглядел свежим и подтянутым, как майский ландыш. Весь такой бодренький, даже противно стало.

Правда, когда переодевшись в свежий костюм, этот вредный тип молча принёс мне чашку с кофе, я ему всё простила. Скопом и заочно.

На палубу мы вышли вместе. На мгновение кольнуло душу: чужие взгляды, обращённые на нас, были слишком красноречивыми, слишком говорящими. Нас подозревали в связи. Самое смешное же во всём этом было то, что по статусу мы имели на это право, а по факту – никогда и речи об этом идти не могло!

Морская комедия положений…

– Итак, – Блад принял из рук Тала подзорную трубу. – Я правильно понимаю, они от нас убегают?

– Да, – Тана, сидящая на перилах, кивнула, разглядывая босые ноги и тёплую белую-белую палубу. – Да. Они вот уже второй час подряд наращивают скорость. Наши маги уже практически работают из последних сил.

– Там есть живые?

– Трюмы. Там трюмы забиты живыми, Блад! – сирену колотило крупной дрожью. Она была в равной степени и испугана, и разозлена. – Там не только те военные, которые остались в живых после атаки кракена, там другие люди! Из-за того, что корабль принадлежит не нашему миру, я не могу сказать, откуда эти люди. Но могу сказать с уверенностью, что через пару часов такими темпами мы будем у острова каменных кораблей!

– А оттуда пойдём в точности по тому пути, которым мы собирались следовать… – добавил Тал, постукивая по руке скаткой карты. – По предполагаемому пути … тайного каравана.

Блад метнул на него предупреждающий взгляд, я вопросительный.

Тайный? То есть…

– Они перевозят живых людей? Тот самый тайный караван, из-за которого начался весь сыр-бор? – уточнила я дотошно. Я чего-то не знаю? Чего они жеманничают?

– Да, Лерга. И если так – значит, времени ещё меньше… – последние слова Блад почти прошептал себе под нос. – Нам надо их остановить. Любой ценой. Готовиться к абордажу! – рыкнул он, и его слова, я была в этом уверена, раскатились по всем каютам и каждому кубрику, отдались эхом на каждой палубе.

– Лерга.

Ой, что-то подсказывает мне, что лучше бы про меня тут не вспоминали и своё кровавокапитанское внимание не обращали. Но…

– Я?

– Ты сможешь попасть отсюда по этому кораблю?

Ох ты ж! За кого он меня вообще принимает?! И почему я?

– Почему я?

– Потому что никто на корабле больше по нему не попадёт.

– Почему? – продолжила я спрашивать. Правда, не понимаю. У Блада есть Огний – королевский канонир, неоднократный победитель кантиров. У него есть Даньши, совершенно чумовая дама, дирижёр всех его канониров. Почему именно я?

– Ты единственная сейчас видишь его там, где он есть.

– А остальные?! – опешила я. – Ну, он же... хорошо виден!

– Остальные его видят, но если спросить десятерых людей с моего корабля, все они назовут тебе разное положение корабля.

– Так не бывает.

– Когда дело касается мертвецов? Бывает и ещё как. Ответь на вопрос, Лерга. Ты попадёшь по нему?

Среди допустимых ответов «да», «нет», «не знаю», – от меня ждут только положительного. Но…

– Тана, ты что, тоже не видишь этот корабль в правильном месте?

– Я вижу, – тихо призналась сирена, смущённо потупив взгляд. – Но я не наведу пушку. Никак. А ни один член команды в здравом уме даже близко не подпустит меня к себе. Они боятся меня, считаю, что я пожру их душу.

– О… – смутилась я. Она ведь говорила об этом! Что давно не видела никого, кто бы не боялся её. И как так получилось, что когда мы только встретились, я воспринимала её как если не старшую, то как равную, а сейчас воспринимаю только как младшую?

– Почему ты не выстрелишь сам? – воззрилась я на мужа. – Ты тоже видишь корабль.

Я не спрашивала, я знала точно. И он не стал мне врать, кивнул:

– Вижу, но я никогда не был хорошим стрелком, русалочка. Я могу поддерживать магический заряд, если стреляет кто-то… подобный тебе. Но я никогда не выстрелю в таких условиях.

А мне значит предлагается не просто «стрелять», но «попасть»? Блин, это не муж – это настоящая головная боль! И что делать-то? Скорость у кораблей, которые мы преследуем, достаточно комфортная. Но для того, чтобы я могла выстрелить, нашему кораблю придётся сократить разрыв и повернуться боком к тем кораблям. Если там решат атаковать, они изрешетят Танцующую быстрее, чем маги защиты успеют отреагировать.

Стоит ли вмешиваться?

И…

Серое вещество неожиданно решило проснуться, а логика порадовать свою хозяйку, сиречь меня, простейшей цепочкой, до которой мне давно было пора додуматься. Заодно, пара вопросов бы отпала, ещё на начальном этапе.

Живой товар. Тайный караван. Определённая связь графа Гойского с ним. То, что граф вышел в море. Похищенная Нелери.

Сейчас Блад боялся только одного: того, что его любимая девушка находится где-то на одном из этих кораблей. Что пока мы здесь препираемся, она там – в опасности. Она там, где мертвецы, алчущие чужой жизни.

Естественно, мой муж был дёрганным и злым…

Я тянула драгоценное время!

– Ты справишься? – спросила я.

И вновь увидела мужчину, от которого у меня колени подгибались – Кровавого пирата, мужчину, от которого я предпочла бы держаться на расстоянии, а вместо этого сама выбрала его себе в мужья. Временного, но как же сладко, как же страшно.

– Обижаете, моя леди. Я справлюсь со всем.

Ради прекрасной дамы, да? Что ж…

– Тал, – отвернувшись от мужа, я постучала по плечу урсаила, стоящего за штурвалом. – Если усилить тебя и твои способности, ты сможешь в одиночестве ускорить корабль? Я скажу, куда нужно вывести нас, чтобы я смогла остановить все корабли.

– Все необязательно, – когда я обернулась, муж уже стоял чуть в стороне. – На Нелери кулон… подарок… Ты рекомендовала, и я послушался.

Я рекомендовала?! Такое было? А! Да, припоминаю. То есть не просто кулон, он на неё следилку-маячок повесил? Мудро! … Словно предчувствовал, что её похитят или что ей будет вот-вот грозить опасность!

– Остальные корабли предлагаешь бросить? – спросила я ровно.

– Зачем? Впереди их уже ждёт засада. Я позвал тех, кто мне не откажет. И сейчас я просто хочу, чтобы ты остановила тот корабль, на который я укажу. Два других можно будет отпустить. Далеко не уплывут, а свою команду под риск не подставлю. Тал, я разрешаю.

И только после этих слов я сообразила, что штурман молчал, как воды в рот набрал! Ух ты, ему что, нужно было разрешение Блада?

– Да, Лерга, смогу, – Тал был безмятежен. Действительно? Или только кажется?

– Хорошо. Тогда выведи меня на уровень стрельбы. Тана, приготовь, пожалуйста, пушку.

– Какую? – уточнила сирена, перед тем, как пропасть.

– Свою, естественно, – отозвалась я. – Чёртовой русалке подходит только чёртово ложе.

Взгляд сирены полыхнул такой радостью, что я даже дёрнулась, повернулась к Бладу. Муж молча смотрел на меня.

Не буду задаваться вопросом, понимает ли он, какую боль мне причиняет. Даже если и понимает, возможно, его это абсолютно не интересует. Да и … меня, наверное, тоже не очень.

– Шоколадку.

– Что?

– Хочу шоколадку, – сообщила я, – уговор такой. Я попадаю в этот корабль, ты мне её покупаешь. Не вот прямо «сейчас» и «немедленно», а когда будем на острове. Или когда встанем на стоянку. Или… Да в общем, неважно. Шоколадку. Ага?

– Может, что-то более весомое? Украшения? Что-то дорогое изысканное? И… – муж под моим взглядом подавился словами.

Не хочу я никаких украшений. И оплаты золотом не хочу за то, что сейчас произойдёт. Шоколадку хочу. Неужели это так сложно?! Или невыполнимо?! Аааа!!!! На Реханте что?! Нет шоколада?! А как же… как же торты там?! Пирожные?! Как же… как я жить-то буду?!

– Хорошо, – улыбка спряталась в уголках губ Блада. – Будет тебе шоколад. Обещаю. Любой, какой сама выберешь.

– Договорились! – просияла я в улыбке, потом шагнула к Талу ещё ближе и осторожно вложила свою ладонь в его. Ой, как дёрнулся! Я вступила на запретную территорию? Что он так? Ладно, не моё дело, «пока» или «уже». Возможно, потом выясню, как-нибудь. Ибо подсказывает мне что-то, что в той истории не всё гладко, да и не закончилась она. Слишком уж больно ему, до сих пор.

Так, кыш-кыш! Мне надо, чтобы корабль полетел быстрее, а значит – мне надо усилить Тала. Как это сделать? Опять через воду? Бедная вода! Ей не скучно то и дело откликаться на призывы смертных? Так, вот опять, я готова думать о чём угодно, только чтобы не делать. А делать надо!

Закрыть глаза, вдох, выдох. Я знаю, что нужно, я знаю, как это сделать. Осталась самая малость – взять и привести план в исполнение!

Глава 23. Особо ценный товар

Уже потом, когда всё отшумело, я узнала, что вообще на положительные результаты Блад не рассчитывал. В том плане, когда дал согласие на то, чтобы я использовала свои силы для того, чтобы стать фокусом для Тала.

Блад не случайно с самого начала акцент сделал на том, что Тана – не его сирена, а потому большая часть её возможностей для него недоступна. Именно так удивило окружающих то, что он сотворил при моём участии. Кровавый пират с лёгкость дал разрешение мне помочь своему штурману только потому, что посчитал, что результат будет такой же как у него с Танцующей. Проблема оказалась одна. Я не заметила разницы с тем, что была фокусом для Блада (я этого вообще, честно говоря, не поняла), или что была этим самым фокусом для Тала! Никакой абсолютно разницы!

И это обещало проблемы. И мне в том числе.

Потому что сирена, которая может стать фокусом для любого – это очень жирный и наваристый куш. Обижать пиратов тем, что вообще-то это требует проверки, я не стала. В конце концов, и Блад, и Тал (да простят мне чтецы брака и любви) – были для меня равнозначны. Обоих я, по сути, не знала, с обоими была в одной компании какие-то сущие крохи времени. Оба обо мне заботились, причём, если Блад был вынужден это делать, то Тал подкидывал кусочки информации и покровительствовал просто потому, что ему капитан приказал. В общем, разница, и не особо глобальная, была в том, что с мужем я целовалась. А! Ну, и, конечно же, Блад был моим «мужем», фиктивным. Не на бумаге, а на браслетах, но суть одна.

В общем, я так и не поняла, чего эта компания так восхитительно переполошилась и задёргалась. Не буду приводить, какое сравнение мне пришло в голову. Но видеть, как Тал потерял дар речи, и вместо этой маски полного равнодушия ко всему и вся, неожиданно выказал всю степень собственного ошеломления – мне запомнится определённо надолго.

Всё началось так мило, так обыденно. Моя ладонь в его ладони… Пираты, к счастью, не видели, а то моя репутация после этого была бы совсем в руинах. Потом Тал (я ощутила хорошо, насколько он могущественен) начал разгонять Танцующую, а я, соответственно, начала вливать в него магию.

И закончила.

Усилий двух недалёких могущественных идиотов в нашем лице (я и Тал, если что) вполне хватило на то, чтобы… корабль просто-напросто взлетел в небеса…

Штурман ругнулся, перехватывая управление целиком. Блад отпал, да, простит мне мой достопочтимый муж студенческий сленг моего мира. А Огний басовито хохотал.

Эти три корабля, которые были впереди, мы догнали, причём, поскольку двигались по воздуху, встретили их на своих условиях.

– А чего опускаться, раз взлетели?! – удивился Тал, направляя корабль по воздушным течениям.

Потом был бой…

Это был первый раз, когда мне надо было стрелять по кораблям, на которых были люди. Живые люди. И.. я ничего не ощутила. Даньши, получившая приказ прикрывать огнём мои выстрелы, довольна этим фактом не была. Но спорить и не подумала.

А потом выяснилось, что прикрывать меня никому не надо. Я очень даже могла справиться с задачей своей сама. От меня требовалось остановить корабль с живым товаром, не потопив его при этом, а от Даньши с её командой канониров – разнести в щепки два корабля сопровождения, которые вначале подставлялись под огонь живыми щитами, а потом в отчаянной попытке протаранить уже нас кинулись обратно.

– Не слишком хорошо, – пробормотал Огний.

Блада заставили переодеться в броню, а он сам уже погнал переодеваться всех своих людей.

– Не слишком? – вскинула я голову к боцману.

– Это только один корабль. Его водоизмещение… и вместимость трюмов… То, сколько людей было захвачено только при атаке на те военные фрегаты – цифры не сходятся, русалочка. Совсем не сходятся. Таких вот малых мобильных троек, которые уплывали с места происшествия, должно было быть намного больше.

– Восемь? – предложила я неспешно. – Было восемь кракенов. Логично предположить, что у каждой такой тройки был свой кракен. И эти отстали только потому, что потеряли контроль над своим питомцем, и он напал на нас.

– Соображаешь, русалочка, – пробасил мужчина. – Догонять кого-то ещё мы не будем. Но этот корабль нам нужно захватить.

– Захватить так захватить, – пробормотала я, оглядываясь через плечо на подходящего Блада. – Слушай, можно уже?

– Что именно?

– Клеточником стрелять. Или магические дорожки накидывать будете?

– Да зачем, если у нас есть мастер стрельбы… – отмахнулся от меня Кровавый капитан.

– Ну, да, мастер стрельбы на длинной дистанции, по пустым головам, да фарфоровыми тарелочками, – пробормотала я себе под нос. На недоумевающий взгляд эльфа, обернувшегося ко мне, состроила совершенно невинный взгляд. Он думает, что я что-то скажу? Может забыть сразу, вслух я могу разве что признаться в любви этому бескрайнему морскому простору и попроситься в него.

А туда меня уже не возьмут. Отказалась… Не пожелав менять одно тело на другое.

Но всё-таки…

Зарядив в чёртову пушку россыпь клеточника, не я сама, это так было и положено, я пыталась собрать воедино собственные мысли. Когда я забирала маленькую сирену с потонувших кораблей, я слышала что-то. В толще воды. Едва уловимо, едва слышно.

А потом ребята с команды подтвердили, что мы будем лапочками и умницами, и сделаем самое мудрое из того, что «льзя» и «можно» тоже. Пройдём мимо острова каменных кораблей.

Сейчас, с позиции собственной «мудрости» в пару недель я могла сообразить, что та, что была там запечатана, сирена. Почему она там запечатана? Я могу ей чем-то помочь? Я собиралась. А значит, когда мы будем проходить мимо, мне нужно будет каким-то образом покинуть корабль.

Не случайно именно остров каменных кораблей выбрали для того, чтобы передавать записки заговорщики? Не случайно.

Судя по тому, что какой-то таинственный путь, по которому собиралась команда двигаться, лежал от этого острова, у него есть ещё одно какое-то значение, мне неизвестное. Хочу ли я это узнать? Абсолютно, определённо и категорически нет. Многие знания – многие печали, а я и так уже все возможные границы скорби и грусти пересекла, которые сама себе ставила.

– Лерга, – Блад, подскочив ко мне, неожиданно дёрнул меня за руку. – Осторожно!

Вместо того чтобы повернуться к нему, я вскинула голову, взглянув на нос корабля. И вздрогнула. Ничего не было видно, вообще ничего. Ни спереди. Ни с боков. Только странная субстанция, что-то… не очень понятное, словно прозрачное и словно… тёмное?! А потом до меня дошло!

Волна! Нас собирались подхватить этой волной и размазать в клочья!

– Это … как-то… смазать?! Убрать? – вскинула я голову к Бладу.

– Не получится, – отрезал тот, – это магия не живых – мёртвых.

– Очень весело! А что делать?! Я не хочу просто взять и позволить какой-то… мёртвой к тому же твари растоптать твой корабль!

– Мы выстоим. Двигаться дальше, – по лицу Блада скользнул желвак, – вряд ли сможем. Но Тана сможет защитить корабль.

– Ценой своей силы? – яростно спросила я. – Не хочу!

– Лерга.

– Не хочу так! Не хочу! Должно же быть хоть что-то?!

Блад молча смотрел, потом досадливо сплюнул.

– Твоя магия.

– Что?

– Твоя магия! Магия сирены. Если тебе доступно всё, что могут сирены, то должна быть и твоя собственная магия.

– Ты же сказал, что у меня её нету, – удивилась я. Какая ещё магия?!

«Та, что ты просила! Та, что ты хотела. Морское волшебство, исключительное. Морское. Ты никогда не станешь магом в классическом понимании этого слова. Ты никогда не будешь чародейкой и волшебницей. Никогда. Но у тебя будет то, что ты просила и то, о чём ты мечтала – морское колдовство. Правда, маленькая земная сирена, большая сила – большая ответственность. Тебе придётся многому научиться: получить знания, овладеть силой, научиться защищать место, которое станет твоим домом, но я в тебя верю».

«Как мне? …» – я не задала вопрос, сообразила сама. Мне же говорили сирены – вода! Всё, что я хочу, всё, что я могу – всё связано с водой. Хорошее и плохое.

«У обычных сирен, душ кораблей, всё просто. Есть сила внутренняя, есть сила-донора. Твой муж сказал правду, накопленную сила сирена может отдавать, а может и забирать от своего донора. Сирены-спутницы морского духа другие. Все силы морских просторов – их возможности и их потенциал. Но у них нет личной силы. Своей. Запечатай Сирену-спутницу, лиши её доступа хоть к капле воды, и она не сможет ничего. Морской дух до сих пор лютует, потеряв свою четвёртую спутницу, ту, которая была его возлюбленной. Потому и не может разобраться с одной проблемой на море, с мертвецами. Теперь ты – часть этих разборок. Будь осторожна, маленькая сирена. Никто, даже я, не знает, что ты можешь на этом пути найти и потерять».

Божественное присутствие из моей головы исчезло. Интересно, эта потрясающая богиня – она со всеми попаданцами так … взаимодействует? Или только с некоторыми?

И что-то ёкнуло в груди, когда она сказала, про то, что морской дух лютует, не в силах найти свою возлюбленную. Значит, правильно называется это «сирена-спутница», да?

Интересно, я не жена Бладу, по логике вещей, но… можно ли меня назвать его сиреной-спутницей?

– Лерга? – муж изумлённо взглянул на меня.

Первая волна, я ощущала я сейчас кожей, как своё продолжение, была уже близко. Ещё мгновение, и она обрушится на корабль. А я представления не имею, что такое магия в этом мире. Чем магия живых отличается от магии мёртвых.

А ещё, чудится мне, неспроста богиня упомянула, что сирена может не только давать магию, но и забирать её! У «донора». Но как только что мы выяснили, качать магию я смогла не только Бладу, но и Талу. Соответственно, и в обратную сторону может смогу? Надо проверить.

Вот только…

– Я потом даже извинюсь, – усмехнулась я в губы мужа, перед тем, как его поцеловать. – Может быть.

А что?! Он меня целовал? Целовал! Значит, запрета на это нет. Через несколько минут он будет рыскать по всему кораблю в поисках своей возлюбленной, а мне останется только смотреть со стороны и быть… частью воды. Всего лишь. Или не всего лишь. Какая разница?!

Ведь теперь у меня есть волшебство! С морским запахом!

Я рассыпалась прозрачной капелью и собралась снова. На другом корабле. Это было так легко и так просто, что я ощутила лишь самым краем поддержку знакомых рук сирен-спутниц, мне помогали. За мной по-прежнему присматривали.

От меня чего-то ждали? Не случайно же она сказала, что напрасно я считаю, что моё появление здесь – стало сюрпризом для всех и для каждого?

А чего от меня могут ждать именно сирены?

Вопрос мелькнул в голове, отложился где-то в памяти и пропал.

Я была на палубе чужого корабля. И отвлекаться здесь не стоило, особенно если вспомнить, что в отличие от Блада и ко, я драться вообще не умею. Ну, и ладно. Ситуация не так уж плоха.

Вокруг были… люди. Не пираты, в форменной одежде, не военной. Разбойничий сброд. Кто во что горазд. А потом я осознала кое-что ещё, не менее важное. Ни у кого вокруг – не билось сердце.

Я так понимаю, рядом со мной живых нет вообще?

Ну, и ладно. Разберёмся по ходу действия.

Вода – ты там как? Ты живая, вся живая, а к тебе немытыми руками мёртвые лезут!

Опустись! Моей воле подчинись!

И вода послушалась. Действительно, чем слушать завывания мёртвого, никакого удовольствия, лучше послушать живых!

Огромная волна, практически накрывшая Танцующую, ушла вниз, растворилась, словно приснилась всем сразу. А вот я осталась на палубе. И привлекала к себе восхитительно нездоровое внимание!

– Живая? – удивился маг. Пыльная тряпка на его теле болталась как неприкаянная. В прорехе на правом плече был виден не только кусок высохшей плоти, но ещё и кость, неаппетитно торчащая.

– Тебе не больно? – уточнила я, ткнув пальцем в его плечо. – Торчит.

– Что торчит?! Ой-ой-ой!!! – маг даже подскочил, – как невежливо! Представать в таком неэлегантном виде перед дамой. Один момент!

– Да вы не торопитесь, – пробормотала я.

– А и действительно, кприуда спешотрррррррррррррррррррррррррррррррррррить, молодая лэри. На том корабле был только один человек, который видел наш корабль вопреки нашим чарам. Так что спешить некуда, никто не сможет повторить ваши безрассудные действия и вот так заявиться на корабль мертвецов. И уж не обессудьте, мы вас тут и убьём.

– Почему? – спросила я.

Мертвец даже руками всплеснул, как базарная торговка:

– Милая лэри! Так как вы, в последний раз, на моей памяти стреляла только безрассудная деваха, на чёртовом ложе, без всяких наведений. Была женой пирата, роскошная красотка была. Жаль, убить пришлось. Мы в неё тройную дозу влили, чтобы она такой, как мы, стала. А она не стала.

Мама Блада?! Жена пирата? … То есть, получается, что это он… а, ну да, что это я. Танцующая. Тана – сирена его отца, а кому ещё на морских просторах положена своя личная сирена? Только пирату, определённо.

– Жаль, – посочувствовала я. – Красивая была?

– Как… Как… – мертвец задумался. – Да не сказал бы, лэри. Не сказал. Было в ней что-то такое, русалочье. Или сиренское. Мы даже подумывали, что детка эта однажды с сиренами танцевала, потому и не стала живым мертвецом. Но мёртвые молчат, не разговаривают! – выдал он радостно и заржал, хрипло так, с пристукиванием челюсти.

– Сам сморозил глупость, сам посмеялся. И шута нанимать не надо, – пробормотала я, потом вздохнула. Ок. А что я натворила? Переместилась непонятно куда, одна. Зачем? Танцующая… я бросила взгляд в сторону, не пострадала… Уже хорошо.

Если верить этому типу – то на помощь мне не придут, что уже плохо. Плохо ли?

Не уверена. Вода вокруг вот она, сколько угодно.

– Слушайте, – вздохнула я, – не хочу умирать. Вы не подбросите меня до острова каменных кораблей, а? У меня там дело есть. Важное.

Мертвец заржал.

И даже его команда присоединилась, челюсти заклацали.

Клац, клац, клац…

Мерзкий звук зазвучал где-то в подкорке, волнами прокатился по желудку, заставив желчь подкатить к горлу. Что?!

– Это магия, – сообщил мне лениво Блад, опираясь на моё плечо. – Магия мёртвых. Её лучше не слушать живым, потому что вначале возникает ощущение, что вывернет. Потом вслед за этим появляется ощущение, что тело изнутри заживо горит. А потом несчастный, чтобы облегчить свою боль, сам извлекает собственные внутренности. Мёртвые из живых варят зелье, чтобы дольше поддерживать выбранную жертву в сознании. Чем больше времени в сознании – тем более могущественным станет мертвец. Вот конкретно этот тип перед тобой – один из семи адмиралов. Он оставался в сознании всё время, пока убивал сам себя. Говорят, правда, что была причина…

– Эй! – перебила я мужа. – Ты опираешься на моё плечо!

– Ну, мне так удобно, – лениво сообщил этот гад, затем так же лениво задвинул меня за свою спину и виртуозно и вальяжно с мертвецом раскланялся. – Адмирал фон Банор. Не поверите, но я ваш преемник по духу и по букве пиратского закона.

– Преемник? – взгляд мертвеца метнулся ко мне. – Воспитанница? Просто по долгу – одна из команды. Или?

– Или, – ухмыльнулся Кровавый пират. – Фон Банор, давайте откровенно, мне безумно не хочется убивать вас. Вас одного. Я дам вам возможность уйти. Сейчас мои ребята уже окружили этот корабль и хлынут на него изо всех щелей. Мы убьём всех. Я знаю способ справляться с живыми мертвецами. Я знаю их десятки. Нашёл, отыскал. Натренировался.

– Личное дело?

– К сожалению.

– Что ж, – адмирал грустно вздохнул. Кость опять выскочила. – Вы хотите через меня что-то передать хозяину, лэр кровавый пират?

– Да. Сообщите ему, что я приду за ним.

– И! Минуточку! – высунулась я из-за плеча мужа. – Ну, не дело с такой костью разгуливать!

Махнув рукой к воде, я зачерпнула ленточку, вернула на место кость, примотала её, зафиксировав положение и довольно кивнула.

– Так сойдёт.

За моей спиной Блад застыл, словно заледенел. Мертвец опять заржал.

– Ты похожа! Похожа на ту девку! Ладно, кровавый пират, я передам твоё сообщение хозяину. Моё почтение. Повеселитесь вдвоём на этой вечеринке скелетов и костей!

И растаял! Этот тип… осталась только грязная лужица на палубе корабля, где-то в стороне плеснула волна и всё.

А нам повеселиться не довелось. Блад не соврал. Магия мёртвых пала перед тем, что он творил, и вся его команда хлынула на корабль мертвецов. А меня, со словами «тебя лучше держать на виду», он потащил вниз. В трюмы. Где были живые…

Особо ценный товар для мертвецов…

Вот здесь я опять увидела, как сражается Блад. Но я впервые увидела, как он делает это магией. К счастью, я ещё не успела проникнуться духом «величия» могущества сирен и прочим бредом, поэтому мне не составило труда просто наслаждаться картинкой! Но я поистине ей наслаждалась. То, как аккуратно он работал! После того, что Блад творил, оставались только ровные кучки пепла. И этот тип с холодным равнодушием поливал эти кучки из какой-то бутылочки на поясе. Чёрный огонь, пшик и всё.

Живые… ну, живые, кидаться им помогать не было смысла. В маленьких трюмчиках, от силы на два тюка, были люди, по шестнадцать, по двадцать человек. Кажется, у них не было еды, проблема была и с водой. Мертвецам такое не нужно, поэтому о пленниках им, естественно, и в голову не пришло позаботиться.

Я видела людей… Уже едва живых.

– Для того, чтобы сварить своё зелье, мертвецам достаточно, чтобы живые ещё дышали. Здоровые люди им ни к чему, опасно. Не задерживайся. Сюда скоро спустится Шелт, он займётся.

Да, точно! Забыла самое главное. Мы же здесь, чтобы найти его девушку… Нелери. Я могу чем-то помочь? Н… нет…

Недоумённо хлопнув глазами, я вдруг поняла, что ноги меня не держат.

Блад уловил это мгновение раньше, повернулся и подхватил за локти.

– Лерга!

– В порядке, – кивнула я, губы дрожали, отказываясь меня слушаться. Что за?! – Иди. Скорее.

– И оставить тебя без присмотра?

– Она ждёт тебя!

– А тебя одну оставь, и ты умчишься с попутным мертвецом, – усмехнулся пират. – Нет уж. Сейчас полегчает.

– Что это?

– Откат. Море возмущается. Чары мёртвых сняты, и это отражается на тех, что чувствует море как часть себя. Думаю, Тана уже плачет, запутавшись в парусах от боли. А ты – почти теряешь сознание. Тал сейчас очистит территорию, тебе полегчает.

Что он делает?

