С того дня Пётр Андреевич больше на связь не выходил. Эми видела по логированию системы, что он скачивал к себе на экран всю доступную компьютерную литературу. Но… время уходило, а понимание у Старика не прибавлялось. Он явно пытался что-то делать, но система была к его попыткам холодна и равнодушна. В глазах системы он был нарушителем. И все его попытки ситуацию исправить ни к чему не приводили.

Эми в свою очередь ничего не делала.

Она изучала, изучала, продолжала изучать литературу. И просто ждала.

Того момента, который должен был вот-вот случиться. Ситуация нагнеталась, и чем больше времени проходило, тем отчётливее мисс (пока ещё мисс) Эммануэль Лонштейн понимала, что первый смертник на этой базе всё-таки не она. Первой, кого убьёт Старик, будет Марта. За предательство, за то, что посмела пожелать быть счастливой и живой.

Он не простит ей именно этого. Желания жить.

Желания увидеть своего ребёнка. Желания вернуться на Землю. Хотя бы попытаться.

То, что он просчитал подобную малость, Эми знала совершенно точно. Старик был оторван от земных реалий, но уж точно не был дураком. Да и инфантилом бытовым не был тоже.

Зачем Эми было спасать жизнь Марте? Ведь можно было просто оставить её на откуп станции, вакууму и смерти.

Ну, наверное, от оперативницы русского патруля в Эммануэль было гораздо больше, чем от испуганной жертвы. Да и жертвой она себя уже не ощущала… Но всё же, что-то её тревожило. Что-то в этой истории не складывалось, но та часть её разума, которая волновалась за Марту, не позволяла ей в полной мере сосредоточиться на задаче четвёртой станции.

Всё, что до сих пор Эми нашла, укладывалось в стройную картину в её голове. Но что-то не давало ей в полной мере согласиться с тем, что это всё.

Были некоторые детальки, которые должны были быть связаны со всем этим. Девушка это ощущала, могла в этом поклясться. Но в стройную схему эти детали не укладывались никак. Что же… что же это могло быть?

Эми бродила по станции, рылась в библиотеке, один за другим взламывала архивы. Но ответ ускользал.

А потом, однажды ночью, за иллюминатором снова раздался стук.

И висящие там дроны, сразу с экраном, радостно перестроились, разворачивая надпись.

«Я передумал».

Эми хихикнула, привалившись боком к обшивке.

Передумал?

«Я не смог дождаться, когда всё соберут. Так что… У тебя есть право. Говорить правду и только правду».

Девушка негромко засмеялась.

Так, заход ей уже нравился. А поскольку она не могла предугадать, о чём думает её мужчина, то и сейчас ей не хотелось пытаться понять, что именно он имеет в виду.

Просто слушать.

Просто быть спокойнее, потому что он рядом.

Он здесь.

Вытащив свой планшет, она написала всего одно слово и развернула его к камерам.

«Да».

«Ты понимаешь свои права?»

«Говорить правду или сохранять молчание?»

«Нет. Ты можешь только говорить правду».

«Хорошо. Я буду говорить только правду».

Это даже не показалось сложным. Просто говорить правду. Как будто, Змей мог спросить что-то, что до сих пор не знает.

«Ты любишь меня?»

«Да».

«Ты знаешь, что я люблю тебя?»

…Знала ли Эми это? Что ж, да. С того момента, как они были вместе, она знала точно, что Рубикон пройден. Что в этом мужчине – есть огонь любви, мягкий, трепетный. Не пожарище, не кострище. Нежное пламя, вокруг которого строится Очаг.

Просто порой ей казалось, что Змей ещё не увидел её до конца. Её саму. Не увидел ту, в кого она выросла. Он всё ещё иногда видел в ней нежного ребёнка, который не знал ничего об этом мире. Не знал ничего об эмоциях. Не знал ничего о том, что в этом мире хорошо, а что плохо. Этот ребёнок был оторван от земных реалий в мире джампа и в мире физики.

Но он любил.

«Да», - набрала она на планшете.