В моих глазах помутнело, я пошатнулась, но устояла на ногах, правда, пришлось опереться всем телом на Блада. Он должен спасать Нелери, а не торчать тут со мной. Странный у меня муж…

Он что, так и потащит меня к её камере?

– Не хочешь идти? – спросил Блад негромко.

В ком-то проснулась совесть?! Значит, где-то в мучениях сдохло что-то очень крупное.

– Не хочу, – даже не подумала я врать. – Но пойду. Ты же хочешь, чтобы я пошла?

Муж только кивнул.

Ну, ок. Раз уж надо, значит будем.

– Пойдём, я готова.

Блад комментировать то, насколько я «готова», и не подумал. Кивнул, придержал меня, когда я начала заваливаться, подождал, когда мне начнут подчиняться мои ноги, и мы двинулись вдоль камер.

Чем ближе мы были к тому месту, где должна была быть Нелери, тем больше каменело лицо Блада. А когда в маленькой клетушке-комнатушке я увидела девушку, забившуюся в угол, отчаянно трясущуюся, в голове мелькнуло совершенно циничное: «кажется, кому-то не видать свадьбы, невеста опорочена, кому нужна?»

А потом устыдилась.

Какое ему дело? Какая ему … разница?

– Стой! – на этот раз была моя очередь хватать мужа и дёргать его в сторону.

– Лерга?

– Это не она!

– Чт…

– Не она! – толкнув мужа к стене, я притиснула ладонью его плечо и… неожиданно увидела оттенок боли. – Тебя ранили?!

– Н… не! – перехватив мою руку, Блад не дал мне дотронуться до своего плеча. – Не стоит. Там кровь.

– Что?! Когда?! Тебе срочно нужно к Шелту! – всполошилась я. – Может попасть в кровь зараза! Будет заражение! И….

Взглянув на моё лицо, бесстрашный Кровавый пират неожиданно… рассмеялся, так и не дав мне закончить до конца.

– Лерга. Ты можешь быть и такой? – спросил он с усмешкой. – Успокойся. Сейчас разберёмся с этой девушкой, и….

– Ты разбираться с ней не будешь, – сообщила я вежливо. – Я могу разобраться. Ну, ещё доверю Талу. Или Огнию. Но Шелт слишком падок на баб такого типа. А тебя к ней близко подпускать нельзя. Думаю… – повернувшись я снова взглянула на зарёванную пленницу в камере. – Что она убийца. Ты, конечно, можешь войти в камеру. Но тогда уже я буду с полным на то правом спрашивать тебя о твоих вкусах и о том, почему тебя привлекают мёртвые.

– Мёртвые? – спросил изумлённо Блад.

– Мёртвые, – поддакнула девушка в тюрьме, гибко извернулась и села, потянулась. – Роскошное тело. Только то ли глазастая ты больно, – ага, это уже мне, – то ли другие чувства подсказали. А адмиралы клялись, что моё тело меня не выдаст. Ну-ка, ну-ка…

Она была действительно похожа на Нелери, настолько, что в полутьме её легко было спутать. Но … неужели этого было бы достаточно, чтобы обмануть Блада?

Нет. Это ловушка…

Мы поняли одновременно, и я, и Блад, что ловушка эта была не на эльфийский взгляд и уж точно не на интуицию кровавого пирата.

Дело было во мне.

И ловушка, уж не знаю почему, эта тоже была на меня.

И когда «пленница» потянулась к собственным рёбрам, мне пришло в голову только одно – вокруг куча людей, ни в чём не повинных. А ещё рядом мой муж, который ранен. Надо как-то защитить пленников и его, при этом не поранившись самой, чтобы не нарушить заповедь, какую-то там по счёту, о несмешивании крови!

Мне страшно?

Да! Потому что я столько раз прибегала уже сегодня к этой магии, что у меня не только ноги трясутся и руки отказывают, но и тело целиком. И…

Всё случилось одновременно. Из последних сил, на чистом упрямстве и адреналине я призвала воду, чтобы защитить пленников, и перестаралась. Длинная разветвлённая трещина прошла по боку корабля, кажется, ещё одно усилие – и он сломается! Не задумываясь, я смогла поставить защиту на Блада, но ни сил, ни желания на то, чтобы защитить себя, у меня уже не осталось.

А потом приманка-камикадзе взорвалась, и весь мир утонул в алом-алом зареве.

Глава 24. Возлюбленная морского духа

Алого цвета было много, слишком много.

Он раздражал меня до бесконечности, но и вместе с тем я была отчасти ему благодарна. Он держал меня на поверхности бездны, не давая рухнуть в бездонную пропасть и раствориться в ней.

Я не хотела уже быть её частью, безвольной, безрассудной … А может быть, и хотела. Я не могла понять, что именно сейчас творится в моей голове. Помимо самого очевидного – там творился нешуточный раздрай! Я не хотела общаться сейчас даже сама с собой, а это о чём говорит? О том, что у кого-то заканчивается терпение. Нет, я не жалуюсь. Всё было в порядке, в том смысле, в котором могло. Не в порядке была я сама. Но о каком порядке можно говорить, когда я опять встряла по самые уши в ситуацию, в которой другие давным-давно уже погибли бы.

А почему жива я?

Это был первый вопрос, который пришёл мне в голову.

Второй вопрос следовал за первым и носил уточняющий характер. А где это я вообще? И куда делись… да хотя бы люди?!

Были ли они вообще… А может, мне всё приснилось? Причудилось? И я лишь ракушка, а может даже и жемчужина, с нежным перламутровым блеском. Есть ли разница? Не уверена…

Закрыв глаза, я погрузилась в пенный шум прибоя. Кружась в белых кружевах, я то ныряла в сине-чёрную глубину, то снова поднималась к поверхности. У меня не было тела, по крайней мере, я не ощущала себя как что-то отдельное. Я была частью моря, качалась в его волнах, а потом пришла в себя снова. Только на этот раз до конца, осознав и собственное тело, и те мелкие неудобства, которые подсказали, что я точно не в мягкой кроватке.

Ресницы было тяжело-тяжело поднять. Впрочем, можно было и не стараться. Вокруг всё равно царила непроглядная тьма. В душном, словно чернильном облаке, окружающем меня со всех сторон, с огромным трудом угадывались скособоченные силуэты, непонятно чего.

Но хотя бы море – не было галлюцинацией. Вокруг действительно было море, я слышала слабый напев сонного ночного прибоя. А помимо него–– только тишина вокруг. И никого из людей рядом. Совсем никого.

– Не ищи, – посоветовал мне женский голос.

– И не думала, – пробормотала я. – Они уплыли, да?

– Да. Будешь спрашивать «почему»?

А надо ли? Я задумалась, хочу ли я вообще знать, почему одна… И поняла, что нет, не хочу. Я всегда могу спросить воду, по какой причине это произошло (и ещё, могу спросить, где я), но в данный момент времени меня волновало только то, что я ощущала рядом странное присутствие.

Нет, не странное. Просто необъяснимое. Я не сталкивалась ещё с этой силой, хотя иногда слышала её за словами сирен-спутниц.

Ой. Что, правда?!

Сам морской дух?!

– Девоньки, – раздался мягкий журчащий голос, – беру свои слова назад! Совершенно отмороженная девчонка!

– Я?! – опешила я.

– Ты, ты, ты.

Вода у побережья вскипела, поднялась с мой рост и опала. Что очевидно, светлее не стало, поэтому внешний облик морского духа я не увидела, глазами. Зато ощутила. Как говорится, компенсационный механизм, да? Когда у человека отказывает одно из органов чувств, другие воспринимают окружающий мир намного острее.

У сирен, а может и вообще у всех магических созданий, среди этих органов восприятия явно есть ещё и что-то вроде шестого чувства.

Мои глаза были слепы, но я ощутила повелителя всех вод на Реханте так, как будто я одновременно трогала его, обнюхивала его, слышала движение каждой мышцы его тела. И вообще играла в потрясающе продвинутого сталкера!

Дух был … похож на абсолютно обычного человека. Впрочем, и в богине, с которой мне выпала честь познакомиться, я тоже не ощутила ничего такого вот… сверхвыдающегося. Они были могущественными в той же степени, в которой и озадачены тем, чтобы мир существовал. Ну, не верю я в то, что будучи Богом, вот тем самым – с большой буквы, можно ничего не делать. Закинуть ноги на спинку дивана, наслаждаться какими-нибудь напитками и вкусной едой, наблюдать за смертными и устраивать тотализаторы. И ничего при этом не делать.

Не бывает так.

Зато бывает, когда морской дух, что-то вроде великого и пугающего Посейдона, выглядит как тщедушный парнишка лет двадцати с небольшим хвостиком. Сонный! Милый такой, растрёпанный…

Дух хохотнул. Голос у него был как море – шорох с шелестом, будто камушки у прибоя перекатываются, и сам прибой слышно. Слышно китов и слышно кракенов. Слышно, как об утёс расплёскивается толща воды. Я слышала в его голосе отдалённое пение … кораллов?! И как волны полируют подводные города урсаилов.

В общем, два вопроса. Первый: почему я всё это слышу?! Второе: это вообще нормально?!

А потом он включил свет.

Просто взял и просто включил.

Уселся рядом со мной, независимо устроил мою голову на своих коленях, вскинул взгляд на небо, что-то прикинул.

– Рехант, я тут на небольшом участке утро включу? – спросил он в пустоту.

И пустота ответила ему ехидным смешком:

– Не нравится, что твою красоту не видят? Включай. Не жалко.

И он включил.

Я неоднократно видела в своём мире ролики time-lapse, технология замедленного времени. Ребята пытались мне объяснить, почему именно «замедленное», если в режиме просмотра оно выглядит ускоренным. Увы, не получилось.

Сам факт в том, что на таких роликах за несколько минут можно посмотреть, например, как встаёт и садится Солнце на невероятно роскошном испанском побережье.

Сейчас я видела это вживую. Как один отдельно взятый дух, по щелчку пальцев, проматывает кусок времени настолько, чтобы местное белое солнце встало над побережьем. А вместе с ним я вдруг увидела кое-что ещё – рядом с белым-белым солнцем в небо поднимался ещё один его спутник! Пронзительно медный. Точь-в-точь такой же, как волосы духа. И струящиеся одежды на нём.

Глаза у покровителя водной стихии были белыми. И… он был слеп, в мире физическом, в мире человеческом – он ничего не видел.

Тщедушный, хрупкий, встрёпанный – на самом деле.

Кожа белая, в веснушках, огромный рот, то и дело складывающийся в улыбку. Очаровательная ямочка на щеке. Жабры на шее, выступающие из-под пафосного одеяния тонкие ключицы, тонкие запястья и перепоночки между пальцев.

Абсолютно определённо не похожий на правильного «Бога», но точно тот, кого можно было бы представить по оговоркам спутниц-сирен. Зубоскал, добродушный, очаровательный.

Азартный.

Вредный.

Ехидный.

Одинокий…

– Ты уж извини, – панибратски похлопал он меня по плечу. – Но я не удержался. Не мог не подколоть Блада. Он же такой весь из себя! Гордый. В общем, я его команду подкинул поближе к тому месту, где он хотел быть. А тебя заставил оставить здесь.

– Здесь это где?

– Остров каменных кораблей. Неудивительно, что ты его не узнала, мы немного за пределами… привычной экскурсионной зоны. Итак, давай, что ли познакомимся, девушка, влюблённая в море. О чём ты мечтаешь?

– О море! – радостно откликнулась я. – Стать его частью!

– Прямо сейчас? – ухмыльнулся дух. – А впрочем, нет, не отвечай. Не хочу давать тебе ложную надежду. Реханта категорически против того, чтобы ты уже сейчас стала частью морской стихии. Так что будешь жить столько, сколько тебе отмеряно. А потом и поговорить можно будет.

– Только потом?

– Пораньше тоже можем. Итак, как тебя зовут?

– Лерга, дочь Константина.

– Дочь Константина… Знаешь ли ты, Лерга, что в этом мире важную роль играет истинное имя?

– Для всех поголовно? – удивилась я. Вроде команда Блада о чём-то таком рассказывала, но точно не в контексте «обязательно».

– Нет. Только для некоторых. Очень некоторых. У кого могущество, как у тебя, прёт как тесто на дрожжах. Вот у тебя – такое есть. И с этим надо что-то делать.

– Голову с плеч! – радостно выдала я.

Дух хмыкнул.

– Какая экспрессия! Нет уж, Реханта не велела. Так что будем изыскивать способы справиться другим путём. К тому же, не льсти себе, юная сирена. До того момента, когда твоё могущество сравняется с твоими знаниями… очень большой срок и очень долгий путь. К тому же, захочешь ли ты по нему идти?

– Вопрос, – согласилась я неспешно.

Могущество, как личное, так и не очень, меня особо не интересовало и не волновало.

И я просто не видела причин это менять.

– Но думаю, я захочу по нему идти, – призналась я смущённо.

– Чтобы быть полезной?

– Чтобы не быть обузой, – возразила я серьёзно.

Дух кивнул:

– Хорошо. Тогда… давай договоримся. Ты – как часть морской стихии, можешь получить истинное имя только у меня. Но просто так я тебе его не отдам. Ты ценить его не будешь. Да и не только ты.

– Испытания? Загадки?! Морской квест? – подпрыгнула я на месте.

Дух захохотал.

– Чудная девочка, – пробормотал он, к чему-то внимательно прислушиваясь, потом вздохнул. – Не отказался бы поболтать побольше, но мне придётся тебя оставить.

– Эй! А задание?! – возмутилась я.

– В себя приди сначала.

– Да я почти в полном порядке! Да и надо же мне знать, что делать!

Время снова проматывалось. От рассвета – вновь к темноте, рыжий спутник белого солнца (кстати, до сих пор же не удосужилась узнать, как они называются!), укатился к горизонту.

Дух помолчал, подумал.

Его тело стало полупрозрачным, как студень.

Глаза, хоть и не видел он, смотрели на меня внимательно. Дух рассматривал не меня, не мою «физическую оболочку», а заглядывал в душу. И то, что он там видел… нравилось ли ему это?

– Хорошо. Найдёшь мою возлюбленную – дам тебе истинное имя. Можешь не спешить, истинное имя для тебя станет чрезвычайно важным очень нескоро. Когда найдёшь, тогда найдёшь.

– Почему именно я?!

– Потому что ты добровольно выбрала быть между двух миров, не принадлежа каждому из них до конца. На Реханте таких раз-два и обчёлся, а тех, кто как ты – между землёй и водой живут, и того меньше. Ты не думай, не одна будешь. Все ищут. Найдут раньше тебя, ты оплату бонусом получишь. В обиде и не оставлю. И присмотрю за вами…

Но последние слова, кажется, мне лишь почудились…

Я не задавалась вопросом, как я выберусь с острова. Рядом был кто-то из сирен, так что… у меня был, грубо говоря, и транспорт, и источник информации. Только…

Прибегать к нему не очень хотелось. Как и возвращаться к мужу. Интересно, если я возьму и куда-нибудь исчезну, совсем исчезну… так, чтобы никто не нашёл, мне это поможет?

Ха… Наивности мне в некоторых вопросах не занимать. Даром, что на мне венчальное кольцо и браслет, так ещё и амулет, который на шею мне Блад повесил. Думаю, по этой наводке он меня найдёт даже на другом конце Реханта, хотя бы ради того, чтобы вернуть то, что у меня на шее.

Вот только…

Почему морской дух так … отозвался о Бладе? Как будто они, по меньшей мере, хорошие знакомые. Да не просто хорошие знакомые! А … друзья? Быть не может. Всё-таки, он обычный… три ха-ха.

Откуда мне знать, обычный ли он … Кровавый пират, легендарная личность, овеянная легендами. Я не имею ни малейшего понятия, может ли он быть знаком с морским духом. Да я вообще ничего о муже не знаю! Даром, что его «жена». Нет, знаю! Я знаю, что он влюблён в прекрасную Нелери и ради её спасения отправился через пару морей, спасать.

Причём о том, что она похищена, донесла ему я сама.

Ну и … фарс же!

Так, ладно. Что мне пришло в голову, когда я только открыла глаза? Что в этом месте должна звучать колыбельная, а она не звучит!

А почему здесь должно что-то звучать? Потому что на острове каменных кораблей пела я сама! Пела сирене.

И это что-то значит?

Что за мания задавать себе вопросы, на которые я даже отдалённо не знаю ответа?!

По порядку. Задам себе вопросы, на которые знаю ответы! Колыбельную я пела кому? Сирене! Я планировала встретиться с ней снова, чтобы узнать, могу ли я ей чем-то помочь. Ну, так! Мне и карты в руки!

Я в том месте, где её встречала, а, значит, она должна быть где-то здесь.

Должна же?!

Через полчаса я уже так не была в этом уверена.

Через час моя слабая уверенность, что кто-то меня надурил, начала крепнуть.

А когда уже самый настоящий рассвет тронул ласковым светом прибрежные волны, я осознала, что сирены здесь нет.

Просто-напросто не-ту. Я обошла этот островок вдоль и поперёк, но не нашла ни странного корабля, ни той статуи, в которой она была запечатана.

Рухнув без сил у воды, я опустила ладони в воду и спросила:

– Какой она была?

Почему спросила, сама не знаю. Почему-то захотелось узнать, а ещё хоть немного разогнать ту гнетущую тишину, которая царила над островом. Мне было тошно и в моральном смысле, и очень даже физически тошнило.

– Она? – вода колыхнулась. – Разной.

– Слушай, – я опустила ладони ещё ниже, распознав самую строгую из сирен. – А я могу вас хотя бы увидеть? Разговаривать с водой как-то… непривычно, что ли. А ты, я чувствую, где-то близко. Очень! Или есть какие-то ограничения? Видеть вас? Знакомиться с вами нормально?

– Нормальные люди, дитя, не задаются вопросом, можно ли познакомиться с сиреной! – отозвалась мне вода насмешливо. Потом сирена вздохнула.

Как странно. Моя просьба ей ужасно не понравилась! Только… Почему?!

– Люди слишком … определённо реагируют? – предположила я не уверенно, – поэтому тебе не нравится идея… показаться?

– Определённо, – согласилась со мной сирена. – Очень определённо. Могу даже до секунды расписать. Но то обычные люди, такие как ты… нет. Это пугает. И такие как ты, и ваша реакция.

– Такие?

– Ты не одна. Не первая. Не последняя… Первым… был наш – покровитель, наш дух… Он пришёл из другого мира, невероятно могущественным магом. Мы – сирены-спутницы, были первыми детьми Реханта, а потом впитали в себя могущество обновления природы.

– Обновление природы? – опешила я. – Смена времён года?! Но почему для сирен-спутниц?!

– Вода – колыбель жизни, всё в воде рождается, всё в воду однажды уходит. Мы не были изначально сиренами. Мы были просто низшими духами, управляющими сменой времён года.

– Тогда ты – зима! – предположила я задорно, уловив нотку застарелой боли в голосе собеседницы, и тут же посерьёзнела. – Самая строгая, самая милосердная, дарующая покой.

И она появилась.

Из воды.

Пенный прибой накатил на побережье и схлынул, рассыпав по песку и камням белые хлопья. Вода замерзала на глазах, покрывалась колкими гирляндами снега и вырастала, вверх, вширь, становясь объёмной и живой.

Даже если бы до этого я не назвала бы её зимней сиреной, я бы поняла это сейчас. Она была воплощением зимы – степенной, спокойной, мудрой.

У неё была очень белая кожа, белые ресницы, белые брови, и белые волосы, потоками струящиеся по телу. Абсолютно прямые – они доходили до земли и стекали вокруг её ног тонкими кольцами.

Длинные белые не ногти – когти, и перепонки между пальцами.

Белые жабры на длинной шее.

И неожиданно ярко-ярко синий камень в подвеске.

Единственное яркое пятно! Потому что даже одежда этой сирены была снежно-белой.

– Надо добавить красок! – буркнула я, не справившись с собой. Чувство прекрасного вопило, что для такой красоты нужно больше алого и синего, чтобы её подчеркнуть!

– Ярких пятен?

– Ага! Платье поярче и покороче… И…

– Покороче не получится, – сирена едва заметно улыбнулась, затем закатала подол. В первый момент я даже ожидала увидеть хвост, а увидела ноги. Тонкие, немного даже слишком тонкие и длинные – не совсем пропорциональные. Но дело было не в этом. Дело было в том, что на ногах были рыбьи плавники!!! Того же белого цвета. – Под водой это удобно, там брюки. А над водой только длинные юбки.

– Тогда фасон поменяй. И цвет, – продолжила я упорствовать. – Такую красоту прятать!

– Хорошо, хорошо, – засмеялась она, потом протянула ладонь. – Тера. Полное имя, конечно, другое и жуткое, я сама в этих двадцати семи буквах путаюсь. У тебя тоже такой кошмар будет, определённо. Но Тера – это так, как называют меня домашние.

– Тера… – повторила я.

– Да, осень и лето тебе потом сами представятся. Как и наш … дух.

– А пропала, значит, весна?

– Да. Сирена весны. Самая невинная, самая лёгкая, самая шаловливая, – Тера взглянула на воду, и от её грусти всё вокруг на мгновение покрылось тонкой корочкой льда. – Она была противоположностью духа воды. Полной.

– Противоположности притягиваются.

– Именно. И он до сих пор её любит… – сирена спрятала взгляд за длинными дрожащими ресницами и снова продолжила. – Мы искали её так долго, что уже полностью потеряли надежду. И тогда он пошёл на сделку с людьми. Такими как ты и не такими. Он надеется, что её вернут.

– И поэтому не отвечает на любовь остальных сирен? – грустно спросила я. – Потому что верит, что его любимая вернётся, и вместе с тем знает, что если он когда-то отзовётся на чувства любой из вас – то вы будете до скончания веков грызть себя тем, что вы просто замена?

Тера возражать не стала. Но её глаза… Я видела у неё такое же выражение, как у своего зеркального отражения. Такую же бездонную боль.

Я была права. Именно потому, что знала, о чём говорю. Прочувствовала не каждое слово, а то, что за ним стоит. Прочувствовала эту боль.

– Понимаю, – пробормотала зимняя сирена, – ты знаешь об этом не понаслышке. Поэтому так хорошо слышишь не слова, а то, что за ними стоит.

Я не стала никак не реагировать, повторила свой самый первый вопрос:

– Какой была она?

– Очень доверчивой. Слишком доверчивой. Я не знаю, что случилось… вода молчала. Мы не видели ничего, что случилось в том месте, где она пропала.

– Где это случилось?

– Именно здесь. На этом острове. Она приплыла сюда, когда две флотилии сцепились. Было очень много погибших, в том числе погибли и корабельные сирены. Она отправилась туда, чтобы петь им колыбельные.

– Помочь и спасти можно не всех сирен?

– К сожалению, Лерга, – Тера кивнула. – К сожалению, большая часть именно корабельных сирен умрёт вместе со своими хозяевами, теми, кто породил их.

– А сирены-спутницы?

– Мы изначально не были рождены вместе с нашим духом или для него. Мы просто вчетвером, скорее, должны были быть…

– Система противовесов, – догадалась я. – Вначале вы были для него стражницами, а потом якорями, чтобы он стал естественной частью Реханта. И остались рядом.

– Да. Мы были для него только цепями. Якорем, единственным и неповторимым, стала впоследствии Весна.

– И она пропала.

– Да… – Тера нервно потёрла горло. – Мы не смогли её найти, мы не смогли найти, что случилось в том месте, где она пропала. Мы не увидели ничего.

– Как такое возможно? – осторожно уточнила я. – Ведь вы – могущественные!

– И … не самые защищённые. К нашим услугам вся мощь всех водных источников на Реханте. Но у нас нет личной силы.

– Мне говорили, – согласилась я. – Запечатай сирену-спутницу где-нибудь, и найти её будет невозможно.

– Мы не знаем, это случилось или что-то ещё. Мы знаем только то, что Весна – жива. Но мы не слышим её голос, не видим нигде следа её магии, да и весны как таковой на Реханте практически нет… Пока это ещё не стало трагедией или зримой проблемой. Там и Реханта держит руку на течении. Но становится заметно, что растениям тяжело. Земные силы начинают медленно иссякать. Земля может оправиться, два-три сезона на то, чтобы она воспрянула, а для того, чтобы залечить самые страшные повреждения, понадобится всего десять-пятнадцать лет. Но это если вернуть Весну… Извини. Это уже лишнее…

Я покачала головой.

Поговорить даже не с кем, верно. Говорить о подобном с морским духом нельзя, ему больнее. И они варятся в этой своей боли и не могут выбраться. А в котёл этого ада периодически кто-то подбрасывает дровишек.

Немудрено, что она так разоткровенничалась. Я чужак, но вместе с тем – не посторонний … человек. Своя.

Ей даже не хочется, чтобы её пожалели. Всё, что ей надо – это немного понимания и надежды.

– Почему именно я? – спросила я тихо.

– Потому что у тебя, в отличие от нас – есть личная сила. Ты – земная сирена, ходишь между двумя мирами. Потому тебе никогда не стать такой могущественной, как мы, использовать всю толщу сил мировой воды ты не сможешь. Но ты никогда не будешь такой же беззащитной, как мы. Внутри тебя – есть вода, к которой ты можешь обратиться и через которую можешь позвать на помощь. Там, где другие беззащитны, ты будешь вооружена и опасна.

– Не порадовало, но обнадёжило, – хмыкнула я, потом вздохнула. – Они уже близко?

– Они?

– Мой муж и его команда. К тому месту, где на самом деле его возлюбленная?

– Уже почти добрались. Хочешь присоединиться к нему?

– Не хочу. Не хочу видеть, как он её спасёт.

– Но при этом сделала всё, чтобы он узнал вовремя о том, что его девушка попала в беду. Ты на неё похожа, такая же доверчивая, наивная и беззащитная… И с мужем не повезло… Я подкину тебя на корабль. Как хочешь прибыть, со стороны? Чтобы все видели и считались? Или тайно?

– Как меня… оставил Блад?

– Тайно.

– Значит, и вернуться так хочу, – вздохнула я. – Иначе будут говорить, обещал присматривать за девушкой, а она у него из-под присмотра и исчезла. Ещё и сама вернулась, ни в какие ворота не лезет.

– Мне нравится ход твоих мыслей, – засмеялась Тера. – К тому же пройти мимо и не подтрунить над Бладом?! Так не может не только он, но и мы! Спасибо, Лерга. Правда!

Спросить, за что меня благодарят, я не успела!

Магия, пощипывающая ледяными ладошками за щёки, подхватила меня в ледяной кокон, бережно пронесла сквозь пространство, и я рухнула… аккурат в чужую кровать!!!

Глава 25. Остров проклятых душ

Мне были не рады. Мне были очень не рады! И то это мягко сказано!

Потому что первое, что я ощутила, когда сообразила, что меня куда-то швырнуло, был холод на шее. Блеск металла скользнул ледяным зайчиком по стене каюты, и меня отпустили. Лезвие кинжала исчезло, и Блад сердито выругался.

За что это его так Тера? Чем-то провинился?

– Лерга!

– Привет! – радостно согласилась я, заставляя губы раздвинуться в улыбке. – Ты извини, что я так…

– Откуда ты взялась, такая ледяная?!

– Зима подкинула, – легкомысленно сообщила я, пытаясь понять, каким образом можно выбраться из кровати, при этом не задев Блада ледяными конечностями. – Лежи и не дёргайся, я сейчас…

«Сейчас» не сложилось, муж не стал ждать, когда я домяукаю планируемое. Пробормотав что-то про … совершенно невменяемых девчонок, он как-то очень хитро меня спеленал, и в следующий момент я осознала, что нахожусь под одеялом. Под одним одеялом с ним! И этот невозможный мужчина, сердито бурча что-то себе под нос, греет мои озябшие пальцы собственным дыханием.

Всё. Я проиграла…

Мне и раньше было мучительно понимать, что ещё немного, и этот мужчина будет принадлежать другой, и я ничего сделать не смогу. Даже не просто не смогу, не позволю себе никогда сделать ничего предосудительного. А он как назло ведёт себя так, что моя собственная совесть скоро сдастся под напором всего остального «я», а разум только поддакивает, подливает маслица в огонь. Какой мужчина, какой мужчина! Уже даже сердце умудряется заглушать!

Вот за что мне это всё, а???

– Я в порядке, – задёргалась я, пытаясь выбраться. – Честно. А тебе нечего здесь разлёживаться, мы уже близко!

– Я знаю.

– Тогда почему ты до сих пор здесь? Ты должен быть в другом месте! Хотя… я чего-то не знаю, да?

– Мудрая жена, – хмыкнул вредный Блад. – Ты не всё знаешь. Моя каюта – одна из самых защищённых на всём корабле. Здесь контрабандой можно даже кракена протащить. Поднимусь наверх, все заинтересованные лица мгновенно будут поставлены в известность о том, кто направляется в гости и на каком расстоянии находится. Догадываешься, что этого мне очень хотелось бы избежать?

– Куда мы направляемся?

– В весьма неприятное и весьма пугающее место. На остров проклятых душ.

– То, где … создают новых мертвецов?

Блад кивнул, отпустил мои ладони и поднялся из кровати.

Направление разговора ему не понравилось, а мне показалось, что не только ему. Светлая каюта потемнела. Мягкое нежное покрывало словно окрасилось кровью, поблекли лампы на тумбочках…

– Да.

– Тебе обязательно туда… отправляться?

– Да, – мой капитан повернулся.

И в его глазах я снова увидела пугающую силу. Давящую. Силу того, кто привык повелевать.

– Титул Кровавого пирата мне дали не за красивые глаза, Лерга. Я не просто пират, я капитан пиратской флотилии. И в этих морях может быть только одна легенда. Я. Без второй легенды Семь морей обойдутся.

Какое тщеславие. Интересно, сколько в нём оправданности? Как бы не каждое слово и не каждая буква.

Ладно.

Что там правильные жены должны делать? Поддакивать и молчать в тряпочку, придерживая своё мнение?

Так и поступим.

Хотя я до сих пор не могу взять в толк, причём тут две конкурирующие легенды, если всё, что нужно Бладу – это спасти его девушку.

Через какие-то пару часов я в этом была уверена на все сто процентов. И в том, что ему абсолютно плевать на вторые легенды, и в том, что я не хочу быть здесь. На этом острове.

Я держалась, пока мы к нему плыли на маленьких лодчонках, и Тал виртуозно проводил нас мимо отмелей и угрожающе скалистых рифовых «клыков».

Я держалась, когда на побережье нам был уже организован комитет по торжественной встрече.

Обстановка соответствовала драматическому накалу событий. И белый песок, в котором прятались острые сколы ракушек, ранивших даже сквозь самую толстую подмётку сапог.

Чёрные-чёрные утёсы нависали низко над пляжем. Узкие кристаллические сталактиты отливали разными оттенками цветов, бросая на песчаный холст то длинные уродливые тени, то просто оттенки алого, синего, зелёного…

Там нас и ждали, прячась в тенях. Маленькие горбатые создания, с удовольствием крошившие живых на ленточки и кусочки.

Я держалась, когда на смену этим созданиям пришли костяшки.

Мне было страшно, но я послушно держалась за спинами Блада и его команды, по мельчайшим капелькам подливая им своих сил. Серьёзные магические возмущения могли привлечь внимание тех, с кем мы не готовы были встретиться.

Блад собирался пройти практически через весь остров незамеченным. И не в одиночестве, а со всей командой! … Умирали за нас не люди, а что-то вроде … живых неживых. Големы, если я правильно помнила, как подобное называлось в книгах и фильмах наших фантастов.

Созданные из воды (хорошо, что я не ощущала их смертей или развоплощения), они отвлекали внимание, пока мы двигались вперёд. Мне вперёд не хотелось. Но я держалась, даже вопреки своим желаниям.

Блад сказал, что хочет, чтобы я была рядом.

Из последних сил, стараясь не показывать всего отчаяния, я держала на коротком поводке свою боль.

Она грызла меня изнутри, запуская кривые зубы в мою душу.

Чем я удивляюсь? Ну, чему?! Я ему никто, никто, никто…

Никто…

Я просто запись рунами на кольце и браслете. Чужачка, возникшая из ниоткуда. Меня никто не звал.

Теперь, зная Блада, узнав не его очаровательную маску испуганного эльфёнка, а истинного Кровавого капитана, я понимала, что ему ничего не грозило. Что эта казнь была лишь фарсом. Он мог спокойно выбраться в любой момент. Он просто ждал, до последнего надеялся, что Нелери выберет его.

Вот и всё…

Я вмешалась туда, где никому моё вмешательство не требовалось…

И самое ужасное, что мне даже было смешно от того, насколько больно мне было.

Я не задавалась вопросом, за что мне всё это.

Я помнила слова Реханты о том, что мужчину я выбрала сама… И несмотря на всю боль, несмотря на всё отчаяние, я была не готова от этого отказаться.

Я держалась вопреки всему и вся…

Но когда мы увидели Нелери, распятую на алтаре, безумное количество крови повсюду… И я увидела реакцию Блада, я сломалась…

Разлетелась на тысячи капель воды и снова собралась, потеряв где-то половину кровоточащего сердца…

Он кинулся к ней, забыв и про магию, и про всю маскировку.

А мне всё врезалось в память, словно выжженное.

И то, как он упал на колени перед кроваво-чёрным низким камнем, то, как он руками раздирал цепи, даже не замечая, что ранит в кровь собственные пальцы… И как смешивается их кровь.

Если бы она была его женой, то после этого их брак стал бы навсегда неразрывным. И мне было завидно…

Даже несмотря на то, что она пережила столько страха. Несмотря на то, что глаза Нелери были затуманены… То, как снимал её Блад с этого алтаря…

Я разрывалась от зависти и немого вопроса, почему же мы не опоздали, почему мы успели, и она жива…

Передав Нелери на попечение Шелтера, Блад подошёл ко мне.

Обессиленная, я сидела в стороне около огромного дольмена, и меня так и подмывало залезть в этот домик целиком, свернуться там клубочком, и чтобы меня всё и вся оставили в покое.

Муж присел рядом со мной на корточки, поймал пальцами подбородок. И только когда я смогла сфокусировать на нём взгляд, тихо сказал:

– Откровенно говоря, мы немного опоздали. Кровь Нели уже пролили на алтаре…

– Это что-то значит? – спросила я, стараясь держать голову ровно.

– Значит. В числе прочего, не столько важного, это значит, что если мы сейчас отсюда не уберёмся, нас здесь и похоронят. Мы не примем бой сразу с тремя флотилиями костяных адмиралов. А здесь их трое.

– Твоё сообщение было успешно доставлено и оценено по достоинству? – ухмыльнулась я. Больно. Почему же так больно?!

– Пожалуй, слегка переоценено. Ты поможешь?

Как будто у меня есть выбор! Как будто здесь и сейчас я могу сказать: «знаешь, милый, не помогу, у меня в груди только одно желание, убить и тебя, и её, и чтобы этот остров стал вам могилой! Одной на двоих, раз уже вы так хотите быть вместе».

– Что я могу сделать?

– Приведи сюда Танцующую.

– Как?! – даже скинула я себя дикую хандру. – Разве это возможно?!

– По воде – да. По воздуху – да. По связи сирен – да.

– Мне надо просто привести сюда Танцующую?

– Да. Всё остальное я сделаю сам, – согласился муж. – Так что?

– Конечно. Сейчас… Займусь.

Я сделаю всё, что угодно, лишь бы оказаться… подальше от этого острова, чтобы отгородиться от счастливого лица соперницы, прижимающейся к моему мужу…

Пусть даже это будет значить совершить на глазах у всех пиратов «чудо». Пусть даже это будет значить прокричать на весь Рехант: «смотрите здесь сирена!»

Я смогу… я смогу продержаться…

Сжав кулаки так сильно, что твёрдые (по-сиренски) коготочки пропороли кожу, я взяла себя в руки. Всё закончится. Всё закончится…

Сегодняшнюю ночь они опять проведут вместе…

И брак будет разорван.

Почему-то я не могу отделаться от ощущения, что стоит мне это увидеть своими глазами, как я получу свободу.

И не придётся… Ничего не придётся!

Всё хорошо. Я справлюсь. И не с такими справлялась!

Главное, Лерга, держаться. Просто держаться.

За ускользающий воздух, за утекающую сквозь воду пальцы.

Держаться за собственную кровь. Держаться, держаться…

И всё же я не смогла… до самого конца.

Когда Блад протянул мне ладонь, чтобы помочь подняться, я шарахнулась от него прочь, пачкая песок побережья уже своей кровью.

Нет. Нет.

Нет.

Я видела, КАК он смотрел на свою женщину. Я видела панический ужас в его глазах, когда он думал, что мы опоздали. И бесконечную нежность, когда он поднимал её с алтаря.

Я не вправе рушить такую любовь. Я могу только её отпустить. То единственное, что я обязана сделать, что бы ни царило в моей душе. Пусть даже это тупое чёрное отчаяние.

Просто потерпеть. Перетерпеть. Сгореть.

Я свалилась на руки примчавшемуся Шелтеру, подчинившемуся всего лишь повелительному взгляду Кровавого капитана.

И мечтала только о том, чтобы главный корабельный целитель, удерживающий меня в своих руках, не выдал того, что его рубашка сейчас стремительно намокает от моих слёз…

Руки Шелта дрожали, я ощущала эту дрожь на своих плечах.

– Как будем подниматься наверх? – спросил Блад. Я слышала его ровный спокойный голос чуть в стороне.

– Магией. Подкинь всех. Я помогу Лерге воспользоваться водной уздечкой снизу, и мы поднимемся сразу же, как только Танцующая выйдет в открытое море. Предупреди, пожалуйста, Тану, что мы ей поможем добраться до воды. И, кстати, ещё и Тала, пусть он подстрахует, когда будем опускаться на воду. Для него дело привычное, так что…

– Сделаю, – согласился Блад.

Я стояла, превратившись в ледяную статую, одурев от боли, онемев от шока, от того, что я увидела, от того, что я узнала, от того, что поняла. От собственного «я», наконец.

Больно…

Больно…

Я не могла понять, почему Шелтер решил остаться здесь со мной внизу. Ровно до тех пор, пока мы не остались одни. И все пираты до одного не перебрались наверх.

Я смогла подавить голос своего болезненного любопытства, уговаривающего заглянуть в память ближайшего источника воды, пусть даже это мои собственные слёзы и лужи морской воды, налившиеся с Танцующей.

Я не хочу видеть, как Блад укачивал Нелери, я не хочу видеть, как он её обнимал и поднимал. Я хочу просто … просто…

– Всё хорошо, – Шелтер, сжимающий мои плечи, говорил сухо, но в глубине его голоса… какая знакомая боль! – Всё хорошо, слышишь, Лерга. Я всё сделаю сам. По воде у нас, конечно, больше Тал. Но он поймёт, и он, и Тана. Мы всё сделаем сами. Просто потерпи, мы скоро будем на побережье. Хорошо?

У меня кружилась голова.

И было ощущение, что я падаю.

Куда-то туда, не в мягкую и нежную водную бездну, а туда, где нет ни капли воды. Я падала в пропасть, а она скалилась на меня утёсами-клыками, когтями.

И чтобы держаться в реальности, мне приходилось уделять чрезмерное внимание всему, что происходило вокруг.

Водную уздечку кидал Шелтер, а я внимательно следила за каждым его действием. За каждым словом. Каждым выражением лица.

Я влила в него магию, бездумно и в то же время холодно расчётливо…

В него, в Тала, не думая о последствиях, я влила магию в Тану, даром, что не видела её в пределах досягаемости. Это меня не волновало. Я просто могла это делать и делала.

Когда Танцующая мягко опустилась на воду и перешла полностью под контроль своего штурмана, я была уже в состоянии, больше походящем на грипп при высочайшей температуре.

У меня ломило кости и всё тело, меня трясло изнутри, настолько, что мне казалось ещё мгновение, и я задрожу всем телом. Ощущение реальности ускользало от меня прочь и прочь. Показалось, что неожиданно рядом мелькнул кусочек моего реального мира. Послышалось, как отчаянно гудят клаксоны множества машин, послышались сирены. И я всё падала, падала, падала в эту бездну…

И не могла достичь её конца.

Шелтер доставил меня в мою комнату.

Видимо, моё состояние внешне никак не проявлялось, потому что он помог мне дойти до кровати, помялся рядом и вышел, сказав, что принесёт мне сейчас воды и успокоительное.

И всё будет хорошо.

Мне хотелось истерически расхохотаться, но я сдержалась. Не знаю уж каким чудом.

Хорошо, будет хорошо, правда, что ли?!

Через пару часов я потеряю не просто «мужа», но «любимого человека», а он тут ведёт речь о том, что не случилось ничего страшного.

Случилось! Мы успели, успели спасти девушку… которую любит мой муж. А значит, я его потеряла. И значит, мне придётся увидеть то, что видеть я категорически не желаю! Если бы… если бы я была не я, я бы могла… Я бы могла! Мне было бы достаточно просто протянуть Бладу окровавленную ладонь, и наш брак было бы не разорвать. Одна кровь на двоих!

Если бы….

Если бы…

Дыхание закончилось где-то в груди. Сердце стучало с перебоями. Я не ощущала биения, я слышала его, своё собственное, в ушах вместе с боем крови. Бух, бух и заминка, заминка, заминка…

Сев на кровати, я взглянула на собственную мокрую одежду. Почему она мокрая? … Я не помнила. Кажется, что-то случилось в тот момент, когда я не осознавала действительности. И её надо снять… Надо… Потому что если я лягу в кровать вот в такой мокрой одежде, то я точно не смогу согреться. А как её снять…

Снять…

Она же мокрая!

А сирены мне объясняли, что вода – наша сила. Значит, можно попросить ту воду, которая стала частью одежды, просто с меня всё снять. Жульничество, но я совершенно не возражаю. Нет сил. Главное, закутаться хотя бы в покрывало, к приходу Шелтера.

Или не надо?

Принять его предложение?

Как будто я могу!

Как будто я себе позволю!

Яростный всплеск добавил телу немного сил. Вернул ненадолго ясность рассудку. Я смогла раздеться, частично с помощью воды, частично с помощью собственных рук. Натянув рубашку, я некоторое время тупо смотрела на слишком длинные для меня рукава. Обшлага заканчивались ниже моих мизинцев. От ткани пахло слишком… знакомо.

Очень мило! Что в моей комнате на моей кровати делает рубашка мужа?!

Злобно буркнув, я попробовала её снять… и не успела всего немного.

Меня накрыло.

Пропасть, которая была где-то в мыслях, где-то в ощущениях души, неожиданно стала очень даже реальной.

Я падала, понимая, что там – в конце, меня ждёт моя смерть. То, о чём меня предупреждали, моя душа станет просто комком пыли, а потом распадётся и она. Я была близка не просто к смерти, а к тому, чтобы оказаться окончательно стёртой из этого мира.

Что ж… наверное, безголовые сирены так и заканчивают?

Падение прервалось неожиданно.

Я услышала песню. Хриплую песню женским голосом, колыбельную, которую могла петь только одна сирена на всём Реханте. Та самая! Которую я встретила на острове каменных кораблей, и которой так и не помогла.

А ведь мне так хотелось!

Чувство разочарования в собственной бездарности, было таким острым, что я на мгновение застыла в этой пропасти в невесомости. Я никуда не падала, ничего не испытывала.

Я просто слушала песню.

Я тоже хочу спать. Если я поддамся этому мягкому напеву, если я усну в этой пропасти, то всё закончится для меня во сне? Я ничего не испытаю? Ничего не пойму?

Просто …

Да. Теперь я понимаю, почему сирены-спутницы поют для душ погибающих кораблей. Они не умирают, они просто засыпают под колыбельную. Так намного проще, там намного лучше. Так не больно и не страшно.

Просто закрыть глаза и позволить себе…

Позволить?

Пустота неожиданно перестала быть моим союзником. Чуть пониже меня появилось что-то нечеловеческого происхождения, спросившее с живым интересом:

– Ты его любишь?

Я не могла ответить утвердительно. Я уже признала всё и вся в своём подсознании, оно не задало бы такой вопрос. А больше никому я не могла признаться в своём падении и в своей безнадёжности.

Добровольно признаться в подобном было для меня немыслимо.

Но как сказать нет, если не просто влюблена, а люблю? Если для меня его свобода, его счастье, его жизнь – гораздо важнее собственной?!

– Молчишь? Не знаешь, что сказать? Или не можешь озвучить очевидное? Признайся уже! Сдайся! Ты любишь его!

Я молчала.

Взять и просто так сдаться?! Отказаться от своего счастья и сделать несчастным ещё одного эльфа?! Нет уж!

Голос не сдавался.

– Ну же, – мягко подначил он меня, – просто признай это. Ты любишь его настолько, что другим и не снилось. Ты любишь его настолько, что забыла уже о том, что можешь быть счастлива сама. Готова отказаться от того, сего. Ну, же, признайся. Зачем ты так упорствуешь? Признайся.

Я молчала.

А потом начала выбираться из этой пропасти.

Если уж я сюда падала каким-то образом, значит можно и обратно, да? Я не хочу общаться с этим нечто. Я не знаю, чего оно хочет от меня. Но это признание… Нет, это не друг. Это не может быть другом. Дальше! Мне нужно быть отсюда как можно дальше.

– Не думай, что сможешь от меня убежать. Я не отпущу тебя отсюда, пока ты не дашь мне ответа. Ну, же. Признайся, пугливая девочка. Что ты – любишь. Что ты не хочешь отдавать его никому другому. Особенно той аристократке, которая неприкрыто радовалась тому, что «пятно на её репутации» умрёт. Ну, же. Просто признай это. Или у тебя есть повод молчать? Тебе заплатили за молчание? Вряд ли.

Я обхватила себя за плечи, подалась к стене.

Рядом со мной было что-то пугающее. Могущественное. Не человек. Я ощущала это совершенно точно. Это не были знакомые мне могущественные сущности вроде Реханты, морского духа, сирен-спутниц. Это было что-то иное.

Но не менее страшное.

Это нечто могло меня убить.

И самое смешное, ему было даже выгодно это сделать. Убить меня, чтобы… чтобы?

– Раз уж ты посчитала, что он – тебя достоин и упорно не хочешь его оставить, почему бы тебе не забрать его себе?

Логика включилась.

Я посчитала? Кто-то в курсе, что мы с Бладом женаты, но при этом брак – лишь фикция. Кажется, из тех, кто рядом – знают это считанные единицы. И убийца. Что-то подсказывало мне, что тот тип, уже успевший пропасть с «радара», тоже был в курсе того, что собой представляет наш брак. Слишком уж были его слова настырными, а поведение решительным. Он не видел в Кровавом капитане весомой помехи.

Может ли эта сущность, что рядом, быть тем убийцей?

Я молчала.

Снова и снова пытаясь ощутить хоть каплю воды где-то вокруг. Как?! Как мне отсюда выбраться? Я не хочу разбиться. Я хочу… я ещё не сдалась! Я ещё… Я ещё жива! Я могу подождать. Я просто могу подождать… Погоды у моря?! Несчастного случая? Когда нож под рёбра, три раза и все три абсолютно случайно?!

Что лезет мне в голову?!

Нечего ждать! Нечего!

Но и туда, где эта сущность, я не хочу.

Почему-то падение вниз это рассматривает, как нарушение… чего-то? И ему проще меня убить, чем позволить упасть. Почему?

– Ну, скажи же! Просто признай это. Ты любишь его. У тебя был на этом острове шанс, ты не воспользовалась им. Смешала бы кровь, и всё, он бы от тебя никуда совершенно не делся. Совсем-совсем-совсем никуда. Был бы вечно рядом.

– Вечно? – ухмыльнулась я, наконец, разжимая губы. – Да он бы просто меня убил!

– И последовал бы следом? – захохотало нечто. – Девочка, миленькая, просто признайся, что любишь его.

Ага. Последовал бы следом? То есть – это та причина, по которой он меня до сих пор не убил. Что если он убьёт…

– Это касается всех? Венчанных божественным браком? – заинтересованно спросила я, ещё больше приходя в себя. Ну, а что? Раз уж ситуация такая, что выбраться своими силами не получается, угроза для жизни миновала, то надо воспользоваться моментом и что-то узнать.

– Да, убивать нельзя. Это прямой путь к самоубийству.

– Как здорово, – пробормотала я, нервно потерев нос. – А в чём твоя выгода?

– Моя выгода? – удивился мой собеседник. Или собеседница?

– Зачем тебе, чтобы я признавала что-то? Соперник? Конкурент? Прямая выгода? Зачем?

– Тебя жалко, дуру, – ухмыльнулось нечто. И я вдруг услышала в нём какие-то очень-очень-очень знакомые нотки.

Но понять, что именно происходит, кто это говорит, просто не успела.

Я проснулась, от отчаянного крика Таны:

«Помоги, сестра!»

И волны тревоги, в который уже раз прокатившейся по борту Танцующей.

– Летучий Голландец по правому боку!

Глава 26. Летучий голландец

В каждой истории о пиратах обязательно-обязательно есть корабль, о котором мечтает каждый юнга и которого нешуточно опасается, а порой даже и боится, капитан.

В моём родном мире таких историй в моё время не было. Что уж там было во времена господства Англии на море – не знаю и не могу сказать. Но легенды легендами, а даже до моего времени дошла легенда о Летучем голландце. Легендарном корабле-призраке под роскошными парусами, появляющемся из ниоткуда и пропадающем в никуда.

Возможно, даже до просвещённого XXI века, до моряков, проводящих больше времени в море, чем на земле, дошла своя версия этой легенды.

Но на Реханте магии было намного больше, а вместе с магией было и то, с чем я никогда не столкнулась бы в своём родном мире – легенды. Не просто истории для рассказов у костров, а тем, с чем можно столкнуться на узкой дорожке. На очень узкой, с заранее не определённым концом.

Когда я, натянув одежду, ту, что под руку попалась, выскочила на палубу, обнаружила, что сопротивляться здесь никто и не думает! Пираты, все как один, смотрели на появившийся на горизонте корабль с ужасом.

– Мы можем оторваться?! – подскочила я к Талу, стоящему флегматично у штурвала.

– Нет, – отозвался урсаил. – Магия не действует.

– А я?!

– Не поможет. Это не просто мёртвые, это летучий голландец.

Переведя взгляд на меня, Тал неожиданно протянул руки и резким движением запахнул на мне форменную жилетку. Кто-то из пиратов, стоящих рядом, отвёл взгляды в стороны.

И только тут я сообразила, что как была в рубашке мужа, так и выскочила наверх в ней!

И рукава эти…

Кстати, говоря о муже… браслет жёг кожу, как и кольцо, но ничего не думало с меня падать! Почему?! Он же должен был разорвать брак? Или не помогло? Но ведь… ведь…

– А, Лерга, – муж спорхнул откуда-то сверху, остановился около меня, оценил взглядом и растрёпанный вид, и свою рубашку. Изогнул бровь и кивнул: – да, это было правильным выбором. Она теплее…

И не добавив ни слова, двинулся вниз, к стоящей на носу, словно изваяние Нелери.

За моей спиной раздался стук.

Когда я повернулась, Тал стоял у мачты, прислонившись к ней лбом. Это вот сейчас, я стесняюсь спросить, что было?! Он что, со всей дури башкой приложился о деревяшку?!

– Прости, – пробормотал урсаил, повернувшись ко мне.

– Теперь ты! За что?! Что происходит?!

– Ничего не происходит. Просто «прости», – урсаил двинулся вслед за своим капитаном. Я же, опершись на надёжные перила, обрамляющие капитанский мостик, смотрела ему вслед.

От былой хмари не осталось и следа. Тоска тоже предпочла куда-то сбежать, чтобы не общаться с неадекватными сиренами.

Ой, как интересно! Вода-водица, стихийная сестрица, что происходит, подскажи, мне картинку покажи!

И вода отозвалась. Мне осталось только подождать, пока картинка настроится, и звук появится.

Итак, акт … какой-то там по счёту, действующие лица: слишком спокойный муж, даже перед лицом определённо нешуточной опасности на горизонте; злющий Тал и ломающая руки Нелери.

Повторюсь! Как интересно!

– Так нельзя, – Тал (для меня, я же пропустила всё начало) неожиданно ударил кулаком своего капитана в плечо. – Ты понимаешь? Мы сейчас все здесь погибнем! До одного.

– Да ладно тебе, – Блад отмахнулся. – У нас есть сила, которая позволит нам выжить.

– Нам? Нам это кому?! Мы сможем выжить с помощью этой твоей «силы», только если уйдём в толщу воды! На глубину в пару километров, где благополучно умрём, поскольку под водой не сможем принять бой со свитой кракенов!

Кракены? Кракены… Свита? То есть летучий голландец – это не просто страшилка, это ещё и очень даже проверенная и известная страшилка, которую сопровождает ещё более проверенные страшилки, в количестве больше, чем «адын штук»?

Ну, окей. Я хорошая девочка, я смогу… скольких я смогу убить, до того, как всё станет совсем плохо? Двух? Трёх? Потом меня и похоронят.

– Успокойся, – процедил Блад. – Мы справимся как-нибудь…

– Милый? – Нелери прижалась к руке капитана, с щенячьей нежностью заглядывая в его глаза. – Что-то… что-то не так?

– Нет, моя хорошая. Тот амулет, что на тебе, сделает так, что что бы ни случилось, ты будешь в безопасности. В абсолютной.

– Одна?! Посреди открытого моря?! – в голосе девушки я явственно расслышала первые нотки грядущей истерики.

Не виню. Честное слово. После того, что выпало на долю этой милой легкомысленной аристократочки… такие приключения или ломают так, что личность человека просто стирается, или остаётся в кошмарах надолго.

У меня тоже было…

У меня?

– Русалочка? – Огний, поднявшийся на капитанский мостик, придержал меня, заваливающуюся набок, за плечо. – Что случилось?

– Моя память… Вдруг… Мне показалось, что … только что… что-то исчезло. Из моей головы.

– Это хороший знак, – пробасил боцман, обнимая меня за плечи. – Очень хороший. Это значит, что твой прошлый мир потерял ещё кусочек тебя. Ты тоже потеряла, но стала ещё на шаг ближе к этому миру.

– Огний, ты… Я же… Он же не сказал?!

– Он? – рыжий грустно хмыкнул, погладил меня по волосам. – Маленькая глупая девочка. Не знаю, кому ты добровольно сказала, что умерла в своём родном мире, но не недооценивай старого боцмана. Я видел печать смерти в твоих глазах. Она ещё до конца не растаяла. Она ещё держит тебя в своих объятиях, она ещё не отпустила тебя. Потому так важно, что твоя память уступила, отдав тебя на откуп миру этому.

– Огний… А расскажи мне о Летучем голландце?

Связь с водой пропала, исчезла, пропал и звук, и картинка с носа корабля. Я заметила только, что там присоединилась и Тана.

Огнебрад задумался, потом пожал мощными плечами.

– Летучий голландец. Долгое время считали, что это лишь история, из прошлого. О двух душах, разделённых морем. Он бесконечно любил ту, с которой не мог быть. Но когда случилось так, что ей грозила опасность, он ни о чём не думал. И создал первую пиратскую флотилию. Её возглавлял Летучий голландец. Это артефакт, сам выбирающий себе хозяина. И… то, что он здесь…

– Это плохо?

– Нет, русалочка, корабль сам по себе, лишь безумно опасный инструмент, в опытных руках он может многое. Страшны кракены, которые сопровождают его.

– Вот как… – я кивнула послушно, снова взглянула вниз. – Значит, Летучий голландец создал первый пират… И он – не более, чем инструмент…

В душе вдруг мелькнуло что-то заполошно, что-то не так. Что-то опасное сейчас… случится!

Потянувшись к воде, я снова попросила показать мне мужа.

– Так нельзя! – теперь уже Нелери вцепилась в лацканы его пиратского пиджака. – Нельзя! Нельзя!

– Почему? Тебе ничего не грозит.

– Ты – тоже умрёшь!

– Это достойная жертва, чтобы обеспечить твою безопасность.

А о корабле и всех членах команды не сказала ни слова, безголовая аристократка! И Тана! Она что, тоже должна пострадать из-за этой?!

В душе заворочалась тяжёлая гневная змея ярости. Можно я просто скручу ей голову, а?! Почему ради неё одной?

– Нет! Нет! – перебила мои размышления Нелери, вздрогнув, словно от холода. – Нет! Так нельзя! Я… я… я знаю! Есть… есть кое-что… что может… может!