«Веришь ли ты в то, что «мы» - это то, за что стоит сражаться?»

«Сражаться? – ответ пришёл сам собой. – Нет. Я больше не хочу сражаться. Я просто хочу быть. С тобой. И быть счастливой».

«Так просто?»

«Да».

«Ты будешь варить мне кофе по утрам?»

«Кто первый встанет – тот и варит!»

«Тогда, может быть, будешь варить мне борщи?»

«Ты знаешь, что у меня лучше получается том-ям с креветками, чем борщ».

«Тогда, может быть, ты будешь вязать мне свитера?»

«Сказал тот, кто на спор связал самую красивую шаль, которую я видела в своей жизни, той, кто не смог набрать даже цепочки воздушных петель».

«Я всё ещё считаю, что тебе не повезло с наставником».

«Фыр!»

«Что ж… тогда, может быть, ты вернёшься на работу под моё начало?»

«Ты предлагаешь мне вернуться на работу в патруль?»

«Да».

«Под твоё начало?»

«Да. И я сманил к нам Леду».

«Что ты сделал?!» - ахнула Эми.

«Сманил к нам Леду. Будет твоей напарницей. Ну, так, что?»

«Разве могут быть варианты, естественно, я согласна!»

«Надеюсь, ты ответишь на другой вопрос с таким же энтузиазмом».

«На какой?»

«Ты выйдешь за меня замуж?»

Сердце грохотнуло где-то в горле, торжественно-сердитым набатом.

«Он же говорил, что не будет спрашивать», - догнала паническая мысль. Ладони стали влажные-влажные, а колени – ослабли.

«Это и был твой вопрос?»

«Да. Это мой вопрос. Ты выйдешь за меня замуж?»

Паника-паника-паника. Почему-то не возникло и мысли о том, что это шутка. На шутку это было похоже меньше всего.

Серьёзный вопрос?! Но почему именно сейчас?!

Когда…

Или именно потому, что ситуация такая?

И Змей из-за неё пересмотрел свои взгляды? … Насколько это возможно для Змея?

Что ж…

Ответить неожиданно стало сложно.

Чувства Эми не изменились ни на йоту, но почему-то…

Ответить «да» было сложно.

Наверное, во многом потому, что Эммануэль столько времени представляла себе, что однажды этот день наступит… и то, насколько ситуация отличалась (и насколько она запоздала, что ни говори), выбило её из колеи.

Но всё же она не была бы собой, если бы этого было достаточно, чтобы кардинально сбить её с мысли.

Эми хорошо знала, она любит этого мужчину.

Она хочет быть с ним.

Она хочет, чтобы их имена стояли рядом, чтобы не было больше просто «она» и просто «он». Она хочет «вместе, долго и счастливо».

«Да», - появилась надпись на планшете.

Следующий вопрос всплыл мгновенно. И после него ощущение того, что космос вообще везде: в душе, в сердце, в голове – стало всепоглощающим.

«А сейчас?»

«Ч… что сейчас?!» - пальцы тряслись, поэтому и буквы на планшете появились с запинанием.

«Замуж. Сейчас».

«Ты серьёзно?!»

«Абсолютно».

«Это невозможно».

«Невозможно сейчас тебя забрать. А вот замуж – возможно. Так что? Выйдешь за меня замуж? Сейчас?»

Это было самое невероятное предложение, которое когда-либо слышала Эммануэль Борисова-Лонштейн. Самое невероятное. Самое непостижимое. Самое… желанное.

Вот теперь заминки больше не было. Пальцы уверенно вывели на планшете:

«Да».

Экран погас. А затем включился снова.

Только теперь вместо букв – там был священник.

Живое наследие давно ушедшей эпохи, считанные единицы которой были рассеяны по миру.

Забавным было только то, что религиозные браки признавались наравне со светскими…

«Змей же не притащил священника в космос?» - озадачилась Эми.

Судя по лукавым огонькам в глазах мужчины, могли быть и варианты….

А потом он заговорил, и для Эми снизу – суфлировалась письменно его речь.