– Что может?

– Кольцо! Кольцо из праха! – аристократка рванула шнуровку на груди, продемонстрировав содержимое декольте в очень выгодном свете. – Без карты до морского алтаря – оно позволит только управлять… управлять…

Запнувшись воздухом, Нелери сдёрнула с собственной шеи какую-то железку и буквально насильно всучила её Бладу.

– Я знаю, ты сможешь что-то с этим сделать! Пожалуйста! Я не хочу, чтобы ты умер! Это слишком несправедливо! Я ведь только… только…

В руках Блада была маленькая беленькая ладья.

Сдуру (вот честное слово!) я посмотрела на неё...

Ощущение удара было настолько сильным, что только рука Огния удержала меня в мире физическом. Но и без того, я бессильно обмякла в его руках, а потом вскинула голову:

– Что это?

– Это? – боцман смотрел на не меня, с грустью он смотрел на своего капитана. – Это одна из трёх частей величайшей морской загадки. Один из трёх ключей, чтобы стать капитаном флотилии костяных кораблей и живых мертвецов.

– Что? Один из трёх? А два других?

– Живое сердце древнего кракена и карта Семи морей. Особая карта, естественно, и написанная не самыми простыми чернилами, и то, на чём писали далеко не…

– Кожа? – перебила я с кривой усмешкой.

Огнебрад только покорно вздохнул:

– Русалочка…

Я снова взглянула на капитана, что-то шепчущего на ухо Нелери.

Красота… Так трогательно и так … фальшиво…?!

Эй, эй! Что за мысли в голову лезут?!

– Лерга, – Блад повернулся, поманил меня к себе. Голос мужа прозвучал аккурат у меня над ухом. – Можешь спуститься ко мне?

О, я знаю этот фокус. Там Тана. Именно она передала сейчас сообщение.

– Конечно, – согласилась я послушно, воспользовавшись собственными силами. – Сейчас подойду.

Спустившись вниз, я дошла до мужа, остановилась рядом, не глядя на всхлипывающую Нелери. Как трогательно сейчас мой мужчина её обнимает. И его рука на её плечиках худеньких. Эй, а она не простынет? Почему его тёплая рубашка на мне, а не на ней?!

– Окажите нам помощь, – попросил вежливо Блад. – Нам бы оказаться в другом месте.

– Чем могу я? – удивилась я от души. Тут без меня целая толпа магов. Каким образом могу я чем-то помочь? И вообще зачем ему именно моя помощь… И почему возлюбленная Блада такая вся заплаканная и отводит от меня взгляд почти что с ненавистью?

– Если бы мы могли справиться без вас, я бы не подумал вас беспокоить…

За спиной Блада давилась смехом Тана.

Ощущение того, что вокруг происходит что-то очень похожее на карнавал, только усилилось.

Что за?!

– Конечно. Что я могу сделать?

– Резонанс.

Если мой муженёк подумал, что это каким-то образом мне объяснило хоть что-то, то он бесконечно заблуждается. Ничего не понимаю.

Тана помахала ладонью:

– Я поясню, – сообщила она мне негромко. – А на неё не смотри. Просто…

Я только бровь приподняла в нешуточном изумлении. Просто?

Чем дальше в лес… ок, в море, тем больше ситуация заставляет меня терять дар речи и мысли, немного, тоже.

– Повторюсь. Не обращай внимания, – подмигнула мне Тана.

На кого? На Нелери или на мужа?!

Блад тем временем под испуганным взглядом Нелери поцеловал раскрытые ладони своей сирены, потом повернулся ко мне. Эй, эй! Только не говорите мне, что целовать теперь он собирается мои ладони?

Если бы ладони! Если бы я знала, что этот тип задумал, я бы поспешила оказаться на другой части корабля, или вообще бы не приблизилась к нему даже близко!

Блад наклонился к моему уху. Скользнул губами по самой мочке, шепнув:

– Боишься, русалочка?

Нет, не боюсь. Убить его очень хочется.

Спустя мгновение, когда губы этого… гада отпечатались на моей шее, аккурат в вырезе его же рубашки, это желание достигло своего предела. За что?! За что он так со мной?!

– Вот так будет лучше, – выпрямился этот гад, как ни в чём не бывало.

– Стой! Стой! – мою попытку дёрнуться с места прервала Тана. – Прости! Это было необходимо! Он связал нашу с тобой магию, чтобы мы могли сотворить резонанс.

Мои руки тряслись. Необходимость?! Мучить меня – это необходимость? Быть вот так близко, дразнить своим присутствием и дразнить тем, что он никогда моим не будет?!

Не хочу! Не надо мне такого!

Вот, рядом с ним его возлюбленная, почему до сих пор наш брак не разорван?!

Почему?

Интересно, если я ему пощекочу рёбрышки чем-нибудь острым, он мне ответит на интересующие меня вопросы?

И совсем уж неожиданным для меня стало то, что Блад, как ни в чём не бывало, поймал мой взгляд и кивнул.

«Это обещание?» – на этот раз я была уверена, что меня слышат. Что меня не просто слушают, но собираются и просветить по некоторым моментам.

Снова насмешливая ухмылка, кивок.

И вот уже к Нелери поворачивается не опаснейший тип на Семи морях, а очаровательный мальчишка, тот самый, кого я сдуру, не иначе, сняла с плахи.

Тана, убедившись, что я уже хотя бы в минимально адекватном состоянии, отпустила мои ладони, выдохнула:

– Твои глаза…

– Мои глаза? – взглянула я на неё.

И… не получила ответа.

Они сговорились, а?! Я сейчас, правда, убивать буду!

За то, что они творят!

– Смешно сказать, – пробормотала она растеряно. – Я могла поклясться… Прости. Неважно. Резонанс.

– Что такое и почему с помощью этого самого можно сбежать от Летучего голландца?

– Тут такое дело… – замялась Танцующая.

Душу царапнуло.

Что-то не так.

Кажется, сейчас мне соврут.

– В данном случае Голландец находится на том самом расстоянии, где он нам не очень опасен. Сила двух сирен, звучащая именно в резонансе, поможет нам не сбежать от него – а укрыться. Как бы… помнишь, как ты услышала кракена? Это была звуковая волна. Точно так же они находят свою добычу. Резонанс позволит нам закрыть наши звуки подо что-то вроде купола, не самой…

– Хватит, – попросила я.

– Чт…о?

– Хватит вешать лапшу мне на уши. Не можешь сказать правду, лучше так и скажи, что не можешь мне ничего сказать. Не надо, пользуясь тем, что я на Реханте понимаю от силы сотую часть происходящего, меня обманывать. Я повторю свой вопрос. Зачем это нужно?

Сирена молчала.

Значит, обманывать не хочет, пойманная на этом, правду сказать не может, а открыто говорить, что она меня обманывает – тоже не желает. Соответственно, причина проста. Кто мог приказать ей (именно приказать), чтобы она солгала? Правильно! Капитан корабля.

Что из этого получается? Что Блад пытается повесить мне в очередной раз лапшу на уши.

Да ладно. Не очень-то и хотелось.

– Что нужно делать? – спросила я, сделав вид, что никакой заминки не видела, и вообще, никаких вопросов не задавала, на обмане не ловила. И являюсь исключительно мудрой «русалочкой». Нет, всё-таки морская ведьма в оригинальной истории была не только злой, но ещё и мудрой. Оставь она русалочке голос, чего бы та натворила и наговорила?

Оставим за кадром тот момент, что история закончилась… весьма морским способом, и русалочка обрела счастье совсем не человеческое, о котором мечтала.

– Надо просто со мной спеть!

– Я не знаю песни твоего мира.

– Я научу.

– А у нас есть на это время? – снова удивилась я.

И опять сирена замялась.

Да мне уже интересно, что здесь происходит! Нас, простите, какая-то кракозябра собирается убивать. Судя по тому, что там не один кракен в свите, а намного, намного больше, то убивать нас будут с огоньком… А, нет, с брызгами и щепками, и при этом у нас есть время на то, чтобы песни петь?!

Слушайте, даже не смешно.

Нельзя же считать людей настолько за идиотов!

В конце концов, кто мне мешает взять и проверить? Тана? Это и было целью Блада, соединить и слинковать нашу магию?

Или вот сейчас опять они белые и пушистые, а я злая девочка-припевочка, явившаяся из ниоткуда?

Ладно. Это очень просто получится проверить. Для этого достаточно набрать воздуха, расслабиться и потянуться к воде.

Танцующая рядом не сделала ни единого движения, чтобы мне воспрепятствовать. То ли (в отличие от того же Блада) отлично понимала, что со мной не справится. То ли была ещё какая-то причина, то ли… Кстати, надо будет попытать её поподробнее, что такое резонанс. И нельзя ли это использовать как-то в угоду именно мне. А то безобразие прям какое-то.

Я позволила себе раствориться в воде. Но не так, как уже было когда-то. Я держалась на тончайшей границе между бездной и реальностью. Я больше не хотела падать туда, где было очень-очень страшно. Где был тот, кому было проще меня убить, чем отпустить.

Итак. Краке…

А где?!

Не было!

Пропали!

Украли!

Волна слизала что ли?!

Ощущая себя, что где-то в груди зарождается истерический смех, я вынырнула обратно в реальность. Тана кусала губы и отводила от меня взгляд. Как интересно! Что ж, спросить? Или не мучить бедную сирену корабля? Она вроде как не заслужила допроса с пристрастием. Да и ножа у меня нет, чтобы приставить к горлу. А от хвоста… от хвоста я уже успела отказаться.

Что определённо было зря! Был бы очень в тему, да!

– Я… – Тана запнулась под моим смеющимся взглядом.

Она что, правда, считает, что я сейчас буду заниматься воспитательными моментами?!

Понимаю, да. Со стороны кажется, что это то, что я должна сделать. Но по мне куда как интереснее момент другой. Резонанс строится на общей песне? То есть, я могу найти ту сирену? Мы не пели вместе, но я слышала, как она поёт! Одна. Если между нами будет расстояние, но мы попадём в один ритм, то резонанс установится?

Меня грызло до костей понимание, что я могу ей помочь. Теперь могу.

Ведь она тоже помогла!

Хотя чем именно, я никак не могла уловить. Было какое-то подспудное ощущение, что в ту ночь на острове каменных кораблей случилось кое-что ещё. Не только и не столько «спасение» жизни пары пиратов и моей. Было что-то ещё. Было что-то! Я знала это, это ощущение забралось мне под кожу и было там.

В конце концов, простите. Эти четверо. Не надо мне заливать баки, что они все такие без магии беззащитные. Не может такого быть. Да и было что-то показушное в том, как они демонстрировали мне отсутствие магии. Разве можно потопить так быстро корабль, не имея магии?

Разве не могла та же Тана дотянуться до Блада, чтобы дать ему частичку магии? Нет. Мне лгали. Возможно, даже не лгали, просто не договаривали. Но полной картины мира я не видела. До сих пор.

– Итак, – взлохматив собственные волосы, я воззрилась на сирену. – Всё остальное потом. Расскажи, пожалуйста, что такое резонанс. Зачем он нужен. И главное, как им пользоваться!

– Прямо здесь?!

– Зачем, мы вполне можем перебраться наверх. Где никто не услышит и не … заметит.

– Невозможно, – Танцующая покачала головой, так мягко, так ненавязчиво. – Когда поёт сирена. Именно сирена, а не подделка, её невозможно не услышать. Те, в ком течёт одинаковая кровь; те, кто дышит тем же воздухом; те, кто смертен и не имеет защиты – они услышат. Все услышат. Песня сирены, которая идёт… не из голоса, а из водной бездны в душе – её невозможно не услышать.

Ух ты!

– Хорошо. Я поняла. Но что мешает нам петь сверху?

– Да ничего, – отозвалась со смешком Танцующая, беря меня за руку и поднимаясь вверх вместе со мной. Сама она устроилась в переплетении парусов, а я устроилась в вороньем гнезде, прикрыв глаза. Да, хорошо. Можно отрешиться от всего и вся, забыть, что я на корабле, отдаться воде. Вокруг её так много! Она такая … такая!

– Резонанс, – напомнила я, жмурясь под ласковыми поглаживаниями солёного бриза.

Тана смотрела на меня мрачно. Улыбка, что как приклеенная царила на её лице, сползла, обнажая нешуточную злобу. Как она! Зачем так злиться? От этого, между прочим, морщинки появляются!

– Резонанс, сестра, – снова повторила я. – Сейчас это важнее всего.

– Вначале песня.

– Игру надо доводить до конца? – не сдержалась я от пакости и тут же состроила совершенно невинную гримаску. – Но неважно. О чём будем петь?

– О голландце, – серьёзно сказала Танцующая. – Только о нём.

Что ж, о нём, так о нём.

Главное только, чтобы не начиналось с фразы «в некотором царстве», я ж тогда не успокоюсь!

Впрочем, нет, миновало, минуло.

Корабль, окутавшись водяной стеной, покачивался на лёгких волнах, а потом, когда «угроза миновала», двинулся дальше. К ближайшему наземному форту, чтобы как можно быстрее доставить Нелери в безопасность.

Кто бы сомневался.

И да, кто бы сомневался в том, что я сбегу?! Я не нашла в себе силы устроиться в своей же каюте, так что спустилась вниз, в трюм, устроилась у пушки с чёртовым ложем и закрыла глаза. Спать я здесь не собиралась. Что я, совсем того?! Я только немного!

А вообще, ладно.

Самое важное – резонанс. Резонанс… о котором мне рассказывала Тана. Я была права, если мы с той сиреной запоем одновременно, то вне зависимости от расстояния, нас свяжет резонансом. Совсем коротеньким, маленьким. Но я смогу её отыскать!

Собственно, это было главным назначением этого самого псевдоритуала.

Не что-то очень сложное или очень полезное, не магия, не усиление друг друга и не запугивание окружающих, а исключительный проблесковый маячок.

Спрятаться от такого маячка нельзя было нигде: ни на земле, ни под землёй, ни в воздухе, ни в воде. Дотягивался резонанс везде.

И тут возникал один очень закономерный вопрос. Зачем? Ну, зачем Бладу иметь такой способ меня найти? В обратную сторону это не работало. Точнее, не так. Очень даже работало. Я могла в любой момент времени, находясь абсолютно в любой точке пространства, отыскать Танцующую. Но искать Тану мне было не нужно, потому что сирена не могла покинуть корабль. А я плохо себе представляю ситуацию, когда из-под носа Кровавого капитана кто-то увёл бы его драгоценный флагман. Зато я точно представляю себе последствия такого поступка – даже брызги собрать не получится!

Впрочем, не могу понять, почему меня так безумно клонит в сон?

Голова стала тяжёлой-тяжёлой. Показалось, что ещё мгновение, и я ударюсь головой… но вместо этого щека ощутила прохладу ствола…Я же не хотела спать на пушке! Я же хотела…

Я чего-то хотела?

Глаза закрывались, напев воды за бортом Танцующей, нашёптывал мне что-то тихое, неспешное, мягкое. Укачивал, уговаривал, что нечего бояться, можно спать… Что, конечно, это не безопасно, зато мне понравится результат!

Результат?

Чужая магия обхватила меня костяными ледяными щупальцами, укутала, обхватила, погружая … в воду?!

Взвизгнуть я не успела, толща ледяной воды смокнулась у меня над головой. Убийственно смертельные щупальца сразу двух кракенов сжались вокруг меня.

Упс, приплыли!

Кажется, меня похищают?!

Что, правда?!

Меня?! Но зачем? Кому я нужна? И… похитители вообще понимают, что они делают, воруя девушку с пиратского корабля вместе с её любимой пушкой?...

Глава 27. Похищенная

Итак. Что я могу сказать в своё оправдание, подводя итоги и сидя при этом в клетке?! На долгий список меня не хватит, но совершенно определённо – я замёрзла. Я жутко-жутко-жутко замёрзла, пока два кракена меня тащили по этому грёбаному морю до самого рассвета.

Не буду спрашивать, почему меня не переместили разом, потому что в голове сидело, что это невозможно. То ли слышала где, то ли говорил кто-то, но не мне, то ли … ещё что-то. Но ведь у меня получалось?! Я же переместилась с одного корабля на другой, да и Тера, зимняя сирена, очень даже спокойно перекидывала меня с места на места.

Впрочем, при этом следовало помнить и отдавать себе отчёт в том, что я сама по себе зверюшка довольно редкая и редкостная. Кто знает, что там сирены умеют такого особенного? В конце концов, наша сила (да-да, уже именно что «наша») – она базируется на воде. А из воды состоит всё сущее. Поэтому и… поэтому. Да.

Собственно, когда кракены доволокли меня до побережья, я уже даже поняла, куда именно меня тащат – к тому самому острову, откуда не далее как некоторое время назад мы украли Нелери.

И теперь туда украли меня.

Блад понимал это? То есть он просто добровольно меня обменял на свою девушку? Но зачем нужны были такие сложности? Просто оставил бы меня на алтаре, типа замещающая жертва.

В общем, ситуация не особо изменилась. Я до сих пор упорно не понимаю, этого эльфа, который является моим мужем! Мутный он, даром что «Кровавый».

А меня уже можно смело переименовывать в «промороженную сосульку». Температуру в воде я научилась в итоге поддерживать такую, чтобы не замёрзнуть насмерть, но основные силы уходили на то, чтобы тащить с собой пушку! А что?! Приличные девушки, может, и ходят по странным местам без сопровождения и вооружения, а приличные сирены в гости без приглашения ходят только со своими пушками.

В идеале бы ещё разжиться своей флотилией… Впрочем, и от пиратского корабля с командой не откажусь. Моей командой.

А что, размечталась я. Почему бы и нет? Блад счастливо женится на своей красавице, я не менее счастливо создам свою команду и…

Нет, новой легендой на Семи морях я, конечно, не стану, но нервы ему попорчу!

Отличная идея!

Ещё более отличной идеей было то, что пушку я с собой на берег, когда меня мертвецы из воды вытаскивали, не потащила. Спрятала прям в песок, ощутив себя не то какой-то рыбиной, не то черепахой.

И теперь, устроившись на спине, равномерно стучала ногами по прутьям клетки. Мне-то всё равно, а окружающим приятно! Вокруг такая тишина мёртвая до меня стояла. А тут (каблуками я пару раз шкрябала по прутьям от души!) даже уже мертвецы морщатся.

Нет, но мне же интересно, зачем меня украли?! Я ещё так поделаю. Немного. Часика полтора, два, три, десять. Ноги у меня накаченные, так что развлечение им устраивать смогу долго, пока не зашлют посланца.

Я даже тоже его посылать не буду, пока не узнаю…

– Лэри, ещё немного, и у них закончится терпение, – раздался шёпот откуда-то со стороны клетки. – Так что продолжайте! Продолжайте.

Голос был незнакомый. И определённо живой! Тот, кто мне дал именно этот совет, не только не относился к мертвецам, но ещё и хорошо представлял, где мы находимся, и что происходит! В отличие от меня! Но раз меня просят продолжать, отчего же не усладить слух мертвецов?

Добавить что ли ещё какую-нибудь интересную мелодию? Кажется, их корёжит от звука соприкосновения металла о металл. Так у меня есть, что им предложить! Достаточно просто распустить ремешки, которые удерживают верх моей обувки!

И будет им ещё приятнее и интереснее.

А что?! Я хорошая девочка! По четвергам, пятницам и субботам, на корабле и под присмотром. Во всё остальное время я сирена! А сейчас сирена ещё и очень злая!

Продумано – сделано.

Мне потребовалось ещё сорок минут, чтобы ко мне заслали дипломата. Точнее не так. Ко мне заслали убийцу.

Я хорошо слышала дикий ор, пока толпа мёртвых идиотов выясняла отношения, и подытожившую всё это злую насмешку:

– Вы что, всерьёз считаете, что раз притащили её сюда, то сможете диктовать условия?!

И тут же последовало рублёное:

– Объяснись!

– Да-да! – крикнула я, – и погромче, пожалуйста. Мне тоже интересно!

Тишина… шорох песка, костей и смех.

Они пришли к моей клетке. Трое адмиралов этого самого костяного братства. Нет, на тот момент я знала только одного, уже знакомого. Того самого, кого Блад решил по какой-то причине отпустить. А ещё через некоторое время я узнала и причину, и она меня, переломи её кракеном, не порадовала!

– Лэри-лэри, – у того, что выступал в этой тройке первым (и не имел при этом даже кусочка мяска, только полированные костяшки… интересно, ими в боулинг играть удобно будет?) пафосность буквально лилась из рёбер. – Вы бы вели себя поосторожнее. Привлекаете, понимаешь ли, внимание. А если мы вас здесь и прирежем, простите уж?

– Во-первых, – устроившись у клетки и закинув ногу на ногу, я рассматривала мёртвых пиратов с искренним интересом. В чём там мозги держатся?! Они не застудили их? Или они так тупы, потому что всё уже давно атрофировалось, утекло из черепушки, и там теперь звонкая пустота? – Раз вы притащили сюда, значит, была какая-то выгода. Я должна была вас достать просто до костяшек, чтобы вы приняли решение меня убить до того, как эту выгоду получили. Во-вторых, это скучно, просто взять и убить. В-третьих, может быть, я могу вам что-то предложить. Наконец, с чего вы взяли, что я буду просто наблюдать за происходящим и не попытаюсь себя там… защитить что ли? И, кстати! – вот теперь я воззрилась уже на того адмирала, что скромно ютился с краешка. Как его тогда Блад обозвал? – Это же вы, лэр Банор, сказали что-то очень интересное! Что-то вроде…

– Раз они притащили тебя сюда, это не значит, что они смогут диктовать свои условия, – пояснил мне адмирал фон Банор, улыбаясь. Так… не снисходительно, а покровительственно. Так, пожалуй, добрый дедушка улыбается нашкодившей внучке и не попавшейся при этом. Он точно знает, кто совершил пакость, но свидетелей нет, улик нет, доказательств нет. А знание к делу не пришьёшь.

– Брасс, ты или поясняй, – заговорил снова пафосный. Третий – такой очаровательный пухляш, выглядящий самым живым и самым… как бы так выразиться, поцензурнее, самым не потрёпанным и не потасканным, пока молчал, не встревая в разговор. – Или заткнись.

– В клетку впустишь?

– Так ты же, – прошипел пухляш, – снова глупостей наделаешь!

– Снова? – удивились мы с Банором одновременно.

– Кто приволок на хвосте чокнутого Кровавого капитана?! – взвыл пухленький, истерично ломая руки. – Кто?! Кто?! Кто бы это был? Кто? А? А? А?! Что ты молчишь?

– И после этого они имели что-то против моих выступлений, – пробормотала я себе под нос. – Да по сравнению с вашим громким типом циркулярная пила отдыхает. Ой. Вот, кстати говоря, а вы не в курсе, что это такое?!

Вся троица, вроде как приготовившаяся к самозабвенному переругиванию, одновременно затихла, и все повернулись ко мне.

На мне что-то интересное появилось? Или они возомнили себя мухами? Такими противными, зелёными? И вообще…

– Будете так на меня смотреть, покроетесь зелёными пупырышками, – сообщила я радостно. – Правда-правда! Передаются посредством глупости, достаточно заразиться последней, чтобы получить массу «приятных» украшений. Представляете, как здорово! Вы такие гладенькие в большинстве своём! Будут они с вас сыпаться и перебираться…

– Заткнись!

Какое единодушие. Кстати, у кого-то я не того брала уроки мастерства и ехидства. Надо учиться у мастеров своего дела было. У…

Кого?

Глаза запекло. Меня повело.

За прутьями клетки снова ругались. Я не слышала.

Моя память, она рассыпалась радужными осколками, разлеталась, не давая мне ни на чём сосредоточиться.

Что за? Что…

– Память, верно? – Брасс наклонился к клетке, заботливо на меня глядя. – Ты, действительно, пришла из другого мира. Только этим можно оправдать то, что ты творишь. Милая маленькая девочка. Тебе ничего не грозит. Мы просто обменяем тебя.

– Обменяем её? Брасс! Ты, скотина, крыса сухопутная, что себе позволяешь?

– Кайсик, не истери, – отмахнулся костяной пират, просунув руку сквозь прутья и поддержав меня, а потом, не удовлетворившись этим, неожиданно рванул на мне ворот рубахи. – Ты, конечно, дурак. Но всё же не безнадежен. Видишь это?

Это?

Опустив голову вниз, я уставилась на собственную грудь и… в общем, как не завизжала – было большим вопросом. Потому что на мне был глаз! Живой глаз! Самый настоящий! Очень даже моргающий, поводящий зрачком в разные стороны, в оплётке из металлических кракенов.

Пухлявый пиратик дёрнулся прочь в состоянии близком к паническому ужасу, а вот пафосный Кайсик закатил такую солёную руладу, что я невольно даже рот приоткрыла. Вот это же надо завернуть конструкцию так!

– Око водного духа, – пояснил мне добродушно Брасс. – Нравится, как выглядит?

– Н… нет, – пробормотала я. – Он же… живой!

– Он и есть живой, очень даже настоящий.

Мило. Очень мило! На мне кусок чужого … тела?! Что за некромания у окружающих?! И у этих пиратов в том числе???

Стоп. СТОП! Око водного духа. Того самого духа?! Это вот ЭТО мне на шею повесил муж, после того, как мне неизвестный вылечил мне ногу?!

– Знаешь что самое интересное, русалочка, – усмехнулся тем временем Брасс, пользуясь тем, что Кайсик избивал кого-то из подчинённых, неосмотрительно подошедших ближе. – Это артефакт, подобных которому на Реханте раз-два и обчёлся.

«Русалочка?» Почему он называет меня так, как называют меня только на корабле Блад и его команда?!

– Урод! – успокоившийся Кайсик, подойдя ближе, ударил теперь Брасса, кость, которую я сцепляла, снова треснула. И кусок ключицы снова проглянул среди ошмётков одежды и мяса. Так-так. Игрушка у этого пафосного типа определённо очень проблемная. Если приземлится на меня – быть беде. – Это из-за тебя! Ты должен был принести этот артефакт с собой! А ты его повесил на шею своей любовнице, когда тебя кракен уволакивал.

Фон Банор, словно ничего и не случилось, смотрел только на меня:

– На тот момент она, конечно, была моей любовницей. Я не мог дать ей своё имя. Да и её «Сангре» – благородной графини, было куда лучше. Она лишилась титула из-за того, что спуталась с пиратом.

Сангре? … Это же! Это…

– Что-то ты распинаешься больно, – процедил Кайсик.

– Удивись, – Брасс взглянул на него с насмешкой, от которой у меня мурашки пошли по спине. – Я тебе даже, так и быть, расскажу, почему я распинаюсь. Потому что с ней лучше сохранить отношения хорошими. Артефакт в любом случае не позволит причинить ей никакой вред: ни моральный, ни магический, ни физический. А вот словами задевать её в любом случае не стоит. За свою жену Кровавый пират сотворит с любым такое, что смерть покажется избавлением.

– Жену? … – по лицу Кайсика, даром, что мимических мышц там не сохранилось, расплывалось сильнейшее изумление. Даже кости черепа менялись! – Не может быть! Она же…

– А кому ещё он мог надеть Око, а? Сам подумай, – бросил Брасс и снова мне. – Видишь ли, русалочка, на всем Реханте есть шестнадцать великих артефактов. Тех самых, к созданию которых приложили руку самые могущественные – великие духи мира. Из этих шестнадцати артефактов восемь давным-давно сгинули в веках. Герои баяли, что никуда они не пропали, а хранятся в сокровищнице самой богини. Остаётся на весь Рехант восемь. Шесть из них – выбирают себе хозяина сами. Например, Летучий город, которым владеет дракон, тоже артефакт. Великий артефакт. Два артефакта передающиеся. Не артефакт решает, кто им владеет, а его хозяин. И один такой артефакт у тебя на шее.

Простите, что?! Ощущение было такое, что мне по голове пыльным мешком вшатали. А потом решили, что не хватило, и высыпали на меня груду строительного мусора. Вы вот сейчас надо мной издеваетесь? Зачем такой артефакт Блад повесил на мою шею, мимоходом? Как будто это какая-то безделушка.

– В этом артефакте, – продолжил Брасс спокойно, – тебе не страшно ничего. Даже если тебя будут убивать, ни у кого это не получится. Какие бы способы он для этого не выбрал.

– Вы сказали, что… артефакт вы повесили на шею…

– Да. Моя любовница и мать моего ребёнка. Наш сын не стал громкой легендой на морях, хотя связал свою жизнь с морем. Его сын – вообще держался от моря подальше. Мой правнук вышел на моря, многого достиг, даже – смог отыскать свою собственную сирену. Сын моего правнука… стал легендой. Той самой легендой, которой тесно с кем-то ещё делить Семь морей.

Я нервно облизнула губы.

Блад. Вот почему он не убил фон Банора! Потому что это его предок!

– Видишь, русалочка, ты очень умная.

– Брасс, – Кайсик, уже успокоившийся, смотрел на меня как на кракена, раздавить нельзя, очень уж редкая и опасная тварька, да и продать можно выгодно, но так хочется! – Ты хочешь сказать, что мы похитили её напрасно?

Это и я могу сказать. Пушка-то моя под боком. Вытащить её дело пары минут. Но…

– Можно попробовать поторговаться, – пробормотал пират. – Правда, можно. Не очень-то и получится. Мой потомок очень не любит торговлю. Ещё можно сделать из девушки курьера.

– Курьера? – насторожился Кайсик.

А вот я заинтересованно натопорщила ушки. Так-так-так? Курьера?

– Курьера. Ты же знаешь, что есть вещь, которая поможет нам выиграть. Но только если она будет за пределами острова.

– Эй, а в чём моя выгода, – перебила я насмешливо.

Кайсик молча смотрел на меня.

– Ты предлагаешь сделать то же самое? Что и с той?

– Именно. Во-первых, у нас будет товар для торга. Во-вторых, мы этот товар отдадим хозяину. Она вынесет туда наш товар. В-третьих, мы все сможем сбежать.

– У всех не получится.

– Тогда хотя бы кто-то из адмиралов должен выжить, чтобы снова воссоздать костяную эскадру, – Брасс лукаво прищурился. – Я готов вести в бой свою эскадру. Хотя потомок и создал себе под стать флотилию. Я смогу не только удержать бой, но ещё и показать ему, что мы настроены серьёзно.

– Если он будет один, – Кайсик поморщился. – Этот тип. Зачем ему нужна была девка? Которую он увёл с алтаря?

– Спросите своего подчинённого.

– Да там мозгов не осталось! Поторопились с ритуалом, и он годится только на то, чтобы рассыпаться прахом в любой момент времени. Но уж точно не на то, чтобы задавать ему вопросы и получать на них ответы!

– Какая трагедия, – ухмыльнулся Брасс, потом снова взглянул на меня. – Короче, лэри, давайте мы разберёмся с вами и расставим всё точки над и. То, что мы не сможем с вами ничего сделать предосудительного, не значит, что мы вообще никак не сможем вам навредить. Поэтому в ваших интересах спокойно согласиться на то, что мы планируем сделать.

– Планируете сделать? – медленно протянула я. – Выдвинуть Бладу условия, которые он примет. Вернёте ему меня. После чего я, отправившись к нему на корабль, заодно вытащу за пределы этого островка что-то, чему здесь не место, но что в силах вам помочь?

– Точно, – согласился Кайсик, склонившись к клетке. – И в твоих интересах, девица…

– Отвернись, – попросила я равнодушно. – Для запугивания тебе не хватает мимики и угрозы в голосе, а для того, чтобы я испытала отвращение, ты слишком чистенький и гладенький. Я не согласна, в любом случае. Если уж выступать на вашей стороне, я тоже хочу что-нибудь получить. Свою часть, как бы так сказать, прибыли!

Брасс заржал, пухлявый пират, про которого я, признаться, даже немного позабыла, разразился матерной тирадой, а Кайсик, подпрыгнув, словно я его ужалила, снова дёрнулся к клетке. Угрожать, да?!

– Деточка, ты базар-то фильтруй. Чай не бессмертная водная стерва, чтобы так выражаться. Ты из числа тех, кому можно прищемить хвост!

Я, в отличие от пиратов, могла прищемить не только «хвосты», но шею вместе с черепом. Пушка моя по-прежнему была у меня под боком. Но стоило вот? Возмущаться?

Стоило! Я пиратка или погулять вышла?!

– Не сухопутные крысы, чтобы базар фильтровать, – обворожительно улыбнулась я пиратскому адмиралу. – Мы, знаешь ли, пираты люди простые. Захотели – получили. И никак иначе. Так, как насчёт моего гонорара?

Ох, как Кайсику хотелось сказать, где он видел меня, мои требования и моё невинно-наивное «мы – пираты». Но с другой стороны, я была абсолютно в своём праве! Со своей точки зрения, естественно. Меня похитили, протащили по ледяной воде много-много времени, закинули в клетку, собираются использовать. И я ещё ничего не получу?!

– И чего ты хочешь? – спросил просмеявшийся Брасс.

– Естественно, свой корабль! – и не подумала я мелочиться.

Новая порция смеха и ругани меня только порадовала.

Пока они тут тянут время – флотилия Блада всё ближе и ближе к острову.

Кстати, вот только одно «но». То, что я «жена» Кровавого пирата, знают эти костяные пираты. А вот на корабле нет. Когда пираты выдвинут своё предположение, как они меня представят? А то, что меня туда потащат, я не сомневалась и, скорее, просто тянула время, чем планировала действительно торговаться.

Каким образом Блад будет … Хотя нет, Блад оправдываться ни перед кем не будет. Но количество неудобных вопросов – превысит все допустимые пределы, пустив под откос все планы провернуть дело с «тайной» женитьбой аккуратно и тихо. К тому же, как при живой жене Бладу жениться на Нелери?

… Правда, вот здесь был один неприятный момент, который меня дёргал.

Окей, прекрасная Нелери и все дела. Он её так любит, так трогательно любит. Но какого кракена, артефакт, не имеющий цены, а защищающий ото всего на свете, висит на моей шее?! Да ещё и повешенный так, словно это безделушка? Мне и в голову не пришло, что невидимое и неосязаемое может быть такой ценностью! Ведь этот артефакт защищал его, получается!

– Как смеешь, девка, ты требовать корабль пирата?! Да ты знаешь, что корабль – это душа пирата?!

– Чисто технически, – заметила я вежливо, – вы свои души уже про… Кхм. В общем, вы их уже потеряли, так что очень даже могу требовать всё, что хочу. А будете на меня тут давить, я так вообще потребую корабль с капитаном! Команду подобрать можно практически в любом порту. Даже из самых отъявленных пропойц, а капитан нужен хороший…

– Стерва, – процедил сквозь зубы Кайсик.

Я улыбнулась ещё умильнее и слаще. Типчик, бесишь. Я столько улыбалась только в кабинете у… кого? Под конец ещё скулы сводило. Ещё немного, и в рейтинге неприятных типов ты благополучно займёшь его место!

– Ну, что вы. Такой высокой оценки я не заслуживаю. Ещё пока.

Брасс хрюкнул, попытался сдержаться и согнулся пополам, заржав, как необъезженный конь.

– Ой, не могу. Огонь-деваха!

– Сколько можно, – начал пухлый презрительно…

А я подскочила и кинула с нешуточной уже злобой:

– Будешь столько ржать надо мной, тебя с твоим кораблём и потребую!

Того, что случилось дальше, не ожидала ни я сама, ни (судя по его оглушённому виду) сам Брасс.

Кайсик пару раз сухо хлопнул в ладоши и выдал:

– А мне нравится эта идея. Забирай этого непокорного урода, девка. Забирай! Мы даже не будем делать вид, что тебя обмениваем. Ты сбежала. Подговорила этого смертника и сбежала с ним. Жена его потомка, так похожая на женщину, что оставила не заживаемый рубец в его собственной душе. Он, наконец-то, сдался перед своим милосердием, перед своей паршивой добротой и решил, что вопреки всему ты должна жить. Особенно, вопреки моей воле. Прихватите одну игрушку. А поскольку отправитесь на костяном корабле, вас свои же и подобьют. Отличная идея! Мне нравится! Адмирал из тебя, Брасс, получился не самый лучший. Так что поработаешь на нас в последний раз. Даже если вдруг каким-то образом ты останешься в живых, долго твоё тело тебе не прослужит. Ты же у нас совестливый, вместо того, чтобы жрать людей, питаешься подножным кормом. Вот потому твоё тело и сыплется. А, деточка, запомни, – Кайсик, протянув руку сквозь прутья клетки, схватил меня за шиворот и прижал к прутьям. Боли не было. Был дискомфорт и пугающее ощущение того, что я в полной безопасности. Посреди острова с мертвецами… Мда. – Сегодня победа осталась на твоей стороне, и за это ты получишь величайшую награду. Ты сдохнешь. От рук своих же. А ты, Брасс, меня вполне устроит, если посылочка скроется в толще вод, так что, не обессудь, но тебя ждёт та же участь, что и говорливую деваху. Без магии даже если вам очень повезёт, выжить у вас не получится. Ах, да. Благодарностей не надо. Считай, что я просто вернул тебе должок.

Унижаться, просить о спасении или того пуще, о пощаде, Брасс не стал. Молча смотрел на скалящегося Кайсика.

Но что показалось мне самым странным – нападать и не подумал.

Его устраивает такой конец?

Или он устал за века мучений на море настолько, что готов вообще на любой исход, только чтобы это закончилось? Или всё же то подспудное ощущение в моей груди право? И что-то здесь конкретно не так?

И, самое главное, хочу ли я знать ответ на этот вопрос? Да, я не трусиха. В какой-то мере. Я равнодушно отношусь к тому, что пугает нормального человека. Но … что-то было не так в этой истории, попахивало от неё не только мертвячиной и гнилью, но ещё и … много чем.

Мне не просто страшно. Меня пугает до безумия то, что я могу узнать…

Я опять убегаю, да?

Задрав нос повыше, я вежливо сообщила:

– А это мы ещё посмотрим! Кто на чьих костях танцевать канкан будет!

И под хохот Брасса поняла, что если бы могли – меня бы убили, прямо сейчас, здесь на месте. А так пришлось всего лишь меня немного притопить! Вместе с огромным деревянным гробом…

Глава 28. Убийца, тайны и пираты

Восхитительно, обворожительно, пленительно! Чувствую себя… ну, просто…. «чудесно» до такой степени, что ещё немного и можно будет смело переходить на куда более оконкреченное выражение собственных мыслей.

С чего бы так начать, чтобы было немногим понятнее, чего меня так заклинило и до такой степени ярости довело. Пункт первый. В гроб меня не уложили (прямо обидно, да!), его просто вытащили, чтобы меня попугать. А так гроб был занят. Чем именно – большой вопрос. Адмирала Брасса фон Банора – того самого предка Блада, утащили пираты немногим ранее. А меня из клетки отправили в воду купаться с гробом. Собственно, пугали меня тем, что примотали к гробу. В воде! Сирену!

Я настолько опешила от глупости происходящего, что даже не сразу сообразила, что глупым оно кажется тут только мне!

Пираты были не в курсе, что заложница им досталась с душком, как несвежий труп. То, что я далеко не обычный человек, знал (судя по всему!) только один-единственный пират на острове. Тот, которого я увела! И теперь даже если он попытается следовать чести пиратских заветов и попытается предупредить, что я сирена, то его поднимут на смех! Более того, я уверена на сто… нет, на двести процентов, что он обязательно это скажет! Если ему это будет выгодно!

Пункт второй. Пока меня полоскали в воде, я успела даже дотянуться до корабля мужа. И что я увидела?! Что я там увидела?! Правильно, что меня никто не ищет! Ни единая живая душа! Зато все активно к чему-то заняты, не менее активно бегают. И даже Тана, бессильно обвиснув в ловушке парусов, не пытается меня найти, а пытается что-то сотворить вместе со всеми.

Другая на моём месте бы обиделась, а что сделала я? Правильно! Дотянулась до неё через воду (резонанс же!), влила магию и свалила обратно в реальность. Моя собственная мягкотелость начинает меня уже пугать. Вот что бы мне распорядиться кусочком этой магии, чтобы убить соперницу? Соперница стояла рядом с Бладом, в длинном пиратском плаще с чужого плеча. И это плечо было определённо не плечом Блада. Капитанский плащ на этой лэри смотрелся бы странно, что ли?!

Пункт третий. Когда нас загрузили на корабль, выяснилось, что команду для его обслуживания предоставлять никто и не думает. А ещё, что корабль очень даже хорошо умеет плавать сам. Особенно если ему два мёртвых адмирала придали ускорение в правильном направлении.

Пункт четвёртый, что некоторые тайны лучше оставались бы тайнами…

Впрочем, а вот об этом уже лучше по порядку.

Я сидела у мачты, прикрученная к ней тесно-тесно. С другой стороны от меня был всё тот же многострадальный гроб. В наличии было: бывший пиратский адмирал, ныне просто мертвец, лишённый регалий (но не магии!), а заодно переломанной кучкой костей уложенный в бочку.

И за моей спиной странно знакомый голос с очень знакомыми интонациями присвистнул:

– Вот это да! Лэри, у вас талант доставать окружающих людей! Вы побили, между прочим, рекорд. Так быстро довести до ручки мертвецов ещё никому не удавалось. Даром, что в отличие от вас, они знали наперечёт все их слабые места!

Восхищение, смешанное с издёвкой, но такой… скорее, профессиональной, чем действительной. Где-то я это слышала. У кого? И когда? Ночь… Фонарь… Нет, не аптека! Убийца!

Стоп. Подождите, минуточку! А что это убийца-поклонник с площади делает здесь, на корабле мертвецов? И… «так быстро?» Он был рядом? Это его подсказка помогла мне довести мёртвых пиратов до того, что они отправили посланника, а в итоге всё вылилось в то, что я сейчас на корабле мертвецов, которого тянет под удар живых кораблей?

Кстати, и голос как-то знаком. Что-то я опять начинаю запутываться всё больше и больше. Цепи, которые каким-то образом глушили ясность моих мыслей, задрожали, отпуская на волю.

Ресницы немного слиплись от соли, поэтому, когда некто протёр моё лицо прохладной тряпочкой, я ему была искренне благодарна. Даже если это убийца. Какая разница, чем зарабатывать на жизнь? Мы вот пираты… ничуть не лучше, если задуматься.

А потом я открыла глаза.

Он улыбался.

Нет, не мой муж, хотя такая безумная идея в какой-то момент мелькнула в моей голове.

Но этого человека я тоже знала.

Совершенно обворожительная улыбка, рыжий костёр на голове. Безумно похожий на своего дядю. Кто бы мог подумать! Брэндон, сын любимой сестры Огния. Второй в списке лучших канониров, опасный соперник на кантире абсолютно для всех. Он – убийца? Тот, кто пытался убить Блада и подбивал ко мне клинья?!

Не смешите!

Это что …

– Всё было подставой? – спросила я мерно, взявшись за протянутую мне руку и оказавшись спустя мгновение на ногах. Силищи в парне было немеряно. Побольше, чем даже обаяния в его улыбке.

– Не подставой. Спектаклем. Но если я скажу больше, мне Блад снимет голову, уж прости, Лерга.

Я нервно сглотнула.

Подстава? Да? Та история на площади. Потом – во время дуэли. Письмо. Подарок…

– Письмо с чарами оздоровления?

– От Блада, конечно. Ему нужен был повод для тебя, чтобы надеть артефакт, – усмехнулся Брэндон, прищурив глаза. На мгновение мне показалось, что вместо обычного зрачка мелькнул вытянутый, ярко-ярко синий. Он… не человек?

– Ты полукровка? – прямо спросила я.

– Верно, – даже и не подумал парень делать вид, что удивлён. – Лерга, давай ты задашь свои вопросы потом? Сейчас нужно что-то сделать с кораблём.

– А что с ним делать?

– Остановить надо. Или хотя бы изменить направление движения. Там, впереди – собирается огромный флот для того, чтобы разбить всех костяных пиратов. Ещё одно кольцо – уже флотилия костяных пиратов, собирается вокруг острова. Если нас не убьют мертвецы, то живые нас уже очень даже убьют. Я не особо хороший боевой маг. Я хороший магический канонир и роскошный убийца.

– Скромности тебе не занимать.

– Я просто предупреждаю, что рассчитывать на меня в другом отношении бессмысленно. А только твоих сил не хватит, чтобы протянуть нас безопасно мимо этих колец. Надо сворачивать.

– Ты можешь перебить магию, которой нас тянут?

– Магию мертвеца может перебить только мертвец.

– Который тоже с самого начала был на стороне Блада? – спросила я.

На этот раз Брэндону ответить было сложнее. Он определённо несколько раз пытался заговорить, но каждый раз замолкал, так и не выдавив из себя ни слова.

Ой, как интересно! Ему ограничили границы допустимого? Что он может рассказать, что не может, но некоторые пункты его инструктору не пришло в голову обозначить? А я взяла и начала задавать неудобные вопросы. Ай, да, Лерга! Ай, да, дочь Константина!

– Не с самого… – наконец, пробормотал неуверенно парнишка.

Какой миленький! Так бы и затискать!

Затискать?! Это мне настолько не свойственно, что заставляет задумываться. Кого это у меня было желание затискать? Кто показался мне таким наивным, милым, очаровательным и вообще беззащитным?

Блад! При первом знакомстве!

И в этот момент я окончательно поняла, кого Брэндон мне напоминает! Вот почему в тот раз, в палатке канониров, он сбил меня с толку своим яростным добродушием! Потому что именно с него Блад списал поведенческий тип своего «эльфёнка». А значит, что Брэндон… как минимум долгое время был на глазах у Блада.

Сад на Губернаторской площади… В котором ощущалась определённо женская рука… Всё не случайно же, да?

– Брэндон, твоя мама, она?

Парнишка поник, покачал головой и снова взглянул на меня.

– Погибла.

– Её убили костяные мертвецы?

– Да.

Значит, не её рукой создан сад. Но кем? Впрочем, сейчас продолжим прояснять другой вопрос – с самим «убийцей».

– Именно после этого Огний пришёл к Бладу. А вместе с ним – был ты. Ты не просто его «любимый племянник», он воспитывал тебя.

– Тьфу! – во взгляде рыжего – уже не очаровательного малыша, а убийцы, мелькнул яростный смех. – Русалочка, как они тебя ещё не прибили?

– А я постоянно вне зоны доступа, – хмыкнула я весело.

Уже проще, уже легче. Но это до сих пор не все расставляет по своим местам. Но я знаю, кто мне ответит на мои вопросы!

Пошатнувшись, когда нас подкинуло на очередной высокой волне, я всё же устояла, вынырнув из своих мыслей.

Ладно, делать-то сейчас чего?

Корабль по-прежнему куда-то тянуло. А я, как ни старалась, не могла уловить ту силу, которая была за это ответственна. И единственное, что во всём это могло выступить в качестве условно-положительного момента, было то, что можно было с уверенностью заявить о том, что я живая! А что? Были у меня, проскальзывали сомнения в собственной… цельношкурности.

Итак. У нас есть мертвец, которому можно доверить дело нашего спасения.

Осталось только вытащить его из бочки и собрать по кусочкам. Никогда не увлекалась игрой в паззлы из человеческого тела. Да и образование у меня определённо курс анатомии не включало. (А что включало?) С другой стороны, у меня тут человек подопытный – под боком бегает. Сделаю из него манекен, сниму водяной слепок. А потом по этому слепку соберу кости пирата. Главное только, нужно будет не забыть извиниться перед Брассом, за то, что в его костях копалась.

Видимо то, что на скелете теперь не осталось ни кусочка мяса, это такое наказание за то, что он теперь пират неправильный? И надо чтобы это все видели? Или это что-то вроде обеспечения глобального болевого шока, чтобы не пришёл в себя и не помог тем, кому помогать не надо?

Если правильный вариант второй, то пробудить пирата просто не получится…

И тогда будут проблемы.

– Лерга, – Брэндон, пощёлкав перед моим лицом пальцами, добился осознанного взгляда. – Ты что-то задумала?

– Много знаешь.

– Да я за тобой следую с самого начала, как ты отличилась на плахе, сняв нашего капитана! Естественно, я в курсе, какое выражение на твоём лице, когда ты что-то задумываешь!

– А письма? Да и твои слова… Подбивал клинья сам?

– Что я, самоубийца? Капитан велел. Если бы ты поддалась, он бы аккуратно сплавил тебя за меня замуж, устроив тебе достойное приданое. Ац! – челюсти клацнули, парнишка поморщился и начал активно растирать собственные губы.

Ого. Кому-то прилетело?! Да ещё и издалека…

И что получается, если всё это соединить? Мой муж готов был в любой момент меня уступить… Вначале подобрав один вариант с его точки зрения, потом на острове активно меня знакомил с кучей людей и внимательно за мной наблюдал. Заодно ещё я с самого прибытия на Рехант была под охраной телохранителя? И… Ответьте кто-нибудь, зачем Бладу нужно было всё это? Эти спектакли, эти тайны на ровном месте.

Ничего не понимаю…

Тогда я напрасно думала на убийцу. Когда я провалилась в никуда, во время второго приступа, это не мог быть Брэндон! Но кто? И зачем? Водный дух? Потому что я до сих пор не выполнила то, что он хотел? Но причём здесь я? Как будто других, более достойных исполнителей нет, чтобы найти его сирену.

Кстати! Достойные исполнители и прочее – идут лесом!

– Так, – взглянула я на Брэндона, потерев руки, – значит так. Сейчас ты будешь моей моделью.

– Моделью?

– Ну, не моделью, ты так не дёргайся и не переживай. Все куда проще. Мне нужна подложка.

– Подложка?

– Да. Я просто сделаю снимок твоих костей.

– Костей?! Моих костей?!

– Ну, мне же нужна схема, по которой я буду собирать кости пирата?

– Да он сам соберётся, когда оклемается! – отмахнулся Брэндон. – Вмешиваться здесь… не стоит.

– Почему? Кости связаны как-то?

– Нет. Кости удерживаются вместе силой и волей самого мертвеца. Только это поддерживает их в движении. Нет воли, нет силы – соответственно, кости вот такой кучей. Считай, что он спит.

– Круто. А разбудить получится?

– Нет.

Вычёркиваем из списка помощников и тех, кто может хоть как-то оказать влияние на ситуацию, мёртвого бывшего адмирала. Остаётся Брэндон и я.

У меня есть магия, но её не хватит, чтобы заставить корабль свернуть.

– Брэндон, у тебя есть мысль, куда тащит корабль?

– К острову каменных кораблей. Там и разобьётся.

– Где?! На чём?! – опешила я.

– На рифах. Там карта отмелей меняется практически каждый прилив-отлив. Рифы блуждающие.

Ощущение было такое, что мне на спину вылили чан с кипятком! Мурашки прошли толпой. Блуждающие рифы? И нас тащат на эти рифы?

Не хочу! Жаба душит! Уникальный костяной корабль. Я хочу его себе! Для уникальной сирены нужна уникальная команда! Да, я очень даже тщеславна.

Значит… Я не могу изменить направление… интересно, а обмануть эту магию у меня получается? Не попробую, не узнаю. Одно «но». Мы ещё до этих кораблей должны добраться…

– Брэндон. Стрелять сможешь?

– Стрелять? Из пальца? – отозвался ехидно рыжий. Отойдя от меня, он уже вот несколько минут активно пытался расковырять гроб.

– В смысле?!

– Да они не дураки! Безмозглые, как говорит Блад, чисто анатомически. Но не дураки. Они сняли всё! Абсолютно всё оружие. Тут ничего не осталось. Стрелять можно только из пальца. Ни одной пушки с магическим наведением. Да тут даже нет ни одной пушки на чёртовом ложе, даром, что стрелять из него я не смог бы.

Так. Минус ещё один вариант. Стрелять Брэндон не сможет, а править?

– А штурман из тебя хороший?

– Штурман? Неплохой.

– Хороший и не нужен. Всё, что нужно, держать корабль. Он же может отклоняться в плюс-минус? Немножко? Я правильно поняла, что мы просто не можем поменять курс крупно?

– Правильно.

– Что ж, чудесно, – промурлыкала я, высвобождая косу из-под капюшона и затягивая её в узел на затылке. – Пострелять могу и я в таком раскладе.

– Из чего?! От магии же корабли защищены, да и…

– Зачем магия, обижаешь. У меня есть пушка!

И когда Брэндон просто потерял дар речи, добила его радостным:

– Меня пираты прямо с ней украли! А я украла у них кракена. Мне же надо было, чтобы кто нёс за кораблём мою пушечку?!

Он не поверил. Думаю, в этом месте мне мог бы поверить один-единственный разумный на всём Реханте, и Брэндон этим разумным не был. Потому что только мой муж мог бы со спокойной и мерзковатой ухмылочкой возразить любому: «А что ещё ей могло прийти в голову?!»

Много чего. Много.

Но лучше Бладу об этом не знать. А для меня куда разумнее, куда безопаснее вообще не лезть в его тайны. Уж больно меня пугает этот тип и то, что вскрывается шаг за шагом. Как будто не столько и не только я была обманута, сколько весь мир был обманут этим вредным-вредным типом!!!

И да, теперь я снова могу с уверенностью повторить, я боюсь своего мужа.

А вот тех костяных корабликов, которые показались на горизонте, совсем не боюсь. Один потоплю. Второй, так и быть, разграбим. Мне же нужна моральная компенсация?!

Хотя, скорее, мне нужно успокоительное и вдохновительное.

Ну, в общем, дальше всё было очень просто, очень логично и очень-очень-очень обидно! Корабли («Лерга, как можно обижать маленьких пиратов?!») до меня просто не допустили. Их разнесли по дороге. Нет, совсем не мы. «Не надо добавлять им моральных травм, им и без того досталось», – сообщил равнодушно Блад, перетягивая меня на Танцующую.

Сияющий Брэндон последовал за нами, таща с собой бочку с костями и гроб.

Костяной корабль как-то очень хитро заботливый Блад свернул в маленькую фигурку и упихал в бутылку. И вручил эту бутылку обратно мне, с наставительным нашему боцману:

– А ты говорил «купим ей корабль», чего покупать? Сама нашла и отвоевала.

И уже злой как стая ос мне:

– Иди, переодевайся, а то мокрая… как сухопутная крыса.

Интересно, если я сейчас его стукну или водой оболью, холодной, забортовой, мне полегчает? Иначе я сейчас от ярости-злобы и банального непонимания ситуации куда-нибудь полезу. Например, в воронье гнездо. Обижаться. С продуктивными целями. Заодно по сторонам поглазею.

– А где Нелери?

– В каюте, – поскучнел Блад. – Лерга, давай потом?

– У тебя впереди большая война, – усмехнулась я беззлобно. – Одна легенда на Семи морях и так далее. Развлекайся,… капитан. А я пойду и правда переоденусь и отдохну. Моя же роль уже отыграна, лэр притворщик?

– Кто знает, прекрасная лэри. Для чёртовой русалки я припас, может статься, совершенно особую.

Я не стала задавать вопросы и отвлекать мужа от работы. Количество кораблей, которые звучали в округе на резонансах волн, уже явно превысили количество флотилии Кровавого пирата. Здесь не только корабли мужа, а значит – дело серьёзное. Серьёзнее, чем можно представить себе со стороны, если придёт в голову.

Да и, в конце концов, если у меня вдруг будет желание, я вполне успею закатить истерику немного позднее. Если вдруг, да. Не припомню, чтобы у меня возникали такие интересные желания практически на ровном месте.

Проблема только одна. Даже, не так. Не проблема, а кое-что, что режет слух и напрягает меня саму. Даром, что я объяснить это не смогу, если придётся.

А вопрос, между прочим, очень-очень прост. Куда делась Нелери?

Как-то странно прозвучала усмешка в голосе Блада, когда он сказал про каюту. Словно… на поверхность показался тот, кто никогда не показывался, когда речь заходила о его прекрасной возлюбленной. Это был не очаровательный эльфёнок, которого я сняла (дура я, дура!) с плахи. Это был кровавый пират, про которого сочиняли страшные легенды, и с которым мне никогда бы не пришло в голову познакомиться ближе.

Пришло бы это в голову Нелери?

Хотела ли она познакомиться с истинным Бладом? Хотела ли она, чтобы пал занавес с этой тайны? Мне, если честно, казалось, что нет – не хотелось. Ни единого момента.