Большую часть его речи, девушка, если честно, не запомнила. Так, какие-то обрывки, что-то очень простое, будничное и неожиданно тёплое. И всё равно, не верилось. Настолько не верилось в происходящее, что простая фраза: «Готова ли ты стать его женой?» - Эми смутила.

Стать женой или отказаться…

Как будто возможны какие-то варианты!

Естественно…

«Да», - подняла она снова свой планшет.

По экрану пробежали буквы:

«В честь этого священного брака, обменяйтесь кольцами».

Взгляд Эми полыхнул удивлением. Как это возможно?

В кадре появился Змей. В тёмно-синем костюме с серебристой искрой. Точной копией того, который однажды для него выбрала Эммануэль. Выбрала просто на задание и … запретила своему напарнику выходить из отеля в этом костюме. Потому что такую красоту, такого роскошного мужчину в таком вот … виде, имеет право видеть только она одна.

Змей посмеялся. Тогда, прижав Эми к стене своим телом, опираясь у неё над головой рукой, он тихо спросил:

- Ты хочешь быть единственной, кто увидит когда-либо меня в таком костюме?

- Да!!! – сердито буркнула девушка.

И Змей, невесть почему, пошёл ей тогда навстречу.

И вот сейчас…

Он стоял в похожем костюме…

Не допускать же, право слово, что он сохранил тот самый костюм?!

Столь роскошный. Столь…

Харизматичный.

Мужчина, который привык к тому, что ему подчиняются и порой поклоняются.

Небрежно поигрывая в руках бархатной коробочкой, Змей смотрел с экрана на Эми. И, казалось, что от его взгляда вибрирует что-то в душе.

Из коробочки появилось первое кольцо, и заняло своё место на пальце мужчины. Рассмотреть подробнее его у Эми не получилось. Второе кольцо, явно женское, оказалось на цепочке. Змей, всё так же глядя в камеру, медленно расстегнул самую верхнюю пуговичку… Эммануэль чуть нервно сглотнула.

Следом последовала вторая, третья…

После неё Эми зажмурилась, а когда открыла глаза – её почти муж уже застегнул цепочку на своей шее. И её кольцо, явно её, оказалось у него на шее.

Ну, что за … невозможный мужчина!

В кадре снова появился священник, и новые буквы побежали по экрану.

«Теперь, новоиспеченный супруг, можете поцеловать свою жену».

Эми до неприличия хотелось узнать, что придумал Змей с этим пунктом. Поцелует экран? Её фотографию? Воспроизведёт один из их поцелуев?

Спрашивать деликатно она ничего не стала. Надо было всего немного подождать, чтобы получить ответ самостоятельно.

Вот только оказался он совсем не таким, как Эми ожидала.

Змей не стал размениваться на мелочи. Вот ещё, фотографию целовать! Он сделал куда как проще – он поцеловал свою жену.

Джампом невозможно перемещаться в космосе. Но перемещаться в космосе и манипулировать своей силой – всё же немного разные вещи. Особой способностью Змея было манипулировать воздухом… и его невероятную силу Эми в полной мере ощутила на себе: в сногсшибательно головокружительном поцелуе.

«Остальное, - прочитала она уже по его губам, пока священник произносил всё положенные ситуации фразы, - после того, как моя прекрасная жена вернётся домой».

Эми ничего не осталось, кроме как … кивнуть.

Следующий вопрос был уже серьёзным. От того, что случилось – было только лёгкое жжение от поцелуя на губах.

«Ты продержишься? Надо помочь чем-то?»

Немного подумав, Эми решительно кивнула, пойдя на поводу у своей паранойи:

«Я не могу покинуть станцию. Тут есть то, в чём мне нужно разобраться. … Я полагаю, что вы не сможете открыть те мёртвые станции с внешней стороны. Кому-то придётся отпереть их отсюда».

«С той станции, где ты?»

«Да».

«… У меня будет много вопросов».

«Я понимаю. Я отвечу».

«Тогда чем я могу тебе помочь, моя прекрасная супруга?»