Он – такой милый, такой хрупкий, такой весь утончённый, – был настоящим олицетворением девичьих желаний. Пират и граф, роскошный, недоступный. Все эти легенды, запах таинственности, очарование убийцы. И его придуманный облик, списанный с обаятельного Брэндона. Разве можно допустить, что такое очарование – на самом деле убийца?!

Я! Циничная старая черепаха из другого мира попалась на эту ловушку.

А она – наивная … почти наивная девчонка не могла не попасться. Это был определённо театр для одного зрителя. Пусть и совершенно не одного актёра.

Это была… Высшей пробы ситуация. Она не пахла театральщиной, она не была наигранной, не казалось чрезмерной. Она была идеально просчитана, идеально выверена.

Но… то, что сказал Брэндон, о «подставе».

То, что Блад просто «вырубил» Нелери на той площади.

То, какой он выбрал для неё «подарок».

Плащ с чужого плаща, не с его!

Наконец, то, что наш брак до сих пор не был разорван…

Меня переполняли дурные подозрения. И был только один-единственный способ выяснить, насколько я права (или не права). Точнее, не так. Как бы сформулировать то, что сейчас меня мучило… Была ли любовь Блада к Нелери настоящей? Насколько настоящей?

Если сейчас я найду Нелери сладко спящей в каюте кого-то из тройки «ко» Кровавого капитана, то всё чудесно. Я просто придумала себе сценарий, в котором у меня была бы надежда.

Если же…

Мне потребовалось полчаса, чтобы убедиться в том, что правильнее подходит «если». Мне было слишком страшно убедиться в своей возможной правоте, поэтому я вначале как послушная девочка переоделась.

Потом я заглянула в «гости» к боцману, штурману и лекарю, и убедилась, что девичьим духом в их каютах и не пахнет. Вообще. Даже в отдалении. Типичные холостяцие берлоги, даром, что на море.

Именно поэтому, заставив себя собраться и выдохнуть, я двинулась туда, куда следовало пойти с самого начала.

Нет. Не в каюту Блада (будем откровенны, туда я открыла дверь в самый первый момент) и увидела только нетронутую кровать и мою! … Потряси этого мужчину ветра Семи морей, я увидела там только мою рубашку. И моё белье. В его кровати и самым краешком выглядывающее из-под подушки.

Я несколько минут пыталась отдышаться, держась за алые-алые щеки, пока была в своей каюте.

Нет, окей, я не маленькая девочка, и бывало, что бельё было не только под подушкой, но и в других, куда более неподходящих для этого местах. Но! Но… почему именно там?! Почему настолько не нарочито, что от этого подводило живот?!

В общем, из каюты я выскочила, словно уже за мной морские дьяволы гнались. Пропрыгала в самый низ – до темниц, проскочив мимо двух стражей незамеченной.

И остановилась.

Радоваться ли мне тому, что я угадала? Радоваться ли мне тому, что соперницу я нашла? И совсем не в каютах, а в темнице? Нелери – не заплаканная, зарёванная, сидела у стены.

Охохонюшки хохо…

Нет, я не рада.

Абсолютно не рада! Даже на маленькую долечку!

Потому что то, что она здесь может значить только одно – всё вскрылось. Всё! Она знает, что Блад – пират. Не такой «милый и пушистый, невинный ягненочек в стае волков», а самый настоящий – кровавый. И в очередной раз она не смогла его принять.

И уже неважно, что последовало дальше. Неважно, как так получилось, и кто именно отправил её сюда – в заточение. Неважно, что она просила, хотя, полагаю, что она умоляла Блада оставить пиратство, а его команда вряд ли это оценила.

Но сам факт того, что она была именно здесь – говорил о многом.

Слишком о многом.

И как мне не больно было это признавать, но о том, что чувствует Блад – это тоже говорило много. Рядом с Нелери был кое-кто, чьё участие в ситуации само по себе было очень говорящим. Я вовремя оказалась внизу, потому что побег Нелери устраивали те, кто совершенно определённо действовал исключительно с подачи, разрешения своего капитана.

В противном случае ни Таны, сирены Танцующей, ни, что куда показательнее, Огния, величественного боцмана корабля – здесь просто не было бы.

Мне не хватило выдержки удержаться от того, чтобы не наделать глупостей. Когда в маленькой и очень красивой ладье (защищённой так, что смотреть больно было) Нелери отправили прочь от корабля, я последовала вслед за ней…

Глава 29. Проклятье сирены

Моё исчезновение прошло успешно, ну, то есть незамеченным. Хотя, что это я, конкретно в моём случае, конкретно в этом вопросе это были практически синонимы.

Нет, безусловно, если бы всё обстояло по-другому, я бы… предупредила. Хотя бы Блада. Сказала, мол, пришло в голову… Да кого я обманываю.

Я бы в любом случае никому, ничего не сказала бы. И не подумала бы, что называется. Да, да, я хорошая девушка (была), милая русалочка (ага, до того, как стала пираткой). В общем, что называется, думать можно было обо мне что угодно, но изначального факта это не меняло. Меня интересовало только одно… Нет, два.

Во-первых, мне было, если честно, интересно, куда с учётом окружающего бедлама собираются переправить Нелери. Где именно планируется здесь безопасное место (условно, но всё же).

Во-вторых, нельзя ли и мне поучаствовать в том, что вот-вот начнётся? Если бы я была на корабле, то, зуб даю!, никто бы мне не разрешил. Даром что «чёртова русалка», и вообще, помогла в усекновении случайного, мимо проплывающего кракена (да-да, обидела редкую зверюшку, между прочим!).

Неважно. Сидела бы я в каюте и не отсвечивала. Вот есть у меня подозрение, что Блад очень рассчитывал на такой исход, когда говорил мне о том, что я вся такая милая и «в белом», могу не соблюдать правила на его корабле. Могу-то могу, я всё могу. Но далеко не все так считают. Вот совершу ещё пару-троечку подвигов… или на своём собственном корабле плавать буду, вот тогда и позволю себе не соблюдать правила. Если очень захочу. Ну, или не захочу, и тогда буду соблюдать правила. И их устанавливать.

Да. Точно.

Именно так.

От души засмеявшись собственным мыслям, я раскинула руки и отдалась нежным волнам. Сдаётся мне, отправляться «в погоню» без всяких средств передвижения, просто вплавь – было всё-таки отличной идеей!

Я действительно устала.

Как бы я не держалась, как бы я не казалась со стороны и кому-то «сильной», у меня тоже был предел. Да, меня, действительно, можно было в той или иной мере назвать сильной. Сильной девочкой, сильной умницей. Я отчасти такой была. Но не до бесконечности.

И сейчас, в царстве воды, меня отпускало.

Болезненное, вымораживающее ощущение, от которого ломило зубы и отчаянно хотелось завыть, пропало. Расслабило мышцы, расслабило ту деревянную осанку «королевы», тело покачивалось на волнах. У меня не было ощущения того, что я вот-вот сольюсь с солёной нежной бездной. Её больше не было рядом.

Радовало ли меня это?

Я не могла, если честно, сказать, что меня вообще хоть что-то радует!

В душе было какое-то опустошение. Червоточинка усталости и моральной измотанности, которая подбивала на то, чтобы исчезнуть. Сбежать. От других, от себя, от Танцующей, от команды Кровавого капитана. От него самого.

В первую очередь от Блада.

Когда я начала разгадывать всю эту историю с притворством, подставами… Со всей этой игрой на благодарного зрителя, мне пришло в голову, что может быть… только может быть – всё далеко не так романтично.

И если с романтичностью вопрос оставался с открытым, то вот по «цинизму» его можно было смело закрывать. Кровавый капитан знал, что хотел. И шёл к этому с прямотой бара… Конечно же, тарана!

Это не могло не восхищать. Честно.

В моём лице он обрёл союзника, который помог всё провести немного глаже, немного спокойнее. Но и без этого! И без этого он был близок к победе…

А явилась я.

Явилась я и испортила даже то, что испортить было невозможно!

Все планы пошли … кракену под щупальца.

Да, конечно, всё обернулось не так плохо, как могло быть. Я не вцепилась в Блада отчаянной хваткой. Я была готова его отдать. Не сказав ни слова о том, что на самом деле хотелось бы мне. Именно мне. Я помогала ему женскими советами, нашим коварным взглядом на вещи, сократив время нужное, чтобы склонить сердце гордой красавицы.

И точка близка, финал уже можно увидеть невооружённым взглядом.

Всё, что нужно сейчас сделать Бладу – это разнести костяную флотилию.

Видимо, для него это почему-то это очень важно. Важнее даже его возлюбленной. Может быть, даже важнее вообще всего на свете.

Но, откровенно говоря, чужие обеты – это не то, во что должно лезть приличным сиренам. Я и не полезу. Сама ничего не говорила, не скажу. И спрашивать – тоже не буду. Зато внимательно посмотрю, куда плывём мы.

Интерес я потеряла сразу же после того, как через пару часов очень медленного и неторопливого движения по волнам (каюсь, даже уснула), впереди показался остров каменных кораблей.

Здравствуй, друг.

Что-то часто ты попадаешь на моём пути.

То ли расценить это как знак, то ли не забивать «суевериями бабскими» голову. С другой стороны, кто его знает, как тут у сирен это дело устроено? Будем считать, что надо присмотреться и осмотреться!

Сделав такой «мудрый» вывод, через полчаса мне пришлось мнение менять. Потому что оказалось, что остров, конечно, маленький. Можно пешком обойти. Вот только когда я прошла слева направо, а потом пошла справа налево, я не нашла ни одного замеченного ориентира! А «красавица графиня», в смысле, Нелери – куда-то пропала. С концами.

Но ещё более интересная штука выяснилась чуть позже, когда я попыталась выйти к берегу. У меня этого попросту не получилось! Я бродила по острову кругами, косяками, активно блуждала в трёх корабельных остовах и никуда не могла деться. Была просто-напросто заперта!

Когда же до меня дошло, что я вообще-то как бы сирена, сирена, находящаяся на острове, и вокруг по умолчанию много воды, то всё стало очень просто. В моих мыслях. Мне нужно потянуться к воде, свить из неё путеводную нить, которая выведет меня наружу.

Закрыла глаза, сосредоточилась, потянулась наружу и… провал. Грандиозный провал по всем статьям. Я не могла нащупать воду. Вообще! Ни единого живого источника воды. Только два мёртвых озерца на всей территории, не связанные ни с чем.

И всё. Словно вокруг ничего: ни моря, ни прибоя, и вообще, я не на острове, а в гробу дрейфую.

Вопрос! Угадавшему – плюшку. Что может это значить? Я ведь однажды уже здесь была, именно на этом острове. И абсолютно спокойно его покинула. Хотя тогда я не знала, что сирена, и выводили меня Блад и ко. Но всё же.

Это что-то значит? Именно поэтому Нелери отправили сюда? Потому что даже когда вокруг творится нешуточная чехарда, здесь будет безопасно? Хотелось бы в это верить, но что-то мне кажется, что так быть не может.

А ещё здесь была сирена. В тот раз. Она не спала, она притягивала меня к себе. А потом уснула. Может быть, сейчас она опять не спит? И не выпускает тех, кто попался в её сети? Но тогда почему я её не слышу? В тот же раз я легко услышала её голос. Он звучал прямо в моей голове, минуя уши.

Не понимаю.

Этот магический мир какой-то больно замудрённый. Честное слово.

Раньше как было? Белое и чёрное, без всяких вывертов сознания и подсознания. А теперь?

Теперь я на острове, как идиотка сама себя привела. Последовала за Нелери, и что? А что-что, да ничего! Раз её сюда отправили, значит, здесь безопасно. Соответственно, мне здесь ничего не грозит, зато потом, когда за девушкой явится команда спасения, мне нужно будет просто сесть им на хвост и выбраться отсюда.

А пока… почему бы не поспать? Я пока бродила, видела у одного из «мёртвых» источников, очень удобную нишу. Словно специально сделанную для того, чтобы там было удобно отдыхать. И место для костра… Впрочем, чего «словно». Вот уж как до утки! Это же оборудованное место для стоянки было! Как раз тех, кто обменивался записочками на острове сирены, а она ещё сердилась…

И кого-то съела.

Ага.

Съела.

Я озадачилась.

Что-то тут не так.

Но довести мысль до конца я не успела. Накопленная усталость, что моральная, что физическая сказывалась. Я вернулась к этому месту стоянки, как следует осмотрелась и действительно нашла то, что подозревала! Кучу тоненьких-тоненьких веточек, несколько огненных амулетов и целую поленницу дров! Сейчас как разожгу огонь, да как подремлю в этой уютной нише!

А потом когда проснусь, буду уже думать, что делать… и надо ли.

Я не строила никакие планы, не думала ни о чём постороннем, я позволила себе расслабиться и соскользнуть в сон. Спокойный тихий сон.

Где-то в середине мне показалось, что кто-то пытается до меня дотянуться, кто-то пытается меня о чём-то предупредить, но сон был намного крепче, чем я могла бы ожидать. В месте, полном мёртвом тишине, даже моё дыхание и сердцебиение стало намного тише.

А посторонние звуки, как выяснилось, звучат подобно выстрелу, даже если это просто пощёчина.

Очень сильная пощёчина…

Вот только девушка, которую ударили по лицу, даже не дёрнулась! Хотя на её щеке уже сейчас невооружённым взглядом можно было рассмотреть нешуточный кровоподтёк. И всё бы ничего, совсем ничего, но я точно могла сказать, что знаю.

Кто именно ударил …

Нелери.

Её отец!

– Дура!

Ой, какой голосище! Я даже дёрнулась. В том местечке, где мы были, этот командирский рык раскатился таким громом. А выправка-то какая. Не военная, пиратская! Да тут у нас, я посмотрю, пират бывший?

– Я не дура! – огрызнулась Нелери. – Я была уверена! Уверена!

– В чём же ты была уверена, дурочка моя? – прорычал мужчина. Как же она на него похожа! Та же стать… С ума сойти. Пошевельнувшись, я скосила взгляд вбок. К моей шее был прижат клинок. Клинок был в костяной руке. Привет, очередной мертвец. Я и без того поняла, что договариваться будет бесполезно. Почему меня не убили сразу? Почему я слышу эти разборки? Для того, чтобы ещё больше унизить Нелери?

– Что он любит меня!

– Сын дивола? Любит такую дуру, как ты? Да ему с самого начала ладья была нужна! Это было очевидно!

«Дивол?» – немного озадачилась я. Слово звучало очень похоже на что-то, что я когда-то знала. Это что-то было ругательством, но сейчас из моей памяти оно вымелось. Ой, прелесть какая, я теряю знания. Мне срочно нужен словарик крылатых слов и выражений, для этого мира, а вместе с ним наставник по солёным руладам.

Хотя, с последним мне кажется, сейчас мне и помогут. Немного. Чуть-чуть.

Это Нелери уже на грани отчаяния, а вот мужчина – злится так, что мог бы – покраснел. А почему не может? Покраснеть-то???

– Это не было очевидно! – крикнула девушка. – Не было! Он любит меня! Любит! Он же…

– Он же? – спросил мягко её отец, потом кивнул в мою сторону. – Вот сидит. Жена его. Объясни мне, красавица моя, если он тебя любит, почему же – она до сих пор его жена?

– Мне тоже интересно, – согласилась я, меняя положение и усаживаясь, скрестив ноги. А что, убивать пока меня не собираются, по какой бы то ни было причине. К тому же, вроде как и не могут, артефакт до сих пор на мне. – Но я так и не нашла ответа. Я знаю, как зовут ту, что сейчас почти заревёт. Догадываюсь, что вы – бывший пират и её отец. Но, хотите верьте, хотите нет – не имею ни малейшего понятия, как зовут вас. Можно узнать?

– Вот, дура, – снова к Нелери обратился мужчина. – Видишь? Воплощение того, что собой представляет его жена. Спокойствие. Она видела, что у её горла клинок. Видела, кто этот клинок держит. Но ощущение такое, что она на великосветском приёме, представляется мне за чашечкой чая. Лерга, верно?

– Да, – кивнула я. – Лерга, дочь Константина.

– Я Росоор. Можешь называть меня Соор. Ты права, – мужчина улыбался мне снисходительно-одобрительно. – Я пират в десятом поколении, вот уже триста лет, как мёртвый. А вот эта идиотка – моя дочь. Которая не смогла совратить твоего мужа, зато очень успешно сдала ему ладью.

– Ты ничего не знаешь! Нам угрожали!

Ойк! Прижмурившись от эха, метнувшегося в небольшой пещерке, я снова осторожно открыла глаза. Вторая щека Нелери украсилась вторым кровоподтёком. Кра-со-та. За что он её так?

– Чем тебе угрожали, дура? Иллюзией?

– Там был Летучий голландец!

– И что? Что? Ты чем слушала, когда я тебе рассказывал и объяснял, а? Где был твой мозг, дура?

– Но это было так страшно!

– Тебе. Только тебе. Потому что это корабль Кровавого капитана. Танцующая, на которой по твоим словам ты была, всего лишь парадный кораблик. Пиратствует он на Голландце! Ты испугалась корабля того, кто тебя «любит», да?! Дура!

– Бить девушек непорядочно, – заметила я почти весело, глядя как рука Соора поднимается снова. – К тому же, будет синяк, а синяки вместо румянца – совсем не комильфо.

Мужчина застыл. Повернулся ко мне.

Я ответила совершенно невинной улыбкой:

– Я же не могу просто смотреть на это, а? Её мой муж любит. По идее. Вроде как.

– Ты тоже…

– Э, нет, – погрозила я ему пальцем, ощущая, как злоба поднимается душным комком к горлу. – Не нужно этого говорить. Я могу и рассердиться.

– И что же ты тогда сделаешь, русалочка? – ухмыльнулся мужчина. – Да, я знаю, как тебя зовут на корабле твоего мужа. Знаю. Я многое о тебе узнал, после того, как ты сняла этого идиота, заигравшегося в свои планы. Мог бы вмешаться – вмешался бы.

– Но вы – мертвец, и он об этом не должен был узнать.

– Да, умница, именно так. Но теперь ты здесь. И хоть моя девочка умудрилась натворить дел… всё можно исправить. В том числе и с твоей помощью.

– С моей? – удивилась я не наиграно.

Ух ты. А кто кого здесь ловил? Меня на Нелери что ли?

– Конечно. Идеальное решение. Совершенно идеальное. Тебя же отправили на корабле сюда не случайно. Жаль, что корабль разбился. Хороший, надёжный друг был. Но неважно. Ты – станешь сосудом. Для сирены.

Э.........

………………………………………………

Мыслительная деятельность превратилась в гладкую полосу полнейшего непонимания.

Что?!

ЧТО???

Я?! Стану?! Сосудом?! Для?! Сирены?!

– Вот, теперь тебя проняло. Конечно, твоя душа при этом пострадает, но, поверь, меня это волнует меньше всего.

– Один вопрос! – подняла я руку, прерывая его. – Чтобы в меня подселить сирену, это требует умышленного причинения мне вреда?

– Да.

– А как же артефакт на моей шее? – продолжила я недоумевать.

– А что с ним? Пусть себе висит. Милая, я мёртвый. Магия мёртвых принадлежит мёртвым. Ты станешь такой же, как я, сначала.

– Не хочу, – перебила я.

– Тебя никто не спрашивает. Сейчас. Вначале ты станешь мёртвой, потом станешь сосудом для сирены, и она будет вечно пленена. Она и так была в этом месте без возможности выбраться, но с тобой – всё станет ещё лучше. Ещё глаже.

– Гаже, если быть точнее, – задумчиво добавила я. – Но очень странно. Каким образом, вы собираетесь сделать меня мёртвой?

– Самопожертвование, конечно же! Ты же любишь несносного Кровавого капитана. Только он один ещё не понял этого. Так что, когда ты увидишь, как его убивают, ты захочешь сделать всё, чтобы изменить это, и таким образом…

– Минуточку. Не собираюсь заниматься самопожертвованиями. Я обычная девушка, а – он – мужчина, да ещё и кровавый пират, да ещё и… у него регалий будет больше, чем список моих возможностей. Так что сам справится.

– … Что?

– Сам справится, – повторила я равнодушно. – Не справится, ну, и ладно. Побуду вдовой. Всё равно брак ущербный больше. Ещё варианты?

– Ты не поняла, – бывший пират наклонился ко мне. Что на нём было? Иллюзия? Вот она поползла вниз, обнажая прогнивший череп. Мда… Будь такое в моём мире, я бы гримёру (а это кто?!) руки бы выдрала! За халтуру!

– Я всё поняла. Он умрёт – а, караул, всё плохо. За такими эмоциями – к своей дочери валите, видите, у неё уже слёзы по щекам неостановимым градом. Ко мне – только с конкретным деловым предложением. Нет такого – нет разговора. Всё просто!

Мёртвому типу (и определённо одному из адмиралов!) моя реплика очень не понравилась. Правда, руку заносить не стал. Видимо, хватило ума сообразить, что артефакт на мне точно воспримет это как угрозу. И тогда даже то, что он мёртвый, не поможет.

– Что ж, – согласился размеренно он. – Значит, скормим тебя сирене. Артефакт на твоей шее – из того же рода, что и она, так что не поможет. И вот когда она уснёт, тогда её сонную мы…

– А если она мной подавится?! Или отравится? Вы вообще думаете, что хотите сотворить? Представляете себе такое, вот вы её разбудили, накормили мной. Думаете, она уснёт после такого «блюда»?! Не смешите. Изжога, вздутие живота, тошнота – гарантированы! Ещё варианты? Да вы не торопитесь, я вот точно никуда не тороплюсь.

– Там твоего мужа убивают, – намекнул мне мертвец.

– Ну, и пусть, – пожала я плечами. – Мне какое до этого дело? Мне тут тепло, хорошо и не дует.

– Ты …

– Я! Чёртова русалка. В сентиментальности не замечена, не уличена и вообще. Ещё попытки будут? И вообще, уберите этого истукана от меня, он меня угнетает. Очень хочется проверить, насколько он устойчив к ударам с ноги. Не рискуйте страдальцем, не нужно.

– Как скажете, милая русалочка, как скажете.

Соор прищёлкнул пальцами, и мертвец рядом со мной отошёл в сторону. Я прогнулась, снова воззрилась на него:

– И? Чего делать-то будем? Варианты есть?

– Есть ещё один вариант. Нелери.

– Да, отец?

– Ты влюбилась в Блада?

– Да!

– Ты хочешь быть с ним? – продолжил вкрадчиво допрашивать отец девушку.

Слёзы, до этого просто катящиеся по её личику, полились уже просто неостановимым потоком.

– Да! – прорыдала Нелери.

– Есть способ сделать это. Ты – станешь сосудом для сирены. Ты примешь на себя это проклятье.

Рыдания как отрезало. Восхищаюсь этой девчонкой, честное слово. Вот не смотрела бы на неё, как на достойную противницу, точно не заметила бы, что слёзы наигранные. В неё хотелось верить.

– Проклятье сирены? – повторила она помертвевшим голосом. И вот здесь не было ни следочка того, что это наигранно. Страх был самым настоящим, и продрало её до костей. – Я не хочу!

– Чего ты не хочешь? – с фальшивой заботой уточнил мертвец.

– Стать носительницей этого проклятья! Это даже хуже, чем умереть!

– Но ведь ты не умрёшь. И сможешь получить кровавого капитана.

– Я?! Я не смогу! Носительница…

– Минуточку! – перебила я разгорающийся балаган. – А это что-то другое, да?

– Другое, – опять взгляд мертвеца обратился на меня. – Совсем другое, русалочка. Ты не умираешь, ты просто становишься носительницей «проклятья». Если проще – ты принимаешь в себя часть силы сирены.

– И?

– Эта сила смоет твою личность. Ты станешь – послушной марионеткой в наших руках, пока сила, переданная тебе сиреной, не исчерпает ресурсы твоего тела. Соответственно, и питаться ты будешь тоже – как сирена, душами других людей.

– Или пока она меня не убьёт, – намекнула я с усмешкой, потянулась. – Сколько?

– Что? Сколько?

– Сколько. Заплатите. За то, что я стану этим самым сосудом для силы вашей сирены?

– Ты дура?! – опешила Нелери.

– А ты вообще молчи, – отмахнулась я, охваченная азартом. – Тебе это на руку, жена свалит – Блад свободен и всё такое.

– Да ты!

– Ну, так, – воззрилась я на Соора, подпрыгнув в нетерпении. – Что предложите?

– Ты не выживешь.

– Ха! А это ещё посмотреть надо! Может, сила сирены очень даже органично во мне уляжется.

– Пришедшая из другого мира.

– Точно. Ну, так? Сколько заплатите?

– Ты будешь марионеткой.

– Да, пожалуйста, – улыбнулась я спокойно. – Какая мне разница? Сегодня пиратка, завтра – марионетка. Послезавтра – свободна и с барышом. Не придётся зависеть от того, кого сейчас называют моим мужем. Ну, так. Сколько?

– Ты хочешь от него сбежать.

– Точно. Порядком удивлены, да? Но мне хочется, чтобы у меня в груди билось сердце, а не кровоточащий комок боли валялся под ногами того, кто этого не оценит, – позволила я себе едва уловимую тень откровенности. – Ну, так, что собой представляет это ваше проклятье сирены, что для этого нужно и сколько заплатите?

– Ты не выживешь, девочка, – мертвецу понравилась и моя наглость, и моя прагматичность. Я ощущала непонятно каким образом его … даже восхищение что ли? – Но если хочешь – мы составим договор. Всё, абсолютно всё, что накопил наш род за долгие годы пиратствования вместе с костяной флотилией – станет твоим.

– Эй, пап! – возмутилась девушка.

– А ты замолчи, дура. Если ты считаешь, что этот тип тебя любит – то тебе никакое наследство не нужно. Будешь купаться в золоте, да каменьях, ни в чём себе не отказывая. А если не права – то он тебя убьёт. За то, что тратила его время, за то, что заставила его менять планы. Да за многое.

Взгляд мертвеца снова обратился на меня.

– Добровольность даст именно нам намного больше силы. В десятки раз. Погибнет не только кровавый капитан, погибнут все, кто верный своему слову, пришёл к нему на помощь. Ты станешь убийцей …

– Пиратов, – отмахнулась я. – Какая разница? Закончат они свою жизнь на плахе или у позорного столба, или они умрут быстрой смертью от рук легендарной костяной флотилии? Во втором случае у них есть шанс остаться в легендах. Как полным идиотам, но всё же…

– Ты странная.

– Я была странной даже в своём собственном мире. Почему в этом всё должно быть иначе?

– Действительно. Хорошо, русалочка. Я расскажу тебе. Пока сюда будет добираться один из наших квартирмейстеров, он составит магический договор, я расскажу тебе. О том, на что будет похожа твоя жизнь. Что будет с тобой – проклятой. И на что станет похожа твоя жизнь, если тебе не повезёт – и ты всё же выживешь. Первая на моей памяти, кто решилась добровольно принять проклятие сирены.

Глава 30. Флотилия костяных кораблей

Это был нешуточный риск, это была авантюра, на которую я бы никогда не подписалась, если бы только меня не подстёгивало понимание того, КТО именно заточён на этом острове.

Я могла думать, что угодно, я могла убеждать себя, что это совершенно не самоубийственный план, что это, конечно-конечно, закончится благополучно. Я могла врать себе, если было на то моё желание (а оно было, да, мне было слишком страшно, чтобы не заниматься хотя бы самообманом). Но я уже не могла повернуть, не могла отступить. Да ничего не могла!

Потому что на острове была четвёртая сирена, та самая, пропавшая Весна, та самая девушка, которую любил великий дух всех вод. Которую он не только не мог забыть, но даже и мысли допустить не мог об этом. А я так легко и просто с ней познакомилась.

Я не собиралась умирать, разменивать свою жизнь на жизнь старшей сестры-сирены. Мне было всё равно, возможно то, что я задумала или нет: я хотела вытащить её отсюда. И выжить.

Наивно? Более чем. Волновало ли меня это? Абсолютно и определённо – нет.

Я поставила себе цель, а теперь собиралась до неё добраться.

Если рассудить логически, это не было такой уж… действительно, зверской авантюрой. Делала я ставку на то, что, во-первых, на моей шее – артефакт, сотворённый из частицы великого духа. Я не считала, что он меня защитит (ой, вряд ли!), я надеялась на то, что сирена узнает силу, заключённую в артефакте, и не тронет меня.

Во-вторых, я тоже была сиреной. Немного не такой, как они. Но я рассчитывала, действительно рассчитывала на то, что мне это поможет.

Ну, и, наконец, никто не запрещал мне уповать на удачу.

Она, говорят, дама капризная, но любит авантюристов.

Я, сцепив зубы, перенесла все последующие процедуры. Пока меня раздели, не догола, но простите, тут не жаркий курорт. И пока одному из мёртвых спутников адмирала (я не ошиблась) отдирали руку и эту руку растолкли в мелкий порошок, смешали с какой-то подозрительной слизью и намазали ею меня. Не с ног до головы (к счастью), всего лишь, какие-то узоры, но определённо дизайнера им надо поменять.

Или вызвать профессионального татуировщика. Была у меня, одна знакомая, к сожалению, переехала, и контакты мы потеряли, но девчонка была с невероятным спокойствием. Клиент хочет крокодила с ушами зайца? Пожалуйста.

Нужен танк на ягодице – пожалуйста. Череп с вертикальными зрачками между глаз – пожалуйста.

Её не забавляли бредовые запросы, она их вообще никак не оценивала. Просто абстрагировалась и выполняла…

Интересно, как она там сейчас? …

Надеюсь, ей сопутствует удача, да…

Так-с, ну, закончили они со своим примитивно-образным искусством?

Закончили. Что дальше? Ага. Одеться. Потеплее одеться.

Ну, спасибо. Хоть согреюсь, и на том уже …

Стоп. Нет. Не спасибо?! А вот эта груда железа на мне зачем? Чтобы в случае чего притопить меня легче было?! Я же…

Следующие несколько минут я занималась тем, что пыталась не просесть под этой грудой металлолома, а потом залипала на разнообразные завитушки-украшения, которые были внутри этого самого дела.

Испортить я их не могла, откуда я знаю, что тут вообще за что отвечает?! Так что просто залипала.

Вот они выглядели, ну, очень-очень красиво. Мастер своего дела делал, с любовью.

Странная, конечно, любовь, но кто мы, чтобы судить кого-то?

Я убеждала себя, что готова к любым последствиям, к любому исходу. Убеждала себя, что ни в коем случае себя не выдам. И даже если я проиграю, то… ничего страшного.

Но я не ожидала того, что, когда меня куда-то оттащат, я увижу сирену. Не глазами (в этом котелке что-то увидеть было невозможно), я увидела её… внутренним зрением.

Удивительным во всём этом была только моя собственная недогадливость, потому что я не поняла этого сразу. У неё не было тела. Откуда оно могло быть у той, кто была, вообще-то, воплощение воды и воплощением времени года?!

Я видела её, и…

Мне было плохо. Физически, морально, как угодно.

Мне было больно на неё смотреть – вот такую. Не раздавленную, нет. Но обессиленную, потухшую. Блеск в её глазах если и был когда-то, то уже давно пропал. Сейчас там были лишь два стылых мёртвых озера. И ненависть. Холодная. Равнодушная. Прочувственная ненависть.

Если бы она могла… Если бы только могла…

Она бы не оставила от тех, кто её пленили, кто пользовался её силой, даже пылинки.

Если бы только у неё была возможность.

А потом она увидела меня.

Если бы люди (и нелюди) могли умереть от разочарования – я бы это увидела вживую. А так я просто увидела невероятную боль в её глазах.

– Ты пришла за силой? – спросила она.

И увидев, как я дёрнулась, тускло засмеялась:

– Они не услышат. Здесь – мёртвая вода. Ты сейчас в мёртвой воде. И я в мёртвой воде.

– За силой? – повторила я размеренно.

– Ты – сирена. Мы одной крови. Я поняла это, когда ты мне пела. Раз ты здесь – и в таком виде, ты пришла, чтобы взять часть моей силы.

– Взять?

– Да. Ты сможешь её удержать и не стать марионеткой пиратов. Ты же… Ты не знала? – в глазах Весны мелькнуло нешуточное изумление. – Зачем ты тогда здесь?

– Авантюрный дух зовёт меня на приключения! – пафосно пропела я, потом снизила градус пафоса и неадекватности и просто сказала. – Шило в одном месте. Думала, вдруг что-нибудь получится. А тут – ты. И мне пришло в голову…

– Пришло в голову?

– А давай я тебя отсюда вытащу? Тела у тебя всё равно нет, сымитировать, что во мне твоя сила, и я вообще их послушная марионетка тоже очень даже получится. А потом – ты на свободе!

Сирена посмотрела на меня с нешуточным изумлением. В её глазах стоял всего один-единственный вопрос. Понимаю ли я сама, что именно предлагаю?!

Я не понимала.

И, собственно, именно потому и предлагала!

Весна нервно хохотнула:

– Нет.

– Что нет?

– Я не могу.

– Чего не можешь?

– Принять твоё предложение.

– Оно не сработает? – наивно спросила я.

– Ещё как сработает!

– Я поменяюсь с тобой местами?

– Нет. На Реханте нет сил, которые могли бы … выдворить из тела душу человека, пришедшего из другого мира.

– Круто. И? – тем более не могла я никак понять.

– Ты потеряешь себя. Это будет… У тебя были приступы?

– Да, – мгновенно ответила я, и с неохотой, под испытующим взглядом Весны добавила: – Два раза.

– Это будет намного хуже. Больнее. Страшнее. И… тебе никто не сможет пообещать, что ты – вернёшься. Что ты не останешься навсегда… там… куда попадают… подобные тебе.

– Мне сказали, что моя душа будет уничтожена.

– Богиня, да? Это не так. Души, прошедшие через горнило другого мира, не могут вернуться назад… Нет. Подожди, пока я не ввела тебя в ещё большее заблуждение, скажу по-другому. Слабые души, такие, которые… не имеют ни смысла, ни цели в своём существовании – они исчезают навсегда. Такие яркие души – как ты, не погибают. Слишком драгоценные. Ты… получишь новую жизнь, но до этого пройдёшь через горнило места, которому нет определения ни в одном языке нашей вселенной. Но то, что родится там из тебя, тобой уже не будет.

Очень понятно. Так я Весне и сказала, на что старшая сестра-сирена только грустно засмеялась:

– Это очень страшно, маленькая сестра. Намного страшнее, чем ты могла бы себе представить.

– И? – не впечатлилась я. – Ну, провалюсь. И не страшно.

– Что значит «не страшно»?! Это…

– Мой муж любит другую девушку, которая могла бы стать носительницей частички твоей силы гарантировано со смертельным исходом, – протараторила я на одном дыхании и обворожительно улыбнулась. – Этого достаточно?

– Он дурак?! Он дурак?! Отвергать влюблённую в него сирену ради… Ради кого?! Человека?!

– А почему сразу человека, может она…

– Да потому что вся флотилия костяных кораблей состоит из людей. За редким исключением, которые попали в их ряды, потому что слишком были хороши, слишком мешались.

– Адмиралы?

– В том числе.

– Жаль, что меня в это число никогда бы не включили. И хватит заговаривать мне зубы, а? Как бы моё… «омертвление» в одном озере с тобой не стало выглядеть слишком подозрительно. Я предлагаю план. Авантюрный, конечно. Но вполне возможно, что другой и не подействует.

– Другой не подействует, – согласилась Весна. – Слушай, ты правда…

– Я, правда, согласна. Давай не будем тратить время? Я вытащу тебя отсюда. И… всё закончится. Так или иначе. Просто считай, что я не совсем поставила всё на авантюрность. Я, правда…

Ей не пришлось ничего объяснять. Она всё поняла по моему виду, по моему взгляду. А я осознала кое-что ещё, из разряда того, что меня совершенно не касалось – да, Весна, любила. Бесконечно любила духа водной стихии, что не мешало ей чувствовать себя такой же бесконечно виноватой перед сёстрами.

И это заточение не сломало её только потому, что она восприняла его – как наказание…

Невесть чьё, но обязательно-обязательно заслуженное.

И любые слова, что бы я сейчас ни сказала, были бы бессмысленнымы.

– Что ж, – сделала я вид, будто так оно и надо. – Приступаем? Что нужно от меня?

– Ничего. Ничего не нужно. Только… тебе будет больно. Ты готова к этому?

Когда я сказала «да», я была уверена, что готова ко многому. К боли – в том числе.

Но всё предусмотреть невозможно, невозможно быть готовой ко всему на свете. А я… очень многого, слишком многого не знала о своём новом доме. В том числе и о том – каково это быть.

Быть слушательницей того, как совершенно чарующей голос выводит колыбельную для кораблей, и подпевать ей, даже не зная слов.

Купаться в океане боли и совершенно её не ощущать.

Быть в своём теле гостьей.

И ощутить в полной мере – каково это, быть сиреной.

До этого я не знала, не понимала. И это было – к счастью. А вот сейчас я ощутила в полной мере.

Сирены не существовали по отдельности. Они не просто были воплощением всех вод на Реханте – они её ощущали. Каждую живую каплю.

Я купалась в бьющем ручейке где-то в удивительно прекрасном месте, перебирала хрустальные жемчужинки, раскатившиеся в тёмной пещере, где единственными источниками света были светлячки, запутавшиеся в длинных витых сталактитах.

Я была рокотом прибоя у снежных-снежных берегов и вместе с ломкими сосульками я раскатывалась на тысячи сияющих колких огоньков.

Я была россыпью золотых отблесков в косах водопада.

Я была всем.

И как бы странно это не было – я ощущала, что сирена меня держит.

Что она бесконечно горда тем, что мне понравился её мир, но в него она меня не пустит.

Потому что мне никогда не стать такой как они. Потому что внутри меня есть особенная, моя личная сила. Я не знала, что она может – но я знала, что она дала мне… нам обеим возможность выбраться из этой ловушки мёртвой воды. Потому что внутри меня есть живой источник.

А потом, когда вокруг стало много-много-много воды, Весна мне ответила:

– Наша сила – подобна океану. Она бесконечна, ибо мы есть океан. Но ты – подобна ласковому дождю, который готов напитать землю. Ты можешь при необходимости стать штормом и ураганом – и смести обидчика. Если тебе не хватит сил – ты можешь стать цунами, хотя и дорого заплатишь за это. Но ты можешь. Мы же никогда не сможем стать лёгким дождём.

– Каждому своё, – пробормотала я негромко.

– Ты ещё не понимаешь, маленькая сестра. Ты поймёшь позднее.

– Если у меня будет такая возможность, – напомнила я насмешливо. – Ведь мы ещё не спаслись. Самое сложное ведь не в том, чтобы … вытащить тебя с острова, верно? Самое сложное – это чтобы ты смогла выбраться… из моего тела. Ты могла бы сделать это в тот момент, как коснулась живой воды. Но вместо этого – выжидаешь. Потому что можешь навредить мне.

– И откуда ты такая умная взялась? – почти оскорбилась сирена, потом негромко засмеялась. – Я не подарок, маленькая сестра. Кто и что бы ни говорил – не подарок. Оправданий мне нет, но я их и не ищу. Я хочу отомстить. Сейчас во мне недостаточно сил, чтобы ты могла… остаться единоличной хозяйкой своего тела. Мне нужно больше воды. Больше. Ещё больше. Но уже сейчас я могу отомстить. И я хочу это сделать.

– Тогда, пожалуйста, моё тело в твоём полном распоряжении, – я ухмыльнулась по-пиратски. Хотя, кто я есть? Пиратка и есть! Так что мне можно. – Только тогда подожди лучше, немного. Когда они доплывут до места, где их уже ждут. Ждёт флотилия Кровавого пирата.

– Флотилию костяных кораблей ждёт бесславный конец от рук смертных?! – Весна засмеялась зло и довольно одновременно. А мне в её смехе почудился злой стук метели и тонкий перезвон хрустальной капели. Она определённо не была подарком. Хотя, смотря как посмотреть и смотря для кого.

Я бы вот, например, предпочла бы, чтобы пусть злоехидная и совсем не добрая, но у меня была сестра. Чем у меня были много-много воспоминаний о ней и незнание, где она и как ей помочь.

Я бы, наверное, ещё долго растекалась мыслями по древу, но накатила новая волна боли, и чтобы сбежать от неё, я снова слилась с окружающим пространством. Я слилась с водой.

И, наверное, только поэтому меня можно было бы назвать самым правдивым летописцем боя у Кровавой впадины…

Я была тенью, я была волной, я была пеной, безжалостно игравшей с щепой от кораблей.

Я была хранительницей каждой пролитой капли крови…

И я была слита с Весной – сиреной, которая пела колыбельную для кораблей, навсегда усыпляя души костяного флота.

Говоря откровенно, бой был не быстрым. Но он был очень страшным. И совсем не потому, что я боялась за Блада и его компанию, нет. Дело было в том, что мертвецы – из этой самой костяной флотилии, они отравляли воду. Она сама по себе становилась мёртвой! И силы Весны, в меру своей зловредности ещё изображающей из себя батарейку для пиратов, на глазах становились в разы меньше.

Она никак не могла набрать безопасный порог – и из-за этого сердилась.

Я же… даже не была уверена, что меня не устроит такой поворот событий.

– Хватит рефлексировать! – рассердилась на меня Весна в какой-то момент. – Нравится этот мужчина, так поступи как сирена – убей соперницу! И забери его себе.

– А зачем он мне такой? – возразила я, пытаясь отделаться от мерзкого ощущения на коже. Немного в стороне я видела Танцующую, на которой верховодил всем задорный как огонёк мальчишка-Брэндон. Когда же задумалась слишком о муже, вода мне показала его – на Летучем Голландце, разносящего вдрабадан уже третий адмиральский корабль. А вокруг была жижа из кусков кракенов…

– Что значит «зачем»?! Он будет с тобой…

– Да даром мне не сплющился тот, кто любит другую! Любит её, флаг в руки, барабан в зубы и марш Мендельсона в паруса попутным ветром.

– Но ты же его любишь!

– И? Это противное чувство совсем не повод забывать про свою гордость. Кстати, не отвлекайся. Вот там впереди есть кусочек живой воды… Ой! Он сам очищается!

– Сестры. Они прибыли! Они услышали!

– Услышали?

– Мою колыбельную, – ощущение было такое, что Весна на мгновение обхватила меня ледяными руками, даром, что в некотором «пространстве» мы обе были без тела. Тело было немного в стороне, изображало из себя пособника кукольника-маньяка-миллионера.

– Это хорошо, что они пришли?

– Да. Они ещё пока меня не видят, но они помогут сделать процесс… разъединения безопасным для тебя. И мы сможем навсегда покончить с мёртвой флотилией! Потому что они здесь! Потому что они – рядом!

Но эти слова я уже не услышала. Мне было больно. Боль была совсем нематериальной. Боль была едва уловимой, колкой. Злой.

Боль была знакомой.

Приступ.

Третий. Последний.

Кажется, я исчерпала резервы своего организма, дара, терпения…

Неважно.

Я ощущала близость бездны. Её холодное дыхание щекотало мою шею. Мне оставалось только пасть.

Проблема, говоря откровенно, была серьёзная, хотя и только одна.

Мне было ин-те-рес-но!

Я нестерпимо. Невероятно. До невозможности хотела узнать, чем закончится этот бой.

А бездна была рядом. Дышала в затылок…

Вокруг была вода, много воды, очень много воды…

Ну, в общем, любопытство наше всё… решила я, и залила мысленно несчастную бездну водой…

Ну, в некотором роде эту идею даже можно назвать умной.

Угу. В некотором. В среднем.

Ибо получилось…

В общем, даже неприличные пиратки так не выражаются, как у меня получилось…

Конечно, я не виновата. Я же не знала! Что так получится, что такое вообще возможно, в той или иной мере. Бездна была живой, и водопад воды ей категорически не понравился.

Я услышала тоненький взвизг, потом шорох многочисленных лапок и слова:

– Одурела? Ну, не хочешь уходить, так и скажи! Зачем воду на меня выливать?

От неожиданности не то чтобы ответа, а от того, что всё вот это – очень даже чья-то часть, меня хватило только на один, абсолютно глупый вопрос:

– Ты кто?

– Паук в пальто, – огрызнулся незримый собеседник, потом вздохнул и посетовал кому-то: – с какой деревенщиной работать приходится... Детка, моё имя тебе ни о чём не скажет, так же как и то, что я делаю. В данный вот момент... – заминка, и снова вопрос кому-то, – а может всё же... Да нет, душ на переплавку много, а она точно поспособствует новой интересной истории. Но всё же... Нет? Ладно, – это уже мне, – не знаю почему, но ты понравилась тем, кто может выбирать. Так что, смотри и думай, у тебя два варианта. Один – ты говоришь мне да, и я забираю твою душу с Реханта.

– На переплавку, – уточнила я, любознательность наше всё, а говорящий почему-то казался достаточно адекватным собеседником.

– Ой, ты слышала?

– Всё слышала, – призналась я, – не стоило?

– Ну, почему, может, и стоило. Вот только, захочешь ли ты теперь уходить?

– Не захочу! Как уважающая себя пиратка со своим собственным кораблём должна сказать, что я ещё не ограбила королевский караван, не потопила корабль военных, не открыла новые земли, не отбила себе остров и не построила на нём дом!

– Какие планы, какие планы, – хмыкнул незнакомый собеседник, потом вздохнул. Кажется, ему было немного жаль. – Ладно, оставайся, но с тебя интересная история, и не одна, а побольше!

– Хорошо, – озадачилась я, – а как я...

– Расскажешь их? Своей жизнью и жизнями детей. Живи так, чтобы нельзя было спросить, зачем ты живёшь. Живи счастливо, интересно, не сиди на месте, изучай, познавай и делись знаниями с другими. И последний совет: не отказывайся так легко от своего счастья, немного здорового эгоизма тебе не помешает.

Ощущение бездны пропало так же неожиданно, как и появилось. Больше не было страха, больше не было подвешенного состояния.

Зато было ненароком подслушанное:

– Ты с ней долго общался, с чего бы? – женский голос звучал в равной степени заинтересованно и равнодушно.

А ответ заставил меня задрожать:

– Кровь не водица. Ветер-бродяга приведёт ко мне частицу её крови, этого будет достаточно.

– А привязку ты чего не снял? Её же скоро снова крыть начнёт.

– Ну, она же меня промочила! Между прочим, это было очень мокро! И мои драгоценные летописи намокли!

Женский смех и тишина.

И у меня только один вопрос сейчас вертится на языке и в мыслях. Что, раздери его кракен, это было???

Ничего не понимаю, и, кажется, понимать не стоит.

Зато очень даже стоит осмотреться. Вдруг что-то изменилось, ведь приплыли же три старшие сирены, и теперь...

Я увижу же, что произойти успело?

Успело многое, но сделано оно было отнюдь не руками сирены.

Смертные разбирались с последними кораблями мертвецов. А к кораблю, на котором сейчас было моё тело и его кукловод, неотвратимо надвигался Летучий Голландец.

Пока Весна что-то высматривала в воде, я лично пожирала влюблённым взглядом корабль. Как же он был хорош! Хищный, агрессивно-прекрасный, изумительный и восхитительный. Все описания, пришедшие мне в голову, были исключительно эмоциональными. Тана – Танцующая, была прекрасна, но мне всё время казалось, что Бладу там тесно. И да, теперь я видела почему. Потому что его корабль был совсем другим...

Кроваво-алые паруса, чёрные как смоль шипастые бока, для удобства абордажа. Высокие мачты и открытые по бокам оружейные люки. Летучий Голландец готовился к атаке.

В какой-то момент, когда, я не уловила, Весна легко и естественно, моё тело покинула, оставив мне меня...

Вот только порефлексировать в своё удовольствие мне не дали. Я даже опомниться не успела, когда меня подволокли под светлые очи адмирала, отца Нелери.

Есть подозрения, что дела костянчиков плохи. Смотрит, как крыса, загнанная в угол, а такие, как известно, самые опасные.

Не угадать, чего в следующий момент вытворят.

Так что ушки на макушки, какую речь этот мертвец толкать будет, чтобы сподвигнуть меня на подвиги в деле водно-ратном, в магическом участии?

Адмирал молчал, смотрел на меня пустым взглядом и не мог проронить ни слова. Так....

А вот это уже нехорошо.

Заподозрить этот тип ничего не должен был, но что-то здесь не так.

Сформулировать в словах, что именно, я не могла, но точно было!

– Лерга Сангре, дочь Константина, жена Блада, графа Сэйкорского. Садись, не стой, стоять тебе в этом всём тяжело. А то, что ты уже пришла в себя, даже последний матрос на этом корабле знает.

– Откуда? – заинтересовалась я, стягивая с головы металлическое ведро, определённо, лишь по чьему-то издевательству названное шлемом.

– От тебя стало пахнуть жизнью.

– А до этого?

– А до этого стылым озером с мёртвой водой пахло. Почему ты в себе?

– Потому что я из другого мира, – предложила я адмиралу вариант для себя самый безопасный. А что? Я же не должна вот так взять и ему всё как на духу выложить? Не должна.

Мертвец молчал.

На его руках я рассмотрела чёрные кольца. Такое я уже видела, одно подобное появилось при мне, когда низложили фон Брасса. Других адмиралов, значит, больше нет. Этот – последний, и он не верит в то, что выживет.

Но, кажется, собирается продать свою жизнь подороже.

– Я хочу, чтобы ты спасла мою дочь.

– Спасла? – удивилась я. – А она что, на корабле сейчас?

– Уже на берегу. Кровавый пират потребует её найти, и я хочу, чтобы ты ему в этом помешала.

– Он же её любит. Как насчёт счастливого воссоединения влюблённых?

– Нет.

– Но она так его любит! Она – ваша дочь, неужели вы не хотите ей счастья?

– Я хочу, чтобы она жила, русалочка. Команда Кровавого пирата её убьёт. Слишком моя девочка недалёкая. И не умеет держать язык за зубами.

– Блад её защитит.

Мёртвый адмирал молчал. Смотрел на меня и молчал устало.

– Ты ещё слишком молода, русалочка. Ты не понимаешь. Но пиратское братство не примет такую жену для Кровавого пирата. Она может стать для него даже не любовницей, а лишь игрушкой, не очень дорогой, которой зазорно не поделиться с другими в команде. Ты выполнила свою часть уговора. Ты получишь всё, по завещанию, всё состояние, всё будет твоим. Забери и мужчину, забирай, что хочешь, только спаси мою дочь. Обещай.

Спасти? Блад не даст её в обиду. Она... Но почему мертвец просит об этом сейчас? Почему именно меня? Спасти? Над побеждёнными глумиться большой грех...

– Хорошо, – кивнула я послушно. – Я спасу твою дочь.

– Ты обещала, сирена, обещала.

Адмирал неожиданно толкнул меня в грудь. Боль была резкой, неожиданной и болезненной, доспехи на мне стали металлическим гробом, и я от души хлебнула ледяной воды за бортом.

Правда, собралась с силами и, не обнаружив ни следа магической начинки ещё в недавних оковах, двинулась силой воды прочь – туда, где кольцо вокруг последних кораблей мертвецов сжимали пираты...

Я почти добралась до Танцующей, когда за моей спиной случилось очевидное – Летучий Голландец разнёс в ошмётки корабль последнего адмирала вместе с ним самим.

Я не ожидала только того, что последовало после этого – вода вокруг корабля Блада вдруг расцвела четырьмя разными цветами и пыхнула в разные стороны. Сирены вступили в бой, чтобы уничтожить всех, кого не убили живые.

Вот только они взяли всю силу, что была вокруг, не оставив даже малейшей капельки... И я осознала, что тону, тону уже на самом деле, в реальности. Вода, которая была союзницей, помощницей, моей защитницей, сейчас стала моей убийцей.

Но сил сопротивляться не было.

Я закрыла глаза, и… отдалась на волю волнам.

Глава 31. Кровавый капитан

Я тонула.

Мне было безумно страшно, и в то же время было абсолютно никак.

Равнодушие накатило на меня и погребло под собой. Силы не просто не было, её и быть не могло – всё вокруг перешло во власть четырёх сестёр. И над моей головой катилась волна очищения и животворения. Сирены стирали власть мертвецов над своими водами.

Это было правильно, необходимо, но это было только первым шагом. Когда Весна показывала мне мир так, как видят его они-сирены, я видела, помимо водных чудес и красот сколько бед было от мертвецов. Сколько трагедий случилось из-за того, что они вообще возникли откуда-то. Умирающие колонии подводных растений, подводные жители, выбрасывающиеся на берег. Рыбы, умирающие косяками, сходящие с ума. И всё это было только поверхностным, тем, что можно было увидеть навскидку.

А ещё с этим не могли справиться оставшиеся сирены, поскольку той, что была началом жизни – Весны, рядом с ними не было...

Теперь, когда она вернулась, вместе с ней в воду могла начать возвращаться жизнь! И количество мёртвой воды тоже обязательно станет меньше. И круговорот водного баланса тоже начнёт восстанавливаться!

Я ликовала вместе с водой вокруг и тонула.

Моей личной внутренней силы, «ласкового дождика», хватало только на то, чтобы держаться за осколки сознания, дышать водой, непонятно на что веря и ещё надеясь, и падать на дно бездны.

Вначале в смысле буквальном, а потом и фигуральном.

То нечто, чему не было слов, та бездна, куда меня всё это время тянуло, она отступила не до конца. Она была рядом. Мне не грозила смерть от неё непосредственно, да и на душу мою она уже тоже не покушалась. Это просто было наказание – того, кого я умудрилась облить водой. Это просто было нечто затягивающее, выкручивающее, вымораживающее. Не столько болезненное, сколько тошнотное. И будь всё на поверхности, я бы справилась. Я бы смогла, но вот момент её появления сейчас...

Всё стало намного сложнее. Всё соединилось воедино: толща воды давила и душила меня, магия не отзывалась. И глубина уже была не ласковым пологом от бед и тревог. Это было чьё-то логово, и я была незваной гостьей на чужой территории. И хозяин её обещал появиться вот-вот, чтобы рассказать, насколько я не права, что появилась здесь без приглашения.

Я ощущала дыхание смерти, перебирающее нежно каждую прядочку волос. Придвигающееся ближе и ближе.

А потом я снова услышала – это. Уже знакомое. Резкий рывок и глухой удар огромного тела о воду. Рядом был кракен. Не такой, маленький, как тот, кого я "угнала" у пиратов, (он так вообще давно уже стал крошевом под ударами своих и чужих), а больший.

Моя пушка была где-то в районе опять-таки острова каменных кораблей. Я была беззащитна, лишь крохотная песчинка в чужом могуществе.

Рывок, удар...

Какая масса, какое тело. Размеры у той твари, что надвигалась, были страшными. На меня, как на манок, приманилась абсолютно пугающая реликтовая тварь.

Хотя, какая разница? Кому-то до этого разве есть дело?

Я не просто тонула, с каждым мгновением я теряла связь с действительностью. Мне то что-то казалось, то это что-то пропадало. Реальным было только то, что с каждым вдохом мне оставалось всё меньше дыхания. И реальным были удары плывущего кракена, огромного.

Всё остальное – было нереальным, я не фиксировала это, не осознавала.

Поэтому когда абсолютно бесшумно рядом со мной появилась пара клыков, каждый из которых был размером с меня, я даже и не удивилась. Чего только не привидится умирающему рассудку? Даже то, что его за эти самые клыки спрятали. В смысле, обмотали раздвоенным огромным языком и спрятали в пасти...

Здесь был воздух, здесь пахло морем (разве может быть такое?), здесь неожиданно перестало на мгновение быть страшно, и я потеряла сознание.

Боль была везде: во мне и вокруг, было больно воде и сиренам. Не было больно только мужчине, нависающему надо мной в тщетной попытке заставить дышать.

У мужчины были такие глаза, как я любила, сине-зелёные, меняющие свой цвет. Но чем он так сейчас расстроен? Мне отчаянно хотелось его утешить, обнять, рассказать, что всё будет хорошо, особенно с ним, особенно теперь.

Но у меня не получилось.

Интересно, почему он в таком отчаянии. И что вокруг? И...

Горло обожгло водой, не воздухом, я отчаянно дёрнулась, безмолвно и надрывно крича, и снова захлебнулась, уже воздухом. Потом я пыталась хотя бы просто откашляться. И сообразить, как вообще дышать (оставим вопрос, на каком я свете).