«Здесь есть женщина. Я хочу посадить её в спасательную капсулу… и выбросить за пределы станции через пушку. Сама капсула – просто коробка, не очень безопасная. И продержится не очень долго. Сможешь поймать её гравиловушкой? И на карантин… к Вере».

«Именно к Вере?»

«Да. Тётка в данном вопросе самое правильное решение».

«Я сделаю вид, что всё понял», - Змей вздохнул. Священник с экрана пропал, и по нему снова побежали только буквы.

«Это опасно. Она в курсе?»

«Нет. Но я рассчитаю курс так, что это не будет опасно. Просто так, под твоей защитой, она точно выживет. Здесь, на станции, я боюсь, что её всё-таки убьют».

«Ты же говорила, что тебе ничего не угрожает».

«Мне – не угрожает, потому что я уже подстраховала свою жизнь. А вот про неё подобного сказать нельзя».

«Она ценный свидетель?»

«Она мать, которая хочет увидеть своего ребёнка», - твёрдо ответила Эми.

Да. Вообще-то Марта была ещё и очень важным свидетелем, который мог рассказать очень многое. Но именно поэтому Эммануэль и отправляла её под защиту Веры. И уникальной лаборатории. Туда, где у Марты будут шансы на нормальную жизнь. Ведь после стольких лет в космосе, Земля могла просто её убить…

Эми не знала об этом, но несколько долгих мгновений Змей думал, что лучше сделать, как лучше поступить.

Его лично мало интересовали трудности целой планеты. Он не был героем или спасителем. В конце концов, он был простым злодеем большую часть своей жизни. И жизнь одной Эми для него была в разы важнее жизни тысяч и тысяч абсолютно ему незнакомых людей.

Альтруистом Змей тоже не был. Но того, что Эми просила за кого-то, Змею, в принципе, тоже было достаточно.

Спасти?

Что ж.

Раз его супруга этого желает, он это обеспечит.

И буквы побежали по экрану.

«Мы можем зависнуть… но максимум на три часа, безопасно – на два. Тебе этого хватит, чтобы провести все необходимые расчёты и запустить капсулу вдоль нас?»

«Я справлюсь с этой задачей за полчаса».

«У тебя есть сорок пять минут. Нам тоже нужно подготовить гравиловушки. И включить нагнетание кислорода».

«И подготовить медицинскую капсулу».

«Ей понадобится медицинская помощь?»

«Она ей давно уже нужна».

Змей отдал бы очень многое, чтобы добавить к сказанному просьбу к Эми сесть в такую же капсулу и так же отправиться в краткий и чудовищно пугающий маршрут по космосу, чтобы уже через несколько минут быть в полной безопасности. Но он промолчал.

И хоть он прекрасно понимал, что никогда не сможет простить себе, если с Эми что-то случится, Змей всё же отправил не то сообщение, которое хотел:

«Делай, что должна. А я сделаю то, что ты хочешь. Я отзываю дронов. Буду ждать доставку. А ты… будь осторожна».

«Буду, ведь теперь я просто обязана вернуться к тебе», - ответила Эми.

Дроны на мгновение перестроились в пустоте, а затем безжалостные щупы потянули их прочь, туда, где в безжизненном холоде завис маленький кораблик. Эммануэль смотрела им вслед, и стылый мертвенный ужас заползал ей в душу. Кажется, она поняла, что именно упустила из виду.

Но тогда…

Тогда ей оставалось только двигаться и надеяться, что среди волков в овечьей шкуре, она правильно отделила одну паршивую овцу…

…Марта сладко спала, когда, ворвавшись в комнату при садах, Эми решительно встряхнула её за плечо.

- Подъём, просыпайся, спящая красавица. Зеркало разбито, Белоснежка подросла достаточно, чтобы уже не быть самой милой, отравленное яблоко пошло на компот, и потравило всех гномов разом. Хватит спать, пора вста-вать!

- … сидр мы допили вчера, - пробормотала Марта, рывком сев на кровати (и так и не открыв глаза). – Что случилось?

- Слегка ускоряем события. У тебя здесь есть вещи, которые тебе дороги?

- Нет, - отозвалась замедленно женщина. – Откуда бы им взяться? Старик следил за тем, чтобы такого не было. Всё, что у меня есть – это память. И только она.

Эми задумчиво кивнула, плюхнулась не эстетично на кровать рядом с Мартой, в очередной раз поморщившись, насколько это неудобно, посмотрела на неё внимательно.

- Давай по порядку. Я хочу задать тебе вопрос, который ни разу за эти дни не поднимала… Я пойму, если ты не захочешь отвечать. Но я хотела бы попросить тебя быть искренней. Ты хочешь отомстить?

Глаза Марта открыла. Посмотрела на Эми. Какое-то время она молчала, не зная, что сказать. Потом нашла в себе силы ответить всё-таки честно:

- Нет. Я знала, что мне не хватит духу ничего сделать со Стариком, ни убить его, ни навредить ему как-то я не смогу. Но это не значит, что мне не хватало желания. Скорее я просто…

- Не знала, как это сделать, а ещё ты очень хотела жить, - подсказала Эммануэль. – Вопреки логике и здравому смыслу, ты хотела жить. Ведь пока ты живёшь, ещё есть шанс, что однажды ты увидишь своего ребёнка. Бесконечно малая вероятность этого события, всё же не была нулевой. Ты продолжала верить. Даже тогда, когда не нужно было этого делать. Даже когда тебе самой казалось, что надо сдаться, ты не могла этого сделать.

- Но ведь это всё, что у меня было, - жалобно сказала Марта. – Мечта однажды увидеть своего ребёнка.

- Я понимаю, - серьёзно ответила Эми. – Правда-правда. Но поэтому я и спрашиваю. То, чего хочешь ты. Именно ты – это держаться за шанс увидеть своего ребёнка или отомстить и навсегда упустить эту возможность?

- Почему упустить?

- Потому что так или иначе, но Старик продолжит свои попытки тебя убить. Потому что в его глазах – ты ничуть не лучше, чем те, кому он желает принести «справедливость». Скорее даже, ты хуже, потому что посмела сохранить своё собственное мнение и свои желания, не превратившись в удобную для него живую куклу.

Марта вздрогнула, Эммануэль беззлобно хмыкнула:

- Тебе тоже приходило это в голову? Что ты просто кукла, которая двигается и выполняет какие-то действия, вроде бы даже сама всё выбирает, вот только словно ниточки привязаны за руки и за ноги?

- Да. И я не хочу так! Я хочу… я не хочу мстить! – полыхнули глаза женщины яростным огнём. – Я хочу увидеть своего ребёнка.

- А если для этого придётся прыгнуть в космос?

- Даже если в одном скафандре – то прыгну.

- Не побоишься?

- Даже если побоюсь, - нахмурилась Марта, - я готова держаться за этот шанс. Я хочу увидеть своего ребёнка.

- Тогда… если тебе что-то нужно здесь сделать, то делай. У тебя есть пятнадцать минут, чтобы попрощаться с этим местом. Через пятнадцать минут всё закончится. Ты отправишься отсюда… очень далеко. В спасательной капсуле. Ты опустишься в кресло. Закроешь глаза. Я не буду тебя усыплять, чтобы ты не думала о том, что не проснёшься. Ты будешь в сознании, но поэтому тебе будет страшно. Очень страшно.

Марта решительно кивнула.

- Итак, - повторила Эми с улыбкой. – Есть желание что-нибудь взять себе на память, как сувенир?

Отрицательное мотание головой в ответ.

- Что ж, тогда… давай собираться.

- Мы отправимся вместе?

- Нет. Я останусь здесь.

- Почему?!

- Во-первых, спасательная капсула рассчитана на одного. Во-вторых, Старику ещё пока нужна моя жизнь, а мне нужны ответы. Наконец, уйти сейчас – для меня это поражение, а я ещё не готова его признать. В той … истории, которую я почти сложила, не хватает всего двух элементов, и их я хочу найти.