Откашливалось всё подряд: вода, частицы чего-то, очень похожего на кракенскую слизь, немного крови – оставив напоследок боль в горящих измученных лёгких. Так что к тому моменту, как я окончательно осознала, что, во-первых, жива, а, во-вторых, падение в бездну вот-вот вернётся, чтобы меня добить, мужа я уже ненавидела.

Поэтому, когда я пришла в себя и на его лице возникла слабая улыбка, я отреагировала на спасение совершенно хамским, зато очень конкретным:

– Ну, и какого кракена ты решил меня спасать?

Кажется, в первый момент, он хотел спросить, какого я творю и чем думаю, во второй – он уже меня ловил, потому что я снова падала.

Падала – в бездну, в ту, душную, жадную, голодную.

И снова, как уже было однажды, было ощущение, что я сгораю изнутри. Что мои кости не ломаются, уже плавятся. Всё тело содрогалось от отчаянной дрожи. И я падала в бездну, которая уже не соединялась с моим миром.

Осколки мест, в которых я уже успела побывать, на моих глазах рассыпались искрами, кусочками, ранящими – не тело, душу. Когда я уже успела привязаться так сильно к этому миру?

А потом я узнала присутствие.

Меня ждали. Здесь. В этой бездне. Тот самый – кто спрашивал с живым интересом и издевался. Не человек. Кто-то несоразмерно более могущественный. Убийца. Тот, кто считал, что будет меня проще убить, чем позволить пасть. Тот, от кого в тот раз я кинулась прочь – в тщетной попытке сбежать. Он снова был рядом. Снова был здесь.

Тот. Могущественный. Пугающий.

…Пугающий ли?

– Дура! Я столько времени потратил!

Обменялись, что называется, любезностями.

Я даже засмеялась, даром, что ситуация к смеху не располагала особо.

Могущественный, да? Не человек.

Естественно, не человек, он – эльф.

Могущественный. Насколько могущественный – большой вопрос. Но с тем учётом, что по морям Кровавый пират с удовольствием рассекает на Летучем голландце (артефакте, который сам выбирает себе хозяина) – он выдающийся даже среди всех на Реханте.

Ну, и, наконец, он победитель. В легендах именно его назовут… Хотя, чего это я. Он уже легенда, просто приписал к своему имени новую строчку – победитель костяной флотилии. Непобедимый Кровавый капитан, Кровавый пират.

– Зачем тебе это было нужно?!

– Душу я продал! – выругался Блад сердито, зависнув в этой бездне и останавливая моё падение. Его ладонь сжималась вокруг моего запястья, крепко-надёжно, не давая падать, но не причиняя боль. Хотя больнее того, что было, по-моему, уже быть не может.

– Кому? – поинтересовалась я живо. – В смысле, окей, кто покупал души по грошовой цене в мире, где я родилась, я в теме. А здесь?

– А здесь можно продать любому из великих, – вздохнул Блад. – Слушай, русалочка, давай поговорим, как взрослые люди.

Мне уже заранее не нравится эта идея!

Я согласна, пусть я в его глазах трусливо сбегаю. Но я не хочу слышать то, что он может мне сказать.

Хотя нет. Пусть говорит. Пора поставить уже на этом точку. Во всей этой затянувшейся истории. Пусть даже это будет клинок под рёбра. Он же собирался – здесь, в этой бездне. Я ощущала его «проще убить, но не отпустить».

Но не понимала истоков – ни тогда. Ни сейчас.

Ведь упади я в бездну, и… его это не затронет никак.

– Давай, – согласилась я, пытаясь осторожно разжать пальцы «мужа», – только отпусти меня.

– Тогда ты упадёшь.

– Ничего страшного, тебя это никак не затронет, брак не подтверждён… И вообще…

– И вообще, ты дура, – ласково сообщил мне Блад.

Если бы он меня ударил под дых, было бы не так обидно и не так – унизительно.

А этот… продолжил всё с той же мерзотной улыбкой убийцы, утешающего свою жертву, что смерть будет очень-очень быстрой, и это будет не больно, всего один укольчик.

– Впрочем, поскольку я сделал всё, для того, чтобы ты так считала – то дурак здесь главный и единственный я.

– Ч… что? Подожди, – задёргалась я, – что … почему ты здесь? Ты же… Ты должен искать Нелери! Она же…

– В полной безопасности, – отмахнулся Блад. – На берегу её встретили доверенные люди, препроводили в место, где она сможет привести себя в порядок, отдохнуть… И…

– И?

– Сделать свой выбор, – усмехнулся мой пират. – Готова ли она отказаться ото всего, что у неё есть, от своего имени, положении, дома, стать женой пирата.

– Она же откажется.

– Вот именно. Тот особнячок очень удобный, в нём хорошо проводить время, под покровом ночи. Но ещё из него очень хорошо сбегать.

– Она сбежит?

– Да.

– И ты не хочешь её удержать?! – я никак не могла понять, что происходит. – Но ведь ты же её… любишь. Ты столько всего спланировал, чтобы получить её. Чтобы она была твоей. Чтобы она – полюбила тебя.

– Но я женат, – напомнил мне с усмешкой мерзавец.

– Да, но такой брак легко разорвать, ведь есть же… шесть условий.

– Есть, – согласился Блад. – Есть.

– К тому же, ты мог вообще в него не вступать, – крикнула я, резко дёргая руку. – Это был спектакль! Ты мог на той плахе просто с неё сойти и просто украсть свою … возлюбленную.

– Не мог. По трём причинам. Причина – первая. Всё, что было сделано до этого момента, потеряло бы свою ценность. Я бы не получил нужного, не получил бы её любви. Причина – вторая. Это при редких встречах можно изображать из себя мягкотелого идиота, а окажись она на корабле – либо её убили бы, либо бы проявилось, что из себя на самом деле представляет Кровавый капитан. А это для мозгов нервной припадочной девицы тот ещё … образ. Наконец, в тот момент, когда ты сказала «я хочу», остановился весь мир.

– Ч… что?

– Ты не знаешь. Реханта тебе не сказала. Она всегда, как и духи, выдаёт информацию только очень порционно. Самое важное и самое… подлинное остаётся за кулисами. Хотя говорят они тоже…

– Стой. Ты… – в голове вспылили слова того самого – кто был в бездне. Частица крови, которая скажется, которая приведёт. Моей ли?! Точнее, не так. Только ли на меня намекал хозяин того места вне времени и пространства? – Ты – тоже потомок того, кто пришёл из другого мира!

– Бинго. Моя мать.

По лицу Блада скользнула россыпь алой-алой чешуи, как у того огромного клыкастого, что ловил меня в бездне… И пока я завороженно на полоску пялилась, он сказал с холодной мерной злостью:

– Когда костяные уроды её пытались убить, они не знали, что она лишь гостья в этом мире, а не принадлежит ему. Они убивали её. Медленно. Мучительно. А я поклялся, что верну этот должок. Что ни одной костяной твари на этой планете не останется.

Перехватив мою вторую руку, когда я попыталась прикоснуться к щеке мужа, он продолжил рассказывать:

– Я продал свою душу водному духу в рабство. Он дал мне облик, подобный своему – облик змея.

Не галлюцинация?! Это он вытащил меня из воды? Но… зачем? Почему?! Он же… если у него есть такой облик, то разобравшись с костяными пиратами, закрыв счёт своей матери – он должен был отправиться вслед за Нелери. Но он… не понимаю.

Не хочу понимать.

Я боюсь! Это понять. Я боюсь увидеть ответ…

– В качестве «оплаты» этого облика – я должен был разобраться с мертвецами, заодно патрулировать водные пространства. Пропавшая сирена – Весна, она была не только животворящим началом, но это ты уже догадалась. Ты бредила, когда я вытаскивал тебя на этот остров… поэтому… я услышал… немного лишнего. Прости.

Вот теперь я смутилась. Я же не сказала ничего… такого, да? Я же не… я же не могла этого сделать?!

– Это возвращает нас обратно к вопросу, что значит «остановился весь мир»?

– В прямом смысле, русалочка, – в глазах Блада стояла усмешка. – Мне потом рассказывал и водный дух, и Реханта. Но лучше всех об этом сказала мама. Могущественный маг, она просто мечтала развиваться в области науки и теории, а семья не желала такого для дочери. И она пришла сюда, сбегая от свадьбы в своём мире, вывалилась аккурат – на плаху сюда. И сняла с неё отца. Выйдя за него замуж. Когда она сказала – тоже на третий вопрос палача, что хочет этого мужчину в мужья, она осознала, что мир остановился. Ничто не могло воспрепятствовать этому. Ни со стороны её родного мира, ни со стороны того мира, куда она пришла. Всё замерло, потому что она сказала своё «хочу». И в этот момент ничто не могло этому помешать. Даже если бы отец сказал своё веское «нет», ему бы это не помогло. Имело значение только желание мамы.

– То есть… – начала я немного нервно. – Ты тоже не мог сказать «нет»?!

– Не мог. Я ощутил, как мир замер, одновременно с твоим «я хочу», я видел, насколько испугана ты. Я видел вопросы в твоих глазах: «что я делаю», «где я», «что это». Ты пришла из другого мира. И магии в тебе не было ни на грош. Самые близкие мои люди были постоянно рядом с тобой. Они видели, что ты… начинаешь пропадать. Потом Шелт догадался, что в родном мире ты умерла. Я догадался немного раньше. И мы, ни один из нас, не мог тебе сказать, что ты просто оказалась…

– В центре аферы.

– Да, – Блад двинулся наверх, утягивая меня за собой.

Вытягивая меня за пределы власти бездны. На поверхность. Туда… к жизни.

Сопротивляться сил уже не было.

И решив, что будь – что будет, я открыла глаза уже в реальности. Зная совершенно точно, что бездна уже больше не вернётся. Что бы ни было, чтобы ни случилось в моём новом мире. Больше не получится убегать.

Больше не получится избегать.

Больше не получится врать даже себе самой. Я хочу этого мужчину. Я хочу его всего. В полное распоряжение. Абсолютно. Целиком. Полностью.

Не хочу ни с кем делиться. Не хочу ни с кем делить. Ни его внимания, ни его мысли, ни его руки, ни его тело, ни его рубашку, комнату, постель, дом. Что угодно.

Я. Его. Хочу.

От моего взгляда, когда я повернулась и взглянула на Блада, пират даже дёрнулся немного. Нет. Не от страха – от смеха. Могу представить себе, что он увидел: всклоченную бабу-ягу в чём-то совершенно непонятном, с абсолютно голодным видом на него взирающую.

– Рыбу могу пожарить, – сообщил муж, тщетно пытаясь сдерживаться и не засмеяться. – Все разговоры потом.

– А где ты её тут возьмёшь?!

– Мы на острове, удивишься, русалочка, но рыбы здесь полно. И чем поймать – тоже есть…

Он не обманул. И поймал, и пожарил на костре – мы обосновались в небольшой пещерке, похожей на ту, в которой я была, когда меня «похитили». Правда, здесь было всё куда более обжитым. И стены не покрыты плесенью, а выложены из тонких пластинок какого-то камня, и мебель самая настоящая. От костра расходились по всей пещере тоненькие жилки, словно провода – но нагревали они как настоящие… что? Из памяти выпало слово в очередной раз.

И я не стала пытаться вспомнить. Отпустила. Просто отдыхала душой и телом.

Разговор продолжился, когда я, приведя себя в порядок, пыталась расчесать волосы ледяным гребнем (угу, сирены именно такими гребнями волосы и расчёсывают, положено).

– Для того, чтобы разобраться с костяной флотилией нужно было собрать три части от единого целого. Мертвецы знают, куда двигаться, где собираться – потому что есть карта, которая их ведёт. Их всегда сопровождают кракены. Чтобы нарушить связь мёртвых и кракенов нужно было уничтожить сердце древнего кракена. Живое сердце. Естественно, его спрятали в самом надёжном месте – в кракене.

Я бросила нервный взгляд на собственный палец. Эта жемчужина?

– Она была единственной, которую мы нашли за почти десятилетнюю охоту. Не переживай, не в том кракене, который оказался хранителем. Но это действительно, – Блад поймал мою ладонь, прикоснулся губами к кольцу, – очень редкая вставка для кольца и единственное, что мне приходит в голову, что может подойти для обручального кольца чёртовой русалки.

Стараясь не показать, что его такие простые слова прошлись по мне тяжёлым цунами, я отвела взгляд:

– А третий? Пункт?

– «Воля» единая, которая удерживает всех мертвецов вместе, не давая расползтись по разным местам – белая ладья.

– Та самая, которая была на шее у Нелери? – спросила я прямо, ощущая, как выстраивается в единое целое та афера, которой я ненароком стала свидетельницей, помощницей и помехой разом. – Поэтому изначально тебе была нужна не девушка, а её «любовь», а заодно и подходящие обстоятельства, чтобы передать ладью?

Блад даже удивляться не стал, кивнул, глядя на меня спокойно. Вот кто-кто, а он успел разобраться за это время, что я из себя представляю. И неоднократно делал на это ставку! Вредина… А я столько раз ошибалась. Раз за разом. Раз за разом…

– Да. Мне нужно было именно это. Нелери с самого начала относилась ко мне очень настороженно. Её отец хорошо знал, кто я. Но он не мог рассказать всего своей дочери, потому что она сама… существовала чисто для того, чтобы быть носительницей ладьи. Носительница должна быть жива. Это непременное условие.

– Почему ты так испугался? Когда увидел, что её ранили?

– Потому что это значило, что она – уже выбранная жертва. Что уже есть маленький ребёнок, готовый стать новым хранителем ладьи. Пролитая кровь Нелери значила, что начался процесс к тому, чтобы она стала мертвецом. И тогда всё было бы напрасно. Всё это. Я думал, что мы не выберемся с острова. Что они привлекут силу, которая помогала им выигрывать последние бои… И тогда всё будет плохо. Я не думал, что вмешаешься ты. И всё поменяется… – Блад вздохнул, растрепал волосы, бессильным жестом уронил руку, не подумав меня коснуться. – Я обманщик, русалочка.

– Обманщик?

– Я говорил тебе, что брак можно разорвать.

– Ну, да, – согласилась я неуверенно. Шесть пунктов жгли память. Он говорил, и лил дождь, когда он это рассказывал. А потом я бессильно плакала на его плече, комкая рубашку. Плакала, потому что знала, что он никому не расскажет, потому что плакать было можно.

С ним. Рядом с ним…

– Я обманул тебя, русалочка, – белозубо улыбнулся Блад. – К этому моменту я нарушил уже практически всё, что можно. В первую ночь, когда ты уснула доверчиво на моём плече, я перебирал твои волосы, дивясь тому, как можно вот так – с первого взгляда влюбиться в девчонку, явившуюся из ниоткуда и испортившую все планы. Мне казалось, что я всё себе придумал, что я обманываю сам себя. Что я только лгу, что мне хочется поверить в сказку, которая начинается так же, как история моих родителей, но закончится хорошо. В ту ночь, когда ты подсказывала мне в саду, как заставить Нелери обратить на меня внимание, я понял это окончательно. Когда ты потеряла сознание, я признал, что пропал. Что люблю тебя. Такую странную умницу. Не просто ничего не могу… Я не хочу ничего с этим сделать. Я ощущал по внутренней связи, что ты влюблена. И мне было бы достаточно просто получить твоё признание, чтобы наш брак стал неразрывным. Но ты молчала. Мне и смешно было, и… нельзя было не признать твою внутреннюю силу. Чёртова русалка, покорившая Кровавого капитана. Когда ты защищала меня и пленников, наша кровь смешалась. Её было слишком много вокруг, чтобы этого не произошло.

– Но остальные пункты? Ты же… Ты не спал с Нелери, – вздохнула я, привычно сцапав кончик собственной косы и начиная его теребить. Раз за разом разбирая пушистый хвост на пряди и то заплетая до самого конца, то снова расплетая. Голова пухла от вопросов. Что, всё?! Вот так? Просто? … я всё придумала?

– А тебе никто не понравился вокруг, – Блад откинулся назад, на толстую шкуру (целая гора их нашлась за закрытыми дверями странного каменного псевдо-шкафа). – Никто. Вообще. Ни Брэндон, ни Шелтер, ни Тал. Они – знающие, как рассказать женщине, что она прекрасна, как соблазнить – не знали, как к тебе подойти. А потом всё поняли и отошли в сторону. Потому что между нами «искрило». И это одновременно с тем, как я соблазнял Нелери, а ты мне в этом активно помогала.

Я нервно хихикнула. Раз, второй, потом засмеялась, почти до истерики.

Простите, что? Всё?! Всё закончено?!

Одна легенда закончилась, началось время другой. И?!

И?!

Что мне теперь делать?!

Что?!

Мне больше не угрожает бездна, я теперь навсегда останусь в этом мире, но где конкретно теперь моё место? Где теперь должна быть я? Блад наговорил много всего, но там не прозвучало ничего… конкретного, что можно было бы понять очень однозначно.

Я …

Кто я для него?

Помеха? Помощница?

Неудавшаяся жена?

Кто?

– Эй, русалочка, – Блад навис надо мной, поймал пряди растрёпанной окончательно косы и поцеловал. – Ты помнишь, что у нас контракт? Один рабочий – на очень долго, а брак богини – сразу на всю вечность.

– А… – смутилась я. – У меня ещё есть право отказаться! И как бы… Я …

– Ты?

– Я… Ну, вроде… Как бы…

– Ты уже не можешь отказаться, – пиратски ухмыльнулся муж. – Ты моя умница-жена, моя любимая женщина, мой неподражаемый канонир и ты – только моя чёртова русалка.

Когда он снова меня поцеловал, на этот раз совсем по-другому: не с яростью и сдерживаемой страстью, а бесконечной нежностью, я поняла, что…

Впрочем, какая разница.

Мне ещё предстоит разобраться с рядом проблем, с Нелери, ведь я обещала, что сохраню ей жизнь? Надо решить, что делать с мёртвым адмиралом (костяной трофейчик номер раз), с костяным кораблём (трофейчик номер два). С артефактами и всем прочим.

Но можно я пока просто побуду немного эгоисткой?

Ведь кто сказал, что я не умею соблазнять так, как соблазняют только русалки? Утягивая в пропасть, в бездну чувств и соблазнов?

Утягивая туда, откуда больше не будет возврата?

Умею! Хочу! Могу.

И заберу Кровавого капитана исключительно в единоличное владение.

Я ведь чёртова русалка.

Мне можно…

Эпилог

Тихо журчал ручеёк, чистая вода разбивалась о хрустальные осколки, играющие ярким огнём в свете сумеречного бирюзового светила.

Подтянув одну коленку к груди, я смотрела на завораживающую игру света и цвета. Волосы перебирал нежный ветерок. Длинный каскад, украшенный ледяными осколками, едва уловимо сверкал. Можно было использовать бриллианты, количество этих «земных» безделушек в моей сокровищнице под водой зашкаливало. Но это было неинтересно, да и не по чину было «чёртовой русалке».

Сколько минуло? С того самого дня, когда мы, наконец-то, разобрались со всем, что случилось? Месяц, два, год…

Наверное, точку во всей этой истории надо было ставить намного раньше, но, как выяснилось, быть могущественным «Кровавым капитаном», продавшим душу водяному духу – это означает быть затычкой в каждой бочке, активно ввязываться во всякую муть, не имея ни минуты на отдых.

Ну, почти ни минуты. Я же должна иметь возможность забрать внимание мужа? Иногда.

Но никогда не во вред тому, что он делал.

Я знала, что старшие сёстры присматривали за мной – но им всем пришлось провернуть такую страшную работу по возвращению жизни хотя бы в Семь морей (только в них!), что отрывать их от дел казалось кощунством. Ещё большим кощунством казалось вопить куда-то в пространство воды: «Эй, великий водный дух, не знаю, как тебя по матушке и батюшке, но ты мне тут задолжал кое-что, хотелось бы разобраться и закрыть последний счёт».

Количество «счетов» копилось как снежный ком, и мне порой казалось, что ещё немного, и я совсем-совсем никуда не успею. Я-то. Не успею!

Хотя, что это я.

Я и не успевала. Столько дел, столько задач, столько всего. Торговлю как на меня тогда Блад спихнул, так и не подумал возвращать. Теперь Даньши отчитывалась ещё и мне, число её людей в разных портах увеличилось. Спрос, предложение, от цифр и графиков у меня кружилась голова, но мало-помалу торговля стала на путь истинный. В том плане, что в будущем, лет так через двадцать-тридцать она могла очень даже стать не пятой лапой у собаки, а внушительным источником дохода.

Я не думала о будущем, в том плане, на который намекали «ко» и друзья. Но кто знает, как повернётся жизнь. Может быть, когда-то, однажды, на свет появится новый человечек, который не захочет пиратствовать. Хорошая торговая империя никому лишней не будет.

Поправив волосы, я зажмурилась, подставляя лицо свежему бризу.

Острова каменных кораблей больше не существовало. Каюсь, моих рук было дело. Та пушка, которая была захоронена у его берегов, всё-таки выстрелила. Я разнесла на куски место, ставшее на долгое-долгое время темницей для Весны, и Блад мне помог.

За этот год ничего особенно не изменилось. Год для тех, кто живёт очень долго – это слишком мало. А впрочем, может быть, мы – плавающие на ветрах и водах, просто живём в другом ритме.

Дух сидел рядом, подкидывая в ручеёк рядом с нами новые и новые сверкающие камешки. Источник живого, то, откуда начнётся распространение рыбных косяков по территории Семи морей. Моя вотчина. Тот кусочек мира, который защищала я своими силами и который напитывала силой, как «сирена ласкового дождя», младшая сестра четырёх сестёр-сезонов. Естественно, в курсе никто не был, кроме разве что Блада, но этому вредному типу как хранителю и «мировому» змею всех вод было положено.

– Ярило.

Протянув мне руку, водный дух дождался, когда я её пожму и потом солнечно улыбнулся.

– Трактуй как знаешь, хотя вряд ли из твоего мира у тебя остались какие-то знания.

– Не остались, – развела я руками. Потом как девчонка захихикала, пытаясь спрятать улыбку в уголках губ, но она всё равно предательским лучиком возвращалась на лицо. Это он представился, чтобы я знала, кого кричать? Да?

– И для этого тоже, – Ярило отвернулся, взглянул на водные просторы.

От места, где мы сидели, хорошо было видно, как играют на краю горизонта ясные блики. Море было безоблачно и спокойно. Не очень надолго, честно.

Всего через пару недель собирался в море выйти караван военных, охраняющих особо ценный королевский груз, а мы собирались поучаствовать.

Блад на Летучем Голландце, Брэндон на Танцующей, и я на «Костянице». Основной костяк флотилии и те три капитана, кто пойдут на это дело.

– Не жалеешь, Лерга? – Ярило, погладив накатившую волну, смотрел на меня с интересом.

Я задумалась.

Жалею?

Жалею ли я?

Чего я достигла? Чёртова русалка, капитан «Костяницы» – костяного корабля, победительница прошедшего (обычного!) кантира, до королевского ещё не добралась. Но кажется, участвовать в нём мне не даст Блад. Нельзя, надо заботиться о себе, и вообще в таком положении…

Параноик.

Но всё же? Всё же… Я разобралась с проблемами, честь мне и хвала. Нахватала новых на хвост русалочий (ну, удобнее мне так плавать, удобнее) не меньше, чем чешуек в хвосте.

Благополучно выдала замуж Нелери, и, иногда, присматриваю за этой девчонкой. Не потому, что она что-то натворит (память ей стирали сирены, заодно и о том, чтобы она и думать боялась про море, позаботились). Но всё же, мало ли, какая «ловушка» в её крови притаилась.

Между делом я присматриваюсь к Шелту и Талу, но любовные истории этих ребят с наскока не решаются. Хуже, по-моему, только ситуация у моего обожаемого боцмана. А что? Огнебрада, рыжего Огния, я сманила на свой корабль. Хочу, умею, практикую. Вот на следующем кантире Огний и Брэндон повеселятся без меня.

Что касается меня лично…

Я обрела магию, со вкусом моря и дождя.

Я обрела море. Бескрайнюю бездну без конца и без начала, бездну, в которой я была как дома, в которой я купалась в волнах жизни и моё сердце билось в такт огромному мировому сердцу.

Я обрела дом, которого у меня никогда не было в той мере, о которой мне всегда мечталось. У меня было место, куда я могла вернуться, где меня ждали, где меня любили такой, какая я есть, вопреки всему тому, что мы творили порой на волнах, вопреки тому, что я «чёртова русалка», а порой, немножко, и за это.

Я обрела друзей, таких, о которых даже не смела и мечтать. Тех самых, с которыми – в огонь, в воду и в медные трубы.

И ещё у меня был муж. Легенда на Семи морях. Кровавый капитан. Вся из себя такая страшная редиска, собравший под своими парусами отъявленных мерзавцев (ага-ага, собрал бы он, «приличной русалке с неприличными личностями водиться несподручно»). В общем, муж. Любимый. Мужчина. Мой.

– Ярило, – я смотрела на то, как гладь моря сливается с небом и как никогда мечтала о том, чтобы быть там, слиться с этим прекрасным моментом.

Но ведь нельзя же догнать горизонт? Или это смотря как догонять и как хотеть этого?

– М? – дух скосил на меня взгляд. – Теперь ты знаешь чего попросить? Истинным именем я посмотрю, уже успела обзавестись.

Антареан Ла Аурвель Сангре. Моё «истинное» имя, дарованное Весной. Софа сказала, что она протестует тратить моё желание у водного духа на вот «это», имя в смысле. Так что – Весна имеет право, я имею желание, и поэтому я обзавелась сложносоставной конструкцией из пропевающихся звуков. То, что я озвучила – лишь приблизительное звучание на всеобщем языке. Если обратиться к образу – то это что-то вроде «танцующая в волнах с чёртовой пушкой».

Сирены смеялись долго, только Блад молчал – смотрел немного грустно. Ну, да. Не получилось из меня аристократки, зато пиратка – потрясающая. Он сам говорил! И говорит.

– И вообще, ты знал. С тобой Весна советовалась. Так что… Не случайно ты столько ждал.

Дух всех вод на Реханте пожал плечами, подмигнул лукаво:

– Кто знает, может, и правда ждал чего-то. Ну, Лерга Сангре, дочь Константина, знаешь, какое желание загадать хочешь?

– Знаю! – откликнулась я с удовольствием.

– Итак?

– Я тут душу тебе продать хочу! А о цене договоримся!

Ярило захохотал. Я смотрела на него и светло улыбалась. Что? Блад же обещал мне вечность. А где один гигантский змей поместился, там и второй вполне себе местечко найдёт. Найдёт же?

Покровитель водной стихии смеялся долго, смотрел на меня и снова начинал смеяться. И только потом, почти икая, спросил:

– Шкуру змея примерить не терпится?

– Ну, да!

– Ну, тебя! Лерга! Такое пари испортила!...

…Золотая монетка блеснула в солнечных лучах и попалась в водяные ладони.

– Цену она предложила ему обсудить! – Реханта, отсмеявшись, смахнула изображение с водного зерцала, скосила взгляд на змеиные кольца, обкручивавшие столбы тяжёлого балдахина в божественной, между прочим, комнате и кровати. – Ты слышала это?

– Я же говорила тебе, что девочка ещё не раз нас развлечёт. Ну? А монетку ты чего божественную не забрала? Она же теперь по миру пойдёт.

– Немного новых чудес этому миру не помешает, – богиня покачала наставительно пальцем в воздухе. – Очень даже не помешает. Но если ты сейчас съешь последнюю шоколадку, я тебе не прощу!

– Да ладно! Мне скоро работать.

– Мне тоже! И это не повод!

– Как знать, Реши, как знать…

Золотая монетка катилась в водяных ладошках, далеко-далеко, на другой конец материка. Через реки-ручейки, да сквозь леса, подземным руслом через горы, туда, где вот-вот должно было родиться на свет дитя. Перепутанные судьбы путались ещё больше и больше, но для того, чтобы соединить море и небо, нужно было что-то очень серьёзное, как раз – настоящее чудо.

Но это была совсем другая история.

Покачивалось сонно морская гладь, сотрясали легенды Семь морей.

А история Лерги, сирены-спутницы Кровавого капитана, капитана собственного корабля и отчаянной пиратки, сирены и просто Танцующей в волнах ещё только начиналась…

Всё ) В кадре - конец )

Кто читал - тот молодец ))) Хорошего настроения ;) И до встречи в других историях, мирах и вселенных